Документ предоставлен КонсультантПл4юс

--------------------------------

<8> См.: Яковлев В.Ф. Понятие предпринимательского договора в российском праве // Журнал российского права. 2008. N 1; Брагинский М.И. Договоры с предпринимателями по Гражданскому кодексу // Право и экономика. 1998. N 1; Витрянский В.В. Особенности ответственности за нарушение "предпринимательского договора" // Журнал российского права. 2008. N 1.

Соответственно, в п. 1 ст. 431.1 ГК обозначен подход к возникающей иерархии норм о недействительности сделок и договоров. Указанная статья однозначно квалифицирует свое положение как специальная норма по отношению к нормам о недействительности сделок, но осуществляет отсылку только к § 2 гл. 9 "Недействительность сделок". Как известно, указанный параграф подвергся с 1 сентября 2013 г. концептуальным изменениям Федеральным законом от 7 мая 2013 г. N 100-ФЗ "О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации" <9>. В результате этих нововведений произошло изменение фундаментального доктринального принципа законодательного построения оснований признания сделок недействительными - указания данных оснований закрытым перечнем только в ГК РФ, ранее закрепленного в прежней редакции п. 1 ст. 166, которая гласила: "Сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка)". Теперь законодатель открыл данную систему оснований недействительности сделок. С 1 сентября 2013 г. основания недействительности сделок могут устанавливаться как Гражданским кодексом, так и другими законами. Положения ст. 431.1 ГК РФ продолжают реализацию данного подхода, создавая и выделяя особенности правового регулирования оснований недействительности специально для договоров. В указанном механизме продолжает реализовываться идея, провозглашенная в Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации о необходимости обеспечения стабильности гражданско-правового регулирования и устойчивости гражданского оборота. Правило п. 2 ст. 431 ГК определяет способы решения этой задачи, в том числе с помощью совершенствования правового регулирования института недействительности сделок в сфере предпринимательской деятельности. Как отмечается в юридической литературе, этому в немалой степени должно служить последовательное проведение на уровне законодательной политики принципа сохранения однажды заключенного договора и исключение защиты недобросовестных участников оборота. В этих целях было предложено ввести ряд законоположений, ограничивающих применение правил о недействительности сделок <10>. Пункт 2 ст. 431.1 ГК РФ устанавливает общее правило о том, что если сторона, которая приняла от контрагента исполнение по предпринимательскому договору и при этом полностью или частично не исполнила свое обязательство, не сможет требовать признания такого договора недействительным. Статья устанавливает и исключение из этого правила, т.е. восстанавливает для предпринимателей, оспаривающих сделку, действие следующих статей: недействительность сделки юридического лица, совершенной в противоречии с целями его деятельности (ст. 173 ГК РФ); недействительность сделки, совершенной под влиянием существенного заблуждения (ст. 178 ГК РФ); недействительность сделки, совершенной под влиянием обмана, насилия, угрозы или неблагоприятных обстоятельств (ст. 179 ГК РФ). Кроме того, указывается, что можно в любом случае оспорить сделку, по которой принято исполнение, если предоставленное другой стороной исполнение связано с заведомо недобросовестными действиями этой стороны. Это один из немногих случаев, когда реализация субъективного права на защиту нарушенного права путем предъявления иска о признании сделки недействительной связывается с действиями другой стороны, которые носят оценочный характер. Стоит заметить, что восстанавливаются к действию только основания признания сделки недействительными, которые являются оспоримыми (ст. ст. 173, 178, 179 ГК). Настоящая статья призвана способствовать предотвращению признания договора недействительным недобросовестными должниками для защиты от обоснованных требований кредиторов. Это означает, что в этой части указанная статья вводит самое расширительное толкование действий должника, которые могут квалифицироваться как недействительная сделка и подпадать под любое основание недействительности. Например, в практике возник вопрос об оценке действий должника в случае заключения договора поручительства в размере, превышающем стоимость активов должника-поручителя. Судебная практика пока придерживается положения о том, что положения ГК РФ не предусматривают в качестве основания для применения положений ст. 168 ГК РФ о ничтожности и оспоримости сделок наличие факта заключения договора поручительства в размере, превышающем стоимость имущества поручителя. Как указано в одном из судебных постановлений: "Действительность договоров обеспечения не может быть поставлена в зависимость от наличия или отсутствия имущественной выгоды поручителя или залогодателя. Поэтому ссылка на убыточность договора обеспечения в качестве основания для признания его ничтожным согласно ст. ст. 10, 168 ГК РФ противоречит смыслу указанных норм материального права. Заключение договоров поручительства в размере, превышающем стоимость активов должника-поручителя, не может свидетельствовать о недобросовестном поведении Сбербанка при получении по указанным сделкам права требования к должнику погашения образовавшейся задолженности и злоупотреблении правом на свободу заключения договора согласно статье 10 ГК РФ, что влечет ничтожность указанных сделок в силу статьи 168 ГК РФ" <11>. Судебная практика в рамках судейского усмотрения пытается максимально упорядочить применение оценочных категорий, что, собственно, направлено на устойчивость гражданского оборота. Такими основаниями, которые связываются с недобросовестностью действий контрагента, но уже оформлены специальными законами, являются основания, прямо предусмотренные законодательством о банкротстве. В частности, по одному из дел суд указал, что в соответствии с п. 11 Постановления Пленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. N 63 в случае если сделка с предпочтением была совершена после принятия судом заявления о признании должника банкротом, то в силу п. 2 ст. 61.3 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" для признания ее недействительной достаточно обстоятельств, указанных в п. 1 ст. 61.3 Закона о банкротстве, в связи с чем наличия иных обстоятельств, предусмотренных п. 3 ст. 61.3 Закона о банкротстве (в частности, недобросовестности контрагента), не требуется. В такой ситуации, как пояснил суд, доказательств недобросовестности контрагента - должника по сделке, не требуется. Данная презумпция является оспоримой, т.е. контрагент по сделке в рамках ее оспаривания в суде вправе представлять доказательства того, что ему не было и должно было быть известно об оказании ему предпочтения <12>. Примером устоявшейся позиции судов, по которой действия лица, принявшего исполнение и требующего признания сделки недействительной, однозначно признаются недобросовестными, является практика, приведенная в п. 12 Постановления Пленума ВАС РФ от 17 ноября 2011 г. N 73, согласно которой иск арендатора о возврате платежей, уплаченных за время фактического пользования объектом аренды по договору, заключенному с неуправомоченным лицом, удовлетворению не подлежит <13>.

--------------------------------

<9> СЗ РФ. 2013. N 19. Ст. 2327.

<10> См.: Витрянский В.В. Общие положения о договоре в условиях реформирования гражданского законодательства // Кодификация российского частного права 2015 / В.В. Витрянский, С.Ю. Головина, Б.М. Гонгало и др.; под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2015.

<11> Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 21 мая 2014 г. по делу N А03-19281/2012 // СПС "КонсультантПлюс".

<12> См.: Постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 22 декабря 2014 г. N 17АП-15775/2014-ГК по делу N А60-29202/2014 // СПС "КонсультантПлюс".

<13> См.: Постановление Пленума ВАС РФ от 17 ноября 2011 г. N 73 "Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре аренды" // СПС "КонсультантПлюс".

Судейское усмотрение приобретает особое значение в ситуации, когда реализуется положение, установленное в п. 3 ст. 431.1 ГК, который предоставляет право сторонам спора о признании сделки недействительной предусмотреть иные последствия, чем те, которые предусмотрены в ст. 167 ГК как общие последствия недействительности сделок, так и специальные, если они установлены какой-либо из статей, содержащих последствия недействительности оспоримых сделок. Следует признать актуальность данного положения, в том числе руководствуясь принципом свободы договора, поскольку стороны в данном соглашении могут учесть обстоятельства, которые возникли позже, чем вынесено решение, а также принять во внимание какие-то неимущественные интересы друг друга. Однако законодательным препятствием, прямо сформулированным в указанной статье, для данного соглашения является недопустимость нарушения таким соглашением публичных интересов, оно не может затрагивать и интересы третьих лиц. В этой части данное соглашение будет рассматриваться как договор, при заключении которого допущено злоупотребление правом, который подлежит признанию недействительным на основании ст. ст. 10 и 168 Гражданского кодекса РФ по иску оспаривающего такой договор лица, чьи права или охраняемые законом интересы он нарушает <14>.

--------------------------------

<14> См.: Определение Верховного Суда РФ от 15 декабря 2014 г. по делу N 309-ЭС14-923, А07-12937/2012 // СПС "КонсультантПлюс".

Важно отметить, что такое соглашение можно заключить только после вынесения решения по делу. В связи с этим встает вопрос о том, возникает ли у судьи обязанность разъяснить сторонам по делу после провозглашения вынесенного решения или в самом тексте решения их права на соглашение об иных последствиях недействительности сделки. Кроме того, подлежит ли данное соглашение какому-либо контролю со стороны суда или данное соглашение может быть полностью оставлено на усмотрение сторон? Спорным представляется утверждение, что независимо от сделанного сторонами в ходе рассмотрения дела заявления о намерении заключить рассматриваемое соглашение суд при наличии к тому оснований должен признать договор недействительным и применить общие последствия его недействительности, предусмотренные законом. В дальнейшем стороны вправе достигнуть соглашения об изменении примененных судом последствий недействительности договора <15>. Тогда неясно, зачем вообще создано указанное правило, поскольку весь смысл данной новеллы состоит в предоставлении возможности сторонам договора, заключенного при осуществлении предпринимательской деятельности, минимизировать возможные риски признания договора недействительным собственным соглашением о последствиях недействительности договора. Общие последствия признания договора недействительными в данном случае - слишком грубый механизм, который во многом не учитывает особенностей осуществления предпринимательских отношений. Кроме того, у суда остается довольно обширный перечень форм контроля за указанным соглашением сторон. Во-первых, в самой норме п. 3 ст. 431.1 установлено, что общие последствия недействительности сделки (ст. 167) применяются, если иные последствия недействительности договора не предусмотрены соглашением сторон, заключенным после признания договора недействительным и не затрагивающим интересов третьих лиц, а также не нарушающим публичных интересов. Таким образом, соглашение сторон спора о недействительности договора не может иметь место, если каким-либо образом затрагиваются интересы третьих лиц или нарушаются публичные интересы. Во-вторых, и для суда, и, соответственно, для возможного волеизъявления сторон в форме соглашения, определяющего иные последствия недействительных сделок, установлено ограничение, закрепленное в п. 4 ст. 167 ГК: "Суд вправе не применять последствия недействительности сделки (пункт 2 настоящей статьи), если их применение будет противоречить основам правопорядка или нравственности".

--------------------------------

<15> См.: Груздев В.В. Согласованные действия в гражданском праве // Право и экономика. 2017. N 12. С. 21 - 27.

Однако все-таки больше всего возникает вопросов, касающихся процессуальных особенностей использования данного правового механизма применения специальных последствий признания договора недействительным. Прежде всего неясно, в какой процессуальной форме данное соглашение будет заключаться, с какого момента возникает данное право сторон и когда оно прекращается. Единственное, что можно однозначно утверждать, - что такое соглашение в целях его надлежащего исполнения должно быть оформлено в письменном виде. На сегодняшний день, как видно из проведенного анализа, применение данного механизма в процессуальной его части полностью оставлено на судейское усмотрение.

Библиографический список

1. Брагинский М.И. Договоры с предпринимателями по Гражданскому кодексу // Право и экономика. 1998. N 1.

2. Витрянский В.В. Общие положения о договоре в условиях реформирования гражданского законодательства // Кодификация российского частного права 2015 / В.В. Витрянский, С.Ю. Головина, Б.М. Гонгало и др.; под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2015.

3. Витрянский В.В. Особенности ответственности за нарушение "предпринимательского договора" // Журнал российского права. 2008. N 1.

4. Груздев В.В. Согласованные действия в гражданском праве // Право и экономика. 2017. N 12.

5. Кони А.Ф. Нравственные начала в уголовном процессе (общие черты судебной этики) // Избранные труды и речи / Сост. И.В. Потапчук. Тула, 2000.

6. Шульга И.В. Правосудие: суть государственно-правового явления. Справедливость // Мировой судья. 2017. N 8.

7. Яковлев В.Ф. Понятие предпринимательского договора в российском праве // Журнал российского права. 2008. N 1.