Творческие вопросы
.docxК. Поппер писал: «Нам следует привыкнуть понимать науку не как «совокупность знаний», а как систему гипотез, т. е. догадок и предвосхищений, которые в принципе не могут быть обоснованы, но которые мы используем до тех пор, пока они выдерживают проверки, и о которых мы никогда не можем с полной уверенностью говорить, что они «истинны», «более или менее достоверны» или даже «вероятны»». – Каковы ваши комментарии?
Действительно это так. Многие научные знания по прошествии лет изменяются, поэтому любой «постулат» можно рассматривать как гипотезу.
«Истина – дочь времени, а не авторитета». – Что сказал Ф. Бэкон?
Имеется в виду, что для доказательства истинности чего-либо не важны авторитет, влияние или возможности человека, потому что истина рождается из продолжительной и тщательно проверенной работы.
В конце ХІХ века учитель М. Планка, профессор Мюнхенского университета Ф. Джоулли, говорил своему ученику, решившему посвятить себя теоретической физике: «Молодой человек, зачем вы хотите погубить свою будущность? Ведь теоретическая физика закончена. Дифференциальные уравнения сформулированы; методы их решения разработаны. Можно вычислять отдельные частные случаи. Но стоит ли отдавать такому делу свою жизнь?» – Почему ошибался Джоулли?
Джоулли ошибался потому, что на самом деле нередко в частных случаях рождаются новые главы теории физики. В некоторых правилах бывают исключения. Так, например, вода расширяется в холоде и сужается в тепле в то время, как остальные вещества – наоборот. Природу такого поведения воды ещё только предстоит раскрыть, а значит теоретическая физика можно пополниться большим количеством нового материала.
«Факты судят идею», в то же время факты без идеи – ничто. – Объясните!
Идея – это устная формулировка, то есть теория. Факты – практические результаты. Таким образом, факты судят идею в том плане, что только реальным опытом можно доказать истинность теории или её ложность. Однако без чётко сформулированной идеи невозможно обратить внимание на факты – они просто не попадут в поле зрения.
Французский ученый Ф. Жолио-Кюри утверждал: «Чем дальше эксперимент от теории, тем он ближе к Нобелевской премии». – Чтобы это значило?
Нобелевскую премию дают учёным, открывшим нечто новое или доказавшим ошибочность старого. Эксперимент, опровергающий теорию, действительно должен давать результаты, далёкие от неё. И в то же время эксперимент, проведенный для доказательства нового закона, также находится далеко от теории, ведь теория уже существует, а новое – это то, что ещё не существует.
Над дверью своего деревенского дома Н. Бор прибил подкову, которая, согласно поверию, приносит счастье. Увидев подкову, один из посетителей воскликнул: «Неужели такой великий ученый, как вы, можете верить, что подкова над дверью приносит удачу? – Нет, – ответил Бор, – конечно, я не верю. Это предрассудок. Но знаете, говорят, она приносит удачу даже тем, кто в это не верит». – Какова роль предрассудков в научном познании?
Предрассудки могут быть как положительными, мотивирующими ученых на научную деятельность, так и отрицательными, вводящими в заблуждение. Их роль во многом зависит от того, какие из них конкретно известны рассматриваемому ученому.
Известный английский физик ХХ столетия, лауреат Нобелевской премии, Л. Брег утверждал: «Если результат можно непосредственно использовать в технике, то его фундаментальность сомнительна». Вспоминая университетские дни, Ч. Сноу писал: «молодые сотрудники Кембриджа больше всего гордились тем, что научная деятельность ни при каких обстоятельствах не может иметь практического смысла». – Как Вы это прокомментируете?
Скорее всего оба высказывания правильные. Научные достижения только тогда являются фундаментальными и новыми, когда их нельзя сразу же проверить физическим экспериментом. Это означает, что данная теория опережает своё время, то есть она есть нечто принципиально новое, что по сути своей и является прогрессом.
Характеризуя научную деятельность А.М. Бутлерова, Д.И. Менделеев писал: «Все время его работы были направлены к тому, чтобы во всем видимом и осязаемом увидеть сторону невидимого, постигнуть и разработать ее до конца. Ему было свойственно стремление проникнуть через видимое в невидимый мир тех химических процессов, которые он изучал. Задача теоретической химии состоит не в описании отдельных частей химии, а, исключительно, в изложении того невидимого, что в химизме проявляется». – Как Вы истолкуете сказанное Д.И. Менделеевым?
Менделеев видимо считает, что задачей теоретической химии является постижение природы тех процессов, которые происходят на наших глазах, но в которых видна лишь «поверхность». Всё самое главное остаётся невидимым для человеческого глаза.
«Я хорошо понимаю, – говорил А. Эйнштейн с иронией, – почему многие любят колоть дрова – тут сразу виден результат работы». – Над каким отношением к науке иронизирует А. Эйнштейн
Ирония заключается в том, что человек может потратить на своё дело всю жизнь, но так и не добиться желаемого результата (за него это сделает следующее поколение или после следующее). Поэтому многие не видят смысла в такого рода делах, руководствуясь правилом «после нас хоть потоп», но на самом деле без таких начинаний не было бы вообще никаких достижений, которыми мы пользуемся на сегодняшний день.
К. Маркс утверждал, что машины представляют угрозу для рабочего класса, так как оставят людей безработными. Живя в ХХI веке, как вы думаете, такая угроза сохраняется?
Да, такая угроза сохраняется. В настоящее время постепенно перестают выделять рабочий класс, как социальную группу. Вместо этого и прочих устаревших классов, в данный момент всё больше выделяют просто высший, средний и низший классы.
Можно ли быть уверенным, что научно-технический прогресс обеспечит человечеству процветание? Не является ли подобная уверенность, по сути, обманом? Не обернется ли безусловная вера в прогресс, что человечество поступательно идет вперед, величайшим регрессом?
Такая угроза действительно существует, однако её реальное воплощение во многом зависит от самих людей, от того, как они будут использовать достижения научно-технического прогресса – во благо или во зло.
Нассим Николас Талеб в книге «Черный лебедь» отмечает: «Значение имеет как раз то, чего мы не знаем, так как непредвиденное всегда изменяет мир на личном и общественном уровне». – Как вы это понимаете?
Всё непредвиденное действительно играет ключевую роль как в жизни личности, так и в жизни общества. Некоторые изменения в повседневной реальности переворачивают абсолютно всё. Так, например, многие люди могли распланировать 2020 год пусть даже подневно, но неизвестная до того момента инфекция одномоментно закрыла границы, вынудила сидеть на карантине и привела к провалу экономики.
Что имел в виду Людвиг Витгенштейн в книге «Философские исследования», говоря, что научному методу не хватает концептуальной глубины.
Вероятно, имеется в виду то, что при разработке научных идей и гипотез ученые зачастую принимают за «фундамент» то, что на самом деле «фундаментом не является, а является лишь оболочкой какой-то более глубокой идеи.
Лауреат Нобелевской премии Даниэль Канеман утверждает, что у нас есть встроенный «механизм для поспешных выводов», настроенный на инстинкт выживания и реакцию на угрозы, а не на точное восприятие. – Как Вы это прокомментируете?
Я понимаю это так, что творение по заказу или в строго ограниченных временных/пространственных рамках зачастую получается некачественным, так как человек инстинктивно стремится в первую очередь уложиться в эти рамки, а не «отточить» результаты работы до идеала.
В «Свободе воли» Сэм Харрис сообщает об исследованиях, указывающих на то, что свобода воли является иллюзией. Наши поступки – это результат нейрофизиологических состояний, которые сами по себе возникают в результате предыдущих процессов, а они, в свою очередь создаются Вселенной, над которой мы не имеем никакой власти. – Так наделен ли человек свободной волей?
Свобода воли человека всегда ограничена. Так, например, человек может хотеть летать без крыльев и специальных устройств, но ему это ни за что не удастся.