§2. Аккадско-шумерская культура. Особенности аккадской культуры (литературы)

Сегодня ассириологи (Ассириология – комплексная гуманитарная дисциплина, изучающая языки, письменности, культуры и историю Ассирии, Вавилонии и Месопотамии) отмечают, что аккадская культура и мифология очень сильно переплетается с шумерской. Это связано с тем, что Шумер был соседом аккадских племен. Шумер - древнее государство с уже сложившейся культурой и мифологией. Пришедшие же племена заимствовали достижения в культуре. Позже аккадская культура и язык вытесняют шумерский. Но две культуры по- прежнему продолжают взаимодействовать. Хотя в шумерской и аккадской культуре очень много схожих черт, но при более детальном рассмотрении видно множество отличий. Раннее уже упоминавшаяся профессор Синило пишет: «Безусловно, аккадская культура не была продуктом прямого заимствования или копирования, а во многом – результатом плодотворной, творческой переработки унаследованной от шумеров мифологических представлений и основных сюжетных архетипов» [5,240]. А Игорь Михайлович Дьяконов характеризует аккадскую культуру следующим образом: «Искусство аккадского времени, пожалуй, более всего характеризуется центральной идеей обожествляемого царя, который появляется сначала в исторической действительности, а затем в идеологии и в искусстве» [3,115-125]. Таким образом был обожествлен Саргон Древний и его потомок Нарам – Суэн. С Дьяконовым соглашается Вигасин, он характеризует культуру аккадского времени следующим образом: «В Аккадскую эпоху происходят существенные перемены в сознании людей. Безличность, отсутствие индивидуальности в культуре уходят в прошлое» [2,63-66]. Т.е. в живописи, скульптуре и литературе принято изображать не «серую», одинаковую массу людей, а личностей, выбивающихся из общей картины. Аккадская культура одна из первых на Ближнем Востоке стала проявлять интерес к отдельным личностям. В последствии это переняли другие культуры. Популярным был сюжет о простом человеке, который за счет своего ума, выдержки и смелости смог добиться высокого положения в обществе. Дьяконов пишет: «Аккадские литературные памятники – это уже литература в собственном смысле слова, новая, самостоятельная отрасль художественного творчества» [3,121]. В аккадской культуре тогда не существовало художественной прозы. Слово имело магический смысл и его не было принято использовать не для взывания к магическим силам. А силой эмоционального воздействия на слушателя или читателя обладала, по мнению аккадцев, только ритмичная речь. Больше всего сейчас известно памятников поэзии (т.е. стихотворная речь). Тот же Дьяконов выделяет особенность строения аккадской поэзии: «Аккадское стихосложение основано на счете логических ударений» [3,123]. О строении поэтических произведений пишет и профессор Синило Г.В.: «Длина строки определялась количеством ударений, безударные же строки располагались произвольно» [5,238]. Она же выделяет особенность: несмотря на то, что аккадских литературных памятников до нас дошло меньше, чем шумерских, принцип аккадского стихосложения изучен лучше [5,238]. Стихи читались с музыкальным сопровождением, т.е. главным был ритм, такт. Снова выражение Дьяконова о аккадской литературе; «Аккадские литературные произведения – это действительно литература – с собственными эстетическими средствами воздействия, со своей идейной, а не чисто культово-магической задачей, но все же нечто весьма отличное от того, что Мы сейчас понимаем под этим словом» [3,123].

Аккадская литература большое внимание уделяла проблеме незаслуженных мучений и смерти человека – архетип «невинного страдальца». Этой проблеме посвящены произведения «Невинный страдалец» и «Вавилонская теодицея». Последнее произведение схоже с библейской «Книгой Иова» и на мой взгляд с египетской «Беседы Разочарованного со своей душой». В аккадском и египетском произведениях осуждается существующий мир, погрязший во лжи и лицемерии. Мир видится враждебным человеку. Если в египетском варианте человек беседует со своей душой, то в аккадском – со своим другом-оптимистом. И друг, и душа стараются убедить человека в справедливости мира. «Вавилонская теодицея» оканчивается оправданием бога – «пути бога неисповедимы». От аккадцев нам также достались сборники пословиц, шуток, афоризмов и притчей, содержащих в себе черты басни. Хотя такой жанр как басни не получил в Аккаде широкого распространения. Также в Аккаде встречался такой жанр как светская любовная лирика, доказательством существования в государстве такого жанра служат каталоги-списки. Примечательно, что в Аккаде существовали целые династии творческих людей: живописцев, поэтов и т.д. Афанасьева В.К. указывает на невозможность соотнесения аккадской литературы только по жанрам, не учитывая времени создания: «Нам известны разновременные памятники одного и того же жанра, ряд сравнительно поздних версий наряду с более ранними». Хотя она также отмечает «Значительная часть вавилоно-ассирийских памятников также плохо поддается датировке: дошедшие списки иной раз отделены, по-видимому, многими столетиями от оригинала-памятника» [1,7-18]. Как видно аккадская литература ничуть не уступает по жанровому и стилистическому богатству шумерской. У нее свои особенные, неповторимые черты. Хотя можно проследить аналогию не только с шумерскими произведениями, но и произведениями других народов.