новая папка / Моммзен Т. История Рима В 4 томах. / Моммзен Т. История Рима В 4 томах. Том четвертый. Кн. 8 продолжение
..pdfразвития, как в провинции Азии и, по аналогии с ней, в остальных малоазийских провинциях; нигде рядом с муниципальным често любием и над ним не проявилось так честолюбие провинциальное, носителем которого были не столько отдельные лица, сколько це лые города, и которое в Малой Азии доминирует над всей обще ственной жизнью.
Из года в год назначавшийся в провинции верховный жрец (d%i£p£i)Q нового храма являлся самым знатным сановником провин ции, и даже год во всей провинции обозначался по его имени*. Праз днества и игры по образцу олимпийского празднества, которые, как мы уже видели, получали все более широкое распространение у всех эллинов, в Малой Азии были связаны преимущественно с импера торским культом в провинции. Руководство ими принадлежало пре зиденту сейма (в Азии — азиарху, в Вифинии — вифиниарху и т. д.), который нес главную часть расходов но годовому празднику, хотя часть расходов, как и прочих издержек этого пышного верноподдан нического культа, покрывалась путем добровольных взносов и дохо дов от специальных учреждений или же распределялась между от дельными городами. Поэтому пост президента провинции был до ступен лишь богатым людям; благосостояние города Тралл характе ризуется тем, что там никогда не бывает недостатка в азиархах (этот титул оставался за ними и по истечении годичного срока должности), а влияние апостола Павла в Эфесе объясняется его связями с различ ными местными азиархами. Несмотря на связанные с этой почетной должностью затраты, она являлась предметом стремлений множе ства лиц не ради связанных с ней привилегий, например освобожде ния от опекунства, но ради ее внешнего блеска; торжественный въезд в город в пурпурном одеянии, с венком на голове, в сопровождении целой вереницы отроков, воскурявших фимиам из кадильниц, был в глазах малоазийцев тем же, чем оливковая ветвь Олимпии для евро пейских эллинов. То тот, то другой знатный малоазиец хвалится тем, что не только сам он был азиархом, но и происходит от азиархов. Если этот культ первоначально ограничивался главными городами провинций, то муниципальное честолюбие, принявшее невероятные размеры, в особенности в провинции Азии, очень скоро распростра нилось за эти пределы. Уже в 23 г. провинция постановила воздвиг нуть второй храм правившему в то время императору Тиберию, а так же его матери и сенату, и после долгих споров между городами этот храм решением сената был воздвигнут в Смирне. В связи с представ лявшимися позже поводами другие, более значительные города по
*Примеры для Азии см. в С. I. Gr., 3477; для Ликии — у Бендорфа (Bendotf, Lyk. Reise, I, 8. 71). Однако ликийское союзное собрание обо значает годы не по верховному жрецу, а но ликиарху.
232
следовали этому примеру*. Если до тех пор провинция имела только один храм, а также одного главу и одного высшего жреца, то теперь приходилось не только назначать столько высших жрецов, сколько в провинции существовало храмов, но, кроме того, так как руководство храмовым праздником и устройство игр было обязанностью не вер ховного жреца, а главы провинции и так как соперничество между большими городами шло главным образом из-за празднеств и игр, всем высшим жрецам было дано право начальствования одновремен но с соответствующим титулом, так что, по крайней мере в Азии, азиархом и верховным жрецом провинциального храма являлось одно лицо**. Вместе с тем сейм и гражданские дела, ради которых было
*Тацит, Летопись, 4,15, 55. Город, обладающий храмом, который был воздвигнут провинциальным сеймом (koivov ttj£ ’А'ш£ и т. д.), вслед ствие этого косит почетный титул «попечителя (императорского) хра ма» (vccoKOpoQ; если же какой-либо город имеет несколько таких хра мов, то обычно прибавляется их число. На примере этого учреждения можно ясно видеть, насколько полно сформировался в Малой Азии императорский культ. По самой сути дела институт «неокории» (хра мового попечительства) применим ко всякому божеству и ко всякому городу; но в качестве титула, почетного дополнительного имени горо да он, за малыми исключениями, встречается только в малоазийском культе императора, — лишь некоторые греческие города соседних про винций, как Триполи в Сирии, Фессалоники в Македонии, последовали в этом отношении примеру Малой Азии.
**Хотя первоначальное разделение должности президента сейма и про винциального верховного жреца при культе императора не может под лежать сомнению, все же первая должность почти полностью утрачи вает в Малой Азии характер магистратуры, еще определенно прису щий ей в Элладе, откуда вообще исходит организация союзов (Ooiva); более того, в Малой Азии, там, где koivov имеет несколько сакральных центров, должности азиарха (АокхрхлО и верховного жреца Азии (ap%iepe\)£ тг£ ’AaiaQ, по-видимому, действительно слились. Прези дент союза koivov в Малой Азии никогда не носит титула стратега (отратцуоО, резко подчеркивающего гражданский характер должности; обозначениеар^ той moivoo (бывший президент союза) илитон ekvou£ (народа) (С. I. Ст., 4380 к4, р. 1168) также встречается редко; сложные термины — азиарх (’АокхрхлО* ликиарх (ДокшрхлО, аналогичные элладарху (’Е77осбархлО Ахайи, являются употребительными обозначе ниями уже в эпоху Страбона. Точно установлено, что в менее крупных провинциях, как Галатия и Ликия, сохранилось разделение между долж ностями архонта и верховного жреца провинции. Но для Азии на мате риале надписей удостоверено (Marquardt, Staatsverw., I, S. 514) суще ствование азиархов в Эфесе и Смирне, тогда как по самой сущности этого учреждения в целой провинции может быть только один азиарх. Источники свидетельствуют, что в круг обязанностей верховного жре ца входила также и агонофесия, — устройство игр (комментарий Гале на к Гиппократу, De part., 18,2, p. 567, ed. Kuhn: пар9лщг гг Пе руарсо
основано это учреждение, отошли на задний план; азиарх вскоре пре вратился в простого устроителя народного празднества, связанного с возданием божеских почестей почившим императорам, а также им ператору правящему, вследствие чего супруга азиарха, азиархиня, так же могла участвовать в празднестве и действительно принимала в нем самое деятельное участие.
Весьма возможно, что благодаря тому высокому авторитету, ко торым пользовались провинциальные верховные жрецы император ского культа в силу связанного с этим институтом верховного конт роля над религией, провинциальное жречество имело и практическое значение, особенно в Малой Азии. После того как сейм принимал постановление об учреждении императорского культа и римское пра вительство давало на это свое согласие, этому примеру, само собой разумеется, следовали представительства городов; в Азии уже при Августе по крайней мере, каждый центр судебного округа имел свой храм Цезаря и свой праздник в честь императора*. Права и обязанно сти верховного жреца состояли в том, чтобы следить за выполнением в своем округе этих провинциальных и муниципальных декретов об императорском культе и совершать самый культ; например, одна из причин, по которым свободный город Кизикв Азии был при Тиберии лишен автономии, заключалась в том, что Кизик — быть может, именно потому, что в качестве свободного города он не был подчинен сейму, — прекратил начатую в соответствии с постановлением по стройку храма бога Августа. Вероятно, этот верховный надзор, кото рый в первую очередь относился, правда, к императорскому культу,
тсоу apxi£7i£cov то^ шАш, povopaxiu^ еягсеАшутсоу, (у нас в Пергаме верховные жрецы устраивают так называемые гладиаторские игры), тогда как именно это является основной обязанностью азиарха. Повидимому, здесь в результате соперничества между городами, после того как в различных городах оказалось много воздвигнутых провин цией императорских храмов, президент сейма был лишен права агоиофессии, которое вместе с титулом азиарха было передано верховному жрецу каждого храма. В таком случае становится понятным обозначе ние «азиарх и верховный жрец 13 городов» на монетах 13 ионийских городов (Mamet, 3, 61, 1) (’Aoiapxrj^ кои KpxiEpEy’ еу’ яоАвсоу), и пото му тот же самый Тиберий Юлий Регин может называться на эфесских надписях то «азиархом двух храмов в Эфесе» (’Aoiapxr^ р* усхсоу тсоу еу 'Есргосо; Wood, Inscr. from the great theatre, № 18), то «верховным жре цом двух храмов в Эфесе» (cxpxi£p£o£ р’ уоссоу тсоу еу ’Ервасо — там же, № 8,14, также 9). Только так можно понять и учреждения IV в. Здесь в каждой провинции появляется один верховный жрец, в Азии с титу лом азиарха, в Сирии — с титулом сириарха, и т. д. Если соединение обязанностей архонта и верховного жреца началось уже раньше в про винции Азии, то теперь при уменьшении провинций было бы вполне естественным повсюду объединить таким образом эти должности.
* С. I. Gr., 39028.
был распространен вообще на все религиозные дела*. Когда затем в империи началось соперничество между старой и новой верой, в воз никшем конфликте было повинно главным образом провинциальное жречество. Эти происходившие из провинциальной знати, назначен ные сеймом провинции жрецы в силу их традиционности и долж ностных обязанностей были в гораздо большей степени, чем импер ские чиновники, уполномочены и склонны обращать внимание на не выполнение установленного богослужения, и в случаях, когда предо стережения не помогали, они, не обладая собственной уголовной вла стью, должны были сообщать местным или имперским властям о действиях, подлежащих наказанию в силу гражданского права, и при зывать на помощь светскую власть, главным образом для того, что бы заставлять христиан выполнять требования культа императора. В более позднюю эпоху императоры-язычники даже определенно пред писывают этим верховным жрецам лично, а также через подчинен ных им городских жрецов карать проступки против существующих религиозных установлений и поручают им точно такую же роль, ко торая при императорах новой веры принадлежит митрополиту и его городским епископам**. Вероятно, в этом случае не язычество ско
*Дион из Прусы (Or. 35, р. 66 R.) называет азиархов и выполнявших аналогичные обязанности архонтов (он определенно утверждает, что они заведовали играми: к ним же относятся испорченные слова — той^ £ ясоуйроо^ тол’ 5йо rceviipcov тг£ солерос^ 5А.г£ вместо чего, очевидно, надо писать тт£ £ Ера£ okrg, т. е. эпонимов всего второго из двух кон тинентов) «начальниками всех жрецов» (той£ amvxcov ap^ovia^ TCOV lepeoov). Как известно, при обозначении провинциальных жрецов по чти никогда не указывается, что они были жрецами императорского культа; если в своих подведомственных округах они должны были играть ту же роль, что и великий понтифик в Риме, то на это имелось достаточно оснований.
**С этой целью Максимин предоставил в распоряжение верховного жре ца каждой провинции военную помощь (Евсевий, Ист. церк., 8, 14, 9); знаменитое письмо Юлиана (Ер., 49; ср. Ер., 63) к тогдашнему галатарху даст ясную картину обязанностей последнего. Он должен на блюдать за всеми религиозными делами провинции, охранять свою самостоятельность по отношению к наместнику, не обивать его поро гов, не разрешать ему являться в храм в сопровождении военной охра ны, принимать его не перед храмом, но в храме, в стенах которого галатарх является владыкой, а наместник — частным лицом; из вспо моществований, которые правительство назначило для провинции (30 тыс. модиев хлеба и 60 тыс. секстариев вина), он должен пятую часть отдать бедным, вступившим под покровительство языческих жрецов, а остальное израсходовать на другие благотворительные цели; в каж дом городе провинции он должен, по возможности, с помощью част ных лиц, организовать странноприимные дома gevoSoxEia) не только для язычников, но вообще для всех нуждающихся и в дальнейшем не
пировало порядки христианских учреждений, но, наоборот, побежда ющая христианская церковь заимствовала свое иерархическое боевое снаряжение из неприятельского арсенала. Все это, как было замече но, относится ко всей империи; однако наиболее определенные прак тические выводы из факта провинциального регулирования культа императора, касающиеся религиозного надзора и преследования инаковерующих, были сделаны в Малой Азии.
Наряду с культом императора богопочитание в собственном смыс ле слова также было сосредоточено преимущественно в Малой Азии; в частности, здесь находили себе приют все религиозные крайности. Именно здесь были особенно широко распространены злоупотребле ния правом убежища в храмах и чудесные исцеления. При Тиберии римский сенат предписал ограничение права убежища; бог-исцели- тель Асклепий нигде не совершал такого множества великих чудес, как в своем возлюбленном городе Пергаме, который почитал его под именем Зевса Асклепия и в эпоху империи в значительной степени был обязан именно ему своим процветанием. Самые известные чу дотворцы эпохи империи, впоследствии канонизированный каппадокиец Аполлоний Тианский, равно как пафлогонский «человек-дракон», Александр из Абонутейха, были малоазийцы. Если общее запреще ние ассоциаций было проведено в Малой Азии, как мы увидим, осо бенно строго, то причину этого надо, вероятно, искать главным обра зом в религиозном культе, который легко вел к злоупотреблениям такими объединениями.
Забота об общественной безопасности в основном лежала на мест ных властях. В начале эпохи империи, помимо войск сирийского ко мандования в восточной Киликии, во всей Малой Азии стоял лишь один отряд вспомогательных войск в 5 тыс. человек, который был расположен гарнизоном в провинции Галатии* вместе с флотом из
предоставлять христианам монополию добрых дел; он должен собствен ным примером и увещанием склонять всех жрецов провинции к богобо язненному образу жизни и к воздержанию от посещения театра и харче вен, а в особенности к прилежному посещению храмов вместе с семьей
ислугами, если же последние оказываются неисправимыми, увольнять их. Это письмо — настоящее пастырское послание, лишь с измененным адресом и со ссылками на Гомера, а не на Библию. Как ни заметна на этих предписаниях печать уже погибающего язычества, как ни очевид но, что в таком объеме они были чужды более ранней эпохе, все же их фундамент — общий надзор верховного жреца провинции над всей об ластью культа — отнюдь не представляет собой нового учреждения.
*Судя по сообщению Иосифа Флавия (Иуд. в., 2, 16,4) о том, что этот гарнизон стоял между не имеющими гарнизонов провинциями Азией
иКаппадокией, его можно отнести только к Галатии. Конечно, от дельные отряды этого гарнизона стояли в зависимых областях на Кав
казе, а в то время (при Нероне), по-видимому, и на Боспоре, причем в этой оккупации принимал участие и мезийский корпус.
о ^ 236 Ш*>
40 кораблей; в задачи этого командования входило сдерживать напор беспокойных пксидийцев, а также прикрывать северо-восточную гра ницу империи и держать под наблюдением черноморское побережье до Крыма. Веспасиан увеличил состав этого отряда, превратив его в армейский корпус из двух легионов, и поставил штабы этих легионов в провинций Каппадокии на Верхнем Евфрате. Кроме этих контин гентов, предназначенных для охраны границы, в Передней Азии в то время не было больших гарнизонов; например, в императорской про винции Ликин и Памфилии стояла единственная когорта в 500 чело век, а в сенатские провинции, самое большее, были откомандирова ны со специальными поручениями отдельные солдаты из состава императорской гвардии или из соседних императорских провинций*. Если, с одной стороны, это совершенно определенно свидетельствует о мирной жизни этих провинций и показывает, как велико было раз личие между малоазийскими гражданскими общинами и вечно не спокойными столицами Сирии и Египта, то, с другой стороны, стано вится понятным уже упоминавшийся в иной связи непрекращающийся разбой в сплошь гористой стране, внутренние области которой пред ставляли собой местами пустыню, в особенности же на мизийсковификской границе и в горных долинах Писидии и Исаврии. Граж данской милиции в собственном смысле этого слова в Малой Азии не было. Несмотря на процветание гимнастических заведений для маль чиков, юношей и мужчин, эллины этой эпохи были в Азии столь же невоинственны, как и в Европе**.
Дело ограничивалось тем, что для попечения об общественной безопасности назначались городские иренархи, стражи мира, и в их распоряжение давалось некоторое число конных городских жандар мов, наемных людей довольно низкого ранга; впрочем, они, вероят но, все же удовлетворяли своему назначению, так как Марк Аврелий в момент острого недостатка людей во время маркоманской войны не отказался включить в состав имперских войск этих малоазийских го родских солдат***.
*Преторианец stationarius Ephesi (пребывающий в Эфесе) упоминается в Epli. epigr., IV, № 70. Один солдат in statione Nicomedensi (в команди ровке в Нихомедию) упоминается у Плиния (Ad. Trai., 74). Легионный центурион в Византии — там же (77, 78).
**В муниципальном быту Малой Азии можно встретить все что угодно, но только не интерес к военным упражнениям. Е т р а т ц у о ^ е л \ тсоу о л А с о у (военный стратег) в Смирне является, конечно, простой реминисцен цией, точно так же как культ Геракла, «стража оружия» (олАосрхАсхе;)
(С. I. Gr., 3162).
***Смирнский иренарх отправляет этих жандармов, чтобы арестовать Поликарпа; &;f|A.Oov 6uoy(uimi m i imziC, игха тсоу ооуцОсоу аг>то1£ олХсоу, cot; ETCl Ал]ОТТ]У tpEXOl’TC^ (вышли диогмиты и всадники со своим обыч ным оружием, словно для преследования разбойника) (Acta mart., ed.
Организация судебного дела как городскими властями, так и наместником и в эту эпоху оставляла желать весьма многого; одна ко в эпоху империи в этой сфере все же намечается поворот к луч шему. При республике вмешательство центральной государствен ной власти ограничивалось контролем над присылаемыми из Рима должностными лицами, осуществлявшимся через уголовные судеб ные комиссии, и этот контроль, в особенности в последние годы республики, производился слабо и пристрастно, даже, лучше ска зать, не производился вовсе. Теперь не только в Риме бразды прав ления были натянуты туже, поскольку строгий надзор над собствен ными чиновниками был неразрывно связан с централизацией воен ной власти и поскольку сенат также был вынужден более строго наблюдать за своими уполномоченными, но появилась возможность устранять злоупотребления и провинциальных судов путем вновь введенного права апелляции, а где нельзя было ожидать беспри страстного суда в провинции — переносить процесс в Рим в импера торский суд*. То и другое послужило на пользу также сенатским
Ruinart, р. 39). Другие источники также отмечают, что у этой жандар мерии не было настоящего солдатского вооружения (Аммиан, 27,9,6: adhifeitis semiermibus quibusdam quos diogmitas appellant — были исполь зованы (против исавров) полувооруженные, которых называют диогмитами). Об их применении в маркоманской войне не говорят как био граф Марка Аврелия (гл. 26): armavit et diogmitas (он вооружил и диогмитов), так и надпись из Эзана во Фригии (С. I. Gr., 3031а 8 = Lebas —
Waddington, 992: шросахюг ко корка Ка'шарг cippaxov бюзуратцу яа’ шитой — доставивший от себя государю кесарю диогмита в качестве союзника).
*В Книде (Bulletin de Corr. hell., 7, 62) в 741/742 г. от основания Рима несколько, по-видимому, почтенных граждан в течение трех ночей штурмовали дом своего личного врага; во время обороны раб, принад лежащий владельцам осажденного дома, убил одного из нападающих брошенным из окна сосудом. Вслед за тем владельцы дома были об винены в убийстве; так как общественное мнение было против них, они побоялись разбирательства в городском суде и потребовали реше ния посредством приговора императора Августа. Последний поручил расследовать дело комиссару и оправдал обвиняемых, о чем поставил в известность книдские власти, причем указал, что они отнеслись к этому делу не беспристрастно и предписал им сообразоваться с его приговором. Так как Книд был свободным городом, такой образ дей ствий представлял собой, конечно, вторжение в его суверенные права. В эпоху Адриана апелляция к императору и даже к проконсулу была возможна и в Афинах. Кто примет во внимание состояние судебного дела в любом греческом городе этого времени, тот не усомнится, что, хотя в результате такого вмешательства иногда выносились неспра ведливые приговоры, однако гораздо чаще, наоборот, такие пригово ры предотвращались.
238
провинциям и, по-видимому, было воспринято в общем как благо деяние.
Как у эллинов Европы, так и в Малой Азии, Римская провинция представляла собой, в сущности, комплекс городских общин. Как в Элладе, так и здесь традиционные формы демократической политик были в общем сохранены (например, должностные лица и в дальней шем избирались гражданами), однако повсюду имущие пользовались решающим влиянием, а волеизъявлениям толпы и серьезному поли тическому честолюбию были поставлены несокрушимые преграды. Среди ограничений муниципальной автономии характерной особен ностью малоазийских городов является то, что уже упомянутый иренарх, т. е. городской полицеймейстер, впоследствии назначался на местниками из списка в 10 человек, составленного городским сове том.
Правительственный надзор над городским финансовым управле нием, назначение императором не принадлежащего к числу граждан города попечителя над имуществом (curator rei publicae, Aoyi^xrjQ, со гласие которого городские власти должны были получать при более важных имущественных операциях, никогда не производились в по рядке общей меры, но всегда в том или другом городе по мере надоб ности, причем в Малой Азии, соответственно значению ее городов, такие назначения стали практиковаться очень рано — с начала II в. —
иприняли особенно широкие размеры. Прочие важные решения об щинного управления, по крайней мере в III в., здесь, как и в других местах, подлежали утверждению со стороны наместника. Римское пра вительство нигде не проводило единообразия общинного устройства, всего же менее — в эллинских областях; в Малой Азии в этом отно шении также царило полное разнообразие, к во многих случаях, веро ятно, все зависело от усмотрения отдельных гражданских общин, хотя учредительный закон каждой провинции предписывал общие нормы для принадлежащих к этой провинции общин. Те учреждения, кото рые ввиду их широкого распространения в Малой Азии, где они игра ли господствующую роль, можно считать специфической особеннос тью этой провинции, отнюдь не носят политического характера и зна менательны, пожалуй, только с точки зрения социальных отноше ний; таковы распространенные по всей Малой Азии союзы граждан, особо старшего возраста и особо младшего, так называемые герусия
имолодежь, со своими отдельными гимнастическими площадками и празднествами*.
*Часто упоминаемая в малоазийских надписях герусия не имеет ничего общего с одноименным политическим учреждением, созданным Лизимахом в Эфесе (Страбон, 14, 1, 21, стр. 640; Wood, Ephesus inscr. from the temple of Diana, 19); о характере герусии римской эпохи можно судить отчасти на основании описания Витрувия (2, 8, 10): Croesi [domum] Sardiani civibus ad requiescendum aetatis otio seniorum collegio
Автономных общин в Малой Азии с самого начала было гораздо меньше, чем в собственно Элладе; в частности, самые значительные малоазийские города никогда не имели этой сомнительной привиле гии или рано ее утратили, как, например, Кизик при Тиберии и Самос по распоряжению Веспасиана; Малая Азия являлась прежде всего древней страной подданных, привыкших к монархическому порядку как при персидских, так и при эллинских властителях; здесь в мень шей степени, чем в Элладе, бесполезные воспоминания и неясные надежды манили людей за пределы ограниченного горизонта родного города, и в жизни граждан было мало событий, которые могли бы препятствовать мирному наслаждению счастьем, возможным в тех условиях.
Это мирное счастье было в Малой Азии при римском император ском управлении, можно сказать, общим уделом. «Среди всех про винций нет ни одной, — говорит один писатель, живший при Анто нинах в Смирне, — которая имела бы столько городов, как наша, и хотя бы один, равный нашим крупнейшим городам. Ее преимуще ством являются красоты природы, благоприятный климат, разнооб разие продуктов, центральное положение в империи, мирные соседи со всех сторон, превосходный внутренний порядок, почти полное от сутствие преступлений, мягкое обращение с рабами, внимание и бла говоление властителей». Азия, как мы уже говорили, называлась про винцией 500 городов, и если безводные, местами пригодные лишь для пастбищ внутренние'Пространства Фригии, Ликаонии, Галатии, Каппадокии в то время также были заселены слабо, то остальная часть
gerusiam dedicaverunt (граждане Сард предназначили [дом] Креза в ка честве герусии коллегии старцев для тех из своих сограждан, которые ввиду своего преклонного возраста нуждались в отдыхе на покое), от части на основании найденной недавно в ликийском городе Сидяме надписи (Bendorf\ Lyk. Reise, 1, 71), согласно которой совет и народ постановляют, как того требует закон, учредить герусию и выбрать в нее 50 булевтов и 50 других граждан, которые затем назначают гимнасиарха новой герусии. Этот гимнасиарх, упоминаемый и в других ис точниках, равно как гимнод герусии (Menadier, Qua condic. Ephesii usi sunt, p. 51), — единственные известные нам должностные лица этой корпорации, характерные для ее устройства. Аналогичное, но менее почтенное учреждение представляют собой коллегии молодежи, veoi, также имеющие своих гимиасиархов. Противоположность обоим над зирателям гимнастических площадок для взрослых граждан представ ляют гимнасиархи эфебов (Menadier, р. 91). Конечно, обычным явле нием были совместные трапезы и празднества (к которым имеет отно шение гимнод), в особенности у герусии. В задачи герусии не входило попечительство о бедных, но они не были и замкнутой коллегией му ниципальной аристократии; для общественной жизни греков характерно то, что гимнастическая площадка играет у них ту же роль, что в наших маленьких городах местный клуб.
побережья немногим уступала в этом отношении Азии. Длительное процветание благоприятных для развития земледелия местностей Малой Азии не было уделом одних только городов с блестящими историческими именами, каковы Эфес, Смирна, Лаодикея, Апамея; всюду, где современные археологические исследования открывают какой-нибудь уголок страны, уцелевший среди опустошительных ка тастроф пятнадцати веков, отделяющих нас от этой эпохи, первое чув ство, которое овладевает нами, — это благоговейный ужас, можно сказать, почти стыд, при виде контраста между жалкой, печальной современностью и счастьем и блеском минувшей эпохи римского вла дычества.
На уединенной горной вершине, неподалеку от ликийского бе рега, там, где, согласно греческой легенде, гнездилась Химера, лежал древний Краг, построенный, вероятно, только из балок и необожженного кирпича и потому бесследно исчезнувший; сохра нилась лишь циклопическая крепостная стена у подошвы холма. Под холмом расстилается прелестная плодородная долина со све жим альпийским воздухом и южной растительностью, окружен ная лесистыми горами, изобилующими дичью. Когда при импера торе Клавдии Ликия сделалась провинцией, римское правитель ство перенесло нагорный город, «Зеленый Краг» Горация, на эту равнину; на рыночной площади нового города Сидимы еще стоят развалины посвященного в то время императору храма с четырьмя колоннами стройного портика, который построил в своем родном городе один местный уроженец, разбогатевший на врачебной прак тике. Статуи императоров и заслуженных граждан украшали ры нок; в городе был храм его богов-покровителей —- Артемиды и Аполлона, — бани, гимнастические заведения (yopvdoia) для граж дан зрелого и юного возраста; начиная от ворот вдоль главной до роги, круто спускавшейся с горы к гавани Калабатии, по обеим сторонам стояли ряды каменных надгробных памятников, превос ходящих по красоте и ценности помпейские и большей частью со хранившихся до нашего времени, между тем как дома, построен ные, как, по-видимому, и старый город, из непрочного материала, исчезли. О положении и характере жителей того времени можно составить представление на основании недавно найденного там при нятого, вероятно при Коммоде, постановления общины о созда нии общества вспомоществования престарелым гражданам; оно состояло из 100 членов, выделенных наполовину из городского совета, наполовину из числа остальных граждан; среди них всего трое являлись вольноотпущенными и один незаконнорожденным; все остальные происходили от законных браков, причем некото рые принадлежали к старым и состоятельным семьям. Часть этих семей получила римское гражданство, одна имела даже своего пред ставителя в имперском сенате. Но и находясь на чужбине, члены