4.1.4. Исполнительский анализ

Римскими цифрами пронумеруем элементы фабулы и подумаем, какие картины мы будем рисовать своим слушателям и какие чувства мы будем пробуждать в них, какие мысли и оценки будем выражать, читая каждую часть.

Условные обозначения:

/ – логическая пауза между синтагмами;

// – логическая пауза между смысловыми частями сложного предложения;

/// – логическая пауза после конца предложения перед новым предложением и между абзацами;

\ – психологическая пауза;

| – люфтпауза;

|| – интонационная пауза;

слово, выделенное курсивом, – синтагматическое ударение;

выделенное курсивом и подчеркнутое слово – фразовое ударение;

выделенное полужирным курсивом и подчеркнутое слово – логическое ударение, отменяющее нормативное фразовое.

 

Сначала выполним техническую работу: разобьем текст на фразы, синтагмы, расставим логические паузы, синтагматические и фразовые ударения, исходя из логических законов речи.

 

I. Однажды вечером / я сидел во дворе, / возле песка, / и ждал маму. И/ Она, наверное, задерживалась в институте или в магазине / или, может быть, долго стояла на автобусной остановке. /// Не знаю. Ill Только все родители нашего двора уже пришли, // и все ребята пошли с ними по домам и уже, наверное, пили чай с бубликами и брынзой, II а моей мамы все еще не было...///

И вот уже стали зажигаться в окнах огоньки. // и радио заиграло музыку, //ив небе задвигались темные облака – // они были похожи на бородатых стариков...///

И мне захотелось есть. // а мамы все не было. // и я подумал. // что, если бы я знал. // что моя мама хочет есть и ждет меня где-то на краю света, // я бы моментально к ней побежал, / а не опаздывал бы / и не заставлял ее сидеть на песке и скучать. ///

 

Теперь подумаем над логическими ударениями и психологическими паузами. Нужны ли они в этой части? Для удобства пронумеруем предложения.

Расстановка логических ударений и психологических пауз мотивируется подтекстом, смыслом, который вкладывает в произносимую фразу рассказчик. Мы уже выяснили, что Дениска ждет, скучает и не знает, чем заполнить свое одиночество, как преодолеть его. Чтобы передать в чтении это состояние, выделим в четвертом предложении словосочетания со словом все (все родители; все ребята; при этом они будут произносится слитно, как одно слово: всеродители, всеребята). Местоимение все не случайно повторяется автором – значит, перед нами повтор, требующий усиления звучности на втором словосочетании. Логическое ударение в последней части сместится на местоимение моей (моей мамы),подчеркнув тем самым противопоставление родителей других ребят и мамы Дениски. Это слово окажется главным во всем предложении, и на него сместится фразовое ударение. Психологическая пауза после слова мамы создаст смысловое напряжение.

В шестом предложении логическое ударение отменяет синтагматическое, падающее на слово знал, которое мы поставили по правилам логики речи: смысл предложения в том, что Дениска противопоставляет себя маме, поэтому акцент следует сделать на местоимении я, подчеркивая противопоставление Дениска (я) – мама (она).

Конечно, для Дениски важно и то, что он не стал бы раздумывать, поэтому, казалось бы, логическое ударение должно прийтись на слово моментально. Но в предложении есть противопоставление и однородные сказуемые, что отменяет наше решение: побежал, а не опаздывал бы... не заставлял... Добавим, что инверсия в этой части (к ней побежал вместо побежал к ней) усиливает позицию сказуемого.

После работы с подтекстом наш разметка примет несколько иной вид:

 

1. Однажды вечером / я сидел во дворе, / возле песка, / и ждал маму. /// 2. Она, наверное, задерживалась в институте или в магазине /или, может быть, / долго стояла на автобусной остановке. /// 3. Не знаю. /// 4. Только все родителинашего двора уже пришли, // и все ребята пошли с ними по домам и уже, наверное, пили чай с бубликами и брынзой, // а моей мамы \ все еще не было... /// \

5. И вот уже стали зажигаться в окнах огоньки. // и радио заиграло музыку, //ив небе задвигались темные облака – // они были похожи на бородатых стариков... /// \

6. И мне захотелось есть. // а мамы все не было. // и я подумал. // что, если бы я знал, // что моя мама хочет есть и ждет меня где-то на краю света, // я бы моментально к ней побежал, / а не опаздывал бы I и не заставлял ее сидеть на песке и скучать. ///

 

Теперь будем работать над плавностью, изменениями тона и силы голоса, помня, что все эти средства речевой выразительности должны быть оправданы содержанием рассказа.

Экспозицию нужно прочитать плавно, размеренно: ведь она передает размышления мальчика и томительный процесс ожидания. Время тянется медленно. Эту атмосферу мы воссоздадим, если будем произносить фразы плавно, делая между ними большие паузы, передающие течение времени. В то же время многочисленные союзы “и”, соединяющие как простые предложения в составе сложных, так и абзацы, задают ритм и выполняют связующую функцию – одно состояние плавно вытекает из другого, настроение мальчика постепенно (!) ухудшается. Последнее слово экспозиции – скучать – как финальный аккорд: к нему устремлен весь этот микротекст.

Дениска скучает, поэтому говорить он должен с некоторой грустью и не очень громко. Но печаль его даже привычна (мама не в первый раз задерживается), в ней нет раздражения, Дениска не волнуется, поэтому и слова произносятся медленно. И лишь в шестом предложении в интонации появится легкая обида и даже возмущение.

Все предложения повествовательные, значит, интонация в конце каждого понижается. Но многие предложения сложные по своей структуре, это требует выделения главной смысловой части всего предложения, что мы и сделали, поставив фразовые ударения. Многоточия в конце первого и второго абзацев – знаки долгой паузы, пауза логическая совпадет здесь с психологической. Слушатель будет испытывать напряжение, ждать, не появится ли мама Дениски. Текст экспозиции стремится к последнему предложению, к его последнему слову, поэтому можно несколько увеличить темп речи, читая шестое предложение. Здесь же следует и увеличить силу голоса, читать громче, тем самым показав, что Дениска все-таки обиделся.

Проделаем аналогичную работу с остальными частями.

 

II. И в это время во двор вышел Мишка. // Он сказал: /

– Здорово! ///

И я сказал: /

– Здорово! ///

Мишка сел со мной / и взял в руки самосвал. ///

– Ого! – / сказал Мишка. /// – Где достал? /// А он сам набирает песок? /// Не сам? /// А сам сваливает? /// Да? /// А ручка? /// Для чего она? /// Ее можно вертеть? /// Да? ///А? /// Ого! /// Дашь мне его домой?///

Я сказал: /

– Нет. I не дам. /// Подарок. /// Папа подарил перед отъездом. ///

Мишка надулся и отодвинулся от меня. /// На дворе стало еще темнее. ///

 

Эмоции рассказчика в этой части можно представить так: надежда (появился друг) – разочарование (самосвал для Мишки важнее, чем Дениска).

Но в этой части звучит и речь Мишки, поэтому для него мы тоже должны найти характерную интонацию. Каковы же его чувства? Сначала радость (он видит во дворе друга, с которым можно поиграть). Но внимание Мишки переключается на самосвал: он его изучает, задает вопросы и сам же находит на них ответы, исследуя машину. Читая его монолог, исполнитель должен стать ребенком, который рассматривает игрушку, которому жутко интересно, как она действует, что она может, и которому все больше хочется иметь такую же, хотя бы ненадолго.

Логическое ударение появится только в одном предложении: “Папа подарил перед отъездом”. Здесь важно, что это подарок папы, а не кого-нибудь еще. Но ведь важно и то, что папа уехал, его нет – подарок словно заменяет его. Как это передать интонационно? Разобьем предложение на две синтагмы с помощью психологической паузы, поставим ударение на словах папа и перед отъездом: Папа подарил \ перед отъездом – и произнесем вторую часть как пояснение.

 

III. Я смотрел на ворота, // чтоб не пропустить, / когда придет мама. Ill Но она все не шла. /// Видно, встретила тетю Розу, // и они стоят и разговаривают и даже не думают про меня. /// Я лег на песок. III

Тут Мишка говорит: //

– Не дашь самосвал? ///

– Отвяжись. I Мишка. ///

Тогда Мишка говорит: //

– Я тебе за него могу дать одну Гватемалу и два Барбадоса!. ///

Я говорю: II

– Сравнил Барбадос / с самосвалом... ///

А Мишка:

– Ну, хочешь, // я дам тебе плавательный круг? ///

Я говорю: //

– Он у тебя лопнутый. ///

А Мишка: //

– Ты его заклеишь!.

Я даже рассердился: //

– А плавать где? /// В ванной? /// По вторникам? ///

И Мишка опять надулся. /// А потом говорит: //

– Ну, / была не была! Знай мою добрость! /// На! ///

И он протянул мне коробочку от спичек. /// Я взял ее в руки. ///

– Ты открой ее, // – сказал Мишка, – // тогда увидишь!.

 

Третью часть рассказчик начинает с усилившимся чувством обиды: он ждет маму, а она... Поэтому у Дениски и появляются предположения не об объективных причинах ее опоздания, как в первой части, а о тете Розе, которая вызывает у него раздражение, переносящееся и на маму: и даже не думают про меня. Усилительная частица даже показывает место ударения. Фраза “Я лег на песок” произносится с отчаянием, словно Дениска потерял всякую надежду и это некий знак протеста.

Мишка же не замечает состояния друга. Он занят только самосвалом: цель всех его речей и действий – выменять понравившуюся ему игрушку. Поэтому он не реагирует на раздражение Дениски, на его ироничные замечания, последовательно перечисляя все свои “сокровища”. При этом ему важно убедить Дениску в том, что это стоящие вещи: он нахваливает их, как опытный торговец.

Дениска же только раздражается: все предложения Мишки кажутся ему смешными, да ему вообще не до Мишки, он как бы отмахивается от него. Он не хочет обидеть друга, но и вступать в торг тоже не хочет: он занят другим, его тревожит опоздание мамы. Эмоциональная кульминация сцены – Дениска все-таки сердится. Его вопросы должны прозвучать резко, отрывисто, с усилением голоса.

Диалог прерывается паузой: Мишка обиделся. Но желание получить самосвал сильнее обиды. Мишка решается на последний шаг: он готов отдать действительно лучшее, что у него есть. При этом он сразу объясняет, что сокровище в самом коробке, опасаясь нового раздражения Дениски. Значит, речь чтеца ускорится на последних фразах Мишки.

Диалог произносится отрывисто, потому что предложения маленькие, многие из них неполные. Каждую новую Мишкину попытку выменять самосвал предваряют паузы. Слова автора, вводящие реплики персонажей, произносятся быстрее, чем сами реплики, и как бы отодвигаются на второй план.

 

IV. Я открыл коробочку I и сперва ничего не увидел. // а потом \ увидел маленький светло-зеленый огонек, // как будто где-то далеко-далеко от меня I горела крошечная звездочка, // и в то же время / я сам держал ее сейчас в руках. ///

– Что это, / Мишка, II – сказал я шепотом, – // что это такое? ///

– Это светлячок. // – сказал Мишка. – // Что, / хорошо? /// Он живой. I не думай. //

– Мишка, /// – сказал я, – // бери мой самосвал, / хочешь? /// Навсегда бери, / насовсем!. ///А мне отдай эту звездочку, // я ее домой возьму... ///

 

Настроение Дениски в четвертой части резко меняется. Первое предложение повествовательное, сообщающее о содержимом коробочки. Смысл его в том, что мальчик пока не понимает, что же именно находится в коробке: он видит чудо – звездочку. В повествование включено описание, которое нужно прочитать, переживая потрясение, удивление: звездочка далеко и одновременно – в руках. После первого предложения следует сделать длинную паузу, чтобы дать слушателям возможность пережить вместе с героем это чудо и одновременно заинтересовать тайной. Поэтому вопрос Дениски звучит тихо, плавно, словно он боится спугнуть звездочку, погасить ее (авторская ремарка указывает на это). Мальчик произносит слова и продолжает любоваться звездочкой – вопрос нужно окрасить этим чувством. Мишка же говорит гораздо громче, резче, отрывистее, его ответ – это подтверждение его же предположений о том, что может заинтересовать его мечтательного друга. И вопрос Что, хорошо? произносится как внутреннее утверждение: Мишка не сомневается в ответе. Мало того, он открывает еще один секрет: светлячок живой.

В последних репликах Дениски ощущение чуда лишь усиливается, словно он и не слышал слов Мишки, не понял, что это обыкновенный светлячок, каких много. Он по-прежнему называет его звездочкой, он для него важнее, ценнее всех игрушек на свете, даже папиного подарка. Дениска говорит быстро, плавно и тихо, потому что торопится, опасается, что Мишка передумает. Слова Навсегда бери, насовсем! содержат смысловой повтор, который произносится шепотом, но с усилением голоса. Важно сохранить многоточие, за которым – полет воображения Дениски, его мечты о том, как он будет любоваться своей звездочкой дома.

 

V. И Мишка схватил мой самосвал и побежал домой. /// А я остался со своим светлячком, / глядел на него, / глядел / и никак не мог наглядеться: // какой он зеленый, / словно в сказке, // и как он хоть и близко, I на ладони, / а светит, / словно издалека... /// И я не мог ровно дышать, // и я слышал, // как стучит мое сердце, // и чуть-чуть кололо в носу, I как будто хотелось плакать. ///

И я долго так сидел, / очень долго. /// И никого не было вокруг. ///И я забыл про всех на белом свете. ///

 

Первое предложение произносится быстро. Темп замедляется во втором предложении, паузы между синтагмами чуть длиннее обычных, в синтагмах слова произносятся слитно. Дениска забыл обо всем на свете! Он любуется, восхищается. Темнота исчезает, обида, одиночество растворяются в свете звездочки. Предложения во втором абзаце разделяются длинными паузами: идет время, а Дениска его не замечает.

Следующие части разберем все вместе.

 

I-А. Но тут пришла мама, // и я очень обрадовался, // и мы пошли домой. Ill А когда стали пить чай с бубликами и брынзой, // мама спросила: //

II-A. – Ну, как твой самосвал? ///

А я сказал: //

– Я, || мама, I променял его. ///

III-A. Мама сказала: //

– Интересно!. /// А на что? /// Я ответил: //

– На светлячка!. /// Вот он, / в коробочке живет. /// Погаси-ка свет! ///

IV-A. И мама погасила свет, // и в комнате стало темно, // и мы стали вдвоем смотреть на бледно-зеленую звездочку. /// Потом мама зажгла свет. /// \

– Да, II – сказала она, – // это волшебство! /// Но все-таки как ты решился 11 отдать такую ценную вещь, как самосвал, / за этого червячка? ///

– Я так долго ждал тебя, // – сказал я, – //и мне было так скучно, //а этот светлячок, / он оказался лучше любого самосвала на свете. ///

V-A. Мама пристально посмотрела на меня || и спросила: //

– А чем же, / чем же именно он лучше? ///

Я сказал: //

– Да как же ты не понимаешь?! /// Ведь он живой! /// И светится!.. ///

 

Союз но, с которого начинается финальный фрагмент, – знак обрыва фантазий Дениски. В первой его части слышится даже некоторое разочарование: мальчику жаль, что нужно закрыть коробок и “погасить” звездочку. Но это в действительности вовсе не разочарование, а, скорее, первая реакция на помеху. Помеха же оборачивается радостью – и уже во второй части предложения Дениска говорит о радости: конечно, у него двойная радость – и светлячок, и мама! Это предложение служит развязкой первой истории – о том, как Дениска ждал маму – и дождался.

Второе предложение открывает новую историю – о том, как мама оценила поступок сына. Поэтому и начать его нужно как принципиально новое сообщение, хотя и связанное логически с предыдущими событиями: А когда... Смысловой центр второго предложения – глагол спросила.

В вопросе мамы фразовое ударение смещается с вопросительного слова как на слово самосвал, потому что по сути мама спрашивает о том, как поживает самосвал, нравится ли он сыну, как мальчик провел день, играя с ним, или о чем-то в этом роде.

В коротком ответе Дениски множество эмоций, которые выражаются интонационно. Он собирается с духом: понимая, что маме его поступок может не понравиться, он решается сказать правду. Это передается в чтении с помощью пауз: интонационной – перед обращением (повышением тона на местоимении я и резким понижением на слове мама. Кроме того, местоимение нужно несколько потянуть, а потом ускорить темп речи на ударном слове мама) – и длинной психологической. Она следует после обращения: Дениска принимает решение. После паузы он быстро произносит: ...променял его. Важно и то, что он не говорит сразу, на что.

Рассмотрим реакцию мамы. Сначала она восклицает: Интересно! – здесь слышится и удивление, и непонимание, которое и вызывает паузу перед новым вопросом. Она оценивает сообщение сына, обдумывает его. Ее новый вопрос – реакция мудрого человека, который не бросается отчитывать сына, только услышав слово променял, а пытается разобраться в ситуации, понять ее до конца. Ей важно, что же заставило Дениску совершить такой странный поступок.

Мамин вопрос не кажется Дениске трудным. Он с облегчением восклицает, выдыхает волшебное слово. Если мама не стала ругать его за то, что он променял самосвал, то значит, обязательно поймет, какое сокровище он приобрел. Дениска и собирается показать маме чудо. Темп его речи ускоряется, он торопится от нетерпения и от предвкушения новой встречи со своей звездочкой.

Следующее предложение произносим плавно, не торопясь, с интонацией перечисления. После него делаем долгую паузу, обозначая время, которое словно остановилось для мамы и сына.

Волшебная атмосфера исчезает с включением света. Это предложение нужно произнести с некоторым сожалением. Пауза перед словами мамы может стать психологической: ведь интересно, что теперь она скажет, поймет ли сына.

Первая фраза мамы – это настоящее чувство, настоящая оценка. Она словно вырывается у нее. Она на несколько минут стала ребенком и, произнося эту фразу, еще им отчасти остается. Пауза – знак “возвращения” взрослого, у которого несколько другие ценности, чем у ребенка. В сознание мамы возвращается самосвал и ставится рядом со светлячком, который на самом деле только червячок. Она бы не решилась на такой обмен. Что же заставило сына принять другое решение?

Дениска объясняет, не волнуясь: он абсолютно уверен в своей правоте и в том, что родной человек его поймет. Спокойствие и уверенность передаются в небыстром темпе и плавности речи, а в последней части предложения Дениска, возможно, улыбается, видя внутренним зрением светлячка и самосвал и вновь делая выбор в пользу звездочки.

В авторской ремарке ударным становится слово пристально. Оно – ключ к пониманию образа мамы. Она не отмахивается от сына, не навязывает ему свою позицию, а вновь пытается его понять. Ее вопросы ведут сына к осознанию своего поступка, к осознанию интуитивно найденной ценности. Но эти вопросы и ее тоже приводят к открытию: она и не подозревала, как глубоко, тонко и мудро уже способен чувствовать ее ребенок. Поэтому энергия нарастает в повторяющихся вопросах, сила звука увеличивается.

А вот ребенок пока не осознает, чем вызваны новые вопросы мамы. Он поражен, как ему кажется, ее непониманием, поэтому его ответы начинаются с вопроса, в котором слышатся удивление и нетерпение. Две последние фразы, по сути, – одно разорванное предложение. Разрыв показывает, что каждое слово важно для Дениски: он называет два самых главных признака своей ценности: живой и светится (т.е. обладает удивительной, чудесной способностью). В эти два слова он вкладывает всю свою душу, все свое желание объяснить маме свою позицию, убедить ее в том, что светлячок – это не игрушка, это чудо, а чудо нельзя даже сравнивать с неживыми игрушками! Дениска вновь переживает тот счастливый момент первой встречи со звездочкой: в его словах – радость, восторг, которые и должны стать для мамы самими сильными аргументами.

Финальное восклицание не заканчивается точкой – автор ставит многоточие, намекая тем самым и на открытый финал (мы не знаем, что сказала мама, но можем предположить ее реакцию, исходя из логики ее образа) и давая возможность читателю самому сделать вывод о причинах поступка Дениски.

 

Задания

1. Подготовьтесь к выразительному чтению рассказа В.Ю. Драгунского “Он живой и светится...”.

2. Выберите рассказ для детей и выполните его литературоведческий и исполнительский анализ. Отрепетируйте его дома и исполните на занятиях.