новая папка / Моммзен Т. История Рима В 4 томах. / Моммзен Т. История Рима В 4 томах. Том четвертый. Кн. 8 продолжение
..pdfдушный главнокомандующий позволил им уйти, а когда командир легиона в Бонне выступил им навстречу, Флакк не оказал ему под держки, что он был в состоянии сделать и сначала даже обещал. Та ким образом, храбрые германцы разбили боннский легион и благопо лучно присоединились к Цивилису; отныне они образовали сплочен ное ядро его войска, в котором знамена римских когорт стояли теперь рядом с изображавшими различных зверей значками германцев, взя тыми из их священных рощ.
Однако батавский вождь на словах все же оставался сторонником Веспасиана; он привел римские отряды к присяге на верность импера тору и потребовал, чтобы гарнизон Ветеры высказался вместе с ним, Цивилисом, в пользу Веспасиана. Однако гарнизон, по-видимому, не без основания усмотрел в этом лишь попытку перехитрить его и реши тельно отклонил ее; столь же решительно он отразил штурмы неприя тельских отрядов, которые ввиду превосходства римской тактики ока зались вынужденными превратить осаду крепости в блокаду. Но так как римское командование было застигнуто этими событиями врасп лох, то вскоре обнаружился недостаток съестных припасов, и немед ленная помощь со стороны сделалась совершенно необходимой. Что бы подать эту помощь, Флакк и Вокула со всеми силами выступили из Майнца, по дороге присоединили к себе оба легиона из Бонна и Новезия, равно как и многочисленные являвшиеся по их приказу вспомога тельные отряды галльских округов, и подошли к Ветере. Однако вмес то того чтобы немедленно изнутри и извне бросить все силы на осаж дающих, как ни велик был численный перевес последних, Вокула рас положился лагерем у Гельдубы (Геллеп на Рейне, неподалеку от Крефельда), в расстоянии одного большого дневного перехода от Ветеры, между тем как Флакк стоял позади его. Единственно, чем можно до некоторой степени объяснить такую остановку, — это ничтожеством так называемого полководца и все возрастающей деморализацией войск, а главное — недоверием солдат к офицерам, доходившим часто до на силий и убийств. Таким образом, гроза продолжала надвигаться со всех сторон. Казалось, что вся Германия собирается принять участие в вой не; между тем как осаждающая армия непрерывно получала пополне ния из Германии, некоторые отряды германцев переходили Рейн, воды которого в это сухое лето стояли чрезвычайно низко, и либо появля лись в тылу у римлян, в округах убиев и тренеров, чтобы грабить доли ну Мозеля, либо вторгались в область Мааса и Шельды, ниже Ветеры; другие отряды появились перед Майнцем и, видимо, намеревались оса дить его. В это время пришла весть о катастрофе в Италии. Узнав о вторичном сражении при Бетриаке осенью 69 г ., германские легионы сочли дело Вителлия проигранным и, хотя и против воли, принесли присягу Веспасиану; быть может, при этом они надеялись, что Цивилис, также объявивший себя борцом за дело Веспасиана, пойдет теперь
о ^ 5 2 ^
на заключение мира. Но германские полчища, наводнившие тем вре менем всю Галлию, явились не для того, чтобы посадить на престол династию Флавиев; если даже Цивилис когда-либо и желал этого, те перь он не мог и помышлять об этом. Он сбросил маску и открыто заявил — что, впрочем, уже давно было ясно, — что германцы Север ной Галлии намерены освободиться от римского господства с помо щью своих свободных земляков.
Однако военное счастье ему изменило. Цивилис попытался за хватить врасплох лагерь у Гельдубы; начало его атаки было удач ным, а измена когорт нервиев поставила маленький отряд Вокулы в критическое положение. Но внезапно две испанские когорты нанесли германцам удар с тыла; угроза поражения превратилась в блестящую победу; лучшие силы нападавшей армии остались на поле битвы. Правда, Вокула не выступил немедленно против Ветеры, что он лег ко мог сделать; но несколько дней спустя после вторичной жаркой схватки с неприятелем он проник в осажденный город. Впрочем, он не привез с собой съестных припасов, а так как река находилась во власти противника, то припасы приходилось доставлять сухим путем из Новезия, где стоял лагерем Флакк. Первый транспорт прошел бла гополучно, но снова собравшиеся тем временем враги напали на на ходившуюся в пути вторую колонну с провиантом и принудили ее укрыться в Гельдубе. Чтобы оказать ей поддержку, Вокула со свои ми отрядами и частью старого гарнизона направился туда из Ветеры. Прибыв в Гельдубу, солдаты отказались возвращаться в Ветеру и снова подвергаться трудам и лишениям, связанным с предстоящей вторич ной осадой; вместо этого они отправились в Новезий, и Вокуле, су мевшему в какой-то мере снабдить припасами остаток старого гарни зона Ветеры, пришлось волей-неволей следовать за ними.
Тем временем в Новезии вспыхнул мятеж. Солдатам стало изве стно, что полководцу был доставлен предназначенный для них де нежный подарок от Вителлия, и они потребовали, чтобы он был им роздан от имени Веспасиана. Едва деньги были получены, как во вре мя устроенных по этому поводу буйных попоек снова прорвался на ружу прежний гнев солдат; они разграбили дом полководца, предав шего рейнскую армию генералу сирийских легионов, убили его само го и подвергли бы той же участи Вокулу, если бы последнему не удалось спастись переодетым. Затем они вторично провозгласили императором Вителлия, не зная, что его уже нет в живых. Когда весть о его смерти пришла в лагерь, лучшая часть солдат — а именно: оба верхнегерманских легиона — несколько образумилась; эти легионы снова заменили на своих знаменах изображения Вителлия изображе ниями Веспасиана и стали под командование Вокулы; последний по вел их в Майнц, где и провел остаток зимы 69/70 г. Цивилис занял Гельдубу и этим отрезал Ветеру, которая снова была охвачена тес
ным кольцом блокады; лагери в Новезии'и Бонне еще удерживались римлянами.
До сих пор Галлия, за исключением немногих восставших гер манских округов на севере, сохраняла безусловную верность Риму. Правда, в отдельных округах возникали оппозиционные партии; так, например, среди тунгров было много приверженцев батавов, а пас сивность, проявленная галльскими вспомогательными отрядами во время всего похода, была, вероятно, вызвана отчасти подобного рода антиримскими настроениями. Однако и в среде восставших существо вала значительная проримская партия; один знатный батав, Клавдий Лабеон, не без успеха вел на своей родине и в соседней области парти занскую войну против собственных земляков, а сын сестры Цивилиса Юлий Бригантик, возглавлявший римский конный отряд, пал в од ной из этих схваток. Все галльские округа беспрекословно выполни ли приказ о присылке подкреплений; убии, несмотря на свое герман ское происхождение, были во время этой войны преисполнены созна ния своей связи с Римом; подобно треверам, они оказали храброе и успешное сопротивление вторгнувшимся в их область германцам. Такое поведение было вполне понятно. Положение в Галлии было таким же, как в эпоху Цезаря и Ариовиста, Освобождать свою родину от римского владычества с помощью тех полчищ, которые под пред логом оказания помощи своему единоплеменнику Цивилису именно в это время грабили долины Мозеля, Мааса и Шельды, было бы для галлов равносильно выдаче своей страны германским соседям. В этой войне, которая из первоначального междоусобия между двумя рим скими корпусами превратилась в войну между римлянами и герман цами, галлы являлись, собственно говоря, лишь ставкой в игре и до бычей победителя. Предшествующие события самым ясным образом показали, что, несмотря на все справедливые жалобы общего и част ного характера на римское управление, настроение галлов было в ос новном антигерманским и что в этой наполовину уже успевшей рома низироваться стране не было горючего материала для того все вос пламеняющего и ни с чем не считающегося национального восста ния, какое некогда увлекло за собой весь народ. Однако под впечатле нием постоянных неудач римской армии враждебные римлянам гал лы постепенно набрались мужества, и их отпадение от Рима заверши ло катастрофу. Два знатных тревера, Юлий Классик, командир тре нерской конницы, и Юлий Тутор, начальник береговых гарнизонов Среднего Рейна, а также лингон Юний Сабин, потомок — как, по край ней мере, сам он хвастался — побочного сына Цезаря, и несколько других одинаково настроенных лиц из различных округов со свой ственной кельтам эксцентричностью вообразили, будто гибель Рима написана в расположении небесных светил и пожар Капитолия (в де кабре 69 г.) возвещает ее миру.
Исходя из этого, они решили устранить господство Рима и со здать самостоятельную галльскую державу. К этой дели они пошли тем же путем, как в свое время Арминий. Обманутый ложными до несениями этих римских офицеров, Вокула весной 70 г. согласился выступить к Нижнему Рейну с находившимися под командой этих офицеров контингентами и частью майнцского гарнизона, чтобы с помощью этих отрядов и легионов Бонна и Новезия освободить от осады находившуюся в тяжелом положении Ветеру. Во время похода из Новезия к Ветере Классик и сговорившиеся с ним командиры по кинули римскую армию и провозгласили новую Галльскую империю. Вокула повел легионы обратно в Новезий; Классик расположил свой лагерь непосредственно перед этим городом. Ветера была уже не в состоянии долго продержаться, и римлянам предстояло после ее па дения встретиться лицом к лицу со всеми силами врага. Ввиду такой перспективы римские войска потеряли всякую способность к борьбе и заключили с изменившими офицерами соглашение о капитуляции.
Тщетно пытался Вокула напомнить им о дисциплине и о чести солдата; на глазах бездействовавших солдат римский перебежчик 1-го легиона заколол по наущению Классика, храброго военачальника, а солдаты сами связали и выдали других высших командиров предста вителю Галльской империи, который затем принял от легионов при сягу на верность этой империи. Такую же присягу принес изменив шим своему долгу офицерам гарнизон Ветеры, который, будучи не в силах выносить голод, немедленно сдался, а также гарнизон Майнца, где лишь отдельные солдаты, покончившие самоубийством или ус певшие бежать, избавили себя от позора. Все гордое рейнское войско, лучшее в империи, капитулировало перед собственными вспомога тельными отрядами, и в его лице Рим капитулировал перед Галлией.
Это было трагедией и в то же время фарсом. Конец Галльской империи был предрешен заранее. Цивилису и его германцам был весь ма на руку раздор в римском лагере, отдавший в их власть и тех и других противников, однако он отнюдь не собирался признавать эту империю, и еще менее были склонны к тому его товарищи с правого берега Рейна.
Сами галлы также ничего не хотели знать об этой империи, при чем здесь, конечно, сказался разлад между восточными округами и прочей страной, проявившийся уже во время восстания Виндекса. Инициаторами заговора были наиболее популярные лица из племен треверов и лингонов, и эти племена сохранили верность своим вож дям; однако они почти ниоткуда не получили поддержки — к ним присоединились лишь вангионы и трибоки. Секваны, в область кото рых вступали их соседи лингоны с целью заставить их присоединить ся к восстанию, немедленно изгнали последних из своей страны. Пользовавшиеся всеобщим почетом ремы, представлявшие наиболее
видный округ Бельгики, созвали сейм трех Галлий; хотя в нем не было недостатка в политических ораторах, выступавших за свободу страны, сейм постановил всего-навсего обратиться к тренерам с уве щанием отказаться от восстания.
Трудно сказать, какое устройство получила бы новая империя, если бы она действительно оказалась жизнеспособной; мы знаем толь ко, что упомянутый выше Сабин, правнук наложницы Цезаря, при своил себе имя своего предка; этого-то нового Цезаря и разбили секваны; напротив, Классик, не имевшей такой родословной, принял знаки отличия римской магистратуры, т. е., очевидно, разыгрывал роль республиканского проконсула. С этим вполне согласуется моне та, вычеканенная, должно быть, Классиком или его приверженцами, на которой изображена голова Галлии, подобно тому как на монетах Римской республики — голова Ромы, а рядом символ легиона с весь ма дерзкой надписью вокруг: «fides» (верность).
Первое время действовавшие совместно с восставшими герман цами вожди империи имели возможность свободно хозяйничать на Рейне. Остатки обоих легионов, капитулировавшие в Ветере, были вопреки условиям капитуляции и против воли Цивилиса перебиты; оба легиона из Новезия и Бонна были отправлены в Трир, все рим ские лагеря на Рейне, большие и малые, за исключением Могоытиака, преданы огню. В самом тяжелом положении оказались жители колонии Агриппины. Вожди империи ограничились, правда, тем, что потребовали от них присяги на верность, однако германцы не прости ли им того, что они были убиями. Делегация тенктеров с правого берега Рейна —■тенктеры были одним из тех племен, старую родину которых римляне превратили в пустыню и использовали в качестве пастбища и которые вследствие этого должны были искать себе дру гие места жительства, — потребовала разрушения этого центра гер манских отступников, что соответствующее постановление было бы принято, если бы за агриппинцев не вступились Цивилис, который был лично им обязан, и германская пророчица Веледа в округе бруктеров, предсказавшая эту победу и пользовавшаяся авторитетом во всем войске повстанцев.
Победителям не пришлось долго спорить из-за добычи. Правда, вожди империи уверяли, что в Италии вспыхнула гражданская вой на, что все провинции наводнены врагами, а Веспасиан, по всей веро ятности, убит. Однако уже очень скоро им пришлось почувствовать тяжелую, руку Рима. Новое римское правительство могло отправить на Рейн лучших полководцев и многочисленные легионы, а положение здесь действительно требовало серьезного вмешательства правитель ственного авторитета. Анний Галл принял командование в верхней провинции, Петилий Цериал — в нижней, причем этот последний, неукротимый и часто неосторожный, но храбрый и способный офи
цер, руководил всеми военными операциями. Кроме 21-го легиона из Виндониссы пять легионов прибыли из Италии, три — из Испании, один легион вместе с флотом —■из Британии и один корпус — из числа стоявших в Ретии. Первыми прибыли этот последний корпус и 21-й легион. Хотя основатели империи уже раньше говорили о необ ходимости закрыть альпийские проходы, это сделано не было, и вся страна по Верхнему Рейну вплоть до Майнца оставалась открытой. Правда, оба майнцских легиона принесли присягу Галльской импе рии и вначале оказали сопротивление римлянам; однако, как только они узнали, что им противостоит более многочисленная римская ар мия, они прекратили всякое сопротивление, и их примеру немедлен но последовали вангионы и трибоки. Даже лингоны покорились без борьбы, удовлетворившись лишь обещанием, что с ними поступят милосердно — а их было 70 тысяч способных носить оружие муж чин*. Сами треверы были уже совсем готовы поступить так же, одна ко этому помешала их знать. Оба стоявшие здесь легиона, оставшие ся еще от нижнерейнской армии, при первом же известии о прибли жении римлян сорвали галльские эмблемы со своих военных значков и двинулись в область оставшихся верными медиоматриков (Мец), где они сдались на милость нового полководца. Когда Цериал при был к армии, он нашел, что значительная часть всего дела уже вы полнена. Вожди повстанцев, правда, делали все, что только от них зависело — именно теперь по их приказу были умерщвлены выдан ные у Новезия легаты легионов, — однако в военном отношении они были бессильны, а последний их политический маневр — попытка предложить римскому полководцу власть над Галльской империей — вполне соответствовал началу их выступления. В результате непро должительного боя Цериал занял главный город треверов, после того как вожди вместе со всем советом бежали к германцам. Таков был конец Галльской империи.
Более серьезной оказалась борьба с германцами. Со всеми свои ми военными силами — батавами, германскими подкреплениями и бежавшими с родины отрядами галльских повстанцев — Цивилис напал на значительно более слабую римскую армию в самом Трире; он уже завладел римским лагерем и занял мост через Мозель, когда его люди, вместо того чтобы довершить одержанную победу, преж девременно начали грабеж; тогда Цериал, своей блестящей храброс
*Frontinus, Strateg., 4, 3, 14. Продвигавшиеся вперед римские отряды, должно быть, расположили в их области свои резервы и склады; судя по найденным недавно у Мирабо-сюр-Без в 22 км к северо-востоку от Дижона кирпичам, здесь были заняты на строительных работах солда ты по крайней мере пяти легионов из числа прибывавших из Италии (Hermes, 19, 437).
тью исправляя последствия собственной неосторожности, возобновил сражение и в конце концов выбил германцев из лагеря и города. Боль ше значительных сражений не было. Агриппинцы тотчас снова вста ли на сторону римлян и перебили размещенных в их домах герман цев; целая когорта германцев, стоявшая здесь, была заперта и сожже на в казарме. Последние сторонники германцев в Бельгике были вновь покорены прибывшим из Британии легионом; победа, одержанная канненефатами над римскими кораблями, доставившими этот леги он, а также прочие отдельные успехи храбрых германских отрядов и, главное, многочисленных прекрасно управляемых германских кораб лей не изменили общего положения. На развалинах Ветеры Цивилис еще раз дал бой врагу; однако ему пришлось отступить перед увели чившейся тем временем вдвое римской армией, а затем, после отча янного сопротивления, в конце концов впустить врага и в пределы своей родины. Как всегда, вслед за несчастьем начались раздоры; Цивилис уже не мог полагаться на своих собственных людей; защиту от них он искал и нашел у врагов. Поздней осенью 70 г. неравная борьба пришла к концу; вспомогательные войска, в свою очередь, капитулировали перед римскими легионами, и пророчица Веледа в качестве пленницы была отправлена в Рим.
Обозревая еще раз события этой войны, одной из самых стран ных и ужасных в мировой истории, мы видим, что едва ли когдалибо какая-либо армия имела перед собой столь трудную задачу, как обе римские рейнские армии в 69 и 70 гг. В течение нескольких меся цев они были солдатами то Нерона, то сената, то Гальбы, то Вител лия, то, наконец, Веспасиана; эти армии являлись единственной опо рой господства Италии над двумя очень сильными нациями — галла ми и германцами, в то время как солдаты вспомогательных отрядов этих армий почти исключительно, а солдаты легионов в большинстве своем набирались из этих наций; лишенные лучшей части своих сил, постоянно без жалованья, нередко голодные и подчиненные совер шенно негодным командирам, они должны были выполнять возло женные на них поистине сверхчеловеческие задачи. Столь тяжелое испытание оказалось им не по силам. В отличие от прочих граждан ских войн той ужасной эпохи эта война являлась не столько войной между двумя армиями, сколько войной солдат, и особенно офицеров второго разряда, против их товарищей первого разряда; к этому при соединялись еще опасное восстание и вторжение германцев и не пред ставлявшее, правда, серьезной опасности возмущение нескольких кельтских округов. В военной истории Рима Канны, Карры и Тевтобургский лес можно назвать славными страницами по сравнению с двойным позором Новезия; лишь некоторые отдельные лица, но не отряды остались незапятнанными в этом всеобщем бесчестии. Эти события на Рейне, подобных которым история Рима не знала ни преж
де, ни после, еще явственнее, чем разыгранное без вождей сражение при Бетриаке, обнаруживают ужасающий развал государственного по рядка и особенно военной организации, проявившийся при гибели ди настии Юлиев — Клавдиев.
Для этих бесчисленных, совершенных буквально всеми злодея ний невозможно было найти соответствующие кары. Высокой похва лы заслуживает то, что новый властитель, сам, к счастью, не заме шанный в этих событиях, как настоящий государственный человек предал забвению все прошлое и лишь старался сделать невозмож ным повторение чего-либо подобного. Само собой разумеется, что особенно провинившиеся как из рядов войск, так и из среды восстав ших были привлечены к ответственности за свои преступления; о стро гости наказаний даст представление такой случай: когда по проше ствии пяти лет один из предводителей галльского восстания был най ден в убежище, где жена прятала его в течение всего этого времени, Веспасиан повелел передать обоих палачу. Отпавшим же легионам было разрешено принять участие в борьбе против германцев и до не которой степени загладить свою вину в жарких боях у Трира и у Вете ры. Тем не менее все четыре легиона нижнерейнской армии и один из двух участвовавших в мятеже верхнерейнских легионов были расфор мированы; хотелось бы думать, что 22-й легион получил пощаду ради славной памяти своего храброго легата. Вероятно, той же участи под верглось значительное число батавских когорт, а также, по-видимо- му, конный полк треверов и, может быть, еще некоторые проявив шие особенно большую активность отряды. Суровые требования за кона были еще менее применимы по отношению к восставшим гал льским и германским округам, нежели по отношению к отложившимся солдатам; требование римских легионов сровнять с землей колонию треверов Августу, на сей раз уже не ради добычи, но из мести, так же понятно, как и требование германцев разрушить город убиев; однако Веспасиан так же вступился теперь за первый город, как в свое время Цивилис — за второй. Даже за левобережными германцами было в общем сохранено их прежнее положение. Однако, по всей вероятнос ти (точных сведений у нас нет), в военном наборе и применении вспо могательных отрядов произошло существенное изменение, которое уменьшило опасность, крывшуюся в организации этих отрядов. Батавам были оставлены их свобода от податей и привилегированное по ложение в армии; ведь немалая их часть с оружием в руках сражалась за дело римлян. Однако численность батавских отрядов была значи тельно сокращена, и если до сих пор их офицеры, по-видимому, в узаконенном порядке назначались из их собственной знати,, что не редко практиковалось и в других германских и кельтских отрядах, то с этих пор на места офицеров ал и когорт стали назначать преимуще ственно лиц из того сословия, из которого происходил сам Веспаси ан, а именно: из почтенного городского среднего класса Италии и
< * Ш 9 т»
имевших италийское право провинциальных городов. Отныне мы более уже не встречаем германских офицеров, занимающих положение херуска Арминия, батава Цивилиса и тревера Классика. Равным обра зом мы более уже не видим, как прежде, отрядов, набранных сплошь из одного и того же округа: люди без различия их происхождения служат в самых разных частях; видимо, это было уроком, вынесен ным из этой войны римским военным руководством. Другая вызван ная этой войной перемена заключалась, по-видимому, в том, что если до сих пор в Германии применялись вспомогательные войска, набран ные преимущественно в германских и соседних с ними округах, то отныне германские вспомогательные отряды, так же как далматские и паннонские после батоновой войны, применялись для службы по чти исключительно за пределами своего отечества. Веспасиан был благоразумным и опытным военачальником, и если в дальнейшем не было ни одного случая восстания вспомогательных войск против их легионов, то это, вероятно, является в значительной степени его за слугой.
Описанное нами восстание живших по левому берегу Рейна гер манцев благодаря полноте случайно сохранившихся о нем сведений дает нам исключительную по своей ясности картину политических и военных отношений на Нижнем Рейне и в Галлии вообще и потому заслуживает посвященного ему выше обстоятельного рассказа; тем не менее это восстание было вызвано скорее внешними и случайны ми причинами, нежели внутренним процессом развития. Об этом сви детельствует царившее там с тех пор полное, по-видимому, спокой ствие и, насколько мы можем судить, неизменное сохранение status quo. Подвластные Риму германцы, подобно римским галлам, полно стью растворились в империи; нам ничего более не известно о какихлибо попытках восстания с их стороны. В конце III в. вторгавшиеся в Галлию из-за Нижнего Рейна франки захватили также и область бата вов; однако даже в хаосе переселения народов батавы, как и фризы, сохранили свои старые места жительства, хотя занимаемая ими об ласть значительно уменьшилась; насколько нам известно, они оста вались верны империи до самого ее краха.
Обращаясь от подвластных Риму германцев к жившим к востоку от Рейна свободным германцам, мы видим, что после их участия в восстании батавов прекратились и их выступления против римлян, точно так же как экспедиции Германика оказались последней попыт кой римлян произвести в этих областях изменение границ в широком масштабе.
Из всех свободных германцев ближайшими соседями римской области были бруктеры по обоим берегам среднего Эмса и в районе истоков Эмса и Липпе; поэтому они раньше всех остальных герман цев приняли участие в восстании батавов. Из их округов происходила упомянутая выше девушка Веледа, выславшая своих земляков на войну
против Рима и обещавшая им победу; ее приговор решил судьбу горо да убиев; к ее высокой башне были доставлены пленные сенаторы и захваченный адмиральский корабль рейнского флота. Поражение батавов нанесло удар также и бруктерам; быть может, римляне не предприняли и специальный поход в их страну, так как Веледа впо следствии была в качестве пленницы отведена в Рим. Эта катастро фа, а также усобицы с соседними племенами сломили могущество бруктеров; в правление Нервы их соседи при пассивном содействии римского легата с помощью оружия навязали им короля, которого они не желали.
Жившие в области верхнего Везера херуски — племя, игравшее в эпоху Августа и Тиберия наиболее видную роль во всей Средней Германии, — после смерти Арминия упоминаются редко, притом всегда в качестве дружественного Риму племени. Когда гражданс кая война, которая, по-видимому, продолжала свирепствовать у них и после падения Арминия, привела к истреблению всего их княжес кого рода, херуски выпросили у римского правительства себе во вла стители последнего члена этого рода — проживавшего в Италии племянника Арминия Италика; конечно, возвращение этого храбро го человека, который, несмотря на свое происхождение, был, одна ко, скорее италийцем, чем германцем, и тем самым поистине оп равдывал свое имя, вызвало новую междоусобицу; Италик был из гнан своими соплеменниками, но лангобарды снова посадили его на шаткий трон. Один из его преемников, король Хариомер, в войне Домициана против хаттов так решительно принял сторону римлян, что по окончании этой войны был изгнан хаттами, бежал к римля нам и просил их вмешательства, но безуспешно. В результате этих вечных внутренних и внешних усобиц народ херусков был настоль ко ослаблен, что с этих пор уже не принимал активного участия в политике.
Со времени походов Германика имя марсов больше не встречает ся. Благодаря обстоятельности рассказов наших источников мы мо жем с достоверностью утверждать, что племена, жившие на восто ке — по Эльбе и далее, не участвовали в борьбе батавов и их союзни ков в 69 и 70 гг., подобно тому как эти последние не участвовали в германских войнах при Августе и Тиберии. Где бы ни встречались они нам впоследствии, они никогда не являются врагами Рима.
Мы уже упоминали о том, что лангобарды снова посадили на трон херусков данного им Римом короля. Король семнонов Мазуй и, как это ни странно, также пророчица Ганна, пользовавшаяся огром ным почетом у этого знаменитого своей исключительной религиоз ностью племени, посетили в Риме императора Домициана и встрети ли любезный прием при его дворе. Возможно, что в землях между Везером и Эльбой в течение этих столетий по временам бушевали междоусобные войны, менялось соотношение сил, изменились на