Вопрос №24 Научные конвенции как необходимость и следствие коммуникативной природы познания.

Конвенция (соглашение) – познавательная операция, предполагающая введение норм, правил, символов, языковых и других систем на основе договоренности и соглашения субъектов познания. Конвенция является прямым следствием коммуникативного, диалогического характера познания.

Наряду с культурно-историческими, социально-психологическими, лингвистическими аспектами познания, коммуникации выражают социокультурную природу познания. Принятие конвенций и оперирование ими – одно из основных когнитивных следствий коммуникационной природы познания, универсальная процедура познания наряду с репрезентацией и интерпретацией.

В методологии науки исследуется объект и субъект познания, предпосылки и основания конвенций, способы их введения в обыденное и научное познание, их искусственность. Особо исследуются конвенции и проблемы истинности знания, явные и неявные конвенции в познании, их зависимость от традиций, системы ценностей, культурно-исторических предпосылок.

Общие предпосылки и особенности конвенциальности познания обсуждал Поппер. В отличие от природных законов нормативные соц регуляторы не являются вечными, неизменными, поскольку вводятся людьми с учетом конкретной соц обстановки.

Искусственность конвенций заключается не только в том, что они были сознательно сконструированы, но и в том, что люди могут их оценивать и менять, нести за них моральную ответственность. Первым конвенциалистом Поппер считает Протагора, утверждавшего, что все номы созданы человеком, человек – мера всех вещей. Законы экономических процессов и функционирования соц институтов аналогичны законам природы, но их выполнение во многом зависит от установленных норм. В истории философии выделяют два крайних учения о конвенциях:

• монизм (конвенция – факт),

• Бог ответственен.

Особая сфера существования конвенции – язык. Конвенция, по Сепиру, – социальная привычка, культурный стереотип. Сепир говорит о конвенциальной природе языка (молчаливое согласие общества). Благодаря языку концептуальные системы индивида соотносятся с концептуальными системами общества. Конвенции позволяют оформлять знание в виде текстов. Конвенция способствует реализации диалогической формы развития знания. Проблемы развития конвенций в науке исследовались Пуанкаре, кот полагает, что «замаскированное соглашение» – продукт свободной деятельности ума. Существуют объективные предпосылки включения в теоретическое познание тех или иных конвенций. На основе соглашений, которые сохраняют истинность высказывания, закон может стать принципом, при этом сам закон б существовать в прежнем статусе. Проблема конвенций возникает в случае постановки общей теории. Таким образом, конвенции – соглашения больших групп людей, придающие именам-меткам общезначимое содержание, статус имен-слов.

Вопрос.№ 25 Диалог в социальном познании и дискурс в научном сообществе как коммуникативные события. Проблемы общения в науке

Интерес к структуре, формальным моделям диалога и их содержательным возможностям, возродившийся в семидесятых годах, постепенно привел к формированию такого направления логико-методологических исследований, которое со временем получает название “формальная диалектика”. Одной из идей последней является положение, согласно которому структура диалога или его разновидностей (спора, диспута, дискуссии) представляет модель самых разнообразных феноменов - от “внутреннего” рассуждения до истории науки. Сторонники данного положения находят свое вдохновение и идейную основу в антикартезианских идеях: ответы на традиционные эпистемологические вопросы “Как я могу знать?” и “Как мне удается убедить самого себя?” они находят на путях ответов на вопрос “Как удается убедить другого?”.

Диалектические (в традиционном, античном, понимании) структуры диалога, рассуждения, научного исследования и эволюционной модели науки изоморфны. Их изоморфизм создает единый позитивный масштаб эпистемологических и методологических исследований, в котором возможно найти способы преодоления многочисленных разделений и дихотомий, учитывая, что фундаментальными понятиями выступают здесь понятия бремени доказательства, презумпции и правдоподобия.

Идеи диспутационного подхода к теории познания были высказаны Н.Решером в работе (232), особенно в той ее части, где речь шла о критике скептицизма. Речь не идет о философском союзе прагматических идей и идей гегелевской диалектики; основой служит достаточно традиционный подход, который можно скорее назвать “логико-риторическим” или “риторико-диалектическим”. Под ним следует понимать ту ветвь после-гегегелевского развития диалектики, которая возрождает риторические традиции и находит свое выражение в, например, “новой риторике” Х.Перельмана (228).

Интерес к таким диалогическим процедурам как диспут - вернее, диспутация, поскольку такое устаревшее слово больше подходит к целям рассмотрения - не является заслугой только Н.Решера. Среди многочисленных исторических и концептуальных исследований функций и структуры диспутации весьма интересными представляются идеи, высказанные К.Люмером (208). Охарактеризуем их здесь вкратце. Диспутация для Люмера есть диалог, в котором участники совместно, возможно, в виде спора пытаются обнаружить - с помощью аргументов и обоюдной критики - является ли исходный тезис истинным или ложным. Диспутация представляет собой специальный тип дискурса (в смысле Ю.Хабермаса(176)), который, в свою очередь, есть “дискуссия, в которой интеллектуальные способности участвующих координируются определенными правилами для совместного (кооперативного) когнитивного разрешения проблемы”(208,447). Проблема же заключается в поиске “принимаемости” тезиса. Поскольку же принятию тезиса препятствует ложная аргументация, то она в первую очередь должна быть прояснена.

При такой постановке вопроса К.Люмер путает аргументацию per se с определенным ее видом, в котором некто пытается убедить другого средствами аргументации, а затем другой пытается убедить первого средствами другой аргументации для контртезиса, или критикует аргументы первого, или оба с самого начала пытаются совместно развить аргументацию, принимаемую обоими в качестве значимой и адекватной. Так или иначе, но остается неизменной цель участвующих: развить критерии для значимой и адекватной аргументации. Ввиду единства цели диалоговая структура представляется излишним усложнением, более приемлемой же является аргументация “монологического” типа. Это неизбежный вывод - правда, если принимается именно такое определение аргументации. Однако единство целей не характерно для аргументации per se, что и фиксируется - среди прочего -в асимметрии правил ходов для того или иного участника. Кажется, что и сам К.Люмер понимает это, перечисляя в дальнейшем правила для участников, насчитывающие не менее 7О типов.

Ключевыми понятиями диспутации, с точки зрения К.Люмера являются понятия цепи и сертификации истины. Последняя достигается исключением ошибок доказательства и обоснования, ревизией ложных убеждений и их оснований и очищением убеждений посредством придания им большей определенности. “Аргументация, требование подтверждения и критика - главные компоненты диспутации,” - подчеркивает К.Люмер (208,448).

Следует отметить, что К.Люмер, как и Н.Решер, исходит из положения, согласно которому традиционная логика с ее понятием логического следования является “дефектной” и слишком строгой (узкой), в силу чего не может быть эффективным средством обоснования положений, выдвигаемых в качестве тезиса. “Дефектность” логики связана главным образом с тем, что логические правила сами нуждаются в обосновании, и это обоснование не может быть логическим. Но если К.Люмер полагает, что задача обоснования рассуждений является задачей эпистемологической, то с точки зрения Н.Решера проблема носит определенно методологический характер.

Важной характеристикой предложений К.Люмера является выделение внешних, практических функций диспутации. В первую очередь это придание большей определенности исходному тезису и его обоснованиям:” Совместная проверка тезиса и его основания является общей внешней функцией диспутации” (208,450). Среди возможных внешних результатов не только новое убеждение в тезисе и новое основание для него и сертификация тезиса и его основания, новое убеждение, что верен не-тезис, новое основание для него, сертификация не-тезиса и основания последнего, но и новое убеждение, что тезис неразрешим и, соответственно, основание для этого. Достижение этих целей в значительной степени зависит от истинности тезиса и знаний участвующих, их способностей и критики тезиса. Поскольку речь идет об истинности или ложности тезиса (отделяемых от истиности или ложности аргументации), то задача анализа этого действительно является эпистемологической.

В диспутационных моделях Н.Решера речь идет о движении мысли “вглубь”, о поиске и обсуждении оснований выдвигаемого тезиса.