30. Развитие оснований науки под влиянием новых теорий (например, Эйнштейн).

Наблюдается множество явлений, которые считаются обычными, признаются практически всеми, но в полной мере не имеют научного объяснения. К примеру, во многих случаях мы способны по выражению глаз человека понять его настроение, и т. п. Но от научного объяснения «выражения глаз» мы еще далеки. Другой пример -способность йогов управлять своими вегетативными функциями. Мы не говорим уже о творческих способностях величайших гениев науки и искусства. Все эти удивительные факты хотя и не получили научного объяснения, тем не менее не вызывают сомнений. Это связано не столько с тем, что указанные выше необычные проявления способностей четко зафиксированы, сколько с тем, что они считаются не противоречащими фундаментальным принципам науки.

Как правило, в естествознании в роли критериев существования выступают принципы науки, в особенности законы физики, но ими перечень такого рода критериев далеко не ограничивается, ибо ту же роль могут играть философские принципы, опирающиеся на исторический опыт знания, а также здравый смысл.

В ряде случаев для принятия решения о существовании или несуществовании чего-либо требуется привлекать комплекс критериев, а не какой-нибудь один. Нередка ситуация, когда в используемых комплексах критерия различных типов употребляются в разных соотношениях, а это может затруднять принятие решения. Скажем, убеждения здравого смысла нередко вступают в противоречие с новыми научными теориями, и то, что с позиций здравого смысла казалось абсурдным и невозможным, получает строгое научное обосновании.

Подобные же, хотя и не столь выразительные несоответствия наблюдаются и между научными и философскими принципами: то, что с позиций конкретных наук полагается невозможным, оказывается нередко допустимым с более широких диалектико-материалистических позиций. Наука прошлого века ничего не знала об электронах и квазарах, принципы классической физики исключали существование явлений типа виртуальных частиц или «черных дыр».

В ряде случаев наши решения о существования или несуществовании засвидетельствованных кем-либо (или предполагаемых) явлений будет носить лишь вероятностный характер.

Но в общем мы можем говорить о трех типах ответов на вопрос: существует или не существует нечто?

1. Когда мы с полной определенностью утверждаем, что нечто существует или не существует. Например: мой письменный стол существует, электрон существует, кентавр же не существует.

2. Когда мы с большей или меньшей вероятностью утверждаем, что нечто существует или не существует. Примеры: весьма вероятно, что существуют биохимические факторы, способные прекращать рост злокачественной опухоли, а затем и уничтожать ее; вероятно, что существуют способы кодирования и передачи информации, которые пока не известны науке; скорее всего, «снежный человек», о котором одно время писала наша пресса, не существует.

3. Наконец, следует выделить те случаи, когда на указанный вопрос вообще нельзя дать сколько-нибудь определенного ответа в силу практической равновероятности альтернатив. В качестве примера можно привести такой вопрос: существуют ли во Вселенной разумные существа, способные без специальных защитных устройств переносить радиацию в 10000 рентген и температуру в 10 000° С? Заметим, что подобные вопросы не всегда лишены смысла; они выводят нас далеко за пределы нашего знания, но тем самым иногда способствуют его расширению.

В этом отношении очень важно иметь в виду, что каждый мыслящий человек, да и человечество в целом, находится одновременно в трех познавательных ситуациях:

1. Когда мы знаем, что нечто знаем (я точно знаю, что у каждого человека есть сердце или что согласно теории относительности Е=mс²);

2. Когда мы знаем, что чего-то не знаем. Это знание о незнании создает проблемную ситуацию (мы знаем, что существуют какие-то определенные причины такого редкого, но грозного заболевания как злокачественная гипертермия, по каковы они, к сожалению, не знаем);

3. И, наконец, познавательная ситуация, которая часто незримо сопровождает все наши научные поиски и философские размышления, может быть обозначена так: когда мы не знаем, что не знаем. К примеру, древние греки не только не знали ничего о вирусах или о внутриядерных реакциях, но совершенно не знали, что они об этом не знают. Такого рода ситуация, в которой всегда находимся и мы, может быть названа допроблемной. Ее учет имеет первостепенное значение при рассмотрении критериев существования.

Отсюда следует, что не только во внешнем мире, но и в нас самих, в нашей психике есть нечто такое, о чем мы не подозреваем и что лишь со временем может обнаружиться в виде слабых симптомов, которым поначалу не придают должного значения, но появление которых знаменует переход от допроблемной к предпроблемной ситуации

Проблемная ситуация в области эмпирических исследований (т.е. в тех научных дисциплинах, где нет четкой системы теоретического знания, как, например, во многих областях психологии) характеризуется выявлением некоторого специфического явления, которое не может быть сведено к другим, уже достаточно известным, и нуждается в четком описании, а затем и в понимании с точки зрения системы принципов и обобщений данной научной дисциплины.