новая папка / Моммзен Т. История Рима В 4 томах. / Моммзен Т. История Рима В 4 томах. Том четвертый. Кн. 8 продолжение

(Птуй) на норийской границе. Причина, по которой паннонская армия полностью или частично осталась в долине Дравы, может быть лишь той же самой, которая привела к основанию далматских легионных лагерей: здесь были нужны военные отряды, чтобы держать в пови­ новении подданных как в соседнем Норике, так и, прежде всего, в самой области Дравы. Сторожевую службу на Дунае нес римский флот, который упоминается уже в 50 г. и который был построен, вероятно, одновременно с учреждением провинции. На самой реке легионных лагерей при династии Юлиев — Клавдиев, быть может, еще не суще­ ствовало*; при этом надо иметь в виду, что ближайшее к границе провинции государство свевов в то время находилось в полной зави­ симости от Рима и до известной степени служило достаточным при­ крытием границы. По-видимому, Веспасиан, упразднивший далмат­ ские лагеря, уничтожил также и лагеря на Драве, перенеся их на са­ мый Дунай; с этих пор главной квартирой паннонской армии являют­ ся бывший норийский город Карнунт (Петронелль к востоку от Вены) и наряду с ним Виндобона (Вена).

Развитие городского строя, с которым мы познакомились в Но­ рике и на далматском побережье, в Паннонии обнаруживается в та­ кой же степени только в некоторых лежавших на норийской границе и частью принадлежавших первоначально к Норику округах; Эмона и верхняя долина Савы вполне могут сравниться в этом отношении с Нориком, и если Савария (Штейн на р. Ангере) получила италийское

*В 50 г. на самом Дунае не было ни одного легиона; это следует из Тацита (Летопись, 12, 29), ибо в противном случае не было бы необхо­ димости посылать туда легион, чтобы принять переходящих к римля­ нам свевов. Устройство клавдиевой Саварии также представляется более понятным, если город в то время принадлежал к Норику, чем если бы он уже тогда отошел к Паннонии; так как этот город отошел к Панно­ нии, очевидно, одновременно с отделением от нее Карнунта и с пере­ водом туда легиона, то все это совершилось, конечно, не ранее, чем в эпоху после Клавдия. Немногочисленность найденных в придунайских лагерях надписей, принадлежащих италикам (Eph. epigr., 5, стр. 225), также указывает на их позднее происхождение. Правда, в Карнунте было найдено несколько надгробных надписей солдат 15-го легиона, которые, судя по их внешней форме и по отсутствию прозвища, отно­ сятся, по-видимому, к более древнему времени (Hirschfeld, Arch, epigr. Mitteil, 5, 217). Подобные соображения не могут претендовать на пол­ ную достоверность при определении исторических дат в пределах од­ ного десятилетия; однако следует признать, что вышеприведенные аргументы также не представляют полного доказательства и что пере­ движение легионов могло начаться раньше, приблизительно в правле­ ние Нерона. В пользу того, что этот лагерь был заложен и расширен Веспасианом, говорит надпись из Карнунта от 73 г. (Hirschfeld, там же), свидетельствующая о постройке такого рода:

городское устройство одновременно с норийскими городами, то это, очевидно, лишь потому, что пока Карнунт был норийским городом, Савария также, должно быть, принадлежала к Норику. Лишь с того времени, как военные отряды появились на Дунае, правительство приступило к введению городского устройства внутри страны. В за­ падной области, принадлежавшей первоначально к Норику, Скарбантия (Эдинбург у Нейзидлерзее) получила при Флавиях городское пра­ во, тогда как Виндобона и Карнунт сами собой превратились в прилагерные города. Укажем лишь главные населенные пункты: Сиския и Сирмий между Савой и Дравой получили городское право при Фла­ виях, Петовион (Птуй) на Драве получил то же право при Траяне, Мурса (Осиек) получила право колонии при Адриане. Мы уже гово­ рили, что население, в большинстве своем иллирийское, но в значи­ тельной части также кельтское, не оказывало сколько-нибудь энер­ гичного сопротивления романизации; прежний язык и прежние обы­ чаи исчезали там, куда являлись римляне, и удерживались только в более отдаленных округах. Обширные, но не очень привлекательные для поселения пространства к востоку от р. Рабы и к северу от Дравы до Дуная, по-видимому, уже со времени Августа считались принад­ лежащими к империи, однако едва ли их положение существенно отличалось от положения Германии до поражения Вара; городской строй не привился здесь ни тогда, ни позже, к тому же эта область долгое время если и была занята военными силами, то лишь в очень незначительной степени. Только после оккупации Дакии при Траяне такое положение до некоторой степени изменилось; вызванное этим перенесение паннонских лагерей к восточной границе провинции и дальнейшее внутреннее развитие Паннонии будет удобнее изложить в связи с войнами Траяна.

Последний участок правого берега Дуная, горная страна по обе стороны Марга (Моравы), а также равнина между Гемом и Дунаем были населены фракийскими народами. Нам надо прежде всего по­ знакомиться в общих чертах с этим крупнейшим племенем. В неко­ торых отношениях оно напоминает иллирийское племя. Подобно тому как иллирийцы некогда занимали земли от Адриатического моря до Среднего Дуная, так фракийцы когда-то жили к востоку от них на территории от Эгейского моря до устья Дуная и, кроме того, в Европе на левом берегу Дуная, в нынешней Трансильвании, а в Азии по ту сторону Боспора, во всяком случае в Вифинии, — до самой Фригии; Геродот не без основания называет фракийцев самым большим из известных ему народов после индусов. Подобно иллирийскому пле­ мени, фракийское не достигло полного развития; постоянно тесни­ мое и угнетаемое враждебными народами, это племя так и не полу­ чило возможности вступить на путь спонтанного исторического раз­ вития. Однако в то время как язык и нравы иллирийцев сохранились,

хотя и в измененном виде, до нынешних дней и мы с известным правом можем переносить образ паликаров* из новой истории в исто­ рию Римской империи, — с фракийскими племенами дело обстояло иначе. Мы имеем многочисленные и достоверные свидетельства, что народы той области, за которой в результате римского провинциаль­ ного деления в конце концов осталось название Фракии, — равно как и народы Мезии между Балканами и Дунаем, а также геты и даки на другом берегу Дуная — все говорили на одном и том же языке. Этот язык занимал в Римской империи такое же положение, как языки кельтов и сирийцев. Историк и географ эпохи Августа Страбон ука­ зывает на сходство языков всех этих народов; в ботанических сочине­ ниях эпохи империи для некоторых растений приводятся дакские на­ звания**. Когда его современнику, поэту Овидию, судьба предоста­ вила возможность в далекой Добрудже предаваться размышлениям о своем слишком легком образе жизни, он воспользовался досугом, чтобы научиться гетскому языку, и почти сделался гетским поэтом:

И написал я, увы! стихи на наречии гетском, Так поздравь же меня, что гетам я угодил!

Но если у ирландских бардов, у сирийских миссионеров, в гор­ ных долинах Албании в течение некоторого времени сохранились дру­ гие наречия империи, то фракийское наречие совершенно исчезло в волнах переселения народов в придунайской области и под мощным влиянием Константинополя; мы не можем даже определить место, которое занимало это наречие в генеалогическом древе народов. Опи­ сания нравов и обычаев отдельных народов этого племени, о которых сохранились некоторые сведения, совершенно не передают специфи­ ческих особенностей племени и большей частью отмечают лишь та­ кие детали, которые характерны для всех народов, стоящих на низкой ступени культуры. Однако со времен Пелопоннесской войны и Алек­ сандра Македонского до эпохи римских цезарей фракийцы — сража­ лись ли они против Рима или, как это было позже, в рядах его ар­ мий — всегда оставались народом воинов: всадников и легковоору­

*Паликары — албанские солдаты, служившие в турецкой армии. —

Прим. ред.

**Нам известен целый ряд фракийских, гетских и дакских географичес­ ких названий и имен собственных; в языковом отношении замечательна группа имен собственных, оканчивающихся на «centhus»: Bithicenthus, Zipacenthus, Disacenthus, Tracicenthus, Linicenthus (Bull, de corr. hell., 6, 179), из которых два первых часто встречаются также только в первой своей половине (Bithus, Zipa). Подобную же группу образуют сложные

с-poris, как-то: Mucaporis (о фракийцах с этим именем см. Bull, de corr. hell., там же; даки с этим именем встречаются часто), Cetriporis, Rhaskyporis, Bithoporis, Dirdiporis.

женной пехоты. В диком, но величественном религиозном культе также, пожалуй, проявляются характерные особенности этого племе­ ни; этот культ отличался буйными празднествами, вызываемыми весной и юношеским избытком сил, ночными факельными шествия­ ми пляшущих девушек в горах, шумной, приводящей в экстаз музы­ кой, потоками вина и крови, возбуждением всех чувственных страс­ тей в опьяняющем вихре веселья. Дионис, великолепный и страш­ ный бог, был покровителем Фракии, и все, что особенно напоминает о нем в эллинском и римском культе, имеет свои корни во фракий­ ских или фригийских обычаях.

После подавления великого восстания в последние годы правле­ ния Августа народы Далмации и Паннонии больше уже не брались за оружие в борьбе с римлянами. Нельзя сказать того же о фракийцах; даже накануне гибели эта нация не утратила своей дикой храбрости и столько раз проявленной ею любви к независимости. Во Фракии, к югу от Гема, древнее княжество осталось под верховенством Рима. Туземный правящий дом Одрисов с резиденцией в Бизии (Виза) меж­ ду Адрианополем и берегом Черного моря уже и в более раннюю эпоху заметно выделился среди всех фракийских княжеских родов. После эпохи триумвирата мы встречаем фракийских царей только из этого дома; ио-видимому, Август превратил прочих князей Фракии в вассалов или устранил их, и царская власть во Фракии отныне переда­ валась только членам этого рода. Вероятно, причина такого образа действий заключалась в том, что в течение первого столетия, как бу­ дет показано далее, на Нижнем Дунае не было римских легионов. Август ожидал от своего фракийского вассала пограничной охраны у устья Дуная. Реметалк, во второй половине правления Августа вла­ ствовавший над всей Фракией в качестве римского вассального царя*, и его сыновья и внуки играли в этой стране приблизительно такую же роль, как Ирод и его потомки в Палестине. Полная преданность им­ ператору, определенная склонность ко всему римскому, враждебное отношение к собственным землякам, сохраняющим национальную независимость, — такими чертами характеризуется позиция членов фракийского правящего дома. Описанное выше крупное восстание фракийцев в 741—743 гг. было направлено прежде всего против Реметалка и его брата и соправителя Котиса, погибшего в этой борьбе;

*Это определенно говорит Тацит (Летопись, 2, 64). Свободных с рим­ ской точки зрения фракийцев в то время не существовало. Однако жи­ тели фракийской горной области, а именно бессы, жившие в Родопских горах, держались по отношению к назначаемым Римом князьям, даже в периоды мира, так, что их едва ли можно назвать римскими подданными; правда, они признавали своего князя, но, как говорит Тацит (там же, 4,46, 51), повиновались ему лишь тогда, когда находи­ ли это удобным.

этим, вся горная Фракия восстала и последовала отчаянная борьба, в которой восставшие, побежденные голодом и жаждой, искали смер­ ти в бою или кончали самоубийством, предпочитая погибнуть, чем отказаться от своей исконной свободы. Непосредственное римское уп­ равление продолжало существовать во Фракии в форме опеки над на­ следником до смерти Тиберия. И если император Гай тотчас по вступ­ лении на престол вернул власть обоим друзьям своей юности, царе­ вичам фракийскому и иудейскому, то уже через несколько лет, в 46 г., правительство Клавдия решительно покончило с самостоятельным правлением во Фракии. Это окончательное присоединение фракий­ ского царства и превращение его в римский округ снова сопровожда­ лось столь же безнадежным и столь же упорным сопротивлением. Но с введением непосредственного римского управления это сопро­ тивление было сломлено. Наместник новой провинции, назначавшийся сначала из всадников, а со времени Траяна — из членов сената, ни­ когда не имел в своем распоряжении и одного легиона римских войск; для того чтобы держать фракийцев в повиновении, было достаточно размещенного в этой стране отряда, численностью не превышавшего 2 тыс. человек, и небольшой стоявший у Перинфа эскадры вместе с обычными мерами предосторожности со стороны правительства. Тот­ час после присоединения области в ней начали строить дороги; мы видим, что уже в 61 г. правительство построило и передало в упо­ требление необходимые при существовавшей в стране обстановке стан­ ционные здания для путешественников. С этих пор Фракия становит­ ся мирной, подвластной Риму провинцией, имеющей большое значе­ ние для империи; едва ли какая-либо другая провинция поставила столько людей для всех родов оружия, особенно для конницы и фло­ та, как эта исконная родина гладиаторов и наемников.

Серьезная борьба, которую пришлось выдержать римлянам с тем же народом на так называемом фракийском берегу в местности меж­ ду Балканами и Дунаем и которая привела к учреждению мезийского командования, представляет собой существенный момент в истории урегулирования северной границы при Августе, и в этой связи она уже была нами описана. Источники ничего не сообщают о каком-либо сопротивлении римлянам со стороны населения Мезии, хоть сколь­ ко-нибудь напоминающем противодействие, оказанное им фракийца­ ми. Вероятно, настроение там было такое же, но в стране, представ­ ляющей собой плоскую равнину и находящейся под контролем со сто­ роны расположенных лагерем у Виминация легионов, сопротивление не могло проявиться открыто.

К фракийским народам, как и к иллирийским, цивилизация про­ никала с двух сторон: с побережья и от македонской границы — ци­ вилизация эллинская, от далматской и паннонской границы — циви­ лизация латинская. О первой будет более целесообразно сказать то­

гда, когда мы перейдем к описанию положения европейских греков в эпоху империи; теперь же достаточно отметить, что Рим и здесь ока­ зывал защиту греческой культуре всюду, где встречал ее, причем все побережье, включая и ту его часть, которая подчинялась наместнику Мезии, всегда оставалось греческим; мы укажем также на то, что провинция Фракия, культурное развитие которой началось лишь при Траяне и было всецело делом империи, включилась в русло не рим­ ской, но греческой цивилизации. Даже северные склоны Тема, не­ смотря на то, что в административном отношении они принадлежали к Мезии, были охвачены этим процессом эллинизации, а основанные Траяном Никополь на Янтре и Маркианополь недалеко от Варны были организованы по греческому типу.

Латинская цивилизация имела в Мезии такой же характер, как и в соседней Далматской и Паннонской внутренней области; однако по мере удаления от Рима эта цивилизация, естественно, выступает позд­ нее и слабее и имеет более искаженные формы. Здесь главными но­ сителями римской цивилизации были лагеря легионов, которые при­ несли ее на восток, причем центрами ее являлись, по-видимому, древ­ нейшие лагеря Мезии, расположенные у Сингидуна (Белград) и Виминация (Костолац)*. Конечно, соответственно характеру апостолов этой цивилизации — римских солдат — она и в Верхней Мезии сто­ яла на очень низкой ступени и оставляла достаточно места для пре­ жних примитивных условий быта. Виминаций получил от Адриана италийское городское право. Порядки в Нижней Мезии между Балка­ нами и Дунаем в раннюю эпоху империи оставались в основном без изменения со времени прихода римлян. Лишь когда были основаны легионные лагеря на Нижнем Дунае у Нов, Дуростора и Трезмиса,

*Одним из самых ощутительных пробелов в истории империи является то, что до сих пор не удается точно указать местонахождение постоян­ ных лагерей обоих легионов, которые составляли оккупационную ар­ мию Мезии при династии Юлиев — Клавдиев: 4-го Скифского и 5-го Македонского (они стояли там, по крайней мере, в 33 г. — С. I. L., III, 1698). Вероятно, это были Виминаций и Сингидун в позднейшей Вер­ хней Мезии. Среди легионных лагерей Нижней Мезии, из которых лагерь у Трезмиса содержит множество памятников, ни один, по-ви­ димому, не был основан ранее эпохи правления Адриана; находки на месте лагерей Верхней Мезии доныне столь скудны, что они не могут помешать предположению, что эти лагеря возникли на одно столетие раньше. Когда царь Фракии в 18 г. готовился к войне с бастарнами и скифами (Тацит, Летопись, 2, 65), он не мог бы ссылаться на эту вой­ ну как на предлог, если бы уже в то время в Нижней Мезии существо­ вали легионные лагеря. Рассказ Тацита свидетельствует о том, что этот вассальный царь располагал немалыми военными силами и что устра­ нение непокорного фракийского царя требовало осторожности.

ра. Тогда королем маркоманов сделался ставленник Тиберия, знат­ ный квад Ванний. Многочисленной свите обоих изгнанных королей, которую нельзя было оставить на правом берегу Дуная, Тиберий от­ вел места для поселения на левом берегу в долине Мархи* и добился того, что Ванний был признан дружественными Риму гермундурами. После тридцати лет владычества он был в 50 г. свергнут сыновьями своей сестры Вангионом и Сидоном, которые восстали против него и привлекли на свою сторону соседние народы — гермундуров во Фран­ конии и лугиев в Силезии. Римское правительство, к которому Ван­ ний обратился за помощью, осталось верно политике Тиберия: оно предоставило убежище свергнутому королю, но не оказало ему помо­ щи войсками, так как его преемники, поделившие между собой об­ ласть, охотно признали верховную власть Рима. Новый властитель свевов Сидон и его соправитель Италик, быть может, преемник Ван-

*Ванниево царство (regnum Vannianum у Плиния, Н. N. 4,12, 81), пред­ ставлявшее собой свевское государство (Тацит, Летопись; 12, 29; Ис­ тория, 3, 5, 21), не ограничивалось местом жительства людей, пере­ шедших к римлянам вместе с Марободом и Катуальдой, как может показаться на основании слов Тацита (Летопись, 2, 63), но распростра­ нялось на всю область маркоманов и квадов; это очевидно из второго рассказа Тацита (Летопись, 12, 29, 30), где в качестве противников Ванния рядом с его собственными восставшими подданными названы граничившие с Богемией на западе и севере народы, гермундуры и лугии. В качестве восточной границы Плиний (там же) называет окрест­ ности Карнунта (Germanorum ibi confinium — тамошнюю германскую границу), — точнее, реку Мар, или Дурию, которая отделяет свевов и regnumVannianum от их восточных соседей, будем ли мы слова «dirimens eos» (отделяющий их) вместе с Мюлленгофом (Sitzungsberichte der Berliner Akademie, 1883, S. 871) относить к языгам, или, что представ­ ляется более вероятным, к бастарнам. Фактически и те и другие грани­ чили с квадами долины Мархи: языги — на юге, бастарны — на севе­ ре. На основании этого реку Мар следует отождествить с нынешним Мархом; границей ей служили, очевидно, тянущиеся между долина­ ми Марха и Ваага Малые Карпаты. Тацит сообщает, что упомянутые выше спутники королей расселились inter flumen Marum et Cusum (между реками Маром и Кузом). Если это сообщение точно, то река Куз, не упоминаемая более ни в одном источнике, не тождественна ни с ны­ нешним Ваагом, ни, тем более, вопреки мнению Мюлленгофа, с Эйпелем, впадающим в Дунай ниже Грана, но представляет собой при­ ток Дуная западнее Марха, быть может Гузен у Линца. Кроме того, по смыслу рассказа Тацита (12, 29, 30), область Ванния простиралась на запад далее Марха. Подпись под текстом первой книги размышлений Марка Аврелия kv Komboi? яро? тсо Fpavooqe (в области квадов у Грана) доказывает, что государство квадов достигало в то время реки Грана; однако это государство не совпадает с regnum Vannianum.

гиона, вместе с римской дунайской армией сражались на стороне флавианцев в той битве, которая решила спор между Вителлием и Веспасианом. Мы снова встретимся с их преемниками в периоды жестоких кризисов римского владычества на Дунае при Домициане и Марке Аврелии. Дунайские свевы не входили в Римскую империю; правда, чеканенные ими монеты имеют латинские надписи, но они не одина­ ковы по достоинству с римской монетой, не говоря уже о том, что на них никогда не встречается изображение императора. Систематичес­ ких военных наборов и сборов налогов в этой области не производи­ лось. Однако в I в. свевское государство в Богемии и Моравии все же входило в сферу римского влияния и, как уже было замечено, это отразилось на размещении римской пограничной охраны.

На равнине между Дунаем и Тиссой, к востоку от римской Пан­ нонии, между этой областью и поселениями фракийских даков сохра­ нился осколок сарматского народа, принадлежащего, вероятно, к мидийско-персидскому племени. Этот народ кочевников-пастухов и наездников занимал большую часть обширной Восточноевропейской равнины; отколовшиеся от него языги, «переселенцы» (цЕтосгаатоа), получили это название в отличие от оставшейся на Черном море ос­ новной части племени. Само название показывает, что они посели­ лись в этих местах в сравнительно позднее время; быть может, их появление здесь было одним из тех ударов, под которыми около того времени, когда произошло сражение при Акциуме, рухнула дакская держава Буребисты. Впервые мы встречаем их здесь при императоре Клавдии; королю свевов Ваннию языги поставляли конницу для его войн. Римскому правительству приходилось зорко следить за провор­ ными конными отрядами этих хищников, хотя в общем его отноше­ ния с ними не были враждебными. Когда в 70 г. придунайские леги­ оны отправились в Италию, чтобы посадить на императорский пре­ стол Веспасиана, они отклонили предложенную языгами помощь ка­ валерией и только увели с собой под благовидным предлогом некото­ рое количество их знатнейших представителей, чтобы гарантировать мир на лишенной войск границе.

Серьезная постоянная охрана требовалась на Нижнем Дунае. По левому берегу этой мощной реки, представлявшей теперь границу империи, на равнинах Валахии и нынешней Трансильвании, жили даки, на восточной равнине, в Молдавии, Бессарабии и дальше — гер­ манские бастарны, а за ними — сарматские племена, к числу которых принадлежали роксоланы, такие же наездники, как языги; первона­ чально это племя кочевало между Днепром и Доном, а затем начало продвигаться вдоль берега Черного моря. В первые годы правления Тиберия вассальный царь Фракии усилил свои войска для отражения набегов бастарнов и скифов. Одним из признаков все возрастающей пассивности правления Тиберия в последние годы считалось то, что