новая папка / Моммзен Т. История Рима В 4 томах. / Моммзен Т. История Рима В 4 томах. Том четвертый. Кн. 8 продолжение

Траяна у Ветеры, а в III в. военная столица Верхней Германии Могон­ тиак, — получили от Траяна городское право, причем войска из них выведены не были. Конечно, эти города всегда занимали второсте­ пенное положение по сравнению с не зависящими от них центрами военного управления.

Если мы бросим взгляд за пределы хронологических рамок на­ шего повествования, то вместо романизации германцев встретим до известной степени германизацию римлян. Последний период исто­ рии римского государства ознаменован его варваризацией, точнее — германизацией; начало же этого процесса восходит к далекому про­ шлому. Процесс германизации сначала захватывает римское кресть­ янство, где обнаруживается в явлении колоната, затем распространя­ ется на армию в виде данной ей императором Севером организации, захватывает офицерства и чиновничество и находит свое завершение в смешанных римско-германских государствах вестготов в Испании и Галлии, вандалов в Африке и особенно в государстве Теодориха в Италии. Для понимания этой последней фазы, разумеется, необходи­ мо иметь представление о государственном развитии как той, так и другой нации. В этом отношении исследователи германской истории находятся в весьма невыгодном положении. Государственные учреж­ дения, в которые эти германцы проникли в качестве высших или низ­ ших чиновников, известны хорошо, гораздо лучше, нежели прагма­ тическая история той же эпохи; но начальный период развития гер­ манцев окутан таким мраком, по сравнению е которым первые века Рима и Эллады кажутся совершенно ясными. В то время как нацио­ нальный религиозный культ античного мира нам более или менее известен, сведений о германской языческой религии доисторической эпохи не сохранилось нигде, за исключением стран далекого севера. Что касается начатков государственного развития германцев, то мы узнаем о них отчасти из повествования Тацита, излишне красочного и впадающего в свойственный склоняющемуся к упадку древнему миру шаблон мысли, ж тому же слишком часто упускающего самое глав­ ное, отчасти же о них приходится судить по возникшим на бывшей римской территории и пропитанным римскими элементами германоримским государственным образованиям. Поскольку и в том и в дру­ гом случае не сохранилось германских терминов и нам приходится довольствоваться почти исключительно латинскими, естественно, неадекватными обозначениями, мы не можем составить себе по это­ му вопросу отчетливых основных представлений, которыми так бога­ ты наши сведения о классической древности.

лий, сменились гордой надеждой на то, что к империи вскоре присо­ единится новая провинция — Британия. Действительно, Август не раз объявлял о начале этой экспедиции (727, 728), однако, не отказыва­ ясь от нее официально, тут же откладывал ее выполнение, а Тиберий, верный своим принципам, в этом вопросе также твердо придержи­ вался системы своего отца*. Праздные мысли последнего императо­ ра из дома Юлиев витали также и в заокеанских краях; однако даже задумать что-либо серьезное он был неспособен. Лишь правитель­ ство Клавдия воскресило план диктатора Цезаря и привело его в ис­ полнение.

Мы можем, хотя бы отчасти, выяснить те положительные и от­ рицательные моменты, которые определяли то или иное отношение римского правительства к вопросу об оккупации Британии. Август сам доказал, что оккупация острова для военных целей не представ­ ляет никакой необходимости, так как его жители не в состоянии тре­ вожить римлян на континенте, а в финансовом отношении она невы­ годна: все, что можно извлечь из Британии, все равно попадает в имперскую казну, в виде ввозной и вывозной пошлин, взимаемых в галльских гаванях; для оккупации потребуется по крайней мере один легион и некоторое количество конницы, и за вычетом издержек на их содержание из суммы налогов, доставляемых островом, останется немного**. Все это, бесспорно, было правильно и даже не исчерпыва­ ло эту сторону вопроса. Впоследствии опыт показал, что для постоян­ ной оккупации острова одного легиона было далеко не достаточно. Надо добавить еще (об этом правительство, конечно, умалчивало), что ввиду слабости римской армии в результате внутренней политики Августа должно было казаться весьма опасным сослать раз навсегда значительную часть ее на отдаленный остров Северного моря. Повидимому, надо было выбирать одно из двух: либо отказаться от Бри­ тании, либо из-за нее увеличить состав войск; а у Августа соображе­ ния внутренней политики всегда превалировали над соображениями политики внешней.

Тем не менее римские государственные деятели все же, по-ви­ димому, пришли к убеждению, что Британию необходимо покорить. Если предположить, что Цезарь не был убежден в том же, его пове­

*Тацит, Агрикола, 13: Consilium id divus Augustus vocabat, Tiberius praeceptum (божественный Август называл это советом политической мудрости, а Тиберий — предписанным ему правилом политики).

**Обсуждение вопроса у Страбона (2, 5, 8, стр. 115; 4, 5, 3, стр. 200), очевидно, передает правительственную версию. Утверждение, что после аннексии острова свободный обмен и вместе с тем доходы от пошлин сократятся, надо, конечно, рассматривать как признание той истины, что римское владычество и римские налоги понижали благосостояние подданных.

дение представляется совершенно непонятным. Несмотря на то, что выполнить ноставленную Цезарем задачу было нелегко, Август сна­ чала официально признал ее и никогда официально от нее не отка­ зывался. Именно самые дальновидные и последовательные прави­ тельства — Клавдия, Нерона и Домициана — положили начало за­ воеванию Британии или продолжили его; когда же оно было осуще­ ствлено, е т никогда не ставили на одну доску с такими завоевания­ ми, как, например, траяновы завоевания Дакии и Месопотамии. Если непреложно соблюдавшийся во всех случаях принцип — не расши­ рять границы владений империи, но лишь упорядочивать их — был на долгое время нарушен единственно в отношении Британии, то причина этого заключается в том, что для полного покорения кель­ тов, которого требовали интересы Рима, было недостаточно покоре­ ния кельтских племен, живших на континенте. Узкий морской про­ лив между Англией и Францией, по-видимому, скорее соединял, нежели разделял кельтов Британии и континента; и там и тут встре­ чаются одинаковые названия племен; границы отдельных государств часто заходили на противоположную сторону канала; с незапамят­ ных времен острова Северного моря служили центрами жречества, которое оказывало исключительное по своей силе влияние на весь народный быт кельтов. Конечно, эти островитяне были не в силах отвоевать у римских легионов материковую Галлию; но если сам завоеватель Галлии и вслед за ним римское правительство пресле­ довали в Галлии иные цели, нежели в Сирии и Египте, если кельтов предполагалось включить в состав италийской нации, то эта задача была, разумеется, невыполнима, пока сохранялась связь между по­ коренной кельтской областью и свободной областью за морем и пока враг Рима и дезертир, покинувший ряды римской армии, находили себе убежище в Британии*. На первых порах для этого было доста­ точно подчинения южного берега, хотя связь эта, естественно, крепла по мере того, как граница свободной кельтской страны отодвигалась все дальше. Известную роль сыграло, должно быть, особое внимание

*В качестве причины войны Светоний (Клавдий, 17) приводит Britaimiam tunc tumultuantem ob non redditos transfugas (Британию, как раз в это время находившуюся в возбуждении по причине того, что Рим не вы­ дал перебежчиков); эти слова О. Гиршфельд (Hirschfeld) правильно сопоставляет со следующим местом в биографии Гая Калигулы (гл. 44): Adminio Cunobellini Britannonrai regis filio, qui pulsus a patre cum exigua manu transfugerat in deditionem recepto (он принял сдавшегося ему Админия, сына британского царя Кунобелииа, изгнанного отцом и пере­ бежавшего к нему с немногочисленным отрядом). Вероятно, «возбуж­ дение» выразилось, по крайней мере, в умышленных набегах бриттов на галльское побережье. Берик, конечно, не был причиной войны (Дион Кассий, 60, 19).

Клавдия к своей родине, Галлии, и его знакомство с положением в Галлии*. Поводом к войне послужило то, что то самое княжество, которое находилось в известной зависимости от Рима, под управле­ нием своего царя Кунобелина (Цимбелина шекспировской пьесы) да­ леко распространило свое владычество** и освободилось от римского протектората. Один из сыновей Кунобелина, Админий, восставший против своего отца, явился искать защиты к императору Гаю, а так как преемник последнего отказывался выдавать британскому власти­ телю его подданных, то началась война, на первых порах против отца и братьев этого Админия. Истинной же причиной войны была, конеч­ но, необходимость завершить покорение пока лишь наполовину по­ бежденной и тесно сплоченной нации.

Оккупация Британии была неосуществима без одновременного увеличения постоянной армии; это понимали и те государственные люди, которые настаивали на оккупации острова; для этого были выделены три легиона с Рейна и один с Дуная***, и одновременно к германским армиям были присоединены еще два вновь сформиро­ ванных легиона. Начальником этой экспедиции и одновременно пер­ вым наместником провинции был назначен дельный и храбрый сол­ дат Авл Плавтий; в 43 г. экспедиция двинулась в Британию. Солдаты шли неохотно, конечно, не столько из страха перед врагом, сколько потому, что видели в этом ссылку на отдаленный остров. Один из руководителей предприятия, являвшийся, может быть, его душою, секретарь императорского кабинета Нарцисс, хотел, чтобы укрепить боевой дух солдат, обратиться к ним с речью, но они насмешливыми возгласами заглушили слова этого бывшего раба, однако приказание его исполнили и сели на корабли.

Занятие острова не представило больших трудностей. В полити­ ческом и военном отношении туземцы стояли на той же низкой сту­ пени развития, на какой застал их здесь в свое время Цезарь. Цари и царицы правили в отдельных округах, не имевших между собой ни­ каких внешних связей и находившихся в состоянии непрестанной вой­

*Впоследствии таким «убежищем беглецов» (receptacuium perfugamm) сделалась Мона (Тацит, Летопись, 14, 29).

**Тщит, Летопись, 12, 37: pluribus gentibus imperitantem (повелевавшего

многими племенами).

***Три легиона с Рейна были: 2-й Августа, 14-й и 20-й; из Паннонии при­ был 9-й Испанский. Эти же четыре легиона стояли в Британии еще в начале правления Веспасиана, который отозвал 14-й легион для войны против Цивилиса, причем обратно этот легион не вернулся, а взамен его туда был послан, вероятно, 2-й Адъютрикс. Этот последний, повидимому, при Домициане был переведен в Паннонию, а 9-й легнон при Адриане расформирован и заменен 6-м Виктрикс, Оба других ле­ гиона, 2-й Августа и 20-й, стояли в Британии с начала до конца рим­ ского владычества.

ны друг с другом. Правда, их воины отличались физической вынос­ ливостью и силой, храбростью, полным презрением к смерти и были прекрасными наездниками. Однако сохранившаяся здесь гомеровская боевая колесница, которой правил сам местный князь, не могла ока­ зать сопротивления сомкнутым эскадронам римской конницы, а бри­ танский пехотинец, без панциря и шлема, прикрытый лишь неболь­ шим щитом и вооруженный дротиком и широким мечом, был бесси­ лен в рукопашном бою против короткого римского кинжала, тем бо­ лее против тяжелого копья легионера и стрел и метательных снаря­ дов легких римских отрядов. Туземцы нигде не смогли оказать серь­ езного сопротивления войску в 40 тыс. хорошо обученных солдат; оно не встретило противодействия даже при высадке; бритты знали о нерасположении солдат к походу и не ожидали десанта. Царь Кунобелин незадолго перед тем умер; обороной руководили его сыновья Каратак и Тогодумн. Вторгнувшаяся армия тотчас направилась на Камалодун* и в своем победоносном шествии быстро достигла Тем­ зы; здесь была сделана остановка, главным образом, быть может, для того, чтобы дождаться императора и дать ему возможность лич­ но пожать легкие лавры. Едва он прибыл к армии, как река была перейдена, британское ополчение разбито, причем Тогодумн пал в бою, а самый Камалодун был взят. Правда, другой брат, Каратак, упорно продолжал сопротивление и в результате своей богатой побе­ дами и поражениями борьбы завоевал себе громкую славу среди дру­ зей и врагов; однако остановить продвижение римлян вперед было невозможно. Один за другим местные князья терпели поражение и сходили со сцены — триумфальная арка Клавдия называет одиннад­ цать британских царей, над которыми он одержал победы; а там, где встречало затруднения римское оружие, побеждало римское золото. Множество знатных лиц принимали земельные владения, которые император жаловал им за счет их земляков; многие цари примиря­ лись со скромным положением вассалов; так, например, царь регнов (Чичестер) Когидумн и царь иценов (Норфольк) Прасутаг в течение ряда лет властвовали в качестве вассальных князей. Однако в боль­ шинстве округов острова, до тех пор имевшего сплошь монархичес­ кие правительства, завоеватели ввели свое городское общинное устрой­ ство, а остатки правительственных функций передали местной знати, что, конечно, повлекло за собой разделение на партии и внутренние раздоры. Еще при первом наместнике во владение римлян перешла, по-видимому, вся равнина приблизительно до р. Гембера; так, на­ пример, ему сдались ицены. Однако римляне пролагали себе дорогу

*Основанное только лишь на весьма рискованных поправках отожде­ ствление бодунов и катуэлланов у Диона Кассия (60, 20) с напоминаю­ щими их по названию племенами у Птолемея неправильно; эти пер­ вые бои произошли, очевидно, между морским берегом и Темзой.

не только мечом. Непосредственно после взятия Камалодуна туда были приведены ветераны, и в Британии был основан первый город с рим­ ским устройством и римским гражданским правом — «Клавдиева по­ бедная колония», — предназначенный стать главным городом стра­ ны. Непосредственно вслед за тем началась эксплуатация британских рудников, в частности богатых залежей свинцовой руды; существуют свинцовые бруски с датой шестого года после начала вторжения. Оче­ видно, столь же быстро устремился во вновь открытую область поток римских купцов и промышленников. Если Камадодун принял рим­ ских колонистов, то кое-где в других местах на юге римские поселе­ ния, вскоре получившие официальное городское устройство, образо­ вались просто в результате свободного обмена и иммиграции; это были поселения у теплых источников Сулии (Бесс) в Веруламии (Сент-Аль­ бане к северо-западу от Лондона) и прежде всего в естественном цен­ тре крупной торговли — в Лондинии, у устья Темзы. Внедрявшееся чужеземное господство давало себя чувствовать повсюду — не толь­ ко в новых налогах и рекрутских наборах, но, может быть, еще более

вторговле и промышленности. Когда Плавтий после четырехлетнего управления был отозван, он вступил в Рим с триумфом — в его лице

впоследний раз этой чести было удостоено лицо, не принадлежащее к императорскому дому, — а на офицеров и солдат победоносных ле­ гионов посыпались почести и знаки отличия; в Риме, а затем и в дру­ гих городах императору воздвигались триумфальные арки по поводу победы, одержанной «без всяких потерь»; наследник престола, появив­ шийся на свет незадолго до вторжения, вместо дедовского имени по­ лучил имя Британника. Здесь перед нами во весь свой рост встает эта невоинственная, отвыкшая от добытых дорогой цейою крови побед эпоха и присущее политической дряхлости отсутствие чувства меры. Однако если с военной точки зрения вторжение в Британию большого значения не имело, то все же следует отдать должное энергии и по­ следовательности, проявленным руководителями, добившимися того, что период перехода от независимости к чужеземному господству оказался в Британии необычайно кратким.

Но после первых быстрых успехов и здесь, естественно, возник­ ли трудности и даже опасности, которые влекла за собой оккупация острова не только для завоеванных, но и для самих завоевателей.

Римляне подчинили равнину, но не горы и не море. Особенно много хлопот причинял им запад. Правда, на крайнем юго-западе, в нынешнем Корнуолле, старая кельтская народность удержалась не потому, что она оказала сопротивление завоевателям, но главным образом потому, что завоеватели обращали мало внимания на эту отдаленную окраину. Однако силуры на юге нынешнего Уэльса и их северные соседи, ордовики, упорно сопротивлялись римским легио­ нам; лежащий поблизости от области ордовиков остров Мона (Энглеси) был настоящим очагом национальной и религиозной обороны. Не

одни только естественные преграды задерживали продвижение рим­ лян; ту роль, которую Британия играла для Галлии, выполнял теперь для Британии, и в особенности для ее западного побережья, большой остров Иверния; сохранившееся на нем свободное кельтское населе­ ние препятствовало прочному утверждению чужеземного владыче­ ства в Британии. По расположению лагерей легионов можно ясно видеть, что наступление римлян здесь остановилось. При преемнике Плавтия лагерь 14-го легиона был расположен у впадения Терна в Северн близ Вирокония (Роксетер, неподалеку от Шрусбери)*; веро­ ятно, около этого же времени к югу от этого пункта был устроен ла­ герь у Иски (Сирлион — castra legionis) для 2-ш легиона, а к северу — лагерь у Девы (Честер —- castra) для 20-го; эти три лагеря озраждали область Уэльса с юга, севера и запада и, таким образом, защищали покоренную страну от сохранившей свободу горной области. Туда-то и бежал последний властитель Камалодуна Каратак, после того как его родина оказалась во власти римлян. Он был разбит преемником Плавтия Публием Осторием Скапулой в области ордовиков и вскоре затем выдан римлянам (51) перепуганными бригантами, у которых он пытался скрыться; римляне отправили его со всеми близкими род­ ственниками в Италию, где при виде великолепного города он с удив­ лением спрашивал, как владельцы таких дворцов могли позариться на бедные хижины его родины. Однако, несмотря на поражение Каратака, запад не сдавался; особенно упорно продолжали сопротивлять­ ся силуры, и даже заявление римского полководца, что он намерен истребить их до последнего человека, не сделало их более сговорчи­ выми. Несколько лет спустя (61) предприимчивый наместник Гай Светоний Пауллин попытался подчинить Риму главный центр сопро­ тивления, остров Мону, и, несмотря на встреченное им здесь ярост­ ное сопротивление, в особенности со стороны жрецов и женщин, свя­ щенные деревья, под которыми истекло кровью немало римских плен­ ных, пали под ударами топоров легионеров. Однако оккупация этого

*Тацит, Летопись, 12, 31: [p. Ostorius] cuncta castris ad ...ntonam (пере­ дается castris antonam) et Sabrinam fluvias cohibere parat (Публий Осторий собирается держать в повиновении всю страну, устроив лагерь между реками ...нтоной и Сабриной). Именно так следует читать это место, невозможно только восстановить название реки Терна, не со­ хранившееся ни в одном из наших источников. Единственные найден­ ные в Британии надписи солдат 14-го легиона, покинувшего Брита­ нию при Нероне, были открыты в Роксетере, который называют «анг­ лийскими Помпеями». Так как там была найдена также надгробная надпись солдата 20-го легиона, то, быть может, упомянутый Тацитом лагерь был первоначально общим для обоих легионов и 20-й легион прибыл в Деву лишь в более позднее время. Что лагерь у Иски был построен тотчас после вторжения, явствует из сообщения Тацита (Ле­ топись, 12, 32, 38).

последнего убежища кельтского жречества вызвала опасный кризис в самой покоренной области, и римскому наместнику не пришлось за­ вершить завоевание Моны.

В Британии римлянам также пришлось выдержать борьбу с на­ циональным восстанием. То, что в свое время предприняли Митридат в Малой Азии, Верцингеториг -- у кельтов континента, Цивилис — у покоренных германцев, у островных кельтов попыталась совершить женщина, супруга одного из упомянутых выше утвержденных Ри­ мом вассальных князей, царица иценов Боуддика. Ее покойный суп­ руг с целью обеспечить будущее своей жены и дочерей завещал свою власть императору Нерону, а имущество поделил между ним и свои­ ми близкими. Император принял наследство, но забрал себе и то, что ему не причиталось; двоюродные братья князя были закованы в цепи, вдова подверглась избиению, а дочери были обесчещены. К этому присоединились прочие бесчинства, обычные в последние годы нероновского управления. Поселенные в Камалодуне ветераны по собствен­ ному произволу при полном бездействии властей изгнали прежних владельцев из их домов. Розданные императором Клавдием дары были отобраны как якобы подлежащие возврату пожалования. Римские министры, в компетенцию которых входили и денежные операции, довели этим путем британские общины одну за другой до банкрот­ ства. Момент был благоприятный. Отличавшийся скорее храбростью, нежели осторожностью, наместник Пауллин, как было уже сказано, находился с главными силами римской армии на отдаленном острове Моне, и это нападение на величайшую святыню национальной рели­ гии возмутило умы и подготовило почву для восстания. Многовеко­ вое могучее религиозное чувство кельтов, силу которого столько раз пришлось испытать римлянам, мощным пламенем вспыхнуло еще один, последний раз. Ослабленные, отдаленные друг от друга лагеря легионов на западе и севере не могли оказать никакой защиты юговосточной части острова с ее расцветавшими римскими городами. Прежде всего, был совершенно беззащитен главный город Камалодун; гарнизона в нем не было, стены были не достроены, зато был готов храм в честь основавшего город императора, нового бога Клав­ дия. Население западной части острова, вероятно сдерживаемое сто­ явшими там легионами, не приняло, по-видимому, участия в восста­ нии, равно как и население не подчиненного римлянам севера; но, как это часто случалось при кельтских восстаниях, в 61 г. по условному сигналу вся остальная часть страны с изгнанными из их столицы триновантами во главе сразу поднялась против чужеземцев. Второй по рангу военачальник, временно замещавший наместника прокуратор Дециан Кат, в последний момент послал для защиты этой столицы всех имевшихся у него солдат; их было 200 человек. Два дня защи­ щались они в храме вместе с ветеранами и прочими способными но­ сить оружие римлянами; затем их сопротивление было сломлено, и