курсовая

Основное содержание работы

Во введении обосновывается выбор темы диссертационного исследования и ее актуальность, определяются цели, задачи, объект исследования, характеризуются его методологические и эмпирические основы, научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, сформулированы положения, выносимые на защиту, приводятся данные об апробации работы.

В первой главе «Ответственность за похищение человека по уголовному праву России» дается характеристика элементов и признаков рассматриваемого преступления в соответствии с принятой в уголовном праве схемой юридического анализа: объект, объективная сторона, субъект, субъективная сторона преступления, рассматриваются квалифицированные виды похищения человека.

Обращаясь к анализу объекта похищения человека, диссертант отмечает, что это деяние, как известно, относится к числу преступлений против личности, которая и выступает в качестве его родового объекта. В диссертации отмечается многоаспектность понятия личности человека, в связи с чем это понятие является объектом изучения различных наук: философии, социологии, психологии, педагогики и т.д. Наука уголовного права не устанавливает какого-либо собственного понятия «личность» и оперирует им, исходя из его определений в тех отраслях знаний, которые занимаются изучением данного феномена.

Автор разделяет обозначенный во многих источниках подход, согласно которому личность - это явление, характеризующееся неразрывной связью, единством биологического и социального начал. Это единство следует понимать в том смысле, что социальные признаки могут формироваться только на природной, биологической основе и в то же время ее общечеловеческие, природные черты не могут развиваться вне социальной действительности.

12

Уголовно-правовая норма об ответственности за похищение человека помещена в главе «Преступления против свободы и достоинства личности». Эти интересы, - т.е. свобода и достоинство личности, - составляют видовой объект рассматриваемого деяния. Непосредственным же его объектом является личная свобода человека.

В работе отмечается, что в важнейших международных и российских нормативных актах, закрепляющих права человека, употребляется термин «личная неприкосновенность», в связи с чем, требуется выяснение соотношений этого понятия с понятием «личная свобода». По мнению автора, понятие «личная неприкосновенность» означает правовой режим, основу взаимоотношений между личностью и обществом, между гражданином и государством. Этот режим исключает необоснованное стеснение, ущемление прав и свобод индивида. Это понятие, будучи более широким, по своему содержанию, включает в себя и личную свободу, понимаемую как совокупность общественных отношений, обеспечивающих соблюдение границ допустимого вмешательства в индивидуальную жизнедеятельность.

В основе личной свободы, отмечается в диссертации, лежит одна из важнейших потребностей человека - потребность перемещаться в пространстве, что является необходимым условием физического существования и развития человека как живого организма.

Из такого понимания личной свободы следует, что в качестве потерпевшего при совершении действий, лишающих человека возможности перемещаться в пространстве, может выступить любое лицо, независимо от того, осознает ли оно этот факт или нет. В связи с этим в работе подвергается критике мнение отдельных исследователей о том, что применительно к рассматриваемому деянию необходимо понимание потерпевшим факта лишения его возможности перемещаться по собственному усмотрению. При таком подходе, отмечает автор, получается, что личная свобода лиц, которые в силу тех или иных причин -

13

малолетства, психических расстройств и т.п. - не способны осознавать указанного факта, не находится под охраной уголовного закона. Такое положение противоречило бы основным принципам уголовного права. Личная свобода подлежит защите наравне с другими правами, в частности, с правом на жизнь. Но, замечает диссертант, никто не пытается утверждать, что малолетние либо психически нездоровые лица не могут являться потерпевшими в уголовно-правовом смысле этого термина при посягательстве на их жизнь. Другое дело, что их права, в том числе и право личной свободы, в системе правоотношений отстаиваются лицами, способными совершать юридические действия в интересах недееспособных лиц. Однако это уже вопросы процессуального, а не материального уголовного права.

Личная свобода человека является основным непосредственным объектом рассматриваемого деяния. В качестве дополнительных объектов его квалифицированных составов могут выступать здоровье человека и его жизнь.

Объективная сторона анализируемого преступления, согласно диспозиции ст. 126 УК РФ, состоит в похищении человека. Понятие «похищение человека» в законе не раскрывается, что является существенным его недостатком, вызывающим определенные трудности в квалификации этого деяния и отграничении его от смежных составов.

В этой связи автор полагает необходимым закрепить понятие похищения в самом законе, формулируя при этом его определение.

Объективная сторона любого преступления характеризуется, прежде всего, определенным видом действия (бездействия). Для похищения человека характерно, как правило, наличие нескольких взаимосвязанных, но разновременно совершаемых действий. В первую очередь, это преступление предполагает захват, завладение человеком. Сущность этого действия заключается в реальном ограничении свободы передвижения потерпевшего, лишение его возможности перемещаться по собственному усмотрению. Захват может осуществляться как тайно, так и открыто, а

14

также с помощью обмана. В диссертации на основе материалов конкретных уголовных дел показываются способы похищения человека, применяемые виновными.

Для квалификации похищения человека как оконченного преступления достаточно самого захвата потерпевшего. Однако, кроме захвата, объективная сторона рассматриваемого деяния может сопровождаться совершением и других последующих действий, которые также охватываются его составом, а именно, перемещением потерпевшего из места его пребывания в другое и его принудительным удержанием.

В большинстве случаев, как показывает практика, похищение человека сопровождается совершением всех трех указанных действий, однако вполне возможно совершение и одного последнего из указанных действий, а именно, удержания потерпевшего. Такая ситуация может иметь место, в частности, при использовании обмана как способа завлечения потерпевшего в какое-либо помещение или иное место, где его намеревается удерживать похититель. Суть удержания при похищении человека состоит в создании виновным искусственных либо в использовании естественных препятствий, не позволяющих потерпевшему в соответствии со своим желанием оставить место заточения. Это может быть связывание потерпевшего, приковывание его к неподвижным предметам, запирание дверей помещения, оставление на каком-либо изолированном участке земли, на острове.

Поскольку похищение человека является оконченным преступлением с момента захвата и в то же время оно может сопровождаться перемещением потерпевшего и притом, как свидетельствует практика, зачастую неоднократным, его удержанием иногда на достаточно долгое время, это преступление относится, таким образом, к числу длящихся. Это обстоятельство, отмечает диссертант, не всегда учитывается на практике, что и приводит к неправильной квалификации рассматриваемого преступления. Ошибки при этом

15

заключаются, главным образом, в том, что содеянное искусственно расчленяется на составные части и действия, составляющие эти части, квалифицируются самостоятельно. Так, сам захват потерпевшего и его перемещение квалифицируется как похищение человека, а его последующее удержание - как незаконное лишение свободы.

Похищение человека лишь тогда рассматривается как преступление, когда составляющие его действия являются противоправными. Согласие лица на тайное от его родных и близких похищение, например, похищение невесты с ее согласия, практикующееся у отдельных народностей Кавказа, исключает состав этого преступления. Равным образом не может рассматриваться как преступление и похищение одним из родителей ребенка у другого при раздельном их проживании, если даже этот родитель лишен родительских прав.

Захват человека, его перемещение и принудительное удержание могут осуществляться как без насилия, так и с применением насилия. В последнем случае возникает вопрос о его пределах. На основе сопоставления частей первой и второй ст. 126 УК РФ, диссертант приходит к выводу о том, что часть первая этой статьи охватывает насилие, не опасное для жизни или здоровья потерпевшего. По его мнению, простой состав рассматриваемого деяния охватывает и угрозу применения насилия к потерпевшему.

На основе материалов уголовных дел в работе показывается, что потерпевшие могут подвергаться систематическим побоям, истязаниям; совершаемые в отношении них действия могут носить характер издевательства. Это, несомненно, повышает общественную опасность содеянного. В случае причинения потерпевшему того или иного вреда здоровью, содеянное подлежит квалификации по части второй ст. 126 УК РФ по признаку применения насилия, опасного для жизни или здоровья. При отсутствии же признаков причинения вреда здоровью деяние рассматривается как совершенное без отягчающих обстоятельств, что не

16

соответствует его общественной опасности. В связи с этим в диссертации вносится предложение о дополнении п. «в» ч. 2 ст. 126 УК РФ указанием на совершение действий, сопряженных с издевательством над потерпевшим или его истязанием.

Субъективная сторона похищения человека характеризуется виной в форме прямого умысла. Здесь же диссертант рассматривает двойную форму вины. Мотивам и целям этого преступления законодатель не придает значения, за исключением корыстных побуждений, которые в соответствии с п. «з» ч.'2 ст. 126 УК РФ образуют квалифицированный состав.

Субъектом анализируемого деяния могут выступать физические вменяемые лица, достигшие к моменту совершения преступления четырнадцатилетнего возраста, как гражданин Российской Федерации, так и лица без гражданства либо иностранные граждане, совершившие похищение человека.

Обращаясь к анализу квалифицированных видов похищения человека, диссертант отмечает, что в своем большинстве эти признаки относятся к объективной стороне преступления. По результатам исследования квалифицирующих признаков, которое проведено автором, сделаны следующие выводы.

1. Совершение преступления группой лиц по предварительному сговору, подчеркивается в диссертации, предполагает соисполнительство, т.е. исполнение полностью или частично каждым из соучастников действий, составляющих объективную сторону преступления. Поскольку похищение человека, как отмечено выше, может состоять из трех действий захвата потерпевшего, его перемещения в другое место и принудительном удержании там, участие в осуществлении любого из этих действий образует соисполнительство в преступлении. В частности, принудительное удержание лицом потерпевшего, захваченного и доставленного к месту удержания другими лицами, образует соисполнительство в похищении

17

человека, а не пособничество ему. Как соучастие в похищении человека должны рассматриваться действия, непосредственно не связанные с захватом потерпевшего, его перемещением или удержанием, например, предоставление транспортного средства, помещения и т.п.

В работе на примерах из практики показываются ошибки в квалификации похищения человека по признаку совершения его группой лиц по предварительному сговору.

2. Закон не раскрывает понятие насилия, опасного для жизни или здоровья. Его содержание раскрывается в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ (СССР) по делам некоторых категорий (грабежи и разбои, вымогательство).

Автор отмечает, что в этих постановлениях давалось различное толкование рассматриваемого понятия, что не отвечает интересам правоприменительной практики. В связи с этим он полагает целесообразным в самом законе определить понятие насилия, опасного для жизни или здоровья, внеся соответствующее дополнение в примечание к ст. 126 УК РФ и распространив это положение и на другие составы преступлений, в которых содержится указание на такой признак.

Насилие, опасное для жизни или здоровья, охватывает собой причинение легкого, средней тяжести и тяжкого вреда здоровью потерпевшего. В работе обращается внимание на то, что насилие при похищении человека выступает как средство захвата потерпевшего, либо его последующего удержания. Применение насилия вне связи с этими действиями не образует рассматриваемого признака.

Данное положение является весьма важным для правильной уголовно-правовой оценки насилия в случаях, когда оно применяется хотя и в связи с похищением человека, но и в других целях. Речь идет, в частности, о насилии, применяемом к потерпевшим при вымогательстве, которое, собственно, и являлось конечной целью похищения человека.

18

В отдельных случаях, как показывает практика, похищение может совершаться и без насилия, например, при обмане, затем у потерпевшего требуют имущества или право на него, применяя при этом насилие, в т.ч. и опасное для его жизни или здоровья. На взгляд автора, похищение человека при таких обстоятельствах следует рассматривать как совершенное без насилия. Последнее должно выступать как признак вымогательства и влечь за собой соответствующую квалификацию этого деяния.

В законе под насилием понимается только физическое насилие и угроза его применения лишь тогда будет иметь уголовно-правовое значение, когда на нее специально указывается в законе. В ст. 126 УК РФ такого указания не содержится, поэтому угроза применения насилия, в т.ч. опасного для жизни или здоровья, не дает основания для квалификации содеянного по ч. 2 ст. 126 УК РФ.

3. Наступление смерти потерпевшего или иных тяжких последствий, как прямо указывается в законе, должно быть результатом неосторожного поведения виновного. Здесь имеет место преступление, совершенное с двумя формами вины, положение об ответственности за которое определено в ст. 27 УК РФ. Сущность этого положения заключается в том, что уголовная ответственность за наступившие последствия может наступать только в случае, если лицо предвидело возможность их наступления, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение, или в случае, если лицо не предвидело, но должно было и могло предвидеть возможность наступления этих последствий.

Тяжкие последствия могут выражаться, например, в утрате здоровья потерпевшего, в причинении крупного материального ущерба и т.п. Тяжкие последствия могут выразиться также в осложнении обстановки в определенном регионе, массовых беспорядках или столкновениях на национальной почве, вызванных похищениями людей.

19

Во второй главе «Уголовно-правовые проблемы квалификации похищения человека» рассматриваются спорные вопросы квалификации исследуемого преступления. Первый параграф этой главы, в частности, посвящен вопросам отграничения похищения человека от незаконного лишения свободы человека и захвата заложника. Касаясь соотношения похищения человека и незаконного лишения свободы (ст. 127 УК РФ), диссертант отмечает, что эти деяния имеют один и тот же непосредственный объект - личную свободу; значительное сходство проявляется и в их объективной стороне. Примечательным в связи с этим является то, что сам состав незаконного лишения свободы определяется в законе через отсутствие в деянии признака похищения человека. При отсутствии в диспозиции ст. 126 УК РФ определения самого понятия похищения вызывало и вызывает определенные трудности при квалификации анализируемых деяний. Ранее, при анализе объективных признаков похищения человека, было показано, что это деяние выражается в противоправном захвате потерпевшего, его перемещении и последующем удержании помимо его воли в том или ином месте. Таким образом, объективная сторона этого деяния выражается по существу в трех указанных выше действиях.

Незаконное лишение свободы по своим объективным признакам является понятием более узким по сравнению с похищением: оно представляет собой лишь удержание потерпевшего в определенном месте помимо его воли. При этом имеется в виду, что в этом месте потерпевший оказался добровольно. Получается, таким образом, что незаконное лишение свободы составляет как бы часть действий, образующих похищение человека, другими словами - удержание потерпевшего, составляя основное содержание незаконного лишения свободы, в то же время является составной частью похищения человека. Это элементарное, в общем-то, рассуждение показывает явную нелогичность положения, содержащегося в законодательном определении понятия незаконного

20

лишения свободы, согласно которому, последнее предполагает отсутствие признаков похищения человека. Такое определение означает, что удержание не является признаком похищения человека, что последнее заканчивается совершением действий по перемещению потерпевшего, а последующее удержание - это область иного преступления. Из этого с необходимостью следует вывод о том, что норма о похищении человека самостоятельно применяться не может, а только по совокупности с незаконным лишением свободы. Налицо, таким образом, определенное противоречие двух норм уголовного закона.

Устранение этого противоречия возможно только путем законодательного определения понятий, с одной стороны, похищения человека и, с другой - незаконного лишения свободы. Первое из них можно было бы определить как «совершенное тайно, открыто или с помощью обмана завладения (захват) потерпевшим, перемещение в другое место и последующее удержание помимо его воли». Незаконное же лишение свободы, в отличие от похищения, определить в законе как «противоправное ограничение свободы, помимо его воли потерпевшего, не связанное с его захватом и перемещением».

Касаясь вопроса о возможности совокупности сопоставляемых деяний при совершении одного и того же преступления, диссертант подвергает критике позицию тех авторов, которые считают такую совокупность возможной. По его мнению, такая совокупность исключается. Она возможна лишь при стечении двух разных преступлений, квалифицируемых самостоятельно по ст. 126 и ст. 127 УК РФ. Другими словами, можно говорить лишь о реальной совокупности этих деяний.

При сопоставлении похищения человека и захвата заложника (ст. 296 УК РФ) обнаруживается, прежде всего, различие в их объектах. Если основным непосредственным объектом похищения человека является, как

21

уже отмечено, личная свобода, то захват заложника в качестве такового имеет общественную безопасность.

Отмеченное различие в объектах похищения человека и захвата заложника не снимает, однако, проблему их разграничения на практике, поскольку они обладают многими общими признаками, относящимися, прежде всего, к объективной стороне. Как похищение человека, так и захват заложника выражается в захвате человека и насильственном, помимо воли потерпевшего, удержании. Правда, похищение человека предполагает также и перемещение потерпевшего, что необязательно для захвата заложника, однако это обстоятельство для разграничения данных деяний существенного значения не имеет.

Тем не менее, определенное различие имеется и в объективной стороне сопоставляемых деяний. По своей сути похищение человека предполагает определенную тайность действий и места, хотя, как указывалось выше, сам захват потерпевшего может заключаться и открыто, по крайней мере, для самого потерпевшего. Тайность же заключается в том, что виновный стремится удерживать его в таком месте, которое будет неизвестно правоохранительным органам и лицам, заинтересованным в освобождении похищенного.

Напротив, при захвате заложника виновный действует открыто и в этой открытости как бы и заключается эффект совершаемого деяния, на который рассчитывает виновный.

Эта открытость, свидетельствующая о дерзости преступников, предопределяет и повышенную общественную опасность захвата заложника по сравнению с похищением человека.

Говоря о различии этих составов преступлений, следует упомянуть и о том, что захват заложников может быть отнесен к международным преступлениям, так как борьба с ним ведется на основе Международной конвенции о захвате заложников, принятой Генеральной Ассамблеей ООН в 1979 г.

22

Основное же отличие между похищением человека и захватом заложника заключается в особенности их субъективной стороны, точнее, их целей. Вообще, как уже отмечалось, цель похищения человека не является обязательным признаком этого состава, и она может быть различной. Это может быть месть, корысть, другие низменные цели, понуждение потерпевшего к выполнению каких-либо обязательств перед виновным и т.п.

Что же касается цели захвата заложника, то она определена в законе и состоит в понуждении государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия.

Диссертантом рассматриваются некоторые вопросы квалификации похищения человека по совокупности с иными деяниями, в частности, с некоторыми преступлениями против жизни и здоровья потерпевшего, а также с вымогательством.

Здесь отмечается, что вопрос о наличии или отсутствии совокупности похищения человека и преступлений против здоровья возникает в случае применения к потерпевшему насилия. Суть позиции автора по этому вопросу состоит в следующем.

Часть 1 ст. 126 УК РФ охватывает собой побои и иные насильственные действия, не повлекшие кратковременного расстройства здоровья или утрату трудоспособности. Причинение легкого вреда здоровью, а также средней тяжести и тяжкого охватывается ч. 2 ст. 126 УК РФ, а причинение потерпевшему смерти по неосторожности - ч. 3 этой статьи. Совокупности с соответствующими деяниями, против здоровья и жизни человека, таким образом, в этих случаях не требуется. Она может иметь место лишь в случае умышленного убийства потерпевшего.

Насилие при похищении человека может быть и психическим, т.е. выражаться в угрозе причинения того или иного вреда здоровью потерпевшего или его жизни. Как известно, угроза убийством или

23

причинением тяжкого вреда здоровью, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы, образует самостоятельное преступление, предусмотренное ст. 119 УК РФ. При похищении человека, связанном с такими угрозами, возникает вопрос о совокупности этих деяний.

По мнению автора, вопрос о квалификации похищения человека, сопровождающегося угрозами убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, должен решаться по-разному, в зависимости от конкретных обстоятельств дела. В частности, в случаях, когда угроза, являясь способом похищения при захвате потерпевшего, его перемещении или удержании, квалификация по совокупности представляется излишней. Если же данная угроза не совпадала по времени с похищением, не являлась способом совершения этого преступления, а имела, например, цель запугать потерпевшего с тем, чтобы он не сообщал в правоохранительные органы о совершенном в отношении него преступлении, то содеянное следует квалифицировать по совокупности ст. ст. 126 и 119 УК РФ.

Касаясь квалификации случаев похищения человека в целях последующего вымогательства у него денег или иных ценностей, диссертант считает, что такого рода действия должны квалифицироваться по совокупности п. «з» ч. 2 ст. 126 УК РФ и ст. 163 УК РФ.

В третьей главе «Освобождение от уголовной ответственности лица, добровольно освободившего похищенного человека» раскрываются особенности освобождения лица добровольно освободившего потерпевшего, дан анализ условий освобождения. В целом глава посвящена вопросам применения положения, содержащегося в примечании к ст. 126 УК РФ. Согласно ему, лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления. Как отмечается в диссертации, данное положение закона следует понимать как поощрительную норму, имеющей целью социальную переориентацию лиц, еще совершающих или даже совершивших преступление.

24

Установленное в примечании к ст. 126 УК РФ положение, по своему содержанию является одним из видов поощрительных правовых норм. Поощрительные нормы уголовного права отличаются от других норм данной отрасли тем, что они одобряют, стимулируют социально полезное поведение лиц, совершивших преступление, путем смягчения им уголовно-правового обременения. Далее автор, проводя анализ поощрительных и обязывающих норм, приходит к выводу, что назначение рассматриваемого положения закона заключается в том, чтобы понудить виновного, похитившего человека, от продолжения преступления и тем самым минимизировать причиненный вред.

По своей юридической природе закрепленное в примечании к ст. 126 УК РФ положение является специальным видом деятельного раскаяния. Его условия в общем виде закреплены в ст. 75 УК РФ об освобождении от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием. Сопоставляя эти условия с положением, закрепленным в примечании к ст. 126 УК РФ, диссертант усматривает их определенное несоответствие.

По его мнению, указание на деятельное раскаяние содержащееся в ст. 75 УК РФ как на условие освобождения от уголовной ответственности в случаях, предусмотренных статьями Особенной части, в т.ч. и в ст. 126 УК РФ, является излишним. Поведение виновного, выразившееся в прекращении начатого преступления, в частности, в освобождении похищенного, может вовсе не свидетельствовать о чистосердечном раскаянии.

Анализируя положение, содержащееся в примечании к ст. 26 УК РФ, автор усматривает в нем определенные недостатки, требующие вынесения некоторых изменений и дополнений. В частности, в работе предлагается указать в этом примечании на то, что освобождение возможно только в случае отказа виновного от достижения тех целей, которые он намеревался достигнуть, похищая человека.

25

Кроме того, предлагается также установить максимальный срок с момента похищения человека, по истечении которого освобождение от уголовного наказания не допускается. По мнению автора, оптимальным сроком может быть трое суток. Наконец, предлагается закрепить положение о том, что освобождение от уголовной ответственности возможно только в случае, если деяние не повлекло причинения потерпевшему тяжкого или средней тяжести вреда здоровью или иных тяжких последствий.

В заключении подводятся итоги диссертационного исследования, формируются выводы и предложения по совершенствованию нормы об ответственности за похищение человека, намечаются возможные перспективы дальнейшего научного решения уголовно-правовых проблем квалификации исследуемого состава преступления.