Автор: Надыбин Кирилл Александрович

Группа: 102ФКм

Преподаватель: Москвичев Юрий Николаевич

Контрольная работа № 6 – Теория аргументации

Предмет аргументации

Общее определение аргументации

Аргументацию можно охарактеризовать, отметив ее следующие признаки. Аргументация – это способ рассуждения, в процессе которого выдвигается некоторое положение в качестве доказываемого тезиса: рассматриваются доводы в пользу его истинности и возможные контрдоводы; дается оценка основаниям и тезису доказательства, равно как и основаниям, и тезису опровержения (антитезису); опровергается антитезис; доказывается тезис; создается убеждение в истинности тезиса и ложности антитезиса как у самого доказывающего, так и у оппонентов (в том числе потенциальных, возможных); обосновывается целесообразность принятия тезиса с целью выработки активного отношения к реализации определенных программ, действий, вытекающих из доказываемого положения.

Интеллектуальной основой аргументации является логический принцип достаточного основания. Этот принцип выражает такое качество правильного мышления как доказательность. Согласно этому принципу для того чтобы признать какую-либо определенную мысль истинной, должно быть приведено достаточное основание. Принцип достаточного основания выражает требование наличия для каждой истины основания лишь в самом общем виде. Этот принцип не может указать, каким должно быть обоснование в каждом конкретном случае.

Центральная проблема аргументации состоит в актуализации факторов, которые обеспечивают превращение внешнего побуждения–сообщения аргументатора (лица, которое обосновывает тезис) во внутреннее побуждение реципиента (лица для которого обосновывается тезис) – в мотив той деятельности, которая необходима аргументатору.

В приведенной характеристике обрисована общая и в определенном смысле целостная картина аргументации. Однако следует иметь в виду, что в практике рассуждения не всегда в явной форме наличествуют все компоненты аргументации. Это зависит от аргументатора и его целей. Иногда аргументатор из прагматических соображений выдвигает на первый план то или иное структурное звено аргументации. Однако во всех случаях необходимо не только наличие всех элементов в аргументации (в явной или неявной форме), но они должны составлять единую систему, иначе аргументация может не выполнять поставленные перед ней задачи. Единство же ее элементов, ее системность имеют специфические выражения, обусловленные характером тех предметных областей, в отношении которых применяется аргументация.

Во всякой аргументации мы имеем дело, прежде всего, с доказательством. Аргументатор выдвигает какое-либо положение и посредством соответствующих аргументов старается его доказать. Здесь мы уже вступаем в сферу логики. Однако аргументация не ограничивается доказательством.

Аргументация охватывает не только сферу логического, хотя последняя так или иначе наличествует во всякой аргументации. Аргументатор, как правило, стремится не только доказывать, но и убеждать в истинности своего тезиса, в своей правоте. Здесь сфера логического пересекается со сферой психологического. Логика обращается к человеку как разумному существу, а психология принимает во внимание человека как отдельную личность.

Создание соответствующего убеждения у слушателя, оппонента, разумеется, не является простой задачей. На путях к решению этой задачи аргументатору требуется прибегнуть не только к логике, но и к целому арсеналу средств психологического воздействия. Это обстоятельство приводит к союзу логики и психологии.

Наличие психологического компонента в аргументации в виде выработки убеждения вовсе не означает, что аргументация перестает быть мыслительным процессом. Убеждение как психологическое состояние слушателя – это итог, который создается посредством мыслительных актов. Риторический элемент в аргументации следует в этом контексте трактовать как ее психологический компонент, как средство убеждения.

Таким образом, в аргументации необходимо различать две стороны: а) правильность мыслей самих по себе; в) то, в какой мере люди осознают эту правильность. В соответствии с этими двумя моментами, различение которых очень важно, применительно к каждому аргументативному рассуждению можно говорить, с одной стороны, о его доказательности, с другой – о его убедительности. Можно иногда заставить людей поверить в истинность неправильного рассуждения: оно будет убедительным, не будучи доказательным. Наоборот, идеально правильное, полностью свободное от каких-либо логических ошибок и поэтому, с логической точки зрения, доказательное рассуждение может оказаться для некоторых людей неубедительным. Это особенно часто бывает в тех случаях, когда то, что доказывается, противоречит чувствам, интересам и желаниям этих людей.

Доказать ложное утверждение нельзя, но убедить в его истинности можно. Именно этим различием между доказательностью и убедительностью издавна пользовались люди, которые хотели ввести в заблуждение других. Уже древнегреческие софисты эффективно умели пользоваться различием между доказательностью и убедительностью. Их софизмы в большинстве случаев являются убедительными, не будучи доказательными. При этом следует заметить, что людей легко обмануть тогда, когда они сами хотят быть обманутыми. Если какой-либо тезис имеет положительное значение для определенной личности, то он, как правило, принимается без критического анализа; когда же выдвигается тезис, воспринимаемый отрицательно, то доводы в его пользу должны быть очень сильными, чтобы он хоть как-то был воспринят.

Что касается целей воздействия, то в этом отношении аргументация может быть сходна с физическими способами воздействия, а также с воздействием посредством приказов, угроз, обещаний. Это имеет место чаще всего в тех случаях, когда целью аргументации является побуждение реципиента к совершению какого-либо конкретного действия или к предотвращению какого-то действия. Например, опасаясь, что ребенок упадет в лужу, вы можете физически предотвратить это событие, оттащив ребенка от нее за руку. Можно поступить и по-другому, имея в виду ту же самую цель: приказать ребенку отойти от лужи, пригрозить наказанием. Можно, однако, попытаться объяснить ребенку, что, упав в лужу, он простудится и заболеет и потому следует быть осторожным. Лишь в последнем случае мы имеем дело с аргументацией. К настоящему времени в отечественных исследованиях аргументации сложилась устойчивая традиция рассмотрения в качестве непосредственной цели и результата аргументации изменение взглядов реципиента на рассматриваемый предмет.

Необходимость аргументировать возникает только тогда, когда человек придерживается иной точки зрения, чем та, которая имеется у аргументатора. Следовательно, цель аргументации – не информировать, а изменять какие-либо знания, мнения, привычки человека и т. п. Отсюда аргументативная коммуникация – это вид общения с целью изменения взглядов человека в ситуации его противодействия этим изменениям.

Нужно иметь в виду, что непосредственной целью аргументации не всегда является совершение реципиентом какого-либо действия или воздержание от этого действия. Часто непосредственной целью аргументации выступает принятие реципиентом некоторого утверждения, не связанного прямым образом с поведением реципиента, с совершением им каких-либо практических действий. Это имеет место, прежде всего, в тех случаях, когда речь идет о вопросах познавательного характера, при выдвижении и обосновании некоторых гипотетических положений в науках, абстрактных утверждений философского характера. Очевидно, что возможности прямого физического воздействия, угрозы, приказ или обещание в этих случаях если не полностью исключены, то, по крайней мере, очень ограничены.

В отличие от формулы «приказываю сделать то-то» формула «приказываю думать так-то» выглядит абсурдно. Разумеется, физические и командные методы могут оказывать довольно сильное воздействие на сознание человека, его взгляды и убеждения. Особенно заметны проявления этого влияния в отношении убеждений и взглядов политического и идеологического характера в тех случаях, когда система устрашающих действий, физических расправ с инакомыслящими способствует внедрению в сознание людей официальной идеологии. Отметим, однако, что, во-первых, предполагаемый эффект здесь достигается в результате системы действий, а не единичного действия, а вовторых, система устрашающих действий дополняется набором аргументов в пользу официальной идеологии, обосновывающих ее истинность, целесообразность, соответствие высшим человеческим ценностям и т. п.

Итак, хотя непосредственные цели аргументации нередко совпадают с непосредственными целями физических воздействий, угроз, команд и обещаний, это имеет место главным образом в отношении поведения реципиента, его практических действий. Что касается взглядов, мнений, убеждений реципиента, то здесь возможность непосредственного воздействия путем аргументации в целом значительно шире, чем возможности других упомянутых средств.

Говоря о цели аргументации, необходимо иметь в виду, что принятие реципиентом некоторого утверждения или совершение им некоторого действия является лишь непосредственной целью аргументации. Эта цель может быть включена в сложную систему других целей аргументатора. Если продолжить рассмотрение целей аргументатора в плане поиска ответа на вопрос, для чего аргументатору нужно, чтобы реципиент имел такое-то мнение, убеждение или совершил такое-то действие, то можно прийти к различным, иногда дополняющим, а иногда исключающим друг друга вариантам ответов. Например, аргументатор бескорыстно желает сделать истину достоянием реципиента; стремится вызвать некоторые эмоции (взволновать, заинтересовать, успокоить); побудить к определенным действиям ради общего блага или в интересах класса, группы, в личных интересах аргументатора, в интересах самого реципиента.

В плане целеполагания аргументация существенным образом отличается от таких средств воздействия на сознание и поведение людей, как произведения живописи, художественные тексты, музыка. Степень определенности непосредственной цели аргументационного воздействия значительно выше степени определенности непосредственной цели воздействия с помощью художественных средств. Речь идет именно об определенности цели, а не о силе и эффективности воздействия на сознание и поведение людей. Ведь воздействие художественного образа нередко оказывается несравнимо сильнее, чем воздействие множества рациональных аргументов.

Как было сказано, специфика аргументации как вида воздействия на человека определяется также наличествующими в сознании аргументатора представлениями о реципиенте, о его возможностях и правах. Для аргументации характерно представление аргументатора о реципиенте как находящемся вне сферы жесткого управления, как о субъекте, обладающем свободой воли в отношении принятия утверждений или совершения поступков, к которым стремится побудить его аргументатор. Реципиент в этом отношении наделяется правом отвергнуть утверждения аргументатора или отказаться от совершения соответствующего поступка. Мы прибегаем к аргументации, когда желаем определенным образом управлять действиями или взглядами другого человека, но не имеем средств для жесткого управления или имеем таковые, но не желаем ими пользоваться. Обращаться к кому-либо с аргументацией – значит рассматривать его как находящегося вне сферы жесткого управления и, следовательно, в действительности выводить его за рамки этой сферы. Мы даем ему возможность сопротивляться нам и, как только мы лишаем его этой возможности, мы уже не аргументируем.

Аргументация содержит в себе риск провала, так же как любая игра всегда содержит риск поражения. Аргументация, в которой нам гарантирована победа, является аргументацией не больше, чем игра, в которой нам гарантирована победа, является реальной игрой.

Конечно, жесткие, вынуждающие способы воздействия на взгляды и поведение людей также не всегда являются эффективными, гарантирующими успех тому, кто их применяет. Можно не рассчитать свои силы, пытаясь физически воздействовать на противника, угроза может не возыметь должного действия, случается, что солдат не подчиняется приказу своего командира. С другой стороны, аргументационный способ управления в ряде ситуаций оказывается гораздо более эффективным, чем принуждение. Говоря о нежестком, невынуждающем характере аргументации по сравнению с физическими воздействиями или приказами, мы имеем в виду, прежде всего, то обстоятельство, что субъект деятельности, аргументатор, рассматривает реципиента как обладающего правом не принять аргументацию, в то время как, например, командир, отдающий приказ, рассматривает солдата как не имеющего права ослушаться. Таким образом, различие между аргументационными и неаргументационными воздействиями следует искать не столько в области эффективности, сколько в области свободы действия.

И в стремлении доказать истину, и в стремлении убедить речь идет о некоторых всеобщих духовных моментах сущности человека. В первом случае речь идет о знании, т. е. об объективной истине, а во втором случае – о вере, т. е. о субъективной истине. Вера предполагает наличие некоторых общественных идеалов и ценностей, в важность которых аргументатор верит сам и пытается убедить реципиента. Но целью убеждения может быть и навязывание отдельного мнения, которое не обосновано ни объективно, ни субъективно, и аргументатор убеждает только ради своей индивидуальной выгоды.

Развиваемое в данном пособии понимание аргументации не предполагает непременной логической правильности рассуждения, реализуемого в аргументативном сообщении. Более того, как тезис, так и основная аргументация могут оказаться ложными. При этом ложность предложений, высказываемых в ходе аргументации, и логическая неправильность рассуждений могут оказаться как результатом ошибки аргументатора, так и результатом его сознательного стремления ввести реципиента в заблуждение. Таким образом, можно говорить об истинной либо ложной, честной либо нечестной, эффективной или неэффективной аргументации. Такое широкое толкование аргументации является довольно распространенным, однако не общепризнанным.

Вместе с тем гуманистический характер аргументации как деятельности определяется тем, что субъект этой деятельности признает реципиента свободной в данном отношении личностью, признает его интеллектуальное и моральное право даже отвергнуть аргументацию. Опасность широкого распространения неаргументационных способов воздействия, имеющих целью манипулирование сознанием человека, вызывает беспокойство тех, кто рассматривает как безусловную ценность внутреннюю независимость человека, его способность принимать самостоятельные, осознанные решения. Так, Э. Фромм полагает, что одним из необходимых условий создания подлинно гуманистического общества является запрещение всех методов «промывания мозгов», используемых как в промышленной рекламе, так и в политической пропаганде. «Эти методы «промывания мозгов», – пишет он, – опасны не только потому, что они побуждают нас покупать вещи, которые нам совсем не нужны и которые мы не хотим приобретать, но еще и потому, что они вынуждают нас избирать тех политических деятелей, которых мы никогда не избрали бы, если бы мы полностью себя контролировали, ибо в пропаганде используются методы гипнотического воздействия на людей. И в целях борьбы с этой все возрастающей опасностью мы должны запретить использование всех форм гипнотического воздействия, применяемых пропагандой как в области потребления, так и в области политики. Эти гипнотические методы представляют серьезную угрозу психическому здоровью, особенно ясному и критическому мышлению и эмоциональной независимости» [Фромм Э. Иметь или быть? М., 1986. С. 209– 210].

Таким образом, говоря о гуманистической природе аргументации в общем смысле как об отличающей ее от вынуждающих видов воздействия на человека, необходимо иметь в виду, что в конкретных своих реализациях аргументация далеко не всегда служит гуманистическим целям. Она может использоваться в целях обмана, сознательного укоренения заблуждения, для побуждения человека к совершению безнравственных поступков.

Итак, как было уже сказано, аргументация есть род воздействия на взгляды или поведение людей. Каким же должен быть результат этого воздействия? Если речь идет о поведении, о поступках, то ответ на данный вопрос не представляет сложности: задача аргументации – побудить человека к совершению поступка (ряда поступков, к осуществлению некоторой линии поведения) или же к воздержанию от некоторого поступка (ряда поступков). Когда речь идет о воздействии на взгляды, то вопрос приобретает более сложный характер. Он распадается на вопросы о том, какого рода взгляды должны быть изменены или сформированы в результате аргументации, какого отношения реципиента к утверждениям аргументатора стремится достичь сам аргументатор, какова должна быть степень уверенности реципиента в этих утверждениях, роль, которую они играют в его сознании. Таким образом, аргументация представляет собой 95 комплекс логических и внелогических приемов и методов доказательства и убеждения в коммуникативном процессе.

Аргументационная теория, или аргументация, является междисциплинарным исследованием о том, как выводы могут быть достигнуты через череду логических рассуждений; то есть, претензии, основанные, крепко или нет, на предпосылках. Она включает в себя искусство и науки гражданской дискуссии, диалога, разговора, и убеждения. Она изучает правила вывода, логики и процедурных правил в обоих искусственных и реальных условиях мира.

Аргументация включает в себя дебаты и переговоры, которые касаются достижения взаимоприемлемых выводов. Она также охватывает эристику, филиал общественных дебатов, в которых победа над соперником является основной целью. Это искусство и наука часто является средством, с помощью которого люди защищают свои убеждения или личные интересы в рациональном диалоге, в просторечии, и в процессе спора.

Прием аргументации используют в законе, в исследованиях, в подготовке аргументов, которые должны быть представлены в суде, и в тестировании на обоснованность некоторых видов доказательств. Кроме того, учёные изучают постфактум рационализации, по которым организационные актёры пытаются оправдать решения, которые они сделали нерационально.

Ключевые компоненты аргументации

• Способность понимать и определять явные либо предполагаемые аргументы и цели участников в различных видах общения

• Выявление предпосылок, из которых получены выводы

• Установление «бремени доказательства» — определение того, кто сделал первоначальное утверждение, и, таким образом, несёт ответственность за предоставление доказательств, почему его/её позиция заслуживает признания.

• Выявление обоснованных, звучащих убедительно, трудно опровергаемых аргументов с целью убеждения оппонента в своей правоте.

• В дискуссии, выполнение «бремени доказательства» создаёт «бремя возражения». Оппонент пытается найти неточность в аргументах, чтобы опровергнуть оные, обеспечить контрпримеры, если это возможно, чтобы выявить любые заблуждения, и чтобы показать, почему обоснованный вывод не может быть получен из рассуждений, предусмотренных аргументами несущего «бремя доказательства».

Внутренняя структура аргументации

Обычно аргументация имеет внутреннюю структуру, включающая в себя следующие пункты:

• набор предположений или предпосылок (тезис)

• метод рассуждения или логики (аргументы)

• вывод или итог (демонстрация)

Аргументация должна иметь по крайней мере две предпосылки и один вывод.

В наиболее распространённой форме, аргументация вовлекает собеседника и/или оппонента, участвовать в диалоге, где каждый спорящий отстаивает свою позицию и пытается убедить другого. Другие типы диалога, помимо убеждения, являются искусством полемики, при поиске информации, запросов, переговоров, обсуждения, и диалектический метод (Дуглас Уолтон). Диалектический метод стал знаменитым благодаря Платону и его использованию метода Сократа, критического допроса различных персонажей и исторических личностей.

Аргументация и основы познания

Теория аргументации имеет свои истоки в фундаментализме, в теории познания (эпистемологии) в области философии. Она стремилась найти основания для претензий в логике и фактических законах универсальной системы знаний. Но аргументы учёных постепенно отвергли систематическую философию Аристотеля и идеализм Платона и Канта. Они поставили под сомнение, и, в конечном итоге, отказались от идеи, что предпосылки аргумента берут их обоснованность из формальных философских систем. Так поле и расширилось.

Виды аргументации

Разговорная аргументация

Изучение природы разговора возникло из области социолингвистики. Его обычно называют конверсационный анализ. Вдохновлённый этнометодологией, он был разработан в конце 1960-х и начале 1970-х, главным образом, социологом Харви Саксом и, в частности, его близкими соратниками Emanuel Scheglof и Gail Jefferson. Сакс умер в начале своей карьеры, но его работа была продолжена, и разговорная аргументация получила признание в социологии, антропологии, лингвистике и психологии. Она особенно влиятельная в интеграционной социолингвистики, в дискурс- анализе и дискурсивной психологии, а также является когерентной дисциплиной в своём собственном праве. Недавно методы последовательного анализа разговорной аргументации были использованы для исследования тонких деталей фонетической речи.

Эмпирические исследования и теоретические формулировки Салли Джексона и Скотт Джейкобса, и несколько поколений их учеников, описали аргументацию как форму хозяйствования разговорного несогласия внутри контекстов и систем связи, которые, естественно, предпочитают соглашения.