chuvakin_a_a_osnovy_filologii (1)

гии. Одно из них, возникшее сравнительно давно, назовем традиционным, а другое, более новое, — современным.

Первое. Текст есть несколько предложений, связанных по смыслу и грамматически, — таково традиционное, «школьное» определение текста.

В этом понимании текста заложена идея, которая соответ­ ствует значению слова текст в латинском языке (лат. textus — ткань,сплетение,соединение):составляющиетекстпредложения­ связаны в двух отношениях — в смысловом и грамматическом. Язык выработал специальные средства такой связи, например:

а) повтор слов. См. текст аннотации научной статьи (статья посвящена вопросу о зависимости речи в чате от тематики):

• русск.: Целью статьи является сравнение молодежного чата с другими, а также выявление зависимости речи в чате от возраста и профессии участников. В ходе исследования было выявлено, что молодежный чат характеризуется признаками разговорной речи и зависит от возраста участников;

• англ.: The aim of this article is to compare the youth chat with others, thus checking the supposition of speech dependents in the chat on the participants’ age and profession. It has been revealed in the course of the research that the youth chat mostly correlates with oral speech, and it is characterized by the age of the participants

(Филология и человек. 2008. № 4. С. 209); б) неполнота предложения, замена имени местоимением и

др. средствами. См. диалог:

•русск.: — Где Елена? — Дома. У нее болит нога.

•чешск.: — Kde je Helena? — Doma. Bolí ji noha.

При применении традиционного определения возникают некоторые вопросы и трудности. Приведем несколько случаев.

Случай 1. В тексте содержится только одно предложение. Если это так, то текстом не являются, например, аннотация,

состоящая из одного предложения, первая реплика приведенного диалога. См. еще примеры:

•записочка: Вечером будь в восемь;

•обращение к читателям рекламного издания: Если вы не получили газету, звоните 000-00-00; и др.

110

И здесь текст не «обнаруживается» по причине наличия всего одного предложения.

Случай 2. Между предложениями отсутствует грамматически выраженная связь, например в предложениях второй реплики приведенного выше диалога. Вторые предложения оказываются связанными с первыми предложениями реплики не непосредственно, а через отношение с предложением начальной реплики: дома = у нее = у Елены. (То же и в чешском диалоге.)

См. еще: Начался ветер. Мы спрятались под лодку. Приве-

денные предложения не имеют грамматических связей между собой, хотя связь смысловая (причинно-следственная) очевидна.

Случай 3. Между предложениями текста имеют место грамматические связи, но отсутствуют связи смысловые. Интересный материал приводит российский специалист в области линг-

вистики текста С.И. Гиндин: Я пошел в кино. Кино на Остоженке. Остоженка — одна из самых старых улиц Москвы. Москва — центр всех железнодорожных путей страны. Железные дороги — артерии народного хозяйства <...>.

Приведенный текст может быть создан в специальных условиях, например в игре. Однако в соответствии с традиционным пониманием текста этот материал под понятие текста подвести нельзя — по названной выше причине.

Случай 4. В речи распространены тексты, созданные средствами разных семиотических систем. Они часто воспроизводятся в художественной литературе. Вспомните, например, финальные сцены

• из трагедии А.С. Пушкина «Борис Годунов»:

Мосальский. Народ! Годунова и сын ее Феодор отравили себя ядом. Мы видели их мертвые трупы. (Народ в ужасе молчит.) Что же вы молчите? кричите: да здравствует царь Димитрий Иванович!»;

•из комедии Н.В. Гоголя «Ревизор»:

Жандарм. Приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник требует вас сей же час к себе. Он остановился в гостинице.

111

Произнесенные слова поражают, как громом, всех. Звук изумления единодушно излетает из дамских уст; вся группа, вдруг переменивши положение, остается в окаменении.

В ситуациях, описанных в приведенных фрагментах, имеет место «смешанный» текст. Он создается средствами разных семиотических систем: у Пушкина — естественного языка и молчанием, у Гоголя — естественного языка и звуком изумления (у дам), также переменой положения персонажей в пространстве и «всеобщим окаменением».

Таким образом, традиционное определение текста обнимает лишь часть того материала, который интуитивно признается текстом. Это — «правильные», преимущественно письменные тексты.

Второе. Текст есть языковое образование, обеспечивающее коммуникативное взаимодействие людей, — таково одно из современных определений текста.

Под это определение могут быть подведены все рассмотренные выше случаи. Действительно, с точки зрения данного определения не существенно, из какого количества предложений состоит текст. Важно, что он есть языковое образование. Это означает, что текст, как и другие языковые единицы (например, слово и предложение), выражает своими языковыми средствами некоторое содержание. Так обстоит дело в случаях (1)—(3).

Несколькоинаяситуациястекстами,подведеннымиподслучай (4). Особенность его состоит в том, что тексты образованы средствами разных семиотических систем: языковое образование передает содержание только во взаимодействии со средствами иных знаковых систем, однако основное содержание высказывания все же передается именно языковыми средствами.

Таким образом, данное определение учитывает и связи между предложениями текста, если в нем их более одного, и тексты, созданные средствами разных семиотических систем, в центре которых находится естественный язык.

Второе понимание текста характеризует его с функциональ-

ной точки зрения: текст обеспечивает коммуникативное взаи-

модействие людей. Такова его главная функция.

112

Эта функция раскрывается при рассмотрении текста «от говорящего» в его взаимодействии со «слушающим». В некоторой ситуации говорящим (пишущим) текст создается, а слушающим (читающим) — в той же или иной ситуации — воспринимается и истолковывается. Если, например, говорящий хочет сделать собеседнику приятное, то он может сказать ему комплимент: Ты сегодня прекрасно выглядишь! Впрочем, комплимент может быть сказан и «автоматически», без намерения «сделать собеседнику приятное». Задача, которую решает слушающий (читающий), состоит в том, чтобы истолковать смысл сказанного. Так, приведенный текст может быть истолкован и не как комплимент, а иначе, например: Вчера ты выглядел(а) плохо! Каковы основания для подобного истолкования? Слушающего может «задеть» что-то в интонации собеседника, в его взгляде; может быть учтена ситуация вчерашнего разговора, слушающий может исходить из мнения, что говорящий не способен или в силу сложных отношений не может сделать комплимент и др. Данный пример является простым случаем коммуникативного взаимодействия.

Сложнее обстоит дело с коммуникативным взаимодействием людей, например, в сфере эстетической коммуникации. Здесь имеют место тексты более сложные в структурном и смысловом отношении; их смысл и истолковывается более сложно. Каждый из читателей по своему опыту изучения в школе русской и / или родной, зарубежной литературы знает это. (См. в приводимых ниже материалах для чтения фрагменты книги Ю.М. Лотмана.)

Итак, функциональное понимание текста оказывается коммуникативным по своей сути.

Из проведенного анализа двух пониманий текста следует, что для филологических наук значимыми являются оба понимания. Они дополняют друг друга. Каждое из них раскрывает одну из сторон текста: первое — его устроенность с точки зрения структуры и семантики; второе — его функциональную природу. При этом второе понимание не отменяет характеристик, содержащихся в первом, только «снимает» их крайности (именно эти крайности и показаны при анализе первого определения).

Назовем важнейшие признаки текста как объекта филологии.

113

Коммуникативность — признак, выражающий функциональное предназначение текста. Текст есть высшая коммуникативная единица языка, в которой «сопрягаются» деятельность говорящего (пишущего) по созданию текста и деятельность читающего (слушающего) по восприятию и пониманию текста. Каждый из них представлен в тексте.

Пример. Тексты публичных выступлений писателей, журналистов, общественных деятелей рубежа ХХ — ХХI вв. отличаются адресованностью. Как обозначается адресат? Н.П. Вольвак (Фактор адресата в публичном аргументирующем дискурсе: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Владивосток, 2002) отмечает, что если оппонентом говорящего является не конкретное лицо, а «общее мнение», то оно может быть представлено, например, формулами «многие говорят» или высказывается без указания того, с кем спорит говорящий: «говорят».

См. фрагменты текстов:

–«А другие талдычат: патриотизм — это позорное пят-

но, мы ни на что свое не способны, мы должны без оглядки — все, все, все перенимать с Запада» (Солженицын);

–«Говорят у нас теперь: «Никто не забыт, ничто не за-

быто». О, многое забыто!» (Солженицын).

Если же адресат является единомышленником говорящего, то его мнение обычно передается цитатой или в пересказе. Так говорящий реализует разные возможности спора с оппонентом.

Системная организация — признак, выражающий принцип устроенности текста. Текст есть языковое образование, устроенное как сложный знак или последовательность знаков. Как и любой знак языка, он имеет две стороны: означающее и означаемое. В отличие от других знаков языка текст обладает не только значением, но и смыслом. Так, значением рекламного текста принято считать предложение товара (услуги и пр.). Это значение выражается языковыми и неязыковыми знаками, которыми создан текст. Смыслом же рекламного текста принято считать предложение услуг фирмы-изготовителя, торгующей организации и т.д. Этот смысл рождается из отношений данного рекламного текста к другим. Для рекламодателя важно, чтобы рекламировался не отдельный продукт, а компания, фирма и т.д. То же

114

существенно и для рекламопотребителя. Если хотя бы один вид товара (услуги), приобретенного(ой) в данной организации, потребителя устраивает по качеству, цене и другим параметрам, то в дальнейшем он будет обращаться за услугами к той же самой организации. Потребитель всегда стремится найти для себя надежного (и выгодного) партнера.

Ю.М. Лотман (1922—1993) назвал три функции текста6, в которых проявляется его функциональная природа.

Первая функция: текст «упаковывает» смысл. Так, тема любви «упакована», например, в следующих вариантах (приводим тексты):

— Я вас любил: любовь еще, быть может, В душе моей угасла не совсем; Но пусть она вас больше не тревожит;

Яне хочу печалить Вас ничем.

Явас любил безмолвно, безнадежно, То робостью, то ревностью томим;

Явас любил так искренно, так нежно, Как дай вам бог любимой быть другим

(А.С. Пушкин);

— Я вас любил. Любовь ещё (возможно, что просто боль) сверлит мои мозги. Всё разлетелось к чёрту на куски.

Язастрелиться пробовал, но сложно с оружием. И далее: виски:

в который вдарить? Портила не дрожь, но задумчивость. Чёрт! все не по-людски!

Явас любил так сильно, безнадежно,

как дай вам Бог другими — но не даст! Он, будучи на многое горазд, не сотворит — по Пармениду — дважды

сей жар в крови, ширококостный хруст, чтоб пломбы в пасти плавились от жажды коснуться — «бюст» зачёркиваю — уст!

(И. Бродский);

115

— Федя + Даша = любовь (надпись на асфальте напротив одного из окон студенческого общежития).

Междуприведенными«упаковками»имеютсясущественные различия: и в синтаксическом построении текстов, и в лексике, и в использованных неязыковых знаках: метрика в первом и втором текстах (причем различная!) и математические знаки — в третьем. Каждый из текстов построен по законам своего жанра: первый и второй — как лирические стихотворения; третий — как признание в любви. Это предопределяет и возможные варианты композиционного построения текстов.

Вторая функция: текст есть генератор (лат. generator — про-

изводитель) смыслов. Один и тот же текст разными слушающими (читающими) в разных ситуациях может истолковываться по-разному. См., например, текст: Легкость, веселье, радость.

Мечты, безбрежное будущее. Песни и стихи. Закаты и молодость, которая навеки.

Ниже приводятся варианты истолкования темы (о чем говорится в тексте?) и идеи (какова главная мысль текста?) текста.

Почему оказываются возможными разные истолкования? Учтем роль читающего (слушающего), его способности истолковать смысл текста. Но этого для ответа на вопрос мало. Обратимся к тексту. Всякий текст, в том числе и приведенный, образующими его средствами, разными гранями устройства посылает разные сигналы каждому из воспринимающих его в процессе коммуникации. В данном тексте, судя по ответам испытуемых, ими усмотрены разные сигналы. Фактически текст обладает

116

некоторым смысловым потенциалом, который и позволяет читателю усмотреть в нем разные смыслы: читатель «зацепляется» за тот или иной сигнал. (См.: Коржнева Е.А. Деятельность лингвиста-экспериментатора при исследовании структуры тек-

ста: канд. дис., 2003. С. 101—102, 181—182.)

Третья функция: текст — конденсатор (лат. condensare —

сгущать) культурной памяти. Например, Ю.М. Лотман пишет: «...Гамлет» — это не только текст Шекспира, но и память обо всех интерпретациях этого произведения и, более того, память о тех вне текста находящихся исторических событиях, с которыми текст Шекспира может вызывать ассоциации. Мы можем забыть то, что знал Шекспир и его зрители, но мы не можем забыть то, что мы узнали после них. А это придает тексту новые смыслы»7. Накапливаемые текстом смыслы хранятся в исторической и культурной памяти человечества; они существуют в виде своеобразного облака, в котором живет текст. Способностью накапливать культурную память обладают не только тексты художественной литературы и фольклора, но и все иные.

Итак, текст не только устойчив, как это следует из факта «упакованности» его смысла, но и изменчив. Он открыт для читателя разных времен и стран. Он предполагает со-творчество читателя. (См. в приводимых ниже материалах для чтения фрагменты книги У. Эко.)

4.3. Текст в мире текстов

Тексты существуют не поодиночке, а во взаимодействии друг с другом, образуя мир текстов — отдельную область реально-

сти, заполненную текстами.

В основе взаимодействия текстов лежат диалогические отношения между ними. Идея диалогических отношений между текстами принадлежит М.М. Бахтину, который считает, что диалогические отношения есть отношения смысловые. Чтобы объяснить проявление диалогических отношений, ученый сопоставляет высказывание, принадлежащее одному говорящему (речевому субъекту, по его терминологии): «Голод, холод!»,

117

и два высказывания разных говорящих (речевых субъектов): «Голод!» — «Холод!». Диалогические отношения имеют место только во втором случае: эти два высказывания диалогически со-

отнесены8.

Существует много оснований, по которым группируются тексты. В их число входят, например, следующие:

•естественный язык, на котором созданы тексты. Различаются совокупности текстов на русском, балкарском, каталонском и других языках;

•принадлежность текста одному жанру. См. жанровые объединения текстов: романы, рассказы, анекдоты, автобиографии, поздравления, жалобы и др.;

•принадлежность текстов одному автору. Таковы, например, совокупности текстов А. Блока, В. Пелевина, акад. П.П. Семенова-Тян-Шанского, акад. И.Ю. Крачковского, ученика 1-го класса школы № 000 города N-ска Ивана Иванова и др.

Относительно недавно (с 1960-х годов) выделяется еще ряд отношений между текстами: интертекстуальные и текстообразовательные.

Итертекстуальные отношения (лат. inter — между) — это от-

ношения между текстом и включенными в него уже существующими текстами (их фрагментами). Термин введен Ю. Кристевой в развитие идей М.М. Бахтина о диалогических отношениях между текстами.

В романе В. Пелевина «Чапаев и Пустота» на противопоставлении западного мифа (о Вечном Возвращении) и восточного мифа (о Вечном Невозвращении) создается образ диссидентаневозвращенца, которому автор придает черты одного из четырех типов буддийских благородных личностей, а именно «анагами» — не возвращающегося из нирваны в сансару. Чапаев, Петр и Анна, нырнув в Урал (Урал — аббревиатура от Условной Реки Абсолютной Любви), становятся «невозвращающимися», перешедшими к такому состоянию бытия, когда реальность становитсяравнойчистомууму,пустотаравнойформе,апространство (сияющая пустота) — сознанию. Буддийская философскомифологическая основа романа В. Пелевина посредством одновременной сакрализации и пародирования демифологизирует

118

советскую концепцию истории и идеологии. (Н.С. Ользько. Семиотико-синергетическая интерпретация особенностей реализации категорий интертекстуальности и интердискурсивности в постмодернистском художественном дискурсе: автореф. докт. дис.

Челябинск, 2009. С. 25.)

Каждый из текстов, не только художественный, существует в своем интертекстуальном пространстве. В него входят тексты, «реакцией» на которые и является текст данный. Такого рода пространство демонстрирует тот фрагмент современной культуры и культуры прошлого, к которому обращается текст и который «преобразован» в тексте.

Текст, включаемый в данный конкретный, не обязательно имеет всеобщую культурную значимость; сферой культурной значимости текста может быть речь некоторого объединения людей — семьи, круга друзей, дружеской компании, производственного коллектива и др. (См. в приводимых ниже материалах для чтения фрагменты книги Н. Пьеге-Гро.)

Отношения текстообразования. Текстообразовательными являются отношения между текстами, один из которых произведен от другого (других). См. подобный пример из словообразования: возить  воз-чик, стол  стол-ик, Москва  москов-

ск(ий).

Примеры: текст аннотации — это производное от текста аннотируемого произведения; текст газетного номера есть производное от текстов, составляющих этот номер; текст рекламы и «тот же» текст рекламы, перенесенный, например, в художественный текст; слух и текст, его распространяющий.

Приведем еще один пример из В. Пелевина. В речи персонажей романа «Generation “P”» содержатся следующие производные фрагменты текста, образованные на основе рекламных текстов:

...Морковин в расшитой золотом джинсовой куртке прохаживается в витрине магазина, а одетый в военную телогрейку Татарский швыряет в бронированное стекло кирпич, выкрикивая:

«Под Кандагаром было круче!» (слоган «Enjoy the Gap»);

...По экрану заметались люди в саванах — мистера Йохохори куда-то поволокли, побледневшая девушка в кимоно стала бить

119