философия_1 / философия / наташа / otvety_na_voprosy / ответы на вопросы / 90смысл жизни

§ 5. Сущность и существование человека. Смысл жизни как интегральная характеристика человеческого бытия.

В понимании смысла жизни мы столкнемся вновь с различными позициями. Определяющей проблемой здесь будет понимание противоречивости самого сопоставления сущности и существования, а в зависимости от понимания той или иной стороны противоречия и путей достижения их единства будет формироваться понятие "смысл жизни". В целом, смысл жизни—это личностная характеристика отношения к жизни, включающая в себя как непосредственное бытие индивида, так и его деятельное включение в социальную жизнь, соотнесенное с системой ценностей и детерминированное внутренней личностной мотивацией поступков. Смысл жизни —личностное осознание своего места в мире, свободное целеполагание личностью своей деятельности и волеизъявление его как морального существа, несущее также эмоциональную окраску и сопровождающееся эстетическим восприятием окружающего мира, человеческих взаимоотношений.

Смысл жизни может пониматься как с рационалистических (необязательно утилитарных), так и с иррационалистических (необязательно религиозных) позиций; как сугубо нравственная проблема (Кант) и проблема реализации содержания некоего мирового духа, абсолютной идеи (Гегель); как психологическое состояние индивида и как деятельностное осуществления себя личностью в процессах опредмечивания и распредмечивания. Миром жизненных смыслов могут быть глубины человеческого Я, в том числе и бессознательное (архетипы К.Г. Юнга), отдельные эмоционально-волевые качества (воля к жизни, воля к власти), сфера разума, индивидуальная жизнь и метафизическое "всеединство", история и культура. То есть все то, что мы ранее рассматривали как факторы, определяющие сущность человека. Существование же — возможность, способ реализации человеком своей сущности, понимаемой им определенным образом.

Смысл жизни могут искать в монологах с самим собой (С. Кьеркегор), с одной стороны потому, что человек способен понимать только себя и через свою индивидуальность разворачивать картину мира, а с другой стороны, чуждый миру, он в монологе дает ему трагическую отповедь; в диалоге (с Богом, со своим "не-Я", с Другим) как проявлением диалогичное мышления, осознания себя в сопротивлении с другим и восприятием мира через зеркало и ценность другого, а также в симфонийном полилоге с "сотоварищи".

На наш взгляд, задача культуры как раз и состоит в том, чтобы обеспечить единство, адекватность сущности человека его существованию, что предоставляет возможность обрести человеку подлинную свободу, выраженную в сознательном действии, творчестве. Культура всегда связана с функционированием идеального как человеческого смысла ее предметных форм. Культура — не отдельная, замкнутая сфера жизнедеятельности, а качественная характеристика общества и прежде всего самого человека — субъекта исторического творчества (см.: А. К. Уледов. "Духовная жизнь общества"). Развитие личности идет через становление ее субъектных качеств: чтобы стать зрелой личностью, нужно быть субъектом сознательным и добавим, обще­ственно полезным субъектом, то есть осознавать себя не только как индивида с определенным внутренним миром, но и как деятельного субъекта, находящегося в процессе общественного производства, тво­рящего условия своего существования и формирующего себя и Другого.

Смысл жизни, естественно, неотделим от понимания жизни как ее личностная характеристика. Ранее уже говорилось об очень интересном направлении теоретической мысли —"философии жизни". Проблемой этой занимались и психологи. Отечественный психолог, можно сказать, один из классиков психологической науки в нашей стране, С.Л. Рубинштейн, обратился к вопросу жизненного пути личности. Им намечается концепция личности как субъекта жизни. Он предложил такой подход к пониманию жизненного пути, который связывал все аспекты его рассмотрения, потому что он нашел того, кто связывает в самой жизни ее линии своими собственным "узлом". Он назвал его субъектом: человек создает свою судьбу сам, а потому по-своему и тем самым иначе, чем другие. Личность иногда рассматривается как "частное лицо" или как некий безликий, скрытый за маской исполняемой роли. Как осуществляются деятельность, общение, жизнь, как строятся поступки, линии поведения на основе желаний и реальных возможностей — вот проявления субъекта, вот его "личностное обличье".

Понятие субъекта жизни дало возможность С. Л. Рубинштейну раскрыть деятельную сущность личности, преодолеть созерцательный подход в психологии так, как он был преодолен в философии, но более того, обогатить философское понимание человека как постановкой, так и решением ряда проблем. Условия жизни человека, ее "обстоятельства" традиционно понимались как данность, как нечто постоянное, наличное, покоящееся, изначально присущее жизни как определенный способ или уклад жизни людей. Но действительность в ее "первозданном" виде, которую человек застает, появляясь на свет, не задана ему изначально как некая директива. То, что действитель­ность, условия жизни, жизненные ситуации, в которых оказывается человек, предъявляют к нему свои требования, ставят свои ограниче­ния, не означает, что он, в свою очередь, не может предъявить своих требований к жизни.

Раскрывая возможности организации жизни субъектом, Рубинштейн ни на миг не отрицал ее собственной логики, ее противоречий, порой трагизма и вместе с тем боролся за полноту человеческого бытия. В его представлении жизнь сохраняется во всей ее палитре — в этических, эстетических, душевных и интеллектуальных чувствах, связях человека с другими людьми.

Человек становится субъектом и в том смысле, что он выражает способ решения жизненных противоречий, осознавая свою ответственность перед собой и людьми за последствия такого решения. Ответственность есть воплощение истинного, самого глубокого и принципиального отношения к жизни. Под ответственностью следует понимать не только осознание всех последствий уже содеянного, но и ответственность за все упущенное. Ответственность возникает в связи с тем, что каждое совершающееся сейчас действие необратимо. Ответственность — это и своего рода самоограничение, и свобода своего выбора.

Личная жизнь включает отношение к другому человеку и разные характеристики отношений к другим. Другой как условие моего существования и "я" как условие бытия другого —такова реальность человеческой жизни. В этой сфере проявляется нравственность. И как здесь не вспомнить Канта: поступай так, чтобы максима (правило) твоей воли могла стать основой всеобщего законодательства (то есть источником общезначимых нравственных норм).

Интересны его мысли о своевременности. Необратимость жизни требует особого отношения человека к временной жизни, особенно к настоящему. Своевременность —это способность человека определить момент наибольшего соответствия логике событий и своих внутренних возможностей и желаний для решительного действия. Своевременность — качественная и индивидуальная характеристика отношения человека к жизни во времени.

Категория "смысл жизни" традиционно связывается в сознании прежде всего с категорией духовного, духовности. Религиозное миро­воззрение до сих пор считает сферу "определения смыслов" исключительно своей компетенцией, удаленной от суетности мира. Однако и в религиозных доктринах понимание смысла жизни, хоть в общем виде и определяется как спасение души для вечной жизни, в действительности зависит от вероисповедных различий и различий в понимании места и роли данного религиозного учения в конкретно-исторических условиях существования. Так, в католицизме разработана достаточно стройная система социальной этики и политики, находящая отражение уже более ста лет в папских энцикликах о ценностях жизни, о труде, о новых явлениях в обществе и мире вообще, о роли церкви. Огромная роль в этих посланиях отводится в процессе обретения смысложизнен-ных ориентиров духовной культуре.

Эту точку зрения разделяют и православные богословы. Так, известный религиозный мыслитель и священник П.А. Флоренский писал, что религия стоит над явлениями духовной культуры в силу самой своей сущности, "культурные ценности — производные культу, как бы отслоящаяся шелуха культа" (П. Флоренский. "Из богословского наследия").

Все христианские богословы солидарны в этим вопросе. Они признают, что культура дает представление о жизни и систему ценностей, но только религия обусловливает возможность существования духовной природы человека, содержит идеал для всей человеческой деятельности, опирающийся на новое понимание отношений Бога и человечества, в основе которых лежит любовь, постоянно порождающая бытие человека. Жизнь —это высшая ценность, потому религия — первичный существенный и формообразующий принцип культуры. Но жизнь как высшая ценность — это не реальная жизнь здесь и теперь, а вечная жизнь спасенной души. Кризисные состояния культуры и общества увязываются с секуляризацией культуры и отказом человека от окормляющего воздействия церкви. Поэтому надо создать новую христианскую культуру, с одной стороны, реагирующую на нужды современного человека, а с другой — преданную новозаветному учению. И церкви здесь отводится почетная роль водителя народов в глубины Керигмы.

Нынешний папа римский Иоанн Павел II (избран в 1978 году) считает, что церковь должна взять на себя функцию непререкаемого "морального арбитра и контролера", включая принятие политических решений.

Наибольшей сакрализации подвержена жизнь стран, исповедую­щих ислам, поскольку вопросы обоснования власти и организации жизни занимают в мусульманском вероучении важное место. Уже священная книга мусульман — Коран — содержит не только рассуждения о Боге, но и правовые и этические нормы, которые применяются по сей день. Смысл земной жизни также—спасение, а поскольку неизвестно, кто предназначен для спасения, а кто —для погибели, то можно попытаться повлиять на судьбу усердной молитвой, постом, раздачей милостыни ("задача" для богатых), совершением паломниче­ства, а также участием в войне с неверными (джихад, или газават), так как погибший мусульманин очищается от грехов и попадает в рай.

В буддизме смысл жизни парадоксально заключен в призыве прекратить существование в индивидуальных судьбах, поскольку иначе неустранимо главное зло, сопровождающее это существование — страдание. Достичь этого можно, только избавившись от желаний, отре­шившись от внешнего мира. Отсюда—проповедь пассивности, безразличия и аскетизма, которые преподносятся как моральное само­усовершенствование .

В православии не было разработанной социальной этики, и это было сознательной позицией, опирающейся на понимание личности человека, смысла его жизни и миссии церкви. Православие культивирует тип "внутреннего человека", измененного, восстановленного и освященного Богом, ставшего благодаря этому личностью, достойной спасения. Но личность — это не результат действий человека, а дарованная ему Господом возможность БЫТЬ. Цель его бытия, проявление его свободной воли — определиться к жизни в Боге, стать богопричастным, то есть пройти путь, указанный богочеловеком Христом, пре­одолеть временность земной жизни, сохранить бессмертную душу и тем самым достичь жизни вечной как абсолютного добра. На это направлена и культовая деятельность.

Как отмечает современный православный публицист A.B. Кураев, "главная заповедь Христа—не "делай", а "будь"... Соответственно смысл жизни Церкви и человека находится по существу своему вне культурных и социально-нравственных контекстов. Задача религии — преодоление смерти, и смысл жизни христианина — во вхождении в вечность" (А. В. Кураев. "Введение в православное богословие" в книге "Основы религиоведения. Лекции к курсу").

Глубоко религиозный человек действительно теряет интерес к внешней работе. "Земное дело" не способно наделить жизнь смыслом, но лишь Высшее начало, начало надвременное способно открыть перспективы нашему временному существованию: "Неустранимый факт приближения смерти, скоропреходящего исчезновения, погруже­ния в невозвратное прошлое всей нашей земной жизни со всей иллюзорной значительностью ее интересов — этот факт есть для вся­кого человека грозное и неотвязное напоминание нерешенного, отложенного в сторону вопроса о смысле жизни..."

В связи с этим интересно привести мысли русского философа С. Франка о влиянии православия на русскую ментальность. Русские, отчасти по натуре, отчасти по неустроенности гражданской, бытовой и общественной жизни, отличались, по его мнению, от западноевропейцев тем, что больше мучились вопросом о смысле жизни, чаще жили мечтами о будущем, в котором надеялись открыть истинную и счастливую жизнь. Поэтому и главной причиной "нравственной болезни"— революционности—является "нравственная несерьезность", "презрение и равнодушие к настоящему" (С. Л. Франк. "Смысл жизни").

Несмотря на своеобразие подходов различных религий к этой проблеме и на специфику культур и историй разных народов, в деятельности религиозных конфессий проявляется общекультурная тенденция к осознанию общечеловеческих ценностей и целей деятельности, необходимости жить в мире. Это находит выражение в экуме­ническом движении (от греческого слова "ойкумена" — вселенная) объединения христианских церквей и религиозных организаций вне зависимости от конфессии и деноминации ради общих целей. Еще более радикальны в интеграционных попытках многочисленные религиозные учения, пытающиеся соединить все религии в некую мировую межнациональную религию. Однако следует признать, что их влияние ничтожно и менее всего склонны их признавать традиционалистские культы. Видимо, магистральный путь духовного развития человечества пролегает не здесь.

В связи с этим просто необходимо вернуться к философии и, в частности, вспомнить экзистенциализм. Тип философствования его необычен. Он ставит в центр внимания индивидуальные смысложизненные вопросы: вины и ответственности, решения и выбора, отно­шения человека к своему призванию и к смерти и т.п. Не теоретическое знание, не специализированные продукты духовной культуры, а подвижные умонастроения и ситуационно-исторические переживания человека современной эпохи сделал экзистенциализм предметом (и методом) своего размышления.

Самым адекватным и глубоким знанием о природе человека экзи­стенциалисты признают сознание собственной смертности и несовершенства, которым обладает каждый, даже самый непросвещенный, замкнутый в своем опыте индивид. Так, М. Хайдеггер определяет человеческое бытие как "бытие-к-смерти". Но человек не должен убегать от сознания своей смертности, а потому высоко ценить все то, что напоминает индивиду о суетности его практических начинаний. Существование — это наличие человека "здесь и теперь". Чтобы понять существование, предшествующее сущности человека (именно "понять", поскольку "познать" нельзя), необходимо застигнуть человека в его непроизвольной сиюминутности переживаний. То есть в качестве бытия анализируется наличное сознание. Отсюда и такая наполненность моральным содержанием, понимаемым как внутренняя работа человеческой личности по выработке отношения к миру и своему временному пребыванию в нем. Житейский страх выражается в боязни потерять жизнь или определенные жизненные блага. Онтологический страх—это боязнь не найти такого предназначения, ради которого человек добровольно жертвует своей жизнью и благами.

Ведущими понятиями французского экзистенциализма являются свобода и ответственность. Ж.-П. Сартр вводит понятие человека как "для-себя-бытия", которое является неким "проектом", содержит в себе все тенденции, в нем нет ничего непреднамеренного. Поэтому с человека можно спрашивать за все, что он совершил, не делая скидок ни на что. Это рождает ощущение тоски, в которой, по Сартру, "человек осознает свою свободу... в качестве сознания бытия" (Ж.-П. Сартр. "Бытие и ничто").

Интересна концепция смысла жизни современного австрийского психолога В. Франкла.

Франки занимался не просто теоретической разработкой проблемы смысла, но и тем, что он назвал логотерапией, то есть оказанием практической помощи людям, страдающим "смыслоутратой". Франкл полагает, что во времена Фрейда человек страдал главным образом от комплекса неполноценности, от скрытых, непонятных ему желаний и тревог. Психоаналитик, проникая сквозь сны, фантазии, ассоциации в эти желания и тревоги, помогал пациенту справиться с ними, связывая их с моральными проблемами, выступая в качестве врачева­теля души.

В наше время ситуация изменилась: самая серьезная угроза сегодня — утрата многими людьми ощущения осмысленности жизни. Логотерапевт тоже врачеватель души, но его задача несколько иная — помочь человеку найти смысл жизни.

Проблема в том, полагает Франкл, что никто не может дать нам единственный смысл, который мы можем найти в нашей жизни, в нашей ситуации. Это должны сделать мы сами. Личностью делает человека стремление к реализации уникального смысла своей жизни. Нахождение смысла — вопрос не познания, а призвания. Не человек ставит вопрос о смысле своей жизни, а жизнь ставит его перед ним ежедневно, ежечасно, и человек должен отвечать на него своими действиями. Смысл не задан нам, мы не можем выбрать себе смысл, мы можем выбрать себе лишь призвание, деятельность, в которой мы обретаем смысл.

Это не значит, что человек в поисках смысла лишен всяких ориентиров. Такими ориентирами являются ценности. Ценности — понятия, в которых кристаллизовался опыт, обобщающий ситуации, с которыми человечеству приходилось сталкиваться. Есть ценности творчества (то, что мы даем обществу), переживание ценностей (то, что мы берем от мира) и позиция, которую мы занимаем по отношению к судьбе, к тому, что выпадает на долю каждого и что он не может изменить, но как-то должен принять. Франкл видит цель человеческой жизни не в том, чтобы реализовать заложенные в человеке потенции, а в том, чтобы сделать нужное в данной ситуации, в данный момент (вспомните "своевременность" С. Л. Рубинштейна). То есть надо стремится не к возможному, а к должному; проблема ценностей — проблема выбора цели, достойной реализации. В этом наша свобода и наша ответственность.

Вещи детерминируют одна другую, человек же определяет себя сам, в нем самом —причина, он —свободен. Свобода человека по отно­шению к внешним обстоятельствам — занять по отношению к ним ту или иную позицию. Совесть — вот что помогает нам искать и находить смысл жизни (вспомните П. Бейля с его "естественным светом сове­сти"), она "орган смысла". Однако совесть, хотя и неотъемлемое условие человеческого существования, но выбирает человек. Ошибка не исключена, гарантии нет. Человек так до конца и не узнает, удалось ли ему действительно реализовать себя. Это вносит особенную напряженность в его бытие, но и делает его истинно в кантовском смысле моральным существом, поступающим безусловно. Ценностям нельзя научиться, мы их должны пережить.

Человеку может помочь воспитание, которое прежде всего есть воспитание ответственности и "смирения" — терпимости к другим, толерантности.

Как видим, обретение смысла жизни в нашу кризисную эпоху проходит в широчайшем диапазоне человеческого бытия от оптими­стического мироощущения человека, способного преодолеть себя и мир и даже достичь счастья, до создания терапевтических систем практической помощи людям. Воистину, велик и трагичен путь человека.