Тема 13. Коррупционная преступность
1.Состояние, структура, динамика и тенденции коррупционной преступности.
Федеральный закон «О противодействии коррупции» определяет последнюю как: злоупотребление служебным положением; дача взятки, получение взятки; злоупотребление служебными полномочиями; коммерческий подкуп, либо иное незаконное использование физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства в целях получения выгоды в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, иных имущественных прав для себя и третьих лиц, либо незаконное предоставление такой выгоды указанному лицу другими физическими лицами, а также совершение указанных деяний от имени или в интересах юридического лица (ст. 1 Закона).
Доля этих преступлений в общей структуре преступности Российской Федерации не превышает 1—1,5%. Преобладающими здесь являются: а) служебный подлог (21%); б) получение взятки (16%);
в) мошенничество с использованием служебного положения (16%);
г) злоупотребление должностными полномочиями (13%); д) присвоение или растрата, совершенные с использованием своего служебного положения.
Динамика коррупционных преступлений после принятия в 2008— 2009 гг. ряда законов и подзаконных нормативных правовых актов (Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года, федеральная программа «Реформирование и развитие системы государственной службы Российской Федерации (2009— 2013 годы)»[1], Национальный план противодействия коррупции[2], Федеральный закон «О противодействии коррупции» и т. д.) на протяжении нескольких лет остается в основном положительной. Тем не менее уровень латентности коррупционной преступности столь высок, что эти положительные изменения в деятельности органов противодействия коррупции оказываются малозаметными, особенно в традиционно криминогенных сферах управленческой и хозяйственной деятельности, в частности на земельном рынке. В то же время число уголовных дел о коррупционных преступлениях, связанных с земельными правоотношениями, крайне незначительно, да и сами эти дела касаются в основном бытовой, а в лучшем случае деловой коррупции на низших управленческих ступенях. Это обстоятельство типично для большинства видов коррупции. Например, по данным Генеральной прокуратуры РФ, по 10% всех уголовных дел о даче и получении взятки ее сумма не превышает 500 рублей. В 30% случаев этот показатель был не более 3000 руб. При этом эффект интенсивности борьбы со взяточничеством достигается в основном за счет увеличения числа привлеченных к уголовной ответственности взяткодателей. В итоге на двух осужденных за дачу взятки приходится один осужденный за ее получение.
Важным криминологическим показателем коррупции является ее цена. Официальных статистических данных на этот счет нет. Однако данные выборочных исследований на региональном и федеральном уровнях позволяют утверждать, что только сумма взяток ежегодно в России составляет в пересчете около 40 млрд долларов США. При этом 90% от данной суммы — цена так называемой деловой коррупции (подкуп бизнесменами чиновников). На бытовую коррупцию приходится примерно 3 млрд долларов США (оплата формально бесплатного медицинского обслуживания, образовательные взятки, взятки в правоохранительных органах).
Анализируя наиболее пораженные коррупцией сферы деятельности, следует отметить, что этот показатель весьма динамичен и определяется множеством факторов политического, а главное — экономического свойства. На протяжении последних лет наиболее криминогенными в общественном сознании и в статистике считаются: 1) правоохранительные органы (30%); 2) органы здравоохранения (20%); 3) органы образования (12%); 4) государственные и муниципальные структуры (9%). В последнем случае в большей степени коррупцией поражены муниципальные учреждения (75%). В региональных управленческих структурах совершается до 20% коррупционных преступлений, а 5% подобного рода преступлений совершается государственными служащими федеральных органов государственной власти и управления.
В числе видов управленческой, финансовой и хозяйственной деятельности, особо привлекательных для коррупционеров, преобладают: а) кредитование и финансирование; б) приватизация; в) банковские операции; г) лицензирование и квотирование; д) землеустройство; е) распределение фондов; ж) внешнеторговые операции; з) подбор и расстановка кадров; и) сделки с землей; к) разведка, добыча и реализация полезных ископаемых; л) обеспечение конституционных прав и законных интересов граждан; м) инвестиционные проекты.
Определение стратегических и практических задач борьбы с коррупцией зависит от так называемого географического фактора. Подавляющее число коррупционных преступлений совершается в крупных городах, в финансовых и административных центрах Российской Федерации, в местах наибольшей концентрации властных структур (Москва, Санкт-Петербург, Нижний Новгород, Краснодар, Ростов- на-Дону, Ставрополь, Хабаровск, Владивосток и др.).
Не менее важным криминологическим показателем является личность коррупционного преступника. Среди весьма обширного круга социально значимых свойств субъектов коррупционных преступлений первостепенное криминологическое значение имеют следующие социально-демографические и нравственно-психологические признаки личности коррупционного преступника: а) пол; б) возраст; в) уровень общеобразовательной и специальной подготовки; г) семейное положение; д) должностной статус; е) степень материального достатка; ж) пути и средства его обеспечения; з) мотивация преступного поведения.
Распределение коррупционных преступников по признакам пола характеризуется тем, что до 80% из них — мужчины. В то же время в структурах, наиболее пораженных коррупцией, женщины и мужчины представлены примерно в равных долях. Доля женщин среди лиц, совершивших коррупционные преступления, постоянно сокращается на фоне роста их числа на государственной и государственной гражданской службе.
Оценивая возрастную структуру и образовательную подготовку лиц, совершивших коррупционные преступления, следует отметить, что здесь преобладающей по численности является группа от 30 до 40 лет (примерно 60% преступников). Второй по распространенности является группа, куда входят лица от 41 до 50 лет (30% преступников). Доля лиц более старшего возраста не превышает 5%, что объясняется либо их опытностью и большей осторожностью, либо боязнью в одночасье лишиться достигнутого. Тем не менее возрастная характеристика лиц, совершивших коррупционные преступления, в целом такова, что это люди достаточно зрелого возраста, с устоявшимися взглядами и привычками, что в конечном счете и определяет специфику мер воздействия на них. Тем более что почти 90% лиц, совершивших коррупционные преступления, имели высшее образование и были достаточно хорошо профессионально подготовлены.
Своеобразной чертой семейного положения коррупционеров является тот факт, что более 75% из них — люди семейные. Это обстоятельство легко объяснимо с демографических позиций, но с точки зрения теории криминологии здесь не все одинаково однозначно и просто. Семья в данном случае не всегда является фактором, сдерживающим соблазн взять, например, взятку, и даже наоборот, подталкивает именно к такому противоправному поведению.
Соответствует содеянным деяниям и должностной статус коррупционных преступников. Совершающие коррупционные преступления — это лица, постоянно или временно по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти, а также лица, выполняющие организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления. Среди них преобладают руководители (заместители) небольших муниципальных образований, специалисты, сотрудники регистрационных и контрольных органов, учебных и медицинских учреждений, сельскохозяйственных и коммерческих предприятий. Среди взяткодателей и иных корруптеров большинство (до 85%) составляют рядовые граждане и представители малого и среднего бизнеса. При этом если рядовым гражданам чаще принадлежит решающая роль в совершении того или иного коррупционного преступления (в основном при получении взятки), то бизнесмены в основном сталкиваются с вымогательством со стороны чиновников, поскольку сам бизнес, как правило, не безупречен.
Должностной статус коррупционного преступника определяется особенностями управленческих структур, в которых он работает. На уровне администраций сельских и городских поселений таковыми, как правило, являются главы администраций и их заместители, начальники финансовых отделов, специалисты по вопросам имущественных отношений, ЖКХ и сельского хозяйства. Среди должностных лиц, причастных к коррупции, в муниципальных районах преобладают их руководители и заместители глав администрации, работники комитетов, отделов и управлений по земельным отношениям, строительству и архитектуре, промышленности и сельскому хозяйству, бюджетному регулированию, финансовому контролю и доходам, а также управлению имуществом. В городских муниципальных образованиях субъектами коррупционных правонарушений, включая преступления коррупционной направленности, являются главы администрации городов и их заместители, должностные лица управлений и отделов по вопросам: финансов, инвестиционной политики и предпринимательства, имущественных и земельных отношений, административно-технического надзора, здравоохранения, образования, градостроительства и архитектуры, социально-экономического развития. На уровне органов исполнительной власти субъектов РФ среди лиц, причастных к коррупции, преобладают работники таких министерств, государственных комитетов, агентств, департаментов и отделов, как финансов и экономического развития, природных ресурсов и окружающей среды, архитектуры, строительства, коммунального и сельского хозяйства, продовольствия, здравоохранения, земельных ресурсов и землеустройства, инвестиций и стратегических проектов, имущества, промышленности и транспорта, государственной службы и кадровой политики.
Уровень материального положения лиц, совершивших коррупционные преступления, как правило, значительно выше средних показателей по региону и стране в целом, что подчеркивает наличие у таких лиц гиперболизированных даже в сравнении с мировыми стандартами материальных потребностей, их откровенное нежелание соблюдать общепризнанные и закрепленные в законах и обычаях нормы поведения в обществе и следовать существующим здесь запретам и ограничениям, жить не по средствам за счет государства и законопослушных граждан. Только отдельные виды коррупционных преступлений, таких, например, как дача взятки, нередко (в 69% случаев) совершаются под воздействием обстоятельств извинительного свойства, в частности невозможности или затруднительности решить ту или иную проблему без дачи взятки, без подкупа того или иного государственного или муниципального служащего.
Что касается остальных лиц, совершающих иные коррупционные преступления, то непреодолимые (труднопреодолимые) законным путем и средствами материальные и им подобные трудности как фактор, определяющий решимость совершить коррупционное преступление, носят исключительно редкий характер. То же можно утверждать и в отношении таких обстоятельств, как подстрекательство, давление вышестоящих начальников и руководителей, действия по образцу и подобию сослуживцев и т. п. В основном главным мотивом преступного поведения выступает желание быстро и без особых усилий обогатиться за счет государства и отдельных граждан. Подтверждений тому предостаточно. Судебной практике, например, известны случаи, происходившие даже в Москве, когда государственные и муниципальные служащие брали взятку в первый же день поступления на службу.
2.Особенности личности коррупционера.
Под коррупцией как социально-правовым явлением обычно понимается продажность государственных чиновников, должностных лиц, а также общественных и политических деятелей. Познание свойств личности субъектов коррупционной деятельности представляет особый и повышенный интерес в криминологопсихологическом плане[2].
Личность коррупционера обычно изучается в двух аспектах: во-первых, как объект социальных связей и влияний и, во-вторых, как субъект, способный к активной, целенаправленной, преобразующей деятельности.
Психологические особенности личности коррупционера, в частности, следует понимать как относительно стабильную совокупность индивидуальных качеств, определяющих типичные формы реагирования и адаптивные механизмы поведения, систему представлений человека о себе, межличностные отношения и характер социального взаимодействия. Сравнение полученных в последние годы результатов эмпирического изучения личности коррупционера и личности законопослушного гражданина свидетельствует о наличии у первой некоторых отличительных особенностей, в том числе психологических. Законопослушные граждане намного опережают коррупционеров по социально-позитивному отношению ко всем базовым ценностям, общему самоощущению, оценке смысла своей жизни. Таким образом, личность коррупционера отличается от личности законопослушного гражданина негативным содержанием ценностнонормативной системы и устойчивыми психологическими особенностями, сочетание которых имеет криминогенное значение и специфично именно для преступников. Эта специфика их нравственно-психологического облика является одним из факторов совершения ими преступлений, что, однако, отнюдь не является психологизацией причин преступности, поскольку нравственные особенности складываются под влиянием тех социальных отношений, в которые был включен индивид, т. е. имеют все-таки социальное происхождение.
При этом очевидно, что личность коррупционера существенным образом отличается от личности других преступников. В большинстве своем это люди семейные, хорошие работники (многие из них имеют блестящий послужной список и отличаются исключительными деловыми качествами и высоким уровнем работоспособности), имеющие высшее образование (часто не одно). Это люди с устоявшейся психикой и мировоззрением. Также значительная часть коррупционеров, как это ни парадоксально звучит, — люди с высоким материальным достатком. Нет никаких оснований упрекать большинство из них и в непатриотичном отношении к своей стране. Иными словами, можно смело утверждать, что изучение личности коррупционера лежит, скорее, в области социальной и юридической психологии, нежели в рамках обычных общих подходов к личности преступника.
Структура криминологического портрета российских коррупционеров и степень коррупциогенности выглядит следующим образом: представители исполнительной власти, работники министерств, комитетов и их подразделений на территории субъектов Российской Федерации — 41,1%, сотрудники правоохранительных органов — 26,5%, работники контролирующих органов — 8,9%, работники налоговой и таможенной служб — 3,2%, депутаты — 0,8%, иные категории — 19,6%.
Из приведенного статистического анализа не следует, что в наибольшей степени коррупции подвержены служащие органов исполнительной власти, поскольку численность соответствующих групп лиц, имеющих публичный статус, существенно различается.
Средний возраст коррупционера-взяткодателя оказался выше, чем взяткополучателя (37 лет). Раньше, по данным некоторых исследователей, среднестатистический взяткополучатель обычно был старше взяткодателя. Сравнивая возраст взяткополучателей, данные о котором были получены во время исследований в России в 1990-х гг., и аналогичные современные данные, можно говорить о том, что «омоложение» взяткодателей связано, прежде всего, с «омоложением» государственного аппарата в целом. На «омоложении» взяточников, вероятно, сказалось и значительное снижение средней продолжительности жизни россиян в конце прошлого века. Имеет тенденцию также повышение уровня феминизации коррупционеров (28% — женщины).
Другим свойством личности коррупционера-взяточника является его образовательный статус. По данным нашего исследования, большинство лиц из числа взяткополучателей (74%) имели высшее, незаконченное высшее или среднее специальное образование. В числе взяткодателей с таким образованием насчитывалось 38% осужденных. Следует отметить, что среди посредников высшее образование имели 58% осужденных за это преступление.
Как одну из тенденций следует рассматривать рост уровня образования взяточников, хотя он и без того традиционно высок. В исследуемый период в органы государственной власти на руководящие должности перешло много лиц, имеющих ученые степени, два и более образования, что конечно же сказывается на образовательном уровне такой категории осужденных.
При исследовании личности коррупционера особую ценность представляют сведения о мотивации его поведения. Исходя из этого было бы ошибочно, например, думать, что коррупционеры совершают преступления исключительно из корыстных побуждений. Достаточно большую их часть составляют люди, совершающие подобные действия по мотивам карьеризма или властолюбия. Этим лицам необходимо постоянно завоевывать авторитет среди окружающих, быть все время на виду и т. п. Корысть, понимаемая в смысле личного обогащения, если она здесь есть, выступает в качестве лишь дополнительного мотива.
Кроме того, следует обратить внимание на так называемые псевдосоциальные мотивы, в основе которых лежит предпочтение норм, интересов и ценностей отдельных социальных групп, противоречащих охраняемым законом нормам, интересам и ценностям общества в целом. К типичным мотивам такого рода относятся в том числе ведомственно-корпоративные как весьма характерные для коррупционеров. Например, значительная часть коррупционеров объясняет совершение преступных действий в целях решения таких вопросов, которые без нарушения закона решить невозможно. При этом коррупционер обычно прекрасно осведомлен о сути конфликта его интересов и интересов общества, которыми он пренебрегает. Именно поэтому типичным мотивом для коррупционера является не ложно понятый интерес группы, общества, а получение определенной пользы для себя. Следовательно, для коррупционера не характерны ложно понятые групповые или ведомственные интересы, выступающие в качестве псевдосоциальных мотивов. Другими словами, преступник не ошибается в правовой и нравственной оценке указанных выше интересов, однако у него есть потребность упрочения или улучшения своего социального статуса, подтверждения своего социального бытия, наконец, страх быть низвергнутым или уничтоженным сложившейся в обществе системой. Последнее обстоятельство может в какой-то степени объяснить, почему определенная часть государственных и муниципальных служащих, подпадая под влияние окружающих их сослуживцев, постепенно втягивается в орбиту преступных взаимоотношений, хотя по своим личностным характеристикам эти лица изначально не собирались становиться преступниками.
Разработка типологии личности коррупционера необходима также для того, чтобы наглядно представлять то место, которое занимает личность коррупционера в типологии личности преступника в целом.
Именно по этому критерию целесообразно выделить следующие обобщенные типы личности коррупционера: корыстолюбивый, престижный и игровой.
Коррупционер корыстолюбивого типа последовательно, целеустремленно и постоянно стремится к удовлетворению своих, прежде всего материальных, потребностей, умножению и сохранению личного благосостояния, используя для этого все имеющиеся у него возможности: должностное положение, властные полномочия, связи и т. п.
Для престижного типа характерно стремление не столько обеспечивать себя материально, сколько с помощью криминальных денег создавать и постоянно поддерживать свой личностный статус, имидж. Он должен ощущать всеобщее почтение, уважение, занимать высокое положение в обществе, входить в известные элитарные социальные группы (дорогие клубы и т. п.). Для этого он легко, не скупясь, использует финансовые и иные резервы, добытые в результате преступной, коррупционной деятельности.
Для игрового типа важны прежде всего не власть, не деньги, а сам процесс реализации власти. Ощущение реальной опасности при балансировании на грани правопослушного и преступного, дозволенного и запретного доставляет ему остро требуемое моральное удовлетворение. Для этого он стремится к созданию для себя максимально комфортных условий и возможностей, нарушая закон, «рулить во власти».
3.Специфика детерминации коррупционной преступности.
Причины коррупционной преступности имеют сложный характер не только потому, что представляют собой комплекс явлений разной природы, но и потому, что многие из них существуют очень давно и превратились в традиции и образ жизни. Наиболее важные из них можно сгруппировать следующим образом.