Античная литература / Лукан. Фарсалия

еБ Вслед за потомком моим: храните же дух непокорный,

Помните право отца. Одного только слушаться можно, Ес..\и он будет стоять за свободу, - только Катона".

Верность свою доказав, твой наказ соблюла я, Великии!

Хитрость твоя удалась, И, обманута ею, - жива я,

100 Чтоб вероломно не взять в могилу твое завещанье.

Ячерез хаос пустой и Тартар, коль есть они, буду, Муж мой, тебя I1ровожать; неведомо, долго ли надо Смертного ждать мне конца; но раньше живучую душу

Яи сама накажу. Твою гибель увидев, Великий,

I~ Смерти она не станет искать: умрет от ударов

Вгрудь, изольется в слезахl Никогда не прибегну к мечу я,

Кпегле или прыжку в пустоту зияющей бездны:

Стыдно, тебя потеряв, лишь от скорби одиой не погибнуты ).. Так восклицая, главу покрыла плащом погребальным

110 И в корабельный покой удалилась от света дневного. Всю свою лютую скорбь затаивши в сердце стесненном,

Льет она слезы ручьем, вместо мужа печаль о нем любит.

Дальше к ливийским брегам, где раскинулся лагерь Катона.

120 Скорбный и в сердце своем исполненный мрачных предчувствий,

С берега rней, увидав отцовскую свиту и брата, Бросился в море стремглав, поскорее их встретить желая.

«Брат мой, скажи, где отец: цела ли глава и вершина

Мира, иль всем нам конец~ К теням не увлек ли Великий 125 РИМ за собоЙ~». ОН 9ТО спросил; а брат отвечает:

«Счастлив ты, ибо судьба тебя бросила в страны иные, Ты о злодействе рассказ только слышишь; мои же виновны

Очи, - я видел отца. Не под цезарским пал он оружьем И не от честной руки, достойной такого убийства,

130 Но от злодея-царя, властителя Нильской долины,

Гостеприимным богам доверясь, а также подаркам, Сделанным предкам его, - пал жертвой им данного царства! Видел убийц я, терзавших его благородное тело; Но не считал, что фаросский тиранн на это способен,

135 Думал, что Uезарь уже пришел на прибрежия Нила.

Но ни текущая кровь, ни раны родителя-старца Не потрясли меня так, как вождя голова, ибо сам я Видел на пике ее, а затем ее всюду носили По городам; говорят, для врага ее сберегают:

140 Хочет злодейством тиранн снискать победителя милость. Тело его фаросские псы или хищные птицы

Съели, иль сжег, может быть, запаленный украдкою пламень,­

Это не ведомо мне. Но какую бы рока обиду

Не потерпел его труп, - этот грех я всевышним прощаю: 145 За сбереженную часть - обвиняюl». Услышавши это,

Скорбь изливает свою не в слезах и не в стонах Великий,

Он восклицает, горя справедливым гневом сыновним: «С суши столкните скорей, моряки, суда боевые!

С ветром противным борясь, пусть флот на веслах несется! 150 Мчитесь за мною, вожди! Никогда ведь в распре гражданскоii

Не было дела важней, - схоронить незасыпанных манов, Женственной кровью царя насытить Великого призрак!

Или пеллейских твердынь, иль из склепа прах Александра Я не сумею спустить в недвижную Мареотиду?

155 Или Амазиса я из недр пирамиды не вырву, Чтобы с толпою царей он плыл по Нильской пучине?

Всем я гробам отомщу за твой прах неприкрытый, Великий! Я извлеку из гробниц богиню народов - Изиду и размечу над толпой Озириса, сбросив полотна!

160 Аписа я заколю святого на пепле Помпея

И на костре из богов сожгу 1"1'0 голову! Также

Весь этот край накажу: раЗI'ОНЮ на полях земледельцев; Всех перебью, для кого разливается Нил: лишь отец мой

Будет ЕгиТJТОМ владеть по изгнаньи богов и народаl».

Скорби являя пример, какой не знавали столетья

170 И не видала Земля, когда великого мужа

Uелый оплакал народ; но едва, от слез истомившись, Спрятав лицо в волосах, Корнелия с борта спустилась, -

Вдвое усилился плач и жестокое груди биенье.

Тотчас, как только сошла на берег страны дружелюбно.. 175 Платье она собрала и доспехи несчастного муж,,-,

Знаки отличья его и тканые златом одежды,

Те, что когда-то носил, - триумфальные тоги цветные­ Трижды Юпитер их зрел! - и сложила в костер погребальныЙ. Пепел Помпея они заменили несчастной. И этот

180 Благочестивый пример костры разжигает повсюду, Манов Фессалии всей погребальным огням предавая. Так, когда травы скормив, апулиец их вырастить хочет

И обновить на лугах засохшие зимние стебли,­ Землю он греет огнем, и горят одинаковым светом

185 Волтура ('клоны, Гарган и пастбища знойной Матины.

Только отрадней всего услышать Помпеевой тени Не поношенья толпы, что возводит она на всевышних, Смертью его попрекая богов, но слово Катона­

Краткое, полное чувств и правдивым рожденное сердцем: 190 «Умер у нас гражданин, который был, правда, неравен

Предкам в блюдении прав, но все же полезный в том веке,

Что совершенно забыл уважение к праву; могучим

Был он, свободу храня; хоть народ к нему в рабство склонился,

Частным остался лицом, и хоть взял руководство Сенатом,- 195 Тот неизменно царил. Он правом войны не пленился:

В том, что он в дар получал, отказать ему было DОЗМОЖНО. Был беспредельно богат, но больше внес государству, Чем удержал; он меч поднимал, но умел его прятать.

Тогу сменил на доспех, но мир он любил и в доспехах.

200 Рад был он власти вождя, но был рад эту власть и сложить он_

Дом его строг, в нем роскоши нет, и богатства хозяин

Не расточал никогда; его знатное имя почтенно

Между племен, помогло прославлению Рима немало. Мария, Суллы приход загубил когда-то свободы

2Q1i Истинный облик; теперь, со смертью Помпея, исчезнет

Даже и призрак ее: уж царская власть не зазорна,­

И потеряет Сенат даже всякую видимость власти.

Счастье, что гибели день не замедлил притти за разгромом,

Что долгожданный клинок принесло злодеянье фаросцев:

210 Может быть, мог бы ты жить под царской державою тестяl

Лучший удел - избрать себе смерть, а второй - быть убитым. Если нам жить суждено под законом чужим, о Фортуна,

Пусть Птолемеем моим станет Юба; пусть буду я предан

Uезарю, лишь бы ему он предал меня, обезглавив!».

215 Речь эта больше дала, чем если бы римские ростры Славу гремели вождю, и до тени его благородной Смертная почесть дошла. А лагерь кипит возмущеньем:

Стала, лишь умер Помпей, война отвратительна людям.

Таркондимот тут подал сигнал покинуть Катона.

220 Флот захватив, готов он бежать, но Катон до прибрежья

Следом идет и к нему обращается с гневною речью: «О киликиец, всегда непокорныйl Неужто ты снова

Грабить ндешь на морях~ Отняла Помпея Фортуна:

Тотчас же стал ты пиратом опяты >.. И тут оглядел он

225 Толпы мятежных бойцов; один из них, Dсею душою

К бегству открыто стремясь, предводителю так возражает: «Ты нас прости, Катон, но в Помпеево войско влекла нас

Вовсе не страсть к гражданской войне: любя полководца,

Мы помогали ему. Пал тот, кому мир предпочли мы,- 230 Нет и предлога к войне. Дозволь возвратиться к пенатам

И к опустелым домам, и к нашим возлюбленным детям.

Где же коиец войны, если он - не Фарсальская битва И не Великого смерть~ Нашу жизнь мы уже загубили, Дай нам в тиши умереть; г.ускай ОЗаботится старость

235 Хоть О пристойном костре: гражданская распря гробницы

Даже вождям не дает! Но ведь нам не придется, разбитым, Варваров царство терпеть; ни армянским, ни скифским нам игом

Не угрожает судьба: я иду под власть гражданина

В тоге. И тот, кто вторым при жизни Помпея считался,- 240 Станет мне первым теперь: СВЯlценной тени воздам я

Высший почет; победителю я подчинюсь, как владыке, Но никакого вождя, за тобою шедши, Великий, Не изберу, а пойду за судьбой; не смею, не должен

Лучшей я участи ждать! Владеет lJезаря счастье

245 Всем; и победа его эмафийских бойцов разметала. Жалким убежища нет; он - единственный в мире, который Может и хочет теперь подарить побежденным спасенье. Междоусобная брань - на.ш долг при жизни Помпея­

И устремились за ним его люди нестройной толпою.

Рима свершилась судьба, и народ, возжаждавший рабства,

На побережье морском кишит и волнуется бурно.

255 Рвутся такие слова из священной груди полководца:

«Значит, С желаньем таким и вы во~вали, солдаты,

Бились вы лишь за господ: вы были войсками Помпея,

А не боролись за Рим? Раз не служишь ты больше тиранну,

Раз ты живешь для себя, а не ради вождей умираешь, 260 Раз для себя, не для них, ты мир завоевывать можешь,

Что ж, покидая борьбу, под ярмо подставляешь ты шею

И без царя не можешь прожить? Достойная мужа

Ныне опасность грозит: вашу кровь мог тратить Великий,

Вы же отчизне теперь ни рук, ни мечей не даете,

265 Хоть уж свобода близка? Из трех владык одного лишь

Вам сохранила судьба. Стыдитесь! Нильское царство,

Луки парфянских стрелков для республики сделали большеl Что жеl Бегите, глупцы, презрев Птолемея подарок,

Вместе с оружьем своим! Кто сочтет вашу руку повинной

305 (Ибо не сто;\ь глубоко здесь дно опустилось, чтоб воды Моря принять, НО ОТ них и спасти себя суша не может:

Непроходимы они, подчиняясь двойному закону: Мелью закрытая глубь, земля, размытая морем,

В злобе природа своей); иль, может быть, были когда-то Сирты глубокой водой И пучиной большой разливались,

Но ненасытный Титан, питавший лучи свои МОрСМ,

Выпил обширный залив, лежавший близ области знойной; 315 И до сих пор OKf>aH с иссушающим Фебом воюет.

Скоро погибели век лучи роковые приблизят.

Сирты станут землей; давно уже поверху плещет Мелкая зыбь, иссякает вокруг залив обреченный.

Только лишь, вспенив валы, на веслах в открытое море

820 Вышел тяжелый флот, - Налетел с проливными дождями Нот, В своем царстве ярясь; и бурею путь заградил он Рвущимся в море судам, погнав от Сиртов далек~

Волны, - и новую мель нанес, разбивая пучину.

Он подхватил паруса, их встретнв на поднятых мачтах, 125 Вырвал из рук моряков, пытавшихся тщетно канатом

Холст их у Австра отнять, и за борт корабля унеся их. В клуб раздутый собрал перед носом. Вмиг победил он

Предосторожность того, кто ветрила на рее высокой

Тщетно хотел закрепить, - и с нагими отбросил снастями.

330 Лучше тому кораблю, что, войдя в глубокие воды,

В подлинном море кружит. Одни из них, мачты срубивши,

Тем из-под ветра уйдя, избежали гнетущих порывов:

Их увлекает вперед теченье, противное ветру.

И победительный вал толкает их Австру навстречу.

• 35 Мель обманула других, внезапно раздьинув пучину; Бьются об землю суда, двойная опасность грозит им: Нос корабля - на песке, корма же повисла в прибое. Море дробится о мель, а земля, навстречу ВОЗНИКt~УВ, В гневе лютеет сама: и хоть Австр валы подгоняет,

410 ЛИВИЯ В плен забрала не знавшего страха Катона.

Ежели верить молве, то является ЛИВИЯ третьей

Частью земли; но если судить по ветрам и по небу,

Это - Европы лишь часть, ибо Нил не ближе, чем СКИфСКИЙ

Брег Танаиса, лежит от крайнего города - Гадов, 416 Там, где от Ливии край Европы бежит и в изгибе

Морю место дает: гораздо большие земли

В Азии только одной. В то время как первые вместе

Нам источают Зефир, - Борей ее слева объемлет.

Справа же Нот, а оиа, без конца на восток простираяr.ь.

420 Эвром владеет одна. Плодородные в Ливии земли Заняли западный брег, но н там нсточников нету.

С севера лишь Аквилон ей изредка дождь нагоняет,-­ Ясностью наших небес освежает себе она пашни.

Не развращают ее сокровища; злата и меди

425 Не выплавляют; земля не таит в себе слитков преступных.

Девственны недра ее. Одно лишь богатство у мапров­

Uитров стволы, от которых они даже пользы не знали: Жили под зеленью их, довольствуясь тенью одною. Нашн пришли топоры в незнакомые эти дубравы:

430 Мы ведь столы для пиров искали на грани вселеннойI Край тот, который замкнул побережье зыбкое СИРТО8, Зноем чрезмерным объят, к раскаленному близок эфиру. Нивы сжигает С1l0И и лозы песками заносит.

Рыхлая эта земля не скрепляется даже корнями.

~6 Климат губителен там; И)питер без всякой заботы

Эту забросил страну; цепенеет там сонно природа

И в неразрытых песках не чувствует времени год". Все же ленивый тот край рождает скудные травы: Дикие их племена назамонов сбирают, живущих

440 На побережье морском; тех голых варваров Сирты Кормят добычею волн; грабитель песчаного брега

Близко с богатством знаком, хоть в гавань к нему не причалит Там ни единый корабль; так с миром торговые связи

Держит Kpyweньeм судов назамон. Сюда-то Катона