новая папка / Моммзен Т. История Рима В 4 томах. / Моммзен Т. История Рима В 4 томах. Том четвертый. Кн. 8 продолжение
..pdfнение греческих городов под гегемонией монархии отошли в прошлое, а греческие республики утратили свои последние духовные и матери альные силы в многовековой бесцельной борьбе, в течение которой они то подпадали на некоторое время под владычество более могуще ственных монархий, то тщетно пытались использовать раздоры по следних, чтобы вернуться к своему былому партикуляризму.
Когда затем в борьбу между восточными монархиями, развивав шуюся до сих пор при приблизительно равных силах, вступила могу щественная западная республика, причем вскоре оказалось, что своей мощью она превосходит каждое из участвовавших в этой борьбе гре ческих государств, то, лишь только она прочно заняла положение пер венствующей державы, возобновилась и политика панэллинизма. В полном смысле слова ни македоняне, ни римляне не были эллинами.
Трагическим обстоятельством в развитии Греции явилось то, что аттическая морская держава была скорее мечтой, чем реальностью, и что делу объединения не суждено было совершиться силами самой нации. Если в национальном отношении македоняне стояли к грекам ближе, чем римляне, то общественное устройство Рима в политичес ком отношении было гораздо ближе к греческому, нежели македон ская наследственная монархия. Однако важнее всего было то, что элликство сильнее и глубже влекло к себе римских граждан, нежели государственных людей Македонии, именно потому, что первые сто яли от него дальше, чем вторые. Страстное желание внутренне усво ить себе эллинскую культуру, стать причастными к обычаям и про свещению, к искусству и науке Эллады, по примеру великого маке донянина сделаться щитом и мечом эллинства на Востоке и продол жать распространять на этом востоке не италийскую, но эллинскую цивилизацию, — это желание проникает жизнь Римской республики в последние ее столетия и империи в лучшую ее пору, проявляясь с такой силой и таким одушевлением, которые содержат в себе едва ли меньше трагического, нежели прежние, не достигавшие цели поли тические усилия эллинов. Ибо в обоих случаях стремление было на правлено к недостижимому: греческий панэллинизм был недолгове чен, панэллинизм римлян не имел полноты содержания. Тем не ме нее последний существенным образом определил политику как Рим ской республики, так и римских императоров. Как ни доказывали греки римлянам, в особенности в последнем столетии республики, что ста рания последних завоевать себе их любовь были напрасным трудом, ни старания, ни любовь римлян от этого ничуть не изменились.
Европейские греки были объединены правительством Римской республики в одно наместничество, получившее свое название по глав ной стране — Македонии. Если в самом начале империи это намест ничество в административном отношении было упразднено, то в то же время все, что носило греческое имя, было объединено в религи озном отношении, причем это объединение примкнуло к старинной
дельфийской амфиктионии, созданной когда-то в целях божьего мира, но затем ставшей орудием злоупотреблений ради политических це лей. При Римской республике были в основном восстановлены пре жние принципы организации амфиктионии; Македония и Этолия, вошедшие в ее состав путем узурпации, были снова исключены, и амфиктиония опять стала охватывать не все, но большую часть наро дов Фессалии и собственно Греции. По инициативе Августа союз рас пространился на Эпир и Македонию и, таким образом, сделался по существу представителем эллинской страны в более широком смыс ле, соответствующем только этому времени. Привилегированное по ложение в этом союзе нарядух издревле священными Дельфами за няли два города: Афины и Никополь, первый —*столица старой Гре ции, второй, согласно планам Августа, — столица новой император ской Греции*. Эта новая амфиктиония имеет некоторое сходство с сеймом трех Галлий; подобно тому как для этого сейма религиозным центром был алтарь императора в Лионе, для греческих провинций таким центром был храм пифийского Аполлона. Однако в то время как первый наряду с религиозной играл и чисто политическую роль, амфиктионы этой эпохи кроме устройства собственно религиозных празднеств заведовали только управлением дельфийским святилищем
ираспределением его все еще значительных доходов**. Если в более
*Об устройстве дельфийской амфиктионии под властью Римской рес публики мы узнаем из дельфийской надписи C.I.L., III, 987 (ср. Bull, de corr. hell., 7, 427 и сл.). В то время союз составляли 17 народов, с общим числом 24 голоса, которые все принадлежали к собственно Греции или Фессалии: Этолия, Эпир и Македония среди них не пред ставлены. После произведенного Августом преобразования (Павсаний, 10, 8) эта организация продолжала существовать лишь с тем измене нием, что путем сокращения несоразмерно большого числа голосов фессалийцев общее число голосов представленных до сих пор народов сократилось до 18; тогда же в союз вошли Никополь в Эпире с 6 голо сами и Македония — тоже с 6 голосами. Никополь навсегда сохранил право подачи б голосов, Дельфы — 2 и Афины — 1; остальные же голоса предоставлялись группам городов, так что, например, один го лос пелопоннесских дорян доставался поочередно Аргосу, Сикиону, Коринфу и Мегаре. Общим представительством европейских эллио нов амфиктионы не были и теперь, поскольку в амфиктионии не были представлены уже раньше исключенные народы собственно Греции,
часть пелопоннесцев и не присоединенные к Никополю этоляне.
**Обычные съезды в Дельфах и у Фермопил продолжались (Павсаний, 7, 24, 3; Филострат, Vita Apoll., 4,23), равно как и устройство пифийских игр с раздачей наград коллегией амфиктионов (Филострат, Vita soph., 2, 27); коллегия амфиктионов заведовала также управлением «дкыша и доходов» храма (дельфийская надпись — Rhein. Mus., N. F., 2, III); например, в Дельфах она устроила на эти средства библиотеку (Lebas, II, 845) и поставила статуи.
позднее время ее глава приписывает себе «элладархию» (власть над Грецией), то это владычество является лишь номинальным*. Тем не менее официальные старания сохранить греческую национальность являются характерной чертой той линии поведения, которой придер живается в отношении к эллинам новая императорская власть, и свой ственного последней филэллинизма, далеко превосходящего все, что проявила в этом отношении республика.
Одновременно с религиозным объединением европейской Греции происходило административное расформирование греко-македонско го наместничества Римской республики. Оно не было связано с распре делением административных ведомств в империи между императо ром и сенатом, так как вся эта область, равно как и лежавшие перед ней придунайские земли, при первоначальном разделе была предос тавлена сенату; столь же малое значение имели здесь соображения военного порядка, так как весь полуостров до самой фракийской гра ницы всегда считался мирной внутренней областью, ибо ее защища ли эти придунайские земли и гарнизоны на Дунае. Если Пелопоннес и аттико-беотийские области получили в то время собственного про консула и были отделены от Македонии (что, быть может, замыш лял осуществить еще Цезарь), то наряду с общей тенденцией — не делать сенаторские наместничества слишком крупными — при этом, вероятно, сыграло решающую роль желание отделить чисто эллинс кую область от полуэллинской. Границей провинции Ахайи первона чально была гора Эта; даже после того, как к этой провинции была присоединена Этолия**, в ее состав никогда не входили области, ле жащие за линией Ахелоя и Фермопил.
*Члены коллегии амфиктионов (’АрсргктшУЕ^ или, как они называются
вэту эпоху, ’AjnpiKTuovcQ назначаются отдельными городами выше означенным способом то от случая к случаю (повторное назначение: С. I. Gr., 1058), то пожизненно (Плутарх, An seni, 20) в зависимости от того, был ли голос постоянным или меняющимся (Wilamowitz). Глава
коллегии называется в более раннее время топ K O I V O O TCO V ’AjnptKxwvcov (управитель объединения амфиктионов — дельфийские надписи: Rhein. Mus., N. F., 2, 111; С. I. Gr., 1713), позже ’ЕМабархлС tcov ’Apcpixcwvcov (элладарх амфиктионов — С. I. Gr., 1124).
**Первоначальные границы провинции указывает Страбон (17, 3, 25, стр. 840) при перечислении сенаторских провинций: ’Ахсаа pexpi ©етто&ш£ ка\ AlxcoXcov коа ’Axapvdvcov ка\ xivcov ’HmpcoxiKwv ’cOvcov 5aa xfj MaK£5ovla яроасоршто (Ахайя до Фессалии, Этолии, Акарнании и некоторых эпирских народов, живущих по соседству с Македонией), причем прочая часть Эпира, по-видимому, относится к провинции Иллирику, которую Страбон причисляет к сенатским провинциям, что было для его времени неправильно. Слово pcxpi не следует понимать в смысле «включительно», помимо соображений чисто смыслового ха рактера, уже потому, что согласно заключительным словам ранее на
Эти порядки относятся ко всей стране в целом. Теперь мы рас смотрим положение, в какое были поставлены отдельные городские общины под римским владычеством.
Первоначальное намерение римлян присоединить к своему го сударству всю совокупность греческих городских общин тем же пу тем, каким были присоединены италийские общины, полностью осу ществиться не могло вследствие сопротивления, которое встретили римляне, в особенности вследствие восстания ахейского союза в 608 г. (И, 46) и перехода большинства греческих городов на сторону царя Митридата в 666 г. (И, 270). Союзы городов, эта основа развития политического могущества как в Элладе, так и в Италии, первона чально дозволенные Римом, были затем распущены все без исклю чения, в том числе важнейший из них пелопоннесский, или, как он сам себя называл, ахейский, а отдельным городам было предписано самим привести в порядок свое общинное устройство. Далее, римс кое правительство установило известные общие нормы внутреннего устройства отдельных общин, причем на основе этой схемы они были реорганизованы в антидемократическом духе. Только в этих пре делах за отдельными общинами были сохранены автономия, соб ственная магистратура и собственные суды; однако наряду с этим на грека распространялась по закону юрисдикция претора с его роз гами и топором; по крайней мере, из-за каждого проступка, кото рый можно было истолковать как восстание против господствую щей державы, римский чиновник мог подвергнуть грека денежному штрафу, высылке или даже смертной казни*. Общины сами уста
званные области относились к Македонии. Позже мы видим, что этолийцы входят в состав Ахайи (Птолемей, 3,14). Возможно, что Эпир тоже принадлежал к ней в течение некоторого времени; об этом гово рит не столько свидетельство Диона (53, 12), не выдерживающее кри тики ни для эпохи Августа, ни для эпохи самого Диона, сколько то, что Тацит, говоря о 17 г., причисляет Никополь к Ахайе (Летопись, 2, 53). Однако, по крайней мере со времени Траяна, Эпир вместе с Акарнанией образует одну провинцию, управляемую прокуратором (Пто лемей, 3,13; С. I. L., III. 536; Marquardt, Staatsverw., I, 331); Фессалия
и вся область к северу от Эты всегда относились к Македонии.
*Наиболее ясное представление о положении греков в последнем столе тии Римской республики дает послание одного из этих наместников ахейской общине Диме (С. I. Gr., 1543). Так как эта община, вероятно при содействии Полибия (Павсаний, 8, 30, 9), установила у себя зако ны, которые противоречили дарованной всем грекам свободе (ц аяЕЗгбореуг) каш koivqv тог? ’EMrjoiv £te\)$£pia ) и данному римляна ми ахеянам порядку (rj аяЕбоОаоа тоin Axcuol? \>яо ’Pcopaicov коХшт), в связи с чем дело дошло до возмущения, наместник сообщает общи
не, что он приказал казнить двоих зачинщиков, а третьего, не столь провинившегося, отправил в ссылку в Рим.
°Щ 155 Ш»
навливали у себя налоги; однако все они должны были вносить в Рим определенную, по-видимому, не очень крупную сумму. В горо дах не стояли гарнизоны, как это было когда-то в эпоху македонско го владычества, так как расквартированные в Македонии отряды в случае нужды могли быть использованы в Греции. Однако разру шение Фив не в такой степени пятнает память Александра, в какой римскую аристократию — уничтожение Коринфа, который был срыт до основания. Прочие мероприятия, как ни были они подчас ненави стны и возмутительны, особенно потому, что были навязаны чуже земным владычеством, все же в целом могут быть признаны необ ходимыми, а их действие во многих случаях благотворным; они представляли собой неизбежный отказ от первоначальной, во мно гих отношениях весьма недальновидной римской политики посто янных извинений и поблажек по отношению к грекам. Но в распра ве с Коринфом купеческий эгоизм оказался сильнее, нежели весь римский филэллинизм.
При всем том Рим никогда не забывал основную идею своей политики — включить греческие города в италийский городской союз. Подобно тому как Александр никогда не хотел подчинить себе Гре цию так, как он подчинил Иллирию или Египет, его римские преем ники тоже никогда не подчиняли себе Грецию полностью и уже в республиканскую эпоху существенно ослабили суровое право навя занной римлянам войны. Особенно последовательно проводилась эта политика в отношении Афин. С точки зрения римской политики ни одна греческая община не провинилась так тяжко перед Римом, как именно этот город. Поведение Афин во время митридатовой войны неминуемо повлекло бы за собой их полное разрушение, если бы это был какой-либо иной город. Но с филэллинской точки зрения Афины, без сомнения, были единственным, несравненным явлени ем во всем мире, и для просвещенных кругов за пределами Греции с ними связывались такие же симпатии и воспоминания, какие для наших образованных кругов связываются с Пфортой и Бонном*. Как и прежде, такие соображения получили в то время перевес. Афины никогда не подчинялись римскому наместнику, никогда не платили податей Риму, всегда имели с ним утвержденный обоюдной прися гой союзный договор и лишь в чрезвычайном порядке, да и то во внешне добровольной форме, доставляли Риму военную помощь. Капитуляция Афин после осады их Суллой, правда, повлекла за со бой некоторое изменение общинного устройства, однако союз был возобновлен и Афинам были возвращены все их внешние владения,
*Автор имеет в виду два прусских учебных заведения: Пфорту, сред нюю школу близ Наумбурга в прусской Саксонии, и Боннский универ ситет. — Прим. ред.
156
даже остров Делос, который после перехода Афин на сторону Митридата отделился ог них и превратился в самостоятельную общину, а в наказание за свою верность Риму был подвергнут разграблению контийским флотом*. Столь же осторожно, разумеется, тоже в зна чительной степени из-за ее великого исторического прошлого, рим ляне обращались со Спартой. Некоторые другие города из числа осво божденных общин, которые мы назовем впоследствии, занимали аналогичное положение уже во времена республики. Правда, подоб ные исключения встречались в каждой римской провинции, однако в греческих областях с самого начала именно оба виднейших города не были подданными Рима, и римское подданство распространялось только на второстепенные общины.
Положение подвластных Риму греческих городов также было облегчено уже в эпоху республики. Первоначально запрещенные со юзы городов постепенно ожили снова, причем особенно быстро —- более мелкие и слабые, как, например, беотийский союз**. По мере укрепления привычки к чужеземному господству исчезли оппози
*Ср. И. 270, 274. Раскопки последних лет на Делосе дали доказа тельства того, что остров, после того как римляне отдали его Афи нам (1, 732), всегда оставался афинским; хотя в результате отпадения афинян от Рима он конструировался в общину «делийцев» (Eph. epigr., 5, p. 604), одиако уже через шесть лет после капитуляции Афин он снова принадлежал этому городу (Eph. epigr., 5, N 184; Homolle, Bull, decorr. hell., 8, p. 142).
**Точно неизвестно, относится ли восстановление ахейского союза (koivov xcbv ’Axouobv), о котором в собственно республиканскую эпоху, конеч но, не было слышно, к концу республики или к периоду уже после введения императорского провинциального устройства. Надписи, как, например, олимпийская надпись проквестора Кв. Анхария, сына Квинта (Arch. Zeitung, 1878, № 114, S. 38), говорят скорее в пользу первого предположения; однако у нас нет уверенности в том, что эта надпись относится к доавгустовскому времени. Древнейшим надежным свиде тельством существования этого союза является поставленная им в Олимпии надпись в честь Августа (Arch. Zeitung, 1877, № 33, S. 36). Быть может, это было результатом установлений диктатора Цезаря и стояло в связи со встречающимся в его время наместником «Греции», соответствующей, вероятно, Ахайе императорской эпохи (Cicero, Ad fam., 6, 6, 10). Впрочем, и в эпоху республики по усмотрению намест ника многие общины могли в лице своих представителей совместно обсуждать определенные вопросы и принимать решения; так, напри мер, союз сицилийцев постановил соорудить статую Верресу (Cicero, Verr., 1, 2, 46, 114); то же самое могло иметь место при республике и в Греции. Однако регулярные провинциальные сеймы с их постоян ными должностными лицами и жрецами представляли собой учреж дение императорской эпохи.
ционные тенденции, приведшие к упразднению этих союзов, а их тесная связь с заботливо хранимым традиционным культом должна была в дальнейшем пойти им на пользу; поскольку, как мы уже заметили, Римская республика восстановила и охраняла амфиктионию в ее первоначальных неполитических функциях. К концу рес публиканской эпохи правительство, по-видимому, даже позволило беотянам заключить общий союз с мелкими граничащими с ними на севере землями и с островом Эвбеей*. Заключительным меро приятием республиканской эпохи является искупительный акт за сры тие Коринфа; это было делом величайшего из всех римлян и всех филэллинов диктатора Цезаря (III, 461), восстановившего Коринф, этот светоч Эллады, в форме самостоятельной общины римских граждан, новой «Юлиевой славы» (colonia Laus Iulia).
В таком положении застала Грецию новая императорская власть, которая пошла в своей политике именно этими путями.
Освобожденные от непосредственного вмешательства римской провинциальной администрации и от уплаты имперских налогов гре ческие общины, к которым во многих отношениях были приравне ны колонии римских граждан, составляли самую значительную и лучшую часть провинции Ахайи. В Пелопоннесе такой общиной была Спарта с ее областью**, правда, уменьшенной, но все еще включав шей северную половину Лаконии; она, как и прежде, представляла собой противоположность Афинам как своими окаменевшими арха ическими учреждениями, так и порядком и выправкой, которые про должали соблюдаться хотя бы внешне. Далее, такое же положение занимали восемнадцать общин свободных лаконцев, составлявших южную половину Лаконской области, некогда подвластных Спарте, но после войны против Набиса организованных Римом в качестве самостоятельного городского союза и, подобно Спарте, возведен
*Это — K O I V O V Boicoicov Eufkre cov Локршу Фсокесоу Acopiecov (союз беотян, эвбейцев, локрян, фокидцев, дорян), упоминаемый в любопытной, по ставленной, вероятно, незадолго до Актийской битвы надписи С. I. Att., III, 568. Невозможно согласиться с Диттенбергом (Arch. Zeitung, 1876, S. 220), который относит именно к этому союзу сообщение Павсания (7, 16, 10) о том, что римляне по прошествии «немногих лет» после разрушения Коринфа сжалились над эллинами и снова разре шили им областные объединения (oovESpia каш e8vo£ екаатог^ та dpxala); в этом сообщении идет речь о более мелких отдельных со юзах.
**В эту область входили не только Амиклы, но также Кардамила (в ре зультате дарования Августом — Павсаний, 3, 26, 7), Феры (Павсаний, 4, 30, 2), Фурия (там же, 4, 31, 1) и в течение некоторого времени также Короне (С. I. Gr., 1258; ср. Lebas — Foucart II, 305) в Мессенском.заливе, а далее — о. Кифера (Дион, 54, 7).
ных Августом в ранг свободных*. Наконец, в области ахеян к этой же категории помимо Димы, в которой уже Помпей поселил в каче стве колонистов пиратов, а в более позднее время Цезарь —римских жителей**, относятся прежде всего Патры; этот город благодаря сво ему удобному для торговли положению из захудалого местечка был преобразован Августом — частью путем присоединения окружающих мелких населенных пунктов, частью путем поселения множества ита лийских ветеранов — в самый населенный и цветущий город полуос трова, причем он был организован по типу колонии римских граж дан, которой был подчинен также лежащий напротив на локрийском берегу Навпакт (по-итальянски Лепанто). На Истме Коринф, некогда пострадавший из-за своего выгодного положения, теперь, после сво его восстановления, подобно Карфагену, быстро поднялся и сделался самым населенным городом Греции, имевшим величайшее промыш ленное значение; к тому же он стал постоянным местом пребывания римских властей. Подобно тому как коринфяне были первыми грека ми, допустившими римлян к Истмийским играм и тем самым при знавшими их за своих земляков, так и теперь тот же Коринф, хотя и сделался римской колонией, ведал этим важным греческим нацио нальным праздником. На материке к числу получивших свободу окру гов относились не только Афины с их областью, охватывавшей всю Аттику и многочисленные острова Эгейского моря, но также Танагра и Феспии, в то время являвшиеся крупнейшими городами Беотии, и, кроме того, Платеи; в Фокиде — Дельфы, Абы, равно как наиболее значительный из локрских городов — Амфисса***. Дело, начатое рес
*В республиканскую эпоху этот район представляет собой то koivov tcov AaKcScxpovicov (союз лакедемонян —Foucart —Lebas, И, p. 110); таким образом, Павсаний (3,21, 6) ошибается, говоря, что он был отделен от Спарты только Августом. Но «свободными лаконцами» (’ЕАсоЗ potaxKcoveQ они называют себя только со времени Августа — следова тельно, дарование им свободы приписывается последнему с полным основанием.
**Существуют монеты этого города с надписью c[olonia] I[ulia] D[ume] (колония Юлия Дима) и изображением головы Цезаря, другие же с надписью c[olonia] I[ulia] A[ugusta] Dum[e] (колония Юлия Августа Дима), и с изображениями Августа и Тиберия рядом (Imhoof—Blumer, Monnaies Greques, p. 165). Сообщение, что Август приписал Диму к колонии Патрам, вероятнее всего, представляет собой ошибку Павсания (7, 17, 5); впрочем, не исключена возможность, что в последние годы своего правления Август действительно издал такое распоряже ние.
***0 том, что это было так по крайней мере в эпоху Пия, свидетельствует африканская надпись С. I. L., VIII, 7059 (ср. Плутарх, Аристид, 21). У нас нет никакой уверенности в том, что содержащиеся у писателей
публикой, закончил Август, в главных чертах создавший обрисован ный выше порядок, который в основном продолжал существовать и позже. Если подчиненных проконсулу общин в Греции было больше, чем свободных, и если, что представляется вероятным, они охваты вали большее количество населения, то — вполне в духе свойствен ного римлянам филэллинизма — именно получившие свободу горо да Греции были наиболее значительными либо по своему экономи ческому положению, либо по своим великим историческим воспоми наниям*.
Дальше, чем Август, в этом направлении пошел последний им ператор династии Клавдиев, бездарный поэт и потому, конечно, убеж денный поклонник греков. В благодарность за ту оценку, которую нашли его художественные достижения в отечестве муз, Нерон, как некогда Фламинин, и также на Истмийских играх в Коринфе, объ явил всех греков свободными от власти Рима, не подлежащими обло жению налогами и, подобно италикам, не подчиненными никакому наместнику. Немедленно по всей Греции начались движения, кото рые могли бы превратиться в гражданские войны, если бы эти люди были способны на нечто большее, чем простая драка; и спустя не сколько месяцев Веспасиан снова восстановил провинциальное устрой ство в его прежнем виде**, сухо заметив, что греки разучились быть свободными.
сведения об освобожденных общинах дают полный список таких об щин. К их числу принадлежит, вероятно, также Элида, которой не коснулась катастрофа, постигшая ахейский союз, и которая даже в более позднее время вела счет годов по олимпиадам, а не по провинциаль ной эре; кроме того, представляется невероятным, чтобы город, где справлялись олимпийские празднества, не входил в число общин, за нимающих привилегированное правовое положение.
* Аристид ярко выражает это в своей похвальной речи Риму, стр. 224 lebb: S it e X e it e mv pev ’EXXrjvcov шояЕр трофёсоу bcipcXopEvoi... t o o ? |i£ v ар'штоо? ка\ яаХоа rjyEpova? eXehOepoo? ка\ aoiovopoo? осфЕжотЕ? awov, tcov 5’dXXcov pEiplco? E^ijyoopEvoi, t o o ? де (Заррароо? яро? ttjv e k c c g to i? ccotcov oooav ф о с п т я ш Ь е о о т т е ? . ( в ы неустанно заботитесь об эллинах, словно о своих питомцах... дав лучшим из них, издревле первенство вавшим — т. е. Афинам и Спарте, — свободу и внутреннюю автоно мию, прочими же управляя с умеренностью, а варварские племена вос питывая сообразно природе каждого).
**Однако эллинские литераторы сохранили чувство благодарности по отношению к своему собрату и покровителю. В романе Аполлония (5, 41) великий мудрец из Каппадокии отказывается от чести сопро вождать Веспасиана, так как тот сделал рабами эллинов, которые только что собирались снова начать говорить по-ионийски и по-дорийски, и пишет ему различные записки, грубость которых производит забавное впечатление. Некий человек из Сол, который сломал себе шею и затем
Правовое положение свободных общин в основном осталось та ким же, каким оно было при республике. В делах, не касавшихся римских граждан, эти общины полностью сохранили верховную су дебную власть; однако общие постановления об апелляции, с одной стороны, к императору, а с другой — к лицам сенатского управления, по-видимому, распространялись и на свободные города*. Прежде всего за ними было полностью оставлено самоопределение и самоуправле ние. Так, например, Афины в эпоху империи чеканили монеты без изображения императора, которое в начале империи очень часто от сутствует и на спартанских монетах. В Афинах сохранился прежний счет на драхмы и оболы; правда, местная аттическая драхма этого времени являлась, конечно, лишь разменной монетой и находилась в обращении в качестве обола — части имперской аттической драхмы или римского денария. Такого рода государствам** было даже офи циально предоставлено отдельными договорами право объявлять войну и заключать мир. Сохранилось множество порядков, совершенно про тиворечивших принципам италийского общинного строя, как, напри мер, ежегодная смена членов городского совета и получаемые ими и присяжными суточные, которые еще в эпоху империи выплачивались по крайней мере в Родосе. Само собой разумеется, что, несмотря на это, римское правительство оказывало решающее влияние на устрой ство свободных общин. Так, например, афинское государственное устройство либо в конце республики, либо при Цезаре или Августе было преобразовано так, что право предлагать гражданам законопро ект^, принадлежавшее ранее каждому гражданину, было предостав лено только определенным должностным лицам, как это было при нято по римскому праву, а из большого количества лишь номинально фигурировавших должностных лиц только одному, а именно страте гу, было вверено руководство государственными делами. В том же
снова ожил и в связи с этим увидел все, что видел Данте, сообщил, что он встретил душу Нерона, в которую прислужники Страшного суда вогнали огненные гвозди и которую они старались превратить в гадю ку; однако голос с неба запротестовал против этого и повелел превра тить Нерона, ради проявленного им на земле филэллинизма, в менее отвратительного зверя (Плутарх, De sera num. vind.).
*По крайней мере в указе Адриана о возложенных на афинских земле владельцев поставках оливкового масла афинской общине (C.I.A., III
18)право принимать решение дается буле и экклессии, однако разре шается апелляция к императору или проконсулу.
**То, что сообщает Страбон (14, 3, 3, стр. 665) о пользовавшемся в его время автономией кикийском союзе городов, а именно, что ему недо стает права объявления войны и заключения мира, а также права вхо дить в союзы, за исключением тех случаев, когда все это дозволяют ему римляне или когда это происходит в интересах последних, можно свободно отнести и к Афинам.
6 . История Рима. т. 4 |
°^§ J0| §g*o |