Античная литература / Лукан. Фарсалия

Может скликать летейских ботов, нестройные звуки Начал сперва издавать, несхожие с речью людскою. Воет по-волчьи она и лает она по-собачьи.

Так же, как филин ночной, как сова беспокойнаи стоне."

690 Так же, как змеи шипит, как звери ревут и взывают,­ Стонет она: и грохот волны, что бьется о скалы,

И завыванье дубрав, и гром, разрывающий тучи,­

Все в этом вопле слилось. Но вот гемонийских напевов Явственны стали слова - и в Тартар они проникают:

695 «О, Эвмениды, и вы, все Муки смертельного Стикса, Хаос, готовый всегда миры поглощать, не считая! Ты, о владыка землн, ,-омящийся в долгих столетьях

Божьим бессмертьем своимl И Стикс, И Элисий, закрытый Для фессалиек навек! Ты, отвергшая небо и матерь,

700 Ты, Персефона, для нас воплощение третье r eKaТbI, Через которую я сношусь молчаливо с тенями! Ты, о привратник дворца, бросающий нашу утробу

В пищу свирепому псуl Вы, Сестры, которым придется

Новую нитку сучить! Перевозчик по огненной влаге, 7o.~ Старец, которого я утомляю, теней призывая!

Просьбе внемлите моей: если вас призызаю успешно Скверной заклятий моих, если я не пою заклинаний, Мяса людского не вкусив сперва, если полные жизни Груди я резала вам и жертву мозгами кропила,

710 Если дитя, зародившись, чтоб жить, на блюдо вам клало

Недра свои и главу, - то вы повинуйтесь моленью!

Я вызываю не дух, в подземелиях Тартара скрытый.

К мраку привыкший давно, - но дух, лишь туда нисходящий,

Только что бросивший свет, застывший над первым ЛрОЧilЛОМ

715 К бледному Орку. Пускай услышит он эти заклятья,

К манам лишь раз низойдет! Пусть тень помпеянца, недавно

Павшего, сыну вождя возвестит грядущие судьбы,

Ежели быть вы должны гражданской воине благодарны!». С пеной у рта заклинала она и, г()лову вскинув,

720 Вставшую тень обрела пред нею лежащего тела,-

Тень, что страшилась теперь своего бездыханного трупа

Как ненавистной тюрьмы. В разверстую грудь возвратиться,

В чрево - боится она, и в плоть со смертельною раной.

Смерти последний дар - невозможность смерти, несчастный.

725 Жаждут отнять У тебя! В изумленьи Эрихто, что судьбы

Медлить еще позволяют себе; на смерть рассердившись, Труп недвижимый сечет, живою змеею бичует- И через щели в земле, которые чарой разверзла, Лает на маны она, подземную тишь нарушая:

730 "О, Тисифона, и ты, к моим воплям глухая Мегера,

Что еще медлит ваш бич погнать сквозь пустоты Эреба

Душу злочастную ту~ Я истинным именем вашим Вас призову, стигийских собак, и на свет я надземный

Выведу; буду вас гнать сквозь костры погребенья, как сторож. 735 Выкину вас из могил, все урны у вас отниму я!

Ты, что привыкла богам в обличии чуждом явлнться, Ты, О Геката, узнай: тебя в тлеющем образе мертзых

Им покажу, запретив изменять твою адскую внешность!

Всем расскажу про тот пир, который под глыбы земные

740 Спрятал, Эннейка, тебя, и какой договор заставляет

Мрачное царство любить, за какую связь не желала Дочку Уерера вернуть. Ты, мира судья наихудший, Знай, - я Титана пошлю в разрушенный мрак подземелья,

Чтоб тебя свет внезапный сразил. Вы покорны? Иначе

74~ Я обращусь к тому, чье имя без трепета слышать Не в состояньи земля, кто смело глядит на Горгону,

Кто И Эринию бьет ее собственной страшною плетью, Тартаром кто завладел для вас непроглядным; ему вы­ Боги надземные; он преступает стигийские клятвы').

75U Тотчас согрелась кровь, омыла черные раны, Мертвую плоть оживив, по жилам везде заструилась. Легкие током ее в груди охладелой трепещут; Новая жизнь проскользнула тайком в онемевшие недра, Смерть вызывая на бои. И вот задвигались члены,

755 Мышцы опять напряглись; но труп не мало-помалу,

Не постепенно встает: земля его вдруг оттолкнула, Сразу он на ноги встал. Широко зевнул, и раскрылись

Тотчас глаза у него. На живого еще не похож он,

Вид полумертвый храня: отверделость и бледность остались.

750 Он поражен возвращением в мир. Но скованы губы,

Звуков в них нет никаких: нет голоса - лишь для ответа Будет язык ему дан. «Скажи, - говорит фессалийка,­ То, чего жду от тебя - и большую получишь награду; Правду ответишь - тебя навеки от чар гемонийских

76~ Освобожу я за то: на такой костер твое тело С пеньем стигийским сложу, на таких дровах уничтожу,

Что не смутят твою тень никакие заклятия магов. Стоит за это ожить! Ни заговор тайный, ни травы Уж не посмеют отнять покоя безмерного Леты,

770 Если дарую я смерть. Треножники, вышних пророки, Темные судьбы рекут, но уверенность тот получает, Кто обратился к теням за истиной, слушает смело

Смерти суровую речь. Не щади, умоляю: с;кажи мне,

Что совершится и где, да услышу вещания рока!». 776 Молвив заклятье затем, дала понять она тени,

Что ей желательно знать. Ей труп со слезами ответил:

«Не разглядел я еще, что прядут угрюмые П1\РКИ

В час, когда ты призвала меня с берегов молчаливых;

Все же, от сонма теней удалось под землею узнать мне,

780 Что непомерный раздор волнует римские тени,

И нечестивой войной нарушен покой преисподнеЙ.

Светлый Э.лисия край и мрачного Тартара своды Бросило много вождей: все то, что судьбы готовнт,

Сделали явным они. У счастливых теней отражалэ.сь 785 Скорбь на лице: видел Дециев там - отца я и сына,­

Павш·их как жертвы войны, - рыдания слышал Камилла,

Куриев; СУ,Л,ЛУ видал, - Фортуне он елал свои пени. Слезы там лил Сципиои о потомке своем, обреченном Пасть на ливийской земле. Величайший враг Карфагена-

780 Сетова'л старый Катон о племяннике, рабство проклявшем.

Между тех скорбных теней, о Брут. лишь ты улыбался,­

Первый наш консул в те дни, когда изгнаны были тиранны.

Там Катилина ГРОЗИЛ, порвав, разметав свои цепи.

С Mapl-lем дикие там ликовали нагие Uетеги.

795 Радостных Друзов еще - любимцев народа я ви;-;ел;

Пылких закона тзорцов - великих в дерзании Гракхов.

Скованы Дита тюрьмой и вечными узами стали,

Рукоплескали они, и толпа Нf'честивых просила Доступа в поле благих. Властитель мертвого царства

8UIJ Темный свой ширит чертог, заостряет отвесные скалы И победителю там готовит стальные оковы - Строгую кару свою. С собой утешение это, Юноша, ты унеси! Отца твоего и семейство

Маны ждут в месте благом, для Помпея приют сохранивши 805 Светлый 3 подземной стране. Да не гонится впредь он за славой

Жизни короткой своей!· Настанет час, что смешает

Всех воедино вождей. Умереть торопитесь и, горды Духом великим, - все из скромных гробниц ВЫХО,,\ите, МаНОВ Римских богоз попирая своими стопами!

810 Чье погребение Нил, чье - Тибра воды омоют,-

Вот в чем вопрос. А ВОЖДИ сражаются лишь за могилы. Не вопрошай о судьбине своей: поведают Парки

То, чего я не скажу; тебе же верней всех ПрОрОI(ОВ Судьбы предскажет отец - Помпей на полях СИЦИЛИЙСI\".их;

&Ir. Впрочем, не знает и он, куда тебя звать и откуда

Гнать, и каких избегать 1'1>1 ,1.0лжен равнин 11 созвездий.

Жалкие! Ливии вы, Европы 11 Азии бойтесь:

Роет могилы судьба в тех странах, где вы побеждали.

О, роковая семья! Не найдешь ты приюта надежней,

810 Чем эмафийскпн предел!». Так будущий ,1СНЬ преДСI(азаRШИ. Труп молчаливо стоит И скорбно требует смерти.

Чары и зелья нужны, чтоб мертвец упокоился снова,

Ибо не в силах судьба вернуть себе душу лю/\скую, Ею уж взятую раз. Из огромной груды поленьев

825 Ведьма сложила костер и покойника бросила в пламя.

КНИГА СЕДЬМАЯ

Медленней, чем призывал закон предвечный природы, Скорбный, как никогда, Титан эфиру навстречу

Гнал из-за моря коней, противясь вращению неба.

Он бы затмиться хотел, претерпев омрачение света,

И собирал облака, что не пищей для пламени были, Но его свет золотой затеняли стране фессалиЙскоЙ.

Ночь эта - крайняя грань счастливой Великого жизни­

Сон беспокойный ему волновала видением лживым.

Видел сидящим себя в театре Помпея, а дальше

I~ Призрак встазал перед ним толпы бесчисленноr1 Рима, Превознося до небес его имя в ликующем крике; Скамьи гремели вокруг, состязаясь в рукоплесканьях. Это был тот же народ, те же клики хваленья ЗВУЧё\ЛИ, Как встарину, когда перзый триумф он юношей принял,

15 Все племена пО!{,)рив, окруженные бурным Ибером,

Полчища те, что призвал к оружию беглый Серторий, - Он, - кто и Запад смирил, кто 11 В белой тоге не меНЬШИli

Встретил почет, чем справляя триумф, кто при кликах Сената Римским лишь всадником был. Быть может, душа его, в страхе

20 Пред оконча'llием благ, возвращалась к веселым годинам; Или предвестия сна обычно таящие правду В ложном обличии грез, печалью великой грозили;

Иль, из отчизны изгнав, теперь захотела Фортуна Так тебе Рим показать. Не тревожьте же вы сновидений,

БО В гибель мы сами летим, смертоносного просим ОРУЖI'И, Лагерь Великого сам Фilрсалии страстно желает.

Начал тогда говорить красноречии славный СОЗ,l.атель Римского - Туллий, чьи власть и тога дрожать заставляли,

Форума, ростров себе и, в солдатах устав от молчанья, Дал он витийством своим ничтожному поводу силу:

«Множеством стольких lцедрот тебя просит Фортуна, Великий, Лишь об одном - покорствовать ей; мы, знатные в стане,

70 Вместе с царями земли, упав на колена смиренно, Молим тебя лишь о том, чтобы тестя сломить ты дозволил. Долго ли будет еще всему человечеству битвой

Uезарь грозить? Негодуют, Помпей непроворный в 1I0беде,

Все на тебя племена, подчиненные встарь мимоходом!

75 Где же твой пыл боевой? И где уверенность в судьбах? Или боишься богов? Иль всевышним защиту Сената

ты не желаешь вверять? Скоро сами поднимут знамена, Кинутся в битву войска: стыдись воевать поневоле. Если ты избран вождем и для нас эти войны ведутся,

80 Дай же им выбрать самим желанное поле сраженья.

Что ты вселенной мечи от КpGви Uезаря гонишь?

Длань потрясает копьем: едва ли дождаться сигнала В силах бойцы; торопись, а не то тебя трубы покииут! Знать желает Сенат, - он ВОЙСI(О твое или то)\ько

85 Свита, Великий?». Вздохнул правитель, чуя коварство

Вынести брем!! войны; без всяких ты мог бы сражений Uезаря взять и его подчинить оскорбленному миру.

95 Что за безумье, слепцы, вас влечет к злодеяньям ~ Ва:.! страшно

В распрях гражданской войны побеждать без ПfЮЛИТИЯ крови. С суши мы гнали врага, пред ним заградили мы морс, Силой заставили мы его отощалое зойско

Всходы на нивах щипать, в нем одно ПОРОДИЛIl желанье- 100 Пасть поскорей на мечи и свои охладелые трупы

С трупами наших смешать. Война подходит к развязке, Коль новобранец младой уже не боится сражений, Если геройства порыв или гнев раскаленный _. сигиз,\а Требуют. Но иногда людей кидает в опасность

105 Страх пред грядущей бедой; и самым храбрым бывает Тот, кто способен терпеть вблизи угрожающий ужас

И не бросаться вперед. 'успехи в делах неужели

Надо судьбе передать~ И участь миров предоставить Воле меча~ Вам }lИла не победа вождя, а сраженье.

110 Ты мне, Фортуна, дала республикой римскою править: Рим ты расцветшим прими, защити от lVIapc;J, C.\t:I(~:rO! Этой войне не бывать ни грехом Помпея, ни славоii.

Uезарь, враждебной мольбой ты меня победил пред богами:

Вспыхнет борьба! О, сколько злодейстз и сколько несчастий 115 День этот даст племенам! И как много царств распадется!

Как забурлит ЭНИJ/ей, насыщенный римскою кровью!

Первым копьем да пробьют мне голову в битве смертельной. Если возможно ее проломить без крушения дела С партией всей ::аодно: ведь Помпею не будет победа

120 Радостней. Иль, победив, ненавистен я стану народам, Или же нынеШНIIЙ день внушит состраданье к Помпею. Бедами всеми грозит побежденным конечная гибель, Все преступленья грозят победителю». Речь заключивши, Битву начать разрешил и узду с кипящего гнева

125 Сбросил; так мореход, побежденный неистовством Кора, Бурям кормило отдав и забыв свою ловкость, влечется Тяжестью косной челна... Шумит нестройным смятеньем

Лагерь, и бьется в груди толчками неровными сердце

Рвущихся в битву солдат. У многих на лицах уж бледносг>

130 Гибели близкой лежит, и смерти подобен их облик. День наконец наступил, который навек установит Судьбы всех дел и люден, - и кому достанется Гopo~ - Ясно уже из войны: опасностей личных не видят, Ужасом большим полны. Кто, видя затопленный берег,

135 Море, чей вздыбленный вал вершину горы покрывает, Небо, в паденьи своем влеКУlцее солнце на землю,­ Кто при всеобщем конце за себя ужаснется~ Бояться Некогда им за себя: за Рим, за Помпея трепещут.

'Нет уж доверья к мечу, пока, заостренный точилам, 140 Не заблистает клинок; на камне копье выпрямляют;

Лучшею жилой стрелки тетиву заменяют на луке;

И хлопотливо в колчан вставляют отборные стрелы.

Всадник шпоры крепит, пригоняет узду и поводья.

Если возможно сравнить со всевышними труд чеJlовека,--

145 Так же, когда поднялись мятежом гиганты во Флегре, r..1apcoB ковался клинок в сицилийском горниле, и снова В пламени ярко краснел Нептуна трезубец могучий, Вновь закалял острие Пеан, распростерший ПИфона, И по эгиде власы распускала Горгоне Паллада,

150 Молний палленских огни Киклоп для Юпитера правил. Скоро Фортуна понять даровала грядущие судьбы,

Разные знаки послав: когда в фессалийское поле Стали опи выходить - весь эфир восстал на идущих; Людям прямо в глаЗd метали молнии тучи:

155 Пламя навстречу им бьет; столбы огневые огромны, С пламенем ливень смешав, они вихри густые вздымают

И ослепляют глаза блистаньем стремительных вспышек; Шлема срывают султан, растопляя клинки, заливают ИМИ НОЖIIЫ, выбивая копье, наконечники плавят,-

160 И смертоносная сталь дымится небесною серой.

Отяжелевших знамен, засыпанных огненным ливнем,

Не оторвать от земли: склоняет их грузная тяжесть Знаменоносца главу, зрачки истекают слезами­ П()сле фарсальских боев не служить им народу и Риму.