KORPORATIVNYE_I_UNITARNYE_YuL_E_A_Sukhanov-1
.docТаким образом, можно считать сформированным механизм защиты имущественных интересов как корпораций в целом, так и их отдельных участников, включая миноритариев, от причинения им ущерба лицами, уполномоченными выступать от имени корпорации, в том числе ее единоличными или коллегиальными органами. Ранее недостатки такого механизма порождали практические трудности применения правил о возможности возмещения убытков, причиненных корпорациям их же органами или иными лицами, уполномоченными действовать от их имени (ср. п. 3 ст. 53 ГК РФ в ранее действовавшей редакции), и делали их в известной мере декларативными.
Предусмотренный п. 1 ст. 65.2 ГК РФ перечень прав участников корпораций не является закрытым (исчерпывающим), поскольку иные их права могут быть предусмотрены как специальными законами, так и учредительными документами конкретных корпораций (товарищескими договорами и уставами). Они могут устанавливаться корпоративным соглашением (п. 1 ст. 67.2 ГК РФ), в том числе соглашением об управлении хозяйственным партнерством (п. 1 ст. 6 Федерального закона "О хозяйственных партнерствах"), а также учредительным договором о создании хозяйственного общества (п. 10 ст. 67.2 ГК РФ).
2. В п. 2 комментируемой статьи регулируются особенности реализации принадлежащих участникам корпораций прав на возмещение убытков, причиненных корпорациям действиями лиц, уполномоченных выступать от их имени, и на оспаривание сделок, заключенных такими лицами от имени корпораций. Поскольку такие права принадлежат всем участникам корпорации, а реально использовать их в конкретной ситуации могут пожелать лишь некоторые из них, эти последние обязаны заблаговременно информировать других участников корпорации, а при необходимости - и корпорацию в целом о своем намерении предъявить соответствующие требования (иски), а также предоставить им информацию, имеющую отношение к делу (о конкретном содержании требований, имеющихся в их распоряжении доказательствах и т.п.). Порядок такого уведомления может быть предусмотрен законом или уставом корпорации.
После получения уведомления другие участники корпорации вправе присоединиться к предъявляемым требованиям в порядке, предусмотренном процессуальным законодательством (п. 1 ст. 46 АПК РФ и ст. 40 ГПК РФ называют эту ситуацию процессуальным соучастием; иногда она также именуется "коллективным иском"). При отказе от присоединения к иску другие участники корпорации по общему правилу лишаются возможности последующего обращения в суд с аналогичными (тождественными) требованиями (если только суд при последующем обращении к нему не сочтет уважительным первоначальный отказ от участия в коллективном иске). Очевидно, что отсутствие таких правил в ряде случаев могло бы породить практически бесконечную череду однородных исков участников корпораций.
3. В п. 3 комментируемой статьи закреплен выработанный арбитражно-судебной практикой институт "восстановления корпоративного контроля" (восстановления нарушенных корпоративных прав). Необходимость в нем обнаружилась в связи с распространением в отечественном предпринимательском обороте различных форм "рейдерских захватов", связанных с неправомерным завладением пакетами акций (долей участия) хозяйственных обществ. Последующее их истребование управомоченными лицами в порядке "виндикации" (само по себе крайне сомнительное, ибо объектами таких "вещных" исков были не индивидуально-определенные вещи, а обезличенные "бездокументарные ценные бумаги", т.е. фактически определенные права требования) нередко не приводило к восстановлению нарушенных прав и интересов потерпевшего, ибо за период их нахождения у неуправомоченных лиц такие "бумаги" обесценивались или "конвертировались" в иные права, эмитировавшие их корпорации исчезали в порядке ликвидации или реорганизации и т.д.
Восстановление корпоративного контроля формально представляет собой частный случай восстановления положения, существовавшего до нарушения права (ст. 12 ГК РФ), а фактически является комплексным способом защиты гражданских прав, который в зависимости от конкретной ситуации может включать в себя признание права собственности и виндикацию имущества, признание сделки недействительной и реституцию, защиту нарушенного преимущественного права покупки, признание недействительными корпоративных актов (решений общих собраний и (или) других органов корпорации) и (или) записей в Едином государственном реестре юридических лиц, признание недействительными реорганизации юридического лица и его учредительных документов и т.д., что делает возможной защиту корпоративных прав "наиболее прямым, коротким путем, в обход многостадийного, последовательного применения совокупности других способов защиты" <1>. Возможность восстановления по суду участником юридического лица утраченного корпоративного контроля была предусмотрена в Концепции развития гражданского законодательства РФ и в Концепции развития законодательства о юридических лицах <2>.
--------------------------------
<1> Сарбаш С.В. Восстановление корпоративного контроля // Вестник гражданского права. 2008. N 4. Т. 8. С. 75.
<2> См.: Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации / Вступ. ст. А.Л. Маковского. С. 56; Концепция развития законодательства о юридических лицах. С. 31 - 32.
Вместе с тем в окончательной редакции п. 3 ст. 65.2 ГК РФ правила о восстановлении корпоративного контроля получили несколько важных уточнений. Во-первых, они касаются только участников коммерческих корпораций. Во-вторых, они действуют, если нормами ГК РФ не установлен иной порядок защиты утраченных корпоративных прав. В-третьих, учтены интересы добросовестных приобретателей корпоративных прав (первоначально неправомерно отчужденных у управомоченных лиц). В зависимости от конкретной ситуации такие приобретатели могут претендовать на справедливую компенсацию утраченной ими доли участия в корпорации, размер которой определяется судом и, следовательно, не подлежит доказыванию истцом (в отличие от размера причиненных убытков). Однако указанная компенсация выплачивается добросовестным приобретателям за счет потерпевшего - первоначального обладателя корпоративных прав (иначе становится невозможным полное исключение случаев неосновательного обогащения потерпевшего; при этом разумеется, что свои убытки, в том числе связанные с выплатой указанной компенсации, он в любом случае вправе истребовать от лиц, виновных в утрате им соответствующей доли участия). В исключительных случаях добросовестные приобретатели чужих корпоративных прав могут претендовать даже на их сохранение за собой. В таких случаях лицу, которое утратило свои корпоративные права помимо воли, предоставляется право на справедливую компенсацию, выплачиваемую ему за счет лиц, виновных в утрате им своей доли участия. Поскольку размер этой компенсации определяется судом, потерпевшему не требуется его обосновывать (что было бы необходимым, если бы речь шла о компенсации причиненных ему убытков).
4. В п. 4 комментируемой статьи перечислены основные корпоративные обязанности участников корпораций. Этот перечень также не является исчерпывающим (закрытым), поскольку участники корпораций могут нести и другие обязанности, предусмотренные специальными законами об отдельных видах корпораций или уставами конкретных корпораций (в частности, обязанность осуществлять дополнительные взносы в имущество корпорации, как это, например, предусмотрено п. 2 ст. 106.1, ст. 123.3, п. 2 ст. 123.6 и п. 2 ст. 123.11 ГК РФ). Иные обязанности участников корпораций также могут быть предусмотрены их корпоративным соглашением, в том числе соглашением об управлении хозяйственным партнерством, и учредительным договором о создании хозяйственного общества (ст. 67.2 ГК РФ).
К традиционным обязанностям участия в образовании имущества корпорации и неразглашения конфиденциальной информации о ее деятельности добавлены новые обязанности - по участию в принятии некоторых корпоративных решений и по несовершению вредоносных для корпорации действий. Первая из них стала следствием появления ситуаций, в которых участник корпорации (например, один из двух участников общества с ограниченной ответственностью, обладающий половиной долей в его уставном капитале) сознательно отказывается от участия в общих собраниях и (или) в работе других коллегиальных органов корпорации и тем самым фактически парализует ее деятельность (что принципиально не исключено и в некоммерческих корпорациях, где несколько участников таким же способом также могут "блокировать" их работу). Отсутствие подобной обязанности ранее создавало безвыходные ситуации, тогда как теперь такого рода участники могут быть исключены из корпорации, как систематически не исполняющие одну из своих основных корпоративных обязанностей.
Обязанность члена корпорации не совершать действий, заведомо направленных на причинение ей имущественного вреда, является логическим дополнением аналогичной обязанности, давно установленной для органов корпорации и их членов (п. 3 ст. 53 ГК РФ в ранее действовавшей редакции и ст. 53.1 ГК РФ в новой редакции). В ее отсутствие имелись некоторые основания говорить об отсутствии для рядового участника корпорации прямого запрета намеренно причинять ей вред своими действиями (хотя, строго говоря, такие действия все равно следовало бы считать противоправными в силу закрепленного в п. 1 ст. 1064 ГК РФ принципа генерального деликта). С появлением этой новой обязанности виновный член корпорации может быть не только обязан к возмещению причиненного ей вреда, но и исключен из нее за грубое нарушение одной из своих основных обязанностей.
В окончательной редакции п. 4 ст. 65.2 ГК РФ появилась и еще одна новая обязанность участника корпорации - не допускать действий или бездействия, затрудняющих или исключающих достижение целей, ради которых соответствующая корпорация была создана. Речь при этом идет не о причинении вреда имуществу корпорации, а о воспрепятствовании участником корпорации достижения ею основной цели ее создания. При этом имеются в виду как получение прибыли - основная цель деятельности всякой коммерческой корпорации, так и различные "идеальные цели", для достижения которых создаются некоммерческие корпорации. Нарушением указанной обязанности можно, в частности, считать попытки участника (участников) некоммерческой корпорации направить ее деятельность в иную сферу, чем та, которая была предусмотрена при ее создании (например, в общественно-политическую, а не в благотворительную). Такого рода действия (бездействие) участника корпорации вредоносны не с точки зрения деликтного права, а с точки зрения самого смысла существования конкретной корпорации, обусловленного общей целью ее участников.
В целом же обновленную систему основных обязанностей участников корпораций можно считать одной из удачных законодательных новелл.
Статья 65.3. Управление в корпорации
Комментарий к статье 65.3
1. Комментируемая статья в общем виде устанавливает систему органов корпорации как юридического лица. Следует иметь в виду, что особенности управления, в том числе система органов отдельных видов корпораций, предусмотрены также как специальными нормами самого ГК РФ, так и законами об отдельных видах корпораций. В частности, ст. 67.1 ГК РФ предусматривает такие особенности для хозяйственных товариществ и обществ, п. 3 и 4 ст. 66.3 ГК РФ - для непубличных хозяйственных обществ, а п. 3 ст. 97 ГК РФ - для публичных акционерных обществ, ст. 106.4 ГК РФ - для производственных кооперативов, ст. 123.7 ГК РФ - для общественных организаций; ст. 123.10 ГК РФ - для ассоциаций и союзов, ст. 123.14 ГК РФ - для товариществ собственников недвижимости, ст. 18 и 19 Федерального закона "О хозяйственных партнерствах" - для хозяйственных партнерств и т.д. Эти нормы, как специальные, имеют преимущество в применении перед общими правилами ст. 65.3 ГК РФ (lex specialis derogat lex generali).
2. ГК РФ объявляет общее собрание участников любой корпорации ее высшим органом. Однако законодательство о хозяйственных обществах (коммерческих корпорациях) последовательно сужает компетенцию их общих собраний, особенно специальными законами и уставами этих корпораций, а теперь еще и с помощью корпоративных соглашений (см., например, ст. 65.3, п. 3 ст. 66.3, п. 2 ст. 67.1, ст. 67.2 ГК РФ). Поэтому рассмотрение общих собраний в качестве высших органов таких корпораций все в большей мере становится символическим.
В больших по числу участников некоммерческих корпорациях и производственных кооперативах высшим органом может являться не общее собрание, а иной коллегиальный орган, непосредственно представляющий всех их участников. В соответствии с п. 1 ст. 23 Федерального закона от 8 декабря 1995 г. N 193-ФЗ "О сельскохозяйственной кооперации" <1> общее собрание членов кооператива, число которых превышает 200, "может проводиться в форме собрания уполномоченных", которое таким образом объявлено формой общего собрания участников такого кооператива. Для других видов коммерческих корпораций, включая хозяйственные общества (в том числе публичные акционерные общества), такая возможность исключена.
--------------------------------
<1> СЗ РФ. 1995. N 50. Ст. 4870.
3. В п. 2 ст. 65.3 ГК РФ перечислены вопросы, входящие в исключительную компетенцию общего собрания. Речь идет о наиболее важных вопросах деятельности корпорации, включая само ее существование (реорганизацию и ликвидацию), утверждение и изменение ее учредительных документов, формирование иных органов корпорации, установление порядка приема и исключения членов корпорации (если он не предусмотрен законом), определение основных направлений деятельности корпорации и принципов использования ее имущества, а также утверждение годовых отчетов о деятельности корпорации и принятие решений о создании других юридических лиц (или участии в них), филиалов и открытии представительств. Помимо вопросов, прямо перечисленных в указанной норме, к исключительной компетенции общего собрания могут быть отнесены и иные вопросы, если это предусмотрено специальным законом и принятым в соответствии с ним уставом конкретной корпорации. По общему правилу все перечисленные вопросы не могут быть переданы в компетенцию других органов корпорации даже по решению самого общего собрания (что и позволяет говорить об исключительности этой компетенции, а само общее собрание объявлять высшим органом корпорации).
Однако на практике данная компетенция постоянно сужается, особенно в акционерных и других хозяйственных обществах. Эта тенденция отчетливо проявляется и в правилах п. 2 ст. 65.3 ГК РФ. Во-первых, сам общий перечень вопросов, входящих в исключительную компетенцию общего собрания корпорации, может быть иным (как правило, более узким), если это прямо предусмотрено ГК РФ или специальным законом (в особенности это касается Федерального закона "Об акционерных обществах"). Во-вторых, многие из названных здесь правомочий снабжены оговорками: "если иное в соответствии с законом не отнесено к компетенции иных коллегиальных органов корпорации" (например, образование других органов корпорации, утверждение ее годовых отчетов, принятие решений об участии в других юридических лицах и др.). Поэтому нормами специального закона (например, Федерального закона "Об акционерных обществах") можно изъять эти вопросы из исключительной компетенции общего собрания. В-третьих, последний абзац п. 2 ст. 65.3 ГК РФ устанавливает общее правило, в соответствии с которым ГК РФ или другой закон (прежде всего, конечно, законы о хозяйственных обществах) могут допустить передачу вопросов, входящих в исключительную компетенцию общего собрания корпорации, по его собственному решению другим органам корпорации, причем уже необязательно коллегиальным. Все это подтверждает положение предыдущего пункта комментария о становящейся во многом формально-символической роли общего собрания как высшего органа корпорации (особенно акционерного общества) и исключительном характере его компетенции.
4. В соответствии с п. 3 комментируемой статьи в корпорации всегда создается единоличный орган, который становится органом этого юридического лица, уполномоченным выступать от его имени в гражданском обороте (п. 1 ст. 53 ГК РФ), в том числе заключать сделки, подписывать тексты договоров и т.д. Коллегиальные органы корпорации создаются ею в тех случаях, когда это предусмотрено ГК РФ, иным законом или уставом корпорации (т.е. волей ее учредителей (участников)). С этой точки зрения можно сказать, что коллегиальные органы корпорации чаще всего являются ее волеобразующими органами, а единоличный орган корпорации - ее волеизъявляющим органом <1>.
--------------------------------
<1> Подробнее об этом см.: Черепахин Б.Б. Волеобразование и волеизъявление юридического лица. Органы и представители юридического лица // Труды по гражданскому праву. М.: Статут, 2001.
В роли единоличного органа корпорации может выступать не только физическое, но и юридическое лицо ("управляющая компания"). Важной новеллой в этом отношении является правило о возможности предусмотреть в уставе конкретной корпорации наличие в ней нескольких лиц, наделенных полномочиями ее единоличного органа и действующих в соответствии с ее уставом либо совместно, либо даже независимо друг от друга (см. также абз. 3 п. 1 ст. 53 ГК РФ). Такое положение давно известно многим развитым зарубежным правопорядкам. Оно, например, делает возможным одновременное существование в обществе с ограниченной ответственностью двух равноправных руководителей (директоров), назначенных двумя его участниками, имеющими равные доли участия (в том числе когда один из них является иностранным лицом, а само общество - предприятием с иностранными инвестициями).
В соответствии с абз. 3 п. 3 комментируемой статьи компетенция единоличного и коллегиального исполнительных органов корпорации формально определяется по "остаточному принципу": она охватывает вопросы, не вошедшие в компетенцию высшего органа корпорации (а также ее контролирующего органа - наблюдательного совета, создание которого теперь предусмотрено п. 4 комментируемой статьи). Однако именно компетенция исполнительных органов корпорации, которые управомочены на решение всех (любых) вопросов, не только не отнесенных прямо к исключительной компетенции общего собрания, но и изъятых из нее по указанию закона или устава корпорации (либо даже по решению ее общего собрания, что также предусмотрено законом), фактически становится основной и определяющей всю ее деятельность, тем более что компетенция ее высшего органа, как отмечено выше, постоянно сужается (что особенно характерно для акционерных и других хозяйственных обществ).
В корпорациях в соответствии с законом или уставом могут создаваться и иные их органы (помимо прямо названных в ст. 65.3 ГК РФ), не становящиеся, однако, ни волеобразующими, ни волеизъявляющими, т.е. не являющиеся органами корпорации как юридического лица (п. 1 ст. 53 ГК РФ), способными выступать или принимать корпоративные решения от ее имени. Таким органом, например, в соответствии с п. 2 ст. 65.3 ГК РФ является ревизионная комиссия (ревизор), образуемая корпорацией в соответствии с указаниями закона. К числу такого рода органов корпорации, образуемых исключительно по решению ее участников и в соответствии с уставом конкретной корпорации, относятся постоянно действующие или создаваемые для конкретной ситуации (ad hoc) различные комитеты, комиссии, советы и т.п.
5. В п. 4 комментируемой статьи предпринята не вполне удачная попытка разграничить статус таких коллегиальных органов корпораций (главным образом хозяйственных обществ), как совет директоров и наблюдательный совет, которые были полностью отождествлены как в прежней редакции ГК РФ (п. 2 ст. 103), так и в законах о хозяйственных обществах (ст. 64 - 68 Федерального закона "Об акционерных обществах" и п. 2 ст. 32, ст. 44 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью").
Между тем речь идет о двух совершенно разных коллегиальных органах с различными задачами и компетенцией. Наблюдательный совет появился в германском акционерном праве в качестве постоянно действующего (а не периодически созываемого) органа, контролирующего деятельность исполнительных органов общества (а также дающего согласие на совершение обществом определенных сделок и формирующего и изменяющего состав правления - коллегиального исполнительного органа). Наблюдательный совет в германской корпоративной модели состоит из представителей акционеров (а во многих случаях - еще и из представителей наемных работников) и вместе с общим собранием относится к высшим органам акционерного общества. Его наличие позволяет говорить о трехзвенной системе управления обществом: общее собрание - наблюдательный совет - исполнительные органы. Отечественное акционерное право изначально формировалось под определяющим влиянием американского корпоративного права, которому такой орган неизвестен: он считается здесь излишним и без необходимости связывающим инициативу совета директоров. Для постоянного контроля за деятельностью корпоративного менеджмента современное американское право использует категорию "независимых директоров" (являющихся, однако, членами контролируемого ими совета директоров).
Именно это положение и послужило основой для "компромиссного" решения об "объединении" германского наблюдательного совета и американского совета директоров в единый коллегиальный орган российских акционерных обществ. При этом деятельность такого совета директоров акционерного общества все равно ограничивалась "общим руководством" (п. 1 ст. 64 и п. 1 ст. 65 Федерального закона "Об акционерных обществах"), из чего следовала целесообразность создания других коллегиальных исполнительных органов общества (правления и т.п. (ср. ст. абз. 2 п. 2 ст. 66 Федерального закона "Об акционерных обществах")), т.е. трехзвенная система управления им (общее собрание - совет директоров (наблюдательный совет) - исполнительные органы), но при отсутствии в ней постоянно действующего контрольного органа. Концепцией развития гражданского законодательства РФ было предложено более четко разделить функции управления и контроля в акционерных и других хозяйственных обществах путем создания наблюдательного совета как контрольного органа при одновременном установлении запрета совмещения должностей в наблюдательном совете и в контролируемом им совете директоров (или в правлении) хозяйственного общества <1>. Однако реализовать эту идею полностью не удалось.
--------------------------------
<1> Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. С. 60.
Пункт 4 ст. 65.3 ГК РФ допускает создание в корпорации наряду с исполнительными органами еще и особого "коллегиального органа управления", не называемого при этом исполнительным органом, - наблюдательного или иного совета - для контроля за деятельностью исполнительных органов корпорации, а также для осуществления иных функций, возложенных на него законом или уставом корпорации. Такой орган корпорации может создаваться в случаях, прямо предусмотренных либо ГК РФ (например, в п. 3 ст. 97), либо специальным законом (например, ст. 64 и сл. Федерального закона "Об акционерных обществах"), либо уставом корпорации (т.е. по ее усмотрению).
Фактически речь идет о традиционно понимаемом наблюдательном совете, который в качестве "органа управления" уже не включается в число "исполнительных органов" общества (корпорации) и потому не может более отождествляться с советом директоров. При этом квалификация наблюдательного совета в качестве "органа управления" (а не "исполнительного органа" или даже одного из высших органов общества, как это имеет место в германском корпоративном праве) дает основания говорить о том, что в российском корпоративном праве этот орган, подобно ревизионной комиссии, не относится к числу волеобразующих (и тем более волеизъявляющих) органов корпорации как юридического лица (в смысле п. 1 ст. 53 ГК РФ).
Вместе с тем, следуя действующему правилу абз. 2 п. 2 ст. 66 Федерального закона "Об акционерных обществах", абз. 1 п. 4 ст. 65.3 ГК РФ в окончательной редакции вновь допустил участие в таком коллегиальном органе (наблюдательном совете) членов контролируемых им коллегиальных исполнительных органов корпорации (хотя их число по-прежнему не может составлять более 1/4, и они не могут возглавлять наблюдательный совет в качестве его председателя, но могут участвовать в "контроле самих себя"). Очевидно, что такая ситуация все равно представляет собой принципиальное искажение контрольного характера деятельности наблюдательного совета корпорации.
В абз. 2 п. 4 комментируемой статьи установлена компетенция членов "коллегиального органа управления" (наблюдательного совета), которая не сводится только к праву на получение информации о деятельности корпорации и знакомству с ее бухгалтерской и иной документацией, но и позволяет им самостоятельно оспаривать некоторые совершенные корпорацией сделки и требовать применения последствий их недействительности. При этом оспаривание соответствующих сделок корпорации вправе совершать именно члены наблюдательного совета, но не сам этот "коллегиальный орган управления" в целом. Поскольку такое право в силу п. 1 ст. 65.2 ГК РФ теперь имеется у любого участника корпорации (и именно они в том или ином качестве входят в состав наблюдательного совета) и даже членами наблюдательного совета оно осуществляется в общем порядке, предусмотренном п. 2 ст. 65.2 ГК РФ (т.е. с предварительным извещением других его членов и т.д.), можно сделать вывод о том, что компетенция самого наблюдательного совета корпорации в такой трактовке принципиально не отличается от компетенции ее ревизионной комиссии, поскольку отечественный законодатель по существу так и не усмотрел в этом органе какой-либо особой надобности.