Античная литература / Лукан. Фарсалия

101

И принуждать ее стал в святилище храма проннкнуть. Страшных дверей коснуться боясь, пыталась фебада Хитростью тщетной смутить вождя, пылавшего жаждой

Iзt Тайны грядущего знать, - «Какая надежда коварно

К правде, - сказала она, - влечет тебя, римлянин? Немы rроты Парнаса давно и с богом расстался он: или

Д},х из ущелий ушел в другие пределы вселенной,

Или, когда сгорела Пифо от факела галлов,

135 В бездны великих пещер насыпался пепел, КQ.J'ОРЫЙ

Фебу пути заградил; иль в силу божественной воли Кирра молчит, и довольно уж вам поведали песни Древней сибиллы, звеня вещаньем о судьбах грядущих; Или Пеан, что привык отвращать от храма злодеев,

140 Уст не находит в наш век, которые мог бы раззерзнуть». Женская хитрость ясна, и то, что она, отрицая

Бuга, страшится его, - внушает дозерие к деве. Волосы лентой стянув, косу на спине распустивши. К белой повязке она прибавляет фокидские лавры.

1% Все же знагнал ее в храм, несмотря на все колебанья, Жрец. Но далеких боясь алтарей потаенных святилищ, В первом приделе она рокового храма осталась И, притворясь божеством, ведет со спокойною грудью Четкую речь, и голос ее не бормочет в смятеньи,

1&0 Изобличающем дух вдохновенный священным безумьем.

И оскорбляет вождя, еще больше - треножник и Феба

Ложью вещаний своих. То не трепетный звук ВОСКЛllцаний, rолос, способный собой заполнить всю глубь подземелья, Здесь не колышется лавр на растрепанных яростно космах,-

1&5 И недвижим святилища свод, и спокойная роща

Ясно о том гозорят, что дева ввериться Фебу

Остереглась. Во гневе поняв, что треножники немы, Аппий сказал: - «И от нас, нечестивица, грозную кару, И от богов понесешь, которых ты здесь обманула,--

180 Еслн сейчас не сойдешь в пещеры и если не бросишь Так от себя говорить - знакомая с бедами мира».

в ужасе дева тогда к треножнику кинулась; жрицу В сумрак пещер отвели, и там ее грудь против воли Бог посетил и вдохнул в пророчицу дух тех утесов 16& Неистощенный в веках; и вот киррейскою грудью Феб, наконец, завладел, - дотоле фебадой полнее Он не владел никогда, - изгнал ее прежние мысли

И человеку велел уступить божеству свое место В етой груди. Безумьем полна, неистово мчится

170 Вдоль по пещерам она с волосами, вставшими дыбом, Феба венки и позязки трясет, с затуманенным мозгом Кружится в храме пустом, по пути опрокинув треножник,

Пышет палящим огнем, в споем неизбывном смятеньи

Гневного Феба неся. И не только бичом и стрекалом

176 Жрицу ты, Феб, возбуждал и пламенем жег ее недра,

Но и узду наложил, ибо надо не столько вещать ей, С!(о.\ьк() грядущее знать. Все столетья слились 1I0едюю, Много веков тяготит несчастную грудь, вереница

Многих событий пред ней, и выходит на свет из потемок 180 Будущих дел череда, и, голоса требуя, судьбы

Борются; знает она и первый день, и последнии Мира. и моря предел, и число всех песчинок на CBCTt'. Как и вещунья из Кум в Эвбейском своем заточеньч

Многим народам служить вдохновеньем своим не желая, 18& Выбрала гордой рукой из великого скопища судеб

Римскую только судьбу. Так страдает, исполнена Феба,

И Фемоноя, пока, ища между судеб важнеиших,

Аппий, тебя наконец, вопрошатель сокрытого бога,

Вместе с судьбиной твоей, в кастальской земле не находит.

190 Бешенства пена тогда на устах показалась безумных,

Стон прозвучал, возопила она, прерывая дыханье:

Мрачное тут пронеслось завыванье в пустынных пещерах,­

Г.,лос последний звенит уже усмиренной вещуньи: «Римлянин, ты избежишь опасностей войн смертоносных,

19& Много беды испытав, и один успокоишься с миром

Ты на евбейской земле, в глубине котловины обширноЙ>t.

Тут сна смолкла совсем - уста Аполлон заграднл ей.

Вы, о судьбы сторожа, треножники - таинство мира,

Ты, о Пеан, кто в правде могуч, от кого не скрывают 200 Боги грядущих годин, - почему же открыть ты боишься

И убиенных вождей, и последние дни государства, Гlluель царей и десятки племен, что в крови гесперийской

Смерть отыскали свою~ Разве боги еще не велели Быть беззакониям тем, и рок еще не решился

205 Суд над Помпеем свершить, но досель сомневаются звезды? и\и \fOлчишь для того, чтоб судьба совершилась BepHe~, Чтобы вновь рухнула власть под мечами мстителей-Брутов, Злом Rnздающих за зло~ .. Но вот пророчнца, грудью

Выломав дверь алтаря, из раскрытого храма умчалась.

210 Не покидал ее бог, продолжалось ее исступленье,

Ибо она не сказала всего. Одичалые очи Кверху подъемлет ОН<1, блуждая по небу взором;

Пnпе~еменно лицо то гнев выражает, то робость: AJ.oe пламя уста и багровые щеки ей красит:

215 Но, не от страха бледна, сама она ужас внушает,

Не успокоится в ней ни на миг утомленное сердце; Но, как пучина морей после ярости долгой Борея

CrUHeT, хрипя, - так пророчицы грудь вздымается часто.

НеТ возвращается вновь она от священного света 220 К зорям обычным, и тут ее тьма густая объемлет. 13J.ИЛ в ее недра Пеан стигийскую Лету, желая

Тайны богов отобрать. Тогда из груди ускользнула Истина, будущий мир возвратился к треножникам Феба; В чувство придя, умирает она. Но смерти соседство,

225 Аппий, тебя не страшит, ты двусмысленной речью обманут:

Хоть тебе знать не дано, кто будет властителем мира, Хочешь в надежде пустой завладеть ты эвбейской ХалкидоЙ. Горе, безумец! Никто, кроме Смерти, не может ручаться В том, что смятенья войны не почувствуешь ты, не узнаешь

230 Мира бесчисленных бед. Ты берегом дальним Эвбеи

БудеШf> всеце,\о владеть, костру незабвенному предан

Там, где скалистый Карист сужает морские проливы,

Где поклоняется Рамн ненавидящей гордых богине, Там, где море кипит, в поток стремительный сжато,

235 И увлекает Еврип в течении волн своенравных

Дальней Халкиды суда к неприютной для флота Авлиде.

Uезарь меж тем, покорив иберийцев страну, возвращался~ В земли иные он нес орлов неизменной победы, Но неожиданно бег столь счастливой судьбы его боги

240 Чуть не вернули назад. Никогда пораженья не знавший,

Вождь меж походных шатров теперь потерять опасался

Плод злодеяний своих, ибо, верные в стольких сраженьях,

Кровью упнвшись теперь, войска едва не решились

Бросить вождя своего: потому ль, что на время заглох"и

245 Мрачные звуки трубы и прогнал воинственных фурий Меч, охладелый в ножнах, - иль гоняясь за большей добычей.

Стал осуждать причину войны и вождя ее воин,

Не перестав продавать свой меч, обагренный злодейством. {Jезарь еще никогда H~ ведал опасности большей,-

250 Точно на все он взирал с дрожащей, непрочной вершнны И под ногой ощущал колебанье нетвердой опоры.

Он, потеряв столько рук и оставшись почти безоружным. Он, кто столько племен увлекал на войну за собою,

Видит, что ныне булат обнажен не вождем, а солдатом. 265 Был уж не ропот глухой, не гнев, сокрытый глубоко;

Страх, который сдержать умов ltолебание может, Если дрожит человек перед тем, кто его же боится,

Вообразив, что клянет только он произвол самовластья~ Кончился. Дерзкий мятеж людей от боязни избавил:

160 Без наказанья всегда остаются толпы преступленья. Льются потоки угроз: «Избавь нас, {Jезарь, скорее Ты от безумья злодейств! Ты ищешь на суше и море Нашему горлу - меча и дешевые жизни готов ты Бросить любому врагу: немало наших погибло

285 В Галлии, много легло в жестоких сраженьях с испанцеМ'~ Много в Гесперии спит; за твои победы солдаты

Гибнут по всей земле. Что пользы бы",о да",екий Север в крови обагрять, и Родаи, и Рейн покоряя?

Дал ты за множество ВОйн гражданскую бойню в наградуl

170 В час, как родные дома, Сенат изгнавши, мы взя",и,­

Разве людей иль богов дозволено было нам грабить?

Всяческий грех мы творим, руками вредим и железом.

Святы одной нищетой. Чего же ты ищешь оружьем? Где же предел, если ма",о тебе и Рима? Взг",яни-ка -

I7S ГOJ.Ol'bl белы у нас, посмотри - истощи",ись И мышцы. К жизни теряется вкус: мы век свой размыкали в битвах[ Дай умереть старикам! Вот желанья чрезмерные наши: Хочется тело сложить не на жесткий дерн, умирая,

Хочется больше не бить при последнем дыханьи по ш",ему. 110 Хочется длани искать, - да закроет нам мертвые очи,­

К ПJ\ачущей никнуть жене и знать, что каждому будет

Свой приготозлен костер. Пусть болезнь нашу старость зак~н'IИТ

Смертью иною, чем меч, да умрем мы под в",астью твоею!

Нас .ты зачем надеждой влечешь, как будто не чуем

m Ужасов тех, что творим? Неуже",ь в этой бойне гражданской ЗJ\а мы не знаем, каким добиться нам высшей награды? Были бесплодны бои, если кто-то не понял, что эти Руки способны на все. Ни боги, ни право людское

Не запретят нам дерзать! Полководцем был Uезарь на Рейне,- 290 Здесь лишь товарищ он нам. Злодейство, марая, равняет.

е неблагодарным судьей погибают и доблести наши: Все, что ни сделали мы, приписано будет Фортуне.

То остается одна лишь на з",обный характер надежда: Ныне гражданской войне предел да положат раздоры.

300 Кто из вождей не дрогнул бы тут пред таким возмущеньем~

Но, уж привыкши свой рок отклонять стремительно, Uезарь,

106 Фарсалия или поэма о 1ражданс"оu воине

Радуясь счастье свое испытать в опасиости крайней, Прибыл к войскам; он вовсе не ждал, чтобы страсти остыли: Нет, он застигнуть спешит их ярость в самом разгареl

305 Не отказал бы он им в разграблении города, храмов, Дал бы тарпейский чертог Юпитера, вверг бы в бесчестье

Жен, матерей и Сенат. Желал он того, вероятно, Чтобы просили злодейств, чтоб жаждали Марса добычи,­ Так непокорных солдат он здравого смысла боялся.

310 Uезарь, не стыдно ль, увы! Одному тебе нравится распря,

Войском твоим проклятая давно. Отвращение к крови Раньше ль узнают они? И право меча их смутит ли?

Сам же ты будешь нестись сквозь закон и бесправье? Устань же,

Жить научись без меча: положи ты предел злодеяньям!

315 ГОJl.. ШЬСЯ. грозный, за чем? Что противишься их нежеланью?

Распря бежит от тебя... На вал дерновый взошел он Неустрашимый на вид, бестрепетным взором способный

Ужас внушить им, и так, охвачеНFЫЙ гневом, воскликнул:

«Воины, вы мне сейчас за спиной кулаками грозили,- 320 Вот моя голая грудь, готозая к вашим ударам!

Здесь побросавши мечи, бегите, коль мир вам угоден! Бунт, неспособный дерзать, обн?ружил CMllpeHHbIe души. Бегство повальное рать замыслила, видно, - уставши От непрестанных удач и побед своего полководца.

З25 Сгиньте ж, отдайте меня моему военному счастью! Это оружье найдет себе руки: когда прогоню вас,

Тотчас Фортуна вернет мне на брошенный меч по солдату. Разве не даст мне победа людей. когда за Помпеем

В бегстве огромный флот и народы Гесперии мчатся,

ззо Разве не даст мне людей, какие захватят добычу Близкой к пределу войны и, трудов ваших плод пожиная. Будут без ран за моей лаврон~сной итти колесницей?

Вы же, совсем старики, обеСКРОВJ.енноЙ, жалкой толпою В римскую чернь превратясь, УВl:!дите наши триумфы.

335 Мните ли вы, что уходом своим причинить вам удастся

Шествию Uезаря вред? Но если б текущие в море

Начали реки грозить отвести 01' него свои воды,- Право, лишенный их струй Океан оказался б не меНЬШIIМ,

Чем существует сейчас. Иль вы мните, что в чем-нибудь право, 340 Был я зависим от вас? Никогда еще вышние боги

Не утруждали судьбу заботой о гибели вашей,

Или о жизни: вы все - по замыслу старших идете. Род людской для немногих Жllвет! Под властью моею Ужасом был ты, боец, для ибеРОD и стран полуночных;

345 Был ТЫ смешным беглецом под властью Помпея. r ероем

С Uезарем был Лабиен: теперь перебежчиком жалким Треплется он по земле и морям за вождем предпочтенным.

Явите ль верность, когда ни за них вы не будете БИТ!JСЯ, НИ на моей стороне? Кто знамена мои покидает,

350 Хоть бы оружия он и не вверил дружине Помпея,­ Тот никогда не станет моим. Мой стан - под охраной

Вышних богов, не желавших обречь меня грозным сраженьям.

Стали теперь вы толпой, и сменю я вас свежею ратью.

Ах, от какО"Й ТЯroты мои уж усталые плечи

355 Ты избавляешь, судьбаI Мне дозволено обезоружить

Руки желавших всего, которьш уж мало вселенной!

Что ж, я войну поведу для себя: покиньте же лагерь

И уступите мужам мое знамя, лентяи-квириты!

Только немногих из вас - за'шнщиков этого бунта-

250 Кара задержит, - не я! Падите скорее на землю И ПОДСТiI.'\ляИте под меч веролом.:ые головы вашиl Ты ж, новобранец младой, которого силой одною

Кажется. пr:тыо ыо::чам, против нели бойца, он веленье

Ш.\ет, их Жf:ла>; ПО:'J.fЯТЬ. Сам Цезарь бсится, что РУI(И

И, потерявши - пропасть. Но вернул он спокоиствие силой, Снова покорную рать ему возвратила расправа.

Дальше в Брундисий притти сн В десять велит переходов

3711 И отозвать корабли, стоящие в дальнем Гидрунте,

В древнем Таренте и там, у бреJ'ОВ окраиннои Левки

И в Сзлапинских водах и близ Сипунта, что скрылся

Возле подножия гор; там, где берег Авсонии моя,

Хладным далматским ветрам, l<.алабриИскому Австру

подвластный,

380 Мчит в Адриатику вал плодоносный Гарган.апулиец.

Сам же он в трепетный Рим спешит, не нуждаясь в охране,

Ибо Научен уже тот подчиняться и тоге; конечно, Внемля народным мольбам, он, диктатор, добился почета Высшего: консулом став, взвеселил своим именем фасты.

38& Лживая речь, которою мы владык обольщаем

Столько уж лет, - впервые у нас зазвучала в то время,­ В год, когда Uезарь скрестил КЛIIНОК с авсонскои секира". Чтобы правами меча отныне владеть безгранично.

QDасции он прибавил к орлам и мрачной печатью

8110 Век тот отметил, украв правителя титул тщеславный.

Подлинно, консул K3KOii сумел бlol отметить достойней

Черныи Фарсалии год? .. Собрался на Марсовом поле, Как ежегодно, Н<lрОД, - и считать голоса не пришедших

Стал он, и трибы скликать, потрясая урнои пустою.

3911 Небу служить - не дано: но авгур грома не слышит,

В клятве за благостных птиц сычей принимают зловеlЦИХ

Некогда чтимая власть тогда впервые погибла, Прав лишена; но, чтоб год своего не лишился названы!,

Консул, чья месячна власть, - отмечает в хрониках время. 400 Кроме того и бог илионскои Альбы, которыи

Не заслужил своих жертв fOj\OBbIX, ибо Л<iЦИЙ повергнут, Видел, как ночью с.гни завершили праздник Латинский.

Сиопа он тронулся в путь и быстреи, чем небеСkое пламЯ" ИМI тигрица с детьми, пересек те поля, что покинул

405 Праздныи Апулии плуг, предоставив их тр"вам зловредным.

И. к IIОЛУКРУЖЬЮ придя Брундисия, К зданьям миносски",

Запертой бухту нашел свирепою зимнею бурей И неподвижным свой флот, устрашенный зимним созвездьем.

Стыдно казалось вождю оставаться в бездействии праздно", -410 Дни отнимая У битв, и в гавани робко держаться,

Если открыт океан - одним несчастливцам опасный. Так укрепляет он дух еще незнакомых с морями: «Зимние бури царят постояннее в небе и водах, Нежели ветер весны, изменчивой, тучи несущей

ш И запрещающей дуть в одном направлении ветру.

Нам ведь не надо б.\уждать по извилинам брега морского,

с.ледует плыть напрямик, одному подчинясь Аквилону.

Только бы он изогнул верхушки мачт дуновеньем,

ЯРОСТI10 к волнам прильнул, угоняя нас к греческим стенам,

-420 Чтоб с Феакийских брегов на Беслах своих помпеянцы

Пl:рехпатить не могли ветрил обессилевших нашихl РЕите же путы скорей, держащие флот наш счастливыйl Мы упускаем давно и ярость валов и ненастье!».

Феб уж под волны ушел и первые звезды явились•

..25 Тени густые луна повсюду уже распростерла

Вскоре же снова они повисли, к мачтам Еернувшись, Пали lIа дно кораблей: как только покинули землю, В(тер не смог за судами поспеть, которые гнал он.

Тихо пучина лежит, охвачена сонным покоем,

4~5 И неподвижией болот цепенеют стоячие воды.

Так неподвижен Босфор, когда скифские волны застынут,

Льдами окованный Истр не стремится потоками к Понту.

Следом колес бороздит кочующий бесс Меотиду.

~10РЯ суровый покой И воды печальной пучины

Тихим болотом лежат, и кажетс;, будто природа

В оцепененьи своем уничтожила море: забывши

446 Древиие смены хранить, океан не волнуется больше,

В трепете он не кипит, не дрожит отраженьями солнца. l\.1ножество всяческих бед грозит кораблям пригвожденным_

То это вражеский флот, спешащий на веслах усердных Сонную гладь пересечь, то голод тяжелый, готовый

460 К пленникам моря притти. И новые ныне молитвы

Новый слагает им страх: волнения просят и бурных

Ветра порывов, чтоб вдруг неподвижность нарушили воды,

Морем бы стали опять. Нигде ни тучки не видно, Бури не слышно и нет надежд на кораБЛ{'J(рушенье:

466 Небо и море молчат. Но вот нз IIсходе потемок Т}'ча затмила зарю и мало-помалу взыгрались

Глуби пучин и к ПЛОВЦdМ придвинули скоро Керавны. Тут уж суда сорвались, и бурные гребни помчались Вслед кораблям, что, несясь с попутным теченьем и

ветром,

480 ;Киво к Палесты пескам приплыли и бросили якорь.

Первой землей, увидавшей вождей D лагерях близлежащих" Та оказалась земля, Генус которую быстрый С Апсом, чей тише поток, замкнул берегами. Болото,

ВАпс потихоньку струясь, судоходною делает реку; 405 Полнится снегом Генус, растопленным солнца лучами, Или дсждями; тех рек совсем не пространно теченье,

БЛИЗКIi{' их берега не много земель замыкают.

Вэтом-то месте судьба два имени славы великой

Соединила lf мир лелеял пустую надежду,

470 Что полководцы легко, небольшим разделенные полем,

Бросят злодейства свои; ибо лица врагов различали,

Слыш<t.'\и их голоса, - и тесть, столько лет, о Великий, Так любимыu тобой, после дружбы пресекшейся, после Смерти несчастной внучат - сынозей его дочери кровной-