новая папка / Моммзен Т. История Рима В 4 томах. / Моммзен Т. История Рима В 4 томах. Том четвертый. Кн. 8 продолжение

было больше стариков, чем впоследствии всех граждан вообще. Ког­ да, наконец, взял верх присланный Клавдием полковник Проб, сто­ ронники пальмирцев, в том числе большинство членов совета, броси­ лись в хорошо укрепленный кастель Прухей, находившийся непода­ леку от города; и хотя в ответ на обещание Проба сохранить жизнь тем, кто прекратит борьбу, огромное большинство изъявило покор­ ность, значительная часть граждан упорно продолжала отчаянное со­ противление, напрягая последние силы. Голод наконец заставил осаж­ денных сдаться, крепость была срыта до основания (270) и с тех пор оставалась в запустении; стены города были разрушены. Блемии про­ держались в стране еще несколько лет; лишь император Проб отнял у них обратно Птолемаиду и Копт и изгнал их из страны. Вероятно, бедственное положение, порожденное этими не прекращавшимися в течение ряда лет смутами, и вызвало единственную известную нам революцию в Египте*.

В правление Диоклетиана население Египта и граждане Алексан­ дрии — неизвестно по какой причине и с какой целью — подняли вос­ стание против правительства. Были выставлены два различных пре­ тендента на престол — Луций Домиций Домициан и Ахилл, если толь­ ко оба эти имени не принадлежат одному и тому же лицу. Восстание продолжалось три или четыре года; города Бусирис, в дельте Нила, и Копт, недалеко от Фив, были разрушены правительственными вой­ сками, и в конце концов столица была взята под личным командова­ нием Диоклетиана весной 297 г. после восьмимесячной осады. Ничто не говорит так красноречиво об упадке этой богатой страны, нуждав­ шейся, однако, для своего существования во внутреннем и внешнем мире, как последовавшее в 302 г. распоряжение того же Диоклетиана о том, чтобы часть египетского хлеба, посылавшегося до сих пор в Рим, поступала впредь на нужды александрийских граждан**. Прав­ да, это относится к числу тех мероприятий, которые имели целью лишить Рим его значения как столицы империи; но так как импера­ тор, конечно, не имел никаких оснований оказывать милости алек­ сандрийцам, то такого рода поставка им хлеба ясно свидетельствует о царившей в городе нужде.

В экономическом отношении Египет, как известно, является преж­ де всего страной земледельческой. Правда, «черная земля» — таково значение туземного названия страны Хеми —представляет собой лишь

*Египетскими тиранами считаются Эмилиан, Фирм, Сатурнин, но све­ дения о том, что они действительно были тиранами, недостоверны. Так называемое жизнеописание второго из них есть не что иное, как совершенно искаженная история падения Прухея.

**Ctir. Pascfi., p. 514; Procopius, Hist, arc., 26; Gothofred, прим. к €. Th., 14, 26, 2. Постоянные раздачи зернового хлеба были введены в Алек­ сандрии еще раньше, но, по-видймому, лишь для престарелых и, ве­ роятно, за счет города, а не государства (Eusebius, Hist, eccl., 7,21).

узкую двойную полосу по обе стороны могучего Нила, протекающего, начиная от последнего катаракта у Сиены, южной границы собствен­ но Египта, на протяжении 120 миль многоводным широким потоком по расстилающейся справа и слева желтой пустыне к Средиземному морю; только при самом впадении Нила «дар реки», его дельта, рас­ ширяется в обе стороны среди многочисленных рукавов его устья. И производительность этих пространств земли из года в год зависит от Нила и от его подъема на 16 локтей — от 16 детей, играющих вокруг отца, как изобразило египетское искусство бога этой реки; с полным основанием арабы называют более низкий уровень «ангелом смерти», потому что если река не достигает надлежащей высоты, то всю еги­ петскую землю постигает голод и разорение. Но в общем Египет, где расходы по обработке земли чрезвычайно низки, где пшеница родит­ ся сам-ето и где разделение овощей, виноделие, культура деревьев, особенно финиковой пальмы, и скотоводство приносят хорошие до­ ходы, может не только прокормить многочисленное население, но и в большом количестве вывозить хлеб за границу. Это привело к тому, что с утверждением в стране чужеземного господства ей самой оста­ валось от собственного богатства немного. Приблизительно так же, как в персидское время и в наши дни, Нил разливался, а египтяне несли барщину главным образом для чужеземцев, и именно поэтому Египет играет важную роль в истории императорского Рима. С тех пор как в Италии земледелие пришло в упадок и Рим сделался вели­ чайшим городом в мире, он стал нуждаться в постоянном импорте дешевого хлеба. Принципат укрепился прежде всего благодаря тому, что смог разрешить нелегкую хозяйственную задачу — обеспечить в финансовом отношении подвоз хлеба в столицу. Разрешение этой за­ дачи оказалось возможным благодаря обладанию Египтом, и, посколь­ ку здесь распоряжался только император, он, владея Египтом, дер­ жал под угрозой Италию с соседними областями. Когда Веспасиан пришел к власти, он послал свои войска в Италию, а сам направился в Египет и завладел Римом, захватив флот, который перевозил хлеб. Всякий раз, когда тот или иной римский правитель начинал заду­ мываться о перенесении резиденции правительства на Восток, как это рассказывают о Цезаре, Антонии, Нероне и Гете, их мысли как бы сами собой направлялись не к Антиохии, хотя этот город был тогда обычной резиденцией императоров на Востоке, но туда, где зародился принципат и где он видел свой главный оплот, т. е. к Александрии.

Поэтому римское правительство более ревностно заботилось о повышении уровня земледелия в Египте, чем где-либо в других мес­ тах. Так как здесь земледелие зависело от разливов Нила, то было возможно значительно расширять годную дли обработки площадь земли посредством систематического проведения водных сооружений, искусственных каналов, плотин и водоемов. В счастливые времена

Египта —- родины межевания и искусственных сооружений — в этом отношении было сделано очень много; но эти в высшей степени по­ лезные сооружения при последних жалких правительствах, вечно ис­ пытывавших финансовые затруднения, пришли в полнейший упадок. Достойным началом римского господства в Египте явилась предпри­ нятая Августом с помощью стоявших в Египте войск основательная прочистка и реставрация нильских каналов. Если до римского влады­ чества полный урожай требовал высоты воды в 14 локтей, а при 8 лок­ тях наступал неурожай, то впоследствии, когда каналы были приве­ дены в исправное состояние, для полного урожая было достаточно уже уровня в 12 локтей, а при 8 локтях все еще бывал удовлетвори­ тельный урожай. Несколько столетий спустя император Проб не только освободил Египет от эфиопов, но и реставрировал водные сооруже­ ния на Ниле. Вообще можно сказать, что лучшие из преемников Ав­ густа управляли страной в его духе и что благодаря внутреннему миру и безопасности, не нарушавшимся в течение ряда столетий, земледе­ лие в Египте находилось при римском принципате в постоянном про­ цветании. Мы не имеем возможности точно выяснить, какое действие оказывало такое положение вещей на самих египтян. Большую часть поступлений из Египта давали императорские домены, которые и в римскую эпоху, и в более раннее время составляли значительную долю всей земельной площади*; обработка этих владений стоила недорого:

*В городе Александрии, по-видимому, не было настоящей земельной собственности; существовало только нечто вроде наследственной арен­ ды САммиан, 22,11,6; Mommsen, Romisches Staatsrecht, 2, S. 963, Anm. 1); вообще же частная собственность на землю признавалась и в Египте постольку, поскольку она вообще была известна провинциальному праву. Домениальные владения упоминаются часто: например, Стра­ бон говорит (17,1, 51, стр. 828), что лучшие египетские финики растут на острове, на котором частные лица не имеют права владеть землей, но который раньше был царским владением, теперь же стал импера­ торским и приносит большой доход. Веспасиан продал часть египет­ ских доменов и этим восстановил против себя александрийцев (Дион, 66, 8), без сомнения, крупных арендаторов, которые пересдавали зем­ лю в аренду крестьянам. Можно сомневаться насчет того, было ли в римскую эпоху так же распространено, как и раньше, землевладение по праву мертвой руки, в особенности у жреческих коллегий; неизвестно также, преобладало ли в общем крупное землевладение или мелкая собственность: мелкое хозяйство было, несомненно, повсеместным явлением. Мы не имеем цифровых данных, которые позволили бы судить о том, какая доля налогов приходилась на домены и какая на земли; Лумброзо правильно подметил (Recherches, р. 94), что сообще­ ние Орозия (1, 8, 9) о пятом снопе, со включением слов usque ad nunc (вплоть до наших дней) списано из Книги Бытия. Рента с доменов не могла быть ниже половины дохода, а для земельной подати десятая часть его едва ли была достаточна (Lumbroso, р. 289, 293). Для вывоза

на долю занимавшихся ею мелких арендаторов оставалась, должно быть, лишь скромная часть дохода, или же им приходилось дорого платить за аренду. Но и многочисленные, преимущественно мелкие собственники были обложены высокой земельной податью хлебом или деньгами. Земледельческое население, потребности которого были весьма умеренны, оставалось в эпоху империи довольно многочис­ ленным. Однако налоги, несомненно, были выше при римском чу­ жеземном владычестве, чем под отнюдь не мягким управлением Пто­ лемеев; тяжесть податного бремени усугублялась и тем, что поступ­ ления с налогов шли за границу.

Земледелие составляло лишь часть экономики Египта. Если в этом отношении он далеко опередил Сирию, то процветание его ма­ стерских и торговли давало ему преимущество перед остальной Африкой, страной в основном земледельческой. Производство по­ лотна в Египте по своей древности, объему и широкой известности стоит по меньшей мере на одном уровне с сирийским; оно держа­ лось в течение всей империи, хотя наиболее тонкие сорта изготовля­ лись в эту эпоху главным образом в Сирии и Финикии*. Когда Ав­ релиан распространил поставки из Египта в столицу империи и на другие объекты, кроме хлеба, то среди них находились полотна и пакля. По изготовлению тонких стеклянных изделий, как в отноше­ нии окраски их, так и в отношении выделки, александрийцы безус­ ловно занимали первое место; более того, они считали, что в этой области им принадлежит монополия, поскольку некоторые лучшие сорта могли изготовляться только из египетского материала. Бес­ спорно, такую же монополию имели они и в отношении папируса. Растение это, которое в древности в огромном количестве культиви­ ровалось по рекам и озерам Нижнего Египта и не произрастало ниг­ де в других местах, доставляло местным жителям как питание, так и материал для канатов, корзин, лодок, письменный же материал —

хлеба из Египта в другие места, кроме Рима, требовалось разрешение наместника (Hirschfeld, Annona, S. 23) — без сомнения, потому, что в противном случае в густо населенной стране мог оказаться недостаток продуктов. Однако это правило носило, конечно, контрольный, а не запретительный характер; в «Перипле» египетского купца среди пред­ метов вывоза неоднократно (гл. 7,17,24,28, ср. 56) упоминается хлеб. Обработка полей, по-видимому, также контролировалась подобным образом. «Египтяне, — говорит Плиний (Н. N., 19, 5, 79), — охотнее сажают репу, чем сеют хлеб, насколько это им дозволяется, ибо из репы они приготовляют масло».

*В эдикте Диоклетиана среди пяти тонких сортов полотняных материй на первых четырех местах стоят сирийские или киликийские (тарсийские); египетское полотно не только стоит на последнем месте, но и обозначается как тарсийско-александрийское, т. е. приготовленное в Александрии по тарсийскому образцу.

всему цивилизованному миру. О доходе, который он должен был приносить, можно судить по тем мерам, какие принял римский се­ нат, когда однажды на римском рынке папируса стало мало и гро­ зила опасность полного его исчезновения; так как его сложная обра­ ботка могла производиться только на месте, то этим занятием, ве­ роятно, кормилось множество египтян. Введенные Аврелианом по­ ставки александрийских товаров на нужды имперской столицы рас­ пространялись, помимо полотна, и на стеклянные изделия и на па­ пирус*. Торговля с Востоком должна была оказывать значительное влияние на египетское производство своим спросом и предложени­ ем. В египетских мастерских выделывались ткани для вывоза на Восток, причем в полном соответствии с требованиями местной моды: обычные платья жителей Габеша были египетского произ­ водства, в Аравию и в Индию шли роскошные материи, в особенно­ сти вырабатывавшиеся в Александрии узорчатые и золотые ткани искусной выделки. Изготовленные в Египте стеклянные бусы игра­ ли в торговле е африканским побережьем ту же роль, что и в наши дни. Индия получала из Египта стеклянные кубки и необработанное стекло для собственных изделий; сообщают, что стеклянные сосу­ ды, приносившиеся в дар императору чужеземцами из Рима, вызы­ вали восторг даже при китайском дворе. Египетские купцы приво­ зили царю аксомитов (Габеш) в качестве обычных подарков золо­ тые и серебряные сосуды, изготовленные в соответствии с местны­ ми вкусами, а более цивилизованным государям южноаравийского и индийского берега, в числе других даров, — также статуи, вероят­ но, из бронзы, и музыкальные инструменты. Напротив, поступав­ шие с Востока материалы для выделки предметов роскоши, особен­ но слоновая кость и черепаха, едва ли обрабатывались преимуще­ ственно в Египте, но главным образом, наверное, в Риме. Наконец, в эту эпоху, когда в общественных постройках царила невиданная доселе роскошь, из Египта в огромном^оличестве вывозился для употребления за границей драгоценный строительный материал, по­ ставлявшийся египетскими каменоломнями: превосходный красный гранит из Сиены, breccia verde из области Козера, базальт, алебастр, а со времени Клавдия — серый гранит и в особенности порфир из гор выше Миос-Гормоса. Все эти материалы, в особенности та часть их, которая поступала в пользу императора, добывались ссыльны­ ми поселенцами, но по крайней мере перевозка их должна была до­ ставлять выгоду всей стране, а главным образом городу Александ­

*Про одного египетского богача говорили после его смерти, что он вы­ ложил свой дворец стеклом вместо мрамора, а папируса и клея имел столько, что их выработкой могло прокормиться целое войско (Vita Firmi, 3).

рии. О масштабах египетской торговли и египетского производства можно судить на основании случайно сохранившихся известий о на­ грузке замечательного по своим размерам грузового корабля (акатод), который доставил в Рим при Августе стоящий теперь у Порта дель Пополо обелиск вместе с пьедесталом; кроме обелиска этот корабль вез 200 матросов, 1200 пассажиров, 400 тыс. римских шеффелей (34 тыс. гл) пшеницы и груз полотна, стекла, бумаги и перца. «Алек­ сандрия, — говорит один римский писатель III в.*, — город изоби­ лия, богатства, роскоши, где никто не бывает без дела; этот изго­ товляет стекло, тот — бумагу, третий ткет, единственным богом там признаются деньги». Приблизительно то же самое можно сказать о всей стране.

О торговых сношениях Египта со странами, лежавшими по его южной границе, я также с Аравией и Индией будет подробно расска­ зано ниже. Торговле со странами бассейна Средиземного моря наши источники уделяют меньше внимания, отчасти, может быть, потому, что она была явлением обычным и нечасто напоминала о себе. Еги­ петский хлеб привозили в Италию александрийские корабельщики, в связи с чем в гавани подле Остии появилось святилище, построенное по образцу александрийского храма Сараписа, и при нем община ко­ рабельщиков**; однако в сбыте товаров, которые шли из Египта на Запад, эти грузовые суда вряд ли принимали большое участие. Сбыт находился в руках италийских судовладельцев и капитанов, вероят­ но, в такой же степени, как и египетских, а может быть, и в еще

*Приписываемые Адриану письма (Vita Saturnini, 8) являются поздней­ шей подделкой; это видно, например, из того, что император в одном в высшей степени дружественном письме к своему зятю Сервиану жалуется на оскорбления, которыми александрийцы осыпали его сына

Вера при его первом отъезде, тогда как достоверно известно, что этот Сервиан был казнен в 136 г. в возрасте 90 лет за то, что порицал недав­ но состоявшееся усыновление Вера.

**NccoK^rpoi той тсерЕягакой ’AXc^avSpeivoo от7оо (капитаны александрий­ ского транспортного флота), которые поставили камень (С. I. Gr., 5889), принадлежащий, несомненно, остийской гавани, — это капитаны су­ дов, перевозивших хлеб. Из остийского святилища Сараписа мы име­

ем ряд надписей (С. I. L., XIV, 47), свидетельствующих, что это святи­ лище во всех отношениях было копией александрийского храма: его главный жрец в то же время является mvxoq той ’AAE^avSpEioo отбХоо (начальником всего александрийского флота) (С. I. Gr., 5973). Вероятно, эти суда были заняты главным образом перевозкой хлеба, которая производилась с известной последовательностью, на что ука­ зывают также распоряжения, сделанные императором Гаем в проливе Реджио (Иосиф Флавий, Древности, 19, 2, 5). С этим согласуется то, что первое появление александрийского флота весной отмечалось в Путеолах празднеством {Seneca, Ер., 77. I).

большей; во всяком случае уже при Лагидах в Александрии имелась значительная италийская колония* , и египетские купцы встречались на Западе реже, чем сирийские**.

Мероприятия Августа, совершенно изменившие характер торгов­ ли в Аравийском и Индийском морях, о чем речь будет идти ниже, не коснулись судоходства на Средиземном море. Правительство нисколь­ ко не было заинтересовано в том, чтобы давать здесь египетским куп­ цам особые преимущества предпочтительно перед всеми остальны­ ми. Торговые сношения остались, по всей вероятности, в прежнем положении.

Египет, имевший многочисленное земледельческое население в своих годных для обработки районах, был также, как свидетельству­ ет множество нередко довольно крупных местечек и городов, страной мастерских и потому представлял собой наиболее плотно населенную провинцию Римской империи. Население Древнего Египта составля­ ло приблизительно 7 млн человек. При Веспасиане в официальных списках насчитывалось 7,5 млн жителей, обязанных платить пого­ ловную подать; к этому следует добавить освобожденных от пого­ ловной подати александрийцев и прочих греков, а также рабов, кото­ рые были, вероятно, не очень многочисленны, так что в общем насе­ ление Египта составляло в этот период по меньшей мере 8 млн чело­ век. Так как площадь пригодной для обработки земли, равняющаяся сейчас 500 кв. милям, в римскую эпоху не превышала 700 миль, можно заключить, что плотность населения Египта составляла в то время в среднем И тыс. человек на кв. милю.

Если мы обратимся к жителям Египта, то увидим, что обе живу­ щие в стране нации — основная масса египтян и незначительное мень­ шинство александрийцев — представляли два совершенно различных круга*, хотя взаимная заразительность пороков и свойственное вся­

*На это указывают делосские надписи (Eph. epigr., V, p. 600, 602).

**Уже в делосских надписях последнего столетия республики фигуриру­ ют преимущественно сирийцы. Египетские божества имели там, прав­ да, святилища, пользовавшиеся большим почетом, но среди много­ численных частных жрецов и ставивших посвящения частных лиц встре­ чается лишь один александриец (Hauvette-Besnauit, Bull, de corr. hell., 6, 316 f.). Гильдии александрийских купцов известны нам в Томах и в

Перинфе (С. I. Gr., 2024).

***Описав беспутные попойки египтян в честь местных богов отдельных номов, Ювенал прибавляет, что эти пиршества ничуть не уступают Канону, александрийскому празднику в честь Сараписа, известному своей разнузданной распущенностью (Страбон, 17, 1, 17, стр. 801): horrida sane Aegyptus, sed luxuria, quantum ipse notavi, barbara famoso non cedit turba Canopo (Sat. 15, 44) (отвратителен, пошлине, Египет, но варварское скопище, как я сам заметил, не уступит по своей разнуз­ данности пользующемуся худой славой Канопу).

ким порокам единообразие создали между ними некую отрицатель­ ную общность во зле.

Коренные египтяне почти не отличались от своих нынешних по­ томков ни по своему положению, ни по своему образу жизни. Они были умеренны в своих потребностях, воздержанны, трудоспособ­ ны и деятельны; они были искусными ремесленниками и корабель­ щиками и ловкими торговцами и держались старинных обычаев и старинной религии. Если римляне уверяют, что египтяне гордятся рубцами от плетей, полученных ими за обман при уплате податей*, то эти заявления выражают точку зрения податного чиновника. В египетской национальной культуре было немало хороших зачатков; при всем превосходстве греков, в борьбе обеих столь глубоко раз­ личных рас в духовной сфере египтяне в некоторых существенных отношениях имели свои преимущества перед эллинами и сами это сознавали. Египетские жрецы в греческих произведениях, написан­ ных для занимательного чтения, высмеивающие то, что эллины называли историческим исследованием, а также их взгляд на поэти­ ческие сказки как на подлинные предания седой старины, выража­ ют лишь воззрения самих египтян; правда, говорится в этих произ­ ведениях, в Египте не пишут стихов, но вся древняя история егип­ тян записана на стенах храмов и на мемориальных камнях. Конеч­ но, теперь лишь немногие знают эту историю, так как множество памятников разрушено, и предание гибнет из-за невежества и рав­ нодушия людей позднейшего времени. Однако уже сама эта спра­ ведливая жалоба проникнута сознанием безнадежности; импозант­ ное здание египетской цивилизации давно уже было обречено на слом. Разлагающее действие эллинизма затронуло и самое жрече­ ство. Один египетский храмовый писец, Херемон, приглашенный ко двору Клавдия для обучения наследника греческой философии, истолковал в своей «Египетской истории» древние местные боже­ ства в терминах стоической физики и осветил в этом духе написан­ ные местным письмом документы. В практической жизни эпохи империи древняя египетская культура и быт имели значение почти единственно в религиозной области. Религия для этого народа была решительно всем. Чужеземное владычество в Египте переносили легко, — можно сказать, его едва ощущали, пока оно не затрагива­ ло священных обрядов страны и всего, что было с ними связано. Правда, во внутренних порядках почти все было связано с религией; письмо и язык, привилегии жрецов и их высокомерие, придворные обычаи и быт страны, забота правительства о священном быке, пока

*Аммиан, 22, 16,23: erubescit apud [Aegyptios], si qui non infiliando tributa plurimas in corpore vibices ostendat (у египтян краснеет тот, кто не мо­ жет показать на своем теле большого числа рубцов за уклонение от уплаты податей).

он жив, хлопоты о его погребении и о подыскании ему надлежаще­ го преемника, когда он умирал, — считались у этих жрецов и этого народа критерием достоинств данного правителя и служили мери­ лом уважения и верности, которых он заслуживал. Первый персид­ ский царь начал свою деятельность в Египте с того, что восстановил святилище богини Нейт в Саисе, т. е. вернул его жрецам; первый Птолемей, еще будучи македонским наместником, поставил на их прежние места увезенные в Азию изображения египетских богов и возвратил богам Пе и Тепу отнятые у них земельные дарения. В знаменитом Канопском декрете 238 г. до н. о. египетские жрецы выражают свою благодарность Эвергету за то, что, возвратившись из своего большого победоносного похода, он вернул из Персии свя­ щенные храмовые изображения. Этим чужеземным царям и цари­ цам пришлось согласиться на то, чтобы в соответствии с обычаями страны они были, подобна египетским фараонам, еще при жизни причислены к сонму местных.богов. Римские властители последовали этому примеру лишь с некоторыми ограничениями. В отношении титула, как мы видели, они, правда, до известной степени подчиня­ лись требованиям местного культа, но все же избегали даже в еги­ петской формулировке тех принятых здесь эпитетов, которые со­ ставляли слишком резкий контраст е западными воззрениями. Так как эти «любимцы Пта и Изиды» выступали в Италии против почи­ тания египетских богов, как и против иудейского культа, они, само собой разумеется, допускали выражение этой любви только в иеро­ глифах и даже в Египте не участвовали в служении местным богам. Как ни стойко настоящие египтяне хранили верность местной рели­ гии даже при иноземном владычестве, все же положение париев, в котором сами ©нинаходились рядом с господствовавшими в их стране греками и римлянами, неизбежно принижало положение культа и жрецов, и от руководящей роли древнего египетского жречества, его влияния, его образования при римском управлении почти ниче­ го не оставалось.. Напротив, египетская религия, е самого начала лишенная элемента прекрасного и духовной просветленности, по­ служила как в самом Египте, так и за его пределами исходным пун­ ктом шцентром всевозможного благочестивого волшебства и рели­ гиозного шарлатанства — в этом смысле достаточно напомнить о туземном египетском божестве *—трижды величайшем Гермесе со всеми связанными с его культом мелкими трактатами и книгами чудес, а также с соответствующей широко распространенной прак­ тикой. В среде местных жителей в эту эпоху е культом были связа­ ны худшие злоупотребления — не только продолжавшиеся по не­ скольку дней попойки в честь отдельных местных божеств с сопро­ вождавшим их распутством, но и продолжительные религиозные усобицы между отдельными районами из-за первенства ибиса перед кошкой, крокодила перед павианом. В 127 г. н. э. по такому поводу

на живших в Южном Египте омбитов во время праздничной попой­ ки напали жители одной соседней общины*, причем, как рассказы­ вали, победители съели одного из убитых. Вскоре после этого общи­ на, чтившая собаку, съела щуку назло другой общине, почитавшей щуку, а та назло этой — собаку, и между этими двумя номами разго­ релась война, пока не вмешались римляне и не наказали обе стороны. Такого рода происшествия были в Египте обычным делом. Да и во­ обще волнения возникали в стране очень часто. Уже первый постав­ ленный Августом наместник Египта должен был в связи с повыше­ нием податей посылать войска в Верхний Египет, а также, быть может, по той же причине — в Героонполь на верхней окраине Ара­ вийского залива.

Одно восстание египтян при императоре Марке Аврелии приняло даже угрожающий характер. Когда в труднопроходимых прибреж­ ных болотах к востоку от Александрии, на так называемом «пастби­ ще для рогатого скота» (bncolia), служившем убежищем для преступ­ ников и разбойников, образовавших там нечто вроде колонии, отряд римских войск захватил несколько человек, то на их освобождение поднялась вся масса разбойников, к которым присоединилось мест­ ное население. Против них выступил из Александрии римский леги­ он, но был разбит, и сама Александрия едва не попала в руки повстан­ цев. Наместник Востока Авидий Кассий, правда, вступил в Египет со своими войсками, однако не осмелился начать борьбу с превосходя­ щими силами врагов, но предпочел вызвать раздоры в союзе повстан­ цев; после того как одна банда вступила в схватку с другой, прави­ тельство легко справилось с обеими. Это так называемое «восстание пастухов рогатого скота», подобно большей части аналогичных крес­ тьянских войн, также, по-видимому, носило религиозный характер; вождь восставших Исидор, самый отважный человек во всем Египте, был по своему положению жрец, а то обстоятельство, что для освя­ щения союза после принесения присяги был принесен в жертву и за­ тем съеден присягавшими один пленный римский офицер, согласует­ ся с религиозным характером восстания и напоминает каннибализм войны омбитов. Отголоски этих событий сохраняются в египетских разбойничьих повестях поздней греческой второразрядной литерату­ ры. Впрочем, сколько хлопот ни причиняли эти движения римской администрации, политических целей они не имели, да и общий покой в стране они нарушали лишь частично и временно.

Положение александрийцев среди египтян до некоторой степени напоминает положение англичан в Ост-Индии среди туземцев. Алек­ сандрия считалась в доконстантиновскую эпоху вторым городом Рим­

*По словам Ювенала, это Тентира, что, конечно, неправильно, *если здесь подразумевать известную Тентиру; однако и в списке равеннско­ го географа (3, 2) область омбитов и Тентира помещены рядом.