220

Океан воспринимался как потусторонний мир. Так же, по-моему, воспринималась многими и страна гипербореев.

7. География и культура

Фраза о том, что наука родилась из мифа, стала избитой, но только что мы увидали как бы ее выворот наизнанку - оказывается, наука сама модифицировала миф. В частности, эволюция мифа об аргонавтах

«показывает, как легендарная география приспособлялась к географии реаль­ ной, с тем чтобы обойти ее и сохранить место для фантазии и мифа» [36, с. 7].

Это замечание имеет весьма общее значение, поскольку миф и наука взаимо­ действовали тогда и взаимодействуют поныне во многих (если не во всех) отрас­ лях знания. Поняв это, можно пытаться понять и то легкомыслие, с каким греки от­ носились к географии реальной.

Начиная рассказ о морском походе Афин против Сицилии (он кончился полным

провалом и стал прологом к падению Афин), Фукидид мрачно заметил:

«О величине Сицилии и численности ее эллинского и варварского населения большинство афинян не имели никакого представления и даже не подозрева­ ли, что предпринимают войну почти столь же тягостную, как пелопоннес­ ская». {Фукидид, VI, 1,1).

Они подавно не знали географии внутри острова и ставили лагери в самых не­ лепых местах (например, у болот, где страдали от болезней). Когда, после ряда побед афинян их ресурсы иссякли, сиракузяне полностью разбили их флот и вой­ ско. Уцелевшие отряды афинян еще могли спастись, вовремя отступив из-под Си­ ракуз, но тут (27 августа -414 года) произошло лунное затмение, повергшее воинов в смятение. Большинство потребовало отсрочки отплытия, и командующий Никий (которого просвещенный Фукидид позже упрекал в суеверии) отложил всякие дей­ ствия «на указанные прорицателями трижды девять дней» (Фукидид, VII, 50, 4). В итоге погибли (или попали в рабство) почти все.

Вовсе не хочу сказать, что афинян погубило их научное невежество само по се­ бе. Нет, падение Афин (как и гибель Милета) было предрешено всем ходом грече­ ской истории, и сам поход был лишь следствием их образа мыслей. Можно даже сказать, что незнание греками географии само было следствием их отношения к жизни как к игре. Греки то и дело играли в войну и часто заигрывались.

Историки любят вспоминать геройский дух спартанцев и приводить в пример Ле­ онида, царя Спарты, героически погибшего в -480 году со своим крошечным отря­ дом, пытавшимся остановить огромное персидское войско у Фермопил; но редко вспоминают, что он был обречен на гибель афинскими союзниками - они отказались послать ему подкрепление, поскольку в те дни начинались спортивные игры (Геро­ дот, VII, 206). О характере афинян будет сказано еще и в конце лекции 15.

Мы также знаем из лекции 8, как Гекатей пытался, с картой в руках, объяснить милетцам, сколь велика Персидская держава, что сограждане его не послушали и тем погубили свой великий город. А ведь Милет был тогда, пожалуй, самым куль­ турным городом греческого мира, если не считать пифагорейского Кротона.

Вот оценка, какую дает Гекатею историк Марина Лаптева:

221

«Последнее сообщение о нем относится к 492 г., времени посольства ионий­ ских городов к Артаферну», персидскому сатрапу. «Гекатей возглавил по­ сольство... и сумел договориться о приемлемых и даже выгодных для ионий­ цев условиях мира». «Поистине, для Гекатея-политика после многих лет его невостребованности, разочарований и пережитой трагедии Милета это был звездный час... Гекатей был последним заметным представителем интеллек­ туальной и политической элиты архаической Ионии, полисы которой со вре­ мени Ионийского восстания теряют свою самодостаточность и начинают "перетираться" между жерновами державной политики персов и крупных по­ лисов Балканской Греции» [55, с. 404-405].

Много позже, после Пелопоннесской войны, играл, видимо, в географию и Со­ крат - в тюрьме, перед смертью. География Сократа удивительна и загадочна: нет никаких даже намеков на то, что он занимался ею сам, однако перед смертью он вдруг изложил ученикам совсем оригинальную схему устройства поверхности Зем­

ли, видимо заимствовав ее у кого-то, о ком мы не знаем:

«А на Земле, как меня убедили, есть много удивительных мест... Я уверился, что Земля очень велика и что мы, обитающие от Фасиса (напомню: это река, ныне Риони, в Грузии - Ю. Ч.) до Геракловых Столпов, занимаем лишь малую ее частицу; мы теснимся вокруг нашего моря, словно... лягушки вокруг болота, и многие другие народы живут во многих иных местах, сходных с нашими. Да, ибо повсюду по Земле есть множество впадин, различных по виду и по величи­ не, куда стеклись вода, туман и воздух. Но сама Земля покоится чистая в чис­ том небе со звездами... А мы, обитающие в ее впадинах, об этом и не догадыва­ емся... как если бы кто-то, обитая на дне моря, воображал, будто живет на по­ верхности, и, видя сквозь воды Солнце и звезды, море считал бы небом» {Пла­ тон. Федон, 109 be).

В основе здесь нетрудно узреть землю Анаксимена, который предполагал, что Солнце на ночь заходит за высокие горы, и землю Ксенофана, лишь малую часть которой являет Ойкумена. Но уподобление воздушного океана водному появляет­ ся, пожалуй, впервые. И образ Эгейского мира как лягушачьего болота, одного из многих - тем более. На лекции 16 мы вернемся к этому месту из Платона, где я попробую показать, что он излагал тут взгляды реального Сократа, а не просто вкладывал (как делал позже) в уста Сократа свою собственную мысль.