3. Социологическая школа.

Представители этой школы ищут истоки и объяснение культуры в ее общественной природе и организации. «Социология утверждает, что человек есть животное, подвергшееся муштровке, дисциплине и выработке со стороны общества. Все ценное в человеке не присуще ему, а получено от общества, которое он принужден почитать как божество» (Н.Бердяев).

Э. Дюркгейм (1858-1917) — французский мыслитель, основоположник профессиональной социологии. Основной труд - «Элементарные формы религиозной жизни: тотемическая система в Австралии» (1912).

В противоположность эволюционистам, Дюркгейм понимал человеческие общества не как последовательные стадии приспособления людей к условиям окружающей среды, а как закрытые статичные системы, исследование которых должно осуществляться с помощью метода изучения социальных фактов. Социальные факты - приемы действия, мышления и чувствования, внешние по отношению к индивиду, навязанные ему внешним окружением.

Человек двойственен: в нем есть существо индивидуальное, имеющее свои корни в организме, что ограничивает деятельность, и существо социальное, которое является в нем представителем наивысшей реальности интеллектуального и морального порядка - общества. Без общества не было бы ни религии, ни морали, ни политики, ни экономических учреждений.

Социальные факты не сводимы ни к экономическим, ни к психологическим, ни к физическим факторам действительности, они обладают рядом самостоятельных характеристик. Их главные признаки - объективное, независимое от индивида существование и способность оказывать на индивида давление - "принудительная сила". Дюркгейм подразделял социальные факты на: а) морфологические, составляющие "материальный субстрат" общества (физическая и моральная плотность населения - частота контактов или интенсивность общения между индивидами; наличие путей сообщения; характер поселений и т.п.), и б) духовные, нематериальные факты ("коллективные представления", составляющие в совокупности коллективное или общее сознание). Дюркгейм исследовал, главным образом, роль коллективного сознания, его различные формы (религию, мораль, право), придавая ему решающее значение в развитии общества.

Все элементы социальной системы находятся в состоянии устойчивого равновесия, в противном случае такая система патологична, обречена на неизбежный распад.

Стабильность общества обеспечивается функциональной интеграцией его частей (разделением труда) и социальной солидарностью его членов. По мере роста степени социальной сплоченности в обществе происходит социальный прогресс. Разделению труда предшествует консенсус всех участников. Консенсус – солидарность – может быть механическим и органическим. Механическая солидарность доминировала в архаическом обществе, где люди обладают социальным равенством, и против отклоняющегося поведения применяются крайне строгие санкции, а индивиды не имеют возможностей для развития своих способностей. Органическая солидарность характерна для современного общества. Здесь обмен человеческой деятельностью, ее продуктами предполагает зависимость членов общества друг от друга. Поскольку каждый из них несовершенен в отдельности, функцией общественного разделения труда является интегрирование индивидов, обеспечение единства социального организма, формирования чувства солидарности. Солидарность - высший моральный принцип, высшая универсальную ценность. В современных условиях для развития солидарности, по Дюркгейму, необходимо создавать профессиональные корпорации. Они должны выполнять широкий круг общественных функций, от производственных до культурных и моральных, вырабатывая и внедряя в жизнь новые нормы, регулирующие отношения между трудом и капиталом, способствующие развитию личности и преодолению кризиса в обществе.

Классифицируя общества по уровню их развития, Дюркгейм ввел понятие «социальный тип» или «социальный вид». За основу классификации он взял самое простое общество — первобытную «орду», которая уже изжила себя. Развиваясь в более сложную общественную структуру, «орда» становится «кланом» (родом). В свою очередь различные объедине­ния и сочетания кланов дают племя, курию, фратрию, из которых уже возникают сложные общественные организмы вплоть до империи. Таким образом, по Дюркгейму, всякое общество есть лишь определенное усложнение одного и того же первобытного общества.

Развивая свое учение о коллективных представлениях, Дюркгейм закономерно приходит к вопросу о сущности религии и ее роли в обществе. Отвергая привычное определение религии как веры в сверхъестественные существа, он считает, что основной признак религии заключается в резком делении всего мира на две половины — мир священный (сакральный) и мир обыденный (профанный), причем эти две половины рассматриваются как абсолютно гетерогенные, т.е. никаким образом не сводимые одна к другой. Между ними существует «непереходимая» граница. Переход этой границы возможен в религиозных ритуалах, благодаря которым преодолевается разрыв сакрального и профанного.

Религия - естественный продукт развития общества. А поскольку всякая религия соответствует породившим ее общественным условиям, то она не может считаться ложным воспроизведением действительности, ведь содержанием религии в конечном счете является само общество, его структура.

Религия сугубо функциональна, так как призвана укреплять социальную солидарность группы. Проследив историю развития религии, начиная от австралийской тотемической культуры и заканчивая буржуазной культурой, Дюркгейм доказывал, что главные социальные функции религии - воссоздание сплоченности и выдвижение идеалов, стимулирующих общественное развитие. Религия необходима для сохранения нравственных ценностей, воспитания человека, для утверждения "позитивной солидарности", "гуманного права".

Люсьен Леви-Брюль (1857-1939) - французский философ, антрополог и социолог. Основной труд – «Первобытное мышление» (1923).

Леви-Брюль разработал учение о коллективных представлениях. Коллективные представления - идеи, которые не формируются у человека из его собственного опыта, а внедряются в его в сознание через общественную среду — воспитание, общественное мнение, обычаи. Развивая эти идеи, Леви-Брюль поставил вопрос об особых законах, управляющих коллективными представлениями.

По Леви-Брюлю, «дологическое» мышление принципиально отличает человека первобытной эпохи от современного. В таком мышлении отсутствуют разграничения между причиной и следствием, субъектом и объектом, существом и именем, частью и целым и т.п. «Дологическое» мышление не стремится, подобно современному, избегать противоречия.

При этом речь идет не о дефекте или недоразвитии мышления, а именно об особом его типе, подчиняющемся своим специфическим законам. Такое мышление не отделено от эмоций, эстетических переживаний, подсознательных процессов, оно не направлено только на объяснение явлений действительности. Первобытный человек не ищет объяснения явлениям окружающей дей­ствительности, ибо эти явления он воспринимает не в чистом виде, а в сочетании с целым комплексом эмоций, представлений о тайных силах, о магических свойствах предметов.

Восприятие мира первобытным человеком ориентировано иначе, чем наше восприятие: современный че­ловек стремится к объективности познания, а у первобытного преобладает субъективизм. Поэтому первобытные люди смешивают реальные предметы с представлениями о них, не различают сновидения и реальность, человека и его изображение, человека и его имя и т.д. Опытное знание не разубеждает первобытного человека в его вере в колдовство, в таинственные силы, в фетиши. Мышление первобытного человека «непроницаемо» для опыта, и вместо основных логических законов определяющим становится, по словам Леви-Брюля, закон сопричастия - партиципации, согласно которому предмет может быть самим собой и одновременно чем-то иным, он может находиться здесь и одновременно в другом месте.

По мнению Леви-Брюля, коллективные представления присутствуют и в мышлении современного европейца. Это вызвано естественной потребностью человека в непосредственном общении с окружающим миром, которое не обеспечивается только одним научным познанием. Наука объективирует мир и тем самым отдаляет его от человечества. Поэтому человек стремится к живому общению с природой через религию, мораль, обычаи, где коллективные представления являются основополагающими. Таким образом, дологическое мышление всегда будет существовать наряду с логическим. Закон сопри­частия и мистическая настроенность — естественные свойства мыш­ления и современного человека.

Питирим Александрович Сорокин (1889-1968) – русский и американский социолог. Одна из его важнейших работ - «Социальная и культурная динамика» (1941).

Сорокин рассматривал историю человечества как последовательную смену неких социокультурных супер­систем, образованных периодически меняющимся единством ценностей, норм и значений. Исторический процесс - это «циклическая флуктуация», идущая законченными циклами смена перетекающих друг в друга типов куль­турных общностей. Исследователь выделял три типа культуры:

1. чувствен­ный (sensate), в котором преобладает эмпирически-чувственное восприятие и оценка действительности преимущественно с утилитарной и гедонистической точки зрения, то есть преобладает «истина чувств» и истина наслаждения;

2. идеациональный (ideational), где преобладают сверхчувственные, духовные ценности, поклонение некоему Абсолюту, Богу, Идее, то есть «истина веры» и истина самоотречения;

3. иде­алистический (idealistic) - некий синтез чувственного и идеационального типов, где чувство уравновешено разумом, вера - наукой, эмпирическое восприятие - интуицией, то есть «человеческими умами будет руководить истина разума».

Сорокин был одним из создателей теории «социальной мобильности» - движения людей и групп из одного социального слоя в другой. Мобильность характеризует степень цивилизованности, свободы и открытости того или иного общества. Теория «социальной стратифи­кации» представляет общество не как жесткую и антагонистическую классовую структуру, а как живую систему взаимопроникающих общественных слоев - стратов, выделяемых по признакам образования, обеспеченности, психологии, бытовых условий, возраста, пола, и находящихся не в состоянии борьбы, а в равновесии и сотрудничестве. Сорокину принадлежит также теория конвергенции – процессов сближения между капитализмом и социализмом, в результате ко­торого должно появиться новое, более совершенное общество.

Альфред Вебер (1868-1958) - немецкий экономист, социолог. Основной труд - «Принципы социологии истории и культуры»(1951).

Вебер выделяет в историческом процессе три относительно самостоятельные сферы —

• общественный процесс (Gesellschaftsprozess),

• процесс цивилизации (Zivilisationsprozess),

• движение культуры (Kulturbewegung)

Разделение между ними условно, в реальности они сплетены между собой каждый раз в уникальном сочетании.

Социальный процесс — сфера хозяйства, социальных отношений, политики и государства, в ней выражаются стремления и волевые силы человека.

Процесс цивилизации — самое действенное средство человечества в борьбе за существование. Для всех больших исторических тел (китайского, индийского, античного, западного и т. д.) характерно развитие сознания. Сознание развивается от примитивных стадий, близких сегодняшним первобытным и полукультурным народам, через преодоление тотемных, а затем и мифических представлений ко всё большему рефлексированию бытия и построению рационализированной системы понимания мира. Благодаря интеллектуализации своих переживаний, человечество расширяет свои естественные способности и достигает господства над природой. Таким образом, сущностью процесса цивилизации является область «целесообразно и полезно освещённого и целесообразно и полезно сформированного существования». Всё, что выявляется в процессе развития цивилизации, всегда не «создаётся», а «открывается», то есть предсуществует и по мере развития этого космоса познания лишь втягивается в сферу сознательного человеческого существования.

Движение культуры не имеет с целесообразностью и полезностью ничего общего. Культура есть стремление различных исторических тел обрести выражение, образ, форму своей сущности. Если общественный процесс даёт материальную основу для развития различных исторических тел, а процесс цивилизации предоставляет ему технические средства для построения той или иной полезной формы существования, то для движения культуры всё это — лишь материал, подлежащий переработке для придания ему соответствующей формы. Поэтому возможно определение культуры как «формы выражения и спасения душевного в материально и духовно данной субстанции бытия». В противоположность сфере цивилизации культура — не объективный космос, но мир символов. Таковы все великие «миры культуры» — китайский, индийский, египетский, вавилонский, античный, арабский, западноевропейский и др.

Культурная сфера не создаёт космоса общезначимых и необходимых предметов. Она «впаяна» в то историческое тело, в котором возникает. Каждая историческая попытка распространения содержаний одной культуры на другие приводит к возникновению совершенно иных, непохожих на исходные, культурных феноменов.

Движение культуры следует за социально-телесной и цивилизационной стороной исторического процесса, стремясь «душевно овладеть» возникшим в данное время историческим содержанием. Однако при этом имеет место не только прямое воздействие общественного процесса и процесса цивилизации на культуру, но и обратное воздействие культуры на материальный и цивилизационный синтез жизненных элементов.

Культура автономна относительно «объективных» сфер жизни исторического тела. Она способна оценивающе относиться к сфере социальной и цивилизационной, принимать или отвергать их, приближаться к ним или дистанцироваться от них.

Итогом культурного оформления бытия всегда выступает нечто новое. Культурный процесс необратим и уникален. Фазы культурного движения не находятся, подобно фазам процесса цивилизации, в отношении взаимоследования и взаимопреемственности.

Познание уникальности исторических явлений, рассматриваемых каждый раз как неповторимое сочетание социальных, цивилизационных и культурных связей, становится методологически возможным за счёт введения понятия констелляции. Констелляция представляет собой уникальное сочетание трёх факторов исторического процесса в рамках ограниченного «пространства-времени» (впоследствии М.М.Бахтин назовёт его «хронотопом»).

Таким образом, историческое развитие не может быть представлено в виде некоего универсально-рационального процесса - от «низшего» к «высшему». История — процесс сосуществования и взаимного следования «исторических тел» (цивилизаций, государств, этносов), имеющих свои собственные социальные «одежды» (формы социальной организации) и свои «души» (культурные ценности, воплощённые в их философских и художественных достижениях, религиях, нравах и т. д.).

Толкотт Парсонс (1902-1979) - американский социолог, один из создателей «структурно-функционального» направления в социологии. Одна из важнейших работ - «Структура социального действия» (1937).

Согласно воззрениям Парсонса, культура есть результат общественно обусловленных действий на уровне двух систем: социальной и собственно культурной. В основе более «низкой» социальной системы лежат совместные действия людей в целях биологи­ческого самосохранения в условиях окружающей общественной среды. В рамках этой системы каждый индивид стремится:

• адаптироваться к среде (чему соответствуют экономические институты);

• достичь решения поставленных перед собой задач (политические институты);

• интегрироваться - объединяться с другими индивидами (правовые институты и обычаи),

• воспроизводить уже найденные социальные структуры (система верований, мораль, органы социализации),

• снимать постоянно возникающее нервное и физическое напряжение (индустрия отдыха).

Более «высокая» культурная система лишена биологической обусловленности и по отношению к социальной является направляющей и регулирующей. Для нее характерны:

• символичность (язык и др. системы символов);

• нормативность (зависимость человека от общепринятых ценностей и норм);

• волюнтаристичность (определенная иррациональность и независимость действий человека от диктата окружающей среды).

Макс Вебер (1864-1920) - немецкий социолог, историк, философ, основатель социологии религии. Основная работа - «Протестантская этика и дух капитализма»(1904-1905).

Макс Вебер рассматривал вопрос о влиянии религии и ее этических норм на экономическую жизнь общества в ее конкретных историко-географических проявлениях. По его мнению, пронизанный мистикой католицизм лежал в основе феодальных отношений, а рационалистический протестантизм - в основе капиталистических.

На этой основе капитализм быстро стал внерелигиозным, и люди, преисполненные «капиталистического духа», если не враждебны, то равнодушны к религии. Общим зна­менателем «капиталистического духа» Вебер считает рационализм, свойст­венный европейской культуре в целом.

Веберу принадлежат теория о трех типах господства (государства, власти):

• «легально-рациональном» (как в США и большинстве стран Европы);

• «традиционном» (как в дореволюционной России);

• «харизматическом» (как в CССP времен Сталина или на Кубе).

Эти типы господства связаны с преобладанием мотива т.н. «социального действия», которое может быть целе-рациональным, ценностно-рациональным, традиционным и аффективным.

Развивая идею о тесной связи религии и экономики, Макс Вебер пришел к выводу, что степень рациональности религиях обратно пропорциональна в них силе мистического, иррационального элемента, при этом «рациональность» культур растет во времени и убывает с Запада на Восток.

Вебер стремится определить специфику социологического познания. Наука о культуре, обществе и истории должна быть свободна от оценочных суждений. Оценивание – дело частного лица, отнесение к ценности – задача ученого.

Ценность – общие установки той или иной исторической эпохи, свойственное эпохе направление интереса, ее «абсолют».

Такой "интерес эпохи", выраженный в виде теоретической конструкции – «идеальный тип».

В. называет идеальный тип продуктом нашей фантазии, "созданным нами самими чисто мыслительным образованием", подчеркивая тем самым его внеэмпирическое происхождение. Такие понятия, как "экономический обмен", "экономический человек", "ремесло", "капитализм", "церковь", "секта", "христианство", "средневековое городское хозяйство", есть идеально-типические конструкции, употребляемые в качестве средств для изображения исторических образований. Одним из наиболее распространенных заблуждений Вебер считает "реалистическое" истолкование идеальных типов, т.е. отождествление этих умственных конструкций с самой историко-культурной реальностью.

Человеческое поведение поддается осмысленному толкованию, этим науки о человеческом поведении (социологии) отличаются от естественных наук. Социология должна брать в качестве исходного пункта своих исследований поведение индивида или группы индивидов и изучать социальное действие.

Социальное действие предполагает:

- Субъективную мотивацию индивида или группы, без которой нельзя говорить о действии;

- Ориентацию на других, которую Вебер называет "ожиданием" и без которой действие не может рассматриваться как социальное.

Социальное действие может быть ориентировано на прошлое, настоящее или ожидаемое в будущем поведение других индивидов (месть за нападение в прошлом, оборона при нападении в настоящем, меры защиты против будущего нападения). В качестве "других" могут выступать известный индивид или неопределенно многие и совсем неизвестные (например, "деньги" означают средство обмена, которое действующий индивид принимает при обмене, так как ориентирует свое действие на ожидание того, что в будущем при обмене их, в свою очередь, примут неизвестные ему и неопределенно многие другие).

Если действие индивида ориентировано на ожидание определенного "поведения" не со стороны других индивидов, а со стороны вещественных предметов (машин, явлений природы и т.д.), то оно не может быть названо социальным действием. Не является социальным действием религиозная акция индивида, предающегося созерцанию, одинокой молитве и т.д. Хозяйственная деятельность индивида только тогда становится социальным действием, если при распоряжении определенными экономическими благами во внимание принимаются другие индивиды и действие протекает с ориентацией на них. Нельзя, например, считать социальным действие многих индивидов, если оно определяется по характеру и содержанию ориентацией на какое-либо природное явление. "Если на улице, - пишет Вебер, - множество людей одновременно раскрывают зонты, когда начинается дождь, то при этом (как правило) действие одного не ориентировано на действие другого, а действие всех в равной мере вызвано потребностью предохраняться от дождя". Вебер не считает социальным и чисто подражательное действие, совершаемое индивидом как атомом массы, толпы.

Вебер указывает четыре вида действия: целерациональное, ценностно-рациональное, аффективное и традиционное.

"Социальное действие, подобно всякому действию, может быть определено:

1) целерационально, через ожидание определенного поведения предметов внешнего мира и других людей и при использовании этого ожидания как «условия» или как «средства» для рационально направленных и регулируемых целей (критерием рациональности является успех);

2) ценностно-рационально, через сознательную веру в этическую, эстетическую, религиозную … безусловную собственную ценность (самоценность) определенного поведения, независимо от успеха;

3) аффективно - через актуальные аффекты и чувства;

4) традиционно - через привычку".

Два последних вида действия - аффективное и традиционное - не являются социальными действиями в собственном смысле слова, поскольку здесь отсутствует осознание смысла. Согласно Веберу, "чисто ценностно-рационально действует тот, кто, не считаясь с предвидимыми последствиями, действует в соответствии со своими убеждениями и выполняет то, чего, как ему кажется, требуют от него долг, достоинство, красота, религиозное предписание, пиетет или важность какого-либо... "дела". Ценностно-рациональное действие ...всегда есть действие в соответствии с "заповедями" или "требованиями", которые действующий считает предъявленными к себе. Лишь поскольку человеческое действие ...ориентируется на такие требования ...мы будем говорить о ценностной рациональности".

В случае ценностно-рационального и аффективного действия целью действия является оно само, а не нечто другое (результат, успех и т.д.); побочные следствия в расчет не принимаются.

Наиболее «понятным» является действие целерациональное - осмысленное (направленное к достижению ясно сознаваемой самим действующим индивидом цели и использующее средства, признаваемые им за адекватные). "Целерационально действует тот, кто ориентирует свое действие в соответствии с целью, средством и побочными последствиями и при этом рационально взвешивает как средства по отношению к цели, как цели по отношению к побочным следствиям, так, наконец, и различные возможные цели по отношению друг к другу".

Целерациональное действие - идеальный тип, в реальности в чистом виде оно встречается редко. Это образец социального действия, с которым соотносятся все остальные виды.

Для понимания такого действия нет надобности прибегать к психологии. Чем ближе действие к целерациональному, тем меньше коэффициент психологического преломления.

Поведение индивида в реальности сочетает и целерациональные, и ценностно-рациональные, и аффективные, и традиционные моменты.

В разных типах обществ те или иные виды действия могут быть преобладающими: в традиционных обществах - традиционный и аффективный типы ориентации действия, в индустриальном - целе- и ценностно-рациональный с тенденцией вытеснения второго первым.

Исторический процесс движется в направлении рационализации социального действия. Рационализируется способ ведения хозяйства, рационализируется управление - в области экономики, политики, науки, культуры, рационализируется образ мышления людей, способ их чувствования и образ жизни в целом. Возрастает социальная роль науки, наиболее полно воплощающей принцип рациональности - наука проникает в производство, в управление, в быт.

Рационализация представляет собой результат соединения ряда исторических факторов, предопределивших направление развития Европы за последние 300-400 лет. Это своего рода историческая случайность. Случилось так, что в определенный временной период и в определенном районе мира встретились несколько феноменов, несших в себе рациональное начало: античная наука, особенно математика, дополненная в эпоху Возрождения экспериментом и приобретшая - со времени Галилея - характер новой, экспериментальной науки, внутренне связанной с техникой; рациональное римское право, какого не знали прежние типы общества и которое получило на европейской почве свое дальнейшее развитие в средние века; рациональный способ ведения хозяйства, возникший благодаря отделению рабочей силы от средств производства на почве того, что Маркс назвал в свое время "абстрактным трудом" - трудом, доступным количественному измерению. Фактором, позволившим синтезировать все эти элементы, оказался протестантизм, создавший мировоззренческие предпосылки для осуществления рационального способа ведения хозяйства (прежде всего для внедрения в экономику достижений науки и превращения последней в непосредственную производительную силу), поскольку экономический успех был возведен протестантской этикой в религиозное призвание.

В результате в Европе впервые возник новый тип общества, который современные социологи называют индустриальным. Все прежде существовавшие типы обществ в отличие от современного Вебер называет традиционными. Важнейший признак традиционных обществ - это отсутствие в них господства формально-рационального начала.

Формально-рациональное - то, что поддается количественному учету, что без остатка исчерпывается количественной характеристикой.

Формальная рациональность хозяйства определяется мерой технически для него возможного и действительно применяемого им расчета. Напротив, материальная рациональность характеризуется степенью, в какой снабжение определенной группы людей жизненными благами осуществляется путем экономически ориентированного социального действия с точки зрения определенных ценностных постулатов. "Материальная" рациональность - это рациональность для чего-то; формальная рациональность - это рациональность "ни для чего", рациональность сама по себе, взятая как самоцель.

Понятие формальной рациональности - это идеальный тип, и в эмпирической реальности она в чистом виде встречается крайне редко. Однако движение в направлении формальной рационализации - это движение самого исторического процесса. В прежних типах обществ преобладала "материальная рациональность", в современном - формальная рациональность, что соответствует преобладанию целерационального типа действия над всеми остальными.

В области социологии власти Вебер создал учение о типах легитимного господства (господства, которое признано управляемыми индивидами). Господство означает шанс встретить повиновение определенному приказу.

Господство предполагает взаимное ожидание: того, кто приказывает, - что его приказу будут повиноваться; тех, кто повинуются, - что приказ будет иметь тот характер, какой ими, повинующимися, ожидается, т.е. признается.

Вебер называет три возможных (типических) «мотива повиновения» и в соответствии с ними различает три чистых типа господства.

Господство может быть обусловлено:

- интересами, т.е. целерациональными соображениями повинующихся относительно преимуществ или невыгод;

- "нравами", привычкой к определенному поведению;

- простой личной склонностю подданных, иметь аффективную базу.

Первый тип господства (легальный) в качестве мотива «уступчивости» имеет соображения интереса; в его основе лежит целерациональное действие.

К такому типу относятся современные буржуазные государства: Англия, Франция, Соединенные Штаты Америки и др. В таком государстве подчиняются не личности, а установленным законам: им подчиняются не только управляемые, но и управляющие (чиновники). Аппарат управления состоит из специально обученных чиновников, к ним предъявляется требование действовать "невзирая на лица", т.е. по строго формальным и рациональным правилам. Формально-правовое начало - принцип, лежащий в основе "легального господства"; именно этот принцип оказался одной из необходимых предпосылок развития современного капитализма как системы формальной рациональности.

Бюрократия технически является самым чистым типом легального господства. Хотя никакое господство не может быть только бюрократическим (на вершине лестницы стоят либо наследные монархи, либо избранные народом президенты, либо лидеры, избранные парламентской аристократией), повседневная, непрерывная работа ведется при этом силами специалистов-чиновников - машиной управления. Если ее деятельность приостановлена, это вызывает серьезные нарушения в функционировании социального механизма.

У машины управления не может быть никаких интересов, кроме "интересов дела", и она не подвержена коррупции.

Однако машина управления, подобно всякой машине, нуждается в программе. Программу может ей задать только политический лидер (или лидеры), имеющий перед собой определенные цели, ставящий формальный механизм управления на службу определенным политическим ценностям.

Традиционное господство основано на вере в законность и даже в священность издревле существующих порядков и властей; в его основе лежит традиционное действие.

Чистейший тип такого господства - патриархальное господство. Тип начальника - "господин", штаб управления - "слуги", подчиненные - "подданные", которые послушны господину в силу пиетета. Патриархальный тип господства по своей структуре сходен со структурой семьи (это обстоятельство делает его особенно прочным и устойчивым тот тип легитимности). Аппарат управления здесь состоит из лично зависимых от господина домашних служащих, родственников, личных друзей или лично верных ему вассалов. Не служебная дисциплина и деловая компетентность, а личная верность служит основанием для назначения на должность и продвижения по иерархической лестнице. Ничто не ставит предела произволу господина, и иерархическое членение часто нарушается привилегиями.

Легальный тип господства представлялся Веберу хотя и наиболее подходящим для современного индустриального общества, но нуждающимся в некотором "подкреплении", поэтому он считал полезным сохранение наследного монарха в качестве главы государства, как это было в некоторых европейских странах.

Базой харизматического господства является аффективный тип социального действия. Харизма есть некая экстраординарная способность, выделяющая индивида среди остальных, дарованная ему - природой, Богом, судьбой. Харизма - "великая революционная сила", существовавшая в традиционном типе общества и способная внести изменения в его застывшую структуру. К харизматическим качествам Вебер относит магические способности, пророческий дар, выдающуюся силу духа и слова. Харизмой обладают герои, великие полководцы, маги, пророки и провидцы, гениальные художники, выдающиеся политики, основатели мировых религий - Будда, Иисус, Магомет, основатели государств - Солон и Ликург, великие завоеватели - Александр Македонский, Цезарь, Наполеон.

Если традиционный тип господства держится привычкой, привязанностью к обычному, то харизматический, напротив, опирается на нечто необычайное, никогда ранее не признававшееся; не случайно для пророка, характерен такой оборот: "Сказано... а я говорю вам..." Источником личной преданности харизматическому государю являются не традиция и не признание его формального права, а эмоционально окрашенная преданность ему и вера в его харизму. Именно поэтому харизматический вождь должен постоянно доказывать ее присутствие. Авторитет носителя харизмы базируется на его силе - не на грубой, физической (что тоже не исключено), а на силе его дара. Здесь нет установленных (рационально или по традиции) правил: решения по всем вопросам выносятся иррационально, на основании откровения или творчества, деяния и личного примера.

Вебер подчеркнуто безразличен к ценностям, вносимым в мир харизматической личностью. Перикл, Клеон, Наполеон, Иисус или Чингисхан - одинаково харизматические деятели; создаваемые ими государственные или религиозные сообщества представляют собой разновидности харизматического типа господства.

В работах "Протестантская этика" и "Хозяйственная этика мировых религий" Вебер не рассматривает вопрос о происхождении и сущности религии, а исследует взаимовлияние религии и экономики.

Он изучает главным образом религии развитых обществ, мировые религии, предполагающие высокий уровень социальной дифференциации, интеллектуальное развитие, появление личности, наделенной ясным самосознанием. Хотя ритуально-культовый момент имеет место и в мировых религиях, но в той мере, в какой здесь ослабляется групповое начало и выделяется индивидуальное, возрастает значение догматических и этических элементов по сравнению с обрядовыми и ритуальными.

Он сравнивает религии по степени рационализации экономической деятельности, допускаемой религиозной этикой.

Степень рационализации обратно пропорциональна силе магического элемента, присутствующего в каждой религии.

Вебер рассматривает также роль необычных, сверхъестественных способностей индивида, благодаря которым он в состоянии быть магом, шаманом, пророком, основателем новой религии. Эти способности (индивидуальная харизма) представляют собой огромную социальную силу, но силу иррациональную, противопоставляемую рациональным факторам.

На материале высокоразвитых форм религиозной жизни Вебер путем эмпирического наблюдения и сравнения фиксирует, где и при каких социальных условиях, среди каких социальных слоев и профессиональных групп преобладает в религии ритуалистически-культовое начало, где аскетически-деятельное, где мистико-созерцательное, а где интеллектуально-догматическое. Магические элементы наиболее характерны для религии земледельческих народов и - в рамках высокоразвитых культур - для крестьянского сословия; вера в судьбу, рок составляет характерную принадлежность религии народов-завоевателей и военного сословия; рационалистический характер носит религия городских сословий, в частности ремесленников, которые меньше, чем земледельцы, зависят от внешних природных условий и в большей степени - от ритмически правильного, рационально организованного трудового процесса.

Однако поскольку мировые религии, как правило, возникают и распространяются не среди одного только сословия, то в них присутствует в своеобразных сочетаниях целый ряд различных моментов.