17. Поход Кира младшего против Артаксеркса Кунакса; отступление десяти тысяч греков.

(401 г. до Р. X.).

Насколько персидская монархия с ее разнородным населением была близка к своему падению, указывают раздоры, которые господствовали в самой царской семье. Младший Кир, по уму, силе характера и нравственным качествам достойный носить имя своего знаменитого предка, полагал, что он больше имеет прав на престол, чем его старший брат Артаксеркс. Для достижения своей цели Кир возлагал большие надежды на помощь греков и в особенности спартанцев, которых он поэтому и поддерживал так ревностно в конце Пелопоннесской войны.

Из спартанцев Киру дороже всех был друг его друга Лисандра — Клеарх, который прежде был гармостом в Византии и являлся даровитым военачальником. Кир посвятил его в свои планы. С помощью полученных от Кира денег Клеарх незаметно собрал для него в Херсонесе Фракийском, где он в то время вел войну с фракийцами, прекрасное и опытное войско из греческих наемников. Подобные же отряды явились и из других местностей, прельщенные с одной стороны высокой платой и надеждой, с другой громкой славой имени Кира, сумевшего приобрести всеобщее расположение своей обходительностью, щедростью и возвышенным образом мыслей.

Спартанский флот под начальством Самия направился к берегам Киликии, а полководец Херисоф с 700 гоплитами присоединился к сухопутному войску. В войске этом было около 13.000 греков и 100.000 азиатов. Сборным местом назначили город Сузы.

В виду трудности и опасности предприятия, которые могли напугать многих греков, Кир не решился сразу открыть им настоящую цель своего похода, но распустил слух, что предпринимает его против восставших писидян. Поступая таким образом, он имел в виду скрыть истинные свои замыслы и от властей Суз. Поход начался в марте 401 года. Весело двигались войска по равнинам Лидии и Фригии, направляясь к востоку. Наступление совершалось через города Колоссы, Келены, Иконной — к Тарсу. Здесь, в главном городе — Киликии, Кир произвел блестящий смотр всему войску в честь прекрасной супруги сатрапа Сиенесия, прибывшего к нему в стан с большой суммой денег. При виде проходивших греков в их медных шлемах, красных плащах, блестящих набедренниках, с устремленными вперед копьями, зрители преисполнились восхищением. Но когда греки по данному знаку сплошной фалангою при бранном клике и звуках труб быстро устремились вперед, то у зрителей и азиатских войск вырвался всеобщий крик ужаса. Киликийская принцесса в страхе соскочила со своей колесницы и бросилась бежать, торговцы побросали свои товары и тоже разбежались. Вся эта сцена возбудила у греков громкий смех.

Но когда греки заметили, что Писидии остались далеко позади, то стали догадываться о действительной цели похода. Они отказались идти вперед. Тогда Клеарх в самых мрачных красках изобразил им трудности отступления, а Кир снова привлек их на свою сторону увеличением жалованья и ложным заверением, что намерен воевать с враждебным ему сатрапом Сирии. Греки успокоились, и поход продолжался все далее на восток до города Тамсака на реке Евфрате.

Когда сделаны были приготовления к переходу и этой реки, то о дальнейшем сокрытии цели предприятия не могло быть более речи. Когда цель эта стала известна, раздалось множество недовольных голосов. Но теперь было ясно, что зайдя так далеко, не было уже возможности возвратиться назад без помощи Кира. Фессалиец Менон первым перешел реку со своим отрядом. Его примеру последовали остальные. Теперь направились Месопотамской равниной к Вавилону, чтобы помешать, если возможно, вооружениям Артаксеркса. Но Артаксеркс, получив от Тиссаферна известие о выступлении Кира, успел собрать из областей своего государства огромное войско.

Оба войска сошлись у Кунаксы, милях в десяти к северу от Вавилона. Боевые линии в своем протяжении были так неравны, что центр Артаксеркса далеко заходил за левое крыло Кира. На этом месте стояли Менон и начальник конницы — Арией. Клеарх, который командовал правым крылом, бросился на находившийся против него левый фланг неприятеля и обратил его в бегство. В то же время неприятельский центр, где был сам Артаксеркс и Тиссаферн, напал на греков. Чтобы прикрыть их, Кир бросился со своей конницей в ряды неприятеля. Вдруг он увидел перед собой своего брата. С криком: «Я вижу его», он кинулся на брата и, пробив мечом панцирь, нанес Артаксерксу рану в грудь. Рану эту впоследствии залечил врач Ктесий. Но в ту же минуту сам Кир, раненный дротиком в глаз, упал с лошади и был убит. Увидав его мертвым, персидские войска обратились в бегство, оставив свой лагерь на разграбление неприятеля. Затем Тиссаферн напал на греков. Но греки дали победоносный отпор, и нападающие обратились в бегство. Клеарх со своим войском спокойно вернулся в лагерь. Только на следующее утро греки узнали о смерти Кира. Положение их было опасным. Только смелость и решительность могли спасти их. Послам царя, потребовавшим сдачи оружия, Клеарх, принявший главное начальство, с гордостью отвечал: «Как друзья царя, греки нуждаются в своем оружии, чтобы иметь возможность служить ему; в качестве же врагов они нуждаются в оружии, чтобы сражаться против него». Вопрос о том, что надлежало теперь делать, был скоро разрешен принятием предложения Ариея, который вызвался провести греков домой другой, немного более дальней, но зато безопасной дорогой. Отступление по другому пути, вследствие недостатка жизненных припасов, было невозможно, в особенности в виду приближавшейся зимы. И вот, греки снова выступили в поход и направились против неприятеля. Это до такой степени напугало последнего, что Артаксеркс на следующее же утро предложил перемирие. На происходивших по этому случаю переговорах Клеарх решительным и уверенным тоном настолько сумел внушить послам уважение к своей особе, что Артаксеркс для того, чтобы он оставил его в покое, подарил грекам богатые запасы пшеницы, пальмового вина и фиников. Тиссаферн лично явился к грекам и уверил их в благоволении к ним царя. Вместе с тем он объявил, что имеет приказание сопровождать греков до самой Ионии, если они обяжутся во время похода по областям воздерживаться от всякого насилия и платить за все наличными деньгами.

Клеарх согласился, и договор был торжественно заключен и утвержден обращенными к богам клятвами. Но скоро обнаружилось скрывавшееся за ним коварство. Тиссаферн явился со значительным войском для прикрытия греков. Но первым делом его было отделить от них Ариея с его отрядом. Таким образом, три главных отряда Клеарха, Тиссаферна и Ариея выступили в поход, разобщенные друг с другом и не без недоверия один к другому. Пошли далее через Тигр и дошли до реки Цаба. Взаимные несогласия сделались нестерпимы. Тогда Клеарх отправился к Тиссаферну для открытых объяснений. Объяснения эти приняли с обеих сторон мирное направление. Было высказано обоюдное доверие, и Тиссаферн пригласил Клеарха приехать к нему снова на другой день со своими главными предводителями и другими начальниками, чтобы разыскать и устранить инстинных нарушителей мира. Клеарх совершенно справедливо предполагал, что виновником всех несогласий не мог быть никто иной, как коварный фессалиец Менон и заранее радовался скорому изобличению клеветника. Но едва Клеарх вошел с четырьмя другими военачальниками в шатер Тиссаферна, как они были схвачены и закованы в цепи; оставшиеся перед шатром начальники и около 200 простых воинов были умерщвлены. Затем пленных привели к царю, который приказал казнить их за исключением изменника Менона. Последний был умерщвлен после годичного тюремного заключения.

Ярость греков на вероломство сатрапа была безгранична. К этому присоединилось тревожное опасение вследствие наступившего отчаянного положения. Они находились за 300 миль от ионических берегов, окруженные неприятелем и угрожаемые нуждой, без надежного проводника и опытного военачальника. Но в эту минуту выступил из ряда афинянин Ксенофонт, который участвовал в походе в качестве волонтера, и своей речью к вождям вновь вдохнул в греков упавшее у них мужество. После этого Ксенофонт при воодушевленных восклицаниях был избран главным военачальником. По его совету, чтобы не дать спартанцам повода к зависти, престарелый спартанец Херисоф был назначен начальником авангарда, а сам Ксенофонт принял на себя командование арьергардом, а Клеанор должен был прикрывать фланги. Затем сожгли все повозки, палатки и всю поклажу. Оставив только самое необходимое, чтобы ничто не затрудняло движения, решили во избежание новых обманов не вступать ни в какие переговоры. Наконец, составили небольшой отряд всадников и стрелков, в обязанности которого входило держать на почтительном отдалении постоянно тревожившего греков неприятеля. После перехода через реку Цаб, Ксенофонт, беспрерывно сражаясь с дикими горными жителями и коварными сатрапами, повел греческие войска через быстрые потоки и снеговые горы, через области кардухов (курдов), армян и халибов и привел их к Черному морю, при виде которого они подняли крик: «Таласса, Таласса!» (море). Победив калхидян, греки в числе 8.600 человек из 10.000 достигли первого греческого города Трапезунта, где и выразили свою радость жертвоприношениями и гимнастическими играми.

Но греков ожидали еще многие испытания, которые происходили частью вследствие их собственных несогласий, частью вследствие коварства Фарнабаза и спартанских навархов Анаксибия и Архистарха. Наконец, Ксенофонту удалось найти убежище всеми покинутым и окруженным отовсюду врагами грекам. Они поступили на службу к фракийскому владетелю Севфу, который с их помощью вновь завоевал отцовское наследие. По истечении месяца им было предложено спартанскими посланцами служить в качестве наемников под начальством Тимброна, предводившего войсками в только что начавшейся войне между Спартой и Персией. За поступление со своим отрядом в спартанскую службу, Ксенофонту пришлось заплатить изгнанием из Афин. Впоследствии мы находим его в Азии у Агесилая, с которым он очень подружился. Когда Агесилай был отозван из Азии, Ксенофонт вернулся с ним в Грецию и сражался в битве при Коронее против фиванцев и афинян. Затем он удалился в Спарту и получил от спартанцев поместье в Скилле, близ Олимпии в отнятой у элийцев области. Здесь Ксенофонт занимался земледелием, охотой, коневодством и составлением большей части своих исторических сочинений. За испытанную им неблагодарность он был отчасти вознагражден тем, что на Олимпийских играх имя его было провозглашено, как имя победителя. Таким образом, правдивый голос всей Греции, возвысившись над крамолами партий и своекорыстными страстями, воздал заслуженную хвалу подвигу, который прославил более, чем когда‑либо прежде, превосходство греческого духа и мужества над Азией. Ксенофонт умер в Коринфе в 354 или 353 году.