12. Отражение особенностей делового языка в литературе второй половины 17в.

В это время получают широкое распространение памятники народной смеховой культуры, использующие форму деловых документов и пародирующие делопроизводство. Ряд произведений художественной литературы второй половины XVIIв. построены в форме тех или иных деловых документов, либо по своему содержанию связаны с «приказными делами» (например, «Повесть о Ерше Ершовиче», «Калязинская челобитная», «Повесть о Шемякином суде»). Эти повести имели острую социальную направленность, были посвящены непорядкам в судах, имущественному неравенству. Элементы «приказного языка» в данных произведениях не выделяются как особые специфические явления, но естественно включаются в языковую ткань повествования. Эти повести представляют собой пародии на деловую письменность. «Калязинская челобитная» представляет собой жалобу пьяниц-монахов на строгого архимандрита Гавриила:«Да он же, архимарит [так!], приказал старцу Уару в полночь з дубиною по кельям ходить, в двери колотить, нашу братью будить, велит часто к церкве ходить. А мы, богомольцы твои, в то время круг ведра с пивом без порток в кельях сидим, около ведра ходя, правило говорим, не успеть нам, богомольцам твоим, келейного правила исправить, из ведра пива испорознить, не то, что к церкве часто ходить и в книги говорить. А как он, архимарит [так!], старца к нам присылает, и мы, богомольцы твои, то все покидаем, ис келей вон выбегаем».Скоморошина пронизывает весь текст. Она звучит и в рифмовке, и в синтаксическом параллелизме, и в повторениях глаголов, и в характере глагольных форм (инфинитив или настоящее время). Действие происходит в монастыре, и пародийное переосмысление традиционных формул – важное средство создания комического эффекта, целиком основанного на языке.

В «Повести о Ерше Ершовиче» пародируется зачин челобитной. Авторы пародий хорошо улавливают особенности «приказного языка», для которого характерно употребление в деловых документах трафаретных формул, стереотипных зачинов и концовок, содержащих устаревшие слова, формы и выражения, синтаксическое однообразие языка деловых документов.

Деловой язык этой поры распространяется на многие жанры художественной и научной литературы. Образцом олитературенного делового языка являются «Урядник сокольничьего пути» – свод правил, устав соколиной охоты, созданный при живейшем участии большого любителя этой «потехи» царя Алексея Михайловича; статейные списки посольств Федота Елчина в Грузию в 1639–1640 гг., Федора Байкова в Китай в 1654–1657 гг., Петра Потемкина в Испанию и Францию в 1667–1669 гг. и др.; а также «Записки о России в царствование Алексея Михайловича» Григория Котошихина (1667). Григорий Котошихин – подьячий Посольского приказа, изменивший России и бежавший в Швецию, в Стокгольм, где он написал свою книгу в 1666–1667 гг., а вскоре после этого был казнен. Наряду со специфическими «приказными» выражениями и оборотами у Котошихина богато представлена обиходная бытовая лексика и фразеология; синтаксические конструкции по сравнению с официальными деловыми документами более разнообразны, они хорошо выражают не только логические сопоставления и связи, но и последовательность событий в повествовании. «Записки…» Котошихина представляют собой сплав риторического стиля и живой народной речи. Описывая царский двор, автор употребляет архаические формы аориста, имперфекта, архаические союзы аки, зане, понеже, аще. Церковнославянские фрагменты могут быть обнаружены у Котошихина в его сочинении, которое в целом написано на русском приказном языке. Так он переходит на церковнославянский язык, когда говорот об иконопочитании. А раздел «О житеи бояр и иных чинов людей», где очевидна сатирическая струя, написан разговорным языком.

В качестве научного произведения того времени, написанного с использованием элементов делового, «приказного» языка, может служить предисловие Федора Поликарпова, написанное к «Географии генеральной» Бернарда Варения, переведенной Поликарповым с латинского языка в 1718 г. с амстердамского издания 1664 г.

Наиболее показательно употребление элементов приказной речи в языке «Повести о Фроле Скобееве», написанной в основном русским языком, почти свободным от церковнославянизмов. Автор «Повести…» широко использует канцеляризмы: # имелся дворянин, имелась дочь, учинил наследником, имелись вотчины, справил деревни за собою, приказали просить.В «Повести…» много заимствований из западноевропейских языков: #реестр, банкет, квартира, карета, публикация, персона.Бытовая же лексика и общий разговорный строй речи делают стиль этой повести манерной. В духе народной речи выдержаны монологи и диалоги персонажей. В «Повести…» присутствуют разговорные для той эпохи слова: #умыслив, проведав, маленько, усмотря, ежели, убираться девическим убором, а также используются галантные выражения: #возыметь любление, взять намерение, увеселительные вечера, была в печали, моей услуги вам никакой не находится. Все это значительно отличает стиль повести от стиля художественных произведений более раннего периода и приближает его к стилю светских повестей петровского времени.

В петровское время, в конце XVII – первых десятилетиях XVIII в., сферы распространения делового и собственно литературного языков еще более соприкасаются и взаимопроникают. Во многом это было вызвано расширением функций делового языка, ростом значения деловой письменности в эпоху петровских преобразований. Деловой язык все более и более вовлекается в систему нового литературного языка как одна из его функциональных разновидностей. При этом некоторые типичные для старого «приказного» языка слова и обороты (бить челом,учинити, сложные предложения с союзамипонеже,поелику,а будеи т.п.), которые свободно употреблялись еще в книжном языке XVII в., постепенно выходят из литературного употребления и начинают восприниматься как специфические канцеляризмы. Таким образом, можно сделать вывод: если в донациональную эпоху деловой язык был близок разговорной речи, то в начале национальной эпохи он постепенно стабилизировался в своих устаревших формах, и уже в середине XVIII в. писатель А.П. Сумароков резко выступал против канцеляризмов и злоупотреблений «подьяческим слогом».

Таким образом, во второй половине XVIIв. начался процесс распада двух ранее существовавших типов литературного языка. Происходит ломка книжно-славянского типа языка, который сближается с деловым языком и с живой разговорной речью, о чем свидетельствует появление переходных, промежуточных по языку произведений. Появляются произведения, в которых книжные элементы растворяются в народно-разговорных. Встает вопрос о необходимости отбора наиболее жизнеспособных элементов из старого книжного языка.