Особое предложение

Учись терять; игра в «нет»

…Любое «хочу» круто замешано на собственническом инстинкте. «Хочу!» – цепкая паутинка, вытягивающаяся из тебя к предмету желания, потом к другому, потом к третьему… Если предмет получен, паутинка накручивается, чтобы сильнее его привязать… Еще и еще…

И вот ты уже в паутине своих желаний, своих привязанностей к людям, вещам, обстоятельствам и своим привычкам, в сплошной липкой паутине своих зависимостей, в плену, скованный по рукам, ногам и мозгам!… Понятно и ежику: чем больше желаний – тем меньше свободы, и чем больше желания удовлетворяются, тем свободы не больше, а меньше, еще меньше! Ты в путах собственности – ты ее стережешь, ты ее бережешь от покушений, она тебя занимает, она тебя держит… И ты теряешь себя, даже если и не теряешь ее.

Лекарство от чувства собственности и зависимости от собственности сперва довольно болезненно: почти шоковая терапия. Но если ты им воспользуешься – обретешь уверенность и несокрушимую силу духа, станешь Человеком Свободным.

Начинать самолечение лучше в одиночестве.

Закрой глаза. Немного расслабься, повремени…

А теперь поиграй воображением в «НЕТ» – представь себе сперва, что твой любимый человек сидит рядом… А потом, очень отчетливо – что этого человека с тобой НЕТ, либо вы просто не встретились, либо…

Открой глаза. Перетерпи спазм или что там у тебя в организме случится, перетерпи с открытыми глазами и с пониманием, что это просто такой урок, такая игра… Отдышись. Повтори…

Научись входить в состояние потери, лишения, научись проживать это состояние, проходить сквозь него – и жить, и жить дальше… Эти самоуроки тебе ох как пригодятся!

Так можно лечить себя и от разных страхов, и от всевозможных вредных привычек.

Организм твой в ответ на игру в «НЕТ» выдаст уйму страданий и страхов; зато подсознание, прекрасно осведомленное, что все это лишь учеба, начнет усваивать урок и поможет держать удар, когда грянет гром…

Каким бы прекрасным ни был предмет твоего желания, чувство Свободы стократ прекраснее!

Пуганная ворона на воду дует?

Врожденные и постравматические страхи

Из С-теста. Если со мной что-то случается, я потом старательно избегаю похожих ситуаций, похожих людей и всего, что может напоминать случившееся.

ГИД – Как одолеть этот остаточный страх?

ВЛ – Все наши страхи можно считать остаточными, посттравматическими: ведь вся жизнь – травма, начиная с рождения и еще раньше… Врожденные страхи – тоже результат генетической памяти об опасностях, пережитых предками. Вот почему многие боятся темноты, боятся грозы и других стихий, кто огня, кто воды… По этой же причине довольно многие боятся даже таких безобидных существ, как мыши, тараканы или маленькие паучки, а кто-то собак или кошек, без особых на то причин…

– Да, мой сын панически боится собак, хотя его не кусали ни разу, а дочка, трижды кусанная, подскакивает погладить каждую встречную…

– Возможно, сыну достался другой кусочек вот этой самой родовой памяти. Это его «урок», который ему судьбой вида предложено вновь пройти.

Если бы врожденные видовые страхи не преодолевались, мы бы все еще оставались одноклеточными.

Люди очень разнятся в своем отношении к пережитым травмам и страхам. Один не пойдет по улице, где однажды поскользнулся и ушибся.

Другой, чудом оставшийся в живых после чудовищной автоаварии или авиакатастрофы, снова смело садится в авто, самолет…

– У этих смельчаков, не остается страха после пережитого? Или они его преодолевают?

– По-разному… Мой друг Л., о котором я уже говорил, однажды всетаки угодил в аварию, сильно пострадал, и не только он… Каждый раз, заново садясь за руль после травм, испытывал страх и скованность. Но у него железное самоправило: «где бздёж, туда и пойдешь», или, в переводе на литературный: «чего боишься, то делай».

Сперва начинал потихоньку «раскатываться» в спокойных местах – поступенный метод обретения уверенности.

При этом старательно представлял себе более рискованные поездки как совершенно благополучные. О его умении расслабляться я уже рассказал – все его поведение сплошная тонопластика.

Ну вот так!.. И что характерно, после таких вот самовосстановлений Л. становился еще более дерзким авантюристом, чем раньше…