Античная литература / Лукан. Фарсалия

Смерть 8та мир прннесет, конец трудам н страданьям Всех гесперийских племен: властителю после Катона Незачем будет война.

Поэтому Катон считает своим долгом встать на защиту родины

под знаменами республнкн 11 под предводительством Помпея

(ст. 319-323).

Приведя речь Катона, Лукан в нескольких словах описывает впечатление, какое она произвела на Брута, завершая этим его характеристику (ст. 323-325): Катон

... сказал; и острым стрекалом

Гнев он тогда возбуАИЛ н юноши пыл безрассудный, В оер-ие ero зародив к усобнце страстную жажду.

Краткая. но очень выразительная характеристика дается Лука­ ном и Катону в конце описания встречи с Брутом и нового брака

Катона с Марцией (ст. 372-391). Катон считает своим предна­

значеньем служить отечеству на благо всей вселенной (ст. 380-

383):

... Таковы и нрав, и ученье Катона:

Меру хранить, предел соблюдать, итти за прнродой, Родине жнзиь отдавать; себя неуклонно считал он

не для себя одного, но для gелоrо мира рожденным.

в дальнейшем мы встречаемся с Брутом и Катоном лишь во второй части «Фарсалии». Но БруJ' мало интересует Лукана, и

он не делает его одним из героев поэмы. Кроме простых

упомиааний о Бруте как о будущем убийце {Jезаря (VHI, ст. 610; IX, ст. 17; Х, ст. 342), Лукан посвящает ему всего несколько строк

в описании сражения при Фарсале, в котором Брут участвует и старается убить Uезаря, переодевшись, чтобы не быть узнан­ ным врагами, в доспехи рядового воина (VH, ст. 586-596).

Зато Катон становится истинным героем книги девятой, боль­ шая часть которой (ст. 186--949) посвящена описанию его дей­ ствий в Африке и его изнурительному и страшному походу по

Ливийской пустыне.

Выясняя выше взгляды Лукана на Сенат, мы уже виделн (стр. 269), как Лукан оценивает устами Катона роль Помпея

вримской республике: Помпей хотя и не может быть приравнен

кистинным древним политически-бескорыстным республиканцам,

но все же он был полезен государству своего времени. В своем могуществе он не нарушил идеи свободы. Руководя Сенатом, он

не покусился на его суверенные права.

Рад был он властн вождя, НО был рад эту власть и сложить ОН.

Отношением к Помпею объясняется и вся деятельность Ка­

тона как участника гражданской войны. Однако, если судить только по речи, произнесенной Катоном в память убитого Пом­

пея, можно подумать, что непреклонный республиканец и страж

«свободы» всецело оправдывает покойного военачальника. Но

и Помпею. Катон, - говорит Лукан, -

... пона колебалась судьба и было неясио,

Кто из гражданской войны всеМИРIIЫМ властителем выйдет,

Хоть за Помпеем и шел, но также его ненавидел:

Родины участь влекла н ведущая воля Сената.

Но фессалийский разгром склонил его сердце к Помпею. Родину он поддержал, лишенную ныне заЩИТЫ,

Мощью опять оживил размякшие мышцы народа,

Таким образом становятся вполне понятны слова 128-го стих:!

книги первой-

Мил победитель богам, побежденный любезен Ка.,ену.

нымн деспотами! Не так думал Катон - хранитель древннх рес­

п;бликанских заветов, опасавшийся (11, ст. 293 сл.), что

... к римским знаменам пристанут

Дальнего мори цари, под звездою рожденные чуждо".

Катон не мог принять такой программы действий: для него династическая власть Помпея и его потомков, хотя бы и прикры­ тая формальными полномочиями от Сената, и нелепа 11 отврати­

тельна.

Помпей становится для Катона героем только ПОСАе своей смерти, когда Помпей окружается ореОЛОI\1 трагической славы как

противник тираннии; но до этого он - только наиболее при­

емлемое орудие для борьбы с врагом Сената и свободы -- Uеза­ рем. После смерти Помпея борьба эта теряет свою двусмыслен­ ность: никто уже не заподозрит Катона, что он борется в инте­ ресах одного из соперников, и Uезарь, говоря словами Брута (11, ст. 273 сл.), уже не станет ликовать при мысли о том, что такой гражданин, каков Катон, принимает участие в междоусоб­

ной войне. Помпей погиб, а Катон не сдается на милость победи­

теля н, наоборот, с удвоенною силой начинает новую борьбу

с Uезарем, борьбу, в которой он - представитель Сената, защит­

ник свободы, не руководимый никакими своекорыстными побу­

ждениями.

Катон в представлении Аукана - идеальный вождь, дея-

личным примером выносливости и твердости духа. Для него нет и не может быть никаких компромиссов. И образ Катона у Ау­

кана все время остается не отвлеченным, а ж и в ы м образом: это

во всем - ч е л о в е к, человек идеальных стремлений, но никогда не отрывающийся от действительной жизни и деятельности.

Вот, в представлении сенаторских кругов эпохи Нерона. истин­

ный хранитель «свободы» и борец за Рим, которому он отдает

все свои силы. Такой человек для Лукана истинно прекрасен. и

он. только он. а не божества. стоящие за lJезаря. и к которым

Лукан в сво.еЙ поэме относится с ·нескрываемым презрением. дол­

жен стать истинным богом римлян (lХ. ст. 601-604):

Вот он - отчизны отец. настоящий. о РИМ. и ДОСТОЙНЫЙ Вечиых твоих алтарей! Без стыда мог бы им ты поклястьси! И, если ныне иль впредь восстанешь ты. сбросивши ИГО, Стаиет ои боГОМ твоим!

у нас нет никаких документальных данных для того. чтобы определенно судить о .первоначальном замысле «Фарсалии», С ее обращением к Нерону, которому Лукан адресует с мольбой

как к будущему богу. «блюсти равновесие мира» (1. ст. 57); но

совершенно очевидно, что, по мере того как Лукан писал свою

поэму, он коренным образом изменил тот замысел, какой можно

предполагать в ней, судя по ее началу, и обратил ее в произведе­

ние, всецело направленное не только против Нерона, но и против

деспотнзма всяких «UезареЙ». Мстительные с.\ова Помпея­ «Uезарям царства не дать» ОХ, СТ. 90) - приобретают в поэме

значение основной программы Лукана и егО единомышленннков.

Понятен поэтому и тот ореол, каким окружает Лукан Катона, и

его обожествление, как героического вождя Сената и идеолога

«свободы» в представлении аристократических сенаторских кругов

времен римской империи.

111

Из крупных литературных произведений времен Нерона у нас

сохранилась часть огромного сатирического романа, написанного

Петронием Арбитром,l которого в настоящее время с полным основанием отожествляют с Петронием, бывшим одно время

I П е т р о н и й А р б и т р. Сатирикон. Персв. под ред. Б. И. Ярхо.

М.-л., 1924.

любимцем Нерона и игравшим при его дворе роль «судьи изящ­ ного вкуса» (elegantiae arbiter).1

Так же, как и Лукан, но уже после заговора ПИЗО\lа, Петро­

ний пал жертвой жестокости Нерона, оклеветанный Bpe:vleH-

суждения о том, как относились ближайшие современники Лукана

к его исторической поэме.

Поэт Эвмолп в романе Петрония говорит:

"Вот, например, описание гражданской войны: кто бы ни

взялся за этот сюжет без достаточных литературных познаний,

будет подавлен труднс.СТЯМИ. Ведь дело совсем не в том, чтобы

встихах изложить факты, - это историки делают куда лучше;

нет, свободиый дух должен устремляться в потоке сказочных вы­

мыслов по таинственным переходам, мимо святилищ богов, чтобы

песнь казалась скорее вдохновениым пророчеством исступлеиной

души, чем достоверным показанием, подтвержденным свиде­

телями» (гл. 118).

Эвмолп декламирует иебольшую поэму о гражданской войне,

в которой все исследователи видят протест против художествеи­

ных прииципов, принятых Лукаиом.

По своему содержанию поэма Эвмолпа соответствует первым

книгам поэмы Лукана И, несомненно, подражает отдельным ее

местам.

Несмотря на сходство отдельных частей и даже стихов поэмы Лукана и поэмы Эвмолпа, два эти произведения показывают

с полной ясностью коренную разницу как идейных установок, так

и поэтических приемов, применяемых Эвмолпом и Луканом. Обычно считается, что вложенная Петронием в уста Эвмолпа

поэма о гражданской войне «возникла В ВИАе реакции против

I Образ Петроння НСI(лючнтельно ЖНDО н ярко обрисован Пушкиным

в его неоконченной "Повести из римской жизни». 2 т а Ц и т. Летопись. кн. xvr. ГЛ. 18-19.

сухого изложения, пропитанного односторонней политической тен­

денцией»; I что Лукан -- новатор в области эпической поэзии,

считающий, «что до поэзии можно добраться и помимо путей,

указанных Гомерим, что ее смело можно искать в правде и в истории» 2 И что Петроний своей поэмой о гражданской войне

тивник Лукана, что поэма Эвмолпа выражает мнение самого автора «Сатир», а что Лукан открыл новые пути историческому

эпосу и порвал с укоренившимися в античной литературе тради­

циями. Такое представление о Лукане и об отношении Петрония

кего поэме вызвано, безусловно, программным заявлением

Эвмолпа в главе 118-й и, в осuбенности, словами, что «дело со­ всем не в том, чтобы в стихах изложить факты». Многие из со­ временников Лукана и позднейших римских критиков не считали

его поэму поэтическим произведением и не причисляли его к по­

сочинял историю, а не поэму»; а схолиаст в комментарии к пер­

вому стиху «Фарсалии» замечает: «Лукан потому не считается

большинством в числе поэтов, что следует только историкам, что

не соответствует поэтическому искусству».4 Но не таково было мнение большинства читателей «Фарсалии», которую, по свиде-

1 При~еч. 354 J; г.,. 118 перевода «Сзтирикона» Петрония, под ред. Б. И. Ярхо, стр. 189 ел.

2 Г. Б у а с ь е. Общественные настроения вре",ен римских цезарей. П.,

1915, стр. 201.