ББК 5г

Ч60

УДК 614.253.01:93

ПРЕДИСЛОВИЕ

Рецензент Е. В. Ерохин, д-р философ, наук, проф., зав. кафедрой фи­лософии и научного коммунизма Рязанского медицинского института им. И. П. Павлова

Чикин С. Я.

Ч60 Врачи-философы. — М.: Медицина, 1990, 384 с. 1ISBN 5-225-00323-0

В книге рассмотрены взгляды врачей-философов за всю историю че­ловечества. Автор приводит основные сведения о врачах-философах различных философских школ и направлений многих стран, рассказывает не только о врачах, внесших вклад в развитие диалектического и исто­рического материализма, но и стоящих на позициях идеализма.

Книга предназначена для врачей всех специальностей, среднего ме­дицинского персонала, студентов медицинских вузов, преподавателей философии и др.

ББК 5г

С. Я. Чикин, 1990

4102000000—256 ⁴ 039(01 )-90 ⁷~⁸

I5ВN 5-225-00323-0

В конце 50-х годов, когда, будучи врачом, я начал готовится к сдаче кандидатского минимума по истории философии и в связи с предстоящей защитой диссертации на степень канди­дата философских наук в Академии общественных наук при ЦК КПСС, мое внимание было обращено на то, что среди из­вестных философов были врачи. Тогда у меня и зародилась мысль изучить, кто же из них и какой вклад внес в развитие одной из древнейших наук — философии и какое влияние фило­софия оказывала на развитие медицины. Задача эта оказалась нелегкой.

Кому не известны такие выдающиеся врачи-философы, как Д. Локк, Ж. Ламетри? Однако не они одни в той или иной степени обогащали философию. Например, великий астро­ном Коперник, основоположник гелиоцентрической системы пла­нет, в то же время занимался врачебной практикой. Крупней­шего ученого в области химии Р. Бойля с школьных лет все знают как открывшего закон о постоянстве произведения объ­ема данной массы идеального газа на его давление при посто­янной температуре. Вместе с тем он был доктором медицины и философии.

Выдающиеся русские ученые И. М. Сеченов и И. П. Павлов не были докторами философии, но их учение о центральной нервной системе внесло столь весомый вклад в материалисти­ческое понимание сознания, что позволяет нам причислить их к плеяде крупных философов.

И. П. Павлов подчеркивал, что он посвятил все свое науч­ное творчество теоретическому и экспериментальному доказа­тельству идеи Декарта о рефлексах.

Подобные яркие страницы истории науки, свидетельствую­щие о плодотворности союза философии и естествознания, еще раз убеждают в том, что наиболее значительные научные идеи возникают либо в лоне самой философии, либо усилиями круп­ных ученых, мышление которых возвышается до глубоких обобщений философского характера. Так, академик П. К. Ано­хин отмечал, что его физиологическим исследованиям очень помогает философская концепция структуры деятельности в ас­пекте взаимодействия ее основных компонентов: цели, средства

и результата. Главное в функциях живой системы — это резуль­тат в виде приспособительного эффекта, являющегося основ­ным системообразующим фактором. В деятельности живой си­стемы псе направлено на достижение этого полезного конечного результата.

Данной работой автор стремился внести свою лепту в прав­дивое и полное освещение истории медицины. Перестройка ме­дицины должна коснуться и этого раздела. Вновь зазвучавший во весь голос тезис: без истории ист папонщсго и будущего общества — полностью относится к медицине¹.

Хотя по форме изложения материала книга напоминает справочно-словарное издание, содержание представляет собой научное исследование.

Автор выражает благодарность лицам, оказавшим большую помощь в подготовке работы к печати. Особую признатель­ность выражает доктору философских наук В. Т. Ерохину, крупному советскому ученому в области истории медицины П. Е. Заблудовскому, доктору философских наук I". А. Югаю.

ВРАЧИ-ФИЛОСОФЫ РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА

Среди философов Древней Индии, Древнего Китая, Древне­го Вавилона и Египта мы не находим философов, которые за­нимались бы врачебной деятельностью. В Древней Греции, по словам Ф. Энгельса, «только рабство сделало возможным в бо­лее крупном масштабе разделение труда между земледелием и промышленностью и таким путем создало условия для расцве­та культуры древнего мира — для греческой культуры»¹. Имен­но в это время в Древней Греции зарождается философия. Пер­выми философами в Древней Греции были Фалес, живший в конце VII — первой половине VI в. до н. э., Анаксимандр, на­учная деятельность которого приходилась на первую половину VI в., Анаксимен, живший в середине VI в. до н. э., Пифагор из Самоса, деятельность которого приходилась на вторую по­ловину VI в. до н. э., Гераклит, активно трудившийся в первой половине V в. до н. э. Именно в это время появляются врачи, которые внесли весомый вклад в развитие философии, в пони­мание окружающего мира и сущность самого человека.

Первыми врачами, которые известны истории, были филосо­фы Алкмеон и Эмпедокл. Врач Алкмеон из Кротона был со­временником Эмпедокла и являлся первым из врачей, занимав­шихся проблемами философии. Точные даты его жизни неиз­вестны, историки обронили лишь фразу, что когда Пифагор был уже старым, Алкмеон только начинал свою деятельность, слушая его «лекции». Следовательно, можно предположить, что даты его жизни приходятся на конец VI — начало V в. до н. э.

Алкмеоном была написана книга, подлинное название кото­рой неизвестно, условно ее теперь называют «О природе». Бу­дучи врачом, свое учение он прежде всего сосредоточил на че­ловеке, его теле, эмбриологии, физиологии, исследовал ощуще­ния, изучал психологию.

Алкмеон из Кротона, несмотря на незаурядный ум, отрица­тельно относился к абстрактному мышлению. Он посвятил себя изучению анатомии и физиологии, много занимался врачевани­ем. В результате врачебных наблюдений и хирургических опе­раций он первым понял, что умственная деятельность сосредо-

¹ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. —2-е изд. —Т. 20.— С. 185.

точивается в головном мозге. Алкмеон установил, что из полу­шарий мозга «идут к глазным впадинам две узкие дорожки»². Им же были открыты нервы, идущие к органам чувств. Придя к выводу, что ощущения возникают в периферических чувствен­ных аппаратах, он установил, что между органами чувств и мозгом существует прямая связь. Алкмеон положил начало изучению познавательной способности человека. «Мозг достав­ляет (нам), — писал он, — ощущения слуха, зрения и обоняния, из последних же возникают память и представление (мнение), а из памяти и представления, достигших непоколебимой проч­ности, рождается знание, являющееся таковым в силу этой (прочности)»³. Таким образом, Алкмеон открыл зависимость между ощущениями и мозгом.

Алкмеон так же, как и пифагорейцы, считал, что на челове­ка воздействуют противоположные силы. Исходя из этого, он ставил перед врачом задачу поддерживать составные элементы тела в равновесии. Он отмечал, что «большинство свойств, с которыми сталкиваются люди, образуют пары, имея в виду в отличие от тех пифагорейцев не определенные противополож­ности, а первые попавшиеся, например: белое — черное, слад­кое— горькое, хорошее — дурное, большое — малое. Об осталь­ных же противоположностях он высказался неопределенно...»⁴.

Алкмеон считал, что душа бессмертна, потому что она сход­на с бессмертными существами. Бессмертие присуще душе по­тому, что, как писал Аристотель, она находится в постоянном движении. Ведь все небесные тела находятся всегда в непре­рывном движении: Луна, звезды и все небо⁵.

Открытие Алкмеоном мозга как органа психики свидетель­ствовало о значительном достижении человеческой мысли. Од­нако многие ученые рассматривали это открытие лишь как ги­потезу. Даже гениальный Аристотель, который в Северной Гре­ции окончил медицинскую школу, спустя почти 3 века после Алкмеона утверждал, что мозг не орган психики, а аппарат, охлаждающий и регулирующий температуру (жар) крови. Изу­чая мозг, Алкмеон открыл все «светоносные дорожки», кото­рые шли от мозга и оказались зрительными нервами.

Алкмеон высказал мысль и о том, что головной мозг явля­ется местом возникновения многих болезней. Он думал, что мозг, помимо мыслительной функции, выделяет слизь как же­леза, и когда ее выделяется в избыточном количестве, она раз­дражает окружающие ткани и спускается в нос, вызывает нас­морк, попадая в желудок, вызывает его воспаление, а если в кишечник, то вызывает понос. Так рассказывает Гиппократ в одном из комментариев⁶.

_ 1914. —С. 207.

² Маковельский А. О. Досократики. — Ч. I. — Казань.

³ Там же. — С. 207—208.

⁴ Аристотель//Соч. — Т. I. — М., 1976.—С. 76—77,

⁵ Там же. — С. 378.

* ГиппократЦЙзбрэнные книги. — М., 1936. — С. 168.

Кроме того, Алкмеон считал, что местом возникновения бо­лезней являются также спинной мозг и кровь. Так было поло­жено, хотя и примитивное, начало учению о патогенезе болез­ней.

Врач Алкмеон Кротонский взял за основу учение Анаксиме-на о воздухе и перенес его на медицину. Им была создана так называемая пневматическая система медицины (пневматика), согласно которой человеческий организм, как и вся природа, состоит из воздуха. Воздух является первоматерией. Поскольку материя обладает известным свойством — движением, благода­ря которому из нее постоянно «выделяются» противоположнос­ти, у Алкмеона и человек состоял из сплошных противополож­ностей. Таким образом, за основу он брал материю не мертвую, а живую, противоречивую, наделив ее диалектическими проти­воположностями. Рассуждения Анаксимена о воздухе, построен­ные на его возможности сгущаться и разрежаться, превращаясь из одного состояния в другое (например, из воздуха образует­ся туман, далее облако, дождь, снег, лед и т. д.), Алкмеон при­менил к человеку. Он наделил его возможными противополож­ностями «..влажного и сухого, холодного и теплого, горького и сладкого и прочих»⁷. Так, хотя и в наивной форме, у него вы­ражался диалектический подход к изучению человека. Орга­низм человека рассматривается Алкмеоном как единство про­тивоположностей. Жизнь Алкмеона проходила в период острых классовых противоречий. Он был выразителем идеологии демо­кратического направления, выступая против монархии и под­держивая гражданское равноправие, что по-гречески означало «изономия».

Его прогрессивные взгляды отразились и на его понимании здоровья и болезни. Сравнивая организм с государством, Алк­меон писал: «Сохраняет здоровье, равновесие(1зопогша) (в те­ле) сил влажного, сухого, холодного, теплого, горького, слад­кого и прочих; господство же (гаопагсЫа) в них одного есть причина болезни. Ибо господство того или другого губитель­но... Приступы болезни (происходят) вследствие излишка теп­лоты или холода, от излишка или недостатка пищи (затраги­вая кровь, спинной или головной мозг...) Здоровье же есть со­размерное смешение (зутте1га кгаз1з) таковых (сил)»⁸.

Алкмеон одним из первых высказал мысль о смешении всех стихий, в результате чего возникала гармония. Это было выра­жением диалектики.

Врач Алкмеон пользовался политической терминологией. Это объясняется желанием показать, что противоречия, кото­рые имеются в природе, носят социальную окраску. То, что он противопоставляет «изономию» «монархии», свидетельствует о социальной неоднородности его окружения, т. е. пифагорейцев.

⁷ Маковельский А. О. — Досократики. — Ч. I. —Казань, 1914. С. 210.

⁸ Богомолов А. С. Диалектический логос.— М., 1982.— С. 84.

Противоположные «силы» Ллкмеона — это отражение мате­риалистических позиций древнейших пифагорейцев. Об этом же свидетельствует и тезис Ллкмеона о «двойственности» дел че­ловеческих, выражающий противоречивый характер вещей, об­ладающих разносторонними свойствами, что в определенной сте­пени отражает диалектику его современника Гераклита.

По Алкмеону, здоровым человек может считаться до тех пор, пока его элементы (органы) ведут себя демократически, т. е. согласованно. Если один из этих элементов (органов) уста­навливает свою монархию, то наступает болезнь. Если продол­жить мысль Алкмеона, то можно предположить, что тот эле­мент, который подавляет работу всех остальных, выводит орга­низм из состояния равновесия. Он заставляет работать усилен­но все остальные элементы ради интересов одного и тем самым истощает их, ведет к гибели. Монархия в организме — это ги­бель его. Пневматики, говоря о лечении болезней, считали, что, если одна противоположность вредит, то «противоположное есть лекарство для противоположного»⁹.

По данным писателя древности Халкидия, Алкмеон был «... муж искусный в естествознании, первый дерзнувший присту­пить к разрезыванию (тел)»¹⁰.

В силу низкого уровня научных знаний о природе Алкмеон так же, как и Гераклит, считал, что человеческие знания огра­ничены. Человек может высказывать только какие-то «догад­ки», точные данные или знания принадлежат к прерогативе бо­га. На этих позициях стоял еще Ксенофан. Ни Гераклиту, ни Алкмеону не удалось продвинуться дальше..

Алкмеон первым взял под сомнение бессмертность души, или псюхе. Начиная примерно с VI в. до н. э. псюхё придали значение «демона» и стали считать бессмертным существом бо­жественного происхождения. Алкмеон как представитель древ­негреческой медицины выступал подобно натурфилософам про­тив такого утверждения. И если некоторые философы превра­тили это понятие в «гармонию» тела, то он под гармонией по­нимал «здоровье», которое считал сбалансированным равнове­сием противоположностей.

Несомненно, напрашивается вывод, что еще задолго до «от­ца медицины» —Гиппократа был выдающийся врач-мысли­тель, имя которому Алкмеон.

Эмпедокл (приблизительно 490—430 гг. до н. э.) был почти современником Гиппократа. 30 лет, с 460 по 430 г. до н. э., эти два античных врача жили одновременно. Как многие древние ученые, Эмпедокл занимался не только врачебной деятельно­стью, но и философией, политической деятельностью, поэзией, был хорошим оратором. Эмпедокл происходил из знатного ро-

⁹ Гы/шокраг//Избранные книги. — М., 1936. — С. 264.

¹⁰ Маковельский А. О. Досократики. — Ч. I. —Казань, 1914.—С. 207.

8

да, но, став заниматься политической деятельностью, перешел на демократические позиции и одно время возглавлял это дви­жение, был идеологом рабовладельческой демократии. Свои философские мысли он выражал в поэмах. Основными его про­изведениями являются две высокохудожественные поэмы — «О природе» и «Очищения», написаные гекзаметром. До нас дошло 450 стихов. Мировоззрение Эмпедокла противоречиво. В поэме «О природе» он излагал мысли о космогонии и о кос­мологии. Эмпедокл пытался найти начало материального мира. Он продолжает развивать материалистическую линию в грече­ской философии, обогащая ее некоторыми принципами, взяты­ми из философии Парменида Элейского (вторая половина VI — начало V в. до н. э.), который в своей школе провозгла­шал тождество сущего и мыслимого, доказывал, что бытие еди­но и неподвижно, что истинные знания дает только разум. Его натурфилософия вобрала в себя ионийскую физику, элейскую метафизику и пифагорейское учение о пропорции. Он призна­вал четыре элемента сущего, или стихии: огонь, воду, воздух и землю. Это были четыре традиционные стихии ионийской физи­ки. Они, по его терминологии, являлись корнями всех вещей. Иначе говоря, эти элементы несвободны. Количественно и каче­ственно они являются неизменными субстанциями. Органиче­ские вещества образуются также из их сочетания в определен­ной пропорции.

Аристотель уже рассматривает четыре стихии не как вечные неизменные элементы Вселенной, а как вещества, способные к взаимопревращениям и взаимопереходам. Позже эти четыре вещества взял за основу и армянский мыслитель Ананий Ши-ракаци (середина VII в.).

Эмпедокл взял от Парменида его тезис о невозможности пе­рехода небытия в бытие и бытия в небытие. «Рождение» и «ги­бель» являются неправильно применяемыми определениями. По своей сути за ними стоит механическое «соединение» и «разъединение» элементов. Эмпедокл, опираясь на учение Пар­менида, учитывал вечность, неразрушимость и неизменность ис­тинно существующего. Чтобы «оживить» их, он признавал так­же две деятельные причины: Любовь и Вражду. Учитывая, что элементы ассоциировались с мифологическими персонажами, Зевс (огонь), Айдоней (воздух), Нестида (вода), Гера (земля), то их взаимодействие в виде соединения и отталкивания персо­нифицировалось как Любовь и Вражда.

В поэме «Очищение» мы видим как бы другого Эмпедокла, В ней автор раскрывает орфико-пифагорейское учение. Здесь речь идет о душепереселении и о путях спасения души. В поэме показано грехопадение души, ее перевоплощение в растения, животных и людей как результат наказания и освобождения от «круга рождений» после очищения от скверны.

С помощью космологии Эмпедокл пытался объяснить мно­гообразие вещей, движение и становление мира. Исходным же

моментом для этого было вечное и неизменное начало сущего. Эмпедокл считал, что движение элементов обязано совместным действиям двух противоположных сил — Любви и Вражды. Этим была высказана догадка о наличии в природе притяжения и отталкивания. Повторяя Парменида, Эмпедокл отрицал пус­тоту. С его точки зрения, все элементы вплотную примыкают друг к другу. В этом рассуждении были зачатки материалисти­ческого мышления.

Материализм и Древней Греции, как и в государствах Древ­него Востока, возник и начал развиваться в связи с познанием окружающего мира. Первые естествоиспытатели были филосо­фами.

Первыми, чьи имена вошли в историю, были философы Фа-лес (около 624—547 гг. до н. э.), Анаксимандр (около 610— 546 гг. до н. э.) и Анаксимен (около 585—525 гг. до н. э.). Вы­ражая интересы передовой части рабовладельцев, они противо­стояли религиозно-идеалистическому мировоззрению. Они нача­ли изучать астрономию, пытались объяснить происхождение Солнца, Земли. Их материалистическая философия была еди­ной, нерасчлененной наукой. Характеризуя философию милет­ской школы, Ф. Энгельс писал, что «здесь перед нами уже пол­ностью вырисовывается первоначальный стихийный материа­лизм, который на первой стадии своего развития весьма естест­венно считает само собой разумеющимся единство в бесконеч­ном многообразии явлений природы и ищет его в чем-то опре­деленно-телесном, в чем-то особенном, как Фалес в воде»¹¹.

Эмпедокл так же, как и другие древнегреческие философы-материалисты— Анаксагор, Демокрит, Эпикур, был идеологом рабовладельческой демократии. Их философские взгляды от­ражали политические идеи, теоретические основы прогрессив­ной общественной деятельности передовых слоев рабовладель­ческого класса. Древнегреческий материализм выражал стрем­ление рабовладельцев к дальнейшему развитию производитель­ных сил общества, культуры, научных представлений. В древ­них источниках указывается, что Эмпедокл стоял во главе ра­бовладельческой демократической партии Акраганта (Агриген-та), города-государства на острове Сицилия.

Эмпедокл стоял на позициях атомного строения веществ. По мнению Аэция, «Эмпедокл, Анаксагор, Демокрит, Эпикур и все те, кто полагает, что мир образуется вследствие соединения мельчайших материальных частиц, принимают (многочислен­ные) соединения и разъединения (их), возникновения же и ги­бели их в собственном смысле не допускают»¹².

Эмпедокл первым ввел в философию понятие «элементы», под которыми понимались те начала, из которых состоит все сущее, все вещи — земля, воздух, вода и огонь. В поэме К- Лук-

¹¹ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд.— Т. 20. — С. 502.

•С. 92.

¹² История философии//Изд-во АН СССР. — М., 1957.— Т. I,-

10

реция говорится: «Из ничего не творится ничто по божествен­ной воле»¹³.

Многообразие окружающего мира, становление и изменение вещей Эмпедокл объяснял действием причин Любви и Враж­ды, которые смешивали разные элементы и тем самым произво­дили новые. Вечный антагонизм между Любовью и Враждой, изложенный Эмпедоклом, был первым гимном диалектики. Любовь является вечным источником созидания, соединяя раз­розненное во что-то цельное, а Вражда все это делит на части, образуя отдельные тела:

То Любовью соединяется все воедино, То, напротив, Враждою ненависти все несется

в разные стороны.

Это также было наивным проблеском материализма. Раз­витие Вселенной, согласно Эмпедоклу, происходило цикличным путем, что было близко идеям Анаксагора и Гераклита. Каж­дый цикл развития Эмпедокл делит на четыре периода. В пер­вый период господствовала Любовь. В это время мир представ­лял собой беспорядочную смесь элементов, слитых воедино, и являлся бескачественным шаром. Во втором периоде начина­ется вторжение Вражды. Она способствует обособлению эле­ментов, что ведет к созданию отдельных вещей, иначе говоря, разъединяются разнородные элементы, соединяются однород­ные. В третий период наступает полное господство Вражды.. Вещи распадаются на элементы и обособляются друг от друга.. В четвертый период в свои права вновь вступает Любовь, со­единяя разнородные элементы. В результате этого вновь созда­ются вещи. Такие циклы, по Эмпедоклу, происходят перманент­но, их множество. Конечно, в этой теории нет ничего истинно научного. Она была построена на фантазии автора. Но цен­ность ее заключается в том, что все эти фантастические пре­вращения увязывались с материальностью мира.

Последняя стадия, или эпоха, по Эмпедоклу, является зоого-нической фазой и в свою очередь распадается на четыре сту­пени. Первая ступень выражалась в том, что в ней образуются отдельные члены, неспособные соединяться в органы. На вто­рой ступени происходит неудачное соединение членов и обра­зуются монстры. На третьей ступени образуются бисексуальные существа, неспособные к половому размножению, что позже Платон использует в своем мифе об андрогине в «Пире». На четвертой ступени появляются полноценные животные с поло-, вой дифференциацией. Этим была им высказана догадка об эвск люции живых существ в результате появления все более слож­ных видов животных.

Теория «четырех элементов» (стихий) была взята на воору­жение Аристотелем и, несмотря на свою научную несостоя-.

¹³ Лукреций К. О природе вещей.— М., 1937.— Т. I. —С. 150.

11

тельность, оставалась фундаментальной основой физики в Евро* пе до XVII в.

Эмпедокл подобно Анаксимандру считал, что из единого вы­деляются противоположности. В этом выражался диалектиче­ский взгляд на все происходящее вокруг него. Эмпедокл вошел в историю как автор идеи числового «отношения смеси» (1о^оз гшхеоз).

Теория по.чнания Эмпедокла сводилась к чувственным ощущениям. По свидетельству древнегреческого философа Тео-фраста (около 370 — между 288 гг. до н.э.), жившего почти на два столетия позже, Эмпедокл не делал различия между чув­ственными восприятиями и интеллектом. Он считал, что в по­ры органов.чувств человека проникают различные истечения от объектов изучения. Истекание происходит постоянно и носит материальный характер. При этом им обращалось внимание на то, что подобное воспринимается подобным, т. е. земля — зем­лею, вода — водою и т. д. Эту теорию «пор и истечений» Эмпе­докл распространял как на физические, так и на физиологиче­ские процессы. Чувство восприятия Эмпедокла ничем не отли­чалось от подобного чувства у Демокрита. Как у одного, так и у другого оно ассоциировалось с истечениями, попадающими в органы чувств.

Ему удалось сделать ряд естественнонаучных догадок. Эм­педокл пытался объяснить затмение небесных тел. Он умел от­личать неподвижные звезды от движущихся планет гораздо точнее, чем Парменид. Эмпедоклу принадлежит догадка о том, что свету для распространения в пространстве необходимо вре­мя, причем время это небольшое, поэтому люди его не заме­чают.

В силу крайне примитивных знаний анатомии и физиологии человека в этот период Эмпедокл считал, что субстратом со­знания является кровь. Свою теорию о двух враждующих на­чалах и четырех стихиях, присущих Вражде, он применил в анатомии. Учитывая, что «каждый предмет состоит из стихий, соединенных не как попало, а в каждом они находятся в опре­деленном, целесообразном соотношении и сочетании», он и мя­со (мышцы) и кровь также представлял как соединение четы­рех стихий в равных пропорциях. Кости — это результат смеше­ния двух частей воды, двух частей земли и четырех частей огня. Это были истоки физиологии.

Он дал свое объяснение действиям гейзеров, развитию чело­веческого зародыша. Вместе с тем у Лукреция мы узнаем, что Эмпедокл высказывал мысль, что некогда на нашей планете существовали чудовища — полузвери, полулюди.

Называя простейшие онтологические сущности «корнями всех вещей», Эмпедокл, так же как Фалес, Анаксимен, Герак­ лит, стоял на позициях, именуемых с XVII в. гилозоизмом, т. е. думал, что все формы материи являются одушевленными и спо­ собными мыслить. ;

12

Неемотря на ограниченность взглядов Эмпедокла в вопро­сах познания окружающего мира, его теория оказала большое Влияние на таких крупнейших философов древности, как Пла­тон, Аристотель, Эпикур, представителей теории атомизма. Как врач Эмпедокл был чудотворцем шаманско-знахарского типа, так как уровень медицины того времени был крайне низким. Однако он сумел организовать сицилийскую медицинскую школу.

Эмпедокл был учителем древнегреческого философа Горгия (около 480 — около 380 гг. до н. э.), поэтому его считают од­ним из тех, кто дал толчок к развитию риторики, таккакГор-гий утверждал, что он учит не мудрости, а только ораторскому искусству.

Поклонником учения Эмпедокла был знаменитый римский поэт, просветитель и философ Тит Лукреций Кар (около 99— 55 гг. до н. э.), который во многом подражал ему. В новое вре­мя на его учение ссылались многие представители романтизма.

Эмпедокл стоял на позициях существования движения и множественности вещей. Это исходит из его теории ощущения, руководимого разумом. По его выражению, пустоты или «небы­тия» не существует.

В связи со смешением стихий в различной пропорции ве­щи отличаются друг от друга.

Любовь обладает протяжением, она «одинаковая в длину и в ширину», «распространена по Вселенной».

«Мировой процесс описывается Эмпедоклом в терминах «смешения» (гшх1з) и «разделения» (различия, перемещения — (Па11ах1з) смешанного. При полном господстве Любви все сти­хии между собой образуют однородную массу. При полном гос­подстве Вражды они полностью дифференцированы».

17-й фрагмент:

Речь моя будет двоякая: ибо то в множества недрах

Крепнет единство, то множество вновь прорастает в единстве.

Тленного также двояко рождение, двояка и гибель:

Эту рождает и губит всеобщий порыв к еднненью,

То же, разладом питаясь, в нем скоро конец свой находит.

Сей беспрерывный обмен никак прекратиться не в силах:

То, Любовью влекомое, сходится все воедино,

То ненавистным Раздором вновь гонится врозь друг от друга¹⁴.

По преданиям, Эмпедокл обладал волшебством. Иногда он пытался показать себя перед народом магом, творя на их гла­зах чудеса. Для большей убедительности в таких случаях он облачался в одеяние жреца, на голову надевал дельфийскую корону и в сопровождении солидной свиты представал перед собравшимися. Как и другие врачи того времени, он много странствовал по разным городам Эллады. Авторитет его был

¹⁴ Антология мировой философии. — Т. I.—М., 1969.— С. 303.

13

высок. Это объяснялось тем, что людям он приносил, как пра­вило, добро и благополучие.

Собравшимся на встречу Эм'педокл не только рассказывал о своем учении, но иногда и «творил чудеса», облегчая страда­ния больных. Можно предположить, что он имел навыки гипно­тизера и временно оказанная помощь больному в результате психологического воздействия производила на народ такой большой эффект. Сохранилось содержание обычного его обра­щения к собравшейся толпе: «Привет вам, друзья, живущие наверху громадного города, по золоченым берегам Акрагаса, и преданные благородному и полезному труду. Я более не смертный, когда иду среди общих кликов, осыпаемый цветами и венками. Когда я приближаюсь к вашим цветущим жилищам, мужчины и женщины наперерыв спешат поклониться мне. Од­ни просят указать путь, ведущий к богатству, другие — пред­сказать будущее, третьи ищут исцеления от всяких болезней. Все спешат принять мои непогрешимые вещания»¹⁵.

Об Эмпедокле сложены легенды как о повелителе дождей и ветров. Во многом этому способствовала его активная деятель­ность по благоустройству окружающей среды. По некоторым источникам, он был инициатором осушения болот, что благо­творно отразилось на оздоровлении города, избавлении его от многих болезней.

Эмпедокл имел поэтический дар, его философские поэмы написаны образным языком.

Хотя между Эмпедоклом и Гераклитом были разногласия в объяснении некоторых явлений природы, тем не менее обоих этих мыслителей объединяло диалектическое мышление. В од­ном из своих фрагментов Эмпедокл писал:

... Мысль у них неглубокая,

Если думают, что может произойти то, чего не было сначала,

Или что-либо погибнет и исчезает вполне...

Потому что ничто не может произойти из ничего,

И никак не может то, что есть, уничтожаться...

Скажу тебе еще другое: нет рождения ни одной смертной вещи,

Нет и конца губительной смертью,

А только смешение и разделение смешанного.

Эмпедокл создал свою концепцию происхождения жизни на нашей планете. Но эта концепция не имела ни грана научности и носила фантастический характер. Он считал, что жизнь на Земле возникла до появления Солнца. Вначале шли обильные дожди и Земля представляла собою тинообразную массу. Сгу­стки тины, принимавшие самые разнообразные формы, послу­жили началом образования растений, которые и открыли стра­ницы всего живого на Земле. Позже появился и различный жи­вотный мир. Однако, по концепции Эмпедокла, вначале были

¹⁵ Цит. по 1936, — С. 25.

кн.: Лункевич В. В. От Гераклита до Дарвина. — М.,

14

не законченные существа, а отдельные их органы, или, как он писал в поэме, «головы выходили без шеи, двигались руки без плеч, очи блуждали без лбов». Влекомые силой любви, эти от­дельные части организма объединялись друг с другом, и про­исходило образование самых различных чудовищ. В переводе Э. Радлова это звучит так:

Они скрепились между собою, как кто с кем повстречался, И к множеству существующих без перерыва присоединялись еще другие... Появилось много существ с двойными лицамн и двойной грудью. Рожденный быком с головой человека — и наоборот.

Этот фантастический цикл, по Эмпедоклу, продолжался дли­тельное время. Но в силу своей жизненной нецелесообразности все эти чудовищные образования быстро погибли, пока в ре­зультате длительного развития не появились на свет гармонич­но созданные существа, или, говоря словами Эмпедокла, «бес­численные роды смертных, снабженных разнообразными форма­ми, чудными на вид...». Фантастический биогенез Эмпедокла был первым осмыслением всего живого на Земле, взятого в его длительном развитии.

Благодаря своей врачебной наблюдательности Эмпедокл за­метил, что у животных различных групп имеются аналогичные органы. Первым обратил на это внимание Аристотель.

По свидетельству древних историков, в частности Аэция, Эмпедокла интересовали и вопросы генетики. Рождение людей разного пола он связывал с действием тепла и холода. Он счи­тал, что «корнем», или основанием, для происхождения муж­чин явилась земля на востоке или юге, женщины возникли на севере. Что касается последующего образования полов в ре­зультате деторождения, то, по его мнению, мальчик рождался в том случае, если семя обоих родителей было «одинаково горя­чо», и похож он бывает в таком случае на отца. Когда же оно у обоих родителей «одинаково холодно», то в таком случае рождается девочка, похожая на мать. Далее следует ряд ком­бинаций. Если горячее семя отца и холодное семя матери, то рождается сын, похожий на мать. Если же наоборот — горячее семя матери и холодное семя отца, то рождается дочь, похожая на отца.

Он дал свое объяснение и причинам появления на свет уро­дов, двойни, тройни. Уродство им связывалось с большим, чем обычно, или меньшим количеством семени, выделенного на об­разование зародыша, или неправильным движением семени. Двойня или тройня рождалась, по его мнению, из-за того, что «семя распадалось на части». Он давал объяснения, почему в таких случаях родятся дети мужского или женского пола. Его доводы были предельно просты и в какой-то степени связаны с концепцией о происхождении мужчины и женщины. Если при распадении семени обе части семени занимают теплые места, то родятся мальчики. Если разделенные части занимают холод-

15

ные места, то родятся девочки. «Если же одно место жарче, а другое холоднее, то двойни бывают разного пола»¹⁶.

Фантазия Эмпедокла была беспредельной. По его мнению, форма зародыша зависит от фантазии женщины, «ибо женщи­ ны нередко влюбляются в статуи и портреты и рождают детей, похожих на последние»¹⁷. . ;

Несмотря на наивные и фантастические рассуждения Эмпе­докла о происхождении всего живого на нашей планете, в его учении были гениальные догаДки о борьбе двух противополож­ностей, двух противоборствующих сил.

Помимо этих догадок, Эмпедокл высказал также мысль о вечности вещества, установил понятие об «элементах», о рас­паде веществ на элементы и о синтезе веществ из элементов.. ...

Как свидетельствовал Аэций (около 100 г. н. э»), «Эмпе­докл, Анаксагор, Демокрит, Эпикур и все те, кто полагает, что мир образуется вследствие соединения мельчайших материаль­ных частиц, принимают (многочисленные) соединения и разъ­единения (их), возникновения же и гибели их в собственном смысле не допускают»¹⁸.

Гиппократ (около 460—377 гг. до н. э.) жил в эпоху рас­цвета древнегреческой культуры. За свой огромный вклад в раз­витие медицины Гиппократ был наречен отцом медицины. Он был одним из тех» кто положил начало научному подходу к изучению многих заболеваний. Гиппократ привел в систему медицинские знания той эпохи и поднял искусство врачевания на большую высоту, которая до того была неведома древним грекам. Труды Гиппократа были основополагающими при ре­шении многих вопросов медицины.

Первым учителем в области медицины для Гиппократа был отец. Но он не ограничился знаниями, приобретенными у своего главного наставника. Став после смерти родителей странству­ющим врачом (периодевтом), он побывал во многих греческих городах, а также в Малой Азии. С особым уважением к Гип­пократу относились врачи Эллады и Фессалии. Свой огромный опыт он обобщал в научных трудах, часть из которых сохрани­лась до наших дней.

В «Гиппократовом сборнике», дошедшем до нас, часть тру­дов принадлежит его ученикам. Есть в нем труды и других школ и. направлений, в том числе противостоящей Косской шко­ле Гиппократа Книдской школы под руководством Эврифона и Хризита. При внимательном чтении сборника нетрудно заме­тить взаимопротивоположные концепции ряда вошедших в не­го материалов. Однако независимо от этого сборник дает пред­ставление о взглядах Гиппократа, об уровне теоретической и

практической медицины его времени и его школы, созданной на острове Кос, где он родился и трудился значительную часть своей жизни. Можно предполагать, что он хорошо знал не толь­ко труды своих предшественников из древней Эллады, но п древнеиндийских врачей.

Косская медицинская школа стояла на позициях материа­лизма, опираясь на философские взгляды Демокрита.

Гиппократ и его ученики (гиппократики) поверхностному подходу к больному на основе умозрительных заключений про­тивопоставляли внимательное наблюдение за больными, тща­тельное обследование и изучение их с учетом ранее накоплен­ного практического опыта. Гиппократ и его ученики понимали,, что одна и та же болезнь у разных людей может протекать не­одинаково, так как каждый организм имеет свои особенности. Исходя из этого, они руководствовались принципом, что нужно лечить не болезнь, а больного. А это означало — в процессе ле­чения необходим индивидуальный подход. Диета, лекарства, их дозы, режим, продолжительность лечения — все должно быть в-каждом отдельном случае особым, специфичным, целесообраз­ным для данного положения.

Большое значение в целях сохранения здоровья Гиппократ придавал гимнастике. Он писал: «Гимнастика, физические упражнения, ходьба должны прочно войти в повседневный быт каждого, кто хочет сохранить работоспособность, здоровье, пол­ноценную и радостную жизнь»... «Как суконщики чистят сук­на, выбивая их от пыли, так гимнастика очищает организм»¹⁹,

Он придавал также большую значимость труду, считая, что «лица, подверженные ежедневно трудам, переносят их, хотя бы были слабы и стары, легче, нежели люди сильные и молодые, без привычки»²⁰.

Гиппократ критически относился к праздности и ничегоне­деланию, что, по его мнению, влечет нездоровье. И наоборот — устремление ума к чему-то связано с бодростью, направленной к укреплению жизни. Он осуждал такие пороки, как пьянство, считая, что оно является причиной слабости и болезненности. Этот принцип не утратил своей значимости и до наших дней.

Став на материалистические позиции в лечении больных, Гиппократ явился основоположником клинической медицины. Но изучение больного, в Косской школе выходило за рамки кли­нического мышления, так как непременным условием при этом считалось знакомство с «природой тела», под которой понима­лись знания в области анатомии и физиологии. Эти важные разделы медицины еще не были выделены в самостоятельные, обособленные направления медицины. Их развитию мешали из­вечные традиции, запрещавшие вскрытие трупов. Анатомия и физиология изучались на животных. Конечно, это не давало-

¹⁸ Лункевич В. М. От Гераклита до Дарвина.—М., 1936. —С. 30.

¹⁷ Таннери П. Первые шаги древнегреческой науки//СПб., 1902.— С. 31.

¹⁸ Маковельский А. О. Досократики — Ч. II, —Казань, 1915.— С. 151,

16

¹⁹ Воронов В, Л. Симфония разума.— М., 1977.— С. 551, 553. ^м Там же. — С. 100.

2—189 17

(возможности при всей врачебной наблюдательности Гиппокра­та глубоко изучить анатомию человека, в связи с чем многие введения его не соответствовали истинным знаниям. Тем не ме­нее уже Гиппократ знал о наличии желудочков в сердце, «о крупных сосудах. Уже в те далекие времена он понимал, что .психическая деятельность человека связана с мозгом.

В соответствии со взглядами древнегреческих философов о строении окружающего мира Гиппократ и его ученики утверж­дали, что тело человека состоит из твердых и жидких частей. .Главную же роль в жизнедеятельности организма играют че­тыре жидкости. К ним Гиппократ относил кровь, слизь, желтую желчь и черную желчь. Этим жидкостям он придавал живо­творную силу, определяющую здоровье. Говоря об их значимос­ти в жизни человека, Гиппократ так представлял свое суждение об этом: «...из них состоит природа тела, и через них оно и бо­леет, и бывает здоровым»²¹. Это были еще примитивные взгля­ды на функцию организма, но в них уже отражались зародыше­вые знания о физиологии человека. Организм человека Гиппо­крат представлял как постоянно изменяющееся состояние, за­висящее от определенного соотношения выше упомянутых жид­костей. Если их соотношение изменялось и нарушалась про­порция гармоничного их сочетания, наступала болезнь. Если$ке «се жидкости находятся в организме в состоянии гармонии и «...соблюдают соразмерность во взаимном смешении в отноше­нии силы и количества»²², то человек здоров. Это были первые-•предпосылки теоретического осмысливания болезни и здоровья, •которые явились отправным моментом в изучении этих слож­нейших медицинских проблем. Таким образом, Гиппократ установил зависимость типологических различий между людь­ми, или, иначе говоря, их темпераментов от гуморальных фак­торов. Эти положения нашли свое отражение в науке о рас­познавании природных задатков по физическим свойствам, -ко­торая именовалась физиогномикой. Теория Гиппократа о зави­симости телесного и психического склада отдельных людей и •целых народов от климатических условий, а также учение о темпераментах имеют к этому прямое отношение.

Заслуга Гиппократа в том, что он на организм человека смотрел как на сложную систему органов, находящихся в опре­деленном взаимоотношении, выполняющих определенные функ­ции. По его мнению, сердце производит кровь, печень продуци­рует желчь, мозг является источником слизи, а селезенка—^ черной желчи. Все эти жидкости выполняют определенную роль -в организме. Они способствуют сохранению умеренной сухости или влажности, регулируют температуру тела, т. е., по словам Гиппократа, вызывают жар в теле или холод.

Сравнивая современную систему основных типов высшей, нервной деятельности с античной классификацией «соков» а «темпераментов», следует привести слова И. П. Павлова: «Те­перь можно ясно видеть, как греческий гений в лице (индиви­дуальном или сборном) Гиппократа уложил в массе бесчислен­ных вариантов основные капитальные черты»²³.

Живым началом каждого организма Гиппократ считал при­рожденную теплоту, которая поддерживается особым тойким* эфирным веществом — пневмой, постоянно циркулирующей в-сосудах организма. Это был, конечно, домысел, но он свиде­тельствовал о пытливости ума Гиппократа, стремившегося по­нять происхождение болезней и "жизнедеятельности организма. Он даже пытался установить зависимость поведенческого ха­рактера человека от пропорционального содержания той или иной жидкости в организме. По его мнению, все люди делились-на четыре типа по своей конституции и поведенческому харак­теру. Если в организме преобладало количество крови, то та­кой человек относился к сангвиникам. Избыток желтой желчш характерен для холериков, а слизи — для флегматиков. Боль­шая концентрация черной желчи характерна для меланхоли­ков. Конечно, с точки зрения современного уровня развития медицинской науки данная концепция выглядит наивно и, на первый взгляд, не заслуживает внимания. Однако и здесь мы* обращаем внимание прежде всего на то, что Гиппократ, исходя; из уровня своих медицинских знаний и уровня развития фило­софии того времени, сделал важную попытку дать объяснение многообразию типов человеческого организма и их зависимости, от внутренней среды.

Его интересовала и проблема старения организма. Он счи­тал, что старики обладают меньшим количеством прирожден­ной теплоты, чем молодые.

Одним из важных наблюдений Гиппократа было установле­ние зависимости состояния организма от внешних условий, В сочинении «О воздухе, водах и местностях» четко проводит­ся мысль о том, что географические условия и климат влияют на организм и свойства характера человека. В этой работе-Гиппократ писал: «Туземцы приписывают причину этого богу и людей этого рода почитают и уважают, боясь всякий за себя. Мне и самому эти болезни кажутся божественными, как все прочие, и одна из них не божественнее и не человечнее дру­гой, но все одинаковы и все божественны. Однако каждая из них имеет свою собственную природу, и ничто не делается вне природы»²⁴. Здесь речь идет о конвульсиях, астмах и евнуше-стве у скифов. Это было великое открытие Гиппократа, когда он оторвал болезни от бога, хотя еще и в наше время есть та-

,²¹ Лшпо/сраг//Избранные книги.—М.: - Биомедгиз, 1936.— С. 198—199. ²² Там же. — С. 199.

18

⁸³ Павлов И. Я.//Полн. собр. соч.— Т. III. — Кн 2. — М. — Л, 1951.— С. 289.

²⁴ Гиппократ //Избранные книги —М.: Биомедгиз, 1936.— С. 31.

2» 19

кие проповедники, которые пытаются чуть ли не все болезни связать с прегрешениями перед богом.

Он утверждая, что количественный состав различных жидр костей в организме зависит от атмосферных и климатический условий.'Внешняя среда своими неблагоприятными условиями , может быть причиной развития заболевания.

В трактате «О священной болезни», под которой греки по­нимали эпилепсию, Гиппократ утверждал, что все болезни у. че­ловек;! появляются от естественных причин. Это было чрезвы­чайно важное наблюдение, оно носило материалистический ха­рактер. Наряду с этим Гиппократ пришел к выводу о необхо­димости проведения в целях сохранения здоровья различного рода предупредительных мероприятий. Это позволило в преду­преждении и лечении болезней широко проводить различного рода гигиенические мероприятия. Они касались создания бла­гоприятных условий в быту, рационального режима, целесооб­разной диеты. Применение гигиенических мер в борьбе с бо­лезнями было заметным вкладом в развитие медицины.

Гиппократ считал, что исход лечения находится в прямой зависимости от природных сил огранизма. Роль же врача сво­дится к применению наиболее целесообразных в конкретном •случае лекарственных средств, созданию благоприятного режи­ма. Иначе говоря, врач должен максимально помочь природ­ным силам организма в борьбе с болезнью.

Гиппократ вместе со своими учениками сделали описание лечения многих заболеваний. Особое внимание он уделял опи­санию хирургических болезней. Его школе были известны ос­новные принципы лечения переломов, вывихов. Изучение тру­дов Гиппократа свидетельствует о том, что Гиппократ был хо­рошо знаком с натурфилософией своих современников и пред­шественников. Гиппократу приписывается авторство так назы- '• ваемой Клятвы Гиппократа, в которой отражены черты про- \ фессиональной этики врача. Пока этот вопрос окончательно не выяснен, но независимо от этого принципы поведения врача, отраженные в Клятве, выкристаллизовались не без его влия­ния.

Оценивая роль Гиппократа в истории медицины, следует от­метить, что он значительно возвысился над своими современ­никами. Ему удалось преодолеть мистику, религиозность, анти­научное идеалистическое восприятие окружающего мира, тем самым открывая перед последующими поколениями широкие возможности для подлинно научного подхода к изучению чело­века.

Гиппократ нередко спасал жизнь человека. Говоря словами Эпикура, он приносил удовольствие, под которым Эпикур пони­мал свободу от телесных страданий и душевных тревог. В сво­ем письме к Менекею он писал: «Итак, когда мы говорим, что удовольствие есть конечная цель, то мы разумеем не удоволь­ствие распутников и не удовольствия, заключающиеся в чувст-

20

венном наслаждении, как думают некоторые, не знающие или ве соглашающиеся, или неправильно понимающие, но мы разу-|геем свободу от телесных страданий и от душевных тревог»²⁵. ' Диалектический материализм не признает идеалистическое учение «преформизм», зародившееся в XVII в. Однако следует отметить, что уже у Гиппократа и Анаксагора были высказаны яаивно-преформистские идеи в их учении о гомеомериях, т. е. о развитии зародыша по подобию своего носителя.

Гиппократ был одним из тех, кто еще в древние времена понимал, что географическая среда и в первую очередь климат оказывает влияние на обычаи, нравы, здоровье, поведение че­ловека, его темперамент и даже некоторые общественно-исто­рические процессы.

В отличие от других видных ученых античности более позд­него периода — Лукреция, автора энциклопедической поэмы <«0 природе вещей», отстаивавшего природное начало болез­ни—«семена болезни», и Плутарха, в противовес Лукрецию утверждавшего исключительное значение «образа жизни», Гип­пократ диалектически сочетал обе возможности возникновения болезни, в зависимости от разных обстоятельств, и отсюда — разный подход врача к лечению болезней.

Древнегреческий врач Диокл из Кариста (IV в. до н. э.) жил в основном в Афинах — научном и культурном центре того времени. Известно, что Диоклом было написано на аттическом диалекте 16 сочинений. До нас дошли только их отрывки.

Врач Диокл первым стал изучать анатомию подлинно науч­ным методом, вскрывая животных. Как и многие врачи древно­сти, он интересовался широким кругом медицинских вопросов. Диокл, например, изучал процесс пищеварения. Однако из-за крайне низкого уровня развития химии, физиологии и многих других дисциплин пришлось ограничиваться лишь описанием предназначения отдельных органов в этом процессе, прежде всего желудочно-кишечного тракта. Что касается самого про­цесса пищеварения, то он, по его представлению, происходил благодаря внутреннему теплу, которое вызывало процесс гние­ния и брожения пищи. Переваренная пища в организме рас­пределяется по сосудам, и таким образом осуществляется пита­ние всех частей организма.

Диокл изучал лечебные свойства растений. Он явился пио-•нером в этой области.

Диокл был ярким представителем «догматической школы» и стоял на позициях своего предшественника врача-философа Эмпедокла. Диокл также придавал большое значение «пневме» (воздуху). По его суждениям, воздух проникал в организм не только через нос и рот, но и через поры кожи. По мнению Диок-

,25 Антология мировой философии в четырех томах. — Т. I.—М., 1969. —С. 357.

21

ла, воздух участвовал не только в дыхательном процессе, но и являлся началом «души», которая размещалась им в сердце. Изучая циркуляцию крови в организме, Диокл пришел к выво­ду, что она в основном циркулирует в венах, т. е. он еще был далек от истинных познаний процессов кровообращения и свя­зи дыхательной системы с кровообращением. Диокл высказал причину возникновения болезней. По его теоретической пред­посылке, они вызываются нарушением в движении соков в ор­ганизме и прежде всего пневмы.

Изучая лихорадочное состояние организма, он первым вы­сказал мысль о том, что оно само по себе является не болезнью, а лишь со проявлением. Диокл внес значительный вклад в раз­работку принципов диететики, личной гигиены и гимнастики. Кроме того что он был последователем Эмпедокла, ему хорошо были известны труды Гиппократа, активным комментатором которых он являлся.

Как указывает Аристоксен, Диокл вместе с Полимнастом, Ксенофилом, Фантоном и некоторыми другими из Халкидики был «последним из пифагорейцев».

Евдокс Книдский (около 406—355 гг. до н. э.), древнегрече­ский математик, астроном и врач. Его научные труды имели большое значение для философии, так как они вносили значи­тельный вклад в познание мира. Он впервые создал общую теорию пропорций. Движение планет он рассматривал как ком­бинацию равномерно вращающихся вокруг Земли 27 концент­рических сфер. Астрономия до Евклида не знала сфер. Именно после него многие математики, физики, астрономы, философы стали уделять большое значение изучению концентрических сфер планет.

Евдокс Кнпдский, будучи выдающимся астрономом и мате­матиком для своего Бремени, рассчитал положение звезд и со­звездий в небе. В своем произведении «О государстве» древне­римский государственный деятель и философ Марк Туллий Ци­церон с восторгом отмечает тот факт, что так давно этому уче­ному удалось сделать такие сложные расчеты. Многие люди, по­раженные этим фактом, искали особых форм запечатлеть дан­ное открытие. И Цицерон отмечает, что придворный сирийский почт Арат царя Антиоха I, восхищенный открытием, создал астрономическую поэму «Феномены», излагающую астрономи­ческую теорию врача математика и философа Евдокса Книд-. скопг''¹. Поэма произвела большое впечатление на Цицерона, которым перевел ее на латинский язык. Так вошел в историю знаменитый греческий математик, врач и астроном, давший оп­ределение отношений несоизмеримых величин и метода «исчис­ления» для определения площадей и объемов. Он же стал ав­тором кинематической модели движения планет с помощью

²⁶ Цицерон. Диалоги.—М., 1966.— С. 15.

22

комбинаций концентрических сфер, или, иначе говоря, путем сложения вращений вокруг пересекающихся осей.

Евдоксом Книдским написана также книга «Описание Зем­ли», в которой приведены данные не только о нашей планете, но и о сложившихся бытовых обычаях у разных народов. Ев­докс скептически относился к «идеям» и «эйдосам» Платона, под которыми тот понимал вечные и неизменные умопостигае­мые прообразы вещей, существующие независимо от них, как «вечные идеи».

Евдокс, как и многие другие философы, в том числе Аристо­тель, считал, что высшим благом народа является чувственное наслаждение. Этим самым высшее благо сводилось к животной природе, а общественное положение носило рабский характер.

В 1978 г. исполнилось 2300 лет со дня смерти Стагирата Аристотеля. Древняя Эллада была щедра на великие умы. Однако, несмотря на это, человечество особо отмечает Аристо­теля (384—322 гг. до н. э.), ученого-энциклопедиста, внесшего весомый вклад в развитие всех областей знаний. Аристотель имел медицинское образование. Философия была для него ис­точником света, освещавшего дорогу всем наукам, хотя он по­стоянно колебался между материализмом и идеализмом.

Умственную деятельность Аристотель отождествлял с самой жизнью. Он стоял у колыбели логики, этики и психологии. Очень важно, что еще до 3 века до новой эры Аристотель рас­сматривал психологию как влияние соматических (телесных) процессов и явлений, происходящих в человеке, на его психи­ческую деятельность. И даже наивность его рассуждений из-за уровня развития науки того времени не может умалить зна­чимости открытия с точки зрения методологического подхода к изучению проблемы, широты взглядов, глубины изучения и огромного внимания к отдельным фактам.

К. Маркс высоко ценил его философские труды, отмечая, что «новейшая философия только продолжала ту работу, кото­рая была начата уже Гераклитом и Аристотелем»²⁷.

Ф. Энгельс считал, что Аристотель — «самая универсальная голова» среди дрсшюгрсческих мыслителей²⁸.

Умом Арипотсля восхищался Ч. Дарвин. «Аристотель,— писал он, — сонершенно уникальное исключение в истории чело­веческого ума, и если что-либо должно удивлять нас здесь, это не уникальность этого исключения, но самая его возмож­ность».

Высоко ценил философию Аристотеля и В. И. Ленин. Кри­тикуя Гегеля за то, что он совсем «скомкал критику платонов­ских «идей» у Аристотеля, отнеся его к идеалистам за идею бога, он писал: «((Конечно, это — идеализм, но он объективнее

рт Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — Т. 1.—С. 111. ¹⁸ Там же. — Т. 20. — С. 19.

23

и отдаленнее, общее, чем идеализм Платона, а потому в натур­философии чаще— материализму))»²⁹.

В. И. Ленин особо подчеркивал, что Аристотель, критикуя «идеи» Платона, критиковал не частный вопрос, а идеализм вообще. И когда один идеалист критикует основы идеализма другого идеалиста, то от этого выигрывает только материализм. Цитируя слова Аристотеля из его книги «О душе», говоря­щие о том, что источник, который производит ощущение, нахо­дится вовне, В. И. Ленин отмечал: «Аристотель вплотную под­ходит к материализму»³⁰, чего не хотел заметить Гегель.

В. И. Ленин отмечал и то, что, хотя объективная логика у Аристотеля постоянно смешивалась с субъективной, тем не ме­нее всегда была видна объективная. О логике Аристотеля В. П. Ленин писал: «...всюду, на каждом шагу ставит вопрос именно о диалектике»³¹.

Аристотель внес огромный вклад в развитие многих наук, и потому его учение владело умами многих поколении вплоть до средневековья. Однако идеологи феодализма пропагандиро­вали те взгляды его, которые носили реакционный и идеалисти­ческий характер. Нередко использовалось лишь его имя, а про­пагандируемые идеи ничего общего не имели с его взглядами. Об этом хорошо сказал А. И. Герцен: «Не надобно забывать, что Аристотель средних веков не был настоящий Аристотель, а переложенный на католические нравы».

Аристотель был великим древнегреческим философом, выра­зителем идеологии рабовладельцев античного общества. Сын врача, он с детства был причастен к медицине, да и сам он в северной Греции окончил медицинскую школу. Это был фило­соф, учение которого властвовало над умами человечества в течение 13—15 веков, пока научные открытия реального мира начали исправлять неточности в его учении. Концепция Арис­тотеля о стихиях просуществовала до Г. Галилея. После обос­нования им механики стало ясным, что учение Аристотеля яв­ляется несостоятельным. Когда же возникла химия, произошло окончательное развенчивание учения о четырех стихиях, или элементах. Его жизнь проходила, когда устои рабовладельче­ского строя начали расшатываться под влиянием классовых сражений рабов со своими угнетателями.

Около 20 лет Аристотель пробыл в школе Платона и лишь после его смерти покинул школу, став воспитателем Александ­ра Македонского. В 335 г. до н. э., когда ему было около 50 лет, Аристотель вернулся в Афины и основал свою философскую шко­лу, которой суждено было многовековое существование. В исто­рию она вошла как школа перипатетиков (по преданию, Арис­тотель преподавал ученикам философию во время прогулок).

²⁹ Ленин В. Я.//Полн. собр. соч. — Т. 29. — С. 255.

³⁰ Там же. — С. 259.

³¹ Там же. —С. 326.

24

Величие Аристотеля заключается в том, что его труды кос­нулись всех областей знаний того времени. Он изучал логику, психологию, историю, политику, этику, эстетику, естествозна­ние, которое поглощало и медицину, а также всеобъемлющую философию, включавшую в себя все теоретические науки того времени.

Невозможно рассмотреть все философские взгляды Аристо­теля, поэтому ограничимся вопросами естествознания, психоло­гии и этики, имеющими прямое отношение к медицине. Будучи выразителем интересов рабовладельцев, Аристотель ставил их в особое положение⁴, возвышая над классом рабов. По его мне­нию, у рабовладельца па первом месте душа, в то время как у раба -тело. Нгтепиепно, при такой классификации душа у него нанимала господствуюн-ц-е место над телом, так же как в жизни рабовладелец возвышался над рабом. Этические взгля­ды Аристотеля исходили из его положения о государстве. У не­го раб и рабовладелец обладают разными добродетелями, при этом рабовладелец независимо от того, что он жестоко угнетал рабов, наделяется большей добродетелью. Справедливость у не­го выражается в том, что он признавал равенство для равных и неравенство для неравных.

Однако Аристотель иногда отступал от своего мнения и вы­сказывал противоположную мысль. В своем произведении «По­литика» он писал: «Наоборот, по мнению других, самая идея о пласт господина над рабом — идея противоестественная: лишь законоположениями обусловливается различие между свобод­ным человеком и рабом, по самой же природе никакого такого различия не существует. Поэтому-то власть господина над ра­бом, как основанная на насилии, противоречит принципу спра­ведливости»³².

Для Аристотеля, который постоянно колебался между ма­териализмом и идеализмом, существование природы как объ­ективной реальности не вызывало никакого сомнения, или, как писал В. И. Ленин, у него «...нет сомнений в реальности внеш­него мира»¹¹'¹.

Лриоотоль утверждал, что мир известен сам по себе. По­этому он критиковал Платона, у которого вечные, неизменные, потусторонние «идеи» существовали еще до реального мира. Им отвергаются платоновские «идеи», которые являются лишь понятиями и отражением существующей реальности, приобре­тая тем самым «плоть и кровь». В. И. Ленин отмечал в связи с этим, что «Критика Аристотелем «идей» Платона есть критика идеализма как идеализма вообще...»³⁴. Но, несмотря на такие суждения Аристотеля, его нельзя отнести к материалистам, так как при конкретной характеристике природы, всех тех законо-

³⁶ Аристотель. Политика. — М., 1983.— Т. 4. — С. 10.

³³ Ленин В. И.I/Поли. собр. соч. — Т. 29. — С. 327.

³⁴ Там же. — Т. 29. — С. 255.

25

мерностей, по которым она развивается, он впадает в идеализм, проповедует идеалистические концепции. Если он признавал ма­терию вечной и неуничтожимой, то одновременно она лишалась им всяких свойств и определенностей. Он входит в противоре­чие с самим собой и в том, что материя у него не является дей­ствительностью, а только возможностью действительности. И лишь когда она приобретает какую-то форму, наступает мо­мент ее перехода в действительность. Получается, что материя нужна лишь для воплощения формы, без нее она недействи­тельна. Это противоречие толкало его в лагерь идеалистическо­го мировоззрения. То, что он в полемике с Платоном установил закономерность взаимодействия формы с материей (важную за­кономерность), было положительным в его учении. Но когда он противопоставлял активность формы пассивности материи, это вело его к идеализму, к идее бога.

С точки зрения Аристотеля, исходным пунктом познания яв­ляются ощущения, полученные в результате воздействия внеш­него мира на органы чувств. Если нет ощущений, считал Арис­тотель, то нет и знаний. В. И. Ленин оценивал положительно его взгляды, отмечая, что он «...вплотную^ подходит к материализ­му»³⁵. Но до абстрактного мышления после восприятия ощуще­ний Аристотель так и не смог дойти, объявив, что источником познания является «разумная душа», в связи с чем опять погру­зился в пучину идеализма. Отдельные ощущения у него объеди­нены в общее «чувствилище», которое расположено в сердце. Когда у человека повторяются ощущения, образуется общее представление о предмете, воздействующем на органы чувств. Разум же он ограничивал в нахождении общего в отдельном.

В целом его теории познания В. И. Ленин дал следующую характеристику: «Нет сомнения в объективности познания. Наивная вера в силу разума, в силу, мощь, объективную истин­ность познания. И наивная запутанность, беспомощно-жалкая запутанность в диалектике общего и отдельного — понятия и чувственно воспринимаемой реальности отдельного предмета, вещи, явления»³⁶.

Аристотель идеалистически объяснял природные явления по образцу целеустремленной деятельности человека.

Весьма важно его философское понимание целостности ор­ганизма, тесного взаимодействия его органов. Так, например, рука, отделенная от организма, как писал Аристотель, остается лишь по названию рукой, а не по своей сути³⁷.

Не менее выразительна его мысль и об органах, утратив­ших свою функцию и превратившихся в пассивную часть тела. «С утратой зрения, — писал он, — глаз уже не глаз, разве толь­ко по имени, так же как глаз из камня или нарисованный

³⁵ Ленин В. И.//Поли. собр. соч. — Т. 29. — С. 259.

³⁶ Там же. — С. 326.

⁸⁷ Аристотель//Соч. —М., 1976. —Т. 1. —С. 209.

26

глаз»³⁸. Аристотель четко понимал, что суть органа не в фор-"ме, а в его функции. Это ясно видно из его слов: «Мертвый имеет ту же самую форму внешнего образа, и все-таки он не человек»³⁹.

Рассуждая в своей «Метафизике» о важности искусства и опыта, Аристотель высказал верную мысль о том, что врач прежде всего лечит конкретно взятого человека, а не человека вообще, поэтому и лечение его должно отражать определенную специфику, отвечать сущности конкретного явления. Понятие «здоровье» у Аристотеля отличается от платоновской идеи здо­ровья, и сущность его определяется врачебным искусством. Ведь «врачебное искусство,—писал он, — есть знание о содействии здоровью и о том, какой образ жизни вести»⁴⁰. Ну, а чтобы ис­кусство врача было достаточно высоким, он считал, что врачу надо познавать как здоровье, так и желчь и флегму, с которы­ми здоровье связано.

Говоря о медицинских взглядах Аристотеля, следует отме­тить, что в числе античных произведений, переведенных на Ру­си в давние века, были и «Аристотелевы проблемы». При этом следует сделать оговорку, что в переводе есть труды, не только принадлежащие ему, но и его ученикам и продолжателям. «Аристотелевы проблемы» (Ап81о1е1ез РгоЫета1а) начинаются с медицинского раздела, названного «Вопросы, касающиеся ме­дицины» (РгоЫета1а ^иае аи тесНстет регИпеп!). Как видно из содержания, Аристотеля больше всего интересовали конта­гиозные болезни, или заразные. В меньшей степени он прояв­лял интерес к вопросам беременности и родам. Каждая разби­раемая проблема начинается с вопроса ,«Почему?» Среди воп­росов, касающихся заразных болезней, есть, например, такие: «Почему от некоторых болезней заболевают, когда соприкаса­ются с больным, а от соприкосновения, со здоровым никто не выздоравливает? Не потому ли, что болезнь есть движение, а здоровье — неподвижность, покой? Поэтому первое может двигать, а второе не может»⁴¹. Продолжая свои размышления, он спрашиваел: «Почему, когда соприкасаются с чахоточными, со страдающими офтальмией (по переводу Заблудовского П. Е.— трахомой) или чесоткой, то воспринимают их болезнь, а от со­прикосновения с больными водянкой или апоплексией никто никогда не заболевает?»⁴². Это, конечно, еще не было разгад­кой тайны инфекционных болезней, но было гениальной до­гадкой о их существовании.

В книге «О душе» он рассматривал процесс старения как результат ослабления тела, сравнивая его с последствием опья-

³⁸ Аристотель//Соч. — М., 1976. —Т. 1. —С. 395.

³⁹ Там же. —Т. 2. —С. 107.

⁴⁰ Там же. — Т. 2. — С. 378.

⁴¹ АпзЫеНз ргоЫета!а. I РгоЫета1а ^иае а<1 тееНсшет рег1шеп{, Зес« Но VII, 1.

⁴² 1Ы(1ет, зесНо VII, 4.

27

нения или болезни, отрицая мифическое объяснение старения к л к ослабление души. Наиболее ярко в этой книге проглядыва­ет сто материалистическое понимание различных психологиче­ских состояний организма (чувство страха или отваги, гнева или смирения, радости или печали, проявления любви или не­нависти), появление которых он объяснял различным состояни­ем тела человека. Любое психическое состояние организма име­ет свою материальную основу.

Аристотель категорически возражал тем философам, кото­рые душу рассматривали как некую гармонию. «Говорить о гармонии подобает больше в отношении здоровья и вообще в отношении превосходных телесных свойств, нежели в отноше­нии души»,⁴³ — писал он. И делал" вывод, что «душа и тело со­ставляют живое существо», что «душа неотделима от тела»⁴⁴.

Аристотель первым сделал классификацию психических со­стояний человека.

Аристотель велик и тем, что он с уверенностью сказал, что все окружающие нас явления можно познать.

Конечно, его представления об анатомии и физиологии бы­ли весьма примитивны. Он не понимал функции мышц, назы­вая их мясом, ему неведома была и функция ;нервной системы и тем более головного мозга. Будучи крупным мыслителем, Арис­тотель не знал, что он мыслит с помощью мозга, которому от­водилась им роль органа, охлаждающего средоточие душевной функции сердца. Что касается умственных способностей людей, то в его представлении они определялись осязанием. Именно благодаря осязанию «...человек есть самое разумное из всех живых существ. Это видно также из того, что в человеческом роде одаренность и неодаренность зависит от этого органа чувств и ни от какого другого. Действительно, люди с твердым телом не одарены умом, люди же с мягким телом — одарены умом», — писал он в своем трактате «О душе». Ему неведома была и система кровообращения, а также функции других ор­ганов. Вместе с тем Аристотель понимал, что каждый орган должен иметь специфичный состав, присущий только ему. «Не­возможно, — писал он,— чтобы рука была любого состава, на­пример, медная или деревянная, разве только будет она рукою лишь омонически, как изображенный на рисунке врач. Ведь она не в состоянии будет выполнять свою функцию, так же, как и каменные флейты или как изображенный на рисунке врач».

Аристотель не только с большой настойчивостью исследовал животных, но и обличал тех, кто чуждался этого. Он призывал к тому, что исследования на животных должны проводиться без всякого отвращения. В этом процессе он видел нечто есте­ственное, так как природа отражает не случайные явления,

⁴³ Аристотель//Соч. — М., 1976.— Т. I. — С 384

⁴⁴ Там же. — С. 273.

28

а целесообразные, которые сами по себе отражают прекрасное. Того, кто считал низким изучать животных, он осуждал, разъ­ясняя, что и сам человек состоит из крови, костей, жиля и т. п.

Аристотель внес большой вклад в классификацию животных, разделив их задолго до Линнея на виды и роды.

Изучая вопрос о происхождении животных, он высказал свои суждения о роли ощущений и рассуждений в процессе по­знания. Аристотель писал: «Ощущениям следует доверять больше, чем рассуждению, а рассуждениям — только в том случае, если они окажутся в согласии с явлениями». Здесь мы видим под другой терминологией и чувственное созерцание, и. абстрактное мышление, и проверку полученных результатов: на практике. Конечно, все это хотя и в примитивной форме, но отражает основные ступени познания явлений. Главное, что он ясно понимал, что деятельность человека есть живое единство теории и практики.

Учение Аристотеля сыграло значительную роль в развитии медицины. Под его влиянием сформировался как крупный врач Диокл, Га лен и др.

В своих трудах Аристотель неоднократно указывал, что ос­новное назначение человека — его разумная деятельность. Вме­сте с тем он подчеркивал, что разумом нужно уметь правильно» пользоваться, так как в противном случае человек как бы утра^ чивает свой человеческий облик. «Природа дала человеку в ру­ки оружие, — писал он, — интеллектуальную моральную силу, но он.может пользоваться этим оружием и в обратную сторону,. поэтому человек без нравственных устоев оказывается сущест­вом и самым нечестивым и диким, низменным в своих половых и вкусовых инстинктах. И властвует над страстями не тот, -— писал он, — кто воздерживается от них, а тот, кто пользуется разумно, когда ему это нужно и полезно». Аристотель высоко-ценил нравственную сторону в человеке, отмечая, что даже ус­пехи в науке при отставании в нравственности ведут его не вперед, а назад.

Он осуждал дурные привычки людей и утверждал, что жен­щины, предающиеся пьянству, рождают себе подобное потом^ ство.

Аристотель достаточно подробно изучил около 500 различ­ных животных и сделал первую попытку классифицировать их. Изучая животных, он пользовался сравнительным методом^ и поэтому Аристотеля по праву считают основоположником сравнительной анатомии.

В его поле зрения было и изучение вопроса о градации жи­вотного мира. Он считал, что в природе происходит постепенный, переход от неодушевленных тел к растениям, а от них к живот­ным. Высказав правильную мысль о прогрессивном постепен­ном усложнении живых организмов, он вместе с тем дал непра­вильное объяснение этому явлению, посчитав, что это есть ре-

29

.зультат деятельности души. Таким образом, и в этом вопросе •его убеждения носили идеалистический характер, процесс исто­рической эволюции живой природы он уловить не смог.

Он изучал назначение отдельных органов человека, считая, например, руку человека орудием орудий. Он считал, что нер­вы исходят от сердца.

Аристотель изучал и вопросы эмбриологии. Им были сдела­ны многочисленные наблюдения за развитием зародыша цып­ленка. В результате он пришел к выводу, что всякий животный •организм проходит определенную стадию формирования путем образования все новых частей организма. Но и это его учение смыкается с идеализмом, так как он включил в этот процесс энтелехию тела, под которой имел в виду душу, и которая, оп-,ределяя форму, «вид» тела, занимает ведущее положение в этом процессе.

Наиболее характерным в его учении было суждение о целе­направленности (телеология). «Природа производит все ради чего-нибудь...», «...природа не дает ничего лишнего,» — утверж­дал Аристотель.

Аристотель уделял большое внимание проблеме воспитания «свободнорожденных» граждан, иначе говоря, представителей класса рабовладельцев. Его отправной точкой воспитания бы­ло те положение, что человек рождается, имея лишь зародыше­вые способности от природы, которые в процессе воспитания •могут развиваться. Он считал, что у человека имеются три сто­роны, каждая из которых в процессе воспитания требует свое­го развития и особого воспитания. Растительная сторона тре­бует физического воспитания, животная сторона, которая ассо­циируется с волевой, требует нравственного воспитания, и ра­зумная сторона требует умственного воспитания. Концепция Аристотеля имела большое значение. Им впервые была выска­зана важная мысль о целесообразности воспитания природных .данных человека. Эти теоретические выкладки легли в основу теории педагогики XVII—XVIII вв. Аристотель не только вы­сказал общее положение о воспитании, но и сделал ряд прак­тических предложений — когда и как нужно проводить воспи­тательную работу. Воспитанием надо заниматься до 21 года. До 7 лет дети должны воспитываться дома, от 7 до 14 лет, ког­да уже начинается половая зрелость, — в государственных школах, а не в частных, как это было в Афинах, так как он считал, что «забота о воспитании должна быть делом государ­ства, а не частной инициативы».

В процессе воспитания им предусматривалось не только изучение основных наук — грамматики и математики, приобре­тение навыков письма, чтения, но и умение рисовать, петь и за­ниматься гимнастикой. Иначе говоря, процесс воспитания со-•стоял из трех компонентов — умственного, нравственного (точ­нее эстетического) и физического воспитания. Аристотель так­же рекомендовал во время обучения использовать игры.

30

Цель физического воспитания, по мнению Аристотеля, за­ключается в развитии силы, ловкости и красоты. В воспитании •первую роль должно играть прекрасное, а не дико-животное,— утверждал он в «Политике».

Им обращалось внимание и на эстетическое воспитание, для* чего он рекомендовал преподавать музыку. Под нравственным! воспитанием он понимал необходимость выработать у человека, волевые качества, способность к активной деятельности.

Метод воспитания, предлагаемый Аристотелем, отличался от воззрений Сократа и Платона, стоявших на позиции созер­цания и самоуглубления врожденных знаний.

Цель нравственного воспитания, по мнению Аристотеля,— воспитать у рабовладельца качества господина, которые позво­лили бы ему держать в узде своих рабов. К таким качествам он относил храбрость, мужество и высокомерие перед унижен­ными рабами. Физический труд им также не рекомендовался, так как таким трудом заниматься удел рабов, а не класса гос­под. Аристотель считал раба «говорящим орудием», принадле­жащим господину, но вместе с тем «Общественным животным», членом общества. Более унизить живого человека невозможно, хотя им раб и признавался человеком, но сводился до уровня животного, живого существа, не имеющего никаких прав. «Кто, по природе, принадлежит не самому себе, а другому, и при этом все-таки человек, тот, по своей природе, раб. Человек же при­надлежит другому в том случае, если он, оставаясь человеком,, становится собственностью...»⁴⁵. Мировоззрение Аристотеля бы­ло связано с его желанием сохранить и укрепить рабовладель­ческий строй, потому что для него он был естественным состоя­нием, навечно данным человечеству.

Аристотель не признавал теории Демокрита об атомном» устройстве материи. Он отрицал, что существуют неделимые частицы материи и что самые мельчайшие частицы состоят из-тех же четырех стихий, как и все тело, и сколько бы мы ни де­лили тело, частицы делимого всегда будут сохранять «состав»-I всего тела.

| Иногда Аристотель в своих рассуждениях становился на по-|зиции диалектического метода. Характеризуя его стихийную» I диалектику, В. И. Ленин писал: «Труден вопрос о том, как от-Iносится материя той или другой вещи к противоположному. I Например, если какое-нибудь тело по своей потенции здорово, |а здоровью противостоит болезнь, то не является ли тело тем* |и другим в возможности?

| ...Далее, не является ли живой человек в возможности — «мертвым?»⁴⁶. Однако и в диалектике он был непоследователь­ным.

щ ⁴⁵ Аристотель. Политика.—1983. —Т. 4. —С. 1, 2, 7, 11. ⁴⁶ Ленин В. Я.//Полн. собр. соч. — Т. 29. — С. 327.

31

Говоря о первом толчке, который положил начало движе­нию в природе, тем, что явилось «первым двигателем», Арис­тотель невольно становился на позиции религий, ибо этот пер­вый толчок, по его мировоззрению, дал бог.

Историческое значение трудов Аристотеля весьма велико. Они оказали заметное влияние на развитие научной и фило­ софской мысли. На протяжении многих веков, ссылаясь на его труды, ученые не позволяли себе отступать от тех «истин», ко­ торые были высказаны им. Учитывая, что учение Аристотеля носит противоречивый характер, в котором как бы чередуются материалистические и идеалистические концепции, прогрессив­ ные ученые последующего за Аристотелем периода брали за ос­ нову его материалистические тенденции и диалектический метод и продолжали углублять и развивать их; ученые, стоящие на реакционных позициях, основывались на его идеалистических •позициях и метафизическом методе. «Схоластика и поповщина •взяли мертвое у Аристотеля, а не живое...»⁴⁷,— писал В. И. Ле­ нин по этому поводу. ^

Прошло 23 века с тех пор, как не стало Аристотеля, но и се-тодня все прогрессивное человечество до сих пор помнит его. "Это объясняется тем, что наряду с наивными рассуждениями •о человеке он высказал ряд гениальных догадок. В ту дале­кую от нас пору он уже понял, что «человек по своей природе есть существо общественное». А разве не созвучны нам его ело-•ва о том, что «хотя мы и смертны, мы не должны подчиняться тленным вещам, но, насколько возможно, подниматься до бессмертия и жить согласно с тем, что в нас есть луч­шего».

Античная философия в лице Аристотеля достигла своей вершины. Его учение, несмотря на идеалистический характер, содержало в себе также значительные элементы материализма и диалектики. Следует отметить, что элементы эволюции были разработаны еще Аристотелем, который писал о «лестнице су­ществ», или «лестнице природы». Он обратил внимание на су­ществующий в природе постепенный переход от неорганических тел к органическим, обратив внимание на то, что этот процесс¹ идет от менее сложных к более сложным представителям жи-^ вотного мира, вплоть до человека. Это'выражается в его по-^: пытке создать классификацию организмов, а также в описании! сравнительной анатомии животных. Сравнение строения орга-; нов с их функциональной деятельностью давало возможность! понять приспособление животных к условиям их существования,-' а также происхождение животных и пути их эволюции. Это поз-" -волило Аристотелю ввести понятие «энтелехия», с помощью ко-¹ -торого он определял единство материи, формы, причины и цели,'

. Герофил (родился около 330 г. до н. э., дата смерти неизве­стна) — древнегреческий врач и философ, один из основателей александрийской медицинской школы. Он первым начал вскры­вать трупы, что помогло ему сделать многие открытия в пони­мании человеческого организма и его связи с окружающим ми­ром. Им описана анатомия многих органов.

Герофил работал совместно с Эразистратом. Их взгляды на одно и то же явление часто совпадали. Вскрывая трупы пре­ступников (другие трупы им запрещалось вскрывать), они де­лали одно открытие за другим. Но нередко в определении функции отдельных органов они расходились во мнении. Об этом Секст Эмпирик писал: «Знаки не являются сходно всем находящимся в одинаковом состоянии. Ведь краснота (лица) у больных лихорадкой, напряженное состояние, влажность кожи, повышение температуры, учащенный пульс и прочие знаки для находящихся в одинаковом состоянии в смысле чувственных восприятий и прочей конституции являются знаками не одного и того же и, таким образом, не являются для всех одинаково. По Герофилу, например, они кажутся просто знаками хорошей крови, Эразистрату — знаками перехода крови из вен в арте­рии...»⁴⁸.

Разногласия этих врачей заключались в том, что они стояли на различных философских позициях. Если Эразистрат вел борьбу против философских взглядов Платона, то Герофил был его защитником. Герофил на основе изучения вскрываемых тру­пов пытался доказать правоту учения Платона о «трех душах», регулирующих все функции организма. Изучая анатомию, он пытался доказать, что души действительно существуют. Если

, Платон произвольно поместил их в головной мозг, сердце и пе­чень, то и Герофил со всей серьезностью искал их именно в этих местах.

Поскольку Эразистрат уже изучил основные особенности мозга, Герофил обратил свое внимание на желудочки мозга, пытаясь обнаружить в них вместилище души. Особое внимание он обратил на четвертый желудочек, как наиболее обширный, где,

| вероятнее всего, может разместиться душа. Изучая этот желу-

Ъдочек, на дне его он обнаружил образование, которому дал на-Йвание «писчего пера» (са1атиз 8спр1огш5). После этого Ге-[рофил окончательно утвердился во мнении, что четвертый же-[?гудочек и есть место обитания «мыслящей души». Точное рас-|положение двух других душ он не установил, но, пытаясь обна­ружить их, так же как и Эразистрат, сделал ряд открытий. Им 5ыли установлены три стадии работы сердца,, объяснены при-|чины пульсации артерий, обнаружена кишка, равная по длине

| двенадцати пальцам, которая и была названа с тех пор две­надцатиперстной.

⁴⁷ Ленин В, И.//Поли. собр. соч. — Т. 29. — С. 326.

32

⁴⁸ Эмпирик Секст//Соч. — Т. I. —М., 1976.— С. 192. 3—129 33

Герофил не привнес ничего нового в вопросы этиологии и патогенеза заболеваний, оставшись на позициях Платона. Что касается практической медицины, то он не был согласен с мне­нием Платона, а также Эмпедокла и Пифагора о том, что бо­лезни лекарствами не лечат. Больше того," по его мнению, нет такой болезни, против которой нельзя найти лекарства. И он мечтал о том, чтобы против каждой болезни появились лекар­ственные средства. Во врачебную практику Герофил ввел боль-⁸ шое количество различных лечебных средств, часть из который была заимствована из арсенала восточной медицины. Увлек-' шись этим, он даже предлагал порошки из драгоценных кам­ней. Рецепты его были сложными, включавшими много раз* личных ингредиентов. Им написан труд по анатомии, в кото^ ром особое внимание обращено на нервную систему и внутрен­ние органы человека. В этой науке он сделал шаг вперед, уста­новив различие между нервами и связками, проследив связь головного и спинного мозга с нервами, находящимися на пери­ферии тела. Герофил не только изучил строение головного моз­га, но и его оболочки. Важной заслугой его является то, что он установил различие между венами и артериями.

Им написана также работа «О глазах», из которой мы узна­ем, что Герофил тщательно изучал строение глаз, установив на­личие в них стекловидного тела, оболочки и сетчатки.

Его работа «О пульсе» свидетельствует о том, что им была не только установлена зависимость артериального пульса от сокращений сердца, но и установлен ритм работы сердца. Его внимание привлекали также проблемы хирургии, акушерства, однако ни одна из работ полностью не сохранилась и о трудах этого крупного ученого древности известно только по фрагмен­там из сочинений Галена, Цельса и других ученых, живших после него.

Сохранились данные, что Герофил зло высмеивал софистов, которые логически неправильно рассуждали в своих дискусси­ях. Вот выдержка из произведения Секста Эмпирика: «Расска­зывают про одно шутливое выражение врача Герофила; он был современником Диодора, который, занятый диалектической без­вкусной болтовней, употреблял софистические рассуждения¹ против многого и (особенно) против движения. Вот однажды,; вывихнув плечо, Диодор пришел на излечение к Герофилу, а тот* сказал ему шутя: «Плечо либо вывихнулось в том месте, где оно было, либо, в котором не было; но не в том, в котором бы-| ло, и не в том, в котором не было; значит, оно не вывихну-/ лось»; софист же стал убедительно просить бросить такие рассуждения и применить к нему лечение, полагающееся по' врачебному искусству»⁴⁹.

Герофил высоко ценил здоровье, считая, что оно является основой благополучия человека. Секст Эмпирик так пишет по

⁴⁸ Эмпирик СекстЦСоч. — Т. 2. —М., 1976. —С. 313.

34

этому поводу: «Герофил в своем сочинении «Диететик» говорит, что без здоровья и мудрость незавидна, и искусство бледно, « сила вяла, и богатство бесполезно, и слово бесеильно»^5а.

Несомненно, Эразистрат и Герофил внесли значительный вклад в развитие медицины. Вот как, например, характеризует их значимость известный русский критик Д. И. Писарев: «Из александрийских медиков замечательны Герофил и Эразистрат. Каждый из этих двух ученых основал свою отдельную школу, и медики в течение нескольких столетий разделялись на эрази-стратистов и герофилистов»⁵¹. Далее, подчеркнув невысокий уровень их знаний о физиологии человека, Д. И. Писарев от­мечает: «...Герофил, Эразистрат и многочисленные их последо­ватели сделались для несториан (христианская секта в Азии. — С. Ч.) предметом самого тщательного изучения. Само собою ра­зумеется, что их деятельность не ограничивалась одним пас­сивным собиранием и чтением рукописей. Медицина — дело та­кое живое, такое необходимое в каждую данную минуту, что при изучении ее сведения, добываемые из книг, постоянно при­кладываются к практике, постоянно проверяются вседневным опытом и, таким образом, на каждом шагу видоизменяются и дополняются личными наблюдениями учащегося субъекта»⁵².

Думается, что слова Д. И. Писарева о вечной практической проверке существующих истин в равной мере относятся и к этим одаренным врачам — Герофилу и Эразистрату, сделавшим значительный шаг вперед в познании сущности человека.

Большой интерес представляют естественнонаучные и фило­софские взгляды Эразистрата, который по сравнению с его предшественниками-врачами стоял на более твердых позициях материализма. О его жизни известно мало, но высказанные им мысли дошли до наших дней в переводах Цельса, Галена и др. Эразистрат родился около 304 г. до н. э. на территории Малой Азии, умер около 250 г. до н. э. Получив право вскрывать тру­пы преступников, он тщательно изучал мозг и его оболочки. Им первым были описаны мягкая и твердая оболочки головного мозга, извилистое строение его поверхности, внешний вид моз­жечка, желудочки мозга, названные щелями. Главным резуль­татом его исследования было обнаружение нескольких нервных стволов, исходящих из мозга. Эразистрат определил, что одни из этих стволов выполняют функцию чувствительности, дру­гие — движения. Это позволило ему сделать вывод, что мозг яв­ляется тем органом, который дает импульсы, команды к движе­нию человека. Этот вывод отвергал предположение Платона о том, что причиной движения является «животная душа, распо­ложенная в сердце и крови». Таким образом, раз и навсегда

⁶⁰ Эмпирик Секст//Соч. — Т. 2. — М., 1976. — С. 16.

⁶¹ Писарев Д. И. Об атеизме, религии и церкви.— М., 1984.— С 135. ^и Там же. —С. 151—152.

35

была отброшена идеалистическая выдумка Платона, что имело большое принципиальное значение.

Изучая пути следования нервных стволов от мозга к мыш­цам, легким, сердцу и желудку, Эразистрату удалось попутно установить наличие в сердце заслонок — двухстворчатой, трех­створчатой и аортальной, что его навело на догадку, что где-то существуют соединения между артериями и венами. Им же бы­ло установлено, что сердце в организме находится не в состоя­нии покоя, а в движении. Его мышца беспрерывно «сокраща­ется».

При исследовании желудка Эразистратом также обнаружен не его абсолютный покой, а постоянное «сокращение», т. е. пе­ристальтика. Это тоже привело его к выводу о том, что в же­лудке происходит механическое перетирание пищи благодаря перистальтике. При изучении внутренних органов им был вве­ден термин «паренхима», который дожил до наших дней.

Заслугой Эразистрата является внесение существенных кор­ректив в учение Гиппократа о роли влаги в организме — кро­ви, слизи и желчи. Если у Гиппократа эти компоненты выпол­няют сверхъестественные действия, то у Эразистрата они бли­же к реальности. Кровь у него наделена функцией переносчика пищи внутри организма, и в движение она приводится не ду­шой, а сердцем каждого отдельно взятого человека. Относи­тельно желчи он высказал скептическую мысль, усомнившись в том, что она в организме выполняет какую-то роль. По мнению Эразистрата, желчь такое же выделение, как моча, пот. Конеч­но, с точки зрения современной физиологии это не совсем так, однако взгляды Эразистрата были более реалистичны, чем взгляды Гиппократа.

Эразистрат и работавший вместе с ним врач Герофил впер­вые открыли нервы, в то время как до них эти нежные образо­вания не отличали от связок и сухожилий.

Работая в Александрийском музее, эти врачи путем тща­тельных опытов пришли к выводу, что воздух, идущий из лег­ких к сердцу, образует жизненные духи («витальные духи»), которые разносятся артериями по всему организму.

Заслугой Эразистрата было и то, что он заметил в коре го­ловного мозга человека наличие большего числа извилин, чем у животных, связав эту особенность с умственным превосходст­вом человека над животными. Ему же принадлежит приоритет в различении чувствительных и двигательных нервов, на, что не было в свое время обращено внимание ученых. И лишь в XIX в. это важное открытие, позволяющее понять контакт жи­вотных с окружающим миром, было сделано вновь.

Эти естественнонаучные исследования Эразистрата, име­ющие под собой материалистическую основу, несомненно, ста­вят его в ряд тех врачей-мыслителей, которые своими глубоки­ми философскими обобщениями способствовали развитию не только медицины, но и философской мысли.

ВРАЧИ-ФИЛОСОФЫ ПЕРИОДА УПАДКА

РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА И ЗАРОЖДЕНИЯ ФЕОДАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА

Если распад Ханьской рабовладельческой империи на Вос­токе начался во II п. до п. э., то распад Римской империи на Западе, где господствовало рабство, начался несколько позд­нее— в I в. до н. э. и продолжался до V в. н. э. К этому вре­мени уже были накоплены определенные знания о природе, окружающем мире, космическом пространстве и человеке.

На рубеже старой и новой эры жил и активно трудился рим­ский врач-мыслитель Авл Корнелий Цельс (около 25—30 гг. до н. э. — 50 г. н. э.). Он был всесторонне образованным челове­ком, хорошо разбирался в различных областях знаний. Он изу­чал философию, медицину, юриспруденцию, риторику, военное дело и др. Цельса, без сомнения, можно отнести к энциклопе­дистам, о чем свидетельствует его многогранный труд «Искусст­ва», в котором специальный раздел посвящен медицине. Этот раздел был написан, когда ему было около 50 лет. К этому времени произошли значительные изменения в рабовладельче­ском обществе. Рабов стало меньше и они стали дорого стоить. А. К. Цельс, будучи крупным рабовладельцем, по сути создал лечебное пособие для рабовладельцев, воспользовавшись кото­рым они могли бы уберечь рабов. Созданию его предшествова­ло обучение медицинским знаниям у греческих врачей, прожи­вавших в Риме. Медицинская школа (ЗсЬо1а тесНсогит) и ва-летудинариум (больница для рабов) стали для него «универ­ситетом» по приобретению медицинских знаний. Большой за­слугой Цельса является то, что он в трактате «О медицине» (VI—XIII книги) передал все знания, накопившиеся к тому времени в этой области, и они до сих пор являются единствен­ной достоверной информацией о многих врачах.

В его трудах имеются важные сведения о гигиене и диете­тике. Цельс придавал большое значение индивидуальному под­ходу к лечению. Им четко отмечалась значимость труда в жиз­ни человека. Он писал: «Безделье ускоряет наступление старо­сти, труд же продлевает нашу молодость».

В сохранении здоровья Цельс заметную роль отводил зака­ливанию. «В холодной воде — исцеление, — писал он, — пре­дупреждение заболеваний, она укрепляет тело и сохраняет бод­рость духа».

37

Для философов трактат «О медицине» интересен тем, что в нем отражены взгляды различных классов на ее сущность. Фи­ лософия Цел^са сводилась к примирению всех медицинских школ, «Не следует ни исключительно принимать, — писал он, — ни абсолютно отвергать какое-либо воззрение, а сохранять се­ редину между крайними мнениями»¹. '

Он считал, что для хорошего врача необходимы прежде все-то хорошие знания, а потом уже рассудительность. «Если бы искусство рассуждать создавало врачей, — отмечал он,—то философы были бы величайшими врачами»².

В отличие от Асклепиада А. К. Цельс стоял на идеалисти­ческих позициях, так как считал, что все болезни от бога, а ме­дицина существует сама по себе. Отсюда и его ошибочное мне­ние о бесполезности лекарств. Этим самым он как бы вошел в противоречие с самим собой. Достаточно широко представив всю современную ему медицину, А. К- Цельс вместе с тем пес­симистически смотрел на ее значимость. Это означает, что над ним довлела храмовая медицина.

Марк Тулий Цицерон (106—43 гг. до н. э.) не был врачом. Он был римским государственным деятелем, искусным орато­ром, крупным теоретиком риторики и философии. Его мировоз­зрение представляет весьма большой интерес для врачей, так как в своих трудах он высказал взгляды о психике человека ,и психиатрии. Его труды говорят об обширных для того времени медицинских знаниях Цицерона. М. Т. Цицерон прошел хоро­шую школу. У него был не один учитель, и каждый значитель­нее другого. Из числа греческих эпикурейцев его учителями были Федр, Филан — глава 4-й Академии платоновской из Ла­рисы, стоик Диодит — друг Антиоха, который был главой 5-й Академии платоновской и также учителем М. Т. Цицерона. Его учили также Зенон и ритор Деметрий. Кроме того, он находил­ся под большим влиянием идей Посидония. М. Т. Цицерон вос­хищался эрудицией Демокрита.

Долгие годы М. Т. Цицерон занимался государственной дея­тельностью, а в 44-м г. до н. э., когда был убит Ю. Цезарь, он фактически стал главой республики Рим. Спустя год сторон­ники Ю. Цезаря взяли верх и убили Цицерона.

Многие его учителя были философы-стоики и неудивитель­но, что и он был сторонником этой школы, защищая учение о целесообразности и провидении. У него не вызывало никакого сомнения, что душа обладает бессмертием. Учение эпикурейцев об атомизме им отвергалось. Вместе с тем он выступал как ярый критик религиозных суеверий. Таким образом, эклектиче­ская философия М. Т. Цицерона отражала идеалистическую ли­нию Платона.

¹ Цит. по кн.: Бородулин Ф. Р. История медицины. — М., 1961. —С. 109. '² Там же.

38

Но, несмотря на отсутствие глубокой оригинальности, его Труды пользовались у римляа большой популярностью. Рим­ская аристократия читала их потому, что находила в них уте-йение в той борьбе, которую вел М. Т. Цицерон с материализ­мом и атеизмом. Однако заслуга его заключалась в том, что он перевел с греческого на латинский язык многие философские Термины, и с тех пор они стали общепринятыми в странах За­падной Европы.

М. Т. Цицерон был сыном своего класса — класса рабовла­дельцев. Он обожествлял земледельческую аристократию, пре­клонялся перед блеском ее жизни. В своих трудах «О государ­стве» и «О законах» он защищает государство. Самое главное в обществе, по его мнению, была частная собственность и зада­ча государства — защищать ее от посягательства на нее со стороны бедного люда. Только это даст возможность наслаж­даться благами жизни имущему классу. Он мечтал о таком го­сударстве, которое должно сочетать в себе черты, присущие монархическому, аристократическому и демократическому го­сударству. Идеал такого общества он видел в римской рабо­владельческой республике. Его отношение к народу было пре­небрежительным. Цицерон презирал физический труд, по его мнению, для свободного человека (т. е. аристократа) недостой­но заниматься им. Наемные рабочие достойны презрения, по­тому что они «продают самих себя».

Цицерон внес свой вклад и в этику. В отличие от стоиков он считал, что существует всеобщая врожденность моральных понятий. Люди обладают врожденными идеями, или понятия­ми. С этим у него связывалась мысль о достоверности религиоз­но-нравственных воззрений, которые будто бы были присущи всем народам во все времена.

В отличие от эпикурейцев идеалисты пытались утвердить учение о совести, которая является как бы божественным вер­ховным судьею и постоянно сопровождает человека. Цицерон был одним из тех, кто утверждал, что совесть является испол­нительницей воли главного бога Юпитера и она помогает воз­действовать на людей. Этими вымыслами запугивали народ, чтобы он не нарушал законы римского государства, чтобы не испытывать мучения совести.

Цицерон признавал божественные провидения, считая, что в человеке есть что-то божественное и небесное. Вместе с тем он отвергал веру в загробную жизнь.

В своих произведениях «О высшем благе и зле», «Об обя­занностях» Цицерон трактовал этику как способность людей правильно жить ради достижения полного счастья. Он выска­зывался за то, что стремление человека к счастью — естествен­ное желание. Оно вытекает из врожденных, т. е. генетических, чувств самосохранения. Чем больше люди познают окружаю­щий мир, чем больше развивается разум людей, тем чувство самосохранения в большей степени приближает к блаженству.

39

Для того чтобы достичь счастливой жизни, нужно знать приро­ду человека и его назначение. Взгляды Цицерона несколько отличались от взглядов стоиков. Он высказывал мысль о том, что нужно заботиться не только о душе, но и о теле. Благо Ци­церон видел в совершенствовании души и тела. Телесные бла­га он ставил ниже духовных, но высшее благо им рассматрива­лось в сочетании их обоих.

Когда Цицерона на политической арене постигла неудача и неожиданно умерла любимая дочь, он покинул Рим и стал жить на своей даче в Тускулянах. Здесь им было написано несколько книг, которые известны под названием «Беседы в Тускулянах». В них ведутся рассуждения о счастье и страданиях, о скорби и смерти. Эти книги были названы Цицероном «О пренебрежении к смерти», «О выносливости и страданиях». «Об утолении скор­би», «Об остальных расстройствах души». «Счастливую жизнь создает бескорыстная добродетель». Для медицины особый ин­терес представляют 3-я и 4-я книги. В этих работах М. Т. Ци­церон рассуждает о взаимоотношении тела и души, о душев­ных расстройствах и их лечении. В книгах отражены взгляды многих врачей как древнего Рима, так и Греции, а также взгля­ды философов на эти проблемы. Даны ссылки на Платона, Аристотеля, Эпикура, Пифагора, Эмпедокла и др. Цицерон сам на склоне лет перенес психическую травму и писал книги с уче­том своих переживаний. В его трудах указывается на особен­ности конституции человека. Он отмечал, что человек состоит из души и тела. Рассматривая характерные признаки психиче­ски здорового человека, Цицерон наделял его мудростью, уме­ренностью, благоразумием, рассудительностью. Естественно, что больной утрачивал эти качества.

Таким образом, Цицерон высказал начальные сведения о ха­рактере и темпераменте человека. Определенный интерес пред­ставляют его высказывания о сущности психических расстройств. Психическую болезнь Цицерон рассматривает не как заболева­ние, а как конгломерат различных расстройств. Конечно, это были пока робкие намеки на классификацию психических бо­лезней. Цицерон отмечал, что в лечении психических заболева­ний большое значение имеет время. Он высказывал мысль о том, что организм обладает как бы защитными механизмами, которые ведут борьбу с душевными болезнями, и результаты этого выявляются спустя некоторое время.

Несмотря на то что Цицерон как философ был ярым про­тивником материализма и атеизма и отстаивал интересы рабо­владельческой аристократии, он оказал в определенной степени положительное влияние на развитие медицины того периода.

Начало развития философии в Риме относится к середине II века до н. э. Через 100-летие, т. е. после того, как Римом бы­ла завоевана Греция (146 г. до н. э.), ее развитие достигает на­ивысшего расцвета. Высокоразвитая древнегреческая культура находит в Риме благоприятную почву."Между Римом и Греци-

40

ей устанавливаются тесные связи. Греческая культура стала одним из источников древнеримской культуры.

История римской философии отражает историю борьбы ма­териализма и идеализма. Материалистическую позицию, или линию Демокрита, отражала философия Лукреция (около 99— 55 гг. до н. э.) —римского поэта и философа-материалиста, не­посредственного продолжателя философии Эпикура, автора поэ­мы «О природе вещей». Идеалистическую позицию, или линию Платона, отражала эклектическая философия Цицерона. Древ­неримские идеалисты вели ожесточенную борьбу против ан­тичной науки. Но им было не суждено остановить ее прогресс. В связи с потребностями развития хозяйства и ростом новых городов продолжала успешно развиваться архитектура. Это подтверждает Витрувнй, написавший «Десять книг об архитек­туре». Развивалось и естествознание, крупным представителем которого был Плиний Старший, написавший 37 книг по «Есте­ственной истории». Колумеллой было написано 12 книг «О сель­ском хозяйстве».

Деятельность римского врача и естествоиспытателя Клавдия Галена (около 129 — около 199 гг.) приходится на расцвет Рим­ской империи. Родившись в семье богатого греческого архитек­тора и имея большую склонность к научным исследованиям, он с ранних лет начал изучать труды греческих философов. Га-лен хорошо знал труды Аристотеля, Платона, а также филосо­фов из школы стоиков и эпикурейцев. Однако кумирами Галена были Гиппократ, Платон и Аристотель, о чем свидетельствуют его многочисленные комментарии к их трудам: трактат «О взглядах Гиппократа и Платона», комментарий к платонов­скому «Тимею». Большое место в его трудах занимал и Арис­тотель.

В 15 лет К. Гален начал изучать философию, а в 17 лет он активно взялся за изучение медицины и других естественных наук. В юношеском возрасте он уже хорошо был знаком с раз­личными философскими школами. Идеалом Галена была фило­софия Аристотеля и перипатетиков. Он знал несколько языков, что облегчало изучение философии, особенно греческой.

Чтобы стать врачом, Гален усердно учился у лучших врачей в своем родном городе Пергаме — у Сатира, Фициана Эсхрио-на и других прославленных специалистов. Но полученные зна­ния не принесли удовлетворения, и прежде чем серьезно за­няться врачебной практикой, Гален побывал в Смирне, Корин­фе, Александрии и других культурных центрах Греции. К. Га-лен с жадностью изучал все, что видел. На эти странствия он истратил 4 года. Возвратившись на родину, он начал самостоя­тельно врачебную практику, постоянно совершенствуя свои знания. Медицинскую помощь он оказывал в основном гладиа­торам, на что потратил 6 лет. В 164 г. уже как опытный врач Гален переехал в Рим, где вскоре стал придворным врачом

41

(лейб-медиком) императора Марка Аврелия и царствовавшего вместе с ним Луция Вера до 169 г. После смерти Марка Авре­лия в 180 г. Гален стал врачом его сына Коммода.

В Риме Гален много занимался врачебной практикой, одно­временно все больше погружаясь в научные исследования. Осо­бенно его привлекали анатомия и физиология, которые, по его мнению, должны были лечь в основу научной медицины. Свои лекции он сопровождал вскрытием трупов животных. В отли­чие от всех предшествующих ученых Гален занимался и виви­секцией. Это позволило ему изучить физиологию отдельных ор­ганов животных и дало возможность понять функцию отдель­ных органов человека. Ни одному еще медику не были так по­нятны жизненные процессы в организме, как Галену. Его вклад в медицину был так велик, что медики многих веков, вплоть до средних веков, после него не могли внести ничего но­вого.

Эпоха, в которую жил К. Гален, не была благоприятной для развития. Производительные силы Рима развивались крайне медленно. Единственным утешением было то, что значительная часть научной деятельности К. Галена падала на период, когда у власти стоял «император-мыслитель» Марк Аврелий (161— 180 гг.), который сам занимался философией, написав научный труд «К самому себе». И лишь личная одаренность позволила ему возвыситься не только над своей эпохой, но и стать непрев­зойденным авторитетом на весь длительный период средневе­ковья. В средние века его называли не иначе, как божествен­ный Гален. В IX в. его труды были переведены на арабский язык. Известный французский ученый первой половины XIX в. Жорж Кювье (1769—1832 гг.), один из реформаторов сравни­тельной анатомии, палеонтологии и систематики животных, ав­тор теории катастроф, дал высокую оценку Галену. Он писал: «Гален заслуживает восхищения как натуралист и врач. Это был ум ярко философский и обобщающий»³. Такого же высоко­го мнения о нем был известный английский ученый Томас Гекс-ли (1825—1895 гг.), биолог, соратник Ч. Дарвина, доказавший морфологическую близость человека и высших обезьян. Из его характеристики мы узнаем: «Всякий, кто читал произведения Галена, невольно удивляется как многообразию его познаний, так и ясному представлению его о путях, которыми должно идти развитие физиологии».

Помимо медицины, К- Гален занимался философией и логи­кой. Им написано много научных трудов. К сожалению, они не все дошли до нас, так как во время пожара храма Мира в Ри­ме, где хранились его рукописи в библиотеке, большинство их сгорело и тем самым человечество безвозвратно утратило тру­ды этого одаренного человека.

' Цит. по кн.: Лункевич В. В. От Гераклита до Дарвина. — Т. I.—М., 1939. —С. 161.

42

К. Гален рассматривал «болезнью как особое состояние, при котором происходит нарушение правильного смешения основ­ных элементов и жидкостей организма. Это нарушение в свою очередь"'ведет к нарушению функций различных органов. Все эти отклонения являются источником определенной симптома­тики» и смысл диагностики заключается в распознавании ее.

При лечении болезней К. Гален широко использовал приме­нение диеты и, конечно, лекарственных средств. Применяя по­следние, он руководствовался разработанным им принципом противоположного действия. Он считал, что сухость можно уме­рить влагой, а тепло, или жар (повышенная температура те­ла),— холодом. Подробно изучая анатомию и физиологию, без которых Гален не мыслил прогресса в развитии медицины, он сделал значительные поправки в изучении человеческого орга­низма. Если до него считалось, что в артериях течет пневма, то он первым сказал, что в них течет кровь. Им тщательно изуче­на и описана мышечная, пищеварительная и дыхательная си­стемы.

Какой бы орган или часть тела человека ни изучал Гален, он всегда старался понять не только его функцию, но и ту раз­ницу, которая существует между органами .человека и живот­ных, втом числе и обезьяны. Каждую часть органа он не только подробно описывал, но и объяснял ее назначение. Сравнивая организм с неорганической природой, Гален пришел к выводу, что в природе все сделано приспособление, целесообразно. Им обстоятельно описаны все кости и мышцы. По сравнению со своими предшественниками и прежде всего Эразистратом он вносит многие уточнения в их описание. Тщательно, всего лишь с помощью скальпеля, он изучал нервы.

Изучение центральной нервной системы и ее связи с пери­ферической является главным в научных исследованиях Гале­на. До него над этой проблемой усиленно работали Алкмеон, Гиппократ, Эразистрат. Гален не только проверил изложенные ими данные, но и путем экспериментов внес многие уточнения и дополнения, ранее неизвестные медицине. Особенно Галеном изучались периферические нервы, иннервирующие мышцы. Бес­четное число раз он перерезал нервы, идущие к мышцам, изу­чая тем самым их назначение. Диссекция языкоглоточных нер­вов, а также идущих к диафрагме, к межреберным мышцам, мышцам лица, груди, передних и задних конечностей, позволи­ла ему прийти к выводу, что прекращение иннервации мышц ведет к прекращению их двигательной способности.

Еще больший эффект произвела диссекция нервов, идущих к органам чувств, в результате чего животные утрачивали слух, зрение или обоняние в зависимости от того, целостность каких нервов нарушалась. Эти опыты производили при всех присут­ствующих, среди которых было немало врачей. Изучение нер­вов позволило Галену сделать вывод о том, что нервы по своей -функциональной особенности делятся на три группы: те, что

43

идут к органам чувств, выполняют функцию восприятия, иду­щие к мыщцам ведают движением, а идущие к органам охра­няют их от повреждения. Не все Галеном было понято пра­вильно, но и то, что он познал свидетельствовало о прогрессе в медицине.

К. Гален внес определенный вклад в изучение психологии. Тщательно изучая анатомию, он пришел к выводу, что мозг яв­ляется органом мышления и ощущения. Тем самым он подтвер­дил догадку, высказанную Алкмеоном и Гиппократом, и вместе с тем разрушил миф Аристотеля, который отводил мозгу роль охладителя теплоты, идущей от сердца. Данные его работы но­сили материалистический характер. Они говорят о том, что еще в древности хотя и на наивно материалистическом уровне уче­ний о психике, но шла борьба против идеализма. И порой ос­нованием для этой борьбы были достижения медицины и есте­ствознания.

Таким образом, К. Гален был одним из первых физиологов-экспериментаторов. Еще во II в. он делал опыты по перевязке нервов органов чувств. Так в те далекие времена была уста­новлена связь нервов с ощущениями. Даже в головном мозге он пытался обнаружить участки, которые ведают ощущениями, мышлением и произвольными движениями.

Своеобразные мысли высказывал Гален в отношении функ­циональной деятельности нервнойг системы, ее связи • с перифе­рической нервной системой. Он считал, что в организме, поми­мо животной пневмы, лежащей в основе физиологических от­правлений, существует психическая пневма, которая выполняет роль носителя сигналов раздражения, или полученного органа­ми чувств ощущения, к мозгу, а от нег-о несет к органам движе­ния двигательные импульсы. Хотя это было наивно материали­стическое представление, но и в нем уже гениально угадыва­лась та действительно существующая замкнутая цепь нервной системы, которая с помощью нервных клеток передает полу­ченные раздражения в виде различных ощущений в централь­ную нервную систему, которая помогает воспринять эти раздра­жения и ответить на них.

В изучении анатомии Галеном были допущены ошибки. Раз­работанная им система кровообращения, хотя и была на во­оружении врачей вплоть до XVII в., пока ее не исправил Гар-вей, не отражала истинного состояния. По его теории, из пече­ни грубая кровь (венозная) поступала непосредственно в пра­вую половину сердца. На этот орган (сердце) им возлагалась функция по фильтрации крови. Он считал, что под воздействи­ем теплоты сердца из крови удаляются негодные части. После этого через перегородку сердца очищенная кровь поступает в левую половину сердца, откуда по всем сосудам разносится по всему организму. Это была незаконченная схема. Она не отра­жала полного круга кровообращения.

Гален рекомендовал свои труды начинать изучать с филосо-

44

фии. В отличие от философов-монистов он стоял на позиции, что все вещи состоят из четырех элементов — саШёит, {пдп-<1ит, пигшдит е! з1ссит, т. е. имеют теплое, холодное, влажное и сухое начало. Что касается живых организмов, то, следуя Гиппократу и Диоскориду, он признавал четыре сока: кровь, слизь, желчь желтую и желчь черную.

От Гиппократа и Эразистрата Гален воспринял учение о пневме, однако в него он внес много нового, создав по сущест­ву свою теорию. Гален считал, что пневма — это какой-то ма­териальный первоисточник жизни, по своим свойствам неиз­вестный ему. Человек рождается с физической первичной пнев-мой. Вдыхаемый воздух соприкасается с нею. Сердце, снабжая легкие кровью, взамен получает воздух с первичной пневмой. В сердце, которое представлялось Галену как горнило жизни, воздух перерабатывался, утончался. В результате этого полу­чался новый вид пневмы — животной. Назначение этой пнев­мы — управление жизненными процессами организма. Живот­ная пневма, попавшая в желудочки мозга, подвергается новому уточнению, в результате чего она превращается в психическую пневму, от которой зависят произвольные движения и психиче­ские процессы. Психическая пневма, по мнению Галена, двига­лась по нервам, которые являлись ее проводниками. Из мозга на периферию они несли импульсы, вызывающие движение, а с периферии к центру — ощущения. В этой теории, как и у его предшественников, также было много фантастического, но вмес­те с тем намечались проблески некоторых догадок о кровенос­ной и нервной системах человека.

Огромный вклад Галена в науку, его активная преподава­тельская деятельность во многом определили пути развития ев­ропейской медицины на многие столетия вперед. Учение Гале­на господствовало вплоть до эпохи Возрождения. За весь мно­говековой период господства учения Галена устойчиво царство­вала ведущая мысль, высказанная им, о тождестве медицины и философии. Его кредо звучало так: «лучший врач в то же время — философ».

Философия Галена в целом носит эклектичный характер, В ней есть элементы материализма, диалектики и идеализма. Логика, физика и метафизика Галена сближают его с Аристоте­лем. Изучая метафизику Аристотеля, Гален решил к четырем сформулированным Аристотелем причинам субстанции доба­вить пятую. Аристотель считал, что у субстанции четыре «при­чины»: 1) форма; 2) материя; 3) источник движения, или «тво­рящее» начало; 4) цель. Гален добавил «инструментальную* причину.

В труде «О назначении частей человеческого тела» К. Га-лен не сумел преодолеть теологии. Он призывал врачей изучать организм, чтобы лучше понять мудрость «творца». К изучению каждого органа человека Гален подходил с позиций их целе­сообразной деятельности, не всегда увязывая сложную их взаи-

45

мообусловленность и взаимозависимость. Исходя из этого, он предполагал о заранее установленной гармонии между струк­турой органа и его функцией. Несмотря на ошибочность таких взглядов, Гален сделал ряд серьезных открытий в изучении че­ловеческого организма. Этому способствовали его эмпириче­ские наблюдения, глубокий анализ изучаемых явлений.

Авторитет Галена был велик не только потому, что он был выдающимся врачом и ученым, но и в связи с тем, что в годы средневековья, когда над всем безраздельно господствовала ре­лигия, им высказывались идеи об отождествлении бога с выс­шим мировым разумом. Гален является ярчайшей фигурой не только в области медицины, но и в философии.

К. Гален хорошо знал труды первого вошедшего в историю врача-философа Эмпедокла. Именно от него мы узнаем, что Эмпедокл организовал сицилийскую медицинскую школу. Пе­риод их деятельности разделен промежутком времени более чем в 500 лет. За это время медицина продвинулась не такуэй ощутимо, взгляды Эмпедокла представляли большой интерес для Галена. Понадобился Гален, чтобы медицина в своем раз­витии сделала решительный шаг вперед.

К. Гален был подлинным мыслителем, он ничего не брал на веру. Он восхищался, например, особенностью руки человека, которая могла делать все. Если ее сравнить с передней лапой человекообразной обезьяны, то последняя не может делать мно­гое из того, что подвластно человеческой руке. Рассуждая об этом, Гален пришел к выводу, что «поскольку человек являет­ся умнейшим животным, постольку и руки являются органами,, приличествующими разумному существу; не потому он умнее остальных животных, что обладает руками, как это говорил Анаксагор, а потому-то и обладает ими, что разумнее всех, как это совершенно правильно установил Аристотель».

И когда в результате долгих раздумий о человеке, его про­исхождении Гален поставил перед собой вопрос: «сиг Ырез по-то 1ш1?» (почему человек стал двуногим?), то на него он сам ответил так: «Руки, т. е. органы, отвечающие требованиям ра­зумного животного, имеются лишь у человека: и, действитель­но, только он один среди наделенных ногами стал прямостоя­щим и двуногим, так как владел руками»*.

Жизнь Секста Эмпирика приходится на II в. новой эры. Это был период, когда греческие города находились под властью Римской империи. Некогда Великая Греция была превращена Римской империей в провинцию Ахайя. Вся провинция нахо­дилась в состоянии разрухи и упадка. В развитии сельского хо­зяйства, ремесел, науки, культуры отмечался застой, что отра­жалось на благополучии граждан. Однако культурные традиции

⁴ Цит ио кн.: Лункевнч В. В. От Гераклита до Дарвина,— Т. I.—М._г 1936, —С. 165—166.

4§

провинции считались лучшими среди всей Римской империи и поощрялись рядом императоров.

Секст Эмпирик был греческим врачом и философом. Он жил в Александрии и Риме. Античные историки считали его врачом, который в своей медицинской практике отдавал приоритет ле­карствам, наблюдая за их действием. Такие школы были харак­терны для врачей-эмпириков. В противовес им существовали «логические» школы, которые считали, что, прежде чем лечить больных, необходимо установить причину болезни. Секст Эм­пирик же считал себя причастным к школе врачей-медиков, ко­торая по своей сути мало чем отличалась от школы врачей-эм­пириков.

Как философ Секст Эмпирик стоял на позициях скептиче­ского учения Пнррона, который жил в конце IV — начале III вв. до н. э. Согласно Пиррону, человек не может обладать досто­верными знаниями в связи с тем, что одни и те же вещи у раз­ных людей вызывают различные ощущения. К тому же различ­ные органы чувств одни и те же предметы воспринимают не­одинаково. Человек, по Пиррону, будучи в различных состоя­ниях, по-разному воспринимает окружающий его мир вещей. Кроме того, один и тот же предмет при различных обстоятель­ствах воспринимается с разными чувственными характеристи­ками. Если поднять конкретно взятый камень в воде, то он бу­дет ощущаться более легким, чем если его поднимать в возду­хе. Это приводило Пиррона к выводу о том, что в мире нет ни­чего достоверного, и поэтому люди не должны увлекаться свои­ми суждениями, а в своей деятельности должны руководство­ваться сложившимися обычаями, привычками, традициями. Естественно, что такое отношение к окружающему миру приво­дило его к мысли о непознаваемости мира. Для него мудрость была присуща только богам, поэтому он и не пытался познать окружающий мир.

Секст Эмпирик считал, что подлинный скептик не выдвигает никаких суждений, которые могли бы претендовать на истин­ность. Роль скептика — предохранить от «догматизма», веду­щего к заблуждению и ошибочным поступкам. Он говорил, что будет делать все, что регламентируется законом, но все это им станет осуществляться без убеждения, так как у скептика нет его. Наличие убеждений, по его мнению, является преградой на пути к атараксии, состоянию душевного покоя, к которому дол­жен стремиться мудрец. Особенно это касается нравственных идеалов, которые вызывают сильные желания и сильные чув­ства. В душевном спокойствии, умеренности чувств Эмпирик видел счастье. Это давало ему основание выступать против нравственных принципов, которые, с его точки зрения, прино­сили вред человеку:

В. И. Ленин, изучая философию древних греков, не раз в своих «Философских тетрадях» упоминает Секста Эмпирика. Это связано с тем, что в его трудах приведены выдержки из

47

учений многих древних философов — Аристотеля, Гераклита, Горгия, Диогена, Демокрита и др. В этом заключается одна из ценностей его трудов. Говоря о его скептической точке зрения, В. И. Ленин ссылался на следующее изречение Секста Эмпи­рика: «...Как если бы мы представили себе, что в доме, в кото­ром находится много драгоценностей, многие ищут золото но­чью; каждый думал бы, что нашел золото, но не знал бы этого наверное, хотя бы и действительно нашел его. Точно так же философы вступают в этот мир, как в большой дом, чтобы ис', кать истину; если бы даже они и нашли ее, то они все же не могли бы знать, достигли ли они ее». На полях этой цитаты В. И. Ленин написал: «сравнение заманчивое»⁵. В. И. Ленин высоко ценил Секста Эмпирика за его диалектические взгля­ды. Еще до него в конце I в. до н. э. скептиком Энесидемом из Киосса были сформулированы так называемые тропы, т. е. до­воды, под которыми античные скептики имели в виду полную относительность чувственных восприятий и невозможность по­знания вещей. Энесидемом были сформулированы первые 10 тропов. В. И. Ленин писал, что в новых тропах, сформули­рованных Секстой Эмпириком, гораздо более выражена диа­лектика. В них указывалось на различие мнений философов, на впадение в бесконечность, где бесконечное одно зависит от дру­гого, на релятивность, т. е. относительность, предпосылок, на предположения, которые могут быть совершенно различными, и на взаимность понятий⁶.

В рассуждениях Секста Эмпирика о точке В. И. Ленин ви­дел диалектическое мышление. Секст Эмпирик считал, что точ­ка не имеет измерения (по-видимому, он представлял ее вели­чиной предельно малой, не поддающейся измерению), она на­ходится вне пространства. Она одновременно есть граница про­странства в пространстве. Следовательно, с одной стороны, не имеет отношения к пространству, с другой стороны, она прича-стна к нему. В этом и был его диалектический подход⁷.

Секст Эмпирик спустя около 450 лет после Пиррона, буду­чи его последователем, систематизировал накопившуюся за эти годы философию скептицизма. Он оставил много научных тру­дов, среди которых наиболее крупные «Пирроновы основопо­ложения» и трактат «Против ученых», который состоял из 9 книг, или из 9 разделов: «Против логиков», «Против физи­ков», «Против этиков», «Против грамматиков», «Против рито­ров», «Против геометров», «Против арифметиков», «Против астрологов» и «Против музыкантов». В них он подверг критике такие науки, как логика, этика, физика. Заслуга Секста Эмпи­рика в том, что он оставил большой информационный матери-

-С. 227.

⁶ Ленин В. Я.//Полн. собр. соч. — Т. 29. • ⁸ Там же —С. 275.

⁷ Там же. —С. 276.

48

ал, который и сегодня считается основным источником сведе­ний об античных философах.

Для нас, например, большой интерес представляет его фраг­мент об атеистических взглядах Демокрита. Вот что об этом писал Секст Эмпирик: «По мнению некоторых, мы пришли к представлению о богах, (исходя) от чудесных явлений в мире; кажется, этого мнения Демокрит. А именно, он говорит, что древние, наблюдав небесные явления, как-то: гром, молнии, пе­руны, сближения звезд, .чатмония солнца и луны, приходили в ужас и полагали, что шшпиники этого — боги»⁸. Секст Эмпи­рик и разум олицетиорял с Логосом, т. е., иначе говоря, с бо­гом. По его выражению, «втягивая в себя этот вот божествен­ный разум (1о§оз) при помощи дыхания, мы становимся, по Гераклиту, разумными»". Демокрит же по этому вопросу имел такое суждение: «к ...людям приближаются некие идолы (об­разы), и из них одни благотворны, другие зловредны...». Исходя из этих явлений, древние пришли к предположению, что суще­ствует бог, между тем как (на самом деле) кроме них не су­ществует никакого бога, который обладал бы бессмертной при­родой»¹⁰.

Интересно отметить, что Секст Эмпирик, приводя эти слова, нисколько не поколебал своего представления о боге и оста­вался его приверженцем.

Создается впечатление, что он не вдумывался в смысл тех или иных суждений, высказанных в книге. Так, в одном из фрагментов мы читаем: «Энесидем же, следуя Гераклиту, го­ворит, что часть и отлична от целого, и тождественна с ним». (В переводе А. Ф. Лосева это звучит так: «Часть в отношении целого и иное, и то же самое»)¹¹. Диалектическое понятие о со­отношении части и целого не нашло отражения в трудах Секс­та Эмпирика. Протагора он называет догматиком за то, что он считал, что «основные причины (1о^о1) всех явлений находятся в материи, так что материей, поскольку это зависит от нее, мо­жет быть все то, что является всем, люди же в разное время воспринимают разное, смотря но разнице их состояний (сНаШе-зе1з): тот, кто живет по природе, воспринимает по материи то, что может являться живущему по природе; живущий же нро-тиэвоестественно — то, что может являться живущим противо­естественно»¹². Секст Эмпирик не разделял точку зрения Про­тагора о текучести материи и то, что на ней основывается все являющееся.

⁸ Секст ЭмпирикЦСоч. в 2 томах. — М., 1976.— Т. 1. —С. 247.

⁹ Там же.— С. 86.

¹⁰ Там же. —С. 251.

¹¹ Лосев А. Ф. История античной эстетики (ранняя классика). — М., 196'3. — С. 371.

¹² Секст Эмпирик Три книги пирроновских положений.—М., 1976.— Т. Я. —С. 217—218.

4—429 49

Секст Эмпирик в ряде случаев неправильно комментировал взгляды Гераклита, в частности его теорию познания. Он пре­увеличивал рационализм философа, приписывая ему идею о «критерии» истины, называя критерием «всеобщий и божест­венный» разум. Секст Эмпирик считал, что Гераклиту извест­но только то, что известно всем, и неизвестно то, что известно одному. Гераклит же говорил об объективности логоса неза­висимо от того, все ли его понимают или отдельные люди¹³.

Секст Эмпирик, как и другие представители скептической школы (Энесидем, Агриппа), был индифферентен к обществен­ным и политическим вопросам. Его скептицизм и агностицизм с особой силой подчеркивали реакционный характер идеологии господствующих классов упадка рабовладельческого строя. Это был период морального разложения римских рабовладель­цев, выражения их безыдейности и бесперспективности, отсут­ствия интереса к политике и общественным делам.

Выступая против материализма, скептики невольно служи­ли религии, помогающей закабалить угнетенных людей.

Сирия по своему географическому расположению была близ­ка к античной Греции, и все, что накапливалось в этой стране в области естественнонаучной и философской мысли, быстро проникало сюда и широко использовалось в научно-практиче­ской деятельности страны. Этим и объясняется высокий уро­вень культуры сирийского народа на протяжении длительного времени средневековья. Известно, что в IV в. в Эдесской акаде­мии готовили деятелей культуры, в том числе философов, вра­чей, писателей. Врачебное искусство было на достаточно вы­соком уровне. Сирийские врачи пользовались в стране боль­шой популярностью. Более того, их нередко приглашали рабо­тать придворными врачами в Иран, Турцию и другие страны вплоть до Киевской Руси. Особое место среди врачей занимает Сергий Решайнский (умер в 536 г.), который обладал не толь­ко разносторонними знаниями, но и умело сочетал научную деятельность с врачебной. Он же был крупным мыслителем, что позволяло ему более проникновенно углубляться в медици­ну. Родившись в Месопотамии — в Решайне (от чего происхо­дит его фамилия), медицине, искусству и философии он учился у известных ученых в Александрии, работал врачом и зани­мался научной деятельностью в своем родном городе Решайне, который был тогда большим торговым центром. Однако из-за интриг его коллег в связи с успешной его деятельностью он вынужден был покинуть его и уехать вначале в Антиохию, а за­тем в Рим. После Рима он вместе с Агапитом I выехал в Кон­стантинополь, где внезапно умер в 536 г.

За свою, по-видимому, короткую жизнь (дата его рождения неизвестна) он проделал большую творческую работу. На свой родной язык он перевел многие античные произведения в об-

¹³ Кессиди Ф. X. Гераклит.— М., 1982. — С. 148.

БО

ласти медицины, богословия, все то, что преподавалось в ака­демиях Афин, Александрии, Антиохии, Константинополя. Он пе­ревел на сирийский язык произведения Гиппократа, Аристоте­ля, Галена, а также ареопагитские книги, написанные П. Иве­ром— грузином по национальности, изучавшим медицину и фи­лософию, но ставшим сирийским епископом. Сергий Решайн­ский не только переводил, но и давал подробные комментарии? ко всем трудам.

Кроме того, им написан ряд философских трактатов: «Сочи­нения архиатроса Сергия Решайнского о категориях Аристо­теля», «О роде, виде и индивиде», «О причинах космоса»,. «Трактат по физике» и др.

Как философ он не мог подняться выше Аристотеля, Гиппо­крата, Галена. Однако труды Сергия Решайнского сыграли оначитедьную роль в развитии теории и практики медицины. Ими пользовались после его смерти в течение трех столетий.

Особенно важно то, что Сергий Решайнский старался пере­водить те книги, где описывалась краевая патология, с тем что­бы эти переводы помогли сирийским врачам в лечении наибо­лее распространенных заболеваний. Так, им была переведена книга Галена «О признаках заболевания глаз», которая помог­ла врачам Сирии» Египта, Месопотамии познакомиться с осо­бенностями течения этих заболеваний и их лечения, что имело большое значение в связи с широкой распространенностью этих болезней из-за сухого климата и песчаных бурь.

ВРАЧИ-ФИЛОСОФЫ ФЕОДАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА ВОСТОЧНЫХ СТРАН

В эпоху феодализма среди множества философов было и не­мало врачей, которые также внесли свой вклад в развитие фи­лософии.

Феодализм как общественно-экономическая формация на­чал создаваться на развалинах рабовладельческого общества. Уже в VII—IX вв. н. э. в Китае феодализм достиг своей выс­шей степени развития. В Индии феодальные общественные от­ношения начали складываться еще до нашей эры. К IV—V вв. н. э. этот новый способ производства стал основным. На рубеже старой и новой эры начали формироваться феодальные отноше­ния в Западной Европе. Распад Римской империи привел к формированию новых государств (Италия, Испания, Франция, Германия, Англия и др.), в которых одновременно стал уста­навливаться феодальный порядок.

Решающим фактором в духовном мире при переходе к фео­дализму от старых рабовладельческих отношений стала ориен­тация на религию. Вера в потустороннюю жизнь стала в ущерб интересам земной жизни главным мотивом мышления. Ф. Эн­гельс писал, что религия при феодализме выступала в качест­ве «...наиболее общего синтеза и наиболее общей санкции...»¹.

Все это наложило отпечаток и на развитие философии, хотя борьба между материализмом и идеализмом, зародившаяся еще в условиях рабовладельческого общества, продолжилась и в течение всего продолжительного периода феодализма.

Тем не менее в условиях феодализма, как писал Ф. Эн­гельс, «абстрактный внутренний мир превратился в, абстракт­ную внешнюю форму, в унижение и отчуждение человека, и пер­вым последствием нового принципа было восстановление рабст­ва в другой, менее отталкивающей, но потому и более лицемер­ной и бесчеловечной форме, в форме крепостного права»².

Самые же откровенные идеологи феодального общества, от­ражали влияние религии на сознание людей. Один из них Фо­ма Аквинский утверждал: «Интеллект опережает волю так, как причина движения предшествует предмету, находящемуся в движении, или как активное первенствует перед пассивным, или добро, познанное интеллектом, движет волю»³.

¹ Маркс К.., Энгельс Ф.//Соч. — Т. 7. — С. 361.

² Там же. — Т. 1. —С. 604.

³ Боргаш Ю. Фома Аквинский. — М., 1966. — С. 136.

52

АРАБОЯЗЫЧНЫЙ ПЕРИОД РАЗВИТИЯ ФИЛОСОФИИ И МЕДИЦИНЫ

В начале VII в. в Аравии появилась новая религия — ис­лам. Причиной ее возникновения стали глубокие изменения в общественной жизни людей. Начался быстрый распад перво­бытнообщинного строя, стали образовываться государства фео­дального типа. Ислам явился той идеологией, которая сплачи­вала отдельные разрозненные арабские племена в более круп­ные объединения, на базе которых образовывались государства. Некоторым из них благодаря успешным завоеваниям суждено было стать огромными многонациональными конгломератами — халифатами. Это были теократические государства, где арабы стали занимать господствующее и привилегированное положе­ние. Господствующей государственной религией в таких стра­нах становился ислам.

Однако научная мысль в халифатах, достигшая уже в VIII— XIII вв. высокого уровня, возникла не на голом месте. Ученым-арабам хорошо были известны научные достижения древнегре­ческих ученых во всех областях знаний. Они хорошо знали и древнегреческую философию, а многие были даже ее талантли­выми комментаторами. Успешно в это время развивалась и ме­дицина, а многие ученые-медики благодаря широте своих взгля­дов не только на человеческий организм, но и на тесную связь его с окружающим миром стали известными философами. Это были разнородные по своим взглядам врачи-философы, но поч­ти всех их объединяло философское понимание физики и логи­ки. В области медицины и психологии властителем их дум был Гален.

Многие из них внесли существенный вклад в развитие ме­дицины и философии, и до сих пор благодарное человечество чтит их имена. Достаточно назвать выдающегося медика, уче­ного, поэта и философа Ибн Сину (Авиценна).

Следует отметить, что, когда говорят об арабской, или му­сульманской, философии, то имеют в виду философию, создан­ную не только непосредственно арабами, но и многими други­ми народами, входящими в халифаты. Среди них были персы, евреи, таджики, узбеки, азербайджанцы и др. Ибн Сина был, например, таджиком, а не арабом.

Высокую оценку философии этого периода, давал Гегель. Он отмечал, что арабские ученые «...поднялись по ступеням об­разованности и вскоре преуспели в интеллектуальной культуре гораздо больше, чем западный мир... Арабы воспринимают и

53

культивируют философию. Нельзя поэтому в истории филосо­фии пройти мимо философии арабов»⁴.

Абу Юсуф Якуб бен Исхак Кинди (800—879), по латинизи­рованной транскрипции Алхиндус, — арабский врач средневе­ковья, одновременно занимавшийся философией, математикой и астрономией. Работал он на территории, ныне входящей в со­став Ирака, — в Басре и Багдаде. В его время все деяния и мысли людей и все науки были под властью религии. Прогресс подавлялся религиозными догмами. Кинди, будучи прогрессив­ным человеком науки, становится борцом за развитие медици­ны и философии без ограничений, на свободных принципах.

Хорошо ознакомившись с философским направлением алек­сандрийской школы, Кинди становится убежденным последова­телем Аристотеля. Это был первый арабский философ — сто­ронник аристотелизма и комментатор древнего корифея. Одна­ко, положив в основу своей философии основные принциша Аристотеля, он делает к ним творческие замечания, которые уже в значительной степени отличают его взгляды от духовно­го учителя. Вместо 10 известных категорий Аристотеля в его философском учении излагается понятие о пяти «прасубстанди-ях». К ним он относил материю, форму, движение, пространст­во и время. Одним из важнейших вопросов философии всегда был вопрос о познаваемости окружающего мира. В период жиз­ни Кинди господствовало мнение, распространяемое мутавили-тами (представители раннемусульманской теологии, предшест­венники философов), о непознаваемости бытия с помощью нау­ки. В противовес им Кинди утверждал, что только разум явля­ется тем источником, с помощью которого можно не только по­знать реально существующий мир, но и критически оценить правильность познания. Им была создана своя теория позна­ния, которая состояла из трех ступеней. Все ступени были свя­заны с изучением явлений с помощью различных наук. На пер­вой ступени он отдавал предпочтение логике и математике. На второй ступени — естественным наукам и на третьей — ме­тафизическим проблемам, т. е. философским обобщениям. Фи­лософию Кинди рассматривал как познание вещей в их реаль­ности.

Взгляды А. Ю. Кинди противоречили взглядам исламской схоластики, поэтому он подвергался гонениям. Его преследова­ние сопровождалось одновременным уничтожением его науч­ных трудов, в связи с чем многие из них не дошли до наших дней. Известно, что им было написано около 200 работ.

Абу Бакр Мухаммед бен Закария Рази (864—925) был из­вестным ученым средневековья Востока. Рази был вдумчивым врачом и свой накопленный опыт работы в госпиталях

⁴ Гегель//Соч. в 14 т. — М., 1929—1958.—С. 99.

64

Реи и Багдада обобщил в научных трудах. Он изучил тру­ды античных ученых как в области медицины, так и филосо­фии и для своего времени стал ученым-энциклопедистом. Ему хорошо были известны материалистические тенденции древне­греческих философов Демокрита, Эмпедокла, Анаксагора. Фи­лософия Рази — это желание объединить в единое целое иран­ский зарванизм с теориями древних греков, стоявших на мате­риалистической позиции. Им написано много работ по медици­не. Но, помимо медицины, Рази уделял большое внимание и естественным наукам, а также философии. Наиболее известный его труд «Книга объемлющая» («Аль-Хави»). Этой книге суж­дено было стать медицинской энциклопедией на арабском язы­ке, так как она впитала в себя труды всех античных ученых, арабских, а также его собственные наблюдения и обобщения. Он первый описал оспу, наводящую на людей страх, а также корь. Труды Рази пользовались широкой известностью у вра­чей Востока. «Книга объемлющая» стала настолько популяр­ной, что даже спустя 350 лет после его смерти в 1279 г. она бы­ла переведена на латинский язык. В 1846 г. под названием «1ЛЬег сопИпепШ» она была издана в Европе.

Диапазон его познаний в естественных науках был доста­точно широким. Он занимался вопросами не только физики, но и астрономии, химии (алхимия). В области философии инте­ресы Рази были также весьма широки. Кроме общих вопросов философии, он занимался вопросами этики, теологии, логики. Всего им написано, как предполагают ученые, более 180 работ. Однако до наших дней дошла только 61 работа.

Для его научных исследований характерно критическое от­ношение к изучаемому материалу. Он не возводил созданные до него выводы в неопровергаемые догмы и стремился экспе­риментально сам доказать их обоснованность, правдивость или их несостоятельность. В своей знаменитой медицинской книге Рази высказывался за творческий подход к учениям древних медиков, в том числе и таких авторитетов, как Гиппократ и Га-лен. Он указывал, что при всем уважении к этим учителям не­возможно слепо им верить, когда опыты и эксперименты гово­рят о противоположном их рассуждениям.

Свои труды Рази всегда пытался направить в русло прак­тичности. Не случайно за ним укрепилось мнение как о рацио­налисте. В основу своих философских концепций Рази положил теорию гностицизма, возникшую в I в. и. э. на Ближнем Восто­ке. Гностицизм ставил своей целью обобщить различные вос­точные верования. В нем было несколько течений. Рази стоял на позициях учения о 5 вечных началах. К ним относились уче­ния о «творце», «душе», «материи», «времени» и «пространст­ве». Он считал, что без этих 5 начал не может существовать мироздание. Такой подход к изучению окружающего мира яв­но отличал его от мусульманской космогонии. И хотя в его рассуждениях имеется непоследовательность, когда материя с

55

своими атрибутами — пространством и временем — ставится в один ряд с богом, или творцом и «общим духом» в качестве рав­ноценных элементов, в этих суждениях все же присутствует ма­териалистический взгляд на мир. Вот почему за признание хаюла-е-ула, что означает праматерия, он подвергался бешено­му гонению.

Рази считал, что философии принадлежит значительное ме­сто в изучении взаимоотношения души и тела. Душа, плененная материей от посланного творцом разума, стремится к освобож­дению. И этот сложный процесс может понять только фило­софия.

Неразрывную связь души и тела Рази обосновывал тем, что муки больного и его душевное состояние отражаются на лице, — это свидетельствует о реальной связи между душой и телом.

Рази считал движение неотъемлемым свойством тел. В связи с этим он выступал против положения Аристотеля и современ­ных ему философов, что источником движения является «первый двигатель», т. е. божья сила.

Большой интерес представляют взгляды Рази на познавае­мость мира. Он считал, что чувство вызывает у нас сознание материи. Скопление материальных тел позволяет нам воспри­нять пространство. Изменения же, происходящие в телах, по­зволяют воспринимать время, его течение. Наблюдение за жи­вой материей приводит нас к выводу о существовании души. Поскольку человек, как одно из одушевленных существ, обла­дает разумом, то можно предположить, считает Рази, что име­ется еще и наисовершеннейший разум, т. е. творец, бог. Его теория познания строится на изучении природы с помощью ор­ганов чувств. Хотя сенсуализм Рази не был последовательным, тем не менее главная его положительная сторона — материали­стический подход к изучению.

Рази подтверждал атомное строение материи. Его атомизм был сходен со взглядами Демокрита по этому вопросу. Рази признавал как абсолютное время, так и абсолютное простран­ство. По его мнению, Вселенная состоит из многих миров. Его этика была направлена против аскетизма. Он считал, что чело­век должен быть активным в общественной жизни. В качестве примера общественно деятельного человека он приводил Сокра­та, который большую часть своего времени проводил на площа­дях, в палестрах.

Рази выступал против всех религий его времени и написал антиклерикальный трактат «Махарик аль-анбийа». Отдельные исследователи считают, что именно на основе его в средние века был создан известный памфлет «О трех обманщиках». Логика Рази была такова: религий много, поэтому они несут в себе ложный источник. С точки зрения же подлинно научного под­хода истина по какому-либо вопросу может быть только одна. Отсюда его призывы читать не библии,и кораны, а философские

56

книги и книги ученых. За эти взгляды Рази нарекли вольнодум­цем. За свои антиклерикальные взгляды он испытывал постоян­ные нападки. Против него, выступал даже его современник — крупный философ и ученый-энциклопедист Фараби.

В странах Востока феодальная экономика существенно отли­чалась от экономики Запада. В них позже начали проявляться капиталистические отношения. Вместе с тем народы Востока в период раннего феодализма достигли более значительного развития материальной и духовной культуры, чем народы За­пада.

На Востоке (Малая Азия, Месопотамия, Сирия) процветало овцеводство. На его базе широко было распространено произ­водство шерсти и ковров. Развито было и земледелие. Здесь со­бирались неплохие урожаи пшеницы и проса, особенно в доли­нах рек Нила и Месопотамии. Производилась здесь и знамени­тая «дамасская сталь». На Западе всего этого не было. Таким образом, Восток как бы одевал, кормил и вооружал Западную часть Римской империи, пока она существовала. Распад ее в 395 г. явно обнаружил слабость Западной половины. Восстание рабов (Спартак и др.) потрясло империю, и в 475 г. она пала от нападения «варварских» племен Европы, находившихся на уров­не первобытнообщинного строя. Восточная же ее часть сущест­вовала еще 1000 лет и пала только от ударов турок-сельджуков в XV в. Это различие и объясняет высокий уровень развития культуры на Востоке.

Большой вклад в развитие культуры внесли поэты и писате­ли Востока. Стали подлинным богатством человечества поэмы «Рамаяна» Тулси Даса, «Шах-Намэ» Фирдоуси, «Витязь в тиг­ровой шкуре» Ш. Руставели, а также произведения азербайд­жанского поэта Низами и узбекского — Навои.

Быстро развивалось и естествознание. Совершенствовалось ирригационное земледелие. Росли знания в области астрономии, математики, географии и др.

В Китае были изобретены бумага, фарфор, компас, порох, книгопечатание, сделан ряд других открытий, взятых на воору­жение всем человечеством. В Индии в эпоху феодализма уже знали секрет термической обработки железа и изготовления из него стали и оружия. Индийскими математиками разработаны правила извлечения квадратных и кубических корней, открыта геометрическая прогрессия и другие математические закономер­ности. Большой вклад в цивилизацию человечества внесли в средние века и арабы. В арабских странах были изобретены водяные и механические часы, хлопчатая и льняная бумага, предложены способы получения серной и азотной кислот, сде­лан звездный каталог, дано географическое описание извест­ных стран мира и др.

Наряду с арабскими мыслителями большой вклад в развитие научной и философской мысли внесли ирано-таджикские ученые. Среди них особое место занимает Ибн Сина и др.

57

В 1973 г. человечество отметило 1000-летие со дня рождения средневекового ученого-энциклопедиста, крупного мыслителя, сочетавшего в себе знания врача, философа, биолога, матема­тика, астронома, географа, теоретика музыки, логика, Асу Наср Мухаммаде Ибн Уэгал аль-Фараби, который вошел в историю философии под именем аль-Фараби, или Фараби (870—950). За большой вклад в медицину и распространение учения Арис­тотеля на Ближнем и Среднем Востоке он был прозван «Вто­рым учителем», так как лаврами «Первого учителя» был наде­лен Аристотель.

Фараби родился в местности Фараб в районе рек Арысь и Сыр-Дарья в тюркской семье. После учебы в Мавераннахре вле­комый дальнейшими познаниями он начинает странствовать. Фараби жил в Багдаде, Каире, Дамаске, Халебе. Здесь он не только занимался в библиотеках и у местных ученых, вел науч­ные исследования, но и работал преподавателем. Он прокоммен­тировал многие труды Аристотеля. Среди этих трудов можно назвать «Категории», «Герменевтику», «Аналитику», «Топику», «Софистику», «Риторику», «Поэтику». Его также интересовала философия Порфирия, к которой он также сделал комментарии. Однако Фараби не только комментировал труды известных фи­лософов, но и сам был автором крупных произведений. Наибо­лее оригинальными его работами были трактаты «Жемчужина премудрости», «Трактат о взглядах жителей добродетельного го­рода». В них он изложил свои философские и социальные идеи. Есть у него ряд работ по истории естествознания. В основе его философских взглядов лежало учение Платона об эманации. Он пытался объяснить истечение различных социальных сред из «Единого».

Представление Фараби о мироздании носило фантастический характер. Вселенная над Землей состоит из девяти сфер-небо­сводов, заключенных друг в друга и обладающих душами. Им, этим душам, отведено важное назначение. Они заставляют вра­щаться сферы вокруг Земли. Сами же они получили энергию от первоисточника. В результате соприкосновения сфер и их дви­жения образуются 4 элемента, составляющих основу всего су­ществующего, которые были названы еще древними греками. Речь идет о земле, воде, воздухе и огне. Из комбинации этих элементов образуются различные тела.

Первопричиной бытия Фараби считал бога, однако каждое тело ему представлялось состоящим из первичной материи, имеющей определенную форму. Материю он считал вечной и не­зависимой от бога.

Бытие можно познать лишь на основе изучения его наукой, утверждал он, поэтому им сделана своя классификация наук. В интерпретации Фараби все науки были поделены на теорети­ческие и практические. К теоретическим наукам он относил ло­гику, естественные дисциплины, куда входили медицина и ме­тафизика. К практическим — этику и политику.

58

Приоритет он отдавал логике и объяснял это тем, что лишь она позволяет отличить истинные знания от ложных. На основе этого логика облекалась в основу разума. Ему импонировало то, что основным принципом логики является закон противоре­чия, что означало признание им диалектического подхода к изу­чению явлений природы.

Фараби изучал и проблему познания. Этот сложнейший про­цесс он делил на две ступени: ощущение и мышление. Каждая из этих ступеней обеспечивает определенную информацию, ха­рактеризуя различные стороны изучаемого объекта. С помощью ощущения познаются внешние, непостоянные, изменчивые сто­роны объекта, которые философом именовались акциденциями. Мышление позволяет понять существо предметов, или объектов изучения, под которым Фараби имел в виду субстанцию. Его учение о душе также непосредственно связано с теорией позна­ния и сенсуализмом, так как душа у него была наделена способ­ностью мыслить и ощущать. В своих взглядах о душе он поле­мизировал с Платоном, у которого душа предшествует телу и вечно существует. Фараби опровергал эту идеалистическую вы­думку Платона и утверждал, что душа появляется и умирает вместе с телом. Исходя из этого, им отвергалась и платонов­ская теория познания. Расходился он с Платоном и в вопросе процесса познания.

Фараби как прогрессивного мыслителя интересовали вопросы социального устройства общества. В «Трактате о взглядах жи­телей добродетельного города» он рассматривает ряд вопросов, связанных с совершенствованием общественного устройства. Для него идеальным обществом было такое, в котором не было бы порабощения, а люди жили бы без войн, строили свои отношения на дружбе и взаимопомощи. Монарх такого госу­дарства должен быть просвещенным, любящим науки, а все люди доброжелательными. Такое общество им делилось на чет­ко разграниченные слои, взаимозависимые между собой и со­подчиненные друг другу. Между ними, полагал он, должна быть полная гармония.

Большой интерес представляют труды Фараби в области ес­тествознания и медицины. Для него человек был венцом разви­тия всей природы. Появление человека он связывал с длитель­ным, беспрерывным и качественно новым развитием природы. Это были уже начальные проблески понятия эволюции природы. Фараби понимал, что человек получает знания извне и помога­ет ему это делать способность ощущать окружающий мир, обла­дать памятью и разумом. Фараби хорошо знал анатомию, имел сведения о физиологии, фармакологии. Те, кто хотел принизить его роль в развитии философии, обвиняли Фараби в мистическо-религиозном толковании естествознания и медицины. Однако эти побасенки легко опровергаются тем, что его философские и об­щественно-политические взгляды были направлены против му­сульманской религии и чудовищных положений Корана. В зна-

59

менитом трактате «О взглядах жителей добродетельного города» религиозные требования смирения и отказа от земных благ о» именует хитростями и кознями. Это звучит так: «Все это хитро­сти и ловушки... чтобы запугать других и вынудить их оставить все эта блага или некоторые из них, дабы ими овладели дру­гие»⁵.

Как выдающийся медик и философ Фараби оказал большое влияние на мыслителей средневекового Востока и прежде всего-на Ибн Сипу, Ибн Баджи, Ибн Рушда, Ибн Хальдуна, Низами. Его труды были популярны в Иране, Турции, Закавказье, ряде арабских стран.

Одним из мудрейших людей средневековья на Востоке яв­лялся Абу Али ал Хусейн иби Абдаллах ибн ал-Хасан ибн Ал» Ибн Сина (около 980—1037 гг.). В историю он вошел под лати­низированным именем Авиценна. Таджик по национальности, он родился под Бухарой. В 985 г. его родители переехали в Буха­ру— столицу саманидского государстна, где отец работал чинов­ником финансового ведомства. Здесь прошла его юность, здесь он овладел знаниями по медицине и стал работать врачом и одновременно заниматься научной деятельностью. В 999 г. госу­дарство Саманидон было завоевано тюркскими племенами. Ибн Сине пришлось покинуть родные края из-за преследования его султаном Махмудом и фанатичного мусульманского духовенст­ва. В 1002 г. он переехал в столицу Хорезма Гурганд (Ургенч). Здесь он получил место врача при дворе хорезмшаха. Спустя 10 лет, в 1012 г., Ибн Сина покинул Хорезм и переехал в Иран. Здесь за его высокое врачебное искусство и образованность в Исфахане п Хамадапе удостоили быть придворным врачом и ви­зирем (министром) у правителей.

Ибн Сина был ученым-энциклопедистом. Его интересовали многие области знаний. Он был не только врачом, но и выдаю­щимся естествоиспытателем, математиком, философом, поэтом, мыслителем, представителем восточного аристотелизма. Оста­ваясь приверженцем ислама, он много сделал по распростране­нию философии и естественнонаучных знаний среди арабов, ко­торые в свою очередь широко распространили их во многие страны Европы. В них было отражено богатое научное на­следство античных ученых, прежде всего Аристотеля. Свои рабо­ты Ибн Сипа писал преимущественно на арабском языке и час­тично на фарси. Его научное наследство в разных областях знаний составляет более 420 работ.

Главными научными трудами Ибн Сины являются энцикло­педическая работа «Книга исцеления», посвященная философ­ским проблемам и состоящая из 18 частей, и «Канон врачебной науки», состоящий из 5 книг. Эти труды были широко известны

⁶ Григорян С. Н. Из истории философии Средней Азии и Ирана VII—XII вв. —М., 1960, —С. 185.

60

не только на Востоке, но и в Европе. Они полностью или час­тично переведены почти на все европейские языки. Не угас к ним интерес и в наше время, и они продолжают издаваться в раз­ных странах.

Им написаны «Книга знаний» на языке фарси («Даниш-намэ»), «Книга указаний и наставлений» и др. В учении Ибн Сины отражены прогрессивные идеи. Вместо призывов предста­вителей исламской религии верить в магическую сверхъестест­венную силу он призывал людей к изучению окружающего их реального мира, многоликой и многообразной природы. Вместо^ описания религиозных догм его устремления были направлены на научные исследования творческих мыслей. Ибн Сина систе­матизировал имеющиеся знания в разных областях науки. Как естествоиспытатель он стоял на позициях объективного изучения фактов.

Философские взгляды Ибн Сины не были последовательны­ми. В них было много противоречий. Материалистические идеи переплетались с теолого-идеалистическими вымыслами. Его фи­лософия была продолжением традиций восточного аристотелиз­ма с примесью онтологических концепций неоплатонизма.

Ибн Сина отрицал сотворение мира во времени, вместе с тем-он полагал, что мир возник путем эманации (истечения) из бо­жества. Он давал свою интерпретацию этому. По его мнению, мир сотворен не по воле бога, а в силу непреложной необходи­мости. Здесь он как бы старался объединить идеализм, мета­физический и диалектический методы мышления в единую кон­цепцию. Такого рода противоречия можно встретить на каждом шагу. С одной стороны, бог абстрактен, не имеет конкретного-выражения. С другой стороны, мир имеет материальную основу, он вечен, но опять-таки, как сам бог. Эта раздвоенность не по­зволяла ему твердо стать на материалистические позиции. Его-теория о создании Вселенной в конечном счете мало чем отли­чалась от взглядов неоплатоников. Вместе с тем, продолжая линию, проводимую Фараби (870—950), Ибн Сина в ряде слу­чаев очищает его учение от элементов неоплатонизма и близко подходит к учению Аристотеля. И все же он сбивается в своих рассуждениях на мистицизм, пытаясь сочетать отдельные поло­жения неоплатоников с исламистскими религиозными представ­лениями. Поэтому в решении основного вопроса философии он был дуалистом. Признавая существование бога, Ибн Сина счи­тал началом бытия две различные субстанции, а не одну: мате­риальную и идеальную.

Ибн Сина наделяет бога абсолютным существованием. Все же остальное существует по милости божьей. Возможно, все, но на это нужна «санкция» бога, все становится действительным только благодаря ему. После этой позиции Ибн Сина вновь хо­чет вырваться из цепких когтей идеализма. Это приводит его к тому, что природа, истекшая от бога через иерархию эмана­ции, в дальнейшем начинает развиваться за счет самодвижения,

61

будучи ограниченной во времени и пространстве. Иначе гово­ря, источник существования субстанции нужно искать в ней са­мой, так как она отражает сущность природы. Часто он вступал в противоречие с Аристотелем, что для того времени было не­обычным явлением, так как взгляды этого гиганта мысли антич­ности и после Ибн Сипы (в течение всего средневековья) были непререкаемы. Если Аристотель косной материи противопостав­лял деятельную форму, то Ибн Сина считал, что «...мет абст­рактной телесной формы без материи». Он был намного ближе к материализму в этом вопросе, чем Аристотель, утверждая, что •«...телесная форма содержится в самой материи, и тело обра­зуется из самой материи»⁶.

Ибн Сина считал, что все происходящее в мире связано с временем. Все движется, изменяется, время не стоит на од­ном месте. Движется и оно. По этому поводу он писал: «Время представляется только с движением. Где нет движения, нет и времени». В его взглядах на природу также можно было заме­тить диалектическое толкование. В отличие от метафизического восприятия окружающего мира, когда он видится как хаотиче­ское нагромождение пещей, Ибн Сина в природных явлениях пидел причинную взаимосвязь, которая подчинена естественной закономерности. Он считал, что бог не может вмешиваться в эти закономерности. Природа развивается по своим законам, никем не диктуемым ей. Никакие астрологические предсказания не •могут помешать осуществлению естественных закономерностей, происходящих в природе.

Взгляды Ибн Сины на работу органов чувств носили наивно материалистический характер. Вместе с тем в определении роли разума он стоял на позициях идеализма, отрывая разум от материальной основы, являющейся его источником. «Разумную душу» он наделял печным бессмертием. Подобно Платону Ибн Сина признавал сущсстиопанне мира идей независимо от мира вещей.

Говоря о значимости наук, Ибн Сина считал, что религия и философия имеют право на самостоятельное существование. При этом философия как наука, по его мнению, имела право на независимость.

Ибн Сина был ученым-энциклопедистом. В области физики он изучал движение тел и проявление инерции, ее свойства. В минералогии его интересовали состав и свойства минералов, причины образования гор, состав метеоритов. Его волновали проблемы биологии. Он изучал происхождение живых существ, жизнь отдельных животных. В естествознании его привлекали проблемы строения и жизни растений, особенно та часть из них, •которые можно применять в медицине в качестве лекарственных средств. Иго интересовали даже такие вопросы: как происходит •перерождение растений в животных.

¹¹ Ибн Сина (Авиценна). Избр. философ, произвел. — М.— 1980. — С. 23.

62

Большое значение имеет его труд «Какой врачебной науки». В течение пяти веков им пользовались многие студенты-медик» и врачи. Уже в XII в. эта книга была переведена Герардом из Кремоны с арабского на латинский язык. В конце XV в. (1473 г.) она была издана в Милане, после чего многократно-переиздавалась. По неполным данным, труды Ибн Сины издава­лись более 30 раз. При тесных связях Древней Руси с Востоком нет ничего удивительного в том, что Ибн Сину хорошо знали на Руси. Многотомный труд «Канон врачебной науки» по существу является медицинской энциклопедией, особые разделы посвяще­ны описанию профилактических мероприятий, направленных на предупреждение болезней, диагностических приемов и лечению их. В нем описаны анатомия, физиология, хирургия, фармация, изложены принципы лечения многих болезней.

Заслугой Ибн Сины является то, что он учитывал влияние-внешней среды на здоровье человека. Будучи наблюдательным, как это подобает истинному врачу, он за много веков до откры­тия возбудителей инфекционных заболеваний гениально пред­сказал существование невидимых возбудителей, являющихся причиной «лихорадочных», или инфекционных, заболеваний. По его предположению, эти возбудители заболеваний передава­лись через воду и воздух.

Как истинный ученый, много сделавший для развития меди­цины, он не мог мириться со средневековыми мистическими предрассудками астрологов, которые проповедовали лженауч­ные убеждения о влиянии созвездий на судьбы человека, на его состояние здоровья, на течение и исход болезни.

Ибн Сина внес вклад в развитие минералогии, в частности, им была предложена своя классификация минеральных тел, согласно которой все они разделены на 4 группы: 1) камни;. 2) плавкие тела, или металлы; 3) серные вещества (горючие) и 4) соли. Этой классификацией ученые пользовались до сере­дины XVIII в.

Кроме того, Ибн Сину мы знаем как поэта. Его поэзия от­разилась на творчестве поэтов последующих поколений. Рубай Ибн Сины (четверостишия), написанные на его родном языке дари, позволяли более откровенно выражать свои мысли и чувства.

Ибн Сина нередко критиковал духовенство, высмеивал ру­тину, косность, отсталость, догматичность. За это в господст­вующих кругах и особенно среди реакционного мусульманского духовенства он слыл • вольнодумцем. Мусульманский богослов Газали обвинил его в ереси и атеизме.

Труды Ибн Сины сыграли значительную роль в дальнейшем развитии как передовой философии, так и естественнонаучной мысли. За огромный вклад в философию его назвали «князем философии», а за вклад в развитие медицины — «князем врачей».

Николай Кузанский — теолог и философ, ученый и церковно-

63

политический деятель, живший в XV в., — отмечая в философии Авиценны его преклонение перед богом, вместе с тем замечает, что «Авиценна же берет символом огонь и разные модусы его бытия, от эфира до нижних ступеней, пока огонь совершенно не омрачится в камине»⁷. Иначе говоря, в основе всего сущего мыслитель Востока видел все же материю.

Трагически окончилась жизнь Ибн Баджи Абу Бекр Мухам­меда в 1139 г. Араб по национальности, он родился в Сарагосе (Испания), жил в Гренаде (Испания) и ряде городов Марокко (г. Фес и др.). Он был всесторонне образованным человеком. Ибн Баджа занимался врачебной деятельностью, математикой, естествознанием, астрономией, философией. Кроме того, он из­вестен как поэт и музыкант. Ему же пришлось быть и визирем (министром) при альмохадских правителях.

Ибн Баджа известен как комментатор к естественнонаучным трудам Аристотеля. Однако он создал и свои оригинальные труды. В области философии он занимался метафизикой, психо­логией, логикой и этикой. Сион книги он писал на арабском языке. До нас дошла часть из них в переводах на еврейский язык. Осионными его сочинениями являются: «Руководство оди­нокого» («Образ жизни уединившегося»), «Прощальное посла­ние», «Послание о соединении разума с человеком», «Книга о душе».

В книге «Образ жизни уединившегося» он выступил против религиозных догм, согласно которым человек, верующий во Всевышнего, может постичь «откровение» и «просветление». Этим религиозно-мистическим вымыслам он противопоставил сюжет, где сто герои с помощью своих научных знаний добива­ется нисхождения души до нысшпх ступеней познания путем интеллектуального совершенствования. Человек совершенствует­ся благодаря своему разуму - - такой можно сделать вывод из этой книги. Разделяя позиции восточного ученого-энциклопеди­ста Фараби, Ибн Баджа считал, что удел философов — созер­цать жизнь, которая более выразительна за пределами «неве­жественных городов». Одновременно он считал, что человек и в обществе, пс достигшем совершенства, может добиться счастья, если он сольется с универсальным активным умом.

В этой книге Ибн Баджа кратко изложил принципы идеаль­ного утопического государства, которое, по его мнению, можно создать путем морального и интеллектуального самосовершенст­вования людей. В воображаемом им государстве нет ни врачей, ни судей. Врачи, как и вся медицина, не нужны были потому, что граждане правильно питались. Они избегали пищи, которая могла бы повредить их здоровью. Болезни же, приобре­тенные от внешних причин, исцелялись естественным путем.

⁷ Кузанский Николай//Соч. —М.., 1980. — ;Т. 2. — С. 111.

64

.Судьи там не нужны в связи с тем, что граждане государства относятся друг к другу с любовью, между ними нет разногла­сий, раздоров. Ибн Баджа провозгласил социальную утопию, к которой он искал путь через интеллектуальное совершенство­вание людей.

В других произведениях Ибн Баджа утверждал о вечности мира в духе аристотелизма, это были проблески материализма. В противовес этому в принципе материалистическому мировоз­зрению, утверждавшему по существу, что мир не создавался бо­гами, а существовал вечно, он впадал в другую крайность, вос­приняв многие идеи неоплатонизма, в которых проповедовалось, что материя лишь низшее звено в иерархии Вселенной, а глав­ное в ней — эманация «мировой души», над которой возвышает­ся «дух». И господствует над всем этим «первосущность», или «единое». Ибн Баджа в своих произведениях также писал об эманации, пытаясь возвести человеческие души через иерархию «духовных образов» к активному уму.

Несмотря на то что в целом взгляды врача Ибн Баджи были идеалистическими, часть из них была направлена против догм ислама. За это он неоднократно преследовался высшей духов­ной епархией, обвинялся в ереси. Реакционное духовенство при­говорило Ибн Баджу к смертной казни.

В средние века даже робкие шаги в сторону материализма служили причиной для безжалостного уничтожения прогрессив­ных людей.

Точная дата рождения восточного мудреца Абу Бекр Мухам­мед ибн Абу-аль-Малик Ибн Туфайля неизвестна, предполо­жительно— начало XII в., а дата смерти—1185 или 1186 г. В латинизированной транскрипции он вошел в историю под фа­милией Абубацер. Он был не только арабским врачом-филосо­фом, но и государственным деятелем (визирем). Имея высокую квалификацию, он стал придворным врачом и секретарем пра­вителей Гренады (Испания), а затем Ссуты, Танжера (Марок­ко). Позже, почти до конца своей жизни — до 1184 г., он был врачом и придворным альмохадского халифа.

До нас дошло лишь одно произведение Ибн Туфайля — фило­софский роман, построенный на идеалистической основе. Этот роман назывался «Роман о Хайе, сыне Якзана» («Живой сын бодрствующего»). Название романа и имена героев Ибн Ту-файль позаимствовал у Ибн Сины. Роман получил широкую по­пулярность. В XVII в. он был переведен на латинский язык. Позже в разных переводах издавался во многих странах Евро­пы. Дважды, в 1920 и в 1978 гг., был издан на русском языке.

Большой интерес представляет введение к роману. В нем он разъясняет своему другу «восточную мудррсть», дает оценку философским трудам своих предшественников, арабских мысли­телей. Его симпатии были на стороне «самого мудрого», с его точки зрения, философа средневековья Ибн Баджи.

65

-129

В своем романе Ибн Туфайль показывает, как ребенок, по­павший на остров, удаленный от материков, начинает самостоя­тельно постигать окружающий мир с помощью лишь своего разума. В романе показано, как саморазвитие «естественного человека», живущего в отрыве от общества, позволяет путем самоуглубления независимо от общественных традиций и без-помощи божественного откровения достигнуть вершин познания. Первые понятия, первые знания героя основаны на чувственных восприятиях. Познав (окружающий мир, он познает общее нача­ло всех пещей. О процессе познания автор пишет: «Множествен­ным рисовалось ему и его собственное существо, ибо он видел разнообразие своих членов, где каждый обособлен был от дру­гого действием и свойством, характерным для него»⁸. Но при этом он заметил, что существо едино, «что, хотя члены его и мно­жественны, однако они соединены друг с другом неразрывно,, так что их следует рассматривать как нечто единое»⁹. В конце-концов герой делает вывод, что единым его делает дух «...и имен­но он есть истинная сущность, все же остальные органы являют­ся как бы орудиями»¹⁰. Рассматривая отдельных животных од­ного и того же вида, герой романа «...обнаружил, что отдельные особи каждого вида похожи друг на друга внешними и внутрен­ними членами, ощущениями, движениями и инстинктами, раз­личие же между ними показалось ему, по сравнению с этим сходством, незначительным»¹¹. На основании этого он пришел к выводу, что весь ряд является единым, а «...множественность же его особей он низвел на одну ступень с множественностью членов отдельного индивида, которая в действительности не множественная»¹².

Восходя все выше, он приходит к выводу, что вся небесная сфера подобна одному организму. Познав мир, герой тем самым смог уже через мистическое откровение созерцать божество. Со­держание романа перекликается с учением об эманации, основы которого были заложены Платоном и продолжены его последо­вателями.

Ибн Туфайль устами героя романа рассказал, что сущест­вует деятельное начало, которое охраняет этот мир и является источником его движения. Существо это не имеет тела, а следо­вательно, и не обладает присущими ему способностями. Он на­зывал его формой Вселенной, имея в виду бога. Автор романа подвел своего героя к осознанию своего интеллекта, обладаю­щего бессмертием. Но не удовлетворяясь теоретическим позна­нием бога, он определяет свою истинную цель в непосредствен­ном мистическом слиянии с богом. Такова суть идеалистическо­го и индивидуалистического философского романа Ибн Туфайля.

• Ибн Туфайль. Роман о Хайе, сыне Якзана. — СПб., 1920.— С. 53.

⁹ Там же. — С. 53—54.

¹⁰ Там же. — С. 54.

¹¹ Там же.

¹² История философии. — М.: Йзд-во АН СССР. — 1957. — Т. I.—С. 231.

66

Автор романа путем философского самоуглубления подвел свое­го героя к догмам .Корана. Ибн Туфайль путь философского са-доуглубления предпочитает религии, так как благодаря, ему божественные истины постигаются в чистом виде, а не в образ­ной, символической форме, в какой религия преподносит их массам.

Философские взгляды Ибн Туфайля в целом не противоречи--ли теологическому мировоззрению, но ортодоксальные мусуль­манские теологи тем не менее считали, что он отступает от об­щепринятых религиозных канонов. В связи с этим о нем говори­ли как об еретике и дали ему прозвище «учитель нечестия».

Ибн Рушд, Абу-ль-Валид Мухаммед ибн Ахмед, в латинизи­рованной транскрипции Аверроэс (1126—1198), врач, крупный арабский мыслитель, развивавший материалистические положе­ния, имевшие место в учении Аристотеля. Он был учеником и последователем известного врача Ибн Зохра (1113—1162), ко­торый учил, что источники болезни заключаются как во внут­ренних особенностях организма, так и во влияниях внешней среды. Он утверждал, что внутреннее и внешнее связаны между собой. Ибн Рушдом же было создано философское направление, вошедшее в историю философии как аверроизм. Родился и по­хоронен он в Кордове (Испания), крупнейшем центре арабо-ис-панской культуры, но в течение своей жизни не раз покидал его и работал в других местах. Ему пришлось служить судьей (ка­дием) в Севилье и Кордове, придворным врачом у эмиров Абу-Якуба, Юсуфа и аль-Мансура в Марокко. Слава его как фило­софа и ученого достигла своего апогея в период правления эми­ра Абу Юсуфа. Однако материалистические тенденции в его учении о вечности и закономерности развития мира, о превос­ходстве научных знаний над верой не устраивали представите­лей религии. Несмотря на свою знаменитость, Ибн Рушд попа­дает в опалу. Богословы пришли к выводу, что его взгляды нечестивы и еретичны. Он был изгнан из родных мест, а его философские труды сожжены па кострах. Лишь перед смертью ему разрешили из места ссылки (Элизана) вернуться в Марок­ко, где чмир его назначил придворным лейб-медиком. Вскоре он умер на чужбине, но был погребен на родине в фамильном «•клоне.

Ибн Рушд обладал энциклопедическими знаниями в обла­сти медицины, математики, логики, астрономии и других наук. Его философские труды в основном посвящены трудам Аристо­теля, по которым им давались свои комментарии. Есть у него также комментарии к трудам Галена, Фараби, Авиценны, Абу Хамида (Газали), Ибн Баджи и некоторых других философов, его предшественников. Всего им написано 28 философских трак­татов и 20 сочинений по медицине. Кроме того, у него имеются труды по теологии, юриспруденции, астрономии, грамматике.

Большой интерес представляет его труд «Опровержение оп-

я« 67

ровержения». Он был посвящен критике идеалистического рения арабского философа Газали (аль-Газали). Разоблачая мистические и реакционные взгляды этого философа, Иб^ Рушд в своей книге утверждал, что пга&гта. рпта, т. е. перво-материя, никем не сотворена и не может исчезнуть, так как он^ безначальна и бесконечна во времени. Он не отвергал бога как такового, но отводил ему роль не создателя мира, а той божест­венной силы, которая может превратить потенциальные воз­можности в действительность. Бог у него существует не до воз­никновения материи, а «совечно* с нею, из чего и вытекает, что материальный мир не сотворен богом. Высмеивая мифического¹ основателя магометанской религии Магомета, он так писал, про-его учение: «Однако свиньи могут считать это учение разумным единственно потому, что Магомет принял свиней под свое по­кровительство, запретив людям употреблять в пищу свиное мясо»¹³.

Рассматривая роль Аверроэса в расшатывании устоев рели­гии, выдающийся русский критик Д. И. Писарев писал, что это­му в значительной степени содействовало «...влияние арабских скептикок и преимущественно Аверроэса, который не только презирал все, но даже отвергал бессмертие души и вместо лшг-ного бога признавал только безличную совокупность вечных законов природы. Средневековые католики называют Аверроэса «бешеной собакой, которая, увлекаясь отвратительной яростью, лает постоянно против Христа и против католической религии». В XIII столетии эта «бешеная собака» нашла себе многих по­следователей в Парижском университете и во всей католиче­ской Европе. Парижский епископ несколько раз предавал про­клятью эти вредные идеи; Альберт Великий и Фома Аквинский писали против них ученые трактаты; но аверроизм продолжал действовать на умы и подрывать авторитет католицизма»¹⁴.

Движение у него так же существует вечно и так же неуничто­жимо, как и первоматерия, так как новое движение вызывается предшествующим. Движение связано с материей и всякое изме­нение его нельзя оторвать, изолировать от материи.

Ибн Рушд отрицал постоянные вмешательства бога в много­образные процессы природы, так как в ней и без бога сущест­вует строгий порядок, все происходит по необходимости и для этого не нужны сверхъестественные силы. Бог у него выполняет не активные функции, а то, что нужно природе по необходимо­сти. Эта концепция была одновременно и поправкой взглядов Аристотеля по этому вопросу, так как в ней уже было материа­листическое начало, хотя Ибн Рушд считал Аристотеля образ­цом, а его труды высшим совершенством, не требующим каких-либо исправлений или дополнений, и своей задачей считал убе­речь его учение от искажений. Вместе с тем его современники

¹⁸ Писарев Д. И. Об атеизме, религии и церкви, — М,, 1984. — С. 233. ¹⁴ Там же. — С. 277—278.

68

считали, что Аристотель объяснял природу, а Ибн Рушд —Ари­стотеля. Фактически же он не только объяснил многие положе­ния великого мыслителя прошлого, но и внес существенные по­правки в его учение, обращая особое внимание на материалисти­ческие тенденции философа. В целом же Ибн Рушд один из первых пытался примирить два философских течения, две фило­софские школы — школы Платона и Аристотеля, которые с мо­мента своего возникновения находились в непрерывных столк­новениях.

Большой интерес представляет его высказывание о процес­сах разрушения и размножения. Ибн Рушд отмечал, что зачатие всякого нового существа уже несет в себе в будущем разложе­ние. Это были элементы диалектического суждения, так как два противоположных яилснин как бы связывались воедино. Они были отделены друг от друга только временем, а с точки зрения вечности можно с уверенностью сказать, что второе действие обязательно последует после первого, оно обязательно должно стать действительностью. Если бы не было движения, то не было бы и времени, время измеряется лишь с помощью перемен.

Наряду с некоторыми материалистическими воззрениями в трудах Ибн Рушда присутствует и явный идеализм. Во-первых, он признает, хотя и с ограниченными функциями, бога. Во-вто­рых, Ибн Рушд поддерживал учение, которое позже стали при­знавать многие философы. Речь идет о «двойственной истине», смысл которой заключается в том, что в конечных выводах фи­лософия и религия должны прийти к одной и той же истине. Следует отметить, что при этом примат оставался за религиоз­ной истиной в ущерб рационально постигаемой. Это заблужде­ние привело к другому ошибочному выводу. Учитывая, что ре­лигия рассчитана на народ, и ее «истины» доносятся до него в образной форме, в то время как философия доступна ничтожно малому числу людей и постигает она истину с помощью умозре­ния, Ибн Рушд приходит к выводу, что массы людей не следует отлучать от религии, ибо для них она является уздой. В-третьих, ири.жпнля, что материальный мир безначален и бесконечен во промоин, он имеете г тем ограничивал его в пространстве, следо-пателыю, по его представлению, мироздание имело свои грани­цы. В-четнсртых, Ибн Рушд предложил эклектическую мешани­ну, когда рассуждал о возможности расхождения в оценке ис­тины наукой и религией. Так, например, сотворение мироздания богом для религии может быть истиной, хотя материалистиче­ская философия это отвергает. Поэтому, по его теории, один и тот же ученый может в своих трудах по теологии писать одно, а по философии — совершенно противоположное. Этим самым религия выводилась из-под влияния науки, получала самостоя­тельность к толкованию своих догм без права критики, осно­ванной на научных доводах. Однако Ибн Рушд это делал для другой цели — освободить науку из-под контроля религии.

В-пятых, он был объективным идеалистом. Его учение о

69

едином, всеобщем и объективном интеллекте человечества полу­чило широкое распространение. Он считал, что всеобщий разум, который отражает многовековую духовную жизнь человеческого рода, вечен и бессмертен. Иного мнения Ибн Рушд был при оценке индивидуального человеческого разума, который дается человеку при рождении, развивается и гибнет вместе с ним. Он считал, что бессмертие души — это химера, существование ее в загробном мире — выдуманные басни, фикция, так как душа тесно связана с телом. Для человека главное не загробная жизнь, а жизнь на Земле при постоянном совершенстве. Чело­век должен стремиться к познанию, отказавшись от аскетизма. Душа человека у него связывалась с мозгом. Учение Ибн Рушда о едином разуме своими истоками уходило в учение Аристотеля, согласно которому пассивный разум способствует лишь позна­нию явлений, деятельный же разум позволяет познанные явле­ния превратить в действительность. У Ибн Рушда всеобщий разум обладает активностью, а индивидуальный разум приобща­ется к нему. Несмотря на непоследовательность в изложении основных философских проблем, Ибн Рушд высказал ряд про­грессивных идей для того времени. Следует отметить, что Ибн Рушд внес также передовые мысли в вопросы общественной жизни. Он выражал протест против угнетенного положения жен­щин, против изоляции их от участия в общественных делах. По его твердым убеждениям, женщина могла бы делать все, что делает мужчина, вплоть до управления государством.

Ибн Рушд был последним известным философом из числа арабов того времени. Вскоре после его смерти в результате феодальных войн арабское государство пало и арабы были из­гнаны с Пиренейского полуострова.

Ибн Рушд оказал большое влияние на философию средневе­ковья в Европе.

Созданное им учение о вечности, т. е. о несотворимости мира, смертности души, двойственности истины, когда наука, в том числе и философия, противопоставлялась теологии, прожило века. Оно углублялось и расширялось многими прогрессивными людьми и, как писал Ф. Энгельс, перейдя от арабов к роман­ским народам, способствовало подготовке материализма XVIII в.¹⁵

Два положения его концепции (мысль об уничтожении инди­видуальной души и богоподобии человека), которые никак не совмещались с догмами Библии и Корана, стали основой для острой идеологической борьбы в течение нескольких столетий.

Как писал известный советский психолог М. Г. Ярошевский (1976), Ибн Рушд стоял «...у истоков умственного движения, подточившего европейскую схоластику и приведшего к созданию новой картины мира и человека»¹⁶.

¹⁵ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — Т. 20. — С. 346.

¹⁶ Ярошевский М. Г. История психологии. — М., 1976.— С. 86.

70

Ибн Рушду приписывается открытие о том, что чувствующей частью глаза является не хрусталик, как думали до XII в., а сетчатая оболочка.

В книге «Очерк истории этики» указывается на участие Ибн Рушда в разработке проблем этики. В ней говорится: «Ибн Рушд применил выводы этического учения Аристотеля к крити­ке воззрений Корана на мораль. Религия, утверждал он, не име­ет благотворного влияния на нравственность людей, так как своим обещанием небесных наград и наказаний действует на них развращающе. Ибн Рушд отрицал бессмертие души и загроб­ную жизнь, видел истинное блаженство не на небе, а на земле, не в молитвах, а и познании. Он воспевал мощь разума, который один только способен научить людей добру, выдвинул мысль о единстве человеческого рода, об интеллектуальном равенстве людей, о равенстве способностей у женщин и у мужчин»¹⁷.

Учеником Ибн Рушда был врач-философ Моисей Маймонид бен Маймон (1135—1204). В арабском мире он слыл как Ибн Маймун. Как и Ибн Рушд, он родился в Кордове в еврейской семье, получил воспитание в духе иудаизма. Когда династия Альмохадов покорила Кордову и начала преследовать евреев, М. Маймонид вынужден был оставить свой родной город. На­чались его путешествия по городам Испании, Марокко, Палести­ны, Египта. В Египет он приехал в 1165 г. и начал заниматься врачебной деятельностью. Слава о нем как об искусном враче дошла до дворца Султана Салах-ад-дина (Саладина), к кото­рому в 1187 г. его и пригласили на работу в качестве придвор­ного врача. Став лейб-медиком в Каире, он более углубленно начал заниматься теологией и философией. В 1190 г. в Египте на арабском языке вышло его главное философское произведе­ние «Наставник колеблющихся» (в некоторых переводах оно называется «Путеводитель заблудших» и «Руководство сом­невающихся»), переведенное позже на еврейский, а также ла­тинский языки и изданное под названием «Учитель заблудших». М. Маймонид поставил перед собой цель утвердить иудаизм, обосновать рслпгшхшме догмы с помощью философии и прежде всего с помощью учения Аристотеля. Философия Аристотеля им была воспринята через комментарии арабских философов. Од­нако М. Маймонид считал, что верить нужно в те истины, кото­рые не противоречат разуму, и каждая буква закона должна быть проверена, или, по его выражению, она требует «одухо­творенного объяснения». Его вывод о необходимости разумного познания окружающего мира имел большое прогрессивное зна­чение.

Пытаясь сблизить философию и религию, М. Маймонид пре­следовал цель рационализировать иудаизм. Для этого он в Вет­хом завете под пророчества хотел подвести разумное начало.

¹⁷ Очерк истории этики. — М., 1969. — С. 80.

71

При толковании религиозных догм М. Маймонид пришел в про­тиворечие с самим собой. Так, высоко ценя труды Аристотеля, он вместе с тем отвергал его идею о несотворимости мира и признавал ветхозаветное толкование, что мир создан «из ниче­го», что возможно воскрешение тел и бессмертие единичной души, а также верил в «провидение».

В «Очерке истории этики» (1969) так характеризуются эти­ческие взгляды М. Маймонида: «Маймонид считал, что цель че­ловека — блаженство и состоит оно в развитии мышления. Ра­зум ведет к познанию истины, а познание истины есть познание добра. Условие достижения этого — преобладание разума над плотью, нравственное совершенствование. Источник добродетели и порока — пять способностей нашей души: питающая, чувст­вующая, воображающая, рассуждающая и желающая. Рассуж­дающая способность души помогает ей выбрать между добром и злом. Совершенствование добродетели требует упражнения и развития интеллекта. Интеллектуальные добродетели выше нравственных».

Наиболее фанатичные раввины стали считать М. Маймонида вольнодумцем. Р.го обвиняли за признание человеческого разу-м;1, преобладание его над действиями человека, за советы ис­кать добро не из страха перед богом или из-за надежды на бо­жьи награды, а ради самого добра, и преследовали за это. Инквизиция в 1234 г. его книги предала сожжению, а уже по­койного М. Маймонида — анафеме. Но его идеи продолжали жить и оказывали в Европе известное влияние на развитие схоластики позднего средневековья, на философию Альберта Больштедского и Фомы Аквинского.

Разум у него ассоциировался с двумя понятиями. Одно по­нятие связано с. разумом человека, с разумом, неотделимым от материи и находящимся под его влиянием. Второе понятие отно­сится к разуму приобретенному, который не зависит от тела и является эманацией универсального разума. Этот вид разума М. Маймонид считал бессмертной частью человеческого су­щества.

Следует отметить, что многие его философские взгляды свя­заны с врачебной деятельностью. В произведении «Молитва врача» заслуживает внимания его мысль о постоянном росте знаний и стремлении к ним. М. Маймониду принадлежат сло­ва: «Дай мне силу воли и способности для расширения этих знаний, ибо нет предела знанию, и завтра станет известно то, что еще неизвестно сегодня».

ВРАЧИ-ФИЛОСОФЫ ФЕОДАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА ДРУГИХ СТРАН И НАРОДОВ _л

Армянский врач-философ Григор Магистр жил в первой по­ловине XI в. Дата рождения его неизвестна, а умер он в 1058 г. По происхождению Г. Магистр — выходец из знатного рода князей Пахлевуни. Это и дало ему возможность получить-хорошее образование. Он был крупным ученым, работая магист­ром Византии на юге Армении. На территории Армении им были созданы центры, где преподавались философия, логика, грамма-тика, естествознание, математика. Функционировали они в сто^ лице Багратидов, в Ани, а также в Санаине, Ахпате, Татеве, Се-забе, Сисе, Гладзоре и др. Чаще всего они организовывались при монастырях. Здесь же переводились сочинения мыслителей прошлого. Г. Магистр работал в Санаине. Кроме научной дея­тельности, он занимался переводами. Им переведены «Диалоги» Платона и др.

Благодаря большой эрудиции и таланту Г. Магистр оставил литературное наследие, среди которого особое место занимают «Письма». В них рассмотрены разные проблемы — философии, политики, науки, в том числе медицины. В «Письмах» Григор Магистр также; разбирал учение Аристотеля о категориях, ана­лизировал логические определения Порфирия, делился своими мыслями' о размышлениях Пифагора и его учеников о числах. Большой интерес представляет его письмо к греческому ученому физиологу Кюракосу. Основанием для него послужила публич­ная лекция греческого ученого, в которой он заявил, что его интересует проблема желудочно-кишечного тракта и пищеваре­ния и мало интересует проблема изучения природы. Т. Магистр не разделял такой узкий подход к изучению человеческих та,йн. По его мнению, при таком ограниченном мировоззрении трудно разрешить и такую задачу, как пищеварение, которое тесно свя­зано с учением о природе. Это он объяснял тем, что процесс пищеварения тесно связан с деятельностью других органов и внешние факторы могут влиять на деятельность пищеваритель­ного тракта. Г. Магистр делает важный вывод о том, что нельзя изучать натуру человека, не поинтересовавшись тем, что проис­ходит вокруг него в природе. Он рассматривает человека во взаимосвязи с природой, окружающим миром, внешними уело-виями, постоянно воздействующими на него.

73

В некоторых письмах Г. Магистр пишет о лекарствах, их целебном действии на организм человека, о пищевых продук­тах и их ценности, дает советы, как избавиться от болез­ней.

Наряду с частными проблемами, иногда касающимися толь­ко того, кому он пишет, у него были письма, в которых затра­гиваются большие принципиальные вопросы, носящие теоретиче­ский характер. В частности, в одном из писем он рассуждает о взаимоотношении между здоровым состоянием организма и болезненным. Г. Магистр указывал на важность профилактиче­ских мер в сохранении здоровья. Он писал: «Чем подвергать себя опасности заболеть и рассчитывать на получение помощи от врачей с помощью их лекарств, лучше сохранить свое здо­ровье, соблюдая правильный образ жизни. Врачебные знания он получал не только из наблюдений за своими пациентами, но и из опыта работы в местной больнице. В его письмах часто упо­минаются имена Гиппократа, Немесия Эмесского и др. Вместе с тем у него нет ссылок на арабских ученых, которые к этому времени достаточно прославились и были известны в Ар­мении.

Попав в опалу, Г. Магистр прекратил заниматься преподава­тельской и научной деятельностью.

Его философское мировоззрение сводилось к тому, что при постижении мира вещей человек приходит к «мнению», которое появляется в результате наблюдения, слышания и размышления. Следовательно, в основу процесса познания он включал органы чувств и разум. В данном случае можно даже сказать — мышле­ние, так как у него берется не абстрактный разум, а думаю­щий, размышляющий. Однако на этом процесс познания вещей он не считал законченным. Истинность «мнения» должна про­веряться и доказываться путем специального изучения вещей, так как, по его убеждению, «...человек мыслит не всегда пра­вильно, наблюдает качество (вещей), не всегда присущее их форме, слышит не всегда верно»¹. Обращает на себя внимание то, что в процессе познания он придавал большее значение ор­ганам слуха.

Все науки им делились на 3 отрасли: науки естественного на­правления, математика и теология. Вместе взятые отрасли нау­ки, с его точки зрения, являлись системой знаний, которая от понятий конкретных вещей восходит до понимания всеобщих категорий. Указанные науки им делились как бы на ранги с точ­ки зрения познания окружающего мира. Первой ступенью, тре­бующей познания, у него являлось естествознание, постигнув которое, можно браться за математику, и лишь после этого становится возможным заниматься теологией.

Г. Магистр выражал идеологию феодалов и, естественно,

¹ Цит. по: Философская энциклопедия. — М., 1960.— Т. I. —С. 404.

74

выступал против передового движения тондракийцев, ведших борьбу против феодальных устоев. Он не только перевел на ар­мянский язык мистический трактат Платона «Тимей», но и ак­тивно пропагандировал его.

В XII в. активно трудился армянский врач Мхитар Гераци (около 1120—1200). Он родился в г. Саф в Киликии (в турецкой Армении). Известно, что, помимо медицины, он занимался аст­рономией и натурфилософией. Его можно считать основополож­ником натурфилософии и естественнонаучной мысли в Армении. Уже в те далекие времена этот прогрессивный ученый считал, что познать окружающий мир или изучаемый объект можно лишь с помощью наблюдения и опыта, или, говоря современным языком, путем проверки на практике.

Сохранился научный капитальный труд М. Гераци «Утеше­ние при лихорадках», оставленный им в одном экземпляре. Поз­же, к 1218 г., был размножен его учениками. В 1832 г. его труд был издан в Венеции на итальянском языке, в 1908 г. в Лейп­циге— на немецком, в 1955 г. в Ереване'—на армянском языке.

В работе отражено не только представление передового вра­ча того времени о заболеваниях человека, но и содержатся фи­лософские суждения о влиянии окружающего мира на здоровье человека. В целом труд посвящен инфекционным болезням. Под­робно рассмотрены различные формы малярии, которая была широко распространена в то время, когда жил Мхитар Гераци. При лечении больных он тщательно изучал их и наблюдал за выделениями больных. В лечении старался применять обосно­ванные методы, отвергая надуманные, ни на чем не основанные', в частности кровопускание, ослаблявшее человека.

Французский ученый Пьер из Марикура жил во 2-й полови_: не XIII в. Точные даты его рождения и смерти неизвестны. Он был разносторонним ученым. Его интересовали проблемы естественных наук, математики, оптики, астрономии, алхимии и медицины. Им многое сделано по конструированию приборов, в том число предпринята попытка изобрести «вечный двига­тель». Из научных трудов до нас дошли два сочинения: «Новое устройство астролябии» и «Послание о магните». Последний труд был опубликован и в СССР (1959 г.). В этой работе он раскрыл себя как экспериментатор. Напутствие Пьера из Мари-кура исследователю по поводу методического подхода к изучае­мым проблемам заключалось в том, что «...надлежит знать при­роду вещей, быть осведомленным о небесных движениях и вме­сте с тем надлежит ему прилежно заниматься ручным трудом, чтобы посредством своего труда показать чудесные действия, ибо благодаря такому прилежному занятию ему ничего не будет стоить исправить ошибку, которую он вовеки не исправил бы при посредстве одной физики и математики, сам не "владея руч-

75

ным трудом»². Иначе говоря, он считал, что ученый должеи быть не только теоретиком, но и человеком, который своими руками производит опыты, позволяющие делать обобщения. Его примеру следовали многие ученые, в частности Ф. Бэкон, который почтительно отзывался об экспериментах Пьера из Ма-рикура. Особый интерес к его работам возрос в XVI в., когда более широко начали применяться экспериментальные исследо­вания во многих развивающихся науках. Его труды как бы по­ложили начало такому изучению, которое позволило в после­дующем сделать многие открытия в различных отраслях знаний.

Португальский представитель медицины и философии Петр Испанский родился во 2-м десятилетии XIII в. в г. Лиссабоне и умер в 1277 г. Благодаря его активной деятельности на попри­ще богословия за год до смерти, когда ему было около 60 лет, этому врачу и философу суждено было стать папой, принявшим имя Иоанна XXI.

Петром Испанским был написан учебник по логике, который завоевал большую популярность и был издан во многих стра­нах мира. Только и течение XIII—XVI вв. он был издан около 150 раз. В ряде стран издавались его труды и в XX в. (в Гер­мании в 1936 г., в Индии в 1945 г.).

Значительная часть его книги была посвящена изложению логики Аристотеля. Вместе с тем в ней изложены новая и но­вейшая логика. В этих разделах рассматривается вопрос об уче­нии «о свойствах терминов».

Петр Испанский проанализировал ряд слов, которые выпол­няют роль кванторов, т. с. логических эквивалентов таких слов, как «псе», «каждый», «всякий» и др. Им также рассматривались и такие логические понятия, как «наименование», «ограниче­ние», «распространение» и др.

Наряду с этим им изучалась проблема допустимых подстав­ных значений терминов.

Петр Испанский внес существенный вклад в развитие логики, в том числе так называемой формальной и материальной суп-позиции.

Итальянский врач и философ Пьетро д'Абано (1257—1315) являлся основателем падуанской школы последователей фило­софа Ибн Рушда (Аверроэса). Он был разносторонним ученым. В Падуанском университете звание профессора ему было при­своено по медицине, философии и, по-видимому, математике. Кроме того, он занимался астрономией. Философский труд «Примиритель разногласия философов и врачей» (СопзШаЬг ёШегепИагит, ^иае Ыег рЬИизоЬз е! тесНсоз уегзагйег) издан примерно в 1310 г. В нем он в отличие от Ф. Аквинского и его последователей по-иному истолковывал философию Аристотеля.

Пьер из Марикура. Послание о магните. — М„ 1959.— С. 302.

7?

Если схоласты-томисты развивали идеалистические принципы Аристотеля, то Пьетро д'Абано обращал внимание на натурали-стическо-материалистическую сторону его учения. Он был одним из тех, кто в годы мрачного средневековья прокладывал дорогу к научному пониманию мира.

Вот некоторые из 120 вопросов, приведенных в этом труде: 1) «Является ли медицина наукой или нет?», 2) «Имеет ли ме­дицина теорию или нет?»;... 4) «Подобает или нет медику быть диалектиком?»; 5) «Необходимо или нет, чтобы медик знал дру­гие науки?»;... 9) «Является ли природа человека настоящего времени более болезненной по сравнению с природой древних людей?»;... 18) «При расширении сердца расширяются ли арте­рии, а при сокращении сердца сокращаются ли артерии или нет?;... 21) «Является ли благодетельным задерживать естест­венную смерть, или, наоборот, ускорить ее?».

Им же была написана большая работа по астрономии, а так­же по астрологии, носившая характер руководства. Это был пер­вый труд в Италии и Европе, в котором с натурфилософских позиций высказана мысль о зависимости процессов природы и изменений в жизни человека от движения небесных тел. Ему же принадлежала мысль о том, что мир никем не сотворен и су­ществовал вечно. Этой глубокой мыслью Пьеро д'Абано в за-вуалированой форме высказывал свое мнение о том, что природ­ные процессы и события на Земле естественно закономерны и не зависят от всемогущего бога. И хотя в его взглядах допуска­лись элементы идеализма, по своей сущности он был материа­листом. За твердые материалистические позиции, за глумление над религией инквизиторы возбуждали против него следствие. Его жизнь была мужественной борьбой против средневекового мракобесия.

Марсилий Падуанский (между 1275, 1280—1342 гг.) был итальянским врачом-философом, ученым, политическим и госу­дарственным деятелем. Он получил хорошее образование, изу-чив право, медицину п Падуе, Орлеане и Париже. В 1312 г. был избран ректором Парижского университета. В своих произведе­ниях он отражал идеологию зарождавшейся буржуазии, у кото­рой начинали складываться революционные традиции. В 1324 г. он вместе с Дж. ди Джандоне издал книгу «Защитник мира», в которой осуждаются притязания папы римского на светскую власть. М. Падуанский требовал разделения духовной и госу­дарственной власти, отдавая приоритет светской власти. Он счи­тал также необходимым отменить закон о церковной десятине, который тяжелым бременем ложился на плечи крестьян. Одним из первых М. Падуанский выдвинул теорию о светском харак­тере государства. Им же была высказана идея о том, что народ имеет право на избрание государей и утверждение законов. Если монарх не справлялся с возложенными на него обязанно­стями, он мог быть наказан и устранен от власти. Таким обра-

77

зом", он отрицал наследственную власть королей. Несмотря на то, что термин «народ» им не распространялся на людей, произ­водящих материальные блага и прежде всего на самый много­численный в то время класс крестьян, а также на наемных ра­бочих, тем не менее во взглядах М. Падуанского просматрива­ются элементарные зачатки демократии.

Основную цель государства он видел в создании материаль­ного благополучия граждан, в создании им условий для досуга и умственной деятельности.

М. Падуанский был сторонником сохранения в обществе со­словий (классов. — С. Ч.) и считал, что все они должны быть свободными и наделены равными политическими правами. При. этом слово «все» не носило всеобщего характера, так как им игнорировался класс (сословие, по его терминологии) крестьян. Он выражал лишь идеологию имущих классов, людей зажиточ­ных. М. Падуанский допускал правомерность политического и имущественного неравенства, объясняя это природным различи­ем в умственном и моральном уровне людей.

Им первым виедено разделение государственной власти на законодательную и исполнительную.

Его взгляды отражали скептическое отношение к теологии,, господствовавшей в то время. Однако он не был последователь^ ным. Признавая сверхчувственный мир существующим, вме­сте с тем высказал мысль о недоказуемости этого. Такое отно­шение к толкованию истин привело к тому, что он стал сторон­ником теории двойственной истины. Поэтому им допускались лишь сомнения по отношению к догмам религии. М. Падуанский так же, как и философ Оккам, не был атеистом, а был лишь критиком влияния религии на светскую власть. Более того, он требовал сохранения религии как «воспитательной силы», ко­торая должна служить на пользу государству. Отсюда его под­держка и веротерпимости. Что касается роли священников, то они, по его мнению, должны были выполнять роль «духовных врачей» для своей паствы, однако это должны быть люди, ко­торым доверяют и которые могут быть избраны прихожанами. Эти идеи позже были использованы в своих «учениях» Реформа­торами церкви. Вместе с тем в связи с посягательством папы Иоанна XXII на светскую власть М. Падуанский смело крити­ковал его, активно поддерживая императора Людвига Бавар--ского. За это он был признан «величайшим еретиком», В 1327 г. его отлучили от церкви и приговорили заочно к; смертной казни на костре.

Идеи Марсилия Падуанского в дальнейшем были использо­ваны зарождающейся буржуазией в ее борьбе против феода­лизма и реакционной политики католической церкви.

Польский врач-философ Ян Урсинус родился предположи­тельно в 1562 г. Он был разносторонне образованным челове­ком, обладал большими способностями в позлании различных

78

•областей знаний. В 1593 г. Я. Урсинус был удостоен присвоения «му степени магистра свободных искусств и доктора философии. Вскоре в Замосцье была организована Академия, где он стал преподавателем. В 1598 г. его направили в Падую для обучения да медицинском факультете. 5 лет продолжалась здесь его уче­ба. За успешное освоение медицины, большие знания в этой •области в 1603 г. Яну Урсинусу была присвоена степень доктора медицины. Вернувшись в Замосцье, он стал первым профессором в Академии медицины. В 1606—1607 гг. исполнял обязанности ректора Академии. В 1610 г. Я. Урсинус опубликовал работу <«Ое оззЛэиз Ьиташз» и принял духовный сан. В конце XV—• ;начале XVI в. среди польских врачей господствовали тенденции к схоластическому способу мышления. Эмпирические исследова­ния воспринимались далеко не всеми. Труд же Я. Урсинуса носил филолого-анатомический характер и отличался от пред­шествующих исследований других авторов большей научностью. В нем применяется много медицинских терминов на различных языках, в том числе и на польском. Его труд был первой науч-.ной работой по анатомии в Польше и долгие годы пользовался большой популярностью среди ученых.

При подготовке своей научной работы Я. Урсинус широко использовал труды античных ученых (Аристотеля, Гиппократа, Галена), ученых средневековья (Авиценны), а также своих •современников. При филологической обработке текста своей работы им широко использовались труды Гомера, Цицерона.

В конце XVI — начале XVII вв. громко прозвучало имя поль­ского врача-философа Петрици Себастьяна (1554—1626), жив­шего в Пильзне. Он получил хорошее для того времени врачеб­ное образование: вначале в Ягеллонском университете, где по­лучил степень бакалавра и спустя несколько лет работы — сте­пень магистра (1583 г.), а затем учился в Падуанском универ­ситете. Здесь же им была воспринята философия аверроистов, -созданная арабским мыслителем Аверроэсом (Ибн Рушдом) в XII в., в которой признавалась вечность мира, а следователь­но, отрицалась его сотворенность, смертность души. Она была •направлена против теологии.

Работая профессором в Кракове в Ягеллонском университе­те, учеником которого он являлся, С. Петрици стал выразите­лем ренессансного аристотелизма в Польше. Будучи патриотом своего народа, он перевел на польский язык ряд крупных про­изведений Аристотеля («Этика», «Политика» и др.). Помимо переводов, он составлял подробные комментарии, которые отра­жали его философские и правовые взгляды. В вопросах этики С. Петрици стоял на позициях стоицизма, т, е. признавал бес­страстность, безразличие к потребностям, создание законов, •одинаковых для всех людей, и т. д.

Касаясь общественно-политических проблем, С. Петрици вы­ступал за реформы умеренного характера. Обучение в Падуе

79

нашло свое отражение и в его взглядах в области медицины. Он придавал большое значение наблюдениям и приобретенному опыту и пытался эти знания объединить с дедуктивными рас­суждениями.

С. Петрици внес значительный вклад в развитие медицин­ской науки. В 1591 г. он издал большой труд о сифилисе «De nature consistentia simptomatis morbi Gallici oris que curatione».

Работая профессором в университете, С. Петрици часть свое­го времени посвящал врачебной практике. Он лечил больных, охотно принимая их, не беря за визит никаких гонораров. От него не раз слышали, что богатый человек может обратиться хоть к десяти врачам, а у бедного человека нет денег, чтобы об­ратиться хотя бы к одному. Когда его, например, пригласили к больному носводе в Ленгиц, то, не имея возможности покинуть многих бедных больных, он заявил: «Воевода оставит после себя состояние, а тут я имею нескольких больных, которые оставили бы много сирот»³. Это свидетельствовало о его высокой нравст­венности.

Жизнь нрача Григориса (Григора) приходится на конец: XIII — начало XIV и. Нму принадлежит труд «Исследование о естестве человека, об испытываемых им воздействиях и о причи­нах его болезней». Труд этот до сих пор не опубликован, но он не утерян, а находится в хранилищах древних рукописей в Ар­мении под номером 415.

В те далекие годы Григорис на основе своего врачебного опыта пришел к выводу, что все физиологические явления про­исходят и спинном и головном мозге, а не в результате влияния на человеческий организм «части мировой души», или, иначе говоря, божественной силы. Во времена средневековья это была героическим поступком, так как за мысли подобного содержа­ния людей посылали на костры. Григорис же головной мозг называл «царем всего организма». Он утверждал, что для орга­низма характерно единство, а центром регуляции всех органов и является мозг. Свою идею он подтверждал примером из жи­тейского опыта, уподобив все органы тела дружелюбным со­седям, взаимосвязанным между собой и взаимозависимым. Многие болезни врач-философ объяснял воздействием матери­альных условий жизни на человека. Он заметил, например, что туберкулез распространен неодинаково в семьях богатых и бед­ных людей.

Леви Герсонид (бен Герсон) (1288—1344) был врачом, фи­лософом и математиком. Проживал во Франции в г. Баньоля," еврейской национальности. Л. Герсонид по своим взглядам от­носился к той группе средневековых еврейских философов, кото-

³Рафес Ю. И. Медики Польши XIV—XVII веко^. —Сов. здравоохр.—; 1962. —№ 4. —С. 62.

80

рые выступали против сложившихся традиций, за право на свое толкование священных книг, а также на изучение природы и ее закономерностей. Основной философский труд, написанный. Л. Герсонидом, «Войны господа». Написание его приходится на 1317—1329 гг. Во многом он следовал идеям, высказанным Арис­тотелем. Признанные им положения Аристотеля противоречила догмам иудаизма, на которых он был воспитан, однако автори­тет этого философа был настолько велик, что даже неприемле­мые позиции признавались философами. Для того чтобы найти, объяснение этой непоследовательности, в предисловии к своей философской работе Л. Герсонид, ссылаясь на пятикнижие (тора), утверждал, что оно не может запретить признать спра­ведливым, обоснованным и верным то, что подтверждается ра­зумом. Л. Герсонид жил на иск позже своего предшественника,, выразителя еврейской философской мысли М. Маймонида, по­этому их взгляды отличались друг от друга. Если М. Маймонид,, строго опираясь на иудейские догмы, допускал творение из не­материального, т. е. из ничего, то Л. Герсонид стоял на мате­риалистических позициях. Он отвергал творение из ничего к; считал, что началом для божественного творения являлась из­вечно существовавшая материя, которая, по его представлению,, не обладала никакими качествами и формой. Богу же он отво­дил роль творца, но не материи. На определенном этапе сущест­вования материя наделялась сущностью, движением, ей прида­валась определенная форма, а части ее и жизнь.

Из созданных богом начал уже позже произошли все небес­ные тела, а также все существа подлунного мира. Однако и здесь было сделано исключение «отвлеченным разумам», которые; были следствием непосредственной эманации божественных сил. Это исключение было также данью взглядам Аристотеля. Согласно его теории космогонии, каждая сфера обладает разу­мом. Этот постулат великого мыслителя признавали арабские философы и Л. Герсонид.

Вместе с тем, примиряя философию Аристотеля с религией,, с се библейскими догмами, пытаясь доказать совместимость иу­даизма с философией Аристотеля, как и все схоласты, Л. Герсо­нид убивал нее живое в аристотелевской философии и в пер­вую очередь материалистические и диалектические тенденции в его учении.

Элементы признания материальности мира возбудили со стороны ортодоксально настроенных философов бурю протестов против его учения. Однако верный своим взглядам, он не отка­зывался от своих убеждений и, более того, вел борьбу со своими противниками, утверждая, что они только верят в то, что было высказано до них, не утруждая себя тем, чтобы подумать о ло­гичности и обоснованности той или иной догмы.

В этот же период активной научной деятельностью занимал­ся английский естествоиспытатель и философ Роджер Бэкон:

81

6—129

;(около 1214—1294). Монах-францисканец был профессором в «Оксфордском университете. Он являлся основоположником экс­периментального метода в естествознании. Хотя медицина не занимала центрального места в его научных трудах, при отсут­ствии в то время узкой специализации и при тесной связи раз­личных сфер природоведения между собой он не мог избежать исследований и в области медицины. В частности, ему принад­лежали усовершенствование очков и в связи с этим работы в области функции зрения. Р. Бэкон пытался объяснить причину цветов радуги, тщательно изучая все радужные цвета. Им при­давалось большое значение математике, астрономии и опыту. Он предвосхитил многие позднейшие открытия. Им были выска­заны гениальные догадки о летательных аппаратах, телескопах, которые и действительности появились спустя несколько веков. Его стремление привлечь современников к естествознанию и эксперименту не имело успеха. Не случайно, что в работах Р. Бэкона встречаются мысли о препятствиях в познании. На это указывается в его работе «Ори8 Ма]и8» («Главный тгруд»), которая увидела свет лишь спустя 5 исков.

ВРАЧИ-ФИЛОСОФЫ ЭПОХИ ПЕРЕХОДА ОТ ФЕОДАЛИЗМА К КАПИТАЛИЗМУ

ВРАЧИ-ФИЛОСОФЫ ЕВРОПЫ ХУ-ХУ1 ВЕКОВ

Уже в XIV—XV вв. в районах Средиземноморья в отдельных: городах начал зарождаться капиталистический способ производ­ства. На базе ремесленного производства, характерного для ка­питалистического общества, появляются мануфактуры, где объ­единяется, как правило, труд ремесленников одной специально­сти. Простая кооперация нескольких ремесленников стала за­меняться более мощным производством, основанным на дальней­шем разделении труда. Раньше, чем в других странах, такая; форма производства появляется в Италии. Эта уже капитали­стическая форма производства дает толчок к развитию городов,, значительному расширению торговли. Начинают усиливаться производственные связи одного города с другим, расширяется: обмен товарами между отдельными городами. Появляется вме­сте с тем и новый класс эксплуататоров в лице банкиров, вла­дельцев пока еще небольших промышленных предприятий. Од-нонрсменно растет по своей численности класс, по выражению» Ф. Энгельса, предпролетариата (Уегрго1е1апа1). Первыми его-представителями были чесальщики шерсти в Италии, именуемые «чомпи». Ими же была проведена первая в истории стачка. Ког­да захват Ближнего Востока турками-сельджуками создал пре­грады оживленной торгонлс Италии с Востоком, начался упадок итальянских торгоиых городов, и с начала XVI в. преобладаю­щее и экономики Г.нропи место переходит к Голландии, имев­шей свободны!! выход к морским путям.

Все это дало толчок для более быстрого развития произво­дительных сил, что в свою очередь вызвало необходимость раз-вития науки и техники. Одновременно начинают осуществляться великие географические открытия. Вслед за Италией такой же процесс начинает развиваться и в других странах Западной Европы — в Испании, в южных районах Германии, в северных районах Франции, в Голландии и Англии. Особенно быстро ма­нуфактурная промышленность развивается в двух последних странах.

Развитие науки нанесло значительный удар по религии. Она перестала быть господствующей идеологией, как это было в ран-

6« 83

иий период средневековья. Как отмечал Ф. Энгельс, «...духовная .диктатура церкви была сломлена»¹.

Наука и философия получили свое дальнейшее развитие. Наиболее ярким воплощением этого является научное творчест­во английского философа Фрэнсиса Бэкона (1561 —1626)—ос­нователя материализма и опытной науки нового времени. Науч­ный эксперимент им был противопоставлен схоластике. Он ре­шительно отрицал всякие схоластические умозаключения и осно­ванные на них догмы религиозных авторитетов. Такой реши­тельный попорот к точному знанию в области естествознания и философии дал мощный импульс для успешного развития и ме­дицины нового времени.

11оскольку влияние основоположника экспериментальной науки было огромным и на развитие медицины нового времени, на ее существенный поворот к опытному изучению человеческо­го организма, постольку Ф. Бэкон с полным основанием может считаться и философом-медиком, хотя по образованию таковым он не был. В пользу сказанного говорит и то, что в его трудах уделяется много внимания философским проблемам истории медицины.

Научая проблему человека, он особое внимание уделил соот­ношению в нем души и тела, их союзу и взаимосвязи. Под ду­шой он понимал психико-эмоциональные возможности человека, .пределы их воздействия на тело как на физическую основу организма. Круг этих вопросов привел его к довольно обстоя­тельному рассмотрению различных разделов о человеческом теле. Но его классификации, это учение делится собственно на медицину, косметику, атлетику и науку о наслаждениях. Сама же медицина им была разделена на три отдела: поддержание здоровья, лечение болсмией и продление жизни. Медицину он .называл одним и.) самых благородных искусств. «Если солн­це,— отмечал Ф. Бэкон, — является создателем и источником жизни всего, что существует в природе, то врач, поддерживая и охраняя жизнь, оказывается своего рода вторым источником жизни»². Он критически относился к взглядам древних греков, в частности Цельса, у которого человек представлялся как микрокосм, т. е. уменьшенный образ всего мира. В противовес этому мнению он считал, что среди всех тел, созданных приро­дой, «нельзя найти ни одного, которое было бы столь сложным и многообразным, как человеческое тело»³.

Им было замечено, что медицина, не основанная на филосо­фии, не может быть надежной.

Интересна его мысль и о том, что нет, пожалуй, таких за­болеваний, которые нельзя было бы предупредить соответствую­щим видом упражнений.

¹ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд. — Т. 20. — С. 346. * Бэкон Ф.//Соч. — М., 1977. —Т. I. —С. 246. ³ Там же. — С. 247.

84

Поистине философски звучит вывод Ф. Бэкона о том, что ученые-медики недостаточно глубоко изучают взаимосвязь меж­ду отдельными органами организма, а также их форму и струк­туру. Очень важно, что уже тогда он понимал, что здоровье и продолжительность жизни человека во многом зависят от влия­ния на человека окружающей среды. «Процесс изнашивания,— писал он, — вызывается двумя формами воздействия на орга­низм.: воздействием врожденного жизненного духа и воздействи­ем окружающего воздуха»⁴, т. е. окружающей среды с точки зрения современной терминологии.

Ф. Бэкон, считая медицину искусством, в то же время внес значительный вклад в разработку теоретических проблем меди­цины и тем самым заложил основы для превращения ее в науку. Поэтому, хотя он не являлся врачом по образованию, но был крупным естествоиспытателем-философом, его место в мо­нографии является вполне полноправным.

Франсуа Рабле родился в 1494 г. и умер в 1553 г. Он являл­ся не только великим французским писателем, ученым-гумани­стом, знал археологию, топографию, античную философию, юри­дические науки, но и был врачом-мыслителем. Он был монахом и священником. Но церковь не убедила его в правоте религи­озных догм, и отношение к ним было весьма скептическим. Им осуждался фанатизм всех религиозных течений.

Написанный Ф. Рабле фантастический роман «Гаргантюа и Пантагрюэль» был направлен против феодального строя. Рас­сказывая о тунеядстве, лицемерии духовенства, произволе су­дей, антинародной политике феодалов, правителей, постоянно стремившихся к войнам, автор показал все отрицательные сто­роны феодализма. Он нанес сильнейший удар по схоластике, господствовавшей в науке. Всем порокам феодального общества и теневым сторонам нарождающегося капитализма Ф. Рабле противопоставляет высокогуманные принципы. Особое внимание он уделял гармоничному развитию человека. Физические упраж­нения должны разумно сочетаться с отдыхом в виде прогулок. Помимо изучения природы, экскурсий, он предлагал посещение различных производственных мастерских, иначе говоря, он про­пагандировал труд, который лежал в основе нравственного вос­питания. Важно, что свой принцип воспитания он распростра­нял не только на мужскую часть населения, но и на жен­скую.

Ф. Рабле жил и творил в период господства жестокой инкви­зиции. Однако это не помешало ему отражать в своем произве­дении жизнеутверждающий пафос, веру не в церковные догмы, а в силу разума, в силу народа.

Пьетро Помпонацци (1462—1525 гг.) был профессором ме­дицины и философии в итальянских университетах Падуи, Фер-

* Бэкон Ф.у/Соч. — М., 1977. — Т. I. — С. 261.

85

рары и Болоньи. Он являлся одним из главных представителей школы «александристов». Эта школа следовала учению Алек­сандра Афродизийского и в эпоху Возрождения возглавлялась. П. Помпонацци. Несмотря на схоластическую форму своих фи­лософских произведений, он был самым смелым философом, своего времени. В трактате «О бессмертии души», опубликован­ном на латинском языке в 1516 г., прежде всего он выступил против некоторых религиозных догм. Вера в загробную жизнь, писал П. Помпонацци, не укладывается в рамки человеческого-разума. При этом он брал в свои союзники Аристотеля, автори­тет и слапа которого еще были весьма значительны. Им утверж­далось, что вера в загробную жизнь противоречит учению Арис­тотеля.

Отрицая загробную жизнь, он вместе с тем признавал бес­смертие души, ссылаясь на то, что это признает религия. Вместе с тем им обращалось внимание на то, что у Моисея, Христоса и Мухаммеда, т. е. у трех основных мифических учителей, име­лись различные представления, носящие противоречивый ха­рактер. Отсюда он делал вывод, что кто-то из них неправ, а, следовательно, тл часть человечества, которая следует непра­вильной вере, оказывается обманутой. Сделав ряд оговорок, он по сути дела выразил свое несогласие с существованием души после смерти человека. Следуя мнению Александра Афродизий­ского, он считал, что индивидуальная душа, включая интеллект, уничтожается вместе с телом.

Он, как и Аристотель, под «душой» понимал «форму» тела,, а так как тело смертно, следовательно, разрушается форма,, наступаст конец существования души. Поэтому у него душа и материальна, и смертна. II. Помпонацци писал: «Аристотель ни­когда не думал о такой бессмыслице (отделение души от тела. — С. Ч.). Человеческая душа, высшая и наиболее совер­шенная из материальных форм, начинает и прекращает свое существование вместе с телом, она никогда не может каким-либо образом действовать или существовать без тела»⁵.

Следует отметить, что под формой Аристотель понимал сущ­ность. Материя сама по себе, — считал он, — «бесформенна», неорганизованна. В качестве примера им приводилась камен­ная глыба. Форма же вносит в нее организованность, порядок,, придает ей «сущность». Форма (оформление) превращает глы­бу камня в статую. И он делает вывод: форма — это сущность⁶.

Что касается бессмертия души, то он допускал такое поня­тие в том отношении, что человеческая душа отличается от души животного, потому что она способна размышлять о самой себе. По его убеждению, ей было присуще логическое, рассудоч­ное (дискурсивное) мышление в общих понятиях. Теологи кри-

т, по кн.: Ярошевский М. Г. История психологии. — М., 1976.— _*. 101 —10^.

⁶ АристотельЦСоч. — М., 1976.— Т. 3. — С. 150.-

86

тиковали его за отрицание бессмертия души, так как считали, что это ведет к утрате понятия о высшем назначении человека. На эту критику П. Помпонацци отвечал, что отрицание бес­смертия души, наоборот, возвеличивает значимость человека и соответствует подлинной его природе, так как деятельность че­ловека осуществляется не в потустороннем мифическом мире, а в месте его проживания на земле.

Против Трактата выступила инквизиция, он был публично сожжен в Венеции.

Однако П. Помпонацци на все нападки на него ответил но­выми своими работами «Апология» (1518) и «Защита» 0519).

П. Помпонацци рассматривал религию с политических пози­ций. Отрицая загробную жп:ии., он подчеркивал, что утвержде­ние о ее существовании понадобилось сильным властителям как средство закабаления подчиненных. Философам же не нужны утверждения, носящие сказочный характер.

Учитывая, что философски мыслящих людей на Земле мало, П. Помпонацци относил их к богам. Для них главное заключа­ется в открытии подлинных истин, и успех в этом являлся их высшей добродетелью. Он считал, что их, как борцов за истину, презирают и преследуют. Инквизиторы восстанавливают всех против них, подвергают гонениям и тем самым ставят их в бед­ственное положение. В этом настроении философа как бы отра­жался кризис гуманистического движения.

Тем не менее он был сторонником свободомыслия, независи­мо от противоречий, но из-за преследований считал необходи­мым свое философское мировоззрение держать в тайне, посвя­щая в его содержание лишь тех мудрецов, которые способны понять высказываемые истины.

П. Помпонацци выступал против взглядов Ибн Рушда и все­го философского течения аверроизма, представители которого утверждали объективное существование коллективного челове­ческого разума. Находясь под влиянием средневекового фило­софского течения номинализма, отрицавшего реальное су­ществование общих понятии, II. Помпонацци выступал против платоновских традиций, доказывая, что Ибн Рушд в отличие от Аристотеля человеческий разум выделял в объективно су­ществующую сущность, в то время как разум воспринимается только как понятие. Получалось, что разум существует незави­симо от людей как самостоятельная материальная субстанция. Против этой идеи выступал П. Помпонацци.

В труде «О волшебстве», изданном в 1520 г. в Базеле, П. Помпонацци изложил свою точку зрения о процессах, проис­ходящих в природе, и явлениях, характерных для человеческой жизни. Будучи приверженцем взглядов Аристотеля, но и пони­мая успехи и достижения науки своей эпохи, он пытался слить воедино эти два разнородных полюса. Им, с одной стороны, не отрицается существование внеприродного бога, а с другой —

87

настойчиво утверждается, что природа и человеческое общество развиваются по своим законам без вмешательства бога. В этих взглядах было много живых начал в сравнении с «учением»* Ф. Аквинского. Вместе с тем в его понимании идея судьбы сбли-¹ жалась с идеей естественного развития в силу определенной не> обходимости, а это в эпоху господства астрологических суеверий рассматривалось как воздействие различных звезд и планет на природу и человека. П. Помпонацци, отрицая все чудеса, настаи­вал на том, чтобы каждое явление находило свое объяснение ис­ходя из естественных причин. Но под естественными причина­ми он понимал и воздействие небесных светил, т. е. его логика целиком находилась в плену господствовавшей тогда астроло­гии. Небесным телам придавалась такая сила, что даже проис­хождение и развитие религии им объяснялись зависимостью от них. Но их расположению на небе П. Помпонацци даже пред­сказывал упадок христианства и гибель его в ближайшее вре­мя. Известно, что в его эпоху жестоко карались те, кто что-то предсказывал, среди которых были не только «волшебники», чьи предсказания не имели ни грана научности, но и настоящие ученью. Многие из них поплатились своей жизнью, сгорев на кострах. II. Помпонацци активно и смело выступал против этих варварских расправ.

В 1520 г. им была написана книга «О судьбе, свободе, пред­определении и божественном провидении», которая увидела свет лишь спустя 42 года после его смерти. В этой книге он пытался примирить человеческую свободу с идеей судьбы. Таким; путем, ему казалось, можно осуществить провидение бога_ В этой части своего мировоззрения он приближался к древне-античным взглядам стоиков.

Эпоха Возрождения была переломным этапом на пути к под­линно научному прогрессу. Это накладывало свой отпечаток на мировоззрение ученых, которые еще находились под грузом старых примитивных представлений о природе и человеке и под, влиянием новых научных открытий. Отсюда рождались теории,, которые пытались объединить воедино устаревшие и новые исти­ны, т. е. создать теории двойственной истины. П. Помпонацци. был одним из главных представителей теории двойственной ис­тины. Он и сам это хорошо понимал. Все взгляды, не согла­сующиеся с древними философами и религиозными догмами, им относились к философии. Поэтому он считал себя философом, когда разоблачал религиозные догмы, когда критиковал христианскую религию, когда утверждал, что человеческая душа не может быть бессмертной. Когда же вопрос шел о его отноше­нии к христианству, он признавал себя верующим и готов был отречься от всех своих убеждений, признать ошибочными свои философские взгляды.

П. Помпонацци не беспокоило его двойственное положение. Он считал, что не следует бояться теории двойственной истины, так как научная истина известна ограниченному числу людей,

88

занимающихся философией. Не веря в загробную жизнь, он вместе с тем высказывал мысль о том, что не следует отвергать ее, так как такое понимание можно использовать как духовную узду для народа. Это положение является реакционной сторо­ной в его взглядах.

П. Помпонацци в связи с развитием экспериментального ес­тествознания одним из первых поставил вопрос о методе позна­ния. Познание у него начинается с чувственного восприятия от­дельных вещей и явлений, окружающих его. И лишь после этого разум начинает познавать общие закономерности.

Одним из важных его выводов является то, что он видел прямую зависимость сознания от органов тела и от всех про­цессов, происходящих и организме.

Его труды оказали значительное влияние на итальянских мыслителей XVI в., французских просветителей и вольнодумцев XVII в. Он был одним из основных наставников Д. Фра-касторо.

Французский поэт, гуманист и философ Симфорьен Шампье

^1471—1540) учился в г. Лионе, а врачебной деятельностью долгие годы занимался в Монпелье. Лишь в 1520г. он вернулся в Лион. Здесь он занимался не только врачебной деятель­ностью, но и исполнял обязанности городского председателя. Благодаря своей влюбленности в медицину С. Шампье убедил знаменитого Мигеля Сервета стать врачом.

Будучи представителем городской власти, С. Шампье при­нял активное участие в открытии колледжа. Современники высо­ко оценили его за общественную деятельность, а также как по­эта и врача.

За свою продолжительную жизнь он написал книги, которые посвящены не только описанию отдельных заболеваний, как, на­пример, «Сифилис», «Диалог о лечении флегмоны», но и о его взглядах на развитие медицины за всю предшествующую исто­рию. К сожалению, его многочисленные труды до сих пор еще не собраны. Помимо хранящихся в Национальной библиотеке, Лионской и Бостонской библиотеках, в Британском музее, часть их находится и частных и общественных фондах США. Для нас большой интерес представляют его работы «Краткое жизнеопи­сание Клавдия Галена Пергамского», «СпЬаНо Пта» и замеча­ния на труды Галена, Авиценны и «Концилиатора», «Книга 7-я о диалектике, риторике», «Диалог в высшей степени исключи­тельный на разрушение магических искусств», «Краткое изло­жение комментариев Галена на книги Гиппократа Косского», «Указатель всего тела, что исследуется в «Малом искусстве» Галена», «Четыре тома божественных и человеческих чудес», «Дверь логики и физики», «Книга об учетверенной жизни», «Врачебная война между Галеном и Аристотелем», «О чудесах священного писания», «Согласие Галена с Гиппократом, Кор­нелия Целься с Авиценной», «Согласие Платона с Аристотелем

89

и Галена с Гиппократом»⁷. Всего издано более 100 его работ, многие из них переиздавались.

Фракасторо Джироламо (1478—1553)—итальянский врач, ученый, астроном, поэт. Он окончил Падуанский университет и в нем же работал профессором. Его деятельность проходила в эпоху Возрождения. Накопившиеся научные факты толкали ученых на обобщения. Многие понятия, сохранившиеся в сред­ние века со времен Аристотеля, подвергались новому осмысли­ванию. К таким ученым относился и Д. Фракасторо. Он был другом II. Коперника и так же, как он, был устремлен в неве­домое будущее, не считаясь с утвердившимися догмами. Своим учением он заложил основы будущей патологии. Для Фракас­торо было ясно, что болезнь человека — это не мучения его как наказание бога, а болезненный процесс, имеющий свои причины. В частности, им были написаны книги «О сифилисе, или фран­цузской болезни» (1530) и «О заразе, заразных болезнях и ле­чении» (1546), в которых он задолго до открытия возбудителей инфекционных (заразных) заболеваний сумел намного опере­дить мромя п понять их основную суть как инфекционных болез­ней. Поставив перед собой вопрос «Что такое зараза?», Д. Фра­касторо отвечает, что «...это поражение (т!ес1ю), переходящее от одного к другому». Под заражением он понимал, когда чело­век заболевал тождественным заболеванием. Им различались даже три пути заражения. В его работе указывалось: «Одни (контагии) поражают только через соприкосновение; другие, кроме этого, оставляют еще очаг и поражают через последний. Некоторые же распространяют заразу еще и на расстоянии. Та­ким образом, и них наблюдается некоторого рода порядок... На расстоянии передаются не нее, по через соприкосновение — все». Стоя на позициях атомизма, он таким образом смог все это пе­ренести на понимание невидимого живого микромира, который науке в то время не был известен. Это была несомненно гени­альная догадка о микробах, являющихся возбудителями конта­гиозных заболеваний.

Его философские воззрения соответствовали древнегреческо­му материализму. Он разделял мнение о «четырех действующих началах», т. е. о воздухе, воде, огне и земле, из которых состо­ит весь окружающий мир. Между всей живой и неживой при­родой, ее отдельными элементами, телами Д. Фракасторо видел материалистическую причинно-следственную связь, отвергая тем самым теологическую «конечную причину», что все есть от бога.

Субстанция им понималась с позиций атомизма как совокуп­ность бесконечного множества частиц. Д. Фракасторо рассмат­ривал объективно существующий мир так же, как его далекий

⁷ ВиИеИп о Г Ше тес^са! НЬгагу аззоиаиоп Воз1оп —1940 —N 4 — Уо1. 28—30. - '

90

предшественник Демокрит, различая у каждого материального объекта два качества — первичное и вторичное. Под первичны­ми качествами он понимал материальную сущность предмета, :вещи, всякого живого существа. Под вторичными качествами понимались духовные понятия, возникающие в сознании челове­ка, которые являлись как бы «образами материальных ка­честв».

Сознание человека им понималось также с позиций атомиз­ма. Оно ему представлялось как результат действия и противо­действия материальных частиц особого рода. Д. Фракасторо принадлежал к прогрессивной части ученых эпохи Возрожде­ния. Как большинство из них, он стоял на материалистических позициях.

Имя Филиппа Ауреола Теофраста Бомбаста фон Гогенгейма

.вошло в историю медицины и философии как Парацельс (1493—1541). Псевдоним был придуман им самим. Он был не только медиком, но и алхимиком, философом, активным бор­щом против схоластики. Родившись в Швейцарии, Парацельс, •став врачом, побывал во многих странах Европы, глубоко изу­чая в каждой из них лекарственные средства, прежде всего травы. Его огромная заслуга перед наукой заключается в со­единении медицины с химией. Занимаясь врачеванием и алхи­мией, он вводит ряд химических веществ в медицинскую прак­тику, заложив основы иатрохимии.

Парацельс придавал большое значение философии. В ней он видел источник более совершенного познания природы, мно­жества разнообразных, порожденных ею вещей. По его миро­воззрению, первоматерия есть результат творения бога. Окру­жающий мир, природа во всех своих проявлениях представля­лась ему макрокосмосом, а человек в ней рассматривался как микрокосмос. Понимая полную зависимость человека от при­роды, он рассматривал его в единстве с нею, считая, что между ними существует тесное единство, полное соответствие, и в сво­ей совокупности они представляют единое целое. Процесс позна­ния для Парацельса начинался с природы. Основное внимание юн уделял опыту. Этим Парацельс отличался от многих автори­тетных своих предшественников и современников. Им велась бескомпромиссная борьба с «вульгарными» заклинателями ду­хов и теми, кто их «вызывает».

За антирелигиозные взгляды католическое духовенство •окрестило его «Лютером в медицине». Из-за гонения на него юн вынужден был покинуть г. Базель. В период своих путешест­вий Парацельс закончил книгу «Большая хирургия», принесшую ему еще большую известность. Она была издана в 1536 г. Его последнее произведение «Моя защита» было опубликовано уже после смерти, в 1564 г. В ней он со всей силой своих убеждений отстаивал высказанные им ранее научные позиции. При жизни не .были опубликованы его произведения «Лабиринт оши-

91

бок», а также основные работы «Парагранум» и «Парами-рум».

Его заслуга заключается в том, что он освободил медицину от древних суеверий. Парацельс со всей убедительностью дока­зывал, что опыт является основным средством познания.

Для дальнейшего развития медицины большое значение име­ли его суждения о понимании процессов, происходящих в орга­низме, как химических. Им отводилось большое внимание хи­мии, в том числе и лекарствам на химической основе.

Вместо с тем Парацельс не смог преодолеть ошибочных взглядов, характерных для средневековья. В учении об «архее», янляшпемся регулятором духовного принципа организма, отра-шлогь давление мистики и религии. Его «архей» по сути явля­ется ,ш рождением витализма.

И период научной деятельности Парацельса произошли зна­чительные изменения в изучении человеческого организма. Са­мым существенным в этом был пересмотр утвердившихся взгля­дов, господствовавших в античной и средневековой медицине. Вместо старых теории и попятим возникают новые, в которых нначо трактуются природа человеческого организма и методы лечения (юлсмнсй. Одним из этих новаторов был швейцарский химик, биолог и врач Парацельс.

Врач-философ Мигель Сервет (1509 или 1511—1553 гг.) ро­дился в семье адвоката в испанском г. Виллануова Арагонской провинции. Став взрослым, он решил по настоянию отца также овладеть правовыми знаниями. Окончив юридический факуль­тет Тулуаского университета во Франции, М. Сервет увлекся учением реформистом, пытавшихся усовершенствовать религию» перестав .кшнмап.ся юриспруденцией. С упоением он изучал труды Мартина Лютера и других теоретиков новой тео­логии.

Сблизившись с реформаторами церкви (Цвингли, Эполампа-дусом), М. Сервет вновь с головой ушел в теологию, отказав­шись от должности секретаря и вскоре начав читать проповеди» Он подвергал критике догмы как католической, так и реформат­ской цсркни. Он вступает в отчаянную дискуссию с отцом ре­форматской церкви Эполампадусом. В одном из дошедших до наших дней писем М. Сервет пишет, что «...казнить людей за ТОV что ошибаются в понимании Писания (имеется в виду божье­го.— С. Ч.), кажется мне несправедливым»⁸. Это был по сущест­ву протест против устоев того времени. В 1536 г. М. Сервет пе­реехал в Париж и поступил учиться еще раз,, но уже на меди­цинский факультет. В Париже он встретился с Ж. Кальвином (1509—1564), одним из крупных деятелей Реформации, взгляды которого были диаметрально противоположны взглядам М. Сер,-

⁸ Потоцкий М. Н. К 450-летию со дня рождения Мигеля Сервета//Соа. здравоохр. — 1963. — № 2. — С. 62.

92

вета. Для Ж. Кальвина с первых встреч на всю жизнь М. Сер¹-вет оставался непримиримым врагом, и он преследовал его» и мстил ему до конца его дней с присущей ему жестокостью ин­квизитора. М. Сервет же по своему мировоззрению стоял на пе­редовых позициях философской мысли того времени и отражал идеи рационализма и пантеизма.

Изучая раннее христианство, М. Сервет по сути боролся про­тив христианских догматов и отвергал церковь как ненужную организацию.

Еще обучаясь на медицинском факультете, он уже стал за­ниматься научными проблемами медицины. Это свидетельство­вало о том, что М. Сервет был не только смелым мыслителем, но и крупным ученым. В 1536 г. он опубликовал свою первую-работу «Апология Леонардо Фусша в защиту С. Шампье». Она была направлена против схоластов, которые оторвались от изу­чения природы, ссылаются лишь на врачей древней Греции*, римлян и арабов, которые в оригинале выглядят значительна проще и убедительней. В его работе подчеркивалось, что древ­ние врачи были тесно связаны с природой. Вскоре вышла и его вторая работа «Апология астрологии», в которой он своих современников горе-ученых, не стесняясь, называл «чудовища­ми невежества», «язвами мира» и другими нелестными эпите­тами. Им высмеивались ученые-схоласты, которые пытались изучать человеческий организм независимо от окружающего мира, от его объективных воздействий на человека. Естествен­но, что ученые не хотели терять своего профессорского автори­тета, и потребовали через парламент от М. Сервета отка­заться от своих убеждений и изданных произведений. Однако М. Сервет предпочел покинуть Париж. Далее начинаются его» длительные странствия. Ему пришлось работать и врачом,, но главной его деятельностью остается научное творчество, в том числе и в области медицины. Вопреки утвердившемуся мнению Галена, М. Сервет дал правильное описание путей дви­жения крови в организме: из правого желудочка сердца в левое предсердие по ветвям легочной артерии и по соединенным с ней в ткани легкого ветвям легочных вен. Тем самым он открыл: малый круг кровообращения. М. Сервет высказал предположе­ние о существовании невидимых кровеносных сосудов (о мик­роскопе тогда еще не знали), то, что мы теперь называем ка­пиллярами, связанных в виде разветвлений легочной артерии-и легочных вен, и тем самым замкнул циркуляцию крови по сердечно-легочному кровеносному кругу. Им предполагалось, что кровь «перерабатывается» в сосудах легкого, в результате чего приобретает светлый оттенок.

Находясь в изгнании, М. Сервет работал над своей заветной книгой «Восстановление христианства» и лишь в 1553 г. ано­нимно издал ее в Вене. В ней он изложил свое научное и фило­софское кредо. Его взгляды отражали ранний рационализм и пантеизм. Для М. Сервета превыше всего, в том числе и бога»

93

•была природа. Он писал: «Бог — это камень в камне, дерево в дереве. Бог пропитывает все своими идеями. Бог связан со все­ми вещами в природе»⁹. Как и у всех представителей пантеизма, лрирода у него была одушевлена. Душа (дух) им также пре­вращалась в материю и ассоциировалась с понятием воздух. -«Воздухом я называю дух, — писал он, — который на языке церкви носит особое название»¹⁰. «Святой дух» как что-то сверхъестественное, нематериальное им начисто отвергался. Что­бы убедить читателей и своей правоте по данному вопросу, на •страницах книги он рассказал, как воздух через описанный им малый круг кровообращения делает кровь чистой, т. е. насы­щенной кислородом. «Дух жизни» (или «жизненный дух», т. е. «оздух— С. Ч.), — писал он, — берет свое начало в левом же­лудочке сердца; легкие же главным образом содействуют его иыработке силой теплоты. Этот дух ярко огненно-золотистого циста состоит из самой чистой крови и прозрачного пара, кото­рый содержит в себе воду, воздух и огонь. Он порождается в легких из смеси вдыхаемого воздуха с самой чистой кровью, ко­торую нрапый желудочек сердца передает левому. Но эта пере­дача огущестилисття не через центральную перегородку, как это думают, а пи.илиающпм носхищение устройством, из правого желудочка сердца длинным путем через легкие, в результате чего чистейшая часть крови перерабатывается и становится ог­ненно-золотистой. Так передается «дух» из артериальной вены в венозную артерию. Затем в этой венозной артерии кровь сме­шивается с воздухом при вдохе, а при выдохе выбрасывает от­работанные вещества (копоть) и тогда наконец смешанная «ронь притягивается к левому желудочку при помощи диастолы и гпинжитоя пригодным местом для образования духа жизни»¹¹. Для того чтобы быть более убедительным и доказать свою правоту, М. Сернет не оттапливается на этом и дальше при­водит ряд дополнительных доводом, которые подтверждают его открытие. Он пишет: «То, что сообщение и переработка имеют место в легких описанным выше способом, показывается много­численными связями и соединениями легочной артерии с легоч­ной веной. Это подтверждается также большим размером легоч­ной артерии, которая в противном случае не была бы такой крупной, а также и тем, что сердце не посылало бы столь боль­шое количество наиболее чистой крови для одного лишь пита­ния легких, тем более, что у зародыша легкие берут питание из другого места. Как учит Гален, мембраны, или клапаны сердца раскрываются только лишь при рождении. В связи с этим в мо­мент рождения кровь вливается в столь большом количестве из •сердца в легкие совсем для другой цели, чем для их питания. И не просто один воздух возвращается от легких к сердцу через

⁹ 8с^Vе^ М1%ие1. СНпвШшзгт гезНШю.— У!еппе.— 1553. — Р. 169.

¹⁰ Там же. — С. 169.

¹¹ Там же.— С. 170.

94

легочную вену, но обязательно воздух (т. е. кислород. — С. V.)V смешанный с кровью»¹².

Таким образом, обнаружив, что в кровеносных сосудах лег­ких находится кровь, а не воздух, как думали раньше, М. Сер-вет открыл «малый круг кровообращения» и описал его, хотж и в примитивной форме.

С его книгой ознакомился главный из лидеров реформато­ров церкви Ж. Кальвин и написал очередной донос папской ин­квизиции о его еретизмс. Он не мог простить ему критику вы­сказанных им догматон п еиязь с анабаптистами. М. Сервет был^; арестован, но с помощью друзей ему удалось бежать из тюрьмы. Но его заочно приговорили к сожжению на костре. Вначале¹ сожгли чучело М. (Чернота и нес его книги. Но вскоре верные люди Ж. Калинина обнаружили его н Швейцарии¹, и он был по­сажен в тюрьму в Женеве. Несмотря на оскорбительную и уни­зительную форму проведения суда, где одним из обвинителей" был его непримиримый враг Ж. Кальвин, М. Сервет вел себя; достойно и не отказался от своих убеждений. Его приговорили: к смертной казни. Он был таким же мучеником, как и Д. Бруно».

М. Сервет, — как писал Ф. Энгельс, — был прогрессивным-мыслителем и ученым, деятелем революционного естествознания эпохи Возрождения¹³. Свои идеи он защищал без страха и со­мнения, несмотря на жестокие преследования. Его сожгли, ш> его учение продолжало распространяться, в том числе и на тер­ритории нашей страны, что еще раз говорит о том, что нет такой силы, которая могла бы остановить прогресс науки.

Джероламо Кардано (1501—1576)—разносторонний италь­янский ученый эпохи Возрождения. Он был врачом, математи­ком, астрологом, изобретателем, философом. Миллионы шоферов-разных стран ежедневно произносят «карданный вал», не зная,, что они вместе с тем вспоминают этого выдающегося ученого, предложившего этот вал задолго до изобретения автомо­биля.

Как философ Д. Кардано создал три труда: «О тонкости ве­щей» (1550), «Об изменчивости вещей» (1557) и «Тайны вечно­сти» (издан после смерти). Он был главным представителем на­турфилософии той обновляющейся эпохи. Д. Кардано еще не мог освободиться от средневекового тумана, над ним, как и над многими учеными, довлели религиозные догмы. Будучи увлечен­ным космологическими вопросами, он вместе с тем придержи­вался взглядов пантеизма и гилозоизма. Правда, в его взглядах отмечалась материалистическая тенденция с элементами диалек­тики, но среди них были и мистические толкования, признания-Божественности. Его натурфилософские взгляды формировались под влиянием взглядов итальянского философа Николая Кузан-

¹² 8егуе{ М1$ие1. СЬНзИашзгш гезШШо. -- У!еппе. — 1553. — Р 171

¹³ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — Т. 20. — С. 508.

«ского. Достаточно вспомнить общее суждение о природе Н. Ку-.занского.

Рассматривая Вселенную, Д. Кардано представлял ее как «единое целое, где все связано между собой. Основой всех вещей юн считал единую первоматерию, никогда не возникающую и не погибающую. Материей заполнена Вселенная и потому в ней нет места для пустоты. В основе материи три элемента — земля, :вода и воздух. Как известно, некоторые древние философы при­знавали еще и огонь, но Д. Кардано считал, что огонь не явля­ется самостоятельным элементом, а лишь результатом транс­формации небесного тепла, обладающего большой активностью .и всепроникаемостью. Иначе говоря, бгонь у него отождествлял­ся со свойствами света. Он утверждал: все, что имеется на зем-.ле, по своей природе «холодно» и «влажно».

Им рассматривался и такой вопрос, как проблема возникно­вения и уничтожения вещей. Это явление Д. Кардано объяснял .наличием в каждой вещи мировой души, которая обладает -свойством уничтожения и возникновения вещей.

Д. Кардано считал, что небесное тепло способно порождать жизнь в растениях и животных, и проявляется она примерно так же, как представлял это врач-философ древности Эмпе-докл — в любви и ненависти. По-видимому, Д. Кардано нахо­дился под сильным его влиянием. По его представлению, под •благотворным влиянием космической жизненной теплоты из ос-ловных элементов возникают все живые организмы.

Рассматривая животный мир, он отмечал развитие более сложных животных из простейших, при этом за самый простей­ший вид им принимались черви. Данное рассуждение противо­речит разделяемой им идее креационизма, т. е. создания всех .видов животных Творцом. Вершиной развития животного мира и всей природы является человек, способный к целесообразной деятельности и обладающий неизменной и бессмертной разум­ной душой. При этом душа ассоциировалась у него с умом, ко­торым обладает каждый человек, хотя умственная способность .людей неравнозначная. Душевная одаренность людей опреде­ляется различными чувственными и познавательными способно­стями. Находясь под влиянием божественных начал, Д. Карда­но и ум человека подчинял богу, утверждая, что он может сли­ваться с богом, особенно когда человек находится в божествен­ном экстазе, т. е. в момент высшего проявления веры в бога. Эти мистические нотки отражали влияние на него философии неоплатонизма. Несмотря на преклонение перед богом, Д. Кар­дано считал, что истинной мудрости можно достичь лишь с по­мощью математики. Математический метод он клал в основу мыслительного процесса и всей научной работы, чем он и за­служил не последнее место в истории науки. Тем самым он как •бы отодвигает бога от мыслительного процесса, хотя полностью «его не отвергал.

93

Антонис Гомес Перейра родился в начале XVI в. Дата его смерти неизвестна. Учился в университете в г. Саламанка (Ис­пания), изучая одновременно медицину и философию. Окончив университет, Гомес Перейра посвящает себя обеим специально­стям, полученным в университете. Его мировоззрение сформиро­валось под влиянием философского течения номинализма. Уже в зрелом возрасте в 1554 г. в Мадриде была издана его книга «Антониана Маргарита», в которой отражены его философские взгляды. В произведении он разоблачал церковников, утверж­давших бессмертие души. Будучи сторонником положения, что душа не может быть бессмертной, Гомес Перейра предлагал провести экспериментальные исследования, используя все из­вестные методы физики, чтобы установить «действия души». При этом он не отрицал и роль разума в определении «действий души».

Это был самобытный ученый, который не преклонялся перед известными авторитетами в науке и независимо от их взглядов высказывал свое мнение по изучаемым вопросам. Поэтому он призывал ученых критически относиться к выводам авторите­тов, выступал против преклонения перед ними. Говоря о разум­ном мышлении, Гомес Перейра вместе с тем не поддерживал доводы, полученные интуитивно, считая их ненаучными. Им так­же не признавались врожденные идеи, проповедуемые идеали­стами.

Рассуждая о душе, он пришел к выводу, что не существует никакой разницы между душой человека и животных: посколь­ку душа животных смертна, постольку смертна и душа челове­ка. У церковников его взгляды вызвали бурю возмущений. Уже через год после выхода в свет его книги появилась книга М. Па-ласиоса, в которой с позиций церковных догм автор пытался разубедить читателей «Антонианы Маргариты» будто бы в не­правильных позициях Гомеса Перейры. Однако прогрессивные позиции Гомеса Перейры находят своих сторонников. Спустя 56 лет (в 1610 г.) его книга была издана во Франкфурте (Гер­мания), а в 1749 г. — почти спустя столетие — переиздана в Мадриде.

Задолго до Декарта А. Гомес Перейра разработал рефлек­торную теорию, которая хотя и носила наивный характер, но имела материалистическую основу. По свидетельству ученых Испании (Чинчилья, Менендес-и-Пелайо, П. Бейля и др.), его теория оказала определенное влияние на Декарта. Некоторые мысли Гомеса Перейры явно перекликаются с мыслями Декар­та. Так, М. Мендец Вейрано в своей книге «История филосо­фии в Испании» приводит высказывание Гомеса Перейра, ко­торое гласит: «Сознаю, что я познал что-то. Все, что познано, существует, следовательно, я существую»¹⁴. Позднее у Декарта

¹⁴ Мепйег Вцагапо М. Н1з1опа <1е 1а ШозоПа оп Езрапа. 1887. — Р, 245.

7—129 97

мы читаем четкий, как формула, афоризм: «Со(?Но ег^о зит* (мыслю, следовательно, существую).

Гомес Перейра был прогрессивным ученым и философом для своего времени, активно боровшимся против схоластических догм церковников. Вот почему капиталистическая реакционная пресса старается не вспоминать его теперь, а если и вспомина­ет, то извращает его взгляды. Так, иезуит Ириарите в выпущен­ной им книге «Доктор Перейра» в 1948 г. в Мадриде пытался доказать, что Гомес Перейра как философ стоял на позициях субъективизма, что является преднамеренной фальсификацией.

Андреас Везалий (1514—1564) жил в эпоху, когда все, что было создано человечеством за длительную историю в области науки, культуры и искусства, оценивалось с точки зрения цен­ности, правильности и необходимости для последующего про­гресса. Он получил всестороннее образование. А. Везалий изу­чал гуманитарные науки в университете в Лувене (Фландрия), медицину в университете в Монпелье, затем в Париже. Столица Франции интересовала его в связи с желанием более глубокого познания анатомии. Здесь его руководителем был знаменитый в Европе анатом Я. Сильвиус. Изучив современные ему данные в области анатомии, он скрупулезно экспериментальным путем начинал углублять и уточнять знания об анатомии человека. Он тщательно изучил функции отдельных систем и органов че­ловека.

Изложение своих научных трудов А. Везалий начал с опуб­ликования Анатомических таблиц, исполненных под его руко­водством учеником знаменитого художника Тициана — Стефа­ном Калькаром.

В 1537 г. в Падуанском университете А. Везалий защитил диссертацию на степень доктора медицины, а спутя два года он уже в этом университете преподавал студентам анатомию. Од­нако его преподавание не было изложением установившихся истин. В своих лекциях он рассказывал о новых методах иссле­дования, выступал с критикой утвердившихся взглядов и пред­ставлений. Некоторые неправильные сведения ученых древности им просто отвергались как ошибочные. В значительной степени он изменил анатомию К. Галена. Но это были только первые шаги в науке. В 1543 г. в Базеле был издан ставший знаменитым его трактат «О строении человеческого тела». В нем было так много нового, удар по старым традиционным представлениям был настолько сильным, что даже его учитель Я. Сильвиус на­звал его безумным (уезапиз). Трактат — это не отдельная кни­га, а 7-томное издание, в котором описаны все органы и систе­мы человеческого организма. А. Везалий не только сделал бо­лее точное описание отдельных органов, костей, мышц, нервов и других анатомических образований, но и представил их ана­томическую структуру, строение отдельных органов связал с их функцией. Он одним из первых, задолго до Ч. Дарвина, четко

98

высказал мысль о том, что функциональная деятельность орга­нов связана с их строением. В силу низкого уровня развития науки в тот период времени А. Везалий еще не мог сделать вы­текающий из этого вывод о том, что данная целесообразность объясняется длительным эволюционным развитием животного мира. Это был один из первых шагов к пониманию эволюцион­ной теории.

Своим уточнением анатомии сердца, описанной еще древни­ми анатомами, А. Везалий способствовал открытию малого кру­га кровообращения, за которым последовало открытие У. Гар-веем большого круга кровообращения и всей системы кровооб­ращения. Значимость трудов А. Везалия была настолько вели­ка, что даже спустя почти 400 лет при издании в нашей стране перевода его трактата великий русский ученый И. П. Павлов в предисловии к изданию писал: «Труд Везалия — это первая анатомия человека в новейшей истории человечества, не повто­ряющая только указания и мнения древних авторитетов, а опи­рающаяся на работу свободного исследовательского ума».

Его наступление на схоластические религиозные догмы было настолько сильным, что представители религиозного культа осудили его на паломничество в Палестину, надеясь на то, что он откажется от своих убеждений, от истинных знаний, откры­вавших большую дорогу в понимании сущности человека. Но ему не суждено было вернуться домой из этого трудного пу­тешествия. Он погиб в результате кораблекрушения.

Николай Коперник (1473—1543) —один из выдающихся деятелей эпохи Возрождения — был не только великим польским астрономом, основоположником гелиоцентрической системы планет, входящих в солнечную систему, но и врачом. Это был широко образованный ученый. «Он много работал в области тригонометрии, занимался гидравликой и межеванием, строил нодопроводы и был врачом. Известны работы Коперника по исторической хронологии. Он работал над географическими кар-тпми Полыни и Ги,1л ныдающпмси экономистом»¹⁵.

('.поим научным обоснованием мира планет солнечной систе­мы он инее сущестшчшые поправки в философское миропони­мание.

Родился он п семье богатого купца, который в последние годы своей жизни обосновался в Торуни. Долгие годы, начиная с XIII в., этот город находился под пятой Тевтонского ордена. Лишь в 60-х годах XV в. Польша освободила свои исконные земли. Оставшись в 10 лет без отца, Н. Коперник воспитывался у своего дяди. Будучи каноником и епископом, дядя сумел увлечь своего племянника духовной службой, и в 24 года Н. Ко­перник стал уже каноником. Это давало ему не только заметное положение в обществе, но и обеспеченное материальное поло-

¹⁵ Всемирная история.—М., 1958. —Т. 4.— С. 433—434.

99

жение, которое позволяло ему в полную силу заниматься науч­ными изысканиями. Вначале он учился в Краковском универси­тете (1491—1494), где прошел хорошую школу гуманизма и с увлечением изучал астрономию. Завершил свое образование уже в Италии, в Болонском университете. Италия была тогда средо­точием научной мысли. Ф. Энгельс так оценивал значимость Италии в тот период: «В Италии наступил невиданный расцвет искусства, который явился как бы отблеском классической древности и которого никогда уже больше не удавалось достиг­нуть»¹⁶. Н. Коперник был направлен в Италию для совершен­ствования знаний в области канонического права, но его при­влекала астрономия. Здесь же Н. Коперник выучил греческий язык, который ему стал необходим для изучения научного на­следия греческих ученых. Однако на этом его образование не закончилось. В университетах Падуи и Феррары он получил юридическое образование, кроме того, в Падуанском универси­тете им пройден курс медицины.

На родину Н. Коперник вернулся в возрасте более 30 лет в 1504 г. и стал секретарем и врачом своего дяди, который к этому времени был епископом с резиденцией в Лидзбарке. Здесь Н. Коперник проработал около 8 лет и только по^ле смерти дяди переехал в другой город — Фромборк того же воеводства Вармии. Поселился он в одной из башен крепостной стены, ко­торая в течение 30 лет служила ему обсерваторией. Несмотря на угрозы Тевтонского ордена вновь занять территорию, на ко­торой находилась его обсерватория, он продолжал работать с присущим ему упорством, укреплять свою крепость, в которой находился собор, одновременно занимаясь административными делами собора.

Н. Коперник был искусным врачом, математиком, переводчи­ком литературных произведений, государственным деятелем. Ф. Энгельс, говоря об эпохе Возрождения, породившей многие таланты, про Н. Коперника писал, что он бросил вызов церков­ному авторитету в вопросах природы¹⁷.

Свои мысли о гелиоцентрической системе мира он высказал задолго до их официального опубликования в 1543 г. Основные идеи этой системы были понятны ему уже в!512 г., когда он кри­тически начал оценивать теорию древнегреческого астронома Клавдия Птолемея (около 90—160 гг.), который считал центром Вселенной планету Земля. По его математическим расчетам, в гелиоцентрической системе мира Земля являлась неподвиж­ным центром. Его расчеты движения планет и геосистема изло­жены в основном труде «Альмагест». Н. Коперник, проверив расчеты движения небесных тел этой системы, пришел к выво­ду, что теория Птолемея научно необоснованна. После долгих исследований и проверок его труда «Альмагест» в 1543 г. была

¹⁸ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд., — Т. 20. — С. 346. » Там же. — С. 347.

100

опубликована его работа «Об обращениях небесных сфер», ко­торая ниспровергла геоцентрическую систему мира, просущест­вовавшую почти полтора тысячелетия. Земля стала на центром Вселенной, а одной из планет солнечной системы. Это открытие врача Н. Коперника имело поистине историческое значение. Оно имело и большое философское значение. Нужно было преодо­леть утвердившееся мнение о том, что Земля является центром Вселенной. Над ним тяготело учение Аристотеля, на позициях которого формально он стоял всю жизнь. Но благодаря своим диалектико-материалистическим представлениям о системе мира Н. Коперник отверг учение Аристотеля — Птолемея о гелиоцент­рической системе мира. Несмотря на то что выдвинутая им гео­центрическая система мира базировалась на новых принципах движения планет, он не мог отойти от представлений Аристоте­ля, что Земля движется по кругу. И лишь спустя почти столетие немецкому ученому Кеплеру удалось доказать, что Земля дви­жется вокруг Солнца по эллипсу, а не по кругу.

Прогрессивными учеными его труды были восприняты без колебаний. Так, Галилео Галилей одним из первых смело встал на позиции Н. Коперника.

Учение Коперника нанесло сильнейший удар религиозно-тео­логическим представлениям о Вселенной. Оно заставило фило­софов еще раз с новых позиций оценить место человека во Все­ленной. Гелиоцентрическая теория мира Н. Коперника дала не­предвиденный толчок для дальнейшего развития науки. Его труды стали предвестником целой плеяды выдающихся ученых-итальянцев Д. Бруно (1548—1600) и Г. Галилея (1564—1642), немца И. Кеплера (1571—1630), француза Р. Декарта (1596— 1650), англичанина И. Ньютона (1643—1727) и др. Все они вне­сли весомый вклад в развитие астрономии. И недаром Ф. Эн­гельс научные труды Н. Коперника называл «...революционным актом, которым исследование природы заявило о своей незави­симости... Отсюда начинает свое летоисчисление освобождение естествознания от теологии»¹⁸. Так врач стал первым возмути­телем спокойствия. Прогресс прежде всего определялся тем, что мир человеческому разуму представлялся как одно органическое целое, и все основные закономерности смены времен года, суток и другие природные явления стали легко объяснимы и пони­маемы. Его открытие произвело подлинную революцию в естест­вознании и открыло новый горизонт человечеству, расширив его умственный кругозор.

Диалектическое восприятие мира Н. Коперником было огра­ниченным. Он считал, по традиции древних греков, что Вселен­ная конечна — за солнечной системой имеются неподвижные звезды.

Католическая церковь не сразу разобралась в революцион­ной сущности учения врача-каноника Н. Коперника. Лишь ког-

¹⁸ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд. — Т. 20. — С. 347.

да итальянский философ Джордано Бруно, развивая идеи гелио­центрической космологии Н. Коперника, выдвинул концепцию о бесконечности Вселенной и бесчисленном множестве миров в ней, спохватились и запретили его учение. В 1616 г. инквизиция своим декретом книгу Н. Коперника внесла в список запрещен­ных книг. Запрет на нее продолжался до 1822 г., когда под на­тиском научных фактов ученых многих стран мира стало ясно, что Н. Коперник первым правильно осмыслил взаимозависи­мость планет в солнечной системе.

Для философии гелиоцентрическая система означала пере­ход от догматических и эмпирических к естественнонаучным познаниям. Это был существенный переворот в гносеологии.

Как врач Н. Коперник начал работать в 1507 г. после воз­вращения из Италии в Вармию. Изучить медицину ему разре­шили в связи с тем, что он обещал оказывать медицинскую по­мощь и давать советы по медицине служителям культа, среди которых он работал. Н. Коперник в Падуанском университете изучал все лихорадки, все болезни, которые тогда были извест­ны медицине. Не изучал он лишь хирургии, так как священным писанием духовным лицам оперировать не разрешалось.

Учился Н. Коперник старательно, каждый учебник или меди­цинскую книгу прочитывал тщательно, с большим вниманием, о чем свидетельствуют его пометки на полях книг. Среди них можно прочитать: «Также навар из корней тамариска помогает от проказы...», «Сок из дубильных орешков лечит фистулу и нарывы...», «Смолу плодовых деревьев трижды завари в пиве и пей при еде; помогает при подагре», «Унаследовавшие бо­лезнь от родителей редко могут быть излечены, но легче перено­сят страдания»¹⁹. На книге Бартоломея Монтакьяны, привезен­ной им из Италии, сохранилось много пометок, сделанных его рукой. Там, где автор писал о взглядах Авиценны на знание ме­дицины— «Справедливо замечание Авиценны, что неведение приводит к убийству, что должен помнить каждый осмотритель­ный врач», — Коперник писал: «Года 1526, в марте месяце, за­помни». А в апреле месяце, еще раз перечитывая это положе­ние, он уже дописывал так: «Из сего вывод, что лучше состав­лять как можно краткие рецепты, запомни это, врач»²⁰.

Н. Коперник не выполнил своего обещания лечить только чле­нов капитула. Он лечил и жителей Вармии, а также крестьян окрестных сел. Его считали на родине «вторым Эскулапом» и незаурядной личностью.

Ради счастья людей он вступил в жестокую борьбу с всесиль­ными в те времена церковниками.

Крупнейший русский философ Г. В. Плеханов, говоря об объективной истине, в качестве примера приводил открытие Н. Коперника, подчеркивая при этом, что хотя оно и не является

окончательным, так как дальнейший прогресс науки может вне­сти некоторые изменения, но в целом оно адекватно отражает действительность в сознании людей. И оно не будет отменено в будущем при более глубоком познании мира, а лишь может быть расширено и уточнено. И никакой рок судьбы не в силах теперь отнять у человечества великое открытие врача-мысли­теля²¹.

Выдающийся русский химик Д. И. Менделеев также высоко ценил открытие Н. Коперника. В своей лекции в Лондонском королевском институте в 1889 г. он отметил: «Благодаря гению Лавуазье и Дальтона человечество узнало в невидимом мире химических сочетаний простые законы такого же порядка, ка­кой указан Коперником и Кеплером в видимом планетном мире»²². Высокого мнения об открытии Н. Коперника был и Н. Г. Чернышевский.

Хуан Сан-Хуан- де-Пьедель-Пуэрто Уарте (около 1530— 1592 гг.)—испанский врач, философ-материалист. Его произве­дение «Исследование способностей к'наукам» (1575), которое было переведено на русский язык в 1960 г., получило широкое распространение во многих странах Западной Европы. Оно ока­зало значительное влияние на развитие материалистической философии XVII—XVIII вв. В определенной степени Уарте был вдохновителем английского философа Ф. Бэкона (1561 —1626) и голландского философа Баруха Спинозы (1632—1677).

В период средневековья, когда на умы образованных людей еще продолжала воздействовать идеалистическая философия с уклоном в теологию Фомы Аквинского (1225—1274), а в науке господствовали схоласты, X. Уарте смело выступил против «священного писания», с критикой схоластического метода в науке. Он призывал изучать природу не умозрительно, а путем научных опытов, позволяющих получить достоверные знания.

Стремясь дать материалистическое объяснение психическим процессам, Уарте к процессам мышления человека подходил с натуралистических позиций. Различные способности людей он связывал с особенностями строения их мозга. Успеху отдельных людей содействовала особая структура мозга.

В своем популярном произведении он четко указывает на то, что способность души находится в прямой зависимости от телес­ных особенностей человека и его темперамента. А темперамент им определялся преобладанием в мозге одного из первоэлементов природы, к которым, как и его античные коллеги, он относил влажность, сухость, тепло, холод. Такой взгляд на природу сви­детельствовал о его причастности к вульгарному материализму. Правда, не желая полностью изолировать человека от внешней

¹⁹ Губарев В. От Коперника до «Коперника>.—М., 1973. — С. 56—57.

²⁰ Там же. — С. 94.

162

.*' Плеханов Г. В. К. вопросу о развитии монистического взгляда на исто-рию//Избр. филос. произв. — М., 1956. — Т. I. — С. 669

^я Менделеев Д. Я.//Соч. — Т. VIII. —Л.—М., 1948. —С. 629.

103

и внутренней среды, он добавлял при этом, что важное значение имеют также климатические условия и пища. Изменяющим на­чалом природы и человека Уарте считал огонь. Огонь у него был самым активным элементом.

Уарте в отличие от Ибн Сины пытался создать классифика­цию наук, построенную на принципе человеческих способностей. К ним он относил память, разум и воображение. Эту классифи­кацию активно поддерживал его последователь Ф. Бэкон. Тео­рия эта использовалась учеными вплоть до начала XIX в.

В теории познания Уарте придерживался принципа наблю­дения. Он считал, что объективную природу следует изучать с помощью органов чувств. Ощущения и разум, с его точки зре­ния, дают истинное познание окружающего мира и реальной действительности. По мнению Уарте, всякий, кто имеет воспри­имчивый разум и хороший слух, может понять природу, услы­шать ее, узнать, о чем она говорит и чему она учит. Такой че­ловек может многому научиться. Он вел непримиримую войну со схоластами. Их пустые, ни на чем не основанные рассужде­ния Уарте объяснял избытком влаги в их мозге. Высмеивая их, Уарте говорит, что их ум, переполненный влагой, подобен уму пьяницы. Вообще схоластов он считал «скопцами в науке». Их догмы ничего общего не имеют с действительным познанием. В основе их «научных трудов» лежат фантастические домыслы о божественных провидениях и чудесах. Вместе с этим он крити­ковал и священные писания, таинственность которых темна и не для всех понятна.

В своей книге Уарте создал картину потенциально мощного развития Испании и усиления ее могущества, если в государст­ве будут приняты меры по оптимальному использованию при­родных дарований людей. Психологи эту работу называют пер­вой в истории психологии, так как в ней поставлена задача изу­чения индивидуальных способностей с целью профессионального отбора. В дальнейшем это направление в психологии было на­звано дифференциальным.

Уже поставленные вопросы о рациональном использовании дарований человека свидетельствуют о его глубоком проникно­вении в человеческую сущность, в его способности и неограни­ченные возможности. Эти вопросы звучали так: «Какими ка­чествами обладает та природа, которая делает человека способ­ным к одной науке и неспособным к другой..., какие виды даро­вания имеются в человеческом роде..., какие искусства и науки соответствуют каждому дарованию, в частности,... по каким при­знакам можно узнать соответствующее дарование?»²³. Хотя ответы на эти вопросы Уарте пытался дать с учетом взглядов древних мыслителей, используя их представления о темперамен­те, тем не менее его психофизиологические выводы были ориги-

нальными. Способность слагалась из воображения, памяти и ин­теллекта, которые, по его мнению, определялись пропорцией смешанных в мозге главных соков. Уарте понимал, что различ­ные виды деятельности наука и искусство требуют для выполне­ния своих задач людей с особыми склонностями и одарен­ностью. Поэтому он решил изучить психологические особенно­сти различных специалистов: полководцев, врачей, юристов и др. Уарте пришел к выводу, что врожденный талант, или, гово­ря современным языком, генетические данные, не являются ре­шающими в формировании способностей человека. Большое значение в этом играет также труд и процесс воспитания с уче­том индивидуальных и возрастных особенностей. Уарте считал также важным условием в становлении индивида его питание. Инквизиторы не могли спокойно смотреть на такие рассужде­ния врача и мыслителя, и его книга была занесена в список за­прещенных.

Чтобы определить умственные способности человека, Уарте предлагал выделить характерные внешние признаки, которые свидетельствовали бы о силе ума. Такой строго научной корре­ляции между умственными способностями и внешними призна­ками ему установить не удалось, то, что он предлагал, звучало наивно и в этом не было ни грана научности. Так, по жесткости волос и особенностям смеха он пытался определить умственную одаренность людей. И хотя его наблюдения не были научными, однако высказанная мысль о корреляции внутренних и внешних признаков позднее использовалась в дифференциальной психо­логии.

В наше время большое внимание уделяется профориентаци-онной работе. Эта работа поистине приобретает общегосударст­венное значение. Уарте же еще в XVI в. высказал мысль о про­ведении профессионального отбора в масштабах всего государ­ства. Свои мысли по этому поводу он выражал так: «Для того чтобы никто не ошибался в выборе той профессии, которая боль­ше всего подходит к его природному дарованию, государю сле-доиало бы выделить уполномоченных людей великого ума и знания, которые открыли бы у каждого его дарование еще в нежном возрасте; они тогда заставили бы его обязательно изу­чать ту область знания, которая ему подходит»²⁴.

Конечно, в условиях феодальной Испании такие рекоменда­ции не могли осуществиться, но они звучали как призыв к из­менению социальной структуры общества, в котором приоритет представлялся бы не богатым людям, а одаренным и талант­ливым. Большая заслуга Хуана Уарте заключается и в том, что он сделал серьезную попытку в науке, перейдя от житейской мудрости к научному осмысливанию учения о темпераментах и способностях.

^м Очерки истории отечественной психологии. — Киев, 1955. — С. 20.

104

²⁴ Очерки истории отечественной психологии. — Киев, 1955. — С. 19.

105

Ян Есениус (Есенски) (1566—1621) был чешским врачом и философом. Получил всестороннее образование в университетах Виттенберга, Лейпцига и Падуи. Уже с 1594 г. он стал профес­сором хирургии в Виттенбергском университете, спустя 6 лет •в Праге он производил для того времени важнейшие экспери­менты — публичное вскрытие трупа. Как крупного ученого в 1618 г. его избрали ректором Карлова университета. Однако это учреждение ему возглавлять пришлось недолго. Он был казнен как участник восстания чешского народа.

Находясь под влиянием идей Патрици, который рассматри­вал мир как становящуюся бесконечность, одушевленную орга­нической целостностью, где существует иерархический порядок, ^благодаря свету, излучаемому божественным всеединством и пронизывающему весь мир, Ян Есениус написал философский труд «Зорострат, новая, краткая и достоверная философия Все­ленной» (1593). Зоростратизм как религия в раннем средневе­ковье был распространен в Средней Азии и в ряде стран Ближ­него и Среднего Востока. Основной принцип его — вера в еди­ного бога. В религии противопоставлялись два «вечных нача­ла»— добро и зло. Борьба между ними отражала суть мирово-то процесса. Верующие надеялись на конечную победу добра.

Достоверной Ян Есениус считал ту философию, которая рас­сматривала мировое здание не застывшим и ограниченным опре­деленными рамками, а находящимся в вечном движении. В от­личие от многих философов, находившихся в плену религиозной схоластики, Ян Есениус считал, что планета Земля вращается. Однако, несмотря на некоторое прогрессивное восприятие кос­моса, понимание некоторых его закономерностей, Я. Есениус не воспринял уже открытую в его время гелиоцентрическую теорию Н. Коперника.

Ян Есениус высказывал мысль о возможности жизни на дру­гих планетах.

Им неправильно трактовались свойства космической мате­рии, которую он наделял особым качеством — всеобщей оду­шевленностью, т. е. Ян Есениус был одним из представителей

•гилозоизма.

Со временем в его философских взглядах произошел не про­гресс, а скатывание на позиции консерватизма. В более позд­ние годы жизни в своих небольших философских работах •(«Жизнь и смерть», 1601 г.) Ян Есениус начинает сближаться <; богословской философией, как бы сдавая свои прогрессивные позиции. Но трагическая смерть оборвала его жизнь.

ВРАЧИ-ФИЛОСОФЫ ЕВРОПЫ XVII и XVIII ВЕКОВ

Галилео Галилей (1564—1642) внес значительный вклад в развитие научных знаний и материалистического мировоззре­ния. Он родился в г. Пизе в семье обедневшего дворянина. Его

106

отец мечтал, чтобы сын стал врачом, и настойчиво готовил к этой выгодной в то время карьере. Г. Галилей поступил на медицинский факультет Пизанского университета, но огромная тяга к математике привела к тому, что он не окончил медицин­ский факультет и перешел в университет Флоренции, где с упое­нием изучал математику. Окончив университет, Г. Галилей вер­нулся в Пизу, где начал обучаться медицине, а в Пизанском университете стал преподавать математику в качестве профес­сора; через непродолжительное время был приглашен в Паду-анский университет, где проработал 18 лет профессором мате­матики (1592—1610). В этот период он активно занимался изучением механики и астрономии. Его вклад в развитие меха­ники был одновременно вкладом в развитие естествознания и философии. Г. Галилей первым построил телескоп и с его помощью открыл для человечества ранее неизвестный, не­видимый звездный мир со своими сложными закономерностя­ми. Он открыл на Луне кратеры и хребты (по его термино­логии моря и горы. — С. Ч.), выделил из Млечного Пути ряд звезд, на который до этого человек смотрел как на белую звезд^ ную полосу, обнаружил спутники Юпитера. Его сообщение об этом в «Звездном вестнике» принесло ему славу крупнейшего ученого во всех странах Европы. Неофициально ему даже при-, своили имя «Колумба Вселенной».

Галилей вместе с врачами-физиологами и прежде всего с Сантарио участвовал в изобретении и использовании микро­скопа, пульсометра и других приборов, что имело важное зна­чение и для медицины.

После Падуи Галилей переехал во Флоренцию. Здесь он про­должал делать одно открытие за другим. Им были открыты пятна на Солнце, обнаружены фазы Венеры. Все его открытия были убедительным доказательством гелиоцентрической теории Коперника. Они наносили сильнейший удар по выдумкам схо­ластов, которые, например, считали, что Млечный Путь являет­ся ничем иным, как спайкой двух небесных полушарий. Из его же теории вытекали выводы, что мир бесконечен и во Вселен­ной имеется бесчисленное число миров. Эти взгляды привели Галилея к неразрешимым противоречиям со схоластами.

Своей механикой Галилей опроверг взгляды схоластов, опи­равшихся на Аристотеля, в том, что движение тел происходит под действием постоянных сил с постоянной скоростью. Он до­казал, что оно происходит равномерно-ускоренно. Скорость все время возрастает, в равный промежуток времени возрастает на одну и ту же величину. Им было также доказано, что если предмет получил от другого предмета, тела силу, сообщившую ему движение, то приобретенное движение само по себе никог­да не угаснет, пока какая-либо внешняя сила не отнимет ее. Так был создан закон инерции, который до сих пор сохра­няется как элементарный закон физики. Им был также открыт микон падения тел: в безвоздушном пространстве все тела

107

независимо от своей массы падают вниз с одинаковой ско­ростью. Схоласты же придерживались мнения Аристотеля, что тела падают со скоростью, пропорциональной их массе. Гали­лей разрабатывал не только теоретические вопросы, но и много делал для практических запросов жизни, изобретая различные машины, предлагая трактаты о строительстве крепостей, уст­ройстве каналов, пособия для мореплавателей.

В отличие от всех предшествующих итальянских ученых Г. Галилей свои труды писал не на латинском, а на итальянс­ком языке. Это позволяло знакомиться с его трудами более широкому кругу людей.

Уже с первых своих опубликованных работ Г. Галилей на­чал преследоваться церковниками за свои идеи. Особенно яро­стно на него нападали, когда он ушел из университета. Инкви­зиторы возбудили против него судебный процесс, но Г. Галилей, сменив тактику, продолжал вести борьбу против упрямых схо­ластов и представителей культа. В 1632 г. он написал книгу «Диалог о двух главнейших системах мира — птолемеевой и коперниковой», в которой один из героев вроде и защищает теорию Аристотеля — Птолемея о том, что центром мироздания является Земля, но фактически в убедительной форме излагает взгляды Н. Коперника. Каждый читающий понимает, что прав­да находится на его стороне.

Работы Галилея имели большое значение для дальнейшего развития философии, хотя его философия носила механистичес­кий характер. Но и эта философия сыграла значительную роль в борьбе с теологией и схоластикой. Как мыслитель он призна­вал объективно существующий мир. Для него, больше чем для кого-либо, он был необъятным и бесконечным. Ему было понят­но, что в природе ничто бесследно не исчезает и из ничего не создается. Происходит лишь изменение материи за счет изме­нения расположения частей материи. Материя у него состоит из неизменных атомов. Он признавал движение материи, но это движение у него носит механистический характер.

Материя для него была выражением реально существующе­го бытия, которое можно учесть количественным анализом. На природу он также смотрел с механистических позиций. «Ду­мая о материи, или телесной субстанции, — писал Г. Галилей,— я пэдразумеваю, что она ограничена или обладает той или иной формой, что она находится в том или другом месте, в то или другое время, что она или движется, или находится в покое, что она касается или не касается другого тела, что она единст­венная, что ее мало или много, и никакое воображение не в со­стоянии отделить ее от этих условий»¹. Этой фразой Галилей по существу изложил свой механистический материализм.

Галилей считал, что окружающий мир можно познать толь­ко путем опыта. Поэтому он отвергал мнение схоластов, что

^ ОаШе1 ОаШео. Ье ореге, Т. №. Ртэтго.— 1844. — Р. 333.

108

истину можно получить путем сравнения двух мнений автори­тетных ученых. Для них, конечно, не имело значения, что это за ученые и на каких позициях они стоят, кроме тех, которые выражали материалистические тенденции. Галилей же считал, что все истинные знания должны черпаться из самой природы, ее лишь нужно научиться понимать. И дело не в том, что ска­зали о том или ином явлении ученые мужи, а дело в том, что свидетельствует опыт при изучении окружающего мира.

Галилей считал, что религия не должна быть причастной к науке. Одновременно он стоял и на той позиции, что наука не должна вмешиваться в религию, так как в сферу ее деятель­ности входят моральные проблемы и разум некомпетентен в религиозных делах.

Галилей считал, что первый толчок природа получила от бо­га, а далее она развивалась по своим собственным законам, в результате чего сложился «естественный порядок ве­щей».

Открытия Галилея способствовали развитию эксперимен­тов в медицине. До него эксперименты на животных делались от случая к случаю и им не придавалось столь существенного значения. Новое пробуждение философии в его время, всплеск в развитии многих естественных наук толкали Галилея на но­вые методы исследования в различных областях науки. Все это не могло не 'отразиться и на медицинской науке. Мышление в медицине вступало как бы в новый этап. Можно сказать, что Галилей дал мощный толчок развитию многих направле­ний в медицине. Механика и математика были использованы в изучении различных биохимических процессов в организме человека, в изучении кровообращения, процесса дыхания, пище­варения.

Когда инквизиция составила обвинение против Галилея, то один из пунктов гласил, что его работы в области медицины ниспровергают учение церкви о душе и человеческом теле как вместилище души. Это был один из пунктов, гласящий об отри­цании им бога. Инквизиция заставила его формально отказать­ся от своего главного астрономического открытия и он провел конец своей жизни в качестве «гостя» на квартире прокурора, находясь под неусыпным наблюдением.

Английский врач Уильям Гарвей (1578—1657) прославил свое имя одним из величайших открытий в медицине. Им была открыта система кровообращения в организме животных и че­ловека. Оценивая важность этого открытия, академик И. П. Пав­лов писал: «...среди глубокого мрака и трудно вообразимой сейчас путаницы, царивших в представлениях о деятельности животного и человеческого организма, но освященных неприкос­новенным авторитетом научного классического наследия, врач Вильям Гарвей подсмотрел одну из важнейших функций орга-юизма — кровообращение и тем заложил фундамент новому от-

109

делу точного человеческого знания — физиологии животных»². Будучи врачом-хирургом, У. Гарвей вместе с тем постоянно занимался экспериментальной работой, изучая на животных путь движения крови от сердца ко всем органам. До него уже был открыт малый круг кровообращения испанским врачом

М. Серветом.

Опыт в области анатомии, накопленный Герофилом, Эрази-стратом, Галеном, Везалием, позволил У. Гарвею сделать вели­кое открытие XVII в. — учение о кровообращении (1628). При этом им были применены также для физиологических исследо­ваний количественные измерения и законы гидравлики, откры­тые к тому времени. Учение о кровообращении явилось резуль­татом накопленных знаний в различных разделах науки за всю предысторию. Им было предсказано существование капилляров,, которые позже открыл Мальпиги.

У. Гарвей вошел в историю медицины не только открытием, системы кровообращения, но и разработкой вопросов эмбриоло­гии. Им создан значительный труд «Исследования о зарожде­нии животных» (1651). В своих воззрениях он стоял на пози­циях эпигенеза и одним из первых стал бороться против пре­формизма. Этот термин введен им.

У. Гарвей впервые изложил суть своего открытия в одной из лекций в 1615 г. в Лондоне. Однако и после этого еще 13 лет вместе со своими учениками он продолжал тщательно изучать пути движения крови от сердца ко всем органам и тка» ням и обратно к сердцу и лишь после, в 1628 г., он опублико­вал научный труд, имеющий поистине историческое значение: «Анатомическое исследование о движении сердца и крови у жи­вотных». Этот труд полностью разрушал ставшее уже тради­ционным понимание кровообращения, описанное Галеном, кото­рому суждено было владеть умами людей, прежде всего всех врачей, на протяжении 1500 лет.

С помощью своих экспериментов У. Гарвей установил оши­бочность взглядов Галена о том, что в артериях находится осо­бая «жизненная сила» (у1з риЫса), которая и обеспечивает пульсацию сосудов. Материалистическое открытие У. Гарве» наносило значительный удар по идеализму, религии, влияншо сверхъестественных сил на человека.

Опубликованный труд У. Гарвея вызвал ожесточенную ата­ку на него со стороны церковников, а также ученых-схоластов. Атакующие увидели в прогрессивном ученом своего врага, ко­торый своим открытием явно разрушал прочно устоявшееся ре­лигиозно-идеалистическое мировоззрение в естествознании. От­крытие У. Гарвея обострило идеологическую борьбу в естество­знании, так как наряду со злобными нападками людей, стояв­ших на идеалистических позициях, появились и такие, которые выступили в защиту передовых взглядов У. Гарвея. И первым

Павлов И. Я.//Полн. собр. соч. —Т. 5.—С. ЗШ

П'О

* среди них был выдающийся французский философ и физиолог Р. Декарт. Как настоящий рыцарь свое открытие отстаивал и сам У. Гарвей, смело идя наперекор врагам.

Заслуга У. Гарвея как врача-мыслителя заключается не только в открытии феномена кровообращения. Им были сдела­ны и другие важные открытия.

При примитивной технике того времени он изучал эмбрио­нальное развитие отдельных животных. Не зная еще о микро­скопе, У. Гарвей первым сформулировал теорию эпигенеза. Еще в середине XVII в. (1651) ему удалось постигнуть, как в процессе зародышевого развития происходит постепенное и последовательное образование органов и отдельных частей за­родыша из бесструктурной субстанции оплодотворенного яйца. Эти первые понятия были и последующем развиты и легли в основу научной теории эпигенеза в противоположность идеа­листическому представлению — преформизму (Ое ^епега1юпе— «х оуо).

Изучая развитие зародыша цыпленка, У. Гарвей опроверг представление Аристотеля, что будущий цыпленок начинает развиваться из желтка, и мнение Фабриция, что он развивает­ся из белка. Им было установлено, что зародыш цыпленка раз­вивается из зародышевого кружка. Изучая эмбриологию, он пришел к выводу, что в процессе своего эмбрионального разви­тия зародыш животного проходит все ступени развития живот­ного мира, или, иначе говоря, в период онтогенеза, т.е. в период индивидуального развития, организм повторяет филогенез — процесс исторического развития животного мира. Таким обра­зом, он предвосхитил биогенетический закон, позднее сформу­лированный Э. Геккелем, смысл которого заключался в том, что индивидуальное развитие особи (т.е. онтогенез) является крат­ковременным повторением основных этапов эволюции (филоге­нез) той группы животных, к которому она относится. Этим Гарвей впервые по существу показал отличие живой природы от неживой. Продолжателями его в этом направлении явились Ф. Реди и М. Мальпиги. Следует отметить, что два этих важ­нейших открытия он изложил всего на 4 страницах, тогда как менее значимые работы его имеют значительно больший объем.

У. Гарвей вошел в историю как родоначальник научной фи­зиологии. Несмотря на свой значительный вклад в развитие «етественно-биологических и медицинских наук, сыгравший важ­ную роль и в развитии диалектического материализма. У. Гар­вей в своих концепциях допускал и неправильные толкования. В частности, он неправильно понимал причины зародышевого развития, объясняя этот процесс с точки зрения витализма.

В целом же положения из его учения в области эмбриологии •имеют большое значение в медицинской практике. Многие из «их были поддержаны передовыми учеными, которые внесли «вой вклад в дальнейшее развитие физиологии с позиций мате­риалистического ее понимания.

111

Открытие У. Гарвеем принципа кроовообращения у челове­ка сразу же было принято выдающимся философом и физиоло­гом Р. Декартом. Большую роль теория кровообращения У. Гарвея сыграла и в формировании английского философа-материалиста Т. Гоббса. Высоко ценил открытие У. Гарвея дол­гие годы работавший в России врач-философ Д. К. Кан­темир.

Гендрик Леруа (де Руа) (1598—1679)—голландский врач и философ — жил в эпоху нидерландской буржуазной револю­ции. Был физиологом и педагогом. Долгие годы работал про­фессором Утрехтского университета. Леруа является основате­лем школы материалистических последователей Р. Декарта. Иначе эта школа называлась картезианской, так как латинизи­рованное имя Р. Декарта было Картезий. К- Маркс высоко це­нил взгляды Леруа. В «Святом семействе», написанном К. Марк­сом и Ф. Энгельсом, мы читаем: «Механистический французс­кий материализм примкнул к физике Декарта в противополож­ность его метафизике. Его ученики были по профессии антимета­физики, а именно — физики... Врач Леруа кладет начало этой школе...»³. Леруа, став на позиции материализма, порвал с дуа­лизмом картезианской философии. Это объясняется тем, что, бу­дучи сторонником физики и физиологии Декарта, он взял из них только материалистические начала, отвергнув дуалистическую метафизику, в частности существование особо мыслящей суб­станции. В своих произведениях «Основания физики» и «Разъ­яснение о человеческом уме» он объявил материю единственной субстанцией. Душа им определялась как модус (свойство) тела, т. е. вторичной производной по отношению к телу. С точки зрения теории познания окружающего мира он отри­цал рационалистическую теорию познания и стоял на пози­циях материалистического сенсуализма, считая, что ощущения отражают реальный объективный мир. Леруа отрицал врожден­ные идеи, т. е. понятия, которые, согласно положениям идеали­стической гносеологии, присущи человеческому мышлению из­начально, врожденно. Вместе с врожденными идеями он отвер­гал и бога. Леруа смело боролся против подчинения философии религии и утверждения религиозной веры с помощью фило­софии.

Из всех наук на первое место он ставил физику, за что преследовался церковниками и теологами. Несмотря на напад­ки духовной власти и теологов, Г. Леруа смело отстаивал свои прогрессивные взгляды.

К. Маркс относил его к зачинателям той философской шко­лы, которая достигла своего высшего развития во французском материализме XVIII в. Однако в своих трудах он не избежал

⁸ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. —2-е изд. — Т. 2. — С. 1401.

112

недостатков. Для его в целом прогрессивной философии был характерен метафизический подход к изучению явлений.

Ян Йонстон (1603—1675), хотя и являлся польским врачом и философом, родился в семье английского эмигранта в поль­ском городе. Университет окончил в Англии. В Сент-Андрусе Я. Йонстон установил деловой контакт с известным чешским педагогом Я. А. Коменским. Это содружество вылилось в един­ство взглядов по вопросу социально-религиозного движения Моравских братьев, в котором оба они принимали активное-участие. Окончательно как философ он сформировался под, влиянием Ф. Бэкона и Я. А. Коменского.

Я- Йонстон был выразителем эмпирической философии, В принципе им правильно понималась роль науки, которая в его представлении слагалась из сведений, полученных в ре­зультате опыта и обработанных разумом.

Главное его произведение «Постоянство природы», изданное в 1632 г., посвящено изучению прогресса, характеризующего' развитие науки и искусства. Он выступал также против хириаз-ма, т. е. против антинаучной концепции ортодоксальной религии,, утверждавшей, что мир постоянно неизбежно ухудшается.

Касаясь проблемы науки и познаваемости, Я. Йонстон счи­тал, что наука должна утверждаться на опыте и умозаклю­чении.

Его взгляды на окружающий мир, природу были пантеисти­ческими. По представлению Я. Ионстона, все мироздание обла­дает жизнью. Человеку же в этом мироздании отводится место-в виде малого космоса, и в этом микрокосмосе отражается весь мир, все его устройство.

В целом Я. Йонстон для своего времени стоял на прогрес­сивных позициях.

113

Французский врач Франсуа Бернье (1625—1688) был путе­шественником и писателем. О своих странствиях по Среднему и Ближнему Востоку он написал 2-томную книгу «Путешествия,, содержащие описание государства Великого Могола, Индоста­на, Кашмирского царства и т.д.», вышедшую в свет в Париже спустя более 140 лет после его смерти. В этой книге не толька описаны виденные им картины быта и нравов людей тех стран, где он побывал, но и раскрыта социальная сущность их бытия, тех общественных отношений, которые складывались в феодаль­ных обществах Востока. На это произведение обратили свое внимание К- Маркс и Ф. Энгельс, увидев в нем яркую картину общественных отношений в условиях феодальной общественно-экономической формации и зарождения в ее недрах первых очагов капитализма в виде роста новых городов. В письме к Ф. Энгельсу от 2 июня 1853 г. К. Маркс писал: «По вопросу об образовании восточных городов нет ничего более блестяще­го, наглядного и яркого, чем книга старого- Франсуа Бернье

8—129

девять лет был врачом у Аурангзеба⁴)... Он также очень жорошо описывает состояние военного дела, организацию снаб­жения продовольствием этих громадных армий и т.д.»⁵.

В своей книге Бернье дает объяснение, как удается власти­телю прокормить такую огромную армию. Он обращал внима­ние на выносливость и неприхотливость в еде индусов, на ак­тивность торговцев, которые во время военных походов госуда­ря оставляли свои города и следовали со своими лавками вме­сте с армией. Он дал социальное объяснение этому фактору, подчеркивая, что такая мобилизация огромного количества людей возможна была в связи с тем, что все они были лишены права на землю.

Высоко ценил труды Ф. Бернье и Ф. Энгельс. В своем пись­ме К- Марксу от 6 июня 1853 г. он писал: «Отрывки из старого Бернье действительно прекрасны. Как приятно снова прочесть что-нибудь, написанное старым, трезвым, здравомыслящим французом, который всегда попадает в самую точку, не пода­вая и вида, что он это замечает»⁶.

Шефлер Иоганн (1624—1677) имел псевдоним Ангелус Си-лезиус. В историю немецкой философии вошел как мыслитель, •стоящий на мистических позициях. Свои философские труды он •выражал в поэтической форме в виде афоризмов. Увлечение «философией успешно сочетал с врачебной деятельностью, удо­стаиваясь чести приглашения работать придворным врачом « -различным высокопоставленным лицам. Но в душе лейб-ме­дика с детских лет было заложено мистическое настроение. •С ранних лет он ознакомился с трудами Беме. Кроме того, он •выл знаком с другими немецкими авторами, традиционно ос­вещавшими мистическое понимание окружающего мира.

Он сблизился с А. фон Франкенбергом и Д. Чепко, которые 'Параллельно с теологией пытались создать философию, синте­зировавшую в себе пантеистическую идею понятия бога и на­турфилософское понятие мира. Мистический настрой И. Шеф-лера не мог слиться с широко распространенной в то время « Германии лютеранской верой. В этой вере он не находит про­стора для своей мистики, и, еще не достигнув 30 лет (в 1653г.), он переходит в католицизм. В 1657 г. издает книгу «Херувим­ский странник». В ней он в виде поэтических афоризмов, глубо­ких по смыслу, отразил мистические идеи, пропагандировавшие­ся в Германии в период от Экхарта (1260—1327) до Беме '(1575—1624). Главная идея книги заключается в том, что суть -философии должна сводиться к признанию человека в центре мироздания. Человеческое «Я» является неисчерпаемым и по

⁴ Правитель Могольской империи в Индии с 1658 г. В войне за престол уничтожил своих братьев-соперников, арестовал отца. Завершил завоевание Южной Индии. Преследовал индусов.

⁵ Маркс К, Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд. — Т. 28 — С 214

⁶ Там же. — С. 222.

114

сути дела «философским камнем». В представлении И. Шефле-ра, от «Я» зависит реальность времени и пространства. Он счи­тал, выражаясь своими афоризмами, что «не ты —в простран­стве, но пространство — в тебе». Человеческое «Я» им прочно связывалось с космическим «Я», т.е. с богом, которого он счи­тал значительно превосходящим человека. По воле бога проис­ходит все на земле. И когда человек умирает и попадает в цар­ство «вечного молчания», он остается в его власти, лишаясь своей воли. Однако следует отметить взаимосвязь человека с богом, которая на разных этапах творчества представлялась ему различной. В ранний период своей философской деятель­ности бог и человек у пего связывались неразрывной нитью. Эта сущностная связь так выражена в одном из его афориа-мов: «Я знаю, что без меня бог не может прожить мгновения; если я обращусь в ничто, он должен по необходимости испу­стить дух». Любовь к богу и бога к человеку, по философии И. Шефлера, является смыслом всего сущего. Однако эти его взгляды не были постоянными. Так он думал лишь в начале своей философской деятельности. Позже И. Шефлер перешел к обычным религиозным трактовкам.

Философия И. Шефлера нашла своих последователей, в том числе в лице русского философа Н. А. Бердяева.

Томас Сиденгам (1624—1689) жил в эпоху, когда в науке и обучении еще господствовала схоластика. Он был одним из тех, кто выступал против схоластики. Т. Сиденгам был учите­лем выдающегося английского врача-философа Д. Локка, стояв­шего на материалистических позициях. Его заслуга заключает­ся не только в том, что он сделал попытку освободить клини­ческую медицину от ненаучного вздора, но и в научном мате­риалистическом осмысливании борьбы с болезнями. Для него болезнь была как процесс борьбы организма («природы») с бо­лезнетворными началами, попавшими в организм. Это в корне отличало его от множества предшественников, которые рассмат­ривали болезнь как мистическое явление. Он поддерживал мне­ние Гиппократа о том, что врач должен содействовать борьбе организма с болезнью. Т. Сиденгам внес значительный вклад в описание отдельных болезней как нозологических единиц, имеющих свою характерную специфику. Не во всем, конечно, он был последователен и не мог полностью преодолеть давле­ние религии. Так, по его представлению, острые болезни ниспо­сланы богом, и лишь хронические болезни им связывались с окружающей средой и поведением человека. За свои глубо­кие труды в медицине и широкое мышление о здоровье он был наречен английским Гиппократом.

Своей научной и философской деятельностью в XVII в. об­ращает на себя внимание Роберт Бойль (1627—1691), англий­ский химик, физик, философ. Будучи известным химиком, имея

8* 115

свои лаборатории и заводы, в 1665 г. он получил степень док­тора физики (Нопопз саиза) в Оксфордском университете. У него мало времени оставалось на медицину, но тем не менее он занимался ею как любитель.

Как химик, он поставил перед собой задачу: исследовать состав тел путем химических анализов. В результате проведе­ния множества анализов Р. Бойль вплотную подошел к откры­тию химических элементов, т. е. таких веществ, которые не под­даются разложению под действием каких бы то ни было веществ. Однако, будучи механистом, он старался объяснить раз­личие между веществами, имея в виду и их качественные раз­личия, механическим движением и сцеплением, присущим пер­вичным бескачественным корпускулам. Естественно, что он к веществам отнес и химические элементы и тем самым впал в ошибку, считая, что никаких элементов не существует. Каче­ственные же различия веществ, в том числе элементов, опреде­ляются лишь различным соотношением корпускул, или, иначе говоря, первичной материи, за основу которой он брал воду. В своей теории Р. Бойль впал в противоречие. С одной сторо­ны, он открыл химические элементы и определил основное на­значение предмета химии, с другой стороны, он лишил мель­чайшие вещества — корпускулы всяких качеств, т. е. характер­ных свойств вещества.

Виной этому был метафизический метод мышления, который ие только приводил к подобным ошибкам, но и нередко толкал ученых на путь признания бога. Это в равной мере касалось я Р. Бойля, который как химик, физик и врач стоял в основном на позициях материализма, а как философ впадал в прямой идеализм, пытаясь примирить религию и науку. Это было отра­жением политики английской буржуазии XVII—XVIII вв.

Его корпускулы — это те же атомы Демокрита и Эпикура. •Однако взгляды этих философов Древней Греции были для «его «дурной атомистикой», так как они не признавали божест­венного происхождения природы.

Между тем он одним из первых всецело отказался от старо-то учения Аристотеля и других древних философов, считавших, что все тела состоят из 4 «элементов» — огня, воды, земли, воз­духа, возродил учение об атоме ^!и поставил химию на матери­алистическую основу. Его экспериментальные работы способст­вовали открытию важной закономерности, свидетельствующей •о том, что объем воздуха (газов) под давлением уменьшается обратно пропорционально давлению и наоборот.

Им открыт закон, носящий имя Бойля — Мариотта. Два уче­ных независимо друг от друга установили (Бойль — в 1662 г., а Мариотт — в 1672 г.), что произведение объема данной массы идеального газа на его давление постоянно при постоянной тем­пературе.

Большое значение для дальнейшего развития науки имела «го корпускулярная теория. Великий русский ученый М. В. Ло-

116

моносов писал по этому поводу: «С тех пор как я прочитал Бойля, овладело страстное желание исследовать мельчайшие частицы. О них я размышлял 18 лет»⁷.

Из всех научных трудов Р. Бойля менее известными явля­ются работы «О совместимости специфических лекарств с кор­пускулярной философией» и «Трактат о преимуществах приме­нения простых лекарств». Важным его выводом является, что «ели корпускулярная теория верна т уМго, то она должна под­твердиться и т у^уо. Р. Бойль подробно анализировал фарма­цевтические действия лекарств, изучая их специфические свой­ства. Основываясь на корпускулярной теории, он рекомендовал пользоваться простыми рецептами, приводя ряд доводов в дока­зательство их большей пользы перед сложными. Этим Р. Бойль хотел доказать, что дсйстние лекарств вполне совместимо с принципами корпускулярной теории.

Хотя в целом Р. Бойль стоял на метафизических позициях, тем не менее в его учении о корпускулах были элементы диа­лектики.

Заслуживает внимания научное открытие итальянского вра­ча Марчелло Мальпиги (1628—1694). В описании системы кро­вообращения, сделанном У. Гарвеем, был один существенный недостаток. Артериальные и венозные сосуды кровеносной системы должны иметь непосредственный контакт, который в силу низкого еще технического вооружения не мог быть обна­ружен. Капиллярную сеть кровеносной системы обнаружить невооруженным глазом или с помощью линзы с небольшой раз­решающей силой было невозможно. М. Мальпиги свои исследо­вания проводил, когда уже был изобретен микроскоп. С его помощью он открыл капиллярную сеть кровеносных сосудов и тем самым замкнул цепь кровообращения в организме, вста­вив ту недостающую деталь, которая превратила кровообраще­ние в стройную систему, обеспечивающую жизнедеятельность живого организма. Им были изучены микроскопические струк­туры легочных альвеол, печени, селезенки, кожи и почек.

М. Мальпиги не только изучил мельчайшую капиллярную сеть кровеносной системы, но и многое сделал по более глубо­кому изучению строения кожи, желез, почек, легких, селезенки, кровяных телец. Своими работами по изучению развития шел­ковичного червя, мозга и позвоночного столба у цыпленка М. Мальпиги наносил существенные удары по преформизму.

Ф. Энгельс высоко ценил труды М. Мальпиги. Он писал: «Какой длинный ряд промежуточных ступеней от Галена до Мальпиги был необходим для того, чтобы правильно устано­вить такую простую вещь, как кровообращение у млекопитаю­щих! Как мало знаем мы о происхождении кровяных телец и как много не хватает нам еще и теперь промежуточных

¹ Ломоносов М. б.//Полн. собр. соч.— Т. 3.—1952.— С. 241.

117

звеньев, чтобы привести, например, в рациональную связь явления какой-либо болезни с ее причинами!»⁸

Кайбара Эккен (1630—1714), японец по национальности,, был врачом по профессии и крупным философом. Он был пред­ставителем философии просвещения, колеблясь между буддиз­мом и конфуцианством. Вначале он отдавал предпочтение буд­дизму, под влиянием которого воспитывался, обучаясь в универ­ситете. После того как Кайбара Эккен ознакомился с учением* Конфуция, он начал проповедовать эту философию. Это был. период, когда в Японии отмечался процесс упадка господст­вующей философии, а господствовала тогда и определяла идео­логию властвующих людей чжусианская философия. Происшед­шие изменения во взглядах в философии Кайбара Эккен отра­жали упадок философии в стране.

О философских взглядах К. Эккена мы можем судить по* его философским сочинениям, среди которых особое место за­нимает трактат «Великие сомнения». В нем автор выразил свое сомнение в состоятельности и научной достоверности господст­вовавшей до него философии — чжусианской. Он усомнился* в том, что данная философия правильно утверждает первич­ность духа «(ри», или «ли» в японской транскрипции) и вторич-ность материи («ки», или «ци»). Кайбара Эккен правильно», усомнился в идеалистической сущности чжусианской филосо­фии, однако он остановился на этом и не стал активным борцом за материализм. Известно, что китайский философ Чжу Си, по­ложивший начало этой философии, был представителем неокон­фуцианства. В его учении систематизированы все 6 основных идей неоконфуцианства. Но они к тому же были и развиты.

Чжу Си усилил дуалистическую позицию о двух началах — идеальном, которое у него было первичным («ли»), и матери­альном, или вторичном («ци»). Его философия сводилась к то­му, что «ли» нуждается в какой-то причастности к определен­ной «ци», «ци» в свою очередь нуждается в «ли» как в законе, своего существования, поэтому их разделить нельзя.

Кайбара Эккен сумел преодолеть дуализм. Кайбара Эккен стоял на материалистических позициях и по вопросу познания окружающего мира. Он утверждал, что истинна только та нау­ка, выводы которой проверены и подтверждены практикой.

Научно-философская и просветительная деятельность Кай-бары Эккена сыграла значительную роль в развитии материа­листических мировоззрений в Японии.

Бернардино Рамаццини (1633—1714), итальянский врач, пос­ле окончания в 1659 г. Пармского университета изучал условия работы рабочих в ряде отраслей промышленности. С 1671 г. начал работать в Моденском университете, где трудился почти

30 лет. С 1700 г. работал в Падуанском университете. Глав­ный его труд «О болезнях ремесленников». Он впервые осветил •вопросы влияния производственных факторов на здоровье рабо­чих, показав, как профессиональные заболевания разрушают здоровье трудящихся, как неблагоприятные условия на произ­водстве порождают болезни, как продолжительный труд с уд­линенным рабочим днем порождает необратимую патологию в отдельных органах и системах организма. Серьезные выводы о состоянии здоровья рабочих были сделаны им на основании .личного обследования рабочих 52 профессий. Среди них были самые различные специалисты — горняки, каменщики, рыбаки, печатники, ткачи и др. Помимо личных наблюдений Б. Рамац­цини использовал труды зарубежных ученых. В его книге отра­жены условия труда и их нлпяипе. па здоровье человека не толь­ко в Италии, но и в других странах, где капитализм уже стано­вился реальной силой, определяющей развитие общества.

Его труд явился свидетельством того, что зародившееся ка­питалистическое производство разрушающе действует на здо­ровье пролетариата.

В произведениях Б. Рамаццини отражено влияние окружаю­щей среды на человека, прежде всего географической среды и водных источников. Изучение им этих «опросов позволило •сделать важный вывод о широкой профилактике заболеваний и о профилактическом направлении в медицине. «Гораздо луч­ше предупредить болезни, чем лечить их, — писал он,—подобно тому, как лучше заранее предупредить бурю и спастись от нее, чем быть унесенным ею».

Б. Рамаццини не только констатировал факты о разрушаю­щем действии условий труда на здоровье человека, но и делал предложения, направленные на улучшение этих условий. Его наблюдения, метод исследования положили начало развитию новой науки — гигиены труда, выводами и наблюдениями кото­рой широко пользовались авторы социологических исследова­ний, в том числе К- Маркс, Ф. Энгельс и В. И. Ленин.

Немецкий врач Иоганн Иоахим Бехер (1635—1682) был раз­носторонне подготовленным человеком, хорошо разбирающимся во многих науках. Помимо знания медицины, он был крупным химиком, одним из первых разработавших теорию флогистона, согласно которой вещество, способное к горению, при горении и обжиге теряет часть вещества. Теория флогистона была опро­вергнута трудами выдающегося французского химика А. Ла­вуазье, который объяснил горение как явление сильного окисле­ния. Однако, несмотря на неправильное понимание процесса горения, И. И. Бехер и другие химики его времени, по словам •Ф. Энгельса, способствовали тому, что «химия... освободилась от алхимии.. .»⁹. Дальнейшее развитие науки показало, какие

⁸ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — Т. 20. — С. 89.

118

⁹ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — Т. 20. — С. 348.

119

элементы могут в результате радиоактивного распада превра­щаться в другие.

И. И. Бехер был выразителем идей утопического коммунизма, а также экономистов-меркантилистов.

В 1669 г. им был написан «Моральный трактат». В нем из­ложен проект общества будущего, основным принципом которо­го является общность имущества при равенстве в труде. Вооб­ражаемое им общество не должно было иметь денег.

Спустя пять лет, в 1674 г., он издает новый труд «Мудрость души». В нем автор защищал веротерпимость, свободу и равен­ство всех людей.

Одновременно И. И. Бехер занимался проблемами химии. В 1669 г. он издал книгу «Подземная физика». Его мысли близки взглядам Парацельса. По мнению И. И. Бехера, все ми­неральные тела, в том числе и металлы, состоят из трех «зе­мель». Различие между ними определяется качественными ха­рактеристиками. Он различал стеклующиеся, горючие, или жир­ные, летучие, или ртутные, составные части. Он также считал, что во всех минеральных веществах в качестве основного нача­ла содержится вода. Однако в отличие от Парацельса, который рассматривал качественные характеристики как отвлеченные принципы, И. И. Бехер под началом веществ понимал матери­альные элементы. Это свидетельствует о том, что в понимании окружающего мира И. И. Бехер стоял на материалистических позициях, а в области исторического материализма — на идеа­листических позициях.

Точные даты жизни немецкого врача Урбана Готфрида Бу-хера до сих пор неизвестны. Предполагают, что он родился при­мерно в 1670 г., а умер после 1723 г. Помимо занятий врачеб­ной практикой, которой он длительное время занимался, будучи врачом саксонского штатгальтера князя фон Фюрстенберга, У. Г. Бухер был еще и ученым. Наиболее известным его трудом является работа в области философии. В 1713 г. была опубли­кована анонимная работа «Переписка о сущности души», автор­ство которой установлено лишь в XX в. По своим взглядам он стоял на позициях механистического материализма. Будучи материалистом, он отрицал мнение многих своих современни­ков, что душа является нематериальной субстанцией. Он убеж­денно доказывал, что идеи являются продуктом деятельности мозговых волокон, которые берут свое начало из органов чувств. Есть сведения, что его труды оказали определенное влияние на Ламетри.

Немецкий ученый Эренфрид Вальтер фон Чирнгаузен¹⁰

(1651—1708) занимался не только математикой и физикой, но и врачебной деятельностью и философией. Он написал ряд науч­ных работ по математике и оптике. Э. В. фон Чирнгаузен жил

¹⁰ Иногда эта фамилия приводится в другой, транскрипции — Чирнхауз.

120

в одно время с известным немецким математиком и философом Лейбницем, с которым не только был знаком, но и находился в постоянной переписке. Авторитет Лейбница оказал определен­ное влияние на его мировоззрение. Однако его философские взгляды были ближе к Декарту.

Изучая труды философов, Э. В. фон Чирнгаузен не формаль­но воспринимал их положения, а пытался осмыслить их. Он даже считал возможным делать критические замечания знаме­нитым философам, чей авторитет был непререкаемым. Так, оз­накомившись с трудами Б. Спинозы, Э. В. фон Чирнгаузен не­доумевал, «каким образом (раз протяжение, поскольку оно мыслится само через себя, является неделимым, неизмен­ным и т.д.) мы можем а рпоп вывести возможность возникно­вения столь многих различных модификаций его...?»¹¹. Свое мне­ние он высказал Б. Спинозе, который вынужден был признать­ся в ошибочности своего вывода.

Э. В. фон Чирнгаузен критиковал философов Декарта и Спи­нозу за отсутствие в их учении четкой методологии. Критика изложена в его книге «МесНста тегШз» («Исцеление ума»), изданной в 1687 г. в Амстердаме. Но, критикуя Декарта за не­последовательность его методологии. Э. В. фон Чирнгаузен вместе с тем разделял его взгляды на возможность существова­ния истин лишь в разуме.

Себастьян Бассо жил в XVII в. Даты его рождения и смер­ти неизвестны. Жил он вначале на своей родине во Франции и занимался не только врачебной деятельностью, но и был есте­ствоиспытателем-физиком и философом. Им был написан боль­шой труд «Естественная философия против Аристотеля в 12 книгах». Это был еще период господства схоластики, когда кри­тика утвердившихся догм была невозможна. Поскольку С. Бас­со выступал против многих концепций Аристотеля, еще владев­шего умами философов средневековья, ему пришлось в 1621г. свои научные труды из-за предосторожности издать в Женеве.

С. Бассо в основу своей теории положил атомистическое уче­ние древних греков, однако его материалистический атомизм отличался от взглядов Демокрита, у которого атомы размеща­лись в пустоте, в то время как С. Бассо считал, что они нахо­дятся в тончайшей материальной среде — эфире, который яв­ляется источником их движения.

По мнению С. Бассо, все тела, в том числе и живые орга­низмы, состоят из различных по своему качеству, но неизмен­ных атомов. Эта часть его взглядов носила материалистический характер. Но, когда он ставил перед собой вопрос: откуда про­изошли эти атомы, то давал идеалистический ответ — атомы — результат деяния бога. Он не смог дойти вплотную до материа-

¹¹ Спиноза б.//Избран. произвел. — М., 1957.— Т. 2.— С. 595.

121

листического атеизма и стоял на позициях пантеизма, отожде» ствляя бога с природой.

Что касается атомов, то, по его мнению, качество их сох­раняется как в условиях изолированного существования, так и в различных связях.

Сложные образования — молекулы состоят, конечно, из ато­мов, но разница между различными телами определяется их движением. С. Бассо считал, что между атомами и молекулам» имеются поры, которые заполнены эфиром.

На том уровне развития науки движение им рассматрива­лось ограниченно с механистических позиций. Он различал лишь два момента — притяжение и отталкивание.

На природу смотрел как на творца и хранителя всех вещей и организатора существующего порядка. Поэтому он и обоже­ствлял ее, видя в ней источник жизни. Пантеизм им был вос­принят от Д. Бруно. В свою очередь своими философскими взглядами он повлиял на мировоззрение Декарта.

Герман Бургаве (1668—1738) был крупным голландским ученым. Его время жизни совпало с периодом больших научных открытий. Предметом научных исследований Г. Бургаве были медицина, химия, ботаника и философия. Он родился 31 декаб­ря 1668 г. в Ворхауте, близ Лейдена. В 16 лет посту­пил в Лейденский университет, где изучал натурфилосо­фию.

Закончив Лейденский университет, в 22-летнем возрасте в 1690 г. он стал доктором философии. А спустя 3 года Г. Бур­гаве получил диплом врача и начал активно заниматься меди­цинской практикой. В 1709 г., т.е. через 16 лет после окончания Лейденского университета, стал руководителем кафедры в нем. Г. Бургаве стал ведущим ученым-теоретиком в области меди­цины и ботаники. Через год, в 1710 г., он издал каталог Лей­денского ботанического сада, в котором впервые описал и клас­сифицировал некоторые новые виды растений. В 1718 г. он стал профессором кафедры химии, а спустя два года, в 1720 г., воз­главил кафедру практической медицины того же университета. Эти перемещения с одной кафедры на другую говорили о его разносторонних научных интересах. С каждым годом росла слава Г. Бургаве. Его имя стало известно во многих странах мира. Многие крупные государственные деятели считали за большую честь посетить его лекцию, послушать этого мудрого-ученого, узнать то новое, что предлагал он в развитии практиче­ской и теоретической медицины. На лекциях Г. Бургаве бывал и русский царь-реформатор Петр I (1717). К нему на выучку приезжали известный французский врач-философ Ламетри и многие выдающиеся ученые из других стран.

Г. Бургаве искал все новые подходы в изучении патологи­ческих процессов. Им были введены в практику медицины лупа и термометр, которые в значительной степени расширили воэ-

122

можности врачей в диагностике и лечении заболеваний. Как крупному ученому-химику ему был известен и терапевтический эффект от применения глауберовой соли, сурьмы и ртути. Осо­бенностью научных трудов Г. Бургаве являлось тесное увязы­вание теоретических обоснований с клиникой. Его метод обуче­ния будущих врачей был признан во многих странах мира. Его использовали в своей педагогической практике такие известные русские ученые-медики, как Н. Бидлоо, К. И. Щепин, С. Г. Зы-•белин. В 1761 г. в России были изданы его труды на латинском языке. Они имели широкое распространение среди студентов-медиков.

Для своего времени Г. Бургаве был крупным химиком. В двухтомном учебнике «Основания химии» он уже четко раз­граничивал понятия химических смесей и соединений. Он про­верял выводы алхимиков и после тщательных изучений опро­вергал их. Так, им был опровергнут вывод алхимиков, что ртуть после длительного нагревания превращается в твердый металл. Для этого ему пришлось сделать 500 опытов в течение ,15 лет.

Пользуясь большой популярностью, он дважды избирался ректором Лейденского университета (в 1714 и в 1730 гг.). За огромный вклад в науку в 1725 г. его избрали действитель­ным членом Парижской Академии Наук, а в 1730 г. — членом Лондонского Королевского общества.

Философские взгляды Г. Бургаве были весьма эклектичны. Все процессы жизнедеятельности организма он объяснял с по­зиций законов химии и механики. Вместе с тем он стоял на позициях витализма, считая, что в организме имеется «жизнен­ная сила», управляющая жизненными явлениями. На основа­нии этого, будучи теоретиком в области медицины, он ввел в медицинский обиход понятия о «жизненных показаниях» и «жизненных истечениях». Поэтому, материалистически объясняя происходящие процессы в живом организме, он жиз­недеятельность человека в целом трактует с позиций идеализма.

Иоганн Конрад Диппель (1673—1734)—немецкий врач, ко­торый занимался алхимией, выступал против догм богословия. Преследуемый за свои взгляды, он вынужден был скитаться по разным странам. Виной этому были его книги «ОгШо<1ох1а Ог1-"побахогшп», изданная в 1697 г., и «Рар1зтиз рго1ез1апИит уо-ри!ап8», увидевшая свет через год после первой. В этих книгах •с беспощадным юмором он разоблачал антинаучные обряды церковников. Вместе с тем И. К. Диппеля обвиняли в привер­женности к зародившемуся тогда новому течению в богосло­вии — пиетизму. Представители нового течения призывали от­казаться от окостенелых религиозных догм, формально-обряд­ной стороны религии, заменив все это обновленным религиоз­ным мистическим чувством. Пиетизм не утвердился. И тогда И. К. Диппель начал высмеивать представителей пиетизма, их

123

напыщенное тупоумие, а вместе с этим его острой критике под­вергались и представители ортодоксальной церкви за их мертвя­щий педантизм. Он обвинял тех и других за пренебрежение к моральной стороне религии, о которой церковники пытаются во все времена умалчивать, потому что в ней говорится о спра­ведливом отношении к человеку. Хотя И. К. Диппель полностью не освободился от религии, тем не менее его вечная борьба с церковниками говорит о том, что он не воспринимал религию такой, какой ее проповедовали церковники, и пытался в боль­шой мере использовать для человека. Таким образом, И. К. Дип­пель был страстным борцом против церковной ортодоксии. Он провозглашал братский союз людей всех вероучений, считая, что основой этого союза должна являться общая «естествен­ная мораль».

Как химик он много занимался различными химическими реакциями в фармации и получил широкую известность в связи с получением животного масла.

Английский философ Джон Локк (1632—1704) родился в семье адвоката. Учился в Оксфордском университете, одновре­менно изучая философию, естествознание и медицину. Успешно окончив университет, он был рекомендован на преподаватель­скую работу в этом же университете. Однако преподаватель­ской деятельностью занимался недолго, и в 1667 г. его основным занятием была врачебная деятельность. Поработав непродолжи­тельное время домашним врачом и воспитателем детей, он пере­шел на работу секретаря к лорду Эшли (графу Шефтсбери), с которым на долгие годы связал свою судьбу. В 1667 г. Д. Локк начал заниматься политической деятельностью. Его политиче­ские взгляды совпали с партией вигов. Но когда Стюартам уда­лось реставрировать свою власть, ему вместе с Шефтсбери пришлось эмигрировать из-за преследований. Он путешествовал по странам Европы, возвращался в Англию и вновь эмигриро­вал. В 1683 г. ему пришлось бежать в Голландию, так как над ним нависла угроза жестокой расправы за политические взгля­ды. Здесь он закончил работу над своей книгой «Опыт о чело­веческом разуме», писать которую начал еще в 1671 г. В 1690г. эта книга увидела свет.

У него, как и у Гоббса, государство возникло на договорных началах. Д. Локк признавал частную собственность, поощрял развитие экономики, промышленности, торговли. Он считал, что в естественном состоянии все люди равны между собой, а сле­довательно, и свободны. При этом свобода регулируется разу­мом, что не тождественно произволу. Истинным государством он считал то, которое создается по взаимному соглашению лю­дей и обеспечивает естественное состояние людей, их жизнь, индивидуальную свободу и частную собственность. Локковские идеи о государстве частично легли в основу английской буржу­азной конституции. Она не отражала интересов народа, но на

124

нее с вожделением смотрела буржуазия других стран, где еще господствовала феодальная монархия.

После очередного переворота в 1688 г. Д. Локк вернулся? в Англию и в течение 12 лет до начала XVIII в. занимал раз­личные административные посты. Одновременно он углубленно-занимается философией.

Д. Локк стоял на позициях Ф. Бэкона, продолжая разви­вать его эмпиризм, пытаясь обосновать сенсуалистическое на­правление в теории познания. Его «исправление» Ф. Бэкона заключалось в том, что он считал, будто бы опыт складывается-из чувственных данных, т.е. из ощущений (зепзиз), в то время как Ф. Бэкон утверждал о получении знаний из опыта. М. В. Ломоносов одним из первых признал сенсуалистическую теорию Д. Локка.

Д. Локк стоял на материалистических позициях, хотя и не всегда был последовательным. Его теория познания тесно свя­зана с психологией. Д. Локк исходил из того положения, что-человеческий разум получает информацию извне, от чувств, бла­годаря которым воспринимаются раздражения от внешнего-окружающего мира. Ничего не может быть в интеллекте, что не было раньше в чувствах, подчеркивал он.

Душа у него — это «гладкая дощечка», или «белая бумага»,, на которой фиксируется чувственный образ. Что касается абст­рактного мышления, то оно у него было результатом накопле­ния данных опыта и их соединения в уме человека. Это свиде­тельствует о метафизическом понимании мышления.

Возникновение нашего сознания под воздействием материаль­ного мира на органы чувств четко сформулировано в «Очерках истории этики». В них говорится: «Утверждение Локка об объ­ективном содержании нашего сознания, порождаемом воздей­ствием внешнего материального мира на наши органы чувств, было материалистическим решением вопроса об отношении-мышления к бытию и позволило Локку выступить с уничтожаю­щей критикой идеалистической теории врожденных идей и суще­ствования души вне тела»¹². Д. Локк отрицал врожденные идеи богопочитания. Этот вывод он распространял и на этику, утвер­ждая, что человек не имеет и никаких нравственных врожденных принципов. Эти принципы приобретаются в процессе обществен­ной жизни человека. Врожденными он признавал только ин­стинкты самосохранения. Несмотря на то что человек, согласно Д. Локку, являлся продуктом среды и рассматривался им как пассивный элемент общества, все поступки которого подчинены-и обусловлены непосредственной причинно-следственной связью, тем не менее даже этот метафизический подход в то время имел большое прогрессивное значение. Он наносил удар по религии, расшатывая ее устои. Этой критикой он также высказывал свое несогласие со взглядами Ф. Бэкона о «врожденных идеях». От-

^и Очерки истории этики. —М., 1969. —С. 122.

125

рицая их, он утверждал, что если бы они были врожденными, то были бы присущи всем людям, в том числе детям, больным, умственно отсталым и др. Д. Локк твердо стоял на позициях зависимости психики от окружающей среды, что наносило серь­езный удар по идеализму и стало основным положением для французских материалистов XVIII в.

Д. Локк считал, что нравственными принципами должны быть практические интересы человека, которые диктует ему жизнь. В гармоническом развитии личности большое значение он придавал воспитанию чувств.

Как и многие материалисты его времени, Д. Локк придержи­вался мнения о неизменности «человеческой природы», которая сложилась под действием «естественной среды» в далекие времена.

Он признавал «моральным» такое государство, которое не угрожает свободе каждого гражданина, его праву распоря­жаться собой и своим имуществом. Таким обществом ему пред­ставлялась конституционная монархия, которая могла бы за­щищать «этические принципы» английской буржуазии, идеоло­гом которой он и являлся.

Д. Локком была также создана теория рефлексии — «... на­блюдение, которому ум подвергает свою деятельность и способы ее проявления.. .»¹³. Рефлексия, по его мнению, является вторым источником мышления, но возникает на основе чувственного опыта.

Французский философ-материалист Ж. Р. Робине (1735— 1820) отверг это учение.

В этических взглядах Д. Локка отчетливо видны две тен­денции. Согласно первой, добро и удовольствие не являются врожденными чувствами. Согласно второй тенденции, добро оп­ределяется в результате добровольного подчинения людей боже­ственным и гражданским законам, а также общественному мне­нию своей страны за те поступки, которые они совершили. Эти взгляды хотя и отражали идеологию буржуа, но отрицали, что мораль определяется всевышним, она неизменна и перед нею все равны. К. Маркс положительно оценивал эти взгляды Д. Локка, считая, что «не может быть философии, отличной от рассудка»¹⁴.

Д. Локк допускал ошибку и колебался между материализ­мом и идеализмом, когда говорил о своей концепции «первич­ных» и «вторичных» качеств. «Первичными» качествами мате­рии, по его теории, были протяженность, фигура (форма), не­проницаемость, движение, покой. «Вторичными» качествами являлись цвет, звук, запах, вкус, которые не имели объектив­ной значимости для предмета. У него это как бы субъективные ощущения человека, которые образуются в сознании человека

на основе ощущений. Это положение послужило основанием дла субъективных идеалистов, которые, отбрасывая материалисти­ческую тенденцию сенсуализма Д. Локка, прочно* обосновывав лись на идеалистических позициях. Ярким примером этого яв­ляется английский философ Беркли, который объединил «вто­ричные» и «первичные» качества и все это превратил в свои* ощущения.

Своим двойственным восприятием окружающего мира Д. Локк дал пищу как материалистам, так и идеалистам. В связи с этим В. И. Ленин заметил: «И Беркли и Дидро выш­ли из Локка»¹⁵. Тем не менее механистический материализм^, которого придерживался Д. Локк, несмотря на его ограничен^ ность и односторонность, был в науке шагом вперед.

Его материалистическая теория вместе с теориями других философов-материалистов (Бэкона, Гоббса, Толанда) положи­ла начало новой форме материализма — метафизическому ма­териализму. Эта теория и метод нашли свое более полное раз­витие в трудах французских и русских материалистов XVIII в. Особенно много сделал французский просветитель Э. Б. Кондиль-як (1715—1780), который были искренним поклонником сен­суализма Локка. К- Маркс в «Святом семействе» по этому по­воду писал: «Непосредственный ученик и французский истолко­ватель Локка Кондильяк немедленно направил локковский сенсуализм против метафизики XVII века. Он доказал, что-французы с полным правом отвергли эту метафизику как не­удачный плод воображения и теологических предрассудков»¹⁶.

Высоко ценил материалистические основы, которые зало­жил Д. Локк, и французский философ К. А. Гельвеции (1715 — . 1771). К- Маркс, говоря об отношении К-А. Гельвеция к филосо­фии Д. Локка, писал в «Святом семействе»: «У Гельвеция, ко­торый тоже исходит из Локка, материализм получает собствен­но французский характер. Гельвеции тотчас же применяет его к общественной жизни (Гельвеции. «О человеке»). Чувственные впечатления, себялюбие, наслаждение и правильно понятый личный интерес составляют основу всей морали. Природное равенство человеческих умственных способностей, единство ус­пехов разума с успехами промышленности, природная доброта человека, всемогущество воспитания — вот главные моменты его» системы»¹⁷. Это говорит о значительном влиянии Д. Локка на мировоззрение многих философов. Подтверждением этому яв­ляются и слова самого К. А. Гельвеция:

Для наших первых дней полезен будет Локк, И начинающим он ценный даст урок. Хоть цели не достиг и этот мудрый гений, Он путь нам указал для новых достижений.

¹³ Локк Д.//Избр. филос. произв. — М., 1960. —Т. I. — С. 129.

¹⁴ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — Т. 2. — С. 144.

¹⁶ Ленин В. Я.//Полн. собр. соч. — Т. 18. — С. 127. » Маркс К.., Энгельс Ф.//Соч. — Т. 2. — С. 144.

¹⁷ Там же.

126

127

Прилежно он следил развитие ума

От колыбельных дней до смертного холма,

И, человеческой души открыв строенье,

Он в чувствах всех нашел основу размышленья¹⁸.

Д. Локк ограничивал познание ощущениями, в связи с чем подвергался критике. Так, Кондильяк писал: «Недостаточно повторять вслед за Локком, что все наши знания происходят из ощущений: если я не знаю, каким образом они происходят от них, то я стану думать, будто, тотчас же по получении от пред­метов впечатлений мы оказываемся обладателями всех тех •идей, которые могут содержать в себе наши ощущения. Думая так, я ошибусь. В свое время я впал в эту ошибку, и в нее про­должают впадать все те, кто пишет по этому вопросу. Люди не знают, по-видимому, что существует разница между тем, чтобы .видеть, и тем, чтобы смотреть; а между тем мы вовсе не обра­зуем тотчас же, как только мы видим; мы образуем их лишь тогда, когда смотрим в определенном порядке, методически»¹⁹.

Говоря о слабых сторонах философии Д. Локка, следует ^отметить, что он был недостаточно решительным в критике феодализма, непоследовательным в отношении к религии, колеб­лющимся в признании материалистического мира в своей тео­рии сенсуализма, когда все ощущения делились на первичные, и вторичные. Д. Локк идеалистически представлял себе вопрос об образовании государства. Характеризуя его непоследователь­ную позицию, Ф. Энгельс писал: «Локк был в религии, как и в политике, сыном классового компромисса 1688 года»²⁰.

Положительным в учении Д. Локка было то, что он призна­вал реально существующую материю, которую мы познаем че­рез ощущения и опыт. Он признавал, что человек, его характер есть продукт среды и воспитания. Им отрицалась концепция врожденных идей, разработана теория воспитания, сыгравшая большую роль в дальнейшей разработке этой проблемы после­дующими поколениями философов-материалистов и социали­стов-утопистов XIX в.

Д. Локк был таким ярым противником врожденных идей, что асю первую книгу своего «Опыта человеческого разума» он по­святил критике этого учения. Известный французский философ-просветитель Э. Б. Кондильяк, творческий период которого при­ходится на вторую половину XVIII в., заметил по этому поводу: «Локк оказал много чести учению о врожденных идеях числом « солидностью своих возражений, ибо для опровержения столь лустой и фантастической теории не требовалось столько уси­лий»²¹.

Вместе с тем Э. Б. Кондильяк отмечал его положительную роль в вопросах познания окружающего мира. Он писал, что

¹⁸ Гельвеции К- А. Счастье. — М., 1936. — С. 52.

¹⁹ Кондильяк 3.//Соч. — М., 1982. — Т. 2. — С. 300.

²⁰ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — Т. 37. —С. 419.

*' Кондильяк Э. Б.//Соч. —М, 1982. —Т. 2. —С. 63—64.

128"

Локк «...вскрыл происхождение наших знаний, но не изложил достаточно подробно и ясно их дальнейшего развития. Он — на пути к истине как человек, вынужденный первым проклады­вать себе дорогу»²².

Бернард де Мандевиль (1670—1733)—по происхождению француз, но живший в Англии; помимо врачебной деятельно­сти, занимался литературой и экономикой. Как писатель он при­надлежал к демократическому направлению, интересуясь проб­лемами морального характера. Его философские взгляды фор­мировались под влиянием материалистического мировоззрения английских философов Томаса Гоббса и Джона Локка. В исто­рию философии Бернард де Мандевиль вошел благодаря своей басне-сатире «Ропчущий улей, или Плуты становятся доброде­тельными» (1705), затрагивающей ряд философских проблем. Первое издание этой книги вышло анонимно в Лондоне. При последующих изданиях, которые начали осуществляться спустя 9 лет, это произведение уже вышло под названием «Бас­ня о пчелах». В 1723 г. книга вышла с новыми комментариями и дополнениями. В новом издании появились «Исследования о происхождении нравственной добродетели» и «Изыскание о природе общества». Книга получила широкое распростране­ние, вызвавшее поток брани со стороны реакционных сил. Осо­бенно неистовствовал реакционный философ Беркли (1685— 1753), стоявший на позициях субъективного идеализма. Отклик­нулся на нее и Вольтер, написавший басню сатирического ха­рактера «Марселец и лев».

В этой сатире Б. Мандевиль, используя аллегорический прием, подверг острой критике современное ему только что за­родившееся буржуазное общество. Выявившиеся его пороки в результате классовых противоречий были изображены им ал­легорически в виде пчел — хозяев улья, которые беспокоились только о своем благополучии. Жизнь между насекомыми в улье им представлена на фоне пороков, где господствуют мошенниче­ство и подкуп. Конец для этой подкупной и несправедливой жизни автор увидел п гневе Юпитера, который наказал их тем, что установил честный порядок. Однако это привело к невоз­можности его существования, так как обитатели улья при че­стной жизни стали жить бедно и их царство разорилось. Таким концом автор хотел подчеркнуть, что капиталистическому об­ществу объективно присущи пороки, от которых нельзя изба­виться, и что они являются движущей силой развития этого не­справедливого общества. Он показал, что господствующая мо­раль используется эксплуататорскими классами как орудие закабаления угнетенных. Б. Мандевиль считал, что для каждого общественного строя характерна своя специфичная мораль. Для капиталистического же общества характерен эгоизм, яв-

²² Кондильяк Э. Б,//Соч. — М., 1982. —Т. 2. — С. 63—64. 9—129 129

ляющийся пружиной личного и общественного совершенствова­ния. Но это была не защита буржуазного общества, а вскры­тие наиболее характерных его черт. Это видно из множества примечаний автора к басне. Б. Мандевиль был одним из пер­вых «хирургов», который вскрывал гнойные язвы капитализма. Он показал нарастающие противоречия в нем между господст­вующим классом и угнетенным большинством страны. Его вы­вод сводился к тому, что роль бедных — работать на богачей, а существование богатых невозможно без наличия угнетенной массы. Богатые и бедные в капиталистическом обществе — это закономерный социальный процесс, изменить который невоз­можно в рамках данного общественно-экономического строя. Б. Мандевиль первым высказал мысль о неизбежности и даже полезности зла в условиях социального неравенства, выступив тем самым против взглядов Шефтсбери. Позже эту идею Ман-девиля развил в своей философии Гегель.

На его труд обратил внимание К. Маркс, назвав его ,«.. .че­стным человеком и ясной головой»²³. К. Маркс писал, что Ман­девиль был «...бесконечно смелее и честнее проникнутых фили­стерским духом апологетов буржуазного общества»²⁴.

Анализируя его труды, можно сказать, что он был фило­соф-материалист, стоящий на позициях деизма. Как и его пред­шественник англичанин Г. Черберн (1583—1648), ставший ро­доначальником этого философского направления, он считал, что мир сотворен богом, но развивался под действием своих собственных законов.

В «Очерке истории этики» (1969) говорится, что Б. Манде­виль «.. .утверждал, что голод, нужда, инстинкт продолжения рода пробудили стремление к сытости, отдыху, страх перед тяжелым трудом развили леность, жадность, эгоизм, волю к власти. Основу личности человека и жизни общества состав­ляет не доброе начало, а злое. Счастье достигается не осуще­ствлением нравственных идеалов, а их попранием. Мандевиль раскрывал резкие противоречия между показным, ханжеским характером нравственности «добродетельного гражданина» и бесчеловечностью политики Англии в колониях, проводимой представителями тех же «добродетельных» буржуа через пар­ламент».

Б. Мандевиль не соглашался с теми идеологами буржуазии, которые утверждали, будто человек предрасположен к добру и красоте. В своей известной басне он писал: «То, что делает человека общественным животным, заключается не в его общи­тельности, не в добродушии, жалостливости, приветливости, не в других приятных и привлекательных свойствах; самыми необ­ходимыми качествами, делающими человека приспособленным к жизни в самых больших и, по мнению всего света, самых

*» Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. —Т. 23. —С. 629. ²⁴ Там же. - Т. 26. — Ч. I. - С. 395.

130

счастливых, самых процветающих обществах, являются его наи­более низменные и отвратительные свойства»²⁵.

Б. Мандевиль считал, что человеку свойственны корысть, упрямство, хитрость и другие пороки, поэтому в своей басне он наделил людей склонностью к обману, роскоши и тщеславию, т. е. теми особенностями поведения людей, без которых не мо­жет существовать буржуазное общество. В нем считается допу­стимым все, что полезно.

К- Маркс в своей работе «Теория прибавочной стоимости» цитирует Б. Мандевиля, чтобы показать, как он одним из пер­вых доказал, что «... в современном обществе пороки необходи­мы и полезны. Это отнюдь не было апологией современного об­щества»²⁶. Вот эта цитата: «То, что мы называем в этом мире злом, как моральным, так и физическим, является тем великим принципом, который делает нас социальными существами,— является прочной основой, животворящей силой и опорой всех профессий и занятий без исключения; здесь должны мы искать истинный источник всех искусств и наук; и в тот самый момент, когда зло перестало бы существовать, общество должно было бы прийти в упадок, если не разрушиться совсем»²⁷. Б. Манде­виль был сторонником того, что самые добрые качества, кото­рыми человек может обладать от природы, не являются осно­вой общества и не всегда проявляются в нем. Многие идеологи капитализма, видевшие в развитии его наступление золотого века, считали, что с дальнейшим расцветом общества матери­альные блага польются полным потоком всем его членам. Б. Мандевиль, высмеивая таких теоретиков, как бы предупреж­дал их, что нужно видеть так, как оно есть на самом деле, и го­ворить правду, быть честными и, возможно, придется питаться желудями²⁸.

Б. Мандевиль по вопросам этики и эстетики стоял на пози­циях своих предшественников Гоббса и врача-философа Д. Лок-ка. По его мнению, добро, красота и некоторые другие положи­тельные качества людей являются лишь фикциями. Он писал: «К чему я стремился до сих пор это доказать, что ри!спгит е1: Нопез1ит, превосходство и истинная ценность вещей, чаще все­го непостоянны и переменчивы, меняются в зависимости от изменений моды и обычаев; что, следовательно, заключения, выводимые из их определенности, ничего не выражают, и что благородные понятия относительно природной доброты человека вредны, поскольку они вводят в заблуждение и являются прос­то химерическими».

Свою мысль он подтверждал тем, что никогда нет единого мнения об оценке произведений искусства и природы. Критикуя

²⁵ Мандевиль Б. Басня о пчелах. — М., 1974.— С. 45. ²⁸ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч —Т. 2 —С 146.

²⁷ Там же. — Т. 26. — Ч. I. — С. 394—395.

²⁸ Мандевиль Б. Басня о пчелах.— М., 1974.— С. 63.

131

капиталистическое общество, высмеивая его пороки, сам он так и остался идейно в этом обществе, не выходя за его пре­делы. По его мнению, человеческие пороки вечны и не зависят от принадлежности человека к той или иной общественно-эко­номической формации.

Как врач Б. Мандевиль специализировался по нервным и психическим заболеваниям. Он считал, что не только сердце, мозг, нервы, но и органы чувств, а следовательно, и сами чув­ства у высших животных такие же, как у человека. Как врач-психиатр он описал симптомы аффектов. Им указывалось на то, как один аффект подавляется другим. С точки зрения врача-психиатра он подробно проанализировал такие аффекты, как добродетель, стыд, сострадание, жалость и др.

Мельхиор Адам Вейкард (1742—1803) получил врачебное образование в Германии, последние годы жизни работал в Рос­сии. Был лейб-медиком императрицы Екатерины II. Им было написано много работ по медицине. Вместе с тем он опублико­вал также и философское произведение, которое так и называ­лось: «Врач-философ». Книга издавалась несколько раз. В этой книге он изложил идеи материалистической психологии. Он счи­тал, что психология человека — это не врожденная способность, как утверждали представители идеалистического направления, а результат влияния на человека многих различных обстоя­тельств. По его мнению, психические процессы зависят не толь­ко от физического состояния организма, но и от окружающей среды, полученного воспитания, климатических условий и др. Такой подход ставил его в ряды людей с передовыми, прогрес­сивными взглядами.

Голландский врач Иоганн Христиан Рейль (1759—1813) ра­ботал профессором университета в г. Галле (Германия) с 1787 по 1810 г., затем стал профессором Берлинского университета. Читая лекции по физиологии, он много времени уделял изуче­нию химических процессов, происходящих в головном мозге че­ловека и теленка. На основании экспериментальных исследова­ний И. X. Рейль пришел к выводу, что между биохимическими реакциями, происходящими в человеческом организме и у жи­вотных, не только имеются общие черты и закономерности, но и существенные различия. Его работы положили начало изуче­нию сравнительной биохимии, они свидетельствовали о тесной связи органического мира не только человека и животных, но и растений. Научное обоснование единства природы носило ма­териалистический характер. Вместе с тем И. X. Рейль занимал­ся и разработкой учения о «высшей жизненной силе», объеди­няющей подчиненные ей «силы механические, химические, пси­хические». Этот основной вывод из учений Рейля — в духе идеа­лизма — послужил отправной точкой для получивших широкую

132

известность и распространение исследований Ф. А. Месмера и его мистической системы «животного магнетизма».

Иржи Прохаска (1749—1820) был выдающимся чешским физиологом, анатомом, офтальмологом, а также автором ряда естественно-философских работ. Он являлся предшественником известного чешского ученого Я. Э. Пуркинье. В 1776 г. окончил Венский университет, медицинский факультет. Уже через 2 года после окончания университета был избран профессором анато­мии этого же университета. Проработав около 2 лет, он занял такую же должность в Пражском университете и лишь после 11-летнего перерыва вновь вернулся в Вену. Здесь И. Прохаска работал почти до конца своих дней. Особое внимание он уде­лял физиологии. В работах «О структуре нервов» (1779) и «Трактате о функциях нервной системы» (1784) Прохаска пы­тался объяснить многогранную роль нервной системы. Все про­цессы, происходящие в ней, он разделял на две особые функ­ции. Первая — определяла и давала информацию о природе нервного процесса. Вторая — свидетельствовала о соотношении между чувствительной и двигательной (моторной) частями рефлекторного акта. Этим самым И. Прохаска углубил начатое учение о нервном рефлексе, о рефлекторной дуге, подчеркнув значимость нервов во взаимодействии организма с внешней средой.

Работы И. Прохаски в области анатомии были направлены на изучение мышечной ткани, ее морфологической структуры, нервной и сердечно-сосудистой систем. Уже будучи квалифици­рованным специалистом, ученым с большим опытом, за 8 лет до своей смерти (1812) он делает важное открытие, свидетель­ствующее о том, что передние и задние корешки спинномозго-иых нервов выполняют разные функции. В последующем зако­номерность этих различий стала именоваться законом Белла — Мажанди в честь ученых, которые более подробно изучили эти образования и их функцию. Нервная система в целом у него рассматривалась как связующий центр всего организма. В сво­ем учебнике «Физиология, или наука о естестве человеческом» он писал: «У животных высшей организации при множестве и различии органов находится нервная система, где действия всех органов стекаются воедино».

Его научные и естественно-философские концепции носили стихийный диалектический характер. Он считал, что закономер­ной силой каждого движения в природе являются противоре­чия. В его трудах имелись также материалистические тенден­ции. И. Прохаска отмечал, что изучение заболеваний, особенно нервной системы, нельзя осуществить, не увязывая состояние здоровья с окружающей средой.

И. Прохаска был также крупным хирургом-офтальмологом. За свою продуктивную научную деятельность он был избран членом ряда зарубежных академий, в том числе Петербургской медико-хирургической академии и Казанского университета.

133

Известный французский врач Рене Теофиль Гиацинт Лаэн-

нек (1781—1826) был автором философского труда о войне. Он родился в семье офицера. В 14 лет его отдали на обучение в центральную школу общественных трудов, созданную в Па­риже революционным Конвентом. Это было вскоре после Вели­кой Французской буржуазной революции конца XVIII в. Но первая его работа была посвящена перитонитам (1802). В ней впервые было описано различное течение этого заболевания, приведены точные описания его симптомов. Круг интересующих Р. Т. Г. Лаэннека медицинских проблем был достаточно широк. Он изучает вопрос о связи человека с природой и публикует работу о глистах. Его интересуют защитные средства мозга, в результате чего появляется работа об оболочках мозга. Он изучает печень, результатом чего становится работа о цир­розе печени.

Р. Т. Г. Лаэннек был избран председателем анатомического общества, основанного его другом известным хирургом Дюпюи-треном.

Большой интерес представляет диссертация Лаэннека. Им была высказана мысль о том, что Гиппократ — имя собира­тельное. Его творение Лаэннек расценивал как деятельность целой группы исследователей.

Изобретенный Лаэннеком стетоскоп (1816) и новый метод обследования больных открыли большие возможности в выяв­лении заболеваний, их уточнении и целенаправленном лече­нии.

Он же широко стал применять патологоанатомические вскрытия, делать сопоставление с ходом лечения. Используя лупу, Р. Т. Г. Лаэннек описал многие патологические процессы. Его книга о медицинской аускультации, написанная в 1819 г., не утратила своей значимости до наших дней. В ней нашли отражение многие проблемы пульмонологии.

В этой книге подробно рассмотрена также проблема тубер­кулеза легких. Это было первое наиболее полное описание данного заболевания, в котором излагались не только симптомы болезни, но и анатомические понятия, связанные с его локали­зацией. Разные формы течения заболевания он объединил еди­ным названием: туберкулез, так как в основе их всегда лежал бугорок как анатомическое образование. Эти мысли были вы­сказаны Лаэннеком задолго до открытия возбудителя туберку­леза и являлись важным источником знания в дальнейшем изу­чении данной болезни. Рассматривая вопрос о кровохарканье, Р. Т. Г. Лаэннек разъяснял, что оно является не причиной болез­ни, а ее следствием.

Но он не только дал описание туберкулеза, но и высказал мысль о его излечимости, о возможности заживления каверны. Лаэннек советовал больным сохранять душевное и физическое спокойствие, хорошо питаться и больше находиться на свежем воздухе.

134

За большие заслуги в медицине его избрали членом Меди­цинской академии.

Р. Т. Г. Лаэннек стихийно стоял на материалистических по­зициях. Он показал, что многие болезни зависят не только от состояния организма, но и от влияния на него внешних условий.

Окончив центральную школу общественных трудов, он решил посвятить свою жизнь медицине. После обучения на медицин­ском факультете Парижского университета он стал военным врачом (1802). Это был период, когда начиналась слава Напо­леона, пытавшегося покорить весь мир. Р. Т. Г. Лаэннеку тоже пришлось участвовать в войне с шуанами в качестве военного врача. В этот период им была написана философская работа о войне. В ней приводится мысль о случайности войн, но вместе с тем подчеркивается роль медицины в военных баталиях.

Служебная карьера Р. Т. Г. Лаэннека складывалась весьма успешно. Недолго пробыв в положении хирурга 3-го класса, в 1799 г. он уже стал хирургом 2-го класса, что открывало ему широкую дорогу по службе. В 1801 г. ему удалось переехать в Париж и поступить в школу здоровья. Здесь он не только совершенствовал свои медицинские знания, но и проходил в Ша­рите практику у Корвизара, который при обследовании боль­ных широко использовал перкуссию.

Франц Иосиф Галль (1758—1828) — австрийский врач, круп­ный ученый в области анатомии и френологии. Известен как исследователь анатомии мозга. Он автор теории локализации мозговых центров. Тщательно исследуя головной мозг, Ф. И. Галль установил связь мозговых нервов с продолговатым мозгом. Это было новое слово в науке. При этом им было пра­вильно определены ядра I—VIII пар черепных нервов, а также открыт перекрест пирамидных путей. Еще со времен итальян­ского врача М. Мальпиги (1628—1694) считалось, что кора го­ловного мозга выполняет функции секреторной железы. Галль опроверг этот домысел, утверждая в своих трудах, что кора мозга является средоточием нервных путей, местом образования их, особенно пирамидных. Исследуя головной мозг, Галл при­шел к важному открытию, что он состоит из двух структурных частей: серого и белого вещества. За этим выдающимся откры­тием последовал его вывод и о том, что для каждой структуры мозга характерна своя специфичная функция. Вместе с тем он скептически относился к попыткам определить функцию органа по его структуре. Но, накопив большое количество фактов о фи­зиологических особенностях головного мозга и изменении его функций при патологических процессах, Галль начал изучать структуру мозга.

Научные труды Галля имели большое прогрессивное значе­ние не только для медицины, но и для философского понимания сущности человеческого мышления. Работа «Философско-меди-цинские исследования о природе и искусстве в больном и здо-

135

ровом состоянии человека», опубликованная в 1791 г., принесла ему достаточно широкую известность. Когда вышла его книга, Ф. И. Галль стал частным образом читать лекции о форме чере­па. Вначале он читал их в Вене, но из-за протеста церковников ему запретили выступать с публичными лекциями, и ои выехал в Париж, а затем в Лондон.

В этой работе он изложил свою концепцию локализации множественных центров в головном мозге и их независимости друг от друга. Это было сделано еще до его многочисленных анатомических исследований путем разрезов мозга. Его концеп­ция не смыкалась со взглядами механистов, психофизиков.

Конечно, не все в его трудах соответствовало истине. Пра­вильно оценив роль продолговатого мозга в механизме дыхания и кровообращения (сердечной деятельности), он вместе с тем подкорковым образованиям отвел лишь роль центров склонно­стей и влечений. Мозговые полушария также были ограничены в своих функциях.

Однако самым большим недостатком в учении Галлля была его лженаучная идеалистическая теория — френология. Соглас­но этой теории, на основании краниометрических данных (из­мерение черепа) можно судить о психических способностях че­ловека. Ф. Галль, несомненно, внес большой вклад в изучение мышления. Именно за свои прогрессивные взгляды, не отвечаю­щие взглядам церковников, австрийские власти запретили ему вести пропаганду своего учения. В 1805 г. он покинул родину из-за преследований. Около двух лет ему пришлось скитаться по разным странам и лишь после этого обосноваться в Париже. Ф. И. Галлем создан многотомный труд, посвященный ана­томии и физиологии нервной системы. В результате научных исследований им сделаны некоторые открытия в области анато­мии и физиологии мозга. Однако его выводы по поводу кранио­логии и френологии сделаны на произвольных предпосылках. Материалистическая философия отвергла френологию как анти­научную теорию, так как еще никто не мог привести фактиче­ский материал, который бы свидетельствовал, что на основании краниометрических данных можно судить о психических способ­ностях человека.

Уильям Куллен (1712—1790) получил медицинское образо­вание в Эдинбургском университете. Хотя начал свою меди­цинскую деятельность с сельского врача, тем не менее в 43 года он уже стал профессором химии в университете, который окон­чил. Позже, с 1766 г., когда ему было уже 54 года, он начал чи­тать курс теоретической медицины. Спустя 7 лет У. Куллен на­чал читать курс физики, что свидетельствует о широком диапа­зоне его знаний.

Он стоял на позициях солидарной патологии, отрицая гумо­ральное учение. Опираясь на труды Т. Виллизия и А. Галлера, установивших раздражимость мышц и чувствительность нервов,

136

а также на труды Ф. Гофмана о «тонусе» и об «атонии», он разработал оригинальную теорию о главенствующей роли нерв­ной системы, от которой зависит здоровье и болезнь человека. Согласно его теории, болезнь зависит от наличия «флюида», или «нервного вещества». При избыточном движении «флюида» в организме отмечается напряжение (спазм). И наоборот — при недостаточном — расслабление (атония) нервной системы.

Таким образом, У. Куллен обосновал «нервный принцип» регуляции всех жизненных процессов. Но этот принцип односто­ронне и метафизически истолковывался им применительно к ле­чению больных.

Его учение имело широкое распространение во второй поло­вине XVIII в. не только в Англии, но и в Германии, Франции²⁹.

Джои Броун (1735—1788) пошел и историю своей системой лечения, которая получила наименование «броунизм». Его ме­дицинской практике предшествовало занятие богосло!зием. Став в возрасте около 40 лет доктором медицины (1779), он уже через год опубликовал свой знаменитый труд «Е1етеп4а тесН-стае». Эта работа получила широкую известность не только в Англии, но и в Германии, где она была издана на немецком языке. Позднее она была переведена и на русский язык.

Смысл его теории заключался в отрицании гуморальной патологии. Появление болезни он связывал с изменениями в плотных частях тела. Он считал, что все плотные части тела в отличие от жидких (кровь, слизь) обладают возбудимостью. Возбудимость, полученная в результате раздражения извне или из самого организма, определяется состоянием здоровья. Болез­ни, по его мнению, зависели от степени раздражения и ответной возбудимости. Повышенная возбудимость, по его мнению, вела к стеническим болезням, пониженная — к астеническим. Если же возбудимость находится на среднем уровне, то такое состоя­ние у него ассоциировалось со здоровьем, или нормальным со­стоянием организма. Для выражения возбудимости им была создана специальная градуированная шкала, наивысший пока­затель которой соответствовал 80 градусам. Полученные пока­затели на шкллс и промежутке между 30-м и 50-м градусом соответствоипли здоровью, а все, что лежало выше или ниже этого диапазона, расценивалось как болезнь. Исходя из своих ошибочных посылок определения болезни, он предложил наду­манную систему лечения их. Она сводилась к регулированию степени возбудимости с помощью медицинских препаратов — повышению или понижению³⁰.

«Броунизм» явился в известной мере воспроизведением в но­вых условиях древнеримской методической школы последова­телей Асклепиада.

²⁹ Лозинский А. А. К истории некоторых важнейших медицинских систем 18-го и 19-ге веков//СПб., 1905.— С. 84,

³⁰ Броун Д. Система врачебной науки//СПб., 1806, 1807.— Ч. 1—3.

137

ВРАЧИ-ФИЛОСОФЫ РОССИИ в XV—XVIII ВЕКАХ

Во второй половине XV в. известным ученым стал выходец из России доктор медицины и философии Георгий Дрогобыч (1450—1494), настоящая фамилия которого, по данным иссле­дователя И. Кревецкого, Котермак. С 1478 г. его имя уже упо­минается как преподавателя астрономии итальянского универ­ситета в г. Болонье. Наряду с астрономией по праздничным дням он преподавал медицину на философском и медицинском факультетах. В 1483 г. Г. Дрогобыч переехал в Северную Ита­лию, г. Феррару, который в те времена был крупным культур­ным центром. Далее его путь лежал в Братиславу, где в тече­ние двух лет он был вице-канцлером и профессором Истропо-литанской академии. В 1488 г. Г. Дрогобыч уже являлся про­фессором Ягеллонского университета в Кракове. Здесь он и умер в 1494 г.

В период своей работы в Италии он издал в Риме книгу, которая называлась «Прогностическое суждение текущего 1483 года, магистра Георгия Дрогобыча с Руси, Болонского университета, философии и медицины. Счастливо исполненное». До наших дней дошло только 2 экземпляра этой книги. В кни­ге 10 глав, большинство из которых посвящены астрологии, и лишь в 8-й главе «О состоянии чумы и смертности» затраги­ваются медицинские проблемы. В этот период чума беспощадно истребляла людей во многих странах Европы, и не случайно, что автор взялся за научный анализ этого вопроса. Причаст­ность к астрологии отчетливо прослеживается и в этой главе. Так, рассуждая о чуме, он пишет: «Хотя в период вращения мала сеть причин для чумы и смертности, однако в этом году первое затмение луны дает большое подозрение, что в некото­рых городах Италии будет чума. Этому тоже помогает хозяин поднимающегося вращения... Луна в противостоянии Сатурну тоже дает подозрение на чуму, и пусть ее бог отвратит. Забо­левания, к которым тела людей особенно предрасположены, будут хронические лихорадки и боль левых глаз более, чем пра­вых, у женщин больше, чем у мужчин. И, согласно Альбумаза-ру, Марс как господин года в знаке Тельца обозначает смерть женщин и коров»¹. Одна уже эта выдержка свидетельствует о том, что его медицинские взгляды и философское мировоззре­ние были идеалистическими. В книге автор указал свою при­надлежность к русской национальности, отметил, что его род­ные места г. Львов и г. Дрогобыч относятся к Руси, и подчерк­нул, что Москва является столицей великого государства². Это было сказано тогда, когда только образовалось независимое Русское централизованное государство.

¹ ОгоНоЫсг О. ЛиеНсиип рго^позИсит. — Кота, 1483.— 5. 7.

² Оборин, Н. А. Первопечатная книга первого русского доктора медици- ны//Сов. здравоохр. — 1959. — С. 35—39.

138

Среди первых ученых медиков России был Георгий (Фран­циск) Скорина (1490—1541). Он был белорусским просветите­лем, первопечатником. Получил широкое образование. Вначале философское в Польше, в Краковском университете, где в 1506 г. он стал бакалавром, а спустя некоторое время маги­стром. Кроме философского образования, у него было и меди­цинское, однако точное время получения врачебного образова­ния остается неизвестным, хотя есть предположения, что этот факультет он окончил после философского. В 1512 г. в знаме­нитом Падуанском упииерситете (Италия) Г. Скорина удостаи­вается степени доктора философии и медицины.

Его просветительская и издательская деятельность прихо­дится на период, когда белорусы пели борьбу за свое нацио­нальное единство, право па свою собственную культуру, против иностранных поработителей. Это не позволило ему издавать книги на территории Белоруссии, и ему приходилось скитаться по городам многих стран. Он печатал на белорусском языке книги в Праге, Вильне (Вильнюсе), Кенигсберге. Цель, кото­рая им ставилась перед собой, — оказать содействие в просве­щении простого народа.

По своему мировоззрению Г. Скорина стоял на идеалисти­ческих позициях, однако в его высказываниях были и прогрес­сивные стороны. Будучи врачом и сталкиваясь при лечении больных с многими неизвестными ему явлениями, он призывал к более глубокому познанию природы человека. Залогом этого стремления была его вера в разум человека. Он признавал беспредельность человеческого разума.

В целом деятельность Г. Скорины имела прогрессивное зна­чение, так как он поднимал массы на борьбу с польскими за­воевателями и литовскими феодалами. Его произведения были направлены также против католицизма.

Дмитрий Кантемир (1673—1723) был не только государст­венным деятелем, представителем передовой культуры XVIII в. румынского и молдавского пародов, одним из образованных людей своего времени, писателем, историком, знатоком музыки, восточной культуры, этнографии, фольклора, но и имел меди­цинское образование и занимался философией. Многие годы своей жизни Д. Кантемиру пришлось жить в Константинополе, где он с усердием изучал медицину врачей древности и Восто­ка. Это он первый ввел в румынский язык многие медицинские термины, взятые у греков и у врачей Римской империи. В его произведениях описаны симптомы отдельных заболеваний, опе­рация по поводу грыжи, приведены сведения, отражающие кли­ническую картину кровоизлияния в мозг, и др. Д. Кантемир яв­лялся биографом некоторых выдающихся врачей Румынии, в ча­стности Александра Маврокордато.

В 1710—1711 гг. Д. Кантемир был господарем Молдавии и проводил политику, направленную на соединение с Россией.

139

Позже он эмигрировал в Россию, где, по данным его биогра­фов, хотел поступить в медицинскую школу Российской Акаде­мии наук для углубления своих знаний в области медицины.

В России Д. Кантемир продолжал заниматься научной дея­тельностью, но главной его деятельностью стала работа в каче­стве советника Петра I. В 1714 г. за вклад в науку он удостаи­вается чести быть избранным членом Берлинской академии. Широкую популярность ему принесла книга «История возвыше­ния и упадка Оттоманской империи», которая широко распро­странилась в ряде стран Европы. Она говорила о его высокой образованности. В своем произведении он отразил идею центра­лизованного государства, осуждая тенденции, порожденные феодализмом и ведущие к раздробленности государства. Д. Кантемир дал отрицательную характеристику турецкой экс­пансии, выразившейся в порабощении многих народов Европы, в том числе и молдавского.

В своих философских взглядах Д. Кантемир не был посто­янным. Работы, написанные им до 1700 г., отражали теологиче­ский идеализм. Его работа «Диван, или Спор мудреца с миром» (1698) отражала стоицизм и христианскую теологию. Однако в работе «Неописуемый образ священной науки» (1700) влия­ние теологии уже уменьшается. Здесь наглядно отразилось его критическое отношение к признанным авторитетам философии. Он критикует Платона за его постулат об отрыве идеи, образа от содержания, а также Аристотеля за его теорию о соотноше­нии времени и движения.

Д. Кантемир пробовал свои силы и в изучении логики. В работе «Всеобщая сокращенная логика», написанной на ла­тинском языке, он отразил идеи схоластической логики, но в ней были отражены и некоторые материалистические подходы к объяснению ее законов.

В последующих его работах уже намечаются тенденции пе­рехода к рационализму. Изучая историю развития человеческо­го общества, он приходит к выводу, что она наполнена периода­ми прогресса и регресса, которые сменяли друг друга. Периоди­ческая смена монархов и их влияние на развитие мировой исто­рии были им истолкованы с идеалистических позиций. В его понимании, государства, которые он именовал монархиями, не могут быть вечными. Как и все исторические явления, они «... должны появляться и исчезать, изменяться и возрождать­ся, рождаться и умирать, иметь какой-то конец». Однако, рас­сматривая проблему смены монархий, он вошел в противоречие со своими взглядами, заявив, что вершиной исторического раз­вития является «Северная монархия», под которой имелась в виду Россия во главе с Петром I. В этом противоречии ниче­го удивительного не было, так как в основе его учения отсут­ствовал подлинно научный фундамент.

Хотя Д. Кантемир и настаивал на существовании объектив­ных законов, которые должны быть открыты наукой, тем не ме-

140

нее он сам же отрицал свои убеждения, утверждая, что неумо­лимые законы и их действия диктуются божеством. Правда, следует оговориться, что он допускал и возможность активных, независимых, свободных действий человека.

Рассматривая вопрос общественных отношений, Д. Кантемир стоял на патриотических позициях и критиковал боярскую знать Румынии, которая пела протурецкую политику, обвиняя их в том, что они «... плетут для народа венки из шипов и брас­леты из оков»³. Он сочумстиспно относился к самому многочис­ленному классу — крестья метну и отмечал, что жизнь угнетенно­го крепостного крестьянина уподоблена жизни мученика, нахо­дящегося в огненном пламени. Это так им образно изобража­лось: «Жилище бедпяк;| что огонь, а жизнь его огненному пламени подобна»⁴. Между тем, —подчеркивал он, — крестьяне, как трудолюбивые пчелы, выполняют тяжелый труд и обеспе­чивают самым необходимым общество. Бояре же у него в отли­чие от крестьян алчные, злые, ненасытные звери, беспощадно угнетающие и наносящие неизлечимые раны порабощенному крестьянству. Но им не только констатировались подобного ро­да суждения, но и формулировались выводы о необходимости сурового наказания эксплуататоров, ибо, как он писал, «... не­естественно и недопустимо, чтобы угнетатель спасся и чтобы притеснитель защищаем был»⁵.

Следует отметить, если в молодости Д. Кантемира больше привлекали вопросы философии, то в зрелом возрасте его все больше интересуют социально-исторические проблемы. Это го­ворит о том, что Д. Кантемир по своему мировоззрению зани­мал религиозно-идеалистическую позицию, высказывая иногда мысли, имеющие материалистический характер. К таким мыс­лям следует отнести его правильное понимание всеобщей связи явлений и предметов в природе и обществе, их взаимообуслов­ленности, детерминизм. В одной из его работ указывается на то, что «.. .любая вещь имеет первоначальную, истинную и есте­ственную причину»⁶. Материалистические идеи прослеживаются у него в отдельных случаях и в его теории познания. В част­ности, он придавал большое значение познанию данных, полу­ченных в результате чувственного восприятия и опыта. «Все знания извлекаются из того, чему нас научат чувства»⁷, — ут­верждал он. Но им не отвергался и опыт на основе чувствен­ного восприятия, позволяющего изучить вещь, используя аргу­ментацию, основанную на знаниях. Д. Кантемир писал: «Опыт и исследование вещей может быть истиннее, чем любые умст-

⁸ В Румынии осуществлено многотомное издание трудов Д. Кантемира. Приведенные цитаты приводятся по его VI т. и цитируются по «Историв философии». — М., 1962. —Т. 2. —С. 663.

⁴ Там же.

⁵ Там же.

⁶ История философии. — М., 1962. — Т. 2. — С. 664.

⁷ Там же.

141

вования, а свидетельства наблюдения самих вещей сильнее вся­ких догадок»⁸.

Важным во взглядах Д. Кантемира было признание возмож-, ности познания реально существующего мира. Свое отношение к этому он изложил так: «Нет человека, который сомневался бы в том, что знание и проникновенный ум раскрывают на осно­вании известных уже принципов все созданное и все, что созда­ется непрерывным потоком природы, согласно своим собствен­ным законам»⁹.

Д. Кантемир в «Письмах о природе и человеке» (1742) кри­тиковал теорию преформизма, которую он называл «непонятной» и «непостижимой».

В его взглядах прослеживается мысль о свободе. При нали­чии проблесков в его учении против богословов все же он стоял на позициях божественного создания мира. Д. Кантемир считал, что мир своим созданием обязан «Всесильной руке творца», который из ничего создал все, что человек созерцает. Создав мир, он и управляет им. Вся целесообразность в природе им также объяснялась наличием бога.

В теории познания Кантемир колебался между материали­стическим сенсуализмом и идеалистическим реализмом.

Д. Кантемир написал сатирический роман «Иероглифиче­ская история», философско-дидактическое стихотворение «Спор мудреца с небом, или тяжба души с телом», в которых изложил свое понимание проблемы взаимоотношения души и тела.

Высоко чтя заслуги Дмитрия Кантемира за его уважение к русскому народу, Петр I в 1712 г. пожаловал ему богатые дичью леса и пашни, примыкавшие к Царицыну. Князь Д. Кан­темир, молдавский господарь, построил здесь «хоромы со всею причудливостью барскою» и продолжал активно заниматься научной деятельностью.

Как врач он признавал учение о ферментах и учение Пара-цельса об археях. Он четко высказывал мысль о влиянии окру­жающей среды на здоровье человека. Более того, Кантемир ут­верждал, что внутреннее состояние организма зависит от внешней среды. Он считал, что чувства связаны с разумом. Им дана оценка функциональной деятельности органов чувств, имеющих какие-то отклонения от нормы. Он писал: «...глаз воспаленный или задетый какой-либо случайной болезнью ви­дит вещи в ином цвете, нежели они есть, а если и видит в том же цвете, то все ему представляется мутным и слабым. Это слу­чается с глазами, ослабевшими от старости и беспрерывного чтения, что может произойти и во цвете лет»¹⁰. Подобных вра­чебных рассуждений в его трудах немало, что свидетельствует о большой врачебной практике Д. Кантемира.

⁸ История философии. — М., 1962.— Т. 2. — С. 664.

⁹ Там же.

¹⁰ Сап1ет1г О. МеЫ1г1са. — ВисигезН, 1928.— Р. 355.

142

Его деятельность по подготовке русских ученых-врачей про­должали члены его семьи. На стипендию, учрежденную в Страс-\бургском университете княгиней Е. Д. Кантемир-Голицыной, 'получили возможность усовершенствовать свои знания ученые-^рачи России XVIII века: Д. С. Самойлович, эпидемиолог ^.. М. Шумлянский, гистолог М. М. Тереховский.

) Петр Васильевич Постников родился около 1676 г. Дата смерти неизвеетна. Жил в эпоху Петра I, когда Россия начина­ла быстрыми темпами наращивать развитие производительных сил. В эпоху Петра Великого способные люди независимо от своего происхождения могли получить образование. Такая судьба была и у II. Постникова. Окончив знаменитую Москов­скую славяно-грско-латиискую академию, П. В. Постников на­чинает работать в Аптекарском приказе, постигая первые азы медицины. Преподавание в Славяно-греко-латинской академии осуществлялось в духе учения Аристотеля, причем в основу обучения были положены его идеалистические концепции, по­строенные на метафизическом подходе к изучению явлений, отражающих схоластические начала. Преподаватели академии Ионицкий и Софроний Лихуды были выразителями этой фило­софии. Ими были составлены рукописные учебники по основным разделам философии того времени — по математике, логике, психологии, физике.

В 1704—1796 гг. преподаватель академии Феофилакт Лопа-тинский создал свой рукописный учебник. В нем также рассмат­ривались логика, физика и метафизика. Написан он под влия­нием средневековой схоластики, в нем подвергнуто острой критике учение Декарта о материи и движении. И хотя препода­вание в академии находилось на уровне идеализма и метафизи­ки, велось с позиций схоластов Западной Европы, тем не менее оно способствовало подготовке образованных людей, крайне необходимых России, знающих не только идеалистическую часть философии Аристотеля, но и концепции многих филосо­фов-материалистов, которых критиковали схоласты, тем самым раскрыты их научит¹ теории.

Знания, полученные и академии, не устраивали талантливо­го юношу П. В. Постникова, да и стране в эпоху больших пре-образоиаиип нужны были квалифицированные специалисты. К счастью II. 15. Постникова, царем Петром Великим в 1692 г. издается Указ, согласно которому за государственный счет он отправляется на учебу в «Пантавескую академию» Падуанско-го университета. Здесь он проявил себя способным врачом, фи­лософом, ученым, окончив академию за 2,5 года. По окончании университета в 1695 г. ему вручают диплом доктора медицины и философии. Характеризовался он как мудрейший человек, достойный возглавлять кафедру и самостоятельно читать курс философии и медицины, давать советы (консультации) по этим дисциплинам, заниматься научной деятельностью. Однако сам

143

П. В. Постников не довольствовался этим и посетил ряд стран в целях совершенствования своих знаний. Он был во многих университетах, участвовал в научных занятиях, особое внимание/ обращая на изучение физиологии/В Неаполе П. В. Постников! хотел заняться вивисекциями, чтобы лучше обеспечить те иссле­дования, которые им были задуманы в области физиологии* и медицины, но он был уведомлен, что его зачислили в Посоль­ский приказ, как знающего многие языки. Его стремление «жЦ-вых собак мертвить, а мертвых живить» не поняли в России, посчитали, что это безделье, и ему пришлось заняться государ­ственными обязанностями.

В Москве его лишь на короткий срок зачислили в Аптекарс­кий приказ, где он мог заниматься научно-медицинской деятель­ностью. Вскоре П. В. Постникову поручили большую диплома­тическую работу. Он много разъезжал по странам, очень тяго­тился своей работой, тосковал по медицине и философии, но вместе с тем дал клятвенные обязательства честно и добросо­вестно служить государству. К сожалению, обобщенных тру­дов П. В. Постникова не сохранилось, но, учитывая то, что это был первый доктор медицины и философии в нашей стране, что он блестяще защитил диссертацию и хотел заниматься экспери­ментальной физиологией, его имя достойно того, чтобы быть в плеяде врачей-философов, внесших свой вклад в развитие естественнонаучных и философских знаний.

По начатому им пути пошли его продолжатели — врач Гри­горий Волков и др. Заслуга П. В. Постникова заключается в том, что он провел большую организаторскую работу, пред­шествующую созданию Академии наук.

^РАЧИ-ФИЛОСОФЫ В ЭПОХУ УТВЕРЖДЕНИЯ КАПИТАЛИЗМА

Развитие в недрах феодального общества нового способа про­изводства— капиталистического — внесло заметные изменения. Нарождающийся класс капиталистов начал превращаться в оп­позиционную силу но отношению к феодалам. В ряде стран фео­дальные собственники шли на компромисс с требованиями ка­питалистов. Политическим выражением этого компромисса было установление абсолютной монархии. К- Маркс отмечал: «.. .абсолютная монархия возникает в переходные периоды, ког­да старые феодальные сословия приходят в упадок, а из средне­векового сословия горожан формируется современный класс буржуазии, и когда ни одна из борющихся сторон не взяла еще верх над другой»¹.

Однако постепенное развитие производительных сил, а в не­которых случаях достаточно быстрое, не могло не отразиться на разложении феодального общества. Уже в конце XVI в. проис­ходит буржуазная революция в Нидерландах. В середине XVII в. революция потрясает Англию, и наконец, самая ради­кальная буржуазная революция совершается в конце XVIII в. во Франции. Еще раньше в Германии, Англии, Франции и дру­гих странах прокатилась волна крестьянских восстаний, явив­шихся предвестниками буржуазных революций.

Буржуазные революции подорвали всевластие религии. Фран­цузская же революция проходила не под религиозными знаме­нами, а под натиском требований буржуазии. Идеологами ее были сформулировать! ладачи, отвечающие капиталистическим идеалам. Религия используется лишь для более надежной экс­плуатации угнетенных классов. В науке же и философии ее влияние не столь безраздельно, как это было в годы средневе­ковья. Для передовых ученых и философов, хотя они и выра­жали идеологию эксплуататорского класса — буржуазии, основ­ными идеями были материалистические. Прогрессивные естест­воиспытатели, как правило, выражали материалистическое по­нимание мира. В это время подверглась критике средневековая схоластика, оторванная от практики. Догматическим суждени­ям, нередко пустым и умозрительным, прогрессивные ученые противопоставили экспериментальные исследования.

¹ Марке К., Энгельс Ф.//Соч. — Т. 4. — «. ЗСб. 10—129 145

Как никогда до этого усилились исследования в области медицины. Вопросы здоровья, физического совершенства стано­вятся в центре внимания многих крупных специалистов. Были открыты новые законы, такие как Закон всемирного тяготения (Ньютон), законы классической механики и др. В этом прогрес­се естественных наук и философской мысли активное участие приняли врачи-философы. И если в период развития феодализ­ма центром развития естественных наук, философии и медицины были арабские страны, то в период утверждения капитализма центр тяжести сместился в Европу. Здесь и жили в основном врачи-философы, внося свой вклад в развитие медицины и фи­лософии.

ВРАЧИ-ФИЛОСОФЫ ЕВРОПЫ XVIII ВЕКА

В конце XVII — начале XVIII вв. на территории Венгрии трудились врачи, научные интересы которых выходили за преде­лы медицины. Из-за невозможности в тот период получить ме­дицинское образование в своей стране желающим стать врача­ми приходилось покидать родину. Такая судьба постигла заме­чательного врача-философа, внесшего заметный вклад в разви­тие медицины того времени, Я- А. Гензела.

Янос Адам Гензел (1677—1720) в возрасте 17 лет начал изу­чать геологию в университете г. Йена. Однако впоследствии он решил посвятить себя врачебной деятельности. Учиться ему пришлось в Болонье, Флоренции, Риме, Падуе (Италия), где он постиг полный курс высшего медицинского образования и стал врачом. Длительные скитания по учебным учреждениям многих городов для него не прошли даром. Они искупились большим багажом знаний и солидной практикой. В этих горо­дах Я. А. Гензелу довелось слушать лекции самых знаменитых профессоров медицины того времени. Получив степень доктора медицины и философии, он возвратился на родину и начал за­ниматься врачебной практикой. К нему очень быстро пришла слава искусного врача, в связи с чем он получил большую попу­лярность, стал членом многих научных обществ. Его привлека­ла и исследовательская работа, особенно вопросы, связанные с эпидемиологией ряда заболеваний. Тогда еще науке не были известны возбудители инфекционных заболеваний, поэтому и изучить с научной точки зрения их распространение было сложно. Тем не менее ученые эмпирически уже приближались к пониманию научной эпидемиологии. Особенно своими трудами в этой части в Англии прославился врач Т. Сиденгам (1624— 1689).

Я. А. Гензел, будучи хорошо знаком с трудами Т. Сиденга-ма, тщательно изучил эпидемиологическую обстановку в Венг­рии в первой половине XVIII в., для чего ему понадобились не

146

только медицинские знания, но и умение философски обобщать и объяснять связь многих для того времени неизвестных об­стоятельств распространения заразных заболеваний. Он рас­сматривал уже не отдельного больного, а целую цепочку его связей с другими людьми, условиями жизни, окружающей сре­дой.

Я. А. Гензел подробно описал оспу, корь, свинку, малярию и их распространение. Его труды внесли определенный вклад в развитие эпидемиологии.

Уильям Ковард (1656—1725) был английским врачом и фи­лософом-деистом. Окончив медицинский факультет в Оксфордс­ком университете (1677), он значительную часть жизни посвя­тил работе в ном, став вначале магистром (1685), а затем док­тором медицины. После 25-летней работы им создается философский труд «Мысли о человеческой душе». Обожествляя природу, находясь в плену деизма, У. Ковард в своем произве­дении пытается доказать, что самостоятельной духовной суб­станции не существует. В его представлении душа есть мате­риальный огонь и умирает она вместе с организмом. Смерть ор­ганизма как бы погашает огонь души. Для такой аргументации он черпал данные из Священного писания. Стоя на позициях деистического «чистого христианства», которое признавало бога как мировой разум, сконструировавший целесообразную «маши­ну» природы и давший ей законы и движение, У. Ковард вме­сте с тем признавал существование материи. Он считал, что для нее внутренне присуще движение. Движение как важнейшее свойство материи у него наделено также основой психики чело­века и животных. Следует отметить, что деизм выше теизма и прогрессивнее его. По существу это лишь старая форма для попытки выразить новое содержание — диалектическую идею самодвижения материи.

Спустя 2 года после опубликования первой книги он издал вторую — «Большой очерк, или Защита разума и религии от философских обманщиков». Инквизиторам и схоластам, не тер­пящим каких-либо поправлений религиозных догм, пришлись не по душе взгляды чтого врача-философа за то, что он призна­вал материю, находящуюся в движении, считал, что душа уми­рает, а не возносится на небеса, что разуму доступно познание многих истин. Под влиянием реакционных сил палата общин создала специальный комитет по тщательному изучению этих трудов, которые подрывали многие догмы религии. После рас­следования комиссий в том же 1704 г., когда вышла вторая книга, палата постановила сжечь его книги, так как в них отра­жены вредные идеи, а проще говоря, реакционеры на них смот­рели как на произведения еретического характера. Но воинст­вующий У. Ковард не пал духом, он не сдался консервативно настроенным людям с отсталыми убеждениями и сумел пере­издать свою первую книгу «Мысли о человеческой душе». Кро-

147

10*

ме того, в развитие этой темы им была напечатана новая рабо­та «Истинное исследование, или Серьезное рассмотрение совре­менных представлений о душе». Важно, что здесь он отме­чал о все расширяющихся знаниях об окружающем мире.

Еще позже, в 1706 г., через 2 года после принятия решения об уничтожении его книг, им была опубликована научная ра­бота «Офтальмиатрия». В этом произведении он подверг крити­ке взгляды Р. Декарта и его последователей за то, что карте­зианцы стояли на позициях, утверждавших локализацию души в шишковидной железе, при этом душа рассматривалась как нематериальное понятие.

Несмотря на то что У. Ковард стоял на позициях деиста, он выступал против Кларка, яркого приверженца и активного за­щитника религии и идеализма.

Помимо философских работ, У. Ковардом написан ряд ра­бот по медицине. Кроме того, он является автором некоторых художественных и литературно-критических произведений. К. Маркс отмечал прогрессивные начала в философии У. Ко-варда, подчеркивая, что он относился к английским философам-деистам, уничтожившим «...последние теологические границы локковского сенсуализма...»².

Таков вклад врача-философа в развитие философской мысли.

Фридрих Гоффман (1660—1742)—знаменитый немецкий врач-терапевт. Вскоре после окончания медицинского факульте­та Йенского университета уехал в Голландию, чтобы пройти курс стажировки в Лейдене у прославленного в Европе Г. Бур-гаве. Совершенствовал свои знания у английского естествоиспы­тателя Р. Бойля. После обучения оп приступил к врачебной дея­тельности на родине, в Германии, а с 1694 г. стал профессором по клинической медицине в университете г. Галле. За успехи в области медицины Ф. Гоффман был приглашен на должность лейб-медика при дворе прусского короля, резиденция которого находилась в Берлине.

К изучению медицинских проблем он подходил с философ­ских позиций. Ф. Гоффман считал, что организм по своей струк­туре состоит из фибр, под которыми он понимал нитевидные частицы, способные расширяться и сокращаться. Говоря о фиб­рах, необходимо отметить определенную преемственность пред­ставлений Гоффмана с представлениями античной методиче­ской школы, последователей Асклепиада, с одной стороны, и с другой стороны — с более поздними представлениями, в конце XVIII в., У. Коллена и Д. Броуна. Нечеткие высказывания Ф. Гоффмана представляют как бы историческую связь между теми и другими.

⁸ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд.— Т. 2.— С. 144.

148

Им сделана также попытка дать определение больному и здоровому организму. В основу этих понятий легло «динамиче­ское» учение, связанное с движением различных жидких начал, таких как кровь, желудочный сок и др. Если движение их осу­ществлялось в организме человека, то такого индивида он от­носил к здоровым людям. Если же прекращалось движение в результате закупорки, то такое состояние им называлось бо­лезнью. По его убеждению, движение, или «тонус», может регу­лироваться, и регулирующим началом он называл нервный флюид, или эфир, местом расположения которого были мозго­вые желудочки. Вся эта механистическая теория была надуман­ной. В ней материалистические предположения сплетались в одну нить с идеалистическим представлением.

Однако Ф. Гоффман уже правильно определял некоторые взаимосвязи в организме. Он отмечал, что между некоторыми органами существует взаимосвязь па принципе «симпатии». Им указывалось на связь между нервной системой и пищева­рительной, между маткой и молочной железой. Несмотря на неполноту, это уже было началом познания целостного орга­низма.

В истории медицины Венгрии почетное место занимает Ио-хан Андреас Зегнер (1704—1777). Он был не только врачом, но и философом, математиком, инженером, талантливым педаго­гом. За ним закрепилось почетное имя «отца турбинной тех­ники». Ему пришлось работать в Дебрецене, Иене, Геттингене, Галле.

За большие заслуги в развитии техники и науки Выс­шая техническая школа Будапешта учредила медаль Зе^пег, которой награждаются по решению специальной комиссии. В Дебрецене ему поставлен памятник. И. А. Зегнер родился в Братиславе (в Словакии), где родной дом его до сих пор ох­раняется. В ряде городов его именем названы улицы, пло­щади. .

Свое медицинское образование он завершил в йене, а вер­нувшись на родину, работал врачом. Наряду с изучением меди­цины И. А. Зегнер настойчиво изучал и философию.

После нескольких лет работы практическим врачом работал преподавателем в университете в Геттингене, читая лекции по медицине. В 1754 г. он прекращает преподавательскую деятель­ность, увлекается математикой, физикой и обобщением научных работ по медицине. Им были созданы целые разделы по ряду заболеваний, в том числе по гинекологическим и легочным". Особо следует отметить его работы «Ое са!си!о согропз Ьшпа-ш», «Ое аЬогЬ, «Ое уогшса ри1тошз». Его работы отличались ясностью и полнотой, а главное, широтой подхода к изучаемой проблеме. Каждый вопрос он рассматривал с учетом знаний не только медицины, но и математики, физики, техники, филосо­фии. Он пытался увязывать болезни с окружающим миром,

149

что свидетельствовало о его стихийно-материалистических по­зициях.

Альбрехт Галлер (1708—1777) родился в одном из крупней­ших швейцарских городов—Берне. Высшее образование он начал получать в одной из земель Германии — Баден-Вюртемберг — в знаменитом Тюбингенском университете, основанном еще в 1477 г. В конце XVIII в. именно в этом университете зароди­лось и развивалось направление немецкой протестантской тео­логии. Не окончив этот университет, он принял решение для завершения образования перевестись в Лейденский университет в Голландию, где работал находившийся в то время в зените славы преуспевающий медик и философ Г. Бургаве. Его лекции в значительной степени обогатили знания А. Галлера. Кро­ме того, он прошел стажировку в Париже и Кембридже. В 1727 г. в возрасте 19 лет А. Галлер стал доктором меди­цины.

После окончания университета, проработав некоторое время муниципальным врачом в Берне, А. Галлер начал работать в Геттингенском университете в качестве анатома и ботаника. На этом поприще его деятельность продолжалась 17 лет (1736—1753). В 1751 г. им было создано в Геттингене Коро­левское общество наук, он же был избран президентом этого общества. В 1753 г. А. Галлер возвратился в Берн.

Помимо ботаники, он внес большой вклад в изучение эм­бриологии и физиологии.

Он изучал развитие эмбриона цыпленка. Несмотря на эле­менты экспериментальности в этой работе, А. Галлер приходит к явно антинаучным выводам. В основу теории эмбриологии им была положена концепция преформизма, сыгравшая в биоло­гии отрицательную роль.

В физиологии он также применял экспериментальные мето­ды исследования и тем самым вошел в историю как один из первых экспериментаторов. Он же был в числе первых описав­ших функцию целостного организма, при этом им было обра­щено внимание на взаимную связь строения органов и систем и их функций. Им установлены три свойства мышечных воло­кон. К ним относились упругость, способность мышцы реагиро­вать сокращением на раздражение соответствующего нерва и способность мышцы сокращаться при раздражении ее самой. На основании этого открытия он сделал вывод, что благодаря раздражениям организм переходит от состояния покоя к состоя­нию движения.

Во время, когда еще не была досконально изучена нервная система человека, он обратил внимание на то, что двигательные реакции организма связаны с реакциями, идущими от «пери­ферии» и от «центра». Он критиковал теорию эпигенеза за ее вграниченность, но не понял ее общей прогрессивной направ­ленности.

150

Им сделан шаг вперед по сравнению с учением Р. Декарта о рефлексах, так как он обратил внимание на силу раздраже­ния: движение тем сильнее, чем больше раздражение.

Однако, изучая раздражения, А. Галлер не всегда давал это­му явлению правильное объяснение. Иногда он становился на идеалистические и виталистические позиции, выступая против прогрессивных взглядов К. Ф. Вольфа по вопросам эмбриоло­гии. Французские материалисты остро критиковали его за идеа­листическое понимание изучаемых явлений. Особенно с его взглядами был не соглассм! врач-философ Ж- О. Ламетри, кото­рый, как и сам А. Галлор, обучался у Бургаве.

А. Галлер ппс-с мпфаилопин п описание системы кровообра­щения, сделанное У. Гарнс-см.

Наряду с научными нысказыианиими, имевшими немаловаж­ное значение в дальнейшем разпнтин медицинской науки и об­щемировоззренческих идей, он пытался доказать правильность теории преформизма.

Его учение о преформации в конце концов вылилось в отри­цание новых форм животного мира в ходе исторического суще­ствования животных организмов. Это явилось одной из причин метафизического представления картины мира.

Его работы в области биологии стали отправным момен­том для взглядов Шеллинга при анализе природных момен­тов.

А. Галлер, помимо занятий медициной, естественными наука­ми, были поэтом. Его стихи отражали его философские убеж­дения.

По своим общественно-политическим взглядам он был кон­серватор. Особенно четко это выразилось в последние годы его жизни, когда он публично опровергал передовые мысли фран­цузских просветителей о просвещении народа. А. Галлер был противником свободомыслия. Его научная деятельность была весьма продуктивной. По некоторым разделам медицины он на­писал многотомные труды, за что был избран в национальные академии ряда стран, в том числе и Петербургскую.

Жюльен Офре Ламетри (1709—1751) прожил короткую, но яркую жизнь. Будучи врачом по профессии, он стал выдаю­щимся французским философом-материалистом. Знания, полу­ченные на медицинском факультете в Париже, сам Ламетри ценил невысоко. Поэтому сразу после окончания университета он уехал на 2 года на стажировку к знаменитому профессору Герману Бургаве (1668—1738), работавшему в Лейденском уни­верситете в Нидерландах. Он читал лекции по многим вопросам теоретической и клинической медицины.

Из числа большой плеяды французских материалистов XVIII в. Ламетри одним из первых вступил в бескомпромиссную борьбу со средневековой схоластикой, зиждившейся на идеали­стических учениях многих философов. Этому предшествовало

151

тщательное изучение богословия. Он не мог мириться со стары­ми методами лечения больных, основанными на догмах древних ученых.

Ж. О. Ламетри был полковым врачом и, заболев горячкой, вел тщательное наблюдение за развитием болезни. В результа­те наблюдений он пришел к выводу, что духовная деятельность человека определяется особенностями его организма. Эти мыс­ли им были четко сформулированы в его первом произведении «Естественная история души».

Ж. О. Ламетри входил в замечательную плеяду французских материалистов, которые явились идеологическими вдохновите­лями французской революции конца XVIII в. В эту плеяду входили такие передовые умы, как Д. Дидро, К. Гельвеции, П. Гольбах. Ламетри твердо стоял на позициях подлинно науч­ного мировоззрения, опиравшихся на материалистическое уче­ние Р. Декарта, на созданную им физику, а также на материа­листические положения сенсуализма английского философа Д. Локка. Им сделан шаг вперед по сравнению со своими пред­шественниками в разработке философского материализма. Ламетри ставил своей целью возродить систему Эпикура. Опи­раясь па учение Р. Декарта и Дж. Локка, он вместе с тем ви­дел их слабые стороны и вел борьбу против их ошибок. Он выступал против дуализма Р. Декарта и идеалистических пози­ций Дж. Локка о внутреннем опыте души, или рефлексии. Борьба против дуализма укрепляла его материалистические позиции. Достаточно вспомнить позицию В. И. Ленина по во­просу борьбы с дуализмом: «Материалистическое устранение «дуализма духа и тела» (т. е. материалистический монизм) сос­тоит в том, что дух не существует независимо от тела, что дух есть вторичное, функция мозга, отражение внешнего мира»³.

Вместе с тем Ламетри был приверженцем взглядов Вольте­ра. В книге «Человек-машина» он приводит одно из своих ран­них стихотворений, в котором говорится о том, что душа появ­ляется вместе с чувствами, растет и слабеет вместе с ними. Он спрашивает, не умрет ли она вместе с ними⁴. От вольтеров­ского деизма Ламетри перешел к материалистическому понима­нию природы. Вместе с Гельвецией и Гольбахом он освободил материализм от теологических наслоений. Материализм стал воинствующей атеистической философией.

Основоположник диалектического материализма К. Маркс высоко ценил научную деятельность французских философов-материалистов XVIII в., в том числе и передовых врачей во гла­ве с Ламетри. Мы уже упоминали мысль К. Маркса о том, что французский материализм примкнул к физике Декарта, в про­тивоположность его метафизике, что врач Леруа кладет начало этой школе, врач Кабанис составляет как бы зенит этого пунк-

та, а врач Ламетри является ее центром»⁵. В. И. Ленин, конс­пектируя книгу К. Маркса и Ф. Энгельса «Святое семейство», обратил внимание на эту мысль К- Маркса и записал ее в свои «Философские тетради»⁶.

За свои прогрессивные материалистические взгляды, на­правленные против религиозных устоев и господствовавшего в то время феодального строя, Ламетри навлек на себя пре­следование как со стороны церковников, так и со стороны господствующей знати, стоящей у трона короля. Против него ополчились и все представители идеалистических направлений. Его медицинскую деятельность не признавали врачи, стоящие на консервативных позициях, число которых во Франции в то время преобладало над теми, кто стоял на передовых прогрес­сивных позициях. Нападки эти были столь сильны, что после опубликования своей первой философской работы «Естествен­ная история души» (1745), в которой он открыто выступил с атеистическими идеями, ему пришлось покинуть Францию. Книга его была сожжена. Он поселился в Голландии, где с той же энергией продолжал трудиться, отстаивая свои идеи. В этой стране им была издана анонимно книга «Человек-машина» (1747), которая увековечила его имя в истории философии. Эту книгу знает каждый, кто хоть в какой-то мере изучал фи­лософию. Но и она после издания была публично сожжена. В связи с ее опубликованием представители церкви и офици­альной науки требовали смертной казни автору. В своей книге «Человек-машина» Ламетри провозгласил принцип изучения жизненных процессов на основе опытов, призывая ученых к изу­чению физиологии на материалистической основе. Вместе с тем он доказывал, что люди являются искусно построенными меха­низмами. Он призывал изучать человека с учетом механики те­ла. При этом Ламетри ошибочно думал, что такое изучение поможет раскрыть механизмы чувственных восприятий и мыш­ления человека. Таким образом, если у Декарта всего лишь животные были машинами, Ламетри это понятие перенес и на человека. Но и его понятии это была «чувствующая машина». Ламетри дал несколько определений человеку, но все они были связаны с понятием машина. Вот его знаменитые определения: «Люди — это перпендикулярно ползающие машины; Люди — просвещенные машины; человек — искусный часовой механизм; человеческое тело — это самостоятельно заводящаяся машина, живое олицетворение беспрерывного движения»⁷. Такие опреде­ления привели церковников в ярость. В связи с этим в Голлан­дии ему недолго пришлось прожить, так как и здесь его пре­следовали разного рода враги из числа идеалистов и реакцио­неров. По приглашению прусского короля Фридриха II Ламет-

³ Ленин В. И.//Поли. собр. соч.— Т. 18.— С.

⁴ Ламетри Ж. О.//Соч. — М., 1976. —С. 183.

152

⁵ Маркс К., Энгельс Ф.ЦСоч.— 2-е изд.— Т. 2.— С. 140. « Ленин В. И.//Поля. собр. соч. — Т. 29. — С. 29.

⁷ Ламетри Ж.//Избр. произвед. — М. — Л., 1925.— С. 183.

153

ри переселился в Германию, которая не была еще единым моно­литным сильным государством. Однако и в ней бурлили страсти идеологической борьбы между материализмом и идеализмом. Поселился он в Берлине, где состоял членом Академии наук. Он и здесь продолжал стоять на позициях материализма, вел борьбу против религии и различных идеалистических течений. Он был близок к королю Фридриху II, который любил с ним вести беседы на различные темы. Это создавало возможности к еще большему вольнодумию. Мари Франсуа Аруэ Вольтер позднее о собравшихся здесь вольнодумцах писал: «Никогда и нигде па свете не говорилось так свободно о всех человеческих предрассудках, никогда не изливалось на них столько шуток и столько презрения»⁸.

Несмотря на близость к королю, реакционные силы продол­жали преследовать его, но это не помешало ему издать в Гер­мании свои последние работы «Человек-растение» (1748) и «Система Эпикура» (1751). В этих трудах еще в большей сте­пени укрепились его материалистические и атеистические взгля­ды. Мы обнаруживаем первые шаги понимания им наивно-ком­бинационной идеи развития живой природы. Позже более конт­растно эти идеи выражены Дидро. Эту идею развития, которую можно было бы назвать стихийно-диалектической, мы уже бо­лее отчетливо видим в его работе «Человек-растение». Здесь он дает определенный ответ на вопрос — кто создал человека. Творцом его является природа, для которой главным принципом было — выживание наиболее приспособленных организмов. В этой работе он высказал гипотезу о генетической связи всего живого в природе, растительного и животного миров. Он пред­сказал существование зоофитов, т.е. промежуточных между эти­ми мирами существ. Им допускалось также и то, что между животными и человеком существовали «промежуточные оттен­ки». Это было философским предвидением, намного опередив­шим естественнонаучные открытия, в частности учение Ч. Дар­вина (1809—1882).

Рассматривая основной вопрос философии, Ламетри решал его с материалистических позиций. В. И. Ленин писал, что «ЬэтеПпе — соединение картезианского и английского материа­лизма»⁹. В своих трудах он доказывал, опираясь на научно-ес­тественные открытия того времени, что существует единая ма­териальная субстанция. Все происходящее подчиняется только объективным законам природы. Сама же материальная субстан­ция обладает свойством протяженности и движения. Без этих атрибутов материальная субстанция существовать не может. Под движением Ламетри понимал внутреннюю активность, при­сущую материальной субстанции. Уместно будет заметить, что

его предшественник Декарт улавливал только одно свойство материи — протяженность. У Ламетри материя уже наделена и другими качествами. Он считает протяженность существен­ным атрибутом материи, а вторым атрибутом ее называл при­сущую ей силу: «Материя содержит в себе силу, оживляющую ее движущую силу, — писал он, — которая является непосред­ственной причиной всех законов движения»¹⁰.

Помимо протяженности и способности к самодвижению, ма­терия, по его мнению, обладает способностью ощущать и чувст­вовать. Но Ламетри и п этом вопросе не был согласен со своими предшественниками. Ом не соглашался со взглядами нидерланд­ского философа-материалиста Б. Спинозы (1632—1677), что будто бы вся материя мыслит. Выступая против этого гилозо-истского убеждения Спинозы, Ламетри писал: «Нам неизвестно, обладает ли материя сама по себе непосредственной способ­ностью чувствовать, или же только способностью приобретать ее посредством модификаций или принимаемых се форм, ибо несомненно, что эта способность обнаруживается только в ор­ганизованных телах»¹¹. Ламетри вплотную приблизился к идее развития материи. Главное заключается в том, что он материа­листическое учение попытался избавить от гилозоизма. Гило­зоистами были еще первые греческие материалисты. К ним можно отнести Фалеса, говорившего, что «все полно богов», со ссылкой на одушевленность магнита и янтаря, Анаксимена, Гераклита. Анаксагор все окружающие его элементы называл семенами. Позже на этой точке зрения стояли Бруно, материа­листы Спиноза, Робине и др.

В. И. Ленин отмечал: «Материализм в полном согласии с естествознанием берет за первичное данное материю, считая вторичным сознание, мышление, ощущение, ибо в ясно выра­женной форме ощущение связано только с высшими формами материи (органическая материя), и «в фундаменте самого зда­ния материи» можно лишь предполагать существование способ­ности, сходной с ощущением»¹².

Говоря о борьбе Ламетри с гилозоизмом, следует отметить, что в этом вопросе, как и во многих других, его взгляды были ограниченными. Он, например, считал, что человек более всех обладает душой, а растение тоже обладает душой, но в мень­шей мере. Ламетри, конечно, понимал разницу между мышле­нием человека и бесчувственным камнем, тем не менее он счи­тал, что у камня есть какая-то чувствительность к влиянию внешней среды, но этого точно объяснить ему не удалось. А как просто об этом написал Ф. Энгельс: «.. .материя приходит к развитию мыслящих существ в силу самой своей природы,

⁸ Вольтер Ф.//Избр. произвел. — М., 1947.— С. 415. 8 Ленин В. И.//Полн. собр. соч. —Т. 29. —С. 31.

154

¹⁰ Ламетри.//Избр. соч. —М. — Л., 1925.— С. 53.

¹¹ Там же.— С. 55.

^м Ленин В. Я.//Полн. собр. соч.— Т. 18.— С. 39—40.

155

а потому это с необходимостью и происходит во всех тех слу­чаях, когда имеются налицо соответствующие условия.. .»¹³.

По его мнению, материальная субстанция облечена в формы, составляющие три царства природы. Этими царствами были неорганическая природа, растительный и животный мир. Есте­ственно, что в последний вид природы входил и человек. Ла-метри считал, что между этими формами материи нет качест­венных различий. Человек у него отличался от животных лишь большими потребностями, а следовательно, большим количест­вом ума.

Ламетри в последних своих работах стоял на позициях плоскоэволюционизма, т. е. признавал развитие как чисто коли­чественный процесс. Он высказывал мысли о единстве расти­тельного и животного мира. При этом органическую природу он выводил из неорганической, животную — из растительной, а человека — из мира животных. Его взгляды на различие между животными и человеком были ограниченными. Все раз­личие между ними он сводил к количественной стороне. Человек превосходит животное только тем, — утверждал он, — что у него больше ума и что он в большей степени обладает чувствитель­ностью. Но ограниченность взглядов Ламетри заключалась не только в этом. Все физиологические явления он сводил к меха­ническим и тем самым уподоблял человека машине. По его мнению, человеческий организм есть не что иное, как самозаво­дящаяся машина, подобная часовому механизму. Понимание им движения также было ограниченным, так как он под движением понимал только перемещение тел в пространстве.

Ламетри прочно стоял на позициях возможности познавае­мости окружающего мира, активно выступая против агностиков. Ламетри считал, что человеческий разум, обобщив результаты своего изучения, может установить причину явлений, от нее пе­рейти к свойствам и от них к сущности. Как сенсуалист, он счи­тал, что мозг человеку служит своего рода экраном, на кото­ром отражается внешний мир.

Важным обстоятельством в его учении было то, что един­ственным предметом познания был материальный мир во всем его многообразии. Таким образом, Ламетри пошел по другому пути, чем его предшественники Этьен Кондильяк (1715—1780) и Джон Локк (1632—1704).

Ламетри считал, что немалое значение в формировании че­ловека от рождения имеет прирожденная конституция человека. На современном медицинском языке мы бы сказали, большое значение имеют генетические данные, унаследованные от пред­шествующих поколений. На них-то и наслаивается приобретен­ный опыт.

Ламетри придавал большое значение органам чувств как

¹³ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд. — Т. 20. — С. 524.

156

достоверным источникам знания. Преувеличивая их значимость и отрывая последние от абстрактного мышления. Таким обра­зом, по Ламетри, не общественная практика, а ощущение, отра­жающее образы предметов, становилось критерием истины. Следовательно, способность мышления ограничивалась им сравнением и комбинированием представлений, возникших на основе ощущений и человеческой памяти. Он писал по этому поводу: «Нет более надежных руководителей, чем наши чувст­ва. Они являются моими философами. Сколько плохого о них ни говорили, одни только они могут просветить разум в поис­ках истины; именно к ним приходится всегда восходить, если всерьез стремиться ее познать»¹⁴"¹⁵.

Мыслительная деятельность, по Ламетри, заключалась в сравнении и комбинировании представлений, полученных в ре­зультате ощущений и сохраненных в памяти. Всякое суждение возможно при сравнении между собой двух представлений. Сравнение возможно, если есть память, если ее нет, то не мо­жет быть и суждения.

Под рассуждением он понимал сравнение отдельных сужде­ний. «Как суждение является комбинацией представлений, — писал Ламетри, — так рассуждение есть сравнение отдельных, суждений»¹⁶. Исходя из этих своих предпосылок, он не смог постичь в процессе познания важность абстрактного мышления,. и все дело в этом сложном процессе сводил к ощущениям. Ламетри писал по этому поводу: «Чем более мы исследуем все-интеллектуальные способности сами по себе, тем более мы при­ходим к твердому убеждению, что они все заключаются в спо­собности ощущать, от которой они зависят в такой степени, что-без нее душа никогда не смогла бы выполнить ни одной и» своих функций»¹⁷.

Ламетри отрицал всеобщность мышления, понимая, что оно присуще только человеку в результате сложной организации материи.

Ламетри придавал большое значение в процессе познания и развития интеллекта языку. В нем он видел систему знаков, изобретенных людьми. Люди, понимающие язык, реагируют на услышанную речь, по мнению Ламетри и других французских материалистов, по типу рефлекса мозга, который возбуждаете» словами. Образно это явление они сравнивали со скрипичной: струной, отзывающейся на удар по клавише фортепьяно.

В области этики он стоял на позициях гедонизма, т. е. доб­ром считая все то, что приносит наслаждение человеку и из­бавление от страданий, а злом все то, что ведет к страданиям-Вместе с тем его интересовали и социальные вопросы.

¹⁴-¹⁵ Ламетри Ж. 0.//Избр. соч. — М. — Л., 1925. — С. 45. ¹⁸ Там же. —С. 114. " Там же. —С. 118.

157

Если в вопросах понимания природы он все-таки стоял на позициях материализма, то развитие человеческого общества Ламетри рассматривал с идеалистических позиций. Движущим началом общества он считал не классовую борьбу, в результате которой происходит смена общественно-экономических форма­ций, а просветительскую деятельность отдельных выдающихся личностей. Марксизм-ленинизм тоже признает роль личности >в истории, но той личности, которая понимает текущий момент и способна стать во главе масс и руководить ими. Личность без опоры на народ ничего сделать не может. В. И. Ленин писал: «Действительный вопрос, возникающий при оценке обществен­ной деятельности личности, состоит в том, при каких условиях этой деятельности обеспечен успех? в чем состоят гарантии то­го, что деятельность эта не останется одиночным актом, тону­щим в море актов противоположных»¹⁸.

Ламетри и механически истолковал причины поведения в различных условиях людей, изменения их характера, объясняя •происходящие изменения биологическими причинами. «Что нуж­но было, чтобы превратить бесстрашие Гая Юлия, Сенеки или Петрония в малодушие или трусость? — писал он. — Всего толь­ко расстройство селезенки или печени, или засорение воротной вены. А почему? Потому, что воображение засоряется вместе с нашими внутренними органами, от чего и происходят все эти •своеобразные явления истерических и ипохондрических заболе­ваний»¹⁹.

Ламетри полагал, что с помощью просвещения можно испра­вить нравы народа и тогда предрассудки искоренятся сами со-•бой, а всеобщее благоденствие наступит в результате распрост­ранения передовых идей.

Свободу частной собственности и торговли он отождествлял с личной свободой всех граждан. По вопросу государственного устройства Ламетри стоял на позициях просвещенного абсо­лютизма. Он был атеистом. Это хорошо подчеркнуто В. И. Ле­ниным, который отмечал, что Ламетри, как и Дидро, стоял на точке зрения спинозизма, освобожденного от ненужных теологи­ческих привесок. Но, будучи атеистом по своему мировоззре­нию, он считал необходимым сохранить религию для на-фода.

Вот как выглядели его атеистические взгляды. Он говорил, что атеизм — вполне моральная система взглядов, и путь к сча­стью должен заключаться именно в том, чтобы стать ате-•истом.

Ламетри признавал жизнерадостную, жизнеутверждающую мораль в противовес скучным религиозным мифам, от которых •веет унынием и скорбью. В связи с этим он писал: «Телесные формы мимолетны, как водевильные песенки... Все течет, все

¹⁸ Ленин. В. Я.//Полн. собр. соч.—Т. I. — С 159.

^м Ламетри Ж. О.//Избр. соч. — М. — Л., 1925.— С. 183.

158

исчезает и ничто не погибает»²⁰. За этим почти гераклитовским диалектическим афоризмом далее следует и жизнеутверждаю­щий вывод — «будем наслаждаться настоящим»²¹, а не тем, что обещают церковники на том свете. В этом проявился гуманизм Ламетри, который считал, что каждый человек имеет право на счастливую жизнь. За эти взгляды его критиковали церковники, обвиняли в полнейшей разнузданности. Однако люди, стоящие на материалистических позициях, брали за основу положения его этики и продолжали развивать ее дальше.

Что касается излишеггп, то в этом обвинении были неспра­ведливые мотивы. Ламетри писал: «Прочь всякое излишест­во!»²². И продолжал: «Мы будем чувствовать себя тем более достойными еущегпши.'шия, чем более будем чувствовать... все общественные добродетели»'''''¹.

Подлинно человеческую мораль он нидел п гражданских чув­ствах. Его материалистические воззрения оказали большое влияние на Гельвеция, Гольбаха, Дидро.

В целом его борьба против идеализма в защиту материализ­ма сыграла важную роль в утверждении материализма домарк-совского периода. Материализм Л. Фейербаха (1804—1872) на­чинался в том числе и с Ламетри.

Ламетри верил, что он выражает интересы всего стражду­щего человечества. Такое убеждение ему давала вдохновенна» верность буржуазной революции XVIII в.

Умер он, как и многие самоотверженные врачи, от испыта­ния нового метода лечения.

Андрее Пикер-и-Арруфат (1711—1772) медицинский факуль­тет окончил в Валенсии (Испания). Уже в 1742 г. ему была до­верена кафедра анатомии, которую он возглавлял около 10 лет. В 1751 г. стал лейб-медиком и на этой должности оставался до конца своей жизни. Его избрали вице-президентом Мадрид­ской Медицинской академии. Он являлся автором ряда меди­цинских трудов, много занимался вопросами истории медицины. Перевел на испанский язык часть трудов Гиппократа. Уделял внимание физике, написав также ряд научных работ.

Им создан научный труд по логике «Новейшая логика, или-Искусство говорить правду и совершенствовать разум». В 1747г. был издан в Валенсии, а в 1781 г. — в Мадриде.

Большой интерес представляет и его другая работа в обла­сти философии — «Моральная философия для испанского юно­шества», изданная в Мадриде вначале при его жизни в 1755 г. и уже после его смерти в 1787 г. В ней он указывал на необхо­димость творческого подхода в изучении окружающего мира

²⁰ Там же. — С. 268. « Там же. — С. 333. » Там же. — С. 327. ⁸³ Там же.

159

и нравственного совершенствования. В работе «Речь о примене­нии философии к вопросам религии», вышедшей также дваж­ды— в Мадриде — в 1757 г. и после смерти — в 1805 г. Работа 'была направлена против религиозных догм, которые осужда­лись им с позиций стихийного материализма. Он также осуж­дал схоластику, которая убивала в науке все живое. Им раз­рабатывались также вопросы этики, в том числе врачебной.

Несмотря на большую просвещенность и борьбу против церкви Пикер-и-Арруфат не был свободен от суеверий. В част-иогти, им высказывалось мнение о том, что Солнце и Луна влияют па развитие болезней, иначе говоря, он стоял на пози­циях астрологии. Андрее Пикер-и-Арруфат считал, что причи­ной многих заболеваний является воздух, хотя, возможно, что под этим он имел в виду распространение заразных забо­леваний.

Феликс Вик-д'Азир (1748—1794) был не только француз­ским врачом, но и крупным ученым, членом национальной Ака­демии паук. Он увлекся анатомией еще со студенческих лет и, будучи студентом, уже читал лекции по анатомии.

Иго заслуга перед наукой заключается в том, что он одним из первых начал изучать вопрос, связанный с корреляцией ор­ганов. В то время когда господствующим методом была мета­физика и каждое явление рассматривалось изолированно, вне зависимости от других, научная направленность Ф. Вик-д'Азира имела весьма большое значение. Он призывал к диалектическо­му методу исследования. Все органы и системы организма он пытался увязать в одно сложное взаимосвязанное и взаимоза­висимое образование.

Не менее важной его заслугой является изучение сравни­тельной анатомии рыб, птиц, обезьян. Это были первые шаги в накоплении необходимого материала, на основании которого лишь спустя столетие появилась эволюционная теория Ч. Дар­вина. При изучении этой проблемы он стоял на диалектическом пути.

Изучая анатомию, в частности мозг, он сделал описание II и III пар черепных нервов (1777).

Его научный авторитет был настолько велик, что король сделал Ф. Вик-д'Азира лейб-медиком (1775).

Немецкий врач и философ Христиан Готлиб Зелле (1748— 1800) написал философское сочинение, сыгравшее важную роль в развитии материализма. Его книга «Философские беседы», изданная в 1780 г., сосредоточила свой удар на субъективном идеализме, который усиленно в те годы развивался в ряде стран Европы как отражение упадка феодального строя. Осо­бой критике он подверг априоризм Канта, который считал, что в основе созерцаний лежат «чистые», т. е. не зависящие от опы­та и предшествующие ему (априорные) -формы пространства

160

и времени. Всего он допускал 12 категорий, которые в качестве «чистых» понятий априорны. Сам же X. Г. Зелле стоял на пози­циях материалистического сенсуализма.

Глядя на мир, он считал, что в основе всех явлений лежит «субстанция». Однако мир ему виделся как познаваемый объект. Именно отсюда он и делал свой вывод, направленный против априори Канта, будучи убежденным, что представления и понятия априори существовать не могут. Его научный труд был одним из тех, которые через частокол идеалистических воз­зрений вели к материализму.

Среди шведских врачей большой вклад в развитие науки внес выдающийся спестиоигиитатель, натуралист и философ Карл Линней (1707 1778) ()ц окончи,¹! знаменитый шведский Ушч-.-ыьскпп упппергитст. 11рс'Под;жа.!1 медицину, но вскоре К. Линней оставил ее и стал ассиаентом оотапиком. Ботаника поглотила его всего. С 1732 г. он начинает спои путешествия. Вначале изучает флору Лапландии, территория которой рас­пространяется на северные районы Норвегии, Швеции, Фин­ляндии и Западной части Мурманской области. Это было его первое серьезное приобщение к науке, закончившееся изданием монографии «Флора Лапландии». Страсть к ботанике понуди­ла его покинуть Швецию и поселиться в Голландии, где он вначале заведовал ботаническим садом в г. Г'арткали, одновре­менно продолжая заниматься медициной. В 1735 г. он успешно защищает диссертацию на степень доктора медицины. Темой его исследования были перемежающиеся лихорадки, возникно­вению которых он дал новое толкование. Но главным в его научной деятельности оставался растительный мир. В год за­щиты диссертации на степень доктора медицины К. Линней издал свою знаменитую книгу «Система природы». Книга при­обрела огромную известность, и не случайно, что еще при жизни автора она издавалась 12 раз. В каждое последующее издание им вносились не только исправления, но и дополнения. Поэтому последнее издание в значительной степени отличается от первого. В этом научном труде была сделана классификация «трех царств природы» — растений, животных и минералов.

В 1738 г. К. Линней вернулся в Швецию, где вначале в Стокгольме занимался врачебной практикой, а с 1741 г. в Уп-сальоком университете стал шреподаовать медицину и естест­вознание. Когда в Швеции была создана Академия наук, он стал ее первым президентом (1739).

К. Линней внес значительный вклад в науку. Он жил в эпоху, когда его предшественниками было накоплено много отдельных фактов о природе и ее растительном мире. Ф. Эн­гельс, характеризуя этот период, так писал: «...в области био­логии занимались главным образом еще накоплением и перво­начальной систематизацией огромного материала, как ботани­ческого и зоологического, так и анатомического и собственно

161

1 1—129

физиологического»²⁴. Ф. Энгельс высоко ценил труды К. Лин­нея, считая, что он близко подошел к завершению систематиза­ции ботанического и зоологического материала. В своей систе­матизации он впервые стал увязывать вид растений и живот­ных с родом. Это бинарное, т. е. двойное обозначение по виду и роду, устанавливало более тесную связь между близко стоя­щими видами растений и животных. Им открыта и взаимозави­симость между видом, родом, отрядом, классом, что устанавли­вало и более далекую связь между отдельными видами. Это давало более глубокое представление о происхождении расти­тельного и животного мира. Весь растительный мир им был разделен на 24 класса и каждый класс отличался своим осо­бым родом размножения. Все классы были разделены на 116 отрядов.

К. Линней понимал, что его система не является подлинно научной и стремился усовершенствовать ее, сделать более на­учно обоснованной. В процессе систематизации растительного мира он изучил около 1500 новых различных видов растений, а всего в его обзорах описано около 9 тыс. видов.

Еще менее удачной оказалась его систематизация животно­го мира, хотя она носила менее искусственный характер. Классификация была поверхностной. Низшие животные им бы­ли изучены недостаточно глубоко, так как он почти не пользо­вался микроскопом. Весь животный мир им был разделен на 6 классов: млекопитающие, птицы, амфибии, рыбы, черви и на­секомые. Не сумев вместить весь живой мир в прокрустово ложе своих 6 классов, многие живые существа он искусственно включил в совершенно неродственные классы.

Благодаря его большой наблюдательности правильно был определен класс млекопитающих, в котором объединялись все животные, имеющие молочные железы. Его гениальной догад­кой было выделение человека из класса млекопитающих в от­ряд приматов. Это был акт большой научной самоотверженнос­ти, так как этим выводом он наносил сильнейший удар по до­водам религиозных мракобесов, утверждавших о сотворении человека богом. В целом мировоззрение Линнея носило идеа­листический характер. Он считал, что растительный и живот­ный мир, когда-то «сотворенный», никогда не претерпевал ни­каких изменений. Никогда, по его мнению, не изменялись виды растений и животных. Он писал по этому поводу: «Существует столько видов, сколько первоначально их произвело Бесконеч­ное существо»²⁵. Такого же мнения он был и о роде. «Каж­дый род, — писал он, — был сотворен таким, каким мы его знаем»²⁶. Однако изучение многих похожих друг на друга видов растений и животных заставляли его задуматься над

своим выводом. И среди его идеалистических воззрений о неизменности мира как проблески у него появлялись мысли о том, что все сходные виды «некогда произошли от одного единственного вида». Не зная, как объяснить это научно, он писал: «Каким образом один из этих видов произошел от дру­гого, объяснит нам будущее»²⁷.

Неправильность его основных выводов объясняется недоста­точным знанием наукой того времени строения организмов, что не позволяло установить естественную связь и различие отдельных видов. Понимал это хорошо и К. Линней и проро­чески говорил: «Я не могу дать основания для своих естествен­ных порядков, но те, кто придут после меня, найдут эти основа­ния и убедятся, что я был нрав»²⁸. И он оказался прав. К. Линней ставил ограниченные цели и в науке. Его интере­совали не существующие закономерности в живой природе, позволяющие более активно влиять на нос и рациональней ис­пользовать для человечества богатства растительного и живот­ного мира, а необходимость раскрыть лишь порядок в природе, созданныей ее «творцом». Он писал: «Предметы различаются и познаются при помощи их методического деления и подобаю­щего наименования. А потому деление и наименование состав­ляют основу нашего знания»²⁹. Отсюда науке и человеку отво­дилась пассивная роль. Человек не мог вмешиваться в природу в целях получения от нее более щедрых даров. Необходимость систематизации растительного и животного мира он видел лишь в раскрытии порядка в природе, который был установ­лен ее «творцом». Изучение огромного материала не изменило его мнения до конца жизни, и он остался на позициях мета­физического метода во мраке идеализма. Единственно, что он допускал, — это образование новых видов в результате скре­щивания между имеющимися видами.

Вместе с тем, несмотря на метафизический подход к изуче­нию растительного и животного мира, К. Линней своим учени­ем способствовал познанию природы, подготовил огромный ма­териал, который позже был использован эволюционистами. Уже и начале XIX п. фрапцу.юкшй ученый А. Л. Жюфсье (1748—18,'Ш) детально и.чложил принципы естественной систе­мы растений, опираясь па естественную классификацию К. Линнея.

Увлекаясь ботаникой и другими разделами естествознания, он вместе с тем продолжал заниматься медициной. В период 1749—1763 гг. им написана работа «Лекарственные вещества» в 3 томах. В 1763 г. К. Линней издает «Роды болезней», а в 1766 г. — «Ключ к медицине».

²⁴ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. —2-е изд. — Т. 20. — С. 348.

²⁵ Всемирная история. — М., 1958. —Т. V. — С. 698.

²⁶ Там же.

162

²⁷ Всемирная история. — М., 1958. — Т. V. •

²⁸ Там же. ⁸⁹ Там же.

163

- С. 698.

За свои энциклопедические знания он приобрел междуна­родный авторитет и признание. К. Линней был избран членом немецкой Академии естествоиспытателей, членом Лондонского королевского общества, членом французской академии, почет­ным членом Петербургской академии.

Отмечая прогрессивную сторону в учении К. Линнея, Ф. Энгельс писал: «Виды растений и животных были установ­лены раз навсегда при своем возникновении, одинаковое всег­да порождало одинаковое, и Линней делал уже большую ус­тупку, когда допускал, что местами благодаря скрещиванию, пожалуй, могли возникать новые виды»³⁰. Он отмечал его зна­чение и в том, что К- Линней внес значительный вклад в изу­чение биологии. «Здесь были совершены, — писал Ф. Энгельс,— великие дела. В конце этого периода, отмеченном именами Ньютона и Линнея, мы видим, что эти отрасли науки получили известное завершение»³¹. «Наконец, в области биологии, — продолжает Ф. Энгельс, — занимались главным образом еще накоплением и первоначальной систематизацией огромного ма­териала, как ботанического и зоологического, так и анатоми­ческого и собственно физиологического. О сравнении между собой форм жизни, об изучении их географического распрост­ранения, их климатических и тому подобных условий сущест­вования почти еще не могло быть и речи. Здесь только бота­ника и зоология достигли приблизительного завершения благо­даря Линнею»³².

Одним из ярких руководителей Великой французской бур­жуазной революции конца XVIII в. был Жан Поль Марат (1743—1793), кипучая жизнь которого была отдана борьбе за свободу и благополучие народа, преждевременно трагически оборвавшаяся злодейским убийством представительницей жи­рондистов. Он был не только выдающимся деятелем французс­кой буржуазной революции, но и ученым, публицистом, физи­ком, врачом, философом-социологом, политическим деятелем мелкобуржуазной демократии.

Родившись в Швейцарии в г. Будри, в 16 лет Ж. П. Марат, почувствовав себя самостоятельным, покинул семью и уехал за границу. В течение 3 лет он жил в Бордо (Франция), где уже работал воспитателем у негоцианта Нерака. В 19 лет его привлек Париж, где он настойчиво изучал медицину, естест­венные науки, философию. Через 3 года (1765) переехал в Англию, где продолжал занятия по тем же дисциплинам. В 1769 г. в Лондоне вышла в свет его первая книга по медици­не «Об одной глазной болезни», а в 1773 г. издан 2-томный труд по физиологии «Философский опыт о человеке». Из-под

его пера выходило одно произведение за другим. В 1775 г. за большое врачебное искусство и теоретическое обобщение ме­дицинских проблем шотландский университет присвоил ему степень доктора медицины, а Дижонская и Руанская академии присудили премии за научные работы в области физики. Мно­го внимания он уделял изучению электричества, которое он пробовал применить во врачебной практике.

В 1774 г. впервые появилась работа политического харак­тера — памфлет «Цепи рабства», которая была переведена с французского языка на английский и издана в Англии. Она бы­ла направлена против абсолютизма и антинародной парла­ментской системы п Англии. Издание ее во Франции еще было невозможно, так как действовал строгий закон короля Людо­вика XV, принятий и 1757 г. Он гласил: «Все те, которые бу­дут изобличены либо и составлении, либо в поручении соста­вить и напечатать сочинения, имеющие в виду нападение на религию, покушение на нашу власть или стремление нарушить порядок и спокойствие наших стран, будут наказываться смертной казнью»³³. От этого короля ждать чего-либо прогрес­сивного не приходилось. Это он обронил фразу: «После нас — хоть потоп».

В памфлете был поставлен вопрос о праве народа на вос­стание против деспотизма. В книге разработана его тактика. Он считал, что сопротивление угнетению это и есть революция, восстание народа. Говоря о праве народа па восстание, Ж. П. Марат писал: «Единственной законной целью всякой политической ассоциации является общее счастье, каковы бы ни были притязания власть имущих, любое соображение долж­но отступить перед этим высшим законом»³⁴. О праве народа он говорил: «Необходимо открыть народу его права и призвать его к действию для их завоевания, необходимо дать ему ору­жие в руки, чтобы низвергнуть власть всех мелких тиранов, которые его угнетают, необходимо сокрушить правительство» создав новое, на справедливой основе правительство, чьи пре­рогативы будут находиться в благоразумном равновесии. Вот единственное средство достигнуть мира, солидарности, свободы и обилия вместо анархии, рабства и голода»³⁵.

На существовавшие законы Ж. П. Марат смотрел как на грубое насилие над человеком: «...законы в основе своей бы­ли не чем иным, как полицейскими правилами, обеспечиваю­щими каждому спокойное пользование награбленным»...³⁶. Он понимал, что народу нужно не только дать право, но и добить­ся того, чтобы он этим правом воспользовался. Ж. П. Марат писал по этому поводу: «Народы почитают священным лишь

³⁰ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — Т. 20. —С. 349.

³¹ Там же. — С. 348. ³⁸ Там же.

164

³³ Мянфред А. Марат.—М., 1962. —С. 33.

³⁴ Там же. — С. 73.

³⁵ Там же. —С. 51. ³⁸ Там же. — С. 63.

165

авторитет государей. Они готовы скорее пожертвовать всем, чем восстать против помазанника божия. Никогда они не счи­тают себя вправе силой воспротивиться его несправедливой власти и полагают, что только одними просьбами дозволено его смягчить. Куда только не заходит их глупость!»³⁷. И все-таки Ж. П. Марат призывал народ к восстанию, чтобы установить революционную диктатуру. Он уже ощущал классовую борьбу, хотя полностью не дошел до нее, но знал, что вся история че­ловечества отражает борьбу между бедными и богатыми. Он критиковал действовавшие законы за то, что они служат не народу, а богатым.

С 1776 г. Ж. П. Марат жил в Париже, занимаясь как меди­цинской практикой, так и публицистикой. К революции он го­товился не только сам, но и готовил народ, пытаясь просветить его в революционном духе. В начавшейся революции прини­мал активное участие, смело выступая против контрреволюцио­неров и врагов революции, ее изменников, поднимая народ на восстание. Его симпатии были на стороне народа. Для него в 1789 г. он начал издавать газету «Друг народа». И все зна­ли, кто стоит во главе этом газеты, потому что среди народа он сам прослыл как друг народа. Издавал газету на собствен­ные средства. Несмотря на происки контрреволюции (Неккер, Лафайет, Мирабо и др.), он требовал продления революции,ее углубления и развития в интересах не буржуазии, рвущейся к власти и желающей найти подходящий компромисс с королем Людовиком XVI, а в интересах народных масс. За разоблаче­ние врагов революции он подвергался с их стороны ожесточен­ным атакам и преследованиям. Виной в этом во многом была его газета «Друг народа». Вспоминая позже об этом времени, он писал: «Я предпринял тогда издание «Друга народа»: из­вестен успех этой газеты, страшные удары, которые она на­несла врагам революции, и жестокие преследования, которые она принесла ее автору»³⁸. Ж. П. Марат вынужден был скры­ваться, жить в подполье, переносить многие лишения и труд­ности. Но он никогда не сдавался и в тяжелых условиях про­должал вести борьбу. Узнав о попытке короля Людовика XVI к бегству из революционного Парижа, он выступил за низло­жение короля и арест министров. Особенно тяжело Ж. П. Ма­рату было после расстрела республиканской демонстрации. Этим трагическим днем было 17 июля 1791 г. Контрреволюция подняла голову, типография «Друг народа» была разгромлена. До 10 августа 1792 г., когда была свергнута монархия, боль­ной и изможденный Марат вынужден был скрываться. Он по­нимал, что его сила в народе. Обращаясь к нему, он писал: «Будем говорить начистоту. Будучи жертвой своей преданнос­ти делу спасения Отечества, я не стану больше обращаться со

своими требованиями в Национальное собрание. Надменные и пустые мужи, рядящиеся в одежду простого народа, лицеме­ры, сбивающие народ с пути, законники, торгующие правосу­дием, интриганы, старающиеся поработить народ, мошенники, которые морят его голодом, злодеи, силящиеся снова ввергнуть его в пропасть, короче говоря, враги общества, господствую­щие в законодательном корпусе, пришли бы в волнение, заслы­шав только одно мое имя»³⁹.

Народ на такие слова Ж. П. Марата отвечал еще большим уважением к нему, и среди народа его авторитет день ото дня рос, а не уменьшался.

После победы более революционно настроенной части — якобинцев, к которым относился и Ж. П. Марат. Началось тя­желое время борьбы с жирондистами, выражавшими интересы контрреволюционных сил. Ж. II. Марат в этой борьбе был бес­компромиссен, вел активную борьбу, опираясь на народные массы. Он призывал к дальнейшей борьбе против врагов рево­люции, выступал против тех, кто хотел примириться с жирон­дистами, среди которых был Дантон. Ж. П. Марат разработал «Конституцию, или проект Декларации прав человека и граж­данина», смысл которой был диаметрально противоположен по своему идейному содержанию Декларации прав Учредительно­го собрания, обнародованной 26 августа 1789 г. Понимая, что никогда еще не было обстоятельств более благоприятных для того, чтобы утвердить общественную свободу на се подлинных основаниях и дать ей прочную опору, Ж. П. Марат писал в Конституции: «Ныне, когда мы снова с оружием в руках обре­ли наши права, — кто мог бы воспрепятствовать нам пол­ностью пользоваться ими? Благодарение небу, мы не являемся более юным народом, только что вышедшим из глубины лесов, чтобы образовать сообщество... Мы — просвещенная, могущест­венная, грозная нация, стремящаяся установить у себя такой образ правления, который был бы способен обеспечить нам благоденствие»⁴⁰. Когда читаешь эти слона Ж. П. Марата, не­вольно вспоминаются слона II. Г. Белинского, который не мыс-лнл счастья личности пне свободы. Он писал: «Во мне развилась какая то дикая, бешеная, фантастическая любовь к свободе и независимости человеческой личности, которые возможны толь­ко при обществе, основанном на правде и доблести»⁴¹.

В сиоей декларации Ж- П. Марат не был последователен и до конца революционен. Он не отрицал частную собственность, а лишь пытался ее ограничить: «Не следует допускать никако­го иного неравенства состояний, кроме неравенства, происте­кающего из неодинаковости природных способностей... Закон должен даже предупреждать слишком большое неравенство

³⁷ Манфред А. Марат. — М., 1962. — С. 73.

³⁸ Там же. — С. 163.

166

³⁹ Манфред А. Марат. —М., 1962.— С. 191.

⁴⁹ Там же. —С. 148.

« Белинский В. Г. Т. П.//СП6. — 1914. — С. 246.

167

состояний, устанавливая предел, какой они не должны пере­ступать....»⁴².

И тем не менее он беспокоился о бедняках, считая, что им нужно оказать- помощь. В его конституции есть такие слова: «Сама свобода, утешающая нас в столь многих бедствиях, для него (бедняка. •— С. Ч.) ничто... Какая бы революция ни про­изошла в государстве, он нисколько не чувствует, что умень­шилась его зависимость, ибо он, как таковой, неизменно осуж­ден на тяжкий труд»⁴³.

Партия якобинцев, в которой принадлежал Ж. П. Марат, по своему классовому составу была слишком пестрой, но у него была особая вера в Робеспьера. От других якобин­цев и монтаньяров Марат отличался исключительной прозорли­востью и бдительностью. Некоторые якобинцы боялись наро­да, опасались выступлений «улицы», а Марат стремился во­влечь в революционные действия массы. Что касается полити­ческой программы, то Марат не стоял на крайне левом фланге революции. Он, как и Робеспьер, был против «край­них», против «бешеных», протнн гебертистон, шометтистов и атеистов. Марат боготворил Робеспьера и высоко почитал его, считая, что он был единственным депутатом сената, кото­рый был исполнен великих принципов и являлся единственным патриотом среди сената. Но 13 июля 1793 г. жирондисты отом­стили ему. Служанка контрреволюционеров Шарлотта Корде кинжалом нанесла смертельный удар. Политическим вдохнови­телем убийства был Бриссо, бывший друг Марата. Так погиб борец за счастье народа, врач, философ, ученый, политический н государственный деятель. Вся его жизнь была посвящена борьбе па справедливость. В своих воспоминаниях он писал: «Я имел уже нравственное чувство, развитое к восьми годам; в этом возрасте я не мог выносить злых намерений, направ­ленных против ближних; возможная жестокость возбуждала мое негодование, и всегда зрелище несправедливости вызыва­ло усиленное биение моего сердца, воспринималось как чувство личной обиды»⁴⁴.

Сострадание к людям толкнуло его на медицинскую стезю, он охотно и безвозмездно лечил бедных людей.

Философские взгляды у Ж. П. Марата формировались под влиянием Р. Декарта, французских просветителей Монтескье и Руссо, которых он высоко ценил. За 2 года до смерти он пи­сал, что Руссо «был бы самым великим человеком нашего вре­мени, если бы не существовал Монтескье»⁴⁵. Изучив учение этих философов и просветителей, он не мог выработать строй­ную систему своих взглядов. Его философия была непоследова-

<= Манфред А. Марат. —М., 1962. —С. 150.

⁴³ Там же.

⁴⁴ Там же. — С. 20.

⁴⁵ Там же. —С. 36.

168

тельной. Как естествоиспытатель и врач он стихийно стоял на позициях материализма, за что его одобрял Дидро. Вместе с тем им допускалось наличие души у человека, которую он размещал в оболочке мозга, и признавал ее как самостоятель­ную субстанцию. Придя к выводу, что существуют две суб­станции— душа и тело, он пытался проследить взаимоотноше­ние между ними. Этим самым Ж. П. Марат становился на идеалистические позиции. В своем научном исследовании «О человеке» он сам подтверждал свое несогласие с материализ­мом: «Мое первое произведение было посвящено борьбе с ма­териализмом, так как я развивал идею влияния души на тело и тела на душу. Вот начало моих бедствий... Я боролся с принципами современной философии, вот источник ненависти ее апостолов»"¹''.

Но дело не только в его признании души. Он враждебно относился к материалистической философии. Так, полемизируя с Гельвецией в своей работе «Философский опыт о человеке», им утверждалось, что душа оживляет тело, что человек не мо­жет объяснить взаимоотношение двух субстанций, потому что он не знает сущности вещей. За это его критиковали Дидро и Вольтер.

Ж. П. Марат был непоследователен и в отношении к рели­гии. С одной стороны, он разоблачал ее как опору деспотизма,, как метод угнетения народа. С другой, им выдвигалась идея о гражданской религии. Поэтому его убеждения сводились к тому, что борьбу с атеизмом следует запретить.

Политические идеи Ж. П. Марата, его кипучая революци­онная деятельность были высоко оценены прогрессивными мпдьми, которые также внесли свой вклад в развитие револю­ционного и демократического движения. Во Франции это был Бланки, в Англии — О'Брайен, Гарни, в Германии — Эвербек, н России — Белинский. Деятельность Ж. П. Марата получила также высокую оценку К. Маркса н 15. И. Ленина. Характери-;|\ я (мо леятоль кость, Ф. Эшчмп.о писал: «...псе яростные вопли и пси фа.пы'ифнкапия истории, и силу которой в течение почти отология омл инк-стон .чини, еоисршенно искаженный облик Марата, оОъяпшютоя только том, что он безжалостно срывал маску с тогдашних кумиров---.Лафайета, Байи и других, разоб­лачая в их лице ужо .чакопченпых изменников революции, и тем еще, что... он не считал революцию завершенной, а хотел, чтобы она была признана непрерывной»⁴⁷. И Ж. П. Марат действительно мечтал об этом: «Коли восстание решено, оно не приведет ни к какому успеху, если не станет всеобщим».

Так, в этом человеке удивительно гармонично сочетались революционная и политическая деятельность, безмерная тяга к научным исследованиям, сделавшие его выдающимся трибу-

« Манфред А. Марат. —М., 1962. —С. 59.

" Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. —Т. 21. —С. 20.

169

ном и революционером, а также передовым ученым своего времени. Помимо революционных заслуг он снискал к себе уважение как большой специалист в вопросах физики, особен­но в разделе оптики и медицины, к голосу которого прислуши­вались ученые Европы.

Однако Ж- П. Марат не мог удовлетвориться только одной медициной. Он был полон сил и энергии, творческих дерзаний. Он пробует себя в политике, но продолжает совершенствовать и врачебные знания. Про него шла слава, что он врач «неизле­чимых». За искусство врача он был приглашен ко двору графа Д'Артуа, брата короля Людовика XVI, но продолжал лечить и

бедных.

Свою популярность он объяснял так: «Шум, вызванный мо­ими блестящими излечениями, привлек ко мне колоссальную толпу народа. Двери мои постоянно осаждались лицами, кото­рые приезжали со всех сторон советоваться со мной. Так как я был в то же время физиком, то знание природы давало мне огромные преимущества: быстрый глаз и уверенность прие-

48

ма»—.

Большой интерес представляет и этическое поведение Ж. П. Марата, учитывая, что как врач он пользовался большой популярностью и мог стать богатым человеком. Преданный де­лу революционной борьбы, он не стремился к обогащению. В одном из писем он писал: «Почти всю жизнь я провел в своем кабинете, никогда не создавал планов обогащения и ни­когда не брался ни за какое выгодное предприятие. Замеча­тельно то, что в продолжение шести лет я отказывался от бо­гатств, которые мог приобрести, практикуя свое искусство, исключительно из желания, предаться наслаждению научных занятий»⁴⁹.

Кристоф Гуфеланд (1762—1836) медицинское образование получил в знаменитом Геттингенском университете (Герма­ния). В 21 год он уже стал доктором медицины. Начав свою врачебную практику в г. Веймаре, через непродолжительное время К. Гуфеланд перешел на преподавательскую работу в Иенский университет. Здесь он стал профессором, однако спус­тя 7 лет перешел на практическую работу (1800), был глав­ным врачом больницы в г. Берлине, одновременно содействуя организации Берлинского университета. В 1810 г., когда был организован Берлинский университет и в нем открыли меди­цинский факультет, он стал заведовать терапевтической кафед­рой, на которой оставался до конца своих дней.

К. Гуфеланд был весьма продуктивным ученым, написав около 400 работ. Среди многих его научных работ особое зна­чение имела книга «Искусство продлить человеческую жизнь,

⁴⁸ Манфред А. Марат. — М., 1962.— С. 88. « Там же. — С. 103.

170

или макробиотика». Ее популярность была настолько велика, что все европейские страны перевели эту книгу на свои языки и издали в своих странах. В некоторых странах она переиздава­лась несколько раз, в том числе в России с 1805 по 1856 г. она издавалась 5 раз. Борьбу за долголетие К. Гуфеланд свя­зывал с соблюдением правил личной гигиены, созданием долж­ного режима труда и отдыха, правильным питанием и здоро­вым образом жизни.

Он отвергал ориентацию медицины на метафизический под­ход в изучении различных теоретических проблем. К. Гуфеланд выступал против броунизма, бруссеизма, гомеопатии, месмериз­ма и других течений в медицине. Однако он не имел своей твердой философской платформы и стоял на позициях эклек-ц[;ша. Жизнь, по его мнению, зависит от стечения случай­ных внутренних и внешних обстоятельств.

Под внутренними условиями он понимал строение организ­ма, соотношение его твердых частей и влаг, различные физико-химические процессы, происходящие в организме, жизненную силу, которая ассоциировалась у него с возбудимостью. Это еще не было глубоким пониманием всех внутренних условий, так как шло примитивное деление организма на твердые и влажные части, а не на органы и системы, взаимосвязанные между собой и взаиморегулирующие как работу отдельных ор­ганов, так и организма в целом. Что касается наружных усло­вий, то к ним он правильно относил окружающую среду, воз­действующую на организм.

Если обеспечивалась гармония между этими условиями, то человек, по его представлению, считался здоровым. Нарушение гармонии вело к болезненному состоянию. При этом болезнь, и представлении К. Гуфеланда, проявлялась в двух формах — и форме повышенной жизнедеятельности, названной им гипер-стенией, и пониженной — астенией. Это было, конечно, пре­дельно упрощенное понимание болезни, так как причин для ее р;| житии существует бесконечное множество.

Исходи п;| счюоП классификации происхождения болезней, им предлагалось и соответствующее, по его мнению, лечение. Он учитывал индивидуальные особенности каждого больного и назначал соответствующее лечение. Цель лечения — восстано­вить нормальную деятельность организма путем ослабляюще­го, возбуждающего и укрепляющего методов лечения.

Пьер Жан Жорж Кабанис (1757—1808) как бы принял эс­тафету от Ж. О. Ламетри. Родился в небольшом французском городе Конак, но сумел стать врачом, философом и политиче­ским деятелем. Он был предшественник вульгарного материа­лизма. Его непосредственным учителем был Этьен Бонно де Кондильяк (1715—1780)—французский просветитель, кото­рый был католическим священником, но своими взглядами подрывавший церковные идеи.

171

На рубеже XVIII—XIX вв. видными представителями французской буржуазной философии были так называемые идеологи. Они образовали два течения. Одно из них было пред­ставлено Кабанисом, который толковал сенсуализм Кондилья-ка с позиций вульгарного материализма.

По своим философским взглядам, как указывал Маркс, он ^принадлежал к школе, примкнувшей к физике Декарта. Цент­ром этой школы был Ламетри. «В конце XVIII века, — писали К. Маркс и Ф. Энгельс, — Кабанис завершил картезианский материализм в своей книге «Соотношение физического и духов­ного в человеке»»⁵⁰.

Основной философский труд П. Ж. Ж. Кабаниса — лекции, прочитанные в Национальном институте в 1796—1797 гг., изданные в России еще в 1865 г. под названием «Отношения между физической и нравственной природою человека».

Основной вопрос философии Кабанис решал материалисти­чески. Он стоял на позициях признания объективного существо­вания материального мира, утверждал первичность «физичес­кой природы» человека, тогда как сознание, или «моральную природу» его, он считал вторичной, производной. Основой всей «моральной природы» Кабанис считал ощущения, или, как он говорил, «чувствительность». Без нее люди ничего, не знали бы об окружающих их предметах.

Он вместе с другими французскими материалистами XVIII в., основываясь на достижениях передовой физиологии и медицины, дал объяснение понятию «сознание>. Им утверж­далось, что сознание является особой функцией мозга. Его от­личительной стороной является то, что с помощью сознания человек может познавать окружающий мир, приобретать зна­ния о природе и о самом человеке.

Наряду с чувственным познанием внешнего мира Кабанис признавал и внутреннюю чувствительность. Вопросе об отноше­нии сознания к бытию он сводил к физиологическому исследо­ванию человека. При этом его интересовали проблемы, связан­ные с изучением понятий и нравственных побуждений под влиянием возраста, пола, темперамента, климата и условий жизни,

В сравнении с французскими материалистами XVIII в. Ка­банис по вопросу сознания человека мыслил более примитив­но. Он считал, что оно зависит прежде всегр. от физиологичес­ких функций, происходящих в организме, от действия его внут­ренних органов. Кабанис был одним из тех, кто составлял группу философского направления, вошедшую в историю как вульгарные материалисты. В середине XIX в. Фогт, Бюхнер, Молешотт широко пропагандировали естественнонаучные те­ории, противопоставляли их философскому «шарлатанству», под которым они понимали все остальные взгляды философов.

Маркс К.., Энгельс Ф.//Соч. —2-е изд.— Т. 2.— 6. 140.

172

Они считали, что мозг выделяет мысль так же, как поджелу­дочная железа и желудок свою секрецию или как печень выра­батывает желчь. На таких же позициях стоял и Кабанис. Счи­тая, что сенсуалистическая теория познания уже достаточно обоснована Локком (1632—1704), Кондильяком (1715—1780) и Гельвецием (1715—1771), Кабанис свое главное внимание со­средоточил на изучении процесса мышления. Он целиком его связывал с физиологической природой человека. По его мне­нию, головной мозг специально предназначен для производст­ва мысли, «подобно тому, как желудок и кишки совершают пищеварение, печень вырабатывает желчь, околоушные, под­челюстные и подъязычные железы отделяют «слюну»»⁵¹.

П. Ж. Ж. Кабанис высоко ценил медицину как науку, осо­бенно физиологию, считая, что только глубокие медицинские знания о человеке могут изменить его нравы, что она является главным средством совершенствования людей и всего челове­ческого рода. Такую силу ей он придавал в связи с тем, что считал возможным, воздействуя на тело, изменять дух челове­ка. Такое отношение к медицине способствовало его влиянию на ее развитие и на развитие физиологии. Следует отметить его оптимистическое отношение к развитию медицины. Он писал: «Уже внесен свет во множество вопросов, которые считались недосягаемыми; подвергнуто анализу то, что, казалось бы, не поддавалось ему. Какие же границы можно посметь предпи­сать открытиям, объект которых реально находится у нас пе­ред глазами и в конечном результате которых мы заинтересо­ваны непосредственно? Кто может сказать: разум человека дойдет до сих пор, дальше он не пойдет? Кто знает предел совершенствования»⁶².

Это тем более имеет большое значение, что спустя полтора века, в конце XIX в., известный французский физиолог Дюбуа-Реймон провозгласил: «Мы не знаем, мы знать не будем».

Законы биологии и естествознания Кабанис механически переносил на общественные науки. Движущей силой развития он считал естественные науки, физиологию и медицину. По его мнению, лишь эти пауки могли изменить нравы общества. Если науке удастся более глубоко изучить деятельность человеческо­го организма, то это позволит более глубоко понять общест­венные явления и ход их изменений.

Таким образом, все закономерности естествознания им ис­кусственно переносились на общественные науки. Он считал, что они являются лишь отраслью естественной истории чело­века. Кабанис вместе с А. Л. К. Дестют де Траси был основопо­ложником учения об «идеологии». Смысл их учения заклю­чался в том, что идеология должна лежать в основе всего сво-

⁶¹ Кабанис П. Ж. Ж. Отношения между физической и нравственной при­родой человека. —Т. 1//СП6.—1865. —С. 166. ⁵² Там же. — С. 168.

173

1

да наук о природе и человеческом обществе. Даже политика, по их представлению, должна опираться на идеологию. Он вы­двинул «физиологическое» обоснование «идеологии» — фило­софского течения того времени.

Кабанис признавал, что душа существует самостоятельно. Это было уже чистейшим идеализмом. Эти мысли им отраже­ны в его последнем произведении «Письмо о первопричинах». В нем же он стал на позиции агностицизма. Но это было после французской буржуазной революции конца XVIII в., когда на­чался ее упадок. В Великой французской революции Кабанис принял участие на стороне жирондистов. В период самой рево­люции проводил большую работу по организации медицинских школ. Он осуждал революционный терроризм, проводимый якобинцами. Когда начался переворот 18-го брюмера (9 ноября 1799 г.), он был его участником, чем содействовал приходу к власти Наполеона Бонапарта, свергнувшего Директорию и ус­тановившего свою диктатуру.

Оценивая научную деятельность П. Ж. Ж. Кабаниса, следу­ет отметить, что его материализм и атеизм были менее воинст­венными и последовательными, чем это было выражено в тру­дах Гельвеция, Гольбаха, Ламетри. Старшее поколение, пред­шествовавшее ему, внесло больше материалистических воззре­ний в понимание природы и ее главного продукта — человека, и объясняется это тем, что они как идеологи будущей буржу­азной французской революции конца XVIII в. были настроены более революционно.

Кабанис, Кондорсе (1743—1794) и Вольней (1757—1820) стали главными теоретиками крупной буржуазии периода французской буржуазной революции в области философии и социологии.

Кабанис был лучшим другом Томаса Джефферсона (1743— 1826), выдающегося американского просветителя, который впоследствии стал президентом США. Взгляды Кабаниса ока­зали большое внимание на социалистов-утопистов Сен-Симона, Ш. Фурье, Р. Оуэна.

Весь мир знает Иоганна Ктристофа Фридриха Шиллера

(1759—1805) как крупного немецкого поэта, историка и фило­софа. Он был еще и врачом, окончив Штутгартскую «академию». Знание им многих отраслей наук позволяет его отнести к лю­дям, обладающим энциклопедической подготовкой. Своей про­светительской работой через художественную литературу и на поприще научно-философской деятельности он вместе с Гёте, Лессингом сыграл значительную роль в развитии немецкой фи­лософии. Ф. Шиллера можно считать одним из предшественни­ков немецкой классической философии. Его философский труд «О взаимосвязи животной природы человека с его духовной природой» (1780) относится к докантовскому периоду. Фило­софские труды более позднего периода жизни являлись време-

174

нем усвоения философии Канта и в большей своей части были посвящены вопросам эстетики. Увлекшись идеями Канта об эстетике, он вместе с тем не стал слепым его продолжателем и в философских трудах выразил свое представление о ней.

Его представление о человеке сводилось к дуалистическому пониманию. Этим он как бы повторял представление филосо­фов-моралистов XVIII в. (Локк, Юм и др.). Шиллер утверж­дал, что идеальное противостоит материальному, душа — телу, форма — материи. В целом его философские взгляды носят идеалистический характер. Им не раз повторялась мысль о том, что его мировоззрение исходит не из природы, а из «сво­бодного духа», который, по его мнению, господствовал над ма­терией. Отсюда он шел дальше и делал вывод, что главное назначение человеческого существования — добиться избавле­ния из-под власти материи. Тем не менее он не чуждался изу­чения тайн природы. В одном из писем к Гёте Ф. Шиллер пи­сал, что он разделяет его мнение о возможности познания че­ловечеством природы, ее загадок и закономерностей, происхо­дящих в ней. «В вашем последнем письме, — сообщает он, — меня поразила мысль о том, что природа, хотя ее и не понять одному человеку, может быть объята суммой всех индивиду­умов. Думаю, что, в самом деле, можно рассматривать каждо­го индивидуума как особое чувство, которое так же своеобраз­но воспринимает природу, как отдельный орган чувств челове­ка, и точно так же не может быть заменено другим, как ухо — глазом и т. п.»⁵³.

Морализм Ф. Шиллера не заканчивался гармонией между указанными противоречиями, как это было у его предшествен­ников философов-моралистов. От его морали веет противоречи­востью мира, трагической судьбой человека. Действительность у него раздваивалась, раскалывалась, расслаивалась. Человек как действующее лицо его художественных произведений оста­ется наедине с миром, со своей судьбой и виной. «Одно я чувствую и отчетливо постигаю: жизнь не есть высшее из благ, но величайшее зло есть — пнт\»^йл.

Ф. Шиллер как немецкий просветитель разоблачал феодаль­ный деспотизм, призывал к национальному единству, что дало бы возможность свободного развития немецкой культуры. Он высоко ценил театр, придавая ему большое общественное зна­чение, считая, что если бы Германия имела театр для народа, то немцы превратились бы в нацию. Это были, конечно, про­грессивные мысли, в то время Германия была феодально раз­дробленной на небольшие земли (княжества), что мешало раз­витию ее производительных сил и культуры. Просветительство всегда имело свою ограниченность. Это в равной степени ка­салось и Ф. Шиллера. Ведя борьбу против феодализма, угне-

⁵³ Шиллер И. X. Ф.//Собр. соч. — М, — Л., 1950. —Т. VIII. —С. 704.

⁵⁴ ЗсЫНег РгШпсН. СезаттеИе Шег1се//В(1 7. —В., 1954. —5. 42.

175

тавшего народ, он вместе с тем, как и утописты, думал, что его можно трансформировать в благодетельное общество с по­мощью «просвещенного» князя и религии. В эстетических взглядах Ф. Шиллера также не было единой идеологической направленности. Его метафизические взгляды спокойно ужи­вались с элементами идеалистической диалектики. В этом от­ношении его эстетика перекликалась с эстетикой И. Канта. Однако Ф. Шиллер сумел преодолеть кантовское противопос­тавление прекрасного и возвышенного. Вместо этих двух поня­тий он ввел единое понятие, которое объединяло их. Это было понятие идеально прекрасного. Ф. Шиллер был иного мнения, чем И. Кант, и о понятии гениальности. Если И. Кант считал, что гений — это «...прирожденные задатки души..., через кото­рые дает искусству правило»⁵⁵, то Ф. Шиллер рассматривал природу гениальности через понятие «наивности». Гениальность у него — подражание природе, способность непредвзято постичь окружающий мир.

Ф. Шиллер близко подошел к пониманию диалектического характера искусства. Он отчетливо представлял единство фор­мы и содержания. Им создается теория влияния формы на со­держание в искусстве и наоборот. Он обожествлял игру, счи­тая, что искусство — это игра, и только она делает человека свободным, вырываяа его из царства необходимости, т. е. дейст­вительной жизни. Игра у него превращалась в одно из важней­ших философских понятий. Ему представлялось, что игра вооб­ще способствует гармоничному совершенствованию человека. Его рассуждения в этом отношении сводились к тому, что че­ловек в игре создает реальность высшего порядка, под которой он имел в виду эстетическую реальность, и вместе с тем творит самого себя как всестороннюю личность. Ф. Шиллер считал, что лишь игра способна помочь человеку, изможденному тру­дом, восстановить свою внутреннюю целостность и преодолеть противоречия между реальным и должным и том обществе, в котором он жил. Таким образом, Ф. Шиллер является одним из создателей теории игры. Он считал, что игры имеют эстети­ческое начало. По его мнению, игра выражает сущность само­го человека. Игра им рассматривалась как наслаждение, про­явление избытка сил независимо от внешних потребностей че­ловека.

Позже эту теорию развил английский философ Г. Спенсер, придав ей эволюционное значение.

Ф. Шиллер внес также свой вклад в понятие прекрасного, которое рассматривалось им как связующее звено менаду разу­мом и чувствами, или как «свобода и явление».

Им внесен существенный вклад в изучение философской категории «трагического». Развивая идеи кантовской филосо­фии, Ф. Шиллер трактовал «трагическое» как конфликт между

чувственной и нравственной природой человека, что им изло­жено в его работах «О трагическом в искусстве» (1792).

Ф. Шиллер ввел также новое понятие «наивное и сентимен­тальное». Этими понятиями он характеризовал два противопо­ложных типа художественного творчества и мировосприятия. Они отражали у него два типа культуры — античной и совре­менной ему.

Наряду с занятиями литературой и философией Ф. Шиллер занимался и врачебной практикой. Как врач он активно высту­пал за применение труда в лечебной практике, считая труд важным и эффективным лечебным средством. С его легкой руки в медицине утвердился термин «трудотерапия».

Ф. Шиллером написан ряд исторических работ, но они тоже по"нт и^с-.ч.'шегмчсскмн хпрактер. Над ним довлели идеи И. Кан-тл. В сноси рапоте «Нечто о мерном человеческом обществе» он считает, что из-за грехопадения че./ич-.еческое оГнцестпо сделало исполинский шаг вперед, ибо «...лишь благодаря этому шагу человек превратился из раба естественных побуждений в соз­дание, действующее свободно, из автомата — в нравственное существо; совершив этот шаг, он впервые вступил на лестницу, которая через много тысячелетий приведет его к владычеству над собой»⁵⁶.

Хотя Ф. Шиллер не был материалистом, а признавал и под­черкивал историческое значение христианства, тем не менее это не останавливало его в критике морали, которую проповедова­ли официальные представители религии. Он считал, что мораль феодалов и их духовных покровителей — церковников не отве­чает интересам народа, так как ее цель — превратить его в «рабов божьих», если речь идет о церкви, или в «рабов тира­на», если речь идет о феодалах. Ф. Шиллер же проповедовал любовь к людям, честное и свободное мышление, ненависть к угнетателям, уважение к рядовым людям, любовь к родине и готовность к подвигу во имя счастья людей. Такая мораль в том обществе, в котором он жил, была неприемлемой, поэтому герои его книг, стоящие на позициях данной этики, переноси­лись и другие эпохи.

Ф. Шиллер проповедовал идеи мирового гражданства, хотя ему не чужды были патриотические чувства и стремление к на­циональному единству.

Свое идеалистическое мировоззрение Ф. Шиллер изложил в «Философских письмах». В них он резко критиковал этику «разумного разума». Выступая против просветителей-материа­листов, Ф. Шиллер писал: «В рабском сознании своего собст­венного унижения они вошли в сделку с опаснейшим врагом доброжелательства, эгоизмом, чтобы объяснить явление, слиш­ком божественное для их ограниченных сердец. Они соткали свое безотрадное учение из скудного эгоизма и свою собствен-

°⁶ Кант И.//Соч. — Т. 5. — М., 1966. — С. 323..

176

⁵⁴ Шиллер И. X. Ф.//Собр. соч. —М, 1957. —Т. 5. —С. 505. 12—129 177

ную ограниченность приняли за мерило творца, — выродившие­ся рабы, бесславящие свободу под звуки своих цепей»⁵⁷.

В Письмах Ф. Шиллер изложил также свое идеалистичес­кое понимание действительности. Вселенная им отождествля­лась с божьей мыслью. Законы природы не что иное, как зна­ки для понимания происходящих в природе явлений мыслящи­ми существами.

Совершенствование природы им рассматривалось как совер­шенствование духа, а не материи. Животный мир, или, какой писал, телесные формы природы, произошли в результате при­тяжения элементов, что ассоциировалось у него с любовью. Из этого он делал вывод о том, что любовь есть своего рода лест­ница, по которой люди восходят к богоподобию.

Однако на идеалистической шелухе у него прослеживается исторический подход к изучаемым явлениям. Так, разум Ф. Шиллер рассматривает в историческом развитии. Он пишет: «Разум, подобно сердцу, имеет свои эпохи, свои судьбы, но ис­тория его гораздо реже обсуждается»⁵⁸. Хотя и не совсем чет­ко, но Ф. Шиллер высказывал мысль о том, что в сознании от­ражаются отдельные стороны объективной действительности. В последние годы своей жизни Ф. Шиллер становится все бо­лее реакционным. Он противник каких-либо смятений, револю­ций. Его беспокоит, что будут нарушены старые устои в крова­вых сражениях, а для него революция была аморальна в связи с тем, что она разрушала устоявшиеся моральные принципы. Отсюда его призыв к смирению и повиновению. «Итак, — пи­шет он, — никаких жалоб на жизненные тяготы, на неравенст­во положений, на гнет обстоятельств, на непрочность облада­ния, па неблагонадежность, притеснения; всяческие тяготы культуры должен ты претерпеть с вольной покорностью, дол­жен видеть в них естественное условие единственно благого; лишь о пороках культуры должен ты скорбеть, не ограничива­ясь, однако, вялыми слезами. Наоборот, заботиться о том, что­бы даже в этой грязи быть честным, в этом рабстве—свобод­ным, в этой прихотливой неустойчивости — постоянным, в этой анархии — послушным закону. Не бойся смуты вне себя, но смуты в тебе...»⁵⁹.

Однако Шиллер не мог мириться с феодализмом и критико­вал его пороки. С романтических позиций он осуждал утвер­дившееся в то время капиталистическое распределение труда.

Несмотря на сближение с философией И. Канта, по вопро­су развития личности Ф. Шиллер имел свое мнение. Аскетизму И. Канта он противопоставлял идею о гармоничной личности. У него эта гармоничность выражена в понятиях «грации» и «прекрасной души». Согласно его представлениям, в «прекрас-

ной душе» «...находится в гармонии чувственность и разум, долг и склонности, и грация есть ее выражение в явлении»⁶⁰.

Он отмечал, что капитализм, который развивает промыш­ленность и науку, не обращая внимания на духовное оскудение человека из-за пренебрежения к нему, не может создать усло­вий для формирования гармонически развитой личности. Ф. Шиллер писал: «Теперь оказались разобщенными государ­ство и церковь, законы и нравы; наслаждение отделилось от ра­боты, средство от цели, усилие от награды. Вечно прикованный к отдельному малому обрывку целого, человек сам становится обрывком, слыша вечно однообразный шум колеса, которое он приводит в движение, человек не способен развить гармонию своего существа и, вместо того чтобы выразить человечность своей природы, он становится лишь отпечатком своего занятия, своей науки. Однако и это скудное, отрывочное участие отдель­ных частей в целом не зависит от форм, которые они создают сами (ибо как можно доверить их свободе такой искусный и хрупкий механизм)»⁶¹. Хотя Ф. Шиллер несколько идеализиру­ет феодальное общество, где, по его представлению, все нахо­дится в гармонии, тем не менее критика им капиталистического общества была обоснованной.

Его ограниченность в понимании общественного развития заключалась н том, что главный источник в развитии общества он видел не в материальных условиях жизни общества, а в противоречиях государства, в уровне развития культуры.

Выступая против революции, он считал, что «через красо­ту идет путь к свободе»⁶².

Исследования ученых показали, что в трудах И. Ф. Шил­лера имелись материалистические и демократические тенден­ции. Идеи немецких просветителей находились в тесной связи с идеями английского, французского и голландского материа­лизма XVII в. Труды Ф. Шиллера отражали общественные от­ношения, которые порождали новые идеологические представ­ления, нередко становившиеся устойчивыми и влиявшие в дальнейшем на развитие человеческой мысли. Его философское учение содержало глубокие диалектические идеи.

Ф. Энгельс критиковал Ф. Шиллера за то, что тот переоце­нивал значимость идеализма в отношении к нравственным иде­алам. Ф. Энгельс писал: «Предрассудок относительно того, что вера в нравственные, то есть общественные, идеалы составляет будто бы сущность философского идеализма, возник вне фило­софии, у немецкого филистера, который подбирал потребные ему крохи философского образования в стихотворениях Шил­лера. И никто не критиковал более резко бессильный кантовс-кий «категорический императив»..., никто не осмеивал более

⁵⁷ Шиллер Ф.//Собр. соч. — М. — Л., 1950. — Т. VI. — С. 6.

⁵⁸ Там же. — С. 25.

⁵⁹ Там же. — С. 425—426.

178

60 Шиллер ф.//Собр. Соч. — м. — л. — т. VI. — 1950, — с. 189. « Там же. —с 291. 62 Там же.

12* 179

жестоко насажденную Шиллером филистерскую наклонность помечтать о неосуществимых идеалах... — чем это делал закон­ченный идеалист Гегель»⁶³.

Французский врач Луи Жан Мари Добантон (1716—1800), помимо врачебной деятельности, был крупным натуралистом. В течение 25 лет, с 1742 по 1767 г., он был одним из первых помощников крупнейшего французского естествоиспытателя Ж- Л. Л. Боффона по составлению труда «Естественная исто­рия». Из 36 томов, написанных Ж. Л. Л. Бюффоном, в издании первых 15 томов активное участие принимал Л. Ж. М. Добан­тон. Эти тома посвящены преимущественно истории четвероно­гих животных. В их описании автор привел не только анатоми­ческие данные, но и дал сравнительно-анатомическую характе­ристику 182 видов млекопитающих, из которых более 50 ви­дов до этого не препарировались, а некоторые из них вообще не были известны науке.

Л. Ж. М. Добантон проделал значительную работу по срав­нению одних и тех же органон и скелетон различных живот­ных. Эти работы еще задолго до создания эволюционного уче­ния проливали спет на эволюционное развитие животного ми­ра. Из его трудов напрашивался вывод о единстве органичес­кого мира, что наносило серьезнейший удар по религиозным догмам и противоречило господствовавшей идее о божествен­ном создании всего живого на Земле.

ВРАЧИ-ФИЛОСОФЫ РОССИИ XVIII ВЕКА

Каспар Фридрих Вольф (1734—1794) родился и получил медицинское образование и Германии. Вначале он в течение 2 лет учился в Медико-хирургической коллегии в Берлине (1753—1755), а завершал обучение в университете в г. Галле в 1759 г. К окончанию университета им была подготовлена докторская диссертация «Теория зарождения». Свои научные изыскания он сосредоточил на обосновании учения об эпигене­зе, согласно которому в процессе зародышевого развития про­исходит постепенное и последовательное новообразование орга­нов и частей зародыша из бесструктурных субстанций оплодо­творенного яйца. До К. Ф- Вольфа эту концепцию разрабаты­вали У. Гарвей, Ж- Бюффон. Родилась она в борьбе с антина­учной концепцией — преформизмом. Эта направленность и ос­талась основной в его научных исследованиях на долгие годы. После окончания университета он продолжал разрабатывать эти же научные идеи. Спустя 5 лет К. Ф. Вольф издал трак­тат, посвященный этой же проблеме, в котором уже были уг­лублены его многие положения, высказанные в диссертации.

⁶³ Маркс К., Энгельс Ф. //Соч. —2-е изд.— Т. 21. — С. 289.

!80

Однако славы от этих работ он не приобрел, а наоборот, со стороны реакционных профессоров встретил ожесточенное сопротивление, игнорирование и оппозицию. И когда в этой обстановке им было получено предложение переехать в Петер­бургскую академию наук и занять должность руководителя кафедры анатомии, он, не задумываясь, покинул Германию, переехав в Россию.

После непродолжительной работы в Петербурге К- Ф. Вольф в издательстве Академии наук «Комментарии» издает свой экс­периментальный труд «Об образовании кишечника у цыплен­ка». Это было продолжение научных исследований, начатых сразу же после окончания университета. После этой работы он продолжил исследования в том же направлении. Это позволи­ло ему в 1789 г. опубликовать трактат «О сообразной и сущест­венной силе растительной и животной субстанции».

К- Ф. Вольф, изучая развитие зародыша цыпленка, а так­же процесс развития цветков некоторых растений, пришел к выводу, что теория преформизма, согласно которой формирую­щийся организм уже преобразован в зародыше или яйцеклетке и дальнейший процесс развития связан лишь с увеличением сформировавшегося организма в размерах, не отвечает дейст­вительности. На самом деле процесс развития зародыша очень сложный, и его отдельные органы и системы формируются на различных этапах развития. Взгляды К. Ф. Вольфа наносили серьезный удар по лжеучению. На прогрессивность его учения обратил свое внимание Ф. Энгельс. В «Диалектике природы» он писал: «...К. Ф. Вольф произвел в 1759 г. первое нападение на теорию постоянства видов, провозгласив учение об эволю­ции»¹. Ф. Энгельс считал это открытие К. Ф. Вольфа выдаю­щимся достижением в науке. Это видно из следующих его слов: «Но то, что у него (у Вольфа. — С. Ч.) было только гени­альным предвосхищением, приняло определенную форму у Оке-па, Ламарка, Бэра и было победоносно проведено в науке ровно сто лег спустя, в 1859 г., Дарнином»'-¹. Таким образом, К. Ф. Вольф нпмиого опередил снос нремя. Его труды в даль­нейшем легли и основу учения о метаморфозе растений и эмб­риологии животных.

К. Вольф был явным противником преформизма и сторонни­ком эпигенеза, т. е. процесса, который в результате эволюци­онного развития мог привести к новым формам живых существ и растений.

Развитие естественных наук в различных странах сливалось как бы в один общий поток, который постепенно расшатывал метафизические взгляды на природу. Среди таких ученых был и К. Вольф, который внес свой весомый вклад в борьбу с ме­тафизикой.

1 Маркс К., Энгельс Ф.ЦСоч. — Т. 20. — С. 354. » Там же. — С. 354.

181

За время работы в Российской академии наук он нанес сво­ими научными трудами чувствительный удар по теориям, в ко­торых высказывалось положение о неизменности органических форм и их вечности. Преформизм им рассматривался как реак­ционная сила, которая являлась препятствием на пути изучения подлинных законов природы. Более того, это учение он связы­вал с метафизическими представлениями о неизменности при­роды. Он писал: «Прежде это была природа, которая сама се­бя и созидала и разрушала, вызывая тем самым вечные пере­мены и проявляясь все в новом и новом свете; а теперь это — безжизненная масса, от которой постепенно одна вслед за дру­гой отпадают ее части, пока весь этот хлам не износится окон­чательно»³.

Теории преформизма, или теории вложенных зародышей, К. Ф. Вольф противопоставлял свое объяснение этого явления, названного им эпигенезом. Он утверждал, что органы развива­ются из зародыша, вначале из простых элементов, постепенно осложняясь по мере формирования взрослого организма. К. Ф. Вольф, выступая против преформизма, утверждал, что зародыш не может по своей организации соответствовать взрослому организму. Поэтому им отвергался зародыш, а за исходный пункт развития организма принималась неорганизо­ванная материя. Такое толкование развития организма порож­дало фантастическое представление о формировании живых существ из неорганической материи.

Скрупулезные исследования К. Ф. Вольфа в области эмбри­ологии оказали непосредственное воздействие на мировоззре­ние многих ученых последующих поколений.

К. Ф. Вольф был одним из основоположников учения о раз­витии организмов. Он первым вступил в борьбу с теорией пре­формизма. Особо ярко это прослеживалось в его работах по эмбриологии.

Характеризуя К. Ф. Вольфа как прогрессивного ученого, Ф. Энгельс писал: «Характерно, что почти одновременно с на­падением Канта на учение о вечности солнечной системы К. Ф. Вольф произвел в 1759 г. первое нападение на теорию постоянства видов, провозгласив учение об эволюции»⁴. Это была реакция Ф. Энгельса на его диссертацию «Теория зарож­дения», опубликованную в 1759 г., в которой К. Ф. Вольф оп­роверг учение о преформации и научно обосновал теорию эпи­генеза. Метафизической теории преформизма, которой придер­живались многие биологи XVII и XVIII вв., был нанесен серь­езнейший удар.

Говоря о больших заслугах К. Ф. Вольфа, следует отметить, что его теоретические обобщения нельзя назвать такими же

³ Всемирная история.— М., 1958.— Т. V. — С. 699.

⁴ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд. — Т. 20. — С. 354.

182

выдающимися, как обобщения, сделанные на основании экс­периментальных работ. Это объясняется тем, что его философ­ским кредо были идеалистические взгляды немецкого философа Г. В. Лейбница, стоявшего на антиматериалистических диалек­тических позициях.

К. Вольф так же, как Ж. Ламарк и метафизические мате­риалисты-философы Спиноза, Гольбах, не видел связи между необходимостью и случайностью. Их относительное различие им рассматривалось как абсолютная противоположность. Кри­тикуя ему подобных, Ф. Энгельс писал: «... случайность — это только один полюс взаимозависимости, другой полюс которой называется необходимостью» .

Исходя из ложных позиций, он давал неправильное объяс­нение развитию организма. К. Ф. Вольфом создана надуманная теория о развитии организма, не подтвержденная эксперимен­том.

К. Ф. Вольф 27 лет своей жизни отдал Российской акаде­мии наук. Своими научными трудами он нанес внушительный удар по теории извечности органических форм, и в этом его большая заслуга.

Естественные науки в первой трети XIX в. развивались так бурно, что мировая наука стала стоять на пороге великих от­крытий. Многочисленные открытия естествоиспытателей многих стран мира взаимно обогащали сокровищницу мировой науки, подрывая старый метафизический взгляд на природу. В расша­тывание этой позиции внес свою весомую лепту и К. Вольф. Метафизика все в большей степени становилась несостоятель­ным методом в подходе к изучению природы.

Гордостью русской медицины XVIII в. является врач-фило­соф Семен Герасимович Зыбелин (1735—1802). Свое образова­ние он начал в Славяно-греко-латинской академии, откуда в 1755 г. был направлен во вновь открываемый Московский уни­верситет. Прежде чем стать врачом, он постиг философию, в 23-летнем возрасте (1758) закончив философский факультет Московского университета. Он был одним из учеников выдаю­щегося русского ученого М. В. Ломоносова. После окончания университета С. Г. Зыбелин прошел стажировку в Академичес­ком университете Российской академии наук, где главным на­ставником был М. В. Ломоносов. Проявив склонность к естест­венным наукам, после обучения у М. В. Ломоносова он был направлен за границу. В германских университетах в Кенигс­берге и Лейдене им постигалась медицина. Обучение врачеб­ному делу и медицинская практика за рубежом продолжались с 1759 г. (т. е. через год после окончания Московского универ­ситета) до 1765 г. Помимо врачебной практики, он занимался химией и анатомией в Берлинском госпитале в Шарите. Полу­чив достаточно широкие знания в области философии, медици­ны и химии, С. Г. Зыбелин в 1764 г. в Лейденском университе-

183

те успешно защитил диссертацию на степень доктора меди­цины.

В 1765 г., вернувшись на родину, он уже был известным ученым, что позволило ему сразу же получить кафедру на ме­дицинском факультете Московского университета. Он стал первым русским профессором университета по медицине. Пред­метом его преподавания была теоретическая медицина, которая затрагивала псе основные разделы медицинской науки того времени: анатомию, физиологию, патологию, химию, фармацею, фармакогнозию, семиотику, хирургию. Такой широкий охват медицинских дисциплин объясняется принципом обучения сту­дентов-медиков в то время. Профессор, начавший обучение студентов, вел их до окончания всего курса медицины, после чего возвращался к новой группе студентов, принятых в уни­верситет. Продолжительность этого курса была 2—3 года. Только спустя десятилетие этот принцип был изменен, и про­фессора стали читать лекции по отдельным конкретным дис­циплинам на определенных курсах. Преподавание теоретиче­ских дисциплин объяснялось тем, что при открытии универси­тета последний не располагал| клиниками и обучение приходи­лось осуществлять умозрительно. Лишь с 1777 г., когда были организованы клиники, С. Г. Зыбелин стал преподавать прак­тическую медицину. Более 35 лет С. Г. Зыбелин преподавал в университете, причем через 3 года после начала своей профес­сорско-преподавательской деятельности начал читать лекции на русском языке. За большой труд по переводу многих медицин­ских дисциплин с латинского языка на русский, а также за разработку анатомической терминологии он был удостоен зва­ния академика.

Помимо лекции для студентов, С. Г. Зыбелин часто высту­пал с публичными лекциями, произносил актовые речи, которые вошли в историю как «Слова». Эти речи, или по терминологии XVIII в. «Слова», часто публиковались и становились достоя­нием широкого круга людей. В таких выступлениях во время торжеств он и высказывал свои принципиальные взгляды по теоретическим проблемам медицины, которые нередко имели философское содержание. Он был страстным поклонником М. В. Ломоносова, признавал его материалистическое (корпус­кулярное) объяснение происхождения мира и применял его корпускулярную теорию к пониманию строения организма. Развивая идеи об охране здоровья народа, рассматривая воп­росы широкого распространения эпидемий и высокого уровня детской смертности, он всегда связывал разрешение этих про­блем с социальными условиями, окружающей средой. Среди социальных факторов, влияющих на возникновение некоторых заболеваний и высокую смертность от них, он называл такие причины, как голод, непосильно высокие налоги, тяжелое эко­номическое положение некоторых слоев населения, что им определялось как «утеснение».

184

Речи его посвящались самым различным проблемам. Он выступал об афоризмах Гиппократа, «О действии воздуха на человека и о путях, коим он в него входит», «О причинах внут­реннего союза частей между собой», «О пользе прививной оспы», «О вреде, проистекающем от держания себя в теплоте излишней», «О сложениях тела человеческого и о способах, как оные предохранять от болезней», «О правильном воспитании с младенчества в рассуждении тела, служащем к размножению в обществе народа» и др.

Четко и ясно выразил свое мнение С. Г. Зыбелин о причи­нах высокой смертности в России. В публичной лекции в уни­верситете (22 апреля 1775 г.) он отметил: «Многие причины сей преждевременной погибели человечества...» объясняются, как полагал он, двумя источниками—^: физическим и политическим⁵. Уточняя содержание данном мысли, позже в другой лекции (30 июля 1870 г.) им было пояснено: «Причины же сему пола­гаются разные: беспорядок в домостроительстве, особливо чрезвычайные налоги и утеснения»⁶. Таким образом, высокую общую смертность прямо связывал с плохим благосостоянием народа, тяжелыми социальными условиями, в которых он на­ходился.

С. Г. Зыбелин уделял серьезное внимание психическому и физическому развитию человека и пытался установить взаимо­связь между эмоционально-психическим состоянием человека и его здоровьем. С точки зрения эмоционально-психического состояния он выделял несколько типов людей. Взяв за основу гиппократовский принцип деления всех людей на четыре ос­новных типа по своему сложению, он вместе с тем отмечал, что каждый человек наделен своими индивидуальным телосло­жением и темпераментом. Отсюда у него вытекал вывод об индивидуальном подходе к отдельно взятому человеку даже при аналогичных заболеваниях, что после него более глубоко было развито известным русским терапевтом М. Я. Мудровым. Изучая проблемы народонаселения как п России, так и в лругнх странах, С. Г. Зыбелин пришел к выводу, что причиной «.медленного умножения народа» являются тяжелые социаль­ные уе.юния, недущие к ныеокоп детской смертности. Его мож­но считан, пспоноположником педиатрии в нашей стране. Он же заложил основы изучения профилактики болезней. Им ши­роко пропагандировались вопросы гигиены быта, физического закаливания организма, активного использования различных естественных факторов природы для укрепления здоровья и лечения болезней.

С. Г. Зыбелин придавал большое значение науке, считая, что изучению подлежат не только явления, находящиеся на поверхности, но и внутреннее содержание явлений, взаимная

- М., 1954. — С. 144.

185

⁵ Зыбелин С. Г. Избр, произвед. • • Там же. — С. 200.

связь внутренних и внешних явлений. Он уделял большое вни­мание объективным законам существования человека. В це­лях решения вопросов здравоохранения, связанных с лечением больных, им рекомендовалось изучать законы природы, кото­рые он считал объективными. В своем «Слове о причине внут­реннего союза частей тела между собой и о происходящей из того крепости в теле человеческом» (1768) он как раз обращал внимание на необходимость учитывать закономерности приро­ды, а не исходить из вольных толкований, основанных на до­мыслах. Отсюда призыв к тщательным наблюдениям, обобще­нию полученного опыта и осмысливанию полученных знаний. С. Г. Зыбелин был врачом вольных суждений, надуманных за­конов, составленных на основе отвлеченных суждений. И не слу­чайным фактом является то обстоятельство, что во время эпидемии чумы в Москве в 1771 г. он был одним из организа­торов и руководителей борьбы с этой болезнью, опасаясь ко­торой, многие пытались скрыться. Он внес большой вклад в борьбу с оспой.

В этом «Слове» он указывал: «Не должно рассуждать о ве­щах так, как их тот или другой описал сочинитель, но как при­рода оные произвела, а глазам нашим представляет. Жела­тельно чтоб все были больше с натурою согласны и оной бы везде последовали, а не суемудренным своим умствованием предупреждали и как бы вооруженною рукою ей законы свои предписывали, но сами б повиновались и разум пленяли в ее послушание, ибо противные ей ума изобретения скоро истле­вают»⁷.

Подчеркивая важность научного подхода к изучению окру­жающих явлений, он отмечал: «Особливо страждут науки весь­ма много от тех, как или обожают древность мнения, или ста­рость сочинителя, или его занятость»⁸. Из этого следует, что С. Г. Зыбелин не довольствовался уже сложившимися знания­ми, а призывал к новому осмысливанию встречающихся явле­ний, выступая против установившихся традиций. Своих студен­тов он призывал к новаторству, критическому отношению к укоренившимся представлениям.

Яркой фигурой начала XIX в. был врач-философ, доктор медицины и философии А. С. Кайсаров (1782—1813). Помимо медицины, он активно занимался просветительской работой и был одним из первых идейных борцов против крепостничества в России. Его материалистические общественно-политические концепции позднее были взяты на вооружение декабристами. В 1806 г. в Геттингене (Германия) А. С. Кайсаров успешно защитил диссертацию на степень доктора философии «Об осво­бождении крепостных в России». В своей диссертации он убе-

дительно показал, что экономическая отсталость России зави­сит прежде всего от господства устаревших крепостнических производственных отношений, тормозящих общественное разви­тие страны, ее промышленность и земледелие, торговлю, куль­туру и здравоохранение. Чтобы дать простор развитию произ­водительных сил, что должно было положительно отразиться на развитии торговли, культуры, просвещения и здравоохране­ния, он предлагал отменить рабскую зависимость от помещи­ков значительной части жителей России — крестьян, предос­тавив им полную личную «гражданскую» свободу. Понимая, что помещики добровольно не откажутся от своей «живой» собственности, А. С. Кайсаров делал вывод, что за это нужно бороться.

А. С. Кайсарои считал, что угнетение человека является проявлением неразумности. 15 споен диссертации он писал: «Че­ловек рождается свободным, и никому не дано права быть господином над другим, говорит каждому явственно его здра­вый смысл. Сами римляне, хотя и содержалось у них несметное количество рабов, отнюдь не сомневались в справедливости этого утверждения, что прямо проистекает из инстанций того же римского права, в которых совершенно точно сказано, что в силу естественного права все люди сначала рождались сво­бодными»⁹.

Продолжая свою мысль о свободе человека, А. С. Кайсаров пришел к выводу, что общество, в котором игнорируется сво­бода, является несчастным и «...гораздо несчастней должно по­читать такое, коего члены не желают поступиться даже самой малой частью этого небесного дара ради блага общественно­го...»¹⁰.

А. С. Кайсаров много внимания уделял общественно-поли­тической деятельности, чем оказал большое влияние на про­буждение среди интеллигенции и прежде всего представителей медицины передовых общественно-политических взглядов и прогрессивных мыслей.

Известно, что В. И. Ленин, говоря об отмене крепостного права, писал: ««Полярная Звезда» подняла традицию декаб­ристов. «Колокол» (1857—1867) встал горой за освобождение крестьян. Рабье молчание было нарушено»¹¹.

Все это было много позже выступления А. С. Кайсарова, тем не менее в числе первых борцов против крепостной зависи­мости был врач-философ А. С. Кайсаров. Однако в своих взгля­дах он был непоследовательным, считая, что свобода «...может иметь место не только в республиках, но и в монархиях, и да­же, что на первый взгляд поражает, в монархиях гораздо бо-

⁷ Зыбелин С. Г.//Избр. произвед. — М., 1954. — С. 95.

⁸ Там же.

186

⁹ Русские просветители. — Т. I. —М., 1966.— С. 360.

¹⁰ Там же.

¹¹ Ленин В. Я.//Полн. собр. соч. —Т. 21. —С. 258—259.

187

лее. Напротив того, в республиках отдельным личностям почти вовсе не дается свободы»¹².

Конрад Фридрих Карл (Фридрих Карлович) Уден (1753

или 1754—1823 гг.) родился и учился в Германии. В 22—23-летнем возрасте он переехал в Россию, приняв ее подданство. Занимался врачебной и философской деятельностью. С каждым годом рос его авторитет. В 1808 г. К. Ф. Уден стал профессо­ром Петербургской Медико-хирургической академии, где чи­тал курс лекций. Его лекции начинались с изложения историке-теоретических основ медицины, которые были насыщены све­дениями о философских взглядах представителей различных философских школ. Его прогрессивность заключалась в том, что хотя он стоял на позициях деистического направления рус­ского Просвещения, тем не менее он критиковал идеалистиче­ские учения таких крупных философов Запада, как Беркли, Юм, Кант, Шеллинг.

К. Ф. К. Уден не разделял виталистических взглядов гол­ландского естествоиспытателя Я. В. вам Гельмонта (1579— 1644) и немецкого химика и врача Г. Э. Шталя (1659—1734), утверждавших, что в организме есть нематериальная, сверхъ­естественная сила, которой подчиняются все жизненные процес­сы. Он стоял на позициях материалистического сенсуализма, понимая процесс познания объективного мира, как его предше­ственники — французские философы-материалисты Пьер Гас-сенди (1592—1655), К. А. Гельвеции (1715—1771), П. А. Голь­бах (1723—1789), Д. Дидро (1713—1784), английские филосо­фы-материалисты Томас Гоббс (1588—1679), Дж. Локк 5(1632— 1704). Формулируя свои выводы о процессе познания, он писал, что его источник «...заключается в опытности и размышлении, ибо они приобретаются частию нашими чувствами, а частично умозрением»¹³. Из этой его мысли видно, что он не ограничи­вал процесс познания только чувственной формой, как это де­лали многие его предшественники философы, в том числе Гас-сенди, Гоббс и Локк.

В процессе познания он придавал большое значение опыту, однако категорически выступал против тех, кто абсолютизиро­вали значимость опыта, пренебрегая теоретическими обобще­ниями и переоценивая эмпирический опыт. Особенно остро он критиковал тех, кто свои научные открытия делал умозритель­но, игнорируя и практику, и научное осмысливание. Выступая против таких «деятелей» науки, К. Ф. К- Уден писал, что они творят «... не по законам природы..., а по составлению, из чис­того ума почерпаемому (а рпоп)»¹⁴.

¹³ Русские просветители. — М. — Т. I, 1966.— С. 365.

¹⁸ Уден /С. Ф. К. Академические чтения. Общая патология//СПб, 1818.— Ч. 5.-С. 1.

¹⁴ Там же.— Болезни, свойственные различным возрастам//СПб.. 1818.— Ч. 5.-С. 161. .

188

Несмотря на прогрессивную направленность, его взгляды содержали противоречия. Отрицая наличие души в человеке, он вместе с тем считал, что душа существует вне человека и лишь временно соединяется с его телом, но ничего общего с ним не имеет. Душа у него «...простое невещественное сущест­во». С одной стороны, это невещественное, т. е. нематериаль­ное, духовное понятие. С другой, это существо, которое должно быть материальным. Такие колебания и непоследовательность Удена и других русских философов того времени (А. С. Луб-кин) объяснялись не только уровнем развития науки, но и ре­акционной политикой господствующего класса России. Тем не менее на этом фоне К. Ф. Уден в целом стоял на позициях механистического материализма, так как человека и душу он понимал так же, как нее философы этого направления. «Чело­век,— писал он, — есть органическое произведение природы, одаренное умом»¹⁵. Вселенная, с его точки зрения, могла уп­равляться только высочайшим и бесконечным существом, т. е. богом.

Как врач-философ К- Ф. К. Уден по своим взглядам приб­лижался к механо-материалистическим традициям Бургаве, Ламетри, по которым человеческий организм сравнивался с машиной, соединенной с душой. Уден, по-видимому, немало времени потратил на то, чтобы установить, как же соединена душа с человеческим организмом. В результате долгих разду­мий, так как в эксперименте этого получить невозможно, он пришел к выводу, что человеческое тело соединяется с душой «...посредством жидкого и тонкого жизненного начала, соеди­ненного в мозге...»¹⁶. Конечно, этого тонкого и жидкого начала К. Ф. К. Уден никогда не вид ел. Это был его чистый домысел.

Знакомясь с трудами К. Ф. К. Удена, можно прийти к вы­воду, что он много думал над определением души. Помимо уже вышеприведенного определения, под душой он понимал соеди­нение химических элементов, т. е. что-то материальное. Поэто­му у него душа, как он писал, тесно связана с организмом по­средством чувственности, и она существует не сама по себе, независимо, автономно, а зависит от «...влияния самого орга­низма».

К. Ф. К. Уден написал много научных трудов, которые объ­единены под названием «Академические чтения» (в 7 частях). Работа опубликована в период 1816—1823 гг. в Санкт-Петер­бурге.

Петр Андреевич Загорский (1764—1846)—один из первых русских ученых-медиков. Получил медицинское образование в Медико-хирургическом училище в Петербурге (1786), создал

¹⁵ Уден К. Ф. К- — Общая патология//СПб., 1818.—Ч. 5.— С. 5. ¹⁸ Там же. Болезни, свойственные различным возрастам. — СПб. — 1818. —Ч. 5. —С. 120.

189

ряд учебных пособий на русском языке для студентов-медиков. Он преподавал анатомию и физиологию в Московском и Пе­тербургском медико-хирургических училищах, а также в Меди­ко-хирургической академии. За весомый вклад в развитие ме­дицинской науки в 1807 г. был избран экстраординарным ака­демиком.

Как ученый он не ограничивался узко медицинскими проб­лемами. П. А. Загорский имел свое мнение и по широким миро­воззренческим проблемам. В 1819 г. была издана его работа «О жидких частях человеческого тела», в которой он выступал против господствовавшего в то время во многих странах мира идеалистического учения о «жизненной силе», которой припи­сывалось магическое действие, регулирующее все жизненные процессы.

П. А. Загорский не был в плену религиозных догм по во­просу происхождения человека. Задолго до появления учения Ч. Дарвина он был близок к пониманию эволюционного про­исхождения человека. Будучи анатомом и физиологом, он боль­шое внимание уделял изучению структуры (строения) органа и его функции. В результате длительных исследований П. А. Загорский пришел к выводу, что между строением (структурой) органа и его функцией существует тесная взаи­мозависимость. Это было одним из первых шагов в изучении важнейших жизненных закономерностей. Труды П. А. Загорс­кого имели большое значение для дальнейшего развития меди­цинской науки.

ВРАЧИ-ФИЛОСОФЫ ЕВРОПЫ ДОМОНОПОЛИСТИЧЕСКОГО ПЕРИОДА

Немецкий врач Франц Ксаверий Баадер (1765—1841) зани­мался пс только медициной, но и был специалистом по горно­му делу. Вместе с тем в его жизни большое место занимала философия. С 1826 по 1838 г. он был профессором философии и богословия Мюнхенского университета. Будучи богословом, по своему мировоззрению Ф. К. Баадер стоял на идеалистиче­ских позициях. В своем философском труде «Динамическая философия», изданном в 1809 г., отражал идеалистические идеи Сен-Мартена, Беме, стоявших на позициях признания божест­венных начал. Он являлся одним из приверженцев христианс­кого социализма. Это течение не имело четкой программы. В своем произведении он изложил теософскую систему в духе реакционного романтизма. Его трудам о мистическом роман­тизме в Германии был посвящен ряд книг, которые издавались в разные годы, в том числе и в период господства фашизма. В своих трудах Ф. Баадер пытался доказать, что бытие чело­века, а следовательно, вся история человечества находится в зависимости от бытия бога. Отсюда он делал вывод, что знания зависят от веры. Тем самым он принижал человека и его на­учную деятельность, лишал его творческих начал.

Ф. Бааден любовь толковал с романтических позиций как проявление чего-то иррационального, «темного», бессознатель­ного.

Петр Берон (1705—1871) родился в г. Котел в Болгарии, но учиться ему пришлось в Бухаресте (Румыния). С 1817 по 1821 г. он постигал .чиания, по из-за преследования за участие в 1821 г. в восстании нротпи турок вынужден был эмигриро­вать в Австро-Венгрию. Здесь и г. Брассо (Брашов) П. Берон решил освоить педагогику. Иго труды не пропали даром, так как вскоре им был издан букварь на болгарском языке для различного обучения, как указывалось на его заглавном листе. Этому букварю в просвещении болгарского народа суждено было сыграть выдающуюся роль — после освобождения Болга­рии от турецкого ига он выдержал 6 изданий. В подлинном смысле это был не букварь, а небольшая энциклопедия, в кото-

191

I

рой были приведены различные сведения, а также материалы для улучшения педагогического дела в стране.

В 1825—1827 гг. П. Берон учился в Гейдельбергском уни­верситете одновременно на медицинском и философском фа­культетах. Здесь были получены основные знания по этим наукам, однако завершение образования у него проходило в Мюнхене в течение 4 лет (1827—1831). Вскоре после заверше­ния образования 5 июня 1831 г. ему была присуждена степень доктора медицины за подготовленную им диссертацию. Темой его диссертации были исследования в области акушерства и гинекологии. Он предложил новые методы измерения женского таза.

Став хорошим специалистом, П. Берон переехал в Бухарест, кроме того, он работал в Кракове. Длительное время (с 1841 по 1871 г.) работал в Париже. По возвращении в Крайову, он был убит. За свою большую жизнь им написан ряд трудов как в области медицины, так и философии.

П. Берон обладал энциклопедическими знаниями для своего времени и старался эти знании брать из подлинной науки, а не из досужих выдумок отдельных ученых.

Немецкий врач Гуго Моль (1805—1872), окончивший меди­цинский факультет Тюбингенского университета, посвятил свою научную деятельность ботанике. Увлеченный ею, уже будучи врачом, он даже окончил Мюнхенский университет. И хотя после окончания этого университета его деятельность началась в качестве профессора физиологии в университете в Берне (1832), вскоре (1835) он все-таки перешел в тот университет, где получил медицинское образование и до конца своей жизни преподавал ботанику. Он внес заметный вклад в ботанику, но для философской мысли большое значение имели его труды в области изучения клетки и особенно сделанное им открытие о роли протоплазмы — этого живого вещества, из которого состо­ит организм. В этом отношении труд Г. Моля «В1е уе§е1аНзс-Ье геИе» (1851) сыграл важную роль в понимании развития живого вещества в природе.

Питер Гаскелл, английский врач, жил в первой половине XIX в. Он был либералом, буржуазным публицистом. Хотел ос­тановить техническую революцию в процесе развития производ­ства и тем самым сгладить классовые противоречия между пролетариатом и буржуазией. К. Маркс так писал о его взгля­дах: «По Гаскеллу, паровая машина с самого начала сделалась антагонистом «человеческой силы» и дала капиталистам воз­можность разбивать растущие притязания рабочих, которые уг­рожали кризисом зарождающейся фабричной системы. Можно было бы написать целую историю таких изобретений с 1830 г., которые были вызваны к жизни исключительно как боевые средства капитала против возмущений рабочих. Прежде всего

192

мы напомним об автоматической мюль-машине, потому что она открывает новую эпоху автоматической системы»². * Известно, что до 1824 г. рабочим Англии запрещалось объе­диняться в какие-либо союзы. И хотя парламент отменил этот запрет, простая агитация за вступление рабочих в союз и за участие в стачках властью имущих рассматривалась как уго­ловное преступление.

П. Гаскелл в своих работах отмечал, что дальнейше разви­тие капитализма вело к росту неблагополучия трудящихся. Из-за развития машинного производства часть их теряла ра­боту и лишалась средств к существованию.

Среди многих врачей Западной Европы XIX в., включив­шихся в революционное движение и внесших определенный вклад не только в его развитие, но и в теоретическое обоснова­ние преобразования человеческого общества, следует назвать немецкого врача Роланда Даниельса (1819—1855). Вступив в Союз коммунистов, организованный впервые в истории челове­чества К. Марксом и Ф. Энгельсом в Лондоне на базе реорга­низованного «Союза справедливых», он вскоре стал одним из его руководителей. Программой этого Союза являлся «Мани­фест Коммунистической партии», написанный К. Марксом и Ф. Энгельсом в 1848 г.

Р. Даниельс одним из первых сделал попытку применить диалектический материализм в области естествознания. На ру­беже первой и второй половин XIX в. продолжалась борьба между материализмом и идеализмом. Его работы в этом отно­шении имели большое значение для прогресса науки. В его на­учных трудах постоянным наставником был К. Маркс. Так, в одном из писем к нему (май 1851 г.) К. Маркс разъяснял: «...Коммунистам предстоит показать, что только при коммунис­тических отношениях уже достигнутые технологические истины могут быть осуществлены на практике»³. К сожалению, в 1852 г. Прусское правительство инспирировало Кельнский про­цесс коммунистов, и Р. Даниельс как один из руководителей Союза коммунистов был арестован. Как писал К. Маркс в сво­ей статье «К истории Союза коммунистов», доктор Р. Даниельс умер через несколько лет после процесса от туберкулеза, кото­рый он нажил в тюрьме⁴.

Р. Даниельс был другом К. Маркса и Ф. Энгельса и оказы­вал им финансовую помощь.

Мартин Генрих Ратке (1793—1860) учился в Геттингенском и Берлинском университетах. Получив медицинское образова­ние, он начал специализироваться в области анатомии и эмб-

193

2 Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд. — Т. 23. — С. 445—446. ⁸ Там же. — Т. 27. — С. 483. ⁴ Там же. —Т. 21.-С. 231.

13—129

риологии. В 1829-г. М. Г. Ратке стал профессором Дерптского университета, где работал до 1835 г., после чего переехал в Кенигсбергский университет.

Основной направленностью его научной деятельности были сравнительная анатомия и описательная эмбриология. Изучая развитие эмбрионов различных представителей животного ми­ра (речные раки, акулы, ужи и др.), М. Г. Ратке описал неиз­вестные до него явления в эмбриологическом развитии: жабер­ное кровообращение зародышей позвоночных, смену выдели­тельных органов позвоночных, изменение кровообращения при развитии легочного дыхания позвоночных.

В результате своих многочисленных опытов и наблюдений М. Г. Ратке пришел к важному выводу, что зародыши высших позвоночных в своем развитии повторяют стадии развития, присущие низшим животным. Он считал, что филогенез, т. е. процесс исторического развития органического мира, его ви­дов, родов, семейств и др., ярко подтверждается эмбриологией. Данный вывод наносил смертельный удар религии о божест­венном происхождении всего живого мира и человека и откры­вал первые страницы эволюционного учения.

Франсуа Венсан Распайль (или Распай) (1794—1878) был не только врачом, но и социалистом-утопистом, французским демократом, естествоиспытателем.

Будучи социалистом-утопистом, он не только провозглашал социалистические идеи, но и принимал активное участие в ре­волюционном движении. Ф. В. Распайль был участником двух революций во Франции — в 1830 г. и в 1848 г., сражаясь на баррикадах. Во время революции 1848 г. играл важную роль среди революционеров. Ему было поручено возглавить рабочую депутацию и предъявить буржуазному Временному правитель­ству требование о немедленном объявлении республики во Франции. После революции 1848 г. он участвовал в республи­канском движении. За свою активную революционную деятель­ность, а также за оказание бесплатной медицинской помощи трудящимся Парижа Ф. В. Распайль пользовался большим уважением у последних. Позже начал издавать газету, в кото­рой пропагандировал свои социалистические взгляды, носившие утопический характер. Он хотел в рамках капиталистического общества уничтожить нищету среди трудящихся масс путем предоставления им реального «права на труд» и организации производственных ассоциаций, которые должны поддерживать­ся как государством, так и общинной властью. Ф. В. Распайль не понимал, что ни одну из этих задач невозможно выпол­нить в рамках капиталистической формации, так как неизбеж­ным спутником ее является возрастающая безработица, веду­щая к нищете.

Им же был организован «Клуб друзей народа», который пользовался большой популярностью среди рабочих.

194

В августе 1848 г. Ф. В. Распайль принял активное участие в демонстрации. Это была народная демонстрация против Уч­редительного собрания, проводившего политику, враждебную пролетариату. Демонстрация требовала роспуска Учредитель­ного собрания. Однако это движение было подавлено, а Ф. В. Распайль арестован и в марте 1849 г. осужден на 6 лет тюремного заключения. Но широкая его популярность среди пролетариата вызвала волну протеста против ареста Ф. В. Рас-пайля. Возмущенный пролетариат на арест ответил демонстра­тивным избранием его депутатом в Учредительное собрание, а несколько позже социалистические клубы Парижа выдвинули его кандидатуру в президенты республики. Правительство не посчиталось с протестами пролетариата, и он вынужден был отбывать наказание до 1855 г.

После освобождения из тюрьмы Ф. В. Распайль стал на буржуазно-демократические позиции.

Ф. В. Распайль внес весомый вклад в изучение паразитоло­гии, органической химии, медицины, естествознания.

Роберт Ремак (1815—1865), немецкий врач и биолог, окон­чив в 1838 г. Берлинский университет, в 1859 г. стал профес­сором этого же университета. Его научные интересы были связаны с изучением неврогистологии. Он изучал тончайшие срезы нервной ткани периферических нервов, нервных узлов сердца, пищеварительного тракта и другой дислокации. Многие нервные образования, в частности безмякотные нервные волок­на и сердечные нервные узлы в пограничной зоне предсердий и желудочков, носят его имя.

Наибольшее значение для понимания проблемы развития живой природы имели его труды в области цитологии, которой он занимался наряду с неврогистологией и эмбриологией. Од­ним из первых он открыл прямое клеточное деление, биологи­ческий процесс, называемый амитозом. Он высказал мнение о том, что все позвоночные животные начинают формироваться ми трех зародышевых листков и каждый из них является нача­лом формировании определенных органов. Это ничего общего не имело с теорией преформизма, сформировавшейся в XVII— XVIII вв., согласно которой в зародыше уже сформирован ор­ганизм и дальнейшее развитие заключается лишь в увеличении сложившегося организма.

13'

Немецкий врач Отто Люнинг (1818—1868), помимо врачеб­ной деятельности, занимался публицистикой, а в конце 40-х го­дов XIX в. был редактором «Новой немецкой газеты». В тече­ние 1848—1850 гг. эта газета ежедневно выходила в Дарм-штадте и Франкфурте-на-Майне, нанося ощутимые удары по идеологии капитализма, разоблачая его хищническую сущ­ность.

195

О. Люнинг был представителем так называемого истинного социализма, и публикуемые им статьи направлены против ка­питалистического строя. Немецкий «истинный социализм» яв­лялся одной из разновидностей мелкобуржуазного социализма. Наибольшее распространение он приобрел в Германии в 40-х годах XIX в. Его приверженцами были интеллигенция и ремес­ленники. О. Люнинг являлся одним из главных представителей этого философского течения.

К. Маркс в своей статье «Редактору газеты «ВеоЬасМег» в Штутгарте» писал: «И. Вейдемейер редактировал в свое вре­мя вместе с О. Люнингом «Ыеие |Веи1:зсЬе 2е11и炙 во Франк­фурте и был всегда одним из лучших борцов немецкой рабочей партии»⁵. Говоря так о И. Вейдемейере, К. Маркс рядом с ним ставит и врача-социолога О. Люнинга, много сделавшего по подъему самосознания пролетариата в его классовой борьбе против своих угнетателей — капиталистов.

Вместе с тем О. Люнинг не всегда был последователен. Так, в 1846 г. после опубликования К- Марксом и Ф. Энгельсом в журнале «Вестфальский пароход» статьи «Циркуляр против Крюге»⁶ он, будучи редактором этого журнала и одним из представителей «истинного социализма», подверг этот цирку­ляр произвольной обработке тенденциозного характера. Им бы­ли сделаны вставки, не согласованные с авторами, в ряде слу­чаев произвольно изменен текст, что искажало некоторые суж­дения К. Маркса и Ф. Энгельса. Этим самым О. Люнинг пы­тался сгладить остроту партийной борьбы с помощью сентимен­тальных выражений, в то время как К. Маркс и Ф. Энгельс стояли на принципиальных позициях.

К. Маркс критиковал О. Люнинга и за неправильное рецен­зирование его работы «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.». Он искажал взгляды К. Маркса о диктатуре про­летариата и уничтожении классовых различий. К. Маркс отме­чал по этому поводу, что О. Люнинг не понимает того, что взялся критиковать. И. К- Маркс вынужден был выступить со специальным разъяснением по этому вопросу, что опубликова­но в «Заявлении редактору «Ыеие Е)еи1зспе 2еНи炙⁷.

Среди чешских ученых начала XIX в. особое место занимает имя Яна Эвангелиста Пуркинье (1787—1869). Окончив духов­ную семинарию, он поступил на философский факультет Праж­ского университета, после окончания которого непродолжитель­ное время работал воспитателем в дворянской семье. Однако эта работа его не устраивала, его влекли к себе новые знания, и в 1812 г. Я. Э. Пуркинье поступил на медицинский факультет того же университета. Это был период, когда Карлов универ-

— Т. 16. —С. 22.

⁶ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд.

⁶ Там же. — Т. 4. — С. 1—16.

⁷ Там же. — Т. 7. — С. 339.

196

ситет стал одним из центров борьбы за национальное освобож­дение Чехии. Попав еще в начале XVI в. под иго Габсбургов, страна стала онемечиваться, но эта политика встречала постоянное сопротивление чешского народа. Борьба за свою национальную независимость, за право говорить на своем род­ном языке, развивать свою литературу и культуру многократ­но вспыхивала как неугасающее пламя. Важную роль в этой борьбе занимал Пражский университет, где учился Я- Е. Пур­кинье. После окончания медицинского факультета он остался работать в этом же университете в качестве ассистента по преподаванию анатомии и физиологии.

Для Чехии эти годы были чрезвычайно тяжелыми. Реставра­ция Бурбонов привела к тому, что организатор Германского союза Меттерних стал инициатором принятых в 1819 г. Карлс-бадскнх постановлений, наираилешшх на ужесточение репрес­сий против освободительного к революционного движения. Ре­прессивные меры отразились и на судьбе университета, в ко­тором была введена строжайшая цензура. Прогрессивные про­фессора, высказывавшиеся за национальное освобождение, бы­ли удалены из университета. Такой же судьбы «удостоились» и демократически настроенные студенты. Всякие организации, общества были распущены и впредь запрещены. В университе­те, как и во всей стране, начала насаждаться сеть шпионов. Особый контроль был установлен за профессорско-преподава­тельским составом и студентами из числа чехов и словаков. В этой сложной политической обстановке началась научная и общественная деятельность Я. Э. Пуркинье. В 1819 г. он полу­чил степень доктора медицины. В это же время опубликовал научный труд «К познанию зрения в субъективном аспекте», который получил широкую известность. Даже знаменитый не­мецкий поэт Гёте лестно отзывался о нем. Будучи патриотом, Я. Э. Пуркинье начал издавать журнал «Крок» на чешском языке. Но доступ к профессорской должности был закрыт из-за его принадлежности к чешской национальности. В Праге, Бу­дапеште, Любляне он получил отказ. Везде исполнялась воля Габсбургов не открывать дорогу чехам и другим угнетенным национальностям. Отчаявшись найти профессорскую долж­ность, он решил заняться врачебной деятельностью, мечтал на­копить денег и открыть школу для одаренных чешских детей. В этих школах им предусматривалось начать обучение детей в неразрывной связи с производственной работой, как это делал швейцарский педагог Песталлоци в организованных им шко­лах. Однако и эти намерения оказались неосуществленными прожектами. Лишь в 1822 г. при поддержке своих благожела­телей — поэта Гёте и известного ученого Германии Гумбольдта ему было предоставлено место профессора на кафедре физиоло­гии в университете г. Бреславля, который хотя и являлся ста­ринным польским городом Вроцлавом, но в тот период входил в состав Пруссии.

197

На эту должность Я. Э. Пуркинье пришел вопреки желани­ям работающих на факультете, которые избрали на эту долж­ность другого кандидата. В связи с этим он был встречен не­дружелюбно. Оппозиция к нему нарастала с каждым днем. Им не были довольны за то, что он (впервые) свои лекции сопро­вождал опытами на животных, а также за то, что читал лекции по-немецки с чешским акцентом. Его во всем ограничивали. Руководство университета отказалось ему выделить микроскоп. Лишь спустя 10 лет Я. Э. Пуркинье удалось организовать на­учную лабораторию на кафедре, но и это вызвало бурю протес­тов, что заставило его организовать лабораторию с подопытны­ми животными у себя на квартире. Несмотря на тяжелейшие условия работы, им выполнен ряд фундаментальных работ. Он исследовал важнейшие области офтальмологии. Им сделаны важные открытия. Ему удалось установить и объяснить тот факт, что при уменьшении освещенности изменяется яркость субъективного восприятия цвета. Я. Э. Пуркинье ввел понятие центрального и периферического зрения и многое другое, после чего офтальмология прочно стала на научные рельсы. Большой вклад он внес в изучение клетки и микроструктуры тканей. Им открыто существование нервных клеток и сделано описа­ние структуры нервных волокон. Благодаря его исследованиям открыты особые волокна проводящей системы сердца, выпол­няющие важную роль в возникновении и проведении процессов возбуждения в сердечной мышце. Теперь эти волокна носят его имя. Он открыл потовые железы. В его лаборатории, мож­но сказать, зародилась гистология как наука.

Я. Э. Пуркинье внес весомый вклад и в зарождение эмбрио­логии, так как открыл ядро яйцевой клетки и описал измене­ние яиц и зародышей на различных стадиях развития. Еще до создания клеточной теории Швана им сделан вывод об общ­ности в структуре растительных и животных клеток, что свиде­тельствовало о единстве материального мира. Он ввел в био­логию понятие «протоплазма», а также ряд других терминов, которые вошли в научный язык. Им разработаны основы дак­тилоскопии.

Я. Э. Пуркинье был человеком энциклопедических знаний. Владея 13 языками, в том числе и русским, он хорошо знал уровень развития мировой науки. Это позволяло ему свободно читать лекции студентам по антропологии, анатомии, эмбрио­логии, гистологии, экспериментальной физиологии, прикладной физиологии, физической механике, физиологической химии, физиологической психологии и философии природы, или по натурфилософии.

Я- Э. Пуркинье внес значительный вклад в развитие меди­цинской науки, которая позволила понять глубинные естествен­но-биологические процессы, взаимосвязи человека с окружаю­щим миром, что способствовало обогащению философской мысли в домарксистский период. Я. Э. Пуркинье, как и многие

198

другие естествоиспытатели того времени, стихийно нащупывал и испытывал более правильный метод познания природы. При­обретенные им знания, сделанные им открытия способст­вовали подрыву старого, метафизического взгляда на при­роду.

Иоганнес Мюллер (1801 — 1858) родился в семье сапожника в г. Кобленце (Германия), но благодаря своей большой ода­ренности и трудолюбию ему удалось окончить медицинский факультет Боннского университета и стать крупным ученым-естествоиспытателем. Уже его первая работа «Дыхание заро­дыша», написанная в студенческие годы, произвела на ученых большое впечатление.

В возрасте 25 лет он уже стал профессором Боннского уни­верситета по анатомии и физиологии. В 1833 г. И. Мюллер пе­реехал в Берлин, где принял анатомический театр и до конца своей жизни проработал в Берлинском университете, читая лекции по анатомии человека, сравнительной и патологической анатомии, истории физиологии, эмбриологии.

По своим философским взглядам он был последователем И. Канта. И. Мюллер является основоположником так называе­мого физиологического идеализма. Он считал, что органы чувств обладают специфической энергией, и поэтому проявле­ние ощущений им объяснялось как восприятие разрядов «специ­фической энергии», заложенной в рецепторном отделе нервной системы. Этим самым И. Мюллер разорвал реально существу­ющую связь между ощущениями и свойствами объективно су­ществующих предметов.

Придерживаясь взглядов И. Канта, он и восприятие про­странства трактовал как способность сетчатки укладывать ощущения в априорные пространственные схемы. Его ошибка заключалась в том, что ощущения не могли использоваться как источник познания внешнего мира, так как органы чувств, по его теории, реагируют не в связи с воздействием на них предметов внешнего мира, а в связи с наличием собственной специфической энергии. Он считал, что ощущения позволяют человеку лишь судить о состоянии органов чувств, а не о пред­метах внешнего мира и их свойствах. Из его теории следовало, что все качественные явления, присущие предметам и воспри­нимаемые нашими органами чувств, такие как оттенки цвета, различные звуки, температура окружающей среды и самих предметов, различные запахи, вкус пищи, сотоящей из разных продуктов, обладающих разными вкусовыми свойствами,'— все это есть не что иное, как качество наших чувств. Что каса­ется вещей, то они, по его мнению, в действительности не об­ладают этими качествами. Исходя из этого, И. Мюллер совме­стно с Ч. Беллом сформулировали принцип «специфической энергии органов чувств», что и явилось основой для теоретиче­ского фундамента «физиологического идеализма».

199

В. И. Ленин в своей книге «Материализм и эмпириокрити­цизм» подверг И. Мюллера острейшей критике за его физиоло­гический идеализм, который по своей сути ничем не отличался от субъективно-идеалистических взглядов. В. И. Ленин писал: «В 1866 г. Л. Фейербах обрушился на Иогана Мюллера, знаме­нитого основателя новейшей физиологии, и причислил его к «физиологическим идеалистам»... Идеализм этого физиолога состоял в том, что, исследуя значение механизма наших орга­нов чувств в их отношении к ощущениям, указывая, например, что ощущение света получается при различного рода воздейст­вии на глаз, он склонен был выводить отсюда отрицание того, что наши ощущения суть образы объективной реальности. Эту тенденцию одной школы естествоиспытателей к «физиологиче­скому идеализму»», т. е. к идеалистическому толкованию изве­стных результатов физиологии, Л. Фейербах схватил чрезвы­чайно метко. «Связь» физиологии с философским идеализмом, преимущественно кантианского толка, долгое время потом эксплуатировалась реакционной философией»⁸. В. И. Ленин делает ссылку на Л. Фейербаха, поэтому небезынтересно будет знать, а как же сам Л. Фейербах отзывался о теоретических выводах И. Мюллера. Он не соглашался со взглядами субъек­тивных идеалистов и считал, что «...мое ощущение субъективно, но его основа (Опте!) объективна», что «...без воды... нет ощу­щения, и прежде всего ощущения потребности в воде...»⁹. И далее, конкретизируя свою мысль относительно взглядов И. Мюллера, Л. Фейербах так обнажал его ограниченные взгляды: «А что эти ощущения, — писал он, — равно как и их предметы — звук, свет, только субъективны, являются только аффектациями нервов или мозга, — это утверждают и доказыва­ют не только философы, но также и современные физиологиче­ские идеалисты. «Совершенно безразлично, — говорит, напри­мер, И. Мюллер в своей работе «К сравнительной физиологии зрения», — совершенно безразлично, каким способом раздраже­ния действуют на чувства; и их действие всегда есть энергия самого чувства»¹⁰.

Л. Фейербах из этого делал вывод, что такое представление И. Мюллера ведет к ограниченному пониманию мира или, как писал он, — «Я» остается без «Ты»¹¹.

Однако наряду с идеалистической теорией о специфической энергии органов чувств, смыкающейся с субъективным идеа­лизмом, во взглядах И. Мюллера наблюдались моменты и сти­хийно-материалистического понимания связи человека с внеш­ним миром. Противоречивые взгляды его привели к двусторон­ней критике. Естествоиспытатели и философы-материалисты,

⁸ Ленин В. Я.//Полн. собр. соч. —Т. 18. —С.. 322.

⁹ Фейербах Л.//Избр. филос. произвел. — Т. I. — М., 1955. — С. 572.

¹⁰ Там же. — С. 573.

¹¹ Там же. — С. 575.

200

такие как Пуркинье, Фейербах, Сеченов и другие, отвергали его теорию за отрицание воздействия предметов внешнего мира на органы чувств. В свою очередь представители идеализма в лице Лютца и других критиковали И. Мюллера за причин­ную связь ощущений с материальным миром.

Одновременно с М. Холлом после длительных исследований И. Мюллером были тщательно изучены рефлекторные дви­жения. Это было открытием элементарных форм нервной дея­тельности. Рассматривая движение, связанное с функциями организма, он стоял на позициях механической схемы. Меха­низм рефлексов у него был независим от ощущений. И хотя он стремился к точности и хотел, чтобы «...физиологические экспе­рименты давали такие же верные и точные результаты, как эксперименты физиков и химиков», тем не менее в своих выво­дах он допускал большие ошибки. Несмотря на ограниченное представление о рефлекторной схеме, исследования И. Мюл­лера способствовали формированию фундамента материалисти­ческого понимания жизненных функций, которые в последую­щем были глубоко изучены врачами, твердо стоящими на по­зициях материализма.

В 1832 г. И. Мюллер был избран иностранным членом-кор­респондентом Российской Академии наук за свой большой вклад в развитие естественных наук и медицины.

Теодор Шванн (1810—1882), крупный немецкий ученый, внесший неоценимый вклад в развитие естественных наук, доказав клеточное строение животного организма, в том чис­ле и человека, что имело большое значение и для философии. Эта теория еще раз подтвердила небожественное происхожде­ние человека, что говорило о сложном эволюционном процессе его развития.

Родился в г. Нейсе (Пруссия). Учиться ему пришлось в различных городах Германии — Бонне, Вюрцберге, Берлине. Вначале он изучал философию, а потом медицину. Являлся учеником п.чмсстпого прпча-философа И. Мюллера, у которого 1Ю.1ЖО и течение¹ •! лет (1834 1838) был ассистентом. В этот период им был;! создана крупная работа по искусственному пищеварению. При этом была доказана важная роль пепсина и пищеварении. В мтот же период им были изучены такие воп­росы, как микроскопическое строение мышечных нитей и элас­тической ткани, сократимость артерий и поперечнополосатых мускульных волокон, проводимость раздражения в нервах, брожение и гниение, строение энзимов (ферментов). Главным вопросом было клеточное строение организма. Им была уста­новлена важная закономерность, что существует единый прин­цип строения и развития у растений и животных. У животных все ткани и органы состоят из клеток, так же как вся струк­тура растений. Эта мысль им убедительно доказывалась в его книге «Микроскопические исследования о сходстве в строении,

201

росте животных и растений». В этой книге был приведен боль­шой материал, полученный им в результате длительных иссле­дований.

Т. Шванн, так же как и Шлейден, считал, что клетки как рас­тительного, так и животного происхождения состоят из живой бесструктурной массы. Это был материалистический взгляд на природу, который во второй половине XIX в. некоторые ученые (Вирхов и др.) пытались объяснить с идеалистических пози­ций.

Т. Шванн, дав правильное описание структуры клетки, вмес­те с тем не мог понять процесс ее образования, развития, пи­тания и размножения. Это непонимание привело его к идеалис­тической позиции, так как все эти процессы, происходящие в клетке, он объяснял «пластической силой», «метаболической силой», т. е. силой, реально не существующей. Кроме того, он наделил клетку большой самостоятельностью и как бы автоно­мией, независимостью от других клеток и органов. Свойства целостного организма им сводились к простой сумме всех кле­ток, как бы независимых друг от друга, не соподчиненных друг

другу.

В 1838 г. Т. Шванн начал возглавлять кафедру анатомии в Лувене, а через 10 лет (1848) перешел на кафедру физиологии

в Льеж.

Он изучал также роль печени в животном организме, гисто­логическую структуру нервной ткани, и в честь его исследова-вий бесструктурная оболочка нервных волокон стала носить его имя — шванновская оболочка.

На основании научных наблюдений Т. Шванн пришел к вы­воду, который звучит как важный закон природы, присущий всему животному и растительному миру: в основе всего живо­го, его структурной архитектоники лежит клетка. Исходя из этого, он писал: «Можно установить основное положение, что существует общий принцип развития для самых различных эле­ментарных частей организма и что этим принципом развития является клеткообразование... Развитию положения, что для всех органических производных существует общий принцип образования и что таковым является клеткообразование вмес­те с вытекающими из этого положения выводами, можно дать название клеточной теории»¹².

Т. Шванн не только сделал открытие клеточной структуры всего живоро, но и открыл процесс клеткообразования как общий принцип развития всего живого, который им был связан с другим важным принципом — целостностью природы. Он так писал по этому поводу: «Рассматривая органическую природу, животных и растения, в противоположность неорганической

природе как одно целое, мы обнаруживаем все организмы и все отдельные органы их не в виде компактных масс, а состоя­щими из бесчисленного множества мелких частиц определенной формы»¹³.

Таким образом, открытие клетки подняло занавес для уста­новления еще двух важных закономерностей. Оно говорило о том, что органы и ткани всего живого не только состоят из структурных частей — клеток различного характера, но и раз­виваются из них, а мир всех растений и животных представля­ет единое целое. С тех пор принципы структурности, развития и целостности стали ведущими при изучении живого, вечно раз­вивающегося и изменяющегося мира.

Ф. Энгельс высоко ценил открытие клетки как той едини­цы, из размножения и дифференциации которой развивается все тело растения и животного. Он писал: «Это открытие не только убедило нас, что развитие и рост всех высших организ­мов совершается по одному общему закону, но, показав спо­собность клеток к изменению, оно наметило также путь, веду­щий к видовым изменениям организмов, изменениям, вследст­вие которых организмы могут совершать процесс развития, представляющий собой нечто большее, чем развитие только ин­дивидуальное»¹⁴.

Говоря о важности клеточной теории с точки зрения изуче­ния проблем развития живой природы, Ф. Энгельс вместе с тем подчеркивал и большую ее значимость для познания уже пройденных ею этапов развития, а также для изучения не толь­ко общих закономерностей, но и частных вопросов биологии. Он писал по этому поводу: «Только со времени этого открытия (клеточной теории. — С. Ч.) стало на твердую почву исследо­вание органических, живых продуктов природы — как сравни­тельная анатомия и физиология, так и эмбриология. Покров тайны, окутывавший процесс возникновения и роста и структу­ру организмов, был сорван. Непостижимое до того времени чудо предстало в виде процесса, происходящего согласно тож­дественному по существу для всех многоклеточных организмов закону»¹⁵.

Ф. Энгельс положительно оценивал открытие Т. Шванна. В «Диалектике природы» он писал, что в 30-е годы XIX в. эм­пирическое естествознание достигло такого подъема и добилось таких результатов, что механическая односторонность в нем, характерная для XVIII в., была преодолена. Оно превратилось из эмпирической науки в теоретическую. В XIX в., по мнению Ф. Энгельса, произошло три великих открытия: первое — было доказательство о превращении энергии, сделанное Р. Манером, Джоулем и Кольдингом, второе — о клеточном строении живот-

I

12 Шванн С. 306—307.

Т. Микроскопические

202

исследования. — М. — Л., 1939. —

¹³ Шванн Т. Микроскопические исследования. — М. — Л , 1939 — С 302

¹⁴ Маркс К., Энгельс Ф. —//Соч. — 2-е изд. —Т. 21. —С 304

¹⁵ Там же. —Т. 20. —С. 512.

203

ного и растительного мира, сделанное Шванном и Шлейденом, и третье — теория развития жизни, сделанное Ч. Дарвином¹⁶.

Конкретно о заслугах Т. Шванна Ф. Энгельс писал так: «Вто­рым—хотя по времени и более ранним — открытием является открытие Шванном и Шлейденом органической клетки как той единицы, из размножения и дифференциации которой возника­ют и вырастают все организмы, за исключением низших¹⁷. Имея в виду клеточную теорию, Ф. Энгельс подчеркивал, что подобного рода открытия заставляют нас подвергать полному пересмотру все установленные до сих пор в биологии как окон­чательные истины в последней инстанции и целые груды их отбрасывать раз и навсегда. Действительно, клеточная теория Шванна и Шлейдена сыграла важную роль в понимании единства органического мира. Она позволила сделать значи­тельный скачок в развитии таких наук, как цитология и гисто­логия, и на этой основе — всей биологии.

Карл Густав Карус (1789—1869) — немецкий естествоиспы­татель и врач. Он был также одаренным живописцем, писал пейзажи. В 25 лет он уже стал профессором и директором Саксонской медико-хирургической академии в Дрездене. Здесь он проработал до конца своей жизни.

В 1862 г. Карус был избран президентом Леопольдино-Ка-ролинской академии. Академия эта объединяла естествоиспыта­телей. Основные научные труды Каруса были посвящены срав­нительной анатомии нервной системы. Он изучал также вопро­сы, связанные с развитием мускулатуры. Помимо анатомии человека, его интересовали и вопросы биологии. В частности, он изучал кровообращение у насекомых.

Карус являлся автором ряда учебников — по анатомии, зо­ологии, физиологии, гинекологии. Эти учебники сыграли важ­ную роль в распространении научных знаний. Как философ он стоял на позициях Ф. Шеллинга (1775—1854), который вы­ступал с позиций философии природы. В философии Каруса, отражающей позднеромантическое направление, нашла свое преломление гетевская идея единства бытия, когда все отра­жается во всем. Взяв у Гёте его идею об одухотворенности природы, Карус переносит ее в область изучаемых им зна­ний — на физиологию, гинекологию и краниоскопию. Однако он не ограничивается применением этих принципов на изучаемые им медицинские проблемы и стремится сделать обобщение все­го бытия, создавая целостную символическую картину. Он и искусство, которым с увлечением занимался, пропитывает ду­хом символической науки. Карус считал, что создаваемые им пейзажи должны иметь научно обоснованную физиогномику.

В целом мировоззрение Каруса было идеалистическим. Он считал безусловным началом всего духовное. Даже развитие организма определяла душа. Сознание, в понимании Каруса, проявляется только в подсознательном. Его учение оказало значительное влияние на развитие психологии в конце XIX в. Позже на его учение опирался немецкий психолог и философ-иррационалист Людвиг Клагес (1870—1956).

Наряду с прогрессивно настроенными врачами были и та­кие, которые отражали интересы господствующего класса — буржуазии. К числу таких представителей можно отнести анг­лийского врача Джемса Филлипса Кей-Шатлуорта (1804— 1877).

Капитализм породил не только классовые противоречия, но и нищету среди угнетенного класса — пауперизм.

К. Маркс давал такую характеристику этой ужасающей эксплуатации: «Нечего сказать, хорош этот чистый воздух — зачумленная атмосфера английских подвальных жилищ! Вели­колепна эта красота природы — фантастические лохмотья анг­лийских бедняков; дряблое, сморщенное тело женщин, изну­ренных трудом и нищетой; дети, валяющиеся в грязи; уроды, порождаемые чрезмерным, однообразным механическим тру­дом на фабрике! Восхитительны эти мельчайшие детали прак­тики — проституция, убийства и виселицы!»¹⁸

Далее К. Маркс писал, что часть английской буржуазии понимала опасность пауперизма, но объяснение этому явлению и способам устранения тяжелейшего положения закабаленных людей давала неадекватное причинам, порождающим социаль­ное неблагополучие. Среди идеологов буржуазии был и врач Д. Ф. Кей-Шатлуорт. Он написал брошюру «Новейшие меро­приятия по улучшению дела воспитания в Англии». Все беды, порожденные капиталистическим обществом, он объяснял на­личием пренебрежительного отношения к вопросам воспитания, снимая ответственность с буржуазии за жестокую эксплуата­цию. В своих рассуждениях он дошел до того, что, по его мне­нию, рабочий из-за плохого вопитания не понимает «естествен­ных законов торговли», что и приводит его к пауперизму. Он и причины классовой борьбы в конечном счете свел к отсутст­вию должной образованности у рабочих. По его теории полу­чалось, что если бы рабочие получили хорошее воспитание, то они бы не бунтовали. А отсутствие у них должных знаний мо­жет «...помешать процветанию английских мануфактур и анг­лийской торговли, поколебать взаимное доверие деловых лю­дей, ослабить политические и социальные устои»¹⁹.

Эти антинаучные взгляды, ничего общего не имеющие с научным коммунизмом, создавались для того, чтобы обелить

¹⁶ Маркс К- Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд. —Т. 21. —С. 511—512.

¹⁷ Там же.

204

¹⁸ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд.— Т. 1. —С. 434.

¹⁹ Там же. — С. 435.

205

капитализм, снять с него объективные обвинения, сбить накал классовой борьбы. И не случайно, что К. Маркс по поводу выводов этого социолога писал: «Так велико скудоумие англий­ской буржуазии и ее прессы в вопросе о пауперизме, этой на­циональной эпидемии Англии»²⁰.

Джордж Генри Льюис (1817—1878), английский писатель, врач и философ, после окончания медицинского факультета в Лондонском универсистете в 1838 г. увлекся философией и уехал в Германию, которая в то время была центром сосредо­точения философской мысли. Здесь он занимался и естествен­ными науками. Вернувшись на родину, начал много занимать­ся литературной деятельностью. В 1850—1854 гг. был редакто­ром газеты «Leaderг», а в 1865 г. основал свой журнал «Fort nightly Revier». Кроме того, длительное время он принимал активное участие в журнале «Westminster Review», который был главным органом позитивистов. По своим философским взглядам Д. Г. Льюис был позитивистом. Самый крупный его философский труд — трехтомник «Вопросы о жизни и духе», изданный в течение 1872—1879 гг. В своих трудах автор, преж­де чем сделать вывод и дать оценку различным философским течениям, делает обзор философской литературы и философс­ких течений. Он высказал критические замечания по различ­ным точкам зрения на взаимную связь психических и физичес­ких явлений. Им раскрывается последовательное развитие фи­лософских систем с древних времен до времени его научного анализа. В его трудах немало страниц посвящено борьбе с ме­тафизиками.

Научная деятельность Д. Г. Льюиса носила разносторонний характер; глубокой разработкой отдельных вопросов он не за­нимался. Однако его заслуга заключается в том, что он был популяризатором дарвинизма. Что касается философских взглядов, то он так и остался на позициях позитивизма, счи­тая, что в связи с успехами естествознания философия как на­ука утратила свое значение. Он так и не понял великую мето­дологическую значимость философии в развитии всех наук, в том числе и естественных.

Немецкий врач Рудольф Герман Лотце (1817—1881) в Лейп-цигском университете читал лекции не только по медицине, но и по философии. В период с 1844 по 1881 г. он работал в Гет-тингенском университете профессором философии. Его научная деятельность относится к началу второй половины XIX в. В сво­их многотомных трудах «Микрокосм», «Система философии», который включает разделы «Система философии» и «Метафи­зика», Г. Лотце стоял на позициях механистического материа­лизма. Это значит, что в сложном взаимосвязанном мире он.

²⁰ Маркс К-, Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд. —Т. 1. —С. 435.

206

как и другие представители механицизма, видел только механи­ческие формы движения материи. Лишь эта механическая фор­ма признавалась им единственно объективной. Такой подход говорил об одностороннем методе познания.

В одной из своих ранних работ «Общая патология и терапия как механические естественные науки», написанной в 1842 г., Г. Лотце выступал с критикой витализма. Однако эта критика была непоследовательной и осторожной.

В теорию познания и логику Г. Лотце ввел свое теологичес­кое понятие «значимости». Таким образом, теология и иде­алистическое учение о цели и целесообразности, которые буд­то бы ставит перед собой природа, были обогащены специфи­ческой характеристикой мыслительного содержания. В этику и эстетику им было введено аналогичное понятие «ценности».

Проявление механицизма и XIX п. связано с отрицанием диалектического метода мышления. Социальными же корнями такого мышления явился мировоззренческий кризис в ряде от­раслей естественных наук, непосредственно связанных с фило­софией. Человечество стояло на пороге новых естественнонауч­ных открытий, но для этого нужно было стоять на позициях диалектического материализма. Многие ученые, не приняв его, начали скатываться в болото идеализма. Так случилось и с Г. Лотце, который увлекся идеями Г. Лейбница о монадах. За ними скрывалась особая духовная сущность. Монада — это по существу материя, но созданная богом, и ее развитие может осуществляться только по божьим законам. Став на эти пози­ции, Г. Лотце в конечном счете перешел на позиции церковни­ков, восхваляя всемогущего бога. Так произошла его деграда­ция от критика витализма до объективного идеалиста. Вместе с тем о развитии живой природы Лотце писал: «В этой идеа­лизации природы скульптура следовало указаниям самой при­роды; она выделяла главным образом те признаки, которыми человек отличается от животных. Вертикальное положение те­ла вело к большей стройности и длине ног, возрастающая в животном царстве крутизна черепного угла — к созданию гре­ческого профиля, в чем сказался сформированный еще Вин-кельманом закон: там, где природа прерывает свои плоскости, она не притупляет их, но, действуя с большой решимостью, предпочитает острые края глазных впадин и носовых костей, а также резко очерченный разрез рта»²¹.

Юлиус Роберт Майер (1814—1878), немецкий врач-естество­испытатель, значительную часть своей научной деятельности посвятил изучению перехода механической энергии в тепловую. При этом им была установлена эквивалентность механической

²¹ Ьо1ге. ОезсЫсМе йег АевШеМ т Веи1зсЫапс1. — МйпсЬеп, 1868 — 5. 568.

207

работы и теплоты, что позволило ему сформулировать закон сохранения энергии, перехода ее из одной формы в другую. Он стал пионером в понимании повседневно и ежеминутно проис­ходящих в мире явлений, когда один вид энергии вроде бы в результате работы бесследно исчезает, на самом деле он пре­образуется в другой вид. В 1845 г., когда ему было всего лишь 32 года, он теоретически рассчитал механический эквивалент теплоты. Несмотря на то что врач сделал великое открытие, которое позволило понять постоянно происходящие изменения в окружающем мире, он не был понят современниками, его идеи и его приоритет не были признаны. Это привело Ю. Р. Майера к депрессии и тяжелой болезни. Но история все расставила по своим местам. Ф. Энгельс так оценил открытие Ю. Р. Майера: «Количественное постоянство движения было высказано уже Декартом и почти в тех же выражениях, что и теперь... Зато превращение формы движения открыто только в 1842 г., и это, а не закон количественного постоянства, есть новое»²². Это было сказано о враче Ю. Р. Майере.

Макс Ферворн (1863—1921) был доктором философии и медицины. Последние 20 лет своей жизни работал в Геттин-генском университете, где возглавлял кафедру физиологии, и Бонне, где в течение 11 лет был директором Физиологическо­го института. Он находился под большим влиянием своего со­отечественника Р. Вирхова, автора целлюлярной теории. Свое направление в науке он назвал целлюлярной физиологией нервной системы. Его исходной позицией было утверждение о том, что каждая клетка многоклеточного организма является жизнеспособной единицей и обладает самостоятельностью. Переоценивая роль отдельных клеток, он ошибочно предлагал считать общую физиологию физиологией клеток. Будучи специ­алистом в физиологии нервной системы, он и на эту отрасль физиологии переносил свое общее правило. Им утверждалось, что механизм раздражения ганглионарных клеток ничем не от­личается от механизма раздражения одноклеточных животных, не имеющих цельно сформированной нервной системы.

Им создана также биотоническая теория торможения. Суть ее заключается в том, что процессы ассимиляции и диссимиля­ции регулируются торможением, при котором преобладают диссимиляционные процессы.

В 1907 г. М. Ферворном была издана книга «Механика ду­шевной жизни». В ней он изложил с точки зрения физиологии основные понятия, связанные с душевной деятельностью чело­века. Дана характеристика таким явлениям, как память, интел­лект, характер. В книге отражены также основы нового фило­софского мировоззрения, вошедшего в историю философии как

кондиционализм. Так он стал автором позитивистского методо­логического течения в физиологии и медицине, которое отрица­ло все причинно-следственные связи. Этим учением понятие причины было заменено понятием «комплекс условий». Объек­тивные причины, вызывающие болезнь, были подменены слу­чайным сочетанием различных условий. Уверовав в силу раз­личных условий, вызывающих болезнь, М. Ферворн считал прин­цип причинности неприемлемым в медицине. Более того, объек­тивное понятие каузальности он обвинил в мистицизме и ре­лигиозности. К такому выводу он пришел на основе ложного постулата, что будто бы в древние времена носителем причин­ности являлся бог, а в последующие годы над причинностью довлела также мистика. Исходя из ложной предпосылки, он делал вывод: «Ни одно условие не может быть более чем необ­ходимым. Для причины же ист здесь места».

Он же является автором биогенной гипотезы. Смысл ее за­ключается в том, что все жизненные процессы объясняются функционированием «биогенмолекул». Наделив их механичес­кими и нематериальными свойствами, он считал, что они явля­ются причиной всех жизненных явлений. Это привело М. Фер-ворна в тупик, к выводу о том, что материализм не может объяснить происхождение жизни.

Идеалистические взгляды этого естествоиспытателя попали в зону внимания В. И. Ленина. Ознакомившись с его трудами, В. И. Ленин писал: «Никакого понятия о диалектическом мате­риализме и полное неумение отличать материализм как философию — от отдельных, заскорузлых взглядов матери­алистами называющих себя обывателей данного времени»²³.

Макс Ферворн — один из тех, кто был против диалектичес­кого материализма, защищая позиции субъективного идеа­лизма.

Врач Сезар Де Пап (1842—1890) являлся одним из орга­низаторов, идейных вдохновителей и руководителей бельгийс­кой социалистической партии. Прежде чем стать врачом, он работал типографским рабочим. Являлся одним из основателей бельгийской секции Интернационала, членом Бельгийского фе­дерального совета. Принимал активное участие в конгрессах Интернационала. Был делегатом Лондонской конференции (1865), Лозаннского (1867), Брюссельского (1868), Базельско-го (1869) конгрессов Интернационала и Лондонской конферен­ции (1871)²⁴. На Брюссельском конгрессе С. Де Пап внес пред­ложение о социализации земли, и по этому вопросу была при­нята резолюция.

В 1872 г., когда в I Интернационале наметился раскол, он вел активную работу по его сплочению, изысканию общей

²² Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд. — Т. 20. — С. 595.

203

²³ Ленин В. Я.//Полн. собр. соч. — Т. 29. — С. 354.

209

²⁴ Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. — 2-е изд.—Т. 16.— С. 791.

14—129

платформы, которая была бы приемлема для всех членов I Интернационала. Вместе с лидерами Интернационала К. Марк­сом и Ф. Энгельсом им велась непримиримая борьба с мелко­буржуазным течением в философии прудонизмом.

Под руководством С. Де Папа его товарищи и ученики раз­работали программу и организовали социалистическую бель­гийскую партию.

В связи с расколом, происшедшим в I Интернационале, он до конца своих дней вел неустанную работу, пытаясь объеди­нить доктрины противоборствующих групп, понимая, что рас­кол ослабляет революционное движение.

С. Де Пап был одним из тех, кто стоял у колыбели зарож­дения коммунистических партий. Он пользовался высоким ав­торитетом. В статье, написанной Г. Юнгом для газеты о Лон­донской конференции (1865) и отредактированной К. Марк­сом, говорится: «Весьма прискорбно, что Бельгия прислала только одного делегата и что этот делегат как раз представлял наименьшее число избирателей. Но все же Бельгия была до­стойным образом представлена в лице Сезара Де Папа»²⁵.

Мориц Шифф (1823—1894)—немецкий ученый. В 1844г. окончил медицинский факультет Геттингенского университета. Первое время работал хранителем орнитологического музея во Франкфурте, но когда началась революция 1848 г., он перешел на работу врача. В 1854 г. М. Шифф стал профессором сравни­тельной анатомии в Берне, где работал почти 10 лет, и лишь в 1863 г. переехал во Флоренцию, но уже «а должность про­фессора физиологии. Около 13 лет продолжался его кропотли­вый труд в Италии, после чего он переехал в Женеву. Основ­ные его научные труды были посвящены общей и частной фи­зиологии нервной системы, как центральной, так и перифериче­ской. М. Шиффа интересовало не только нормальное состояние нервной системы, но и процессы дегенерации и регенерации, происходящие в ней. Он изучал вопросы возбудимости нервов при различных условиях, функции спинного и головного мозга, воздействие на них анестезирующих веществ, используемых в то время, — хлороформа и эфира. Его интересовали вопросы влияния нервных центров на регулирование дыхания, иннерва­цию сердца и кровеносных сосудов. В круг его интересов вхо­дила также пищеварительная система в широком плане. М. Шифф старался подробно изучить функцию желудка и ки­шечника, поджелудочной железы и печени. Он производил экс­периментальные операции на животных. Им первым сделана операция по удалению щитовидной железы.

Его работы имели большое значение. Он был одним из тех, кто прокладывал путь к материалистическому познанию связи человека с окружающей средой, к созданию теории о высшей

Маркс К., Энгельс Ф.//Соч. —2-е изд.— Т. 16. —С. 541.

210

нервной деятельности, подробно изложенной в трудах выдаю­щихся русских физиологов И. М. Сеченова и И. П. Павлова.

Герман Людвиг Фердинанд Гельмгольц (1821—1894) был врачом, ученым-медиком, крупным естествоиспытателем, физи­ком, психологом и своими выдающимися открытиями вошел в историю философской мысли XIX в. Окончив Военно-медицинс­кий институт в Берлине, после непродолжительной работы во­енным врачом на своей родине в Потсдаме посвятил себя на­учной деятельности. Долгие годы (1849—1871) он был профес­сором физиологии в ряде университетов Германии (в Кениг­сберге с 1849 по 1855 г., в Бонне до 1858 г., в Гейдельберге до 1871 г., в Берлине до 1888 г.). С 1888 г. Г. Гельмгольц воз­главлял Государственный- физико-технический институт в Бер­лине.

В одной из первых его работ «О сохранении силы», носив­шей мемуарный характер, написанной в начале научной дея­тельности в 1847 г., уже прослеживалось философское мышле­ние. Дав впервые математическое обоснование закону сохра­нения энергии и высказав положение о том, что все живые ор­ганизмы являются той физико-химической средой, в которой указанный закон обязательно выполняется, он научно обосно­вал принцип единства природы. Его анализ многих известных в то время физических явлений приводил к выводу о всеобщ­ности этого закона.

Доказанное им положение о том, что все изменения, проис­ходящие в живых организмах, подчинены закону сохранения энергии, нанесло серьезный удар по витализму. Концепции особой «жизненной силы», господствовавшей в то время в нау­ке, был нанесен серьезный удар. Им было отвергнуто иллюзор­ное представление о том, что живыми организмами управляет некая жизненная сила. Это был мощный удар по идеалистиче­ским взглядам.

211

Сам же Г. Гельмгольц философское значение закона сохра­нения энергии понимал механистически и метафизически. Он сосредоточил свое внимание на изучении количественной сто­роны сохранения энергии, не придавая внимания качественным изменениям, к которым ведет процесс приобретения или потери энергии. Такой метафизический подход прежде всего объясня­ется тем, что Г. Гельмгольц рассматривал материю как качест­венно однородную массу, состоящую из частиц, которые не пре­терпевают никакого изменения. Движение было для него толь­ко перемещением тела в пространстве. Другие формы движе­ния материи им не признавались. За эту ограниченность взгля­дов он был подвергнут острой критике со стороны Ф. Энгельса. Рассматривая вопрос о законе сохранения и превращения энер­гии и отмечая его диалектический характер, Ф. Энгельс писал: «...количественная неизменность величины работы мешает ему (Гельмгольцу. — С. Ч.) видеть то, что основным условием вся-

14'

кой физической работы является качественное изменение, пере­мена формы»²⁶.

Среди многочисленных трудов Гельмгольца по физиологии для философов большой интерес представляют работы по изме­рению скорости распространения возбуждения в нервном во­локне. Используя физические методы в нервно-мышечной фи­зиологии, он установил «время реакции», что являлось нача­лом экспериментальных работ по психологии. Его работы по­казали, что эти нервно-психические акты вполне измеримы во времени, а не совершаются мгновенно, как утверждали пред­ставители антинаучных, идеалистических взглядов. Это откры­тие имело большой философский смысл.

Г. Гельмгольц внес большой вклад в изучение органов чувств — зрения и слуха, понимание функциональной деятель­ности которых имеет большое значение для познания окружаю­щего мира. На его труды о роли мышечного чувства в форми­ровании восприятий ссылался в своих работах выдающийся русский физиолог И. М. Сеченов.

Его работы об органах чувств имели большой материалис­тический смысл, так как они способствовали научному пони­манию причинной зависимости ощущений от воздействия внеш­них раздражителей на органы чувств. Такова была объектив­ная сторона его учения. Сам же он, находясь под влиянием своего соотечественника философа И. Канта, стоял на позици­ях понятия «о специфической энергии органов чувств». Он не сделал, да и не мог сделать на основании выводов по своим работам обобщения материалистического характера. И вмес­то этого создал «теорию иероглифов». Согласно этой теории, ощущения у него не являются субъективными образами, от­ражающими объективно существующую реальность в виде каких-то конкретных вещей, а есть не что иное, как зна­ки, которые не имеют ничего общего с обозначаемыми ве­щами.

Будучи стихийным материалистом в естествознании, Г. Гельмгольц придавал большое значение опыту, изучению отдельных факторов, что было типичным для ученых того време­ни, не сумевших преодолеть метафизический подход к изуче­нию явлений. Даже абстрактные области знаний он пытался постигнуть с помощью опыта. Он доказывал, что все основные положения геометрии можно постичь с помощью опыта. Опыт­ным путем, — утверждал он, — можно выяснить и форму про­странства. Однако в исходном пункте изучения пространства он допускал коренную ошибку. Исходя из кантианской позиции, Г. Гельмгольц утверждал априорность пространства как фор­мы созерцания. Им подтверждалась реакционная теория Рих­тера о вечности жизни.