Восточная литература на русском языке / Цао Сюэцинь - Сон в красном тереме. Том 1

другого конца улицы и там спроси!

Бабушка Лю поблагодарила и вместе с внуком направилась к задним воротам дворца. У ворот она увидела нескольких лоточников, торговцев снедью, продавцов игрушек,

между ними шныряли десятка два-три мальчишек и стоял невообразимый шум и гам.

–Скажи-ка, братец, дома госпожа Чжоу? – спросила старуха одного из мальчишек.

–Какая госпожа Чжоу? – лукаво подмигнув, осведомился мальчишка. – У нас их несколько.

–Жена того самого слуги, что из дома здешней госпожи.

–Ах, эта! – воскликнул мальчишка. – Идемте со мной!

Он повел старуху во двор и указал рукой на дом у дворцовой стены.

–Вот, – сказал он и крикнул: – Матушка Чжоу, тебя ищет почтенная старушка!

–Кто такая? – тотчас отозвалась жена Чжоу Жуя, торопливо выходя из дому. Бабушка Лю пошла ей навстречу и с улыбкой приветствовала:

–Тетушка Чжоу! Как поживаете?

Жена Чжоу Жуя долго всматривалась в нее, что-то припоминая, потом тоже улыбнулась.

–Это ты, бабушка Лю? Здравствуй! Подумать только, за эти несколько лет я успела тебя забыть! Входи, пожалуйста!

–Где уж вам, знатным, помнить о нас? – заметила старуха Лю.

Разговаривая, они вошли в дом. Служанка подала чай.

– Это Баньэр? Как вырос! – воскликнула хозяйка.

Поболтав с гостьей, она осведомилась, зачем пришла старуха – просто так, по пути заглянула, или же по Делу.

–Пришла навестить вас, – отвечала старуха, – да справиться о здоровье старой госпожи. Если можете, проведите меня к ней, а не можете – передайте от меня поклон.

Жена Чжоу Жуя догадалась, зачем пришла старуха, и сочла неудобным ей отказать. Ведь когда-то ее муж благодаря отцу Гоуэра выиграл дело с покупкой земли, а сейчас старухе Лю нужна помощь. Кроме того, она не прочь была похвастаться перед старухой своим положением в доме.

–Разве можно запретить богомольцу, пришедшему с искренними намерениями, лицезреть Будду?! – улыбнулась она. – Откровенно говоря, я не ведаю приемом гостей и посетителей. У нас здесь каждый занимается своим делом. Мой муж собирает арендную плату, а в свободное время сопровождает молодых господ. Но поскольку ты родственница госпожи и доверилась мне, я нарушу обычай и замолвлю за тебя словечко. Хочу только предупредить: у нас теперь все не так, как было лет пять назад. Старая госпожа уже не занимается делами, хозяйством управляет вторая госпожа. Знаешь, кто это? Племянница госпожи, дочь ее старшего брата по материнской линии. Ее детское имя – Фэнцзе.

–Вот оно что! – воскликнула старуха Лю. – Прекрасно! Я всегда говорила, что она умница! Нельзя ли мне повидаться с ней?

–Разумеется, – сказала жена Чжоу Жуя. – Теперь гостей принимает только она. Для тебя это даже лучше. Считай, что шла не зря.

–Амитаба!113 – воскликнула старуха Лю. – Теперь, тетушка, все зависит от вас!

–Да что ты, бабушка Лю! – возразила жена Чжоу Жуя. – Верно говорится в пословице: «Помоги людям, и они тебе помогут». Мне ничего не стоит оказать тебе такую услугу, только делай все, как я тебе скажу.

Жена Чжоу Жуя тут же послала девочку-служанку разузнать, подавали ли обед старой госпоже.

Пока служанки не было, женщины продолжали беседу.

–Ведь барышне Фэнцзе сейчас лет восемнадцать – девятнадцать, не больше, – сказала

113 Амитаба – буддийский святой, имя которого произносилось как заклинание.

появились три женщины с темно-красными лаковыми ларцами в руках и остановились неподалеку от входа в комнату, где сидела старуха Лю. С противоположной стороны зала послышался голос: «Подавайте!» Все сразу исчезли, осталось лишь несколько служанок, разносивших чай.

Воцарилась тишина. Через некоторое время две женщины внесли столик, уставленный мясными и рыбными блюдами, и поставили на кан. Одни чашки и тарелки были нетронутыми, из других – взято понемногу.

При виде кушаний Баньэр раскапризничался, заявил, что хочет мяса, и старухе пришлось дать ему шлепка.

Тут в дверях появилась улыбающаяся жена Чжоу Жуя и рукой поманила бабушку Лю. Старуха поспешно спустилась с кана и вышла в зал. Жена Чжоу Жуя шепнула ей что-то на ухо, и старуха заковыляла к дверям комнаты на противоположной стороне.

На двери висела мягкая узорчатая занавеска, в глубине комнаты под окном, выходившим на южную сторону, стоял кан, застланный красным ковром, 'на кане, у восточной стены – подушка, какие обычно подкладывают под спину, подушка для сидения, матрац, сверкавший золотым шитьем, и серебряная плевательница.

Фэнцзе в соболиной шапочке Чжаоцзюнь 114 , куртке из темно-зеленого шелка, подбитой беличьим мехом и перехваченной жемчужным поясом, в отороченной горностаем темно-красной креповой юбке, густо нарумяненная и напудренная, бронзовыми щипцами разгребала золу в жаровне, возле которой греют руки. Рядом с ней стояла Пинъэр с лаковым чайным подносом в руках, на подносе – маленькая чашечка с крышкой.

– Еще не пригласили? – спросила Фэнцзе, продолжая разгребать золу.

Затем она подняла голову и, когда протянула руку, чтобы взять чай с подноса, вдруг заметила старуху и мальчика, которые стояли перед ней. Лицо ее приняло ласковое выражение, она осведомилась о здоровье старухи Лю и, повернувшись к жене Чжоу Жуя, недовольным тоном произнесла:

– Что же ты мне сразу не сказала!

Старуха Лю отвесила несколько низких поклонов и спросила, как чувствует себя почтенная госпожа.

–Сестра Чжоу, попроси ее не кланяться. Ведь я с ней не знакома, не знаю,. кем она мне приходится по старшинству, как к ней обращаться.

–Это та самая женщина, о которой я только что вам докладывала, – поспешно сказала жена Чжоу Жуя.

Фэнцзе кивнула.

Старуха Лю присела на край кана, а Баньэр спрятался у нее за спиной, и никакими уговорами нельзя было заставить его выйти и поклониться.

–Не хотят родственники нас признавать, – с улыбкой заметила Фэнцзе. – Одни говорят, что вы недолюбливаете нас, это те, кто в курсе дела, другие, которым ничего не известно, уверяют, будто это мы вами пренебрегаем.

Снова помянув Будду, старуха Лю сказала:

–Тяжело нам живется, денег нет на дорогу, не до визитов! Да и что ходить! Для вас унизительно, а над нами слуги будут смеяться!

–Обижаешь нас, бабушка, – улыбнулась Фэнцзе. – Мы – люди бедные, живем славой предков. А у самих ничего нет. Наше богатство – одна видимость! Недаром пословица гласит: «При императорском дворе и то найдется три ветви бедных родственников». Так что же говорить о нас с вами?! Ты госпоже докладывала? – спросила вдруг Фэнцзе у жены Чжоу Жуя.

–Ждала, пока вы прикажете, – ответила та.

114 …в соболиной шапочке Чжаоцзюнь – то есть в шапочке того же фасона, что и у знаменитой красавицы Ван Чжаоцзюнь (см. примеч. 55).

прихлебывала чай, о чем-то размышляя, потом вдруг покраснела и улыбнулась:

–Ладно, иди! Поговорим после ужина. У меня люди, к тому же я устала. Цзя Жун кивнул и, еле сдерживая улыбку, удалился.

Старуха Лю немного успокоилась и сказала:

–Я привела твоего племянника. Отец его не может прокормить семью, а сейчас, с наступлением холодов, стало совсем невмоготу. Вот и пришлось обратиться к вам. Как тебя отец учил? – Она с ожесточением ткнула Баньэра в бок. – Зачем он нас сюда посылал? Только и знаешь, что уплетать фрукты!

С первых же слов старухи Фэнцзе стало ясно, что она не умеет вести учтивые разговоры.

–Можешь не объяснять, я все поняла, – прервала она старуху и обратилась к жене Чжоу Жуя: – Бабушка Лю, может быть, голодна?

–Мы пришли спозаранку, – поторопилась сказать старуха Лю, – и не успели поесть!

–Живо накормите ее! – распорядилась Фэнцзе.

Жена Чжоу Жуя быстро накрыла в восточной комнате стол и повела туда старуху Лю и Баньэра.

–Сестра Чжоу, угости их получше, – велела Фэнцзе, – жаль, что я не могу составить им компанию.

Спустя немного она снова позвала жену Чжоу Жуя и спросила:

–Ты докладывала госпоже? Что она говорит?

–Госпожа говорит, не в том дело, что они наши родственники, а в том, что когда-то дед их служил вместе с нашим старым господином и они были друзьями, – ответила жена Чжоу Жуя. – В последние годы они не поддерживали с нами никаких связей, но прежде никогда не уходили от нас с пустыми руками. Поэтому и сейчас надо быть к бабушке повнимательнее. Ведь они пришли с добрыми намерениями. Если же у нее какое-нибудь дело, госпожа велит вам распорядиться по собственному усмотрению.

–Странно все же, – выслушав ее, недоверчиво произнесла Фэнцзе. – Если они наши родственники, почему я их никогда не видела?

Пока они вели разговор, старуха Лю и Баньэр успели поесть и вернулись. Старуха Лю облизывалась, причмокивала губами и не переставала благодарить Фэнцзе.

–Ладно, – засмеялась Фэнцзе, – садись и слушай, что я тебе скажу. Если говорить по-родственному, нам не следовало ждать, пока вы придете, самим надо было проявить заботу. Но в доме полно дел, госпожа уже в летах и всего, разумеется, упомнить не может. Я не всех родственников знаю. К тому же это лишь кажется, будто мы живем в роскоши, на самом же деле и у богатых бывают затруднения, только приходится молчать, потому что все равно никто не поверит. Но раз ты пришла издалека, я не отпущу тебя с пустыми руками. К счастью, двадцать лянов серебра, которые мне вчера дала госпожа на одежду служанкам, еще целы, можешь их взять, если эта сумма не покажется тебе чересчур маленькой, и израсходовать по своему усмотрению.

Старуха Лю просияла. Она уже потеряла всякую надежду что-либо получить и произнесла:

–Мы хорошо знаем, что такое затруднения. Но недаром гласит пословица: «Самый тощий верблюд все равно толще лошади». Что для вас мало, то для нас много!

Жена Чжоу Жуя не могла больше слушать грубые речи старухи Лю и тайком делала ей знаки замолчать.

Фэнцзе велела Пинъэр принести сверток с серебром, добавить к нему связку монет и отдать старухе.

–На эти деньги, – сказала Фэнцзе, – купи детям теплую одежду. В свободное время заходи по-родственному. А сейчас не стану тебя задерживать, уже поздно. Кланяйся от меня твоей родне!

С этими словами Фэнцзе встала. Старуха Лю, рассыпаясь в благодарностях, вышла из комнаты следом за женой Чжоу Жуя.

–Матушка ты моя! – стала выговаривать старухе жена Чжоу Жуя. – Пришла к госпоже,

асама не можешь ничего толком сказать! Так сразу и ляпнула: «твой племянник». Ты уж не обижайся, но скажу тебе прямо: пусть бы он был ей даже родным племянником, все равно могла бы выражаться поделикатнее. Вот господин Цзя Жун, это – настоящий племянник. А твой откуда взялся?

–Ах, тетушка, – смеясь, отвечала старуха Лю, – я как ее увидала, так растерялась! Не до вежливости было!

Женщины вернулись в дом Чжоу Жуя, посидели еще немного. Старуха Лю хотела оставить лян серебра на гостинцы детям, но жена Чжоу Жуя наотрез отказалась.

Старуха Лю еще раз ее поблагодарила, и они распрощались.

Если хотите узнать, что произошло дальше, прочтите следующую главу.

Глава седьмая

Жена Чжоу Жуя разносит барышням подарочные цветы; Баоюй во дворце Нинго знакомится с Цинь Чжуном

Проводив старуху Лю, жена Чжоу Жуя отправилась к госпоже Ван, но той не оказалось дома. Служанки сказали, что она ушла к тетушке Сюэ.

Жена Чжоу Жуя вышла через восточную калитку, миновала восточный дворик и направилась во двор Грушевого аромата. Подойдя к воротам, она увидела на крыльце Цзиньчуань, служанку госпожи Ван, та играла с какой-то девочкой.

Обе умолкли, завидев жену Чжоу Жуя, – поняли, что у нее какое-то дело к госпоже. Жена Чжоу Жуя между тем осторожно приподняла дверную занавеску. Госпожа Ван

беседовала с тетушкой Сюэ о семейных делах.

Жена Чжоу Жуя не осмелилась потревожить женщин и незаметно прошла внутрь дома. Баочай, одетая по-домашнему, с собранными в узел на макушке густыми волосами, сидела на краю кана, склонившись над столиком, и вместе со служанкой Инъэр переснимала узоры для вышивания. Заметив жену Чжоу Жуя, она опустила кисть и с улыбкой сказала:

–Садитесь, пожалуйста, тетушка Чжоу.

–Как вы себя чувствуете, барышня? – тоже улыбаясь, осведомилась жена Чжоу Жуя, опустившись на кан. – Уже несколько дней вы не приходите к нам. Не обидел ли вас старший брат Баоюй?

–Что вы! Что вы! – засмеялась Баочай. – Просто дала себя знать прежняя болезнь, и пришлось два дня полежать.

–В самом деле? – спросила жена Чжоу Жуя. – Чем же вы больны, барышня? Надо немедля позвать лекаря! Ведь болеть в детстве особенно опасно!

–Ох, лучше не говорите! – махнула рукой Баочай. – Каких только врачей не приглашали, сколько лекарств я выпила, все напрасно – только деньги зря потратили. И вдруг появился в наших краях один монах, он мог исцелить от любой болезни, даже никому не известной. Он осмотрел меня и сказал, что это горячка, которой я заболела еще во чреве матери, но болезнь для меня не опасна, так как в прежней своей жизни я была здорова. А от пилюль, объяснил он, пользы не будет. Он прописал мне какой-то чудодейственный порошок и целебный настой, которым этот порошок надо запивать, и поручился, что стоит хотя бы раз выпить его во время приступа, все как рукой снимет. И представьте – действительно помогло!

–Вы не запомнили рецепт? – спросила жена Чжоу Жуя. – Надо бы его записать на всякий случай. Вдруг кто-нибудь еще заболеет такой же болезнью! По крайней мере сделаем доброе дело.

–Рецепт такой сложный, – ответила Баочай, – что, пока приготовишь лекарство, можно сто раз умереть! Все, что входит в его состав, не так уж это и много, вы достанете, только с

трудом, – тут уж как повезет. Прежде всего надо собрать двадцать лянов тычинок и пестиков белого пиона – он распускается весной, двенадцать лянов тычинок и пестиков белой лилии – она распускается летом, двенадцать лянов тычинок и пестиков белого лотоса – он распускается осенью, и двенадцать лянов тычинок и пестиков цветка сливы, распускающейся зимой. На следующий год, в дни весеннего равноденствия115, эти тычинки и пестики нужно просушить на солнце, смешать и растереть в порошок. В сезон Дождей116

надо собрать двенадцать цяней117 дождевой воды…

–Ай-я-яй! – засмеялась жена Чжоу Жуя. – Да для этого потребуется не меньше трех лет. Ну, а если в сезон Дождей не будет дождя?

–В том-то и дело! – улыбнулась Баочай. – Тогда придется ждать следующего года! Но

это не все! Еще надо собрать двенадцать цяней росы, выпавшей в сезон Белых рос118,

двенадцать цяней инея, выпавшего в сезон Инея119, и двенадцать цяней снега, выпавшего в

сезон Малых снегов120. И все это, смешав, добавить в порошок. Затем скатать пилюли величиной с драконов глаз, сложить в старый фарфоровый кувшин и закопать в землю под корнями дерева. Как только начнется приступ, надо проглотить одну пилюлю и запить отваром из теплого кипариса.

–Амитаба! – воскликнула жена Чжоу Жуя. – Тут и в самом деле можно умереть! Всего этого за десять лет, пожалуй, не соберешь!

–Мне все же посчастливилось, я раздобыла все, что нужно, и приготовила лекарство! – сказала Баочай. – А когда приехала сюда, закопала его под грушей.

–Как же оно называется, это лекарство? – спросила жена Чжоу Жуя.

–Монах сказал, что называется оно «пилюли холодного аромата», – ответила Баочай.

–А каковы признаки болезни?

–Особых признаков нет – только кашель, – пояснила Баочай. – Но стоит принять пилюлю, и все проходит.

Жена Чжоу Жуя хотела еще о чем-то спросить, но тут послышался голос госпожи Ван:

–Кто здесь?

Жена Чжоу Жуя откликнулась, вышла к госпоже Ван и доложила о том, как приняли бабушку Лю.

Госпожа Ван ничего не сказала в ответ, и жена Чжоу Жуя уже собралась уходить, как вдруг к ней обратилась тетушка Сюэ:

– Погоди, я тебе кое-что дам – отнесешь. – И позвала: – Сянлин!

115…в дни весеннего равноденствия. – Период весеннего равноденствия («чуньфэнь») продолжался с первого по пятнадцатое число второго месяца по лунному календарю, что соответствует периоду с двадцатого марта по пятое апреля по новому календарю.

116Сезон Дождей («юйшуй») продолжался с первого по пятнадцатое число первого месяца по лунному календарю, что соответствует периоду с двадцатого февраля по пятое марта по новому календарю.

117Цянь – мера веса, равная 3,7 г, соответствует 10 фэням .

118Сезон Белых рос («байлу») продолжался с двадцать четвертого числа седьмого месяца по девятое число восьмого месяца по лунному календарю, что соответствует периоду с восьмого по двадцать третье сентября по новому календарю.

119Сезон Инея («шуанцзян») – период с одиннадцатого по двадцать шестое число девятого месяца по лунному календарю, что соответствует периоду с двадцать третьего октября по седьмое ноября по новому календарю.

120Сезон Малых снегов («сяосюэ») – период с одиннадцатого по двадцать пятое число десятого месяца по лунному календарю, то есть период с двадцать второго ноября по седьмое декабря по новому календарю.

Зашуршала занавеска, и на пороге появилась та самая девочка, которая на крыльце играла со служанкой Цзиньчуань.

–Вы звали меня, госпожа?

–Дай мне шкатулку с цветами, – велела тетушка Сюэ.

Сянлин тотчас почтительно поднесла госпоже Сюэ маленькую, обтянутую парчой шкатулку.

–Здесь новые образцы цветов из тонкого шелка, их недавно сделали при дворе, – пояснила тетушка Сюэ. – Двенадцать штук связаны в пучок. Зачем им без пользы лежать, ведь испортятся. Пусть лучше сестры носят. Еще вчера хотела послать, а потом забыла. Раз уж ты пришла, захвати их! У вас там три барышни, дашь каждой по два цветка, Линь Дайюй тоже два, а Фэнцзе – четыре.

–Оставьте для Баочай, – напомнила госпожа Ван.

–Ах, госпожа, – сказала тетушка Сюэ, – Баочай какая-то странная: не носит цветов и пудры не любит.

Жена Чжоу Жуя взяла шкатулку и вышла из дому. Цзиньчуань сидела на прежнем месте и грелась на солнце.

–Значит, Сянлин и есть та самая служанка, которую купили перед отъездом в столицу? – спросила у нее жена Чжоу Жуя. – Это из-за нее был суд по делу об убийстве?

–А то из-за кого же? – неохотно ответила Цзиньчуань.

Вэто время, хихикая, подошла Сянлин. Жена Чжоу Жуя взяла ее за руку, внимательно оглядела с головы до ног и обратилась к Цзиньчуань:

– Она чем-то похожа на жену господина Цзя Жуна из восточного дворца Нинго.

– Вот и я то же самое говорю, – поддакнула Цзиньчуань.

– Где твои родители? – спросила у Сянлин жена Чжоу Жуя. – Откуда ты родом? В каком возрасте тебя взяли в семью Сюэ?

– Ничего я не помню, – в ответ покачала головой Сянлин.

Жена Чжоу Жуя вздохнула, вздохнула и Цзиньчуань. Затем жена Чжоу Жуя отправилась в женские покои дворца Жунго, где жила госпожа Ван.

Не так давно матушка Цзя сказала, что с нею живет слишком много внуков, всем вместе тесно и неудобно. Она оставила у себя только Баоюя и Дайюй, чтобы не было скучно, Инчунь, Таньчунь и Сичунь распорядилась переселить во флигель рядом с домом госпожи Ван, а Ли Вань велено находиться с девушками и за ними присматривать. Вот почему жена Чжоу Жуя решила зайти сначала сюда.

Впередней сидели девочки-служанки, ожидая, когда их позовут. Вскоре дверная занавеска отодвинулась и из внутренних покоев вышли Сыци – служанка Инчунь – и Шишу

–служанка Таньчунь, они несли подносы с чайными чашками. Жена Чжоу Жуя поняла, что обе сестры сейчас здесь, и вошла.

Инчунь и Таньчунь играли в облавные шашки. Жена Чжоу Жуя поднесла им цветы и объяснила, откуда они. Девушки привстали, поблагодарили и велели служанкам принять подарок.

– Где же четвертая барышня, Сичунь? – спросила жена Чжоу Жуя. – У старой госпожи?

– А в той комнате ее разве нет? – удивились служанки.

Жена Чжоу Жуя прошла в боковую комнату и увидела Сичунь, она о чем-то болтала с Чжинэн, монашенкой из буддийского монастыря Шуйюэ. Увидев жену Чжоу Жуя, Сичунь осведомилась, зачем та пожаловала. Жена Чжоу Жуя открыла перед ней шкатулку.

– Я только что сказала Чжинэн, что завтра же обрею голову и вместе с ней уйду в монастырь, – засмеялась Сичунь. – А тут присылают цветы! Ведь к бритой голове их не приколешь!

Все рассмеялись. Сичунь велела служанке принять цветы.

– Ты давно здесь? – спросила у Чжинэн жена Чжоу Жуя. – А где твоя настоятельница, эта Лысая греховодница?

– Мы пришли с самого утра, – ответила Чжинэн. – Матушка настоятельница

повидалась с госпожой, а затем отправилась к почтенному господину Юю, велев мне дожидаться ее здесь.

–Вы получили пятнадцатого числа пожертвования на благовонные курения? – снова обратилась к девочке жена Чжоу Жуя.

–Не знаю, – ответила Чжинэн.

–Кто сейчас ведает ежемесячными денежными пожертвованиями на храмы? – вдруг спросила Сичунь у жены Чжоу Жуя.

–Юй Синь, – ответила та.

–Так я и знала, – усмехнулась Сичунь. – То-то смотрю, не успела настоятельница прийти, как жена Юй Синя догнала ее и они долго о чем-то шушукались. Наверняка о пожертвованиях.

Жена Чжоу Жуя поболтала еще немного с Чжинэн и отправилась к Фэнцзе. Идя по узенькой тропинке, она миновала увитую цветами решетку под окном Ли Вань, прошла через западную калитку и попала во двор Фэнцзе. Здесь она заметила сидевшую на пороге зала маленькую служанку Фэнъэр, которая, увидев жену Чжоу Жуя, сделала ей знак рукой идти прямо в восточную комнату.

Когда жена Чжоу Жуя незаметно проскользнула туда, она увидела кормилицу, баюкавшую Дацзе.

–Вторая госпожа отдыхает? – спросила жена Чжоу Жуя. – Пора, наверное, ее будить. Кормилица усмехнулась и покачала головой. В этот момент в соседней комнате

послышался приглушенный смех – там был Цзя Лянь. Скрипнула дверь, появилась Пинъэр с большим медным тазом и велела одной из служанок принести воды.

Заметив жену Чжоу Жуя, Пинъэр спросила:

– Зачем снова пожаловали?

Жена Чжоу Жуя поспешно встала и протянула шкатулку.

– Цветы принесла.

Пинъэр открыла шкатулку, взяла четыре цветка и ушла. Вскоре она вернулась с двумя цветками в руке, позвала Цаймин и велела ей отнести цветы супруге Цзя Жуна во дворец Нинго, а затем приказала жене Чжоу Жуя поблагодарить тетушку Сюэ за подарок.

Лишь после этого жена Чжоу Жуя отправилась к матушке Цзя. В проходном зале она встретила дочь, разряженную и напудренную, та только что приехала из дома своего мужа.

–Ты зачем здесь? – спросила мать.

–Заскучала одна, вот и пришла справиться о здоровье старой госпожи, а сейчас иду к госпоже Ван. Как поживаешь, мама? Ты что-то совсем забыла меня, не приходишь. Неужели не выберешь свободной минутки? Ты чем-то занята? Что это у тебя в руках?

–Ах, сегодня, как нарочно, явилась бабушка Лю, – с улыбкой ответила мать. – У меня

исвоих дел хватает, а тут еще с ней пришлось возиться полдня. Потом госпожа Сюэ велела разнести барышням цветы, вот я и бегаю с ними. Ты, наверное, по делу пришла?

–До чего же ты, мама, догадлива. Сразу сообразила! Да, по делу, и вот по какому: твой зять тут как-то подвыпил, затеял ссору, а на него донесли в ямынь, будто он занимается всякими темными делами. Теперь его хотят выслать в деревню. Вот я и пришла к тебе за советом и помощью. Не знаю, к кому обратиться, кто сможет это дело уладить.

–Я знаю, кто сможет, – сказала мать. – Но неужели дело такое срочное? Иди домой и жди меня, я только отнесу цветы барышне Линь Дайюй и мигом вернусь. Обе госпожи – и старшая, и вторая – все равно сейчас заняты.

Дочь направилась к дому, но вдруг обернулась:

–Приходи поскорее!

–Ладно, – бросила в ответ жена Чжоу Жуя. – Не смыслите ничего в делах, вот и волнуетесь!

Жена Чжоу Жуя нашла Дайюй в комнате у Баоюя, они играли в «цепь из девяти колец».

–Барышня Линь, госпожа Сюэ прислала вам цветы.

–Какие цветы? – спросил Баоюй. – Дай-ка мне посмотреть!

Он взял шкатулку, открыл и увидел там два новых шелковых цветка, такие обычно делают при императорском дворе.

Дайюй даже не притронулась к цветам, только спросила:

–А барышням тоже прислали?

–Уже отнесла, – ответила жена Чжоу Жуя, – а эти два цветка – вам.

–Так я и знала, – холодно усмехнулась Дайюй, – мне последней. Самые лучшие уже выбрали.

Жена Чжоу Жуя молчала, не смея произнести ни слова.

–Сестра Чжоу, зачем ты ходила к тетушке Сюэ? – спросил Баоюй.

–Там была ваша матушка, а мне надо было ей доложить кое о чем. Заодно госпожа Сюэ велела мне отнести эти цветы.

–Что поделывает сестра Баочай? – поинтересовался Баоюй. – Уже несколько дней она не показывается!

–Ей нездоровится.

Тут Баоюй обратился к служанкам:

– Кто пойдет ее навестить, пусть скажет, что мы с сестрицей Линь Дайюй велели справиться о здоровье тетушки и сестры Баочай. Узнайте, чем болеет сестра, какое принимает лекарство. Говоря по правде, мне самому следовало бы ее проведать, но я только что вернулся из школы и к тому же немного простужен, поэтому приду в другой раз. Так и передайте.

Служанка Цяньсюэ кивнула и вышла. Жена Чжоу Жуя тоже удалилась. Но о них мы пока рассказывать не будем.

Надобно вам сказать, что дочь Чжоу Жуя была замужем за Лэн Цзысином, закадычным другом Цзя Юйцуня. Недавно за махинации с продажей старинных вещей на Лэн Цзысина подали в суд, и теперь он прислал жену во дворец Жунго просить о покровительстве. Жена Чжоу Жуя хорошо знала, насколько влиятельны ее хозяева, и не очень беспокоилась. Вечером она обратилась за помощью к Фэнцзе, и дело мгновенно было улажено.

Когда пришло время зажигать лампы, Фэнцзе сняла украшения, пришла к госпоже Ван

исказала:

–Подарки, которые прислала нам семья Чжэнь, я приняла и с той же лодкой отправила им подарки.

Госпожа Ван кивнула, и Фэнцзе продолжала:

–Подарки ко дню рождения супруги Линьаньского вана тоже готовы. С кем их отправить?

–Выбери четырех женщин, тех, у кого дел поменьше, пусть отнесут, – ответила госпожа Ван. – Могла бы меня об этом не спрашивать.

–Жена Цзя Чжэня пригласила меня на завтрак к себе, – произнесла Фэнцзе. – Никаких особых дел не предвидится?

–Это не имеет значения, – ответила госпожа Ван. – Когда она приглашает тебя вместе с нами, ты чувствуешь себя стесненно. А сейчас она нарочно пригласила тебя одну, чтобы ты могла свободно развлечься. Придется съездить, чтобы ее не обидеть.

Фэнцзе кивнула.

Вечером Ли Вань, Таньчунь и ее сестры, перед тем как лечь спать, пошли навестить родителей, но рассказывать мы об этом не будем.

Утром Фэнцзе причесалась, умылась, доложила госпоже Ван, что уезжает, и пришла попрощаться с матушкой Цзя. Услышав, что Фэнцзе собирается во дворец Нинго, Баоюй захотел во что бы то ни стало поехать вместе с ней. И Фэнцзе пришлось ждать, пока он переоденется. Затем они вдвоем сели в коляску и отправились во дворец Нинго.

Жена Цзя Чжэня госпожа Ю и жена Цзя Жуна госпожа Цинь в сопровождении целой толпы служанок и наложниц встретили их у вторых ворот.