новая папка / Моммзен Т. История Рима В 4 томах. / Моммзен Т. История Рима В 4 томах. Том четвертый. Кн. 8 продолжение

ложенный в самом сердце Фокиды город Элатею и под его стенами сражался с гражданами, то это происшествие, известие о котором, как об отдельном событии, дошло до нас лишь совершенно случайно, показывает, что в это время возобновились те же самые явления, ко­ торые при республике предшествовали падению господства сената, и несмотря на то, что власть империи внешне оставалась еще совер­ шенно прочной, не только отдельные пиратские корабли, но целые пиратские эскадры крейсировали в Черном и даже в Средиземном море. Ясно проявившийся после смерти Севера и в особенности после прекращения последней династии упадок правительственной власти сказался, естественно, прежде всего в дальнейшем упадке морской полиции. Малодостоверные в том, что касается деталей, сообщения говорят о появлении в Эгейском море еще до Деция большого пират­ ского флота, затем о разграблении уже при Деции побережья Памфилии и греко-азиатских островов, о пиратских набегах в Малой Азии до Пессинунта и Эфеса при императоре Галле*. Все это были разбой­ ничьи набеги. Эти пираты грабили берега во всех направлениях и, как мы видели, совершали также дерзкие походы в глубь страны; однако нам ничего не известно о разрушении городов; к тому же пираты избегали столкновений с римскими войсками, нападая преимуществен­ но на такие области, в которых не было римских отрядов.

При Валериане эти экспедиции принимают другой характер. Спо­ соб организации походов настолько отличается от предшествующих, что сам по себе не имевший особенно большого значения поход бора-

*Аммиан, 31,5, 15: duobus navium milibus perripto Bosporo et litoribus Propontidis Scythicarum gentium catervae transgressae ediderunt quidem acerbas terra mariquae strages: sed amissa suorum parte maxima reverterunt (после того как две тысячи судов прорвались через Боспор, полчища скифских племен перешли на берега Пропонтиды и причинили ужаса­ ющие бедствия на суше и на море; однако, потеряв большую часть своих сил, они возвратились), после чего рассказывается о катастрофе Дециев, и в этот рассказ вставляется следующее замечание: obsessae Pamphyllae civitates (сюда должна относиться осада Сида у самого Дексиппа, фрагм. 23), insulae populatae complures (осаждены города Памфилии, опустошено много островов), равным образом упоминается осада Кизика. Если этот ретроспективный обзор не является полной путаницей, чего, однако, нельзя предполагать у такого историка, как Аммиан, то он относится к событиям, предшествовавшим тем мор­ ским походам, которые начинаются с осады Питиунта и представляют собой скорее один из моментов переселения народов, нежели морской разбой. Конечно, число кораблей могло быть по ошибке перенесено сюда из похода 269 г. С этим сообщением связано упоминание у Зосима (1, 28) о походах скифов в Азию и Каппадокию до Эфеса и Песси­ нунта. Сообщение об Эфесе в биографии Галлиена (гл. 6) относится к тем же событиям, но оно неверно датировано.

нов против Питиунта при Валериане мог быть назван сведущими по­ вествователями началом этого движения*, так что в течение некото­ рого времени пиратов в Малой Азии называли по имени этого не из­ вестного нам из других источников народа. В эти походы отправля­ ются уже не прежние жители берегов Черного моря, но теснящие их толпы пришельцев. То, что до сих пор было морским разбоем, начи­ нает становиться частью того передвижения народов, к которому от­ носится переселение готов на Нижний Дунай. Принимающие в нем участие народы весьма разнообразны; часть их нам мало известна; в дальнейших походах ведущую роль играло, по-видимому, германс­ кое племя герулов, жившее в то время на берегах Меотиды. В числе этих народов встречаются и готы, однако, поскольку дело касается морских походов в собственном смысле слова, о которых имеются довольно точные сведения, участие в них готов не было особенно зна­ чительным; эти походы, собственно говоря, было бы правильнее на­ зывать не готскими, а скифскими. Морским центром этих нападений являлась гавань Тира в устье Днестра**. Греческие города Боспора, оставшиеся вследствие слабости имперского правительства без защи­ ты и отданные в жертву наступающим полчищам варваров, угрожав­ ших им осадой, волей-неволей должны были согласиться перепра­ вить этих опасных новых соседей на своих собственных кораблях с помощью своих собственных моряков к ближайшим римским владе­ ниям на северном берегу Понта, так как для такого переезда у самих варваров не было ни средств, ни умения. Так состоялась упомянутая выше экспедиция против Питиунта. Бораны высадились на берег и, твердо рассчитывая на успех, отправили корабли обратно. Однако от­ важный комендант Питиунта Сукцессиан отразил атаку, и нападаю­ щие, опасаясь приближения остальных римских гарнизонов, поспеш­ но отступили, с трудом собрав необходимые для этого суда. Однако они не отказались от своего плана. В следующем году они появились

*Сам Зосим, естественно, не мог полностью понять смысл всех собы­ тий, зато писатель, у которого он черпает свои данные, Дексипп, со­ временник и участник этих событий, хорошо знал, на каком основа­ нии он называет вифинскую экспедицию 5е\)’ ёра еро5о£ (вторым похо­ дом, Зосим, 1, 35); у Зосима также заметна отмеченная Дексиппом разница между экспедицией боранов против Питиунта и Трапезунда и обычными пиратскими набегами. В биографии Галлиена экспедиция скифов в Каппадокию, о которой рассказано в гл. 1 под 264 г., очевид­ но, тождественна трапезундской, а связанная с ней вификская экспе­ диция — той, которую Зосим называет второй: конечно, все здесь со­ вершенно перепутано.

**Это говорит Зосим (1, 42), и это же следует из отношения боспорцев к первому походу (1, 32) и из отношения первого похода ко второму (1, 34).

снова, и, так как комендант тем временем был сменен, крепость сда­ лась. Бораны, которые на этот раз оставили при себе боспорские ко­ рабли и сформировали для них экипажи из насильственно завербо­ ванных моряков и пленных римлян, на широком пространстве завла­ дели берегом и достигли самого Трапезунда.

В эту хорошо укрепленную и снабженную сильным гарнизоном крепость сбежалось все население, а предпринять настоящую осаду варварам было не по силам. Но командование римлян оказалось не­ годным и дисциплина настолько упала, что они не позаботились даже занять городские стены; воспользовавшись этим, варвары ночью взо­ брались на стены, не встретив ни малейшего сопротивления, и в боль­ шом богатом городе в их руки попала огромная добыча, между про­ чим также некоторое количество кораблей. Затем они благополучно вернулись из дальнего плавания к берегам Меотиды.

Второй, вызванный этим успехом, поход других, соседних скиф­ ских племен, состоявшийся зимой следующего года, был направлен против Вифинии. Ярким примером царившего в ту эпоху хаоса явля­ ется тот факт, что инициатором этого похода был некий грек из Никомедии, по имени Хризогон, и что за удачный исход предприятия он попал в большой почет у варваров. Так как невозможно было достать нужное количество кораблей, эта экспедиция была предпринята час­ тью морем, частью сушей. Только вблизи Византии пиратам удалось захватить большое количество рыбацких лодок, и таким образом они перебрались на азиатский берег к Халкедону, сильный гарнизон кото­ рого разбежался при известии о их появлении. Кроме этого города в их руки попали прибрежные города — Никомедия, Киос, Апамея, а далее в глубь страны — Никея и Пруса; Никомедию и Никею они сожгли и добрались до Риндака. Отсюда они отплыли обратно, на­ груженные сокровищами богатой страны и ее крупных городов.

Уже поход в Вифинию был предпринят частично сухим путем; нападения на европейскую Грецию, как правило, совершались одно­ временно по морю и по суше. Если готы и не обосновались в Мезии и Фракии, они все же бродили здесь во всех направлениях, словно у себя дома, и предпринимали отсюда набеги в самую глубь Македо­ нии. Даже Ахайя при Валериане ожидала вторжения с этой сторо­ ны; Фермопилы и Истм были забаррикадированы, а афиняне реши­ ли восстановить свои стены, лежавшие в развалинах со времен Суллы. Однако в тот момент варвары не явились, и вообще они избрали иной путь. При Галлиене флот этих варваров, на сей раз преимуще­ ственно герулов, состоявший из 500 парусных судов, появился пе­ ред гаванью Византии, которая, однако, еще не утратила свою спо­ собность к обороне; корабли византийцев удачно отразили атаку раз­ бойников. Последние поплыли дальше, появились у азиатского бе­ рега перед не подвергавшимся прежде нападениям Кизиком и отсю­

имперских границ, причем они выставили мощный флот и, по-види­ мому, одновременно действовали на суше со стороны Дуная*. Флот сильно пострадал от бурь в Пропонтиде, затем он разделился, и часть готов направилась против Фессалии и Греции, часть же —против Крита и Родоса. Основные силы двинулись на Македонию и оттуда проник­ ли внутрь страны, без сомнения, действуя в контакте со вторгшимися во Фракию полчищами. Однако прибытие императора Клавдия в со­ провождении сильного войска принесло избавление доведенным до крайней степени отчаяния жителям постоянно подвергавшихся оса­ де Фессалоник. Император погнал готов вверх по долине Аксия (Вардар) и дальше через горы в Верхнюю Мезию. После ряда боев с переменным успехом он одержал здесь в долине Моравы у Наисса блестящую победу, по рассказам, стоившую жизни 50 тыс. врагов. Готы в беспорядке отступали сначала в направлении на Македонию, затем через Фракию к горам Гема с целью спастись от противника за Дунай.

Возникший в римском лагере раздор, на этот раз между пехотой и конницей, едва не дал им новой передышки; но когда дело дошло до битвы, всадники не допустили, чтобы их пешие товарищи оста­ лись одни против варваров, и объединенная армия одержала новую победу. Жестокая чума, которая свирепствовала в тех местах, и преж­ де всего в войсках, во все годы бедствий, а в то время в особенности, причинила сильный вред и римлянам — сам император Клавдий сде­ лался ее жертвой; однако огромная армия северных варваров была полностью уничтожена, и множество пленных были насильственно включены в ряды римского войска или превращены в крепостных.

Гидра военных переворотов также была до некоторой степени укрощена. Клавдий, а вслед за ним и Аврелиан были правителями иного стиля, нежели Галлиен. По-видимому, Клавдий немедленно

*В наших источниках этот поход представлен как ряд морских экспеди­ ций, предпринятых, вероятно, с 2 тыс. судов (эта цифра приводится в биографий Клавдия; цифры 6 тыс. и 900, между которыми колеблется в своем рассказе Зосим, 1,42, очевидно, испорчены) и 320 тыс. людей. Однако представляется маловероятным, чтобы Дексипп, из рассказа которого, должно быть, почерпнуты эти данные, мог сообщить в та­ ком виде эту последнюю цифру. С другой стороны, если принять во внимание, что поход был направлен прежде всего против Том и Маркианополя, представляется в высшей степени вероятным, что варвары действовали так, как это описано у Зосима (1, 34), т. е. что часть их шла по суше; при таком предположении и современник мог определить общее число нападавших вышеназванной огромной цифрой. Дальней­ шее течение похода, между прочим место решительной битвы, пока­ зывает, что римлянам пришлось иметь дело отнюдь не с одним толь­ ко флотом.

занялся восстановлением флота, начатым при Галлиене. Правда, при­ обретенная Траяиом Дакия так и осталась навсегда утраченной для Рима. Аврелиан вывел из Дакии еще сохранившиеся там сторожевые отряды и предоставил изгнанным оттуда или желавшим переселить­ ся владельцам новые места жительства на мезийском берегу. Но Фра­ кия и Мезия, которые в течение некоторого времени принадлежали более готам, чем римлянам, вернулись под власть Рима, и дунайская граница была снова укреплена.

Было бы ошибкой думать, что во время этих походов готов и скифов на суше и на море, длившихся в течение 20 лет, с 250 по 269 г., хлынувшие непрерывным потоком в пределы империи полчи­ ща варваров намеревались прочно обосноваться на тех землях, на ко­ торые они вступали. Нельзя обнаружить существование такого плана даже в отношении Мезии и Фракии, не говоря уже о более отдален­ ных берегах; к тому же, едва ли нападающие были достаточно много­ численны, чтобы осуществить серьезное нашествие. Поскольку на­ хлынувшие в эти области волны разбойников на суше и пиратов на море были вызваны в гораздо большей степени дурным управлением последних императоров, и в особенности ненадежностью войск, чем перевесом сил варваров, то, как только внутренний порядок был вос­ становлен и правительство начало действовать более энергично, осво­ бождение этих областей произошло само собой. Внешние силы были еще не в состоянии сокрушить Римское государство, если оно само себя не разрушало. Все же восстановление Клавдием правительствен­ ной машины было большим делом. Об этом императоре мы знаем еще меньше, чем о большинстве императоров того времени, ибо пос­ ле того как его объявили — по всей вероятности, без основания — предком Константина, его действительный облик был подменен в традиции шаблонным образом совершенного правителя. Однако сама идея его родства с Константином, равно как бесчисленные монеты, выпущенные в его честь после его смерти, показывают, что ближай­ шее поколение считало его спасителем государства, и надо сказать, что в данном случае оно не ошиблось. Как бы то ни было, эти походы скифов, несомненно, являются прологом переселения народов, отно­ сящегося к более позднему времени, и разрушение городов, отличаю­ щее их от обыкновенных пиратских набегов, достигло тогда таких размеров, что экономика и культура Греции и Малой Азии уже ни­ когда не смогли от них оправиться.

На восстановленной дунайской границе Аврелиан закрепил до­ стигнутую победу тем, что продолжал обороняться посредством на­ ступательных операций и, перейдя Дунай у его устья, на противопо­ ложном его берегу разбил карпов, которые отныне отдались под про­ текторат Рима, и готов с их королем Канабаудом. Его преемник Проб, как уже было упомянуто, принял на римский берег разбитых и тесни­

мых готами бастарнов, а Диоклетиан в 295 г. поступил точно так же с карпами. Это показывает, что по ту сторону реки государство готов окрепло; однако далее они не продвинулись. Пограничные укрепле­ ния римлян были усилены; в 294 г. был заложен Противу-Аквинк (Contra Aquincum, нынешний Пешт). Набеги пиратов окончательно не прекратились. При Таците их пришедшие с Меотиды полчища по­ явились в Киликии. Франки, которым Проб отвел места для поселе­ ния на Черном море, раздобыли себе суда и отправились к себе на родину к Северному морю, причем дорогой грабили берега Сицилии и Африки. На суше военные действия также не прекращались: все многочисленные победы Диоклетиана над сарматами и часть его по­ бед над германцами были одержаны на берегах Дуная. Но только при Константине дело снова дошло до серьезной войны с готами, в кото­ рой римляне одержали ряд успехов; со времени победы Клавдия над готами превосходство сил Рима было столь же неизменным, как и раньше.

Военные события, историю которых мы только что развернули перед читателем, оказали значительное и длительное влияние общего характера на римскую армию и государственное устройство. Мы уже указывали, что рейнские легионы, в начале империи игравшие в ар­ мии руководящую роль, уже при Траяне уступили первое место придунайским легионам. Если при Августе в придунайских землях сто­ яло 6 легионов, а в прирейнских — 8, то после дакских войн Домици­ ана и Траяна во II в. рейнские лагеря имели только 4 легиона, тогда как дунайские имели 10, а после маркоманской войны даже 12 легио­ нов. После того как со времени Адриана из армии, за исключением офицерского состава, исчез италийский элемент и в общем каждая часть рекрутировалась в той местности, где она стояла лагерем, сол­ даты придунайской армии, точно так же как и центурионы, выходив­ шие из рядовых, являлись уроженцами Паннонии, Дакии, Мезии и Фракии. Новые, сформированные при Марке Аврелии легионы также состояли из иллирийцев; чрезвычайные пополнения, в которых в то время нуждались войска, вероятно, тоже набирались преимущественно в местностях, где стояли эти войска. Таким образом, первенство ду­ найских армий, упроченное войной трех императоров в эпоху Севера, являлось в то же время первенством иллирийских солдат; это весьма заметно проявилось при преобразовании гвардии в правление Севера. Преобладание иллирийских элеменов не распространялось на высшие круги правительства, пока положение офицера совпадало с положением государственного чиновника, хотя всадническая карьера во все време­ на была доступна рядовому солдату через посредствующее звено центурионата, и таким образом уроженцы Иллирика и раньше проника­ ли в ряды всаднического сословия. Еще в 235 г. фракиец Гай Юлий Вер Максимин, а в 248 г. паннонец Траян Деций достигли таким пу­

тем даже императорской порфиры. Но когда затем Галлиен вслед­ ствие недоверия — правда, вполне обоснованного — закрыл для со­ словия сенаторов доступ к офицерским должностям в армии, то ска­ занное выше о солдатах распространилось и на офицеров. Таким об­ разом, было вполне естественно, что солдаты дунайской армии — в основном уроженцы иллирийских областей — играли с этих пор глав­ ную роль и в правительстве, а поскольку армия ставила императоров, большинство последних тоже было иллирийцами. За Галлиеном сле­ дуют дарданец Клавдий, мезиец Аврелиан, паннонец Проб, далмат Диоклетиан, паннонец Максимиан, дарданец Констанций, уроженец Мердики Галерий. Один писатель эпохи Константиновой династии, говоря о последних из перечисленных здесь императоров, отмечает, что они происходили из Иллирика, и добавляет, что, имея скудное образование, но хорошую подготовку в школе крестьянского хозяй­ ства и военной службы, они сделались прекрасными правителями империи. Та роль, которую в течение долгого времени играли албан­ цы в отношении турецкой державы, принадлежит их предкам в отно­ шении Римской империи, когда последняя пришла в состояние тако­ го же распада и варварства. Однако не следует усматривать в обнов­ лении римской императорской власти иллирийцами какую-то нацио­ нальную реорганизацию. Это был просто результат того, что импе­ рия, пришедшая в полный упадок вследствие негодного управления ее высокородных властителей, избрала в качестве своей опоры ар­ мию. Италия совершенно ремилитаризовалась; но история не призна­ ет притязаний на господство, если они не подкрепляются военной мощью.

Общее духовное развитие эллинов не соответствовало уровню политического развития их республик или, вернее, подобно тому как чересчур пышное цветение разрывает чашечку цветка, так и избыток духовных даров не дал возможности каждой греческой общине в от­ дельности достигнуть таких размеров и такой прочности, какие явля­ лись непременным предварительным условием для развития общи­ ны в государство. Множество мелких обособленных городов-госу­ дарств или их союзов должно было неминуемо либо погибнуть, либо подпасть под владычество варваров. Дальнейшее существование на­ ции и ее развитие в окружении иноплеменных народов мог обеспе­ чить только панэллинизм! достигавшийся тем договором, который царь Филипп Македонский, отец Александра, заключил в Коринфе с государствами Эллады. Формально это был союзный договор, но фактически он означал подчинение республик монархии, однако лишь по отношению к внешнему миру, поскольку неограниченное военное командование в борьбе против национального врага почти всеми го­ родами греческого континента было возложено на македонского пол­ ководца, в других же отношениях за ними была сохранена свобода и автономия; в условиях того времени это было единственным спосо­ бом осуществить панэллинизм. Эта форма во многих отношениях определила будущее Греции. При Филиппе и Александре она была прочной, хотя эллинские идеалисты, как это бывает всегда, отказы­ вались признать идеал, после того как он воплотится в жизнь. Когда империя Александра распалась, то и самый панэллинизм, и объеди­