Пардон, мы не знали, что вы чемпион

– Как человек должен выглядеть, чтобы по одному его виду можно было понять – на него нападать не стоит?

– Дело не во внешнем виде или каких-нибудь прибамбасах, а в исходящем от человека поле – сигнализации не видимой, но ощутимой…

Я проводил исследования в местах заключений и убеждался не раз, что уголовник-пахан, как правило, не имеет особых физических отличий или преимуществ перед другими уголовниками. Может быть хилым, старым, больным, невзрачным, как какой-нибудь Иваньков-Япончик… Но из него исходит победительная уверенность, та самая внутренняя сила, которая подчиняет…

– Короля, как известно, делает свита.

– Да, но первичный импульс исходит от самого короля, сперва он должен представить публике достаточно убедительные знаки своих притязаний.

И у зверей в стаях вожаком делается не тот, кто сильней всех физически, а кто сильнее психически, кто агрессивнее и упрямее, кто дерзает, кто круче.

Стоит лишь на чуть-чуть поколебаться в уверенности, как можно оказаться разжалованным из Альф.

В зоопарке был случай: вожак-павиан во время еды сломал передний зуб – один из аксессуаров его свирепого самцового статуса. Трое суток этот экземпляр сидел молча, не раскрывая рта, ничего не ел, а вся стая выжидательно сидела вокруг него.

Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы ветеринары совместно со служителями зоопарка не скрутили обезьяньего пахана и не догадались вставить протезный зуб.

Как объяснил зоопсихолог, вожак боялся открыть рот, чтобы не потерять свой статус, заметив дефект, сородичи немедленно бы его «опустили»…

В параллель вспомним историю со знаменитым боксером Мохаммедом Али.

Он еще был вполне в силе, выглядел ого-го, на ринге мог положить любого. И тем не менее трое безоружных бандитов, не таких уж здоровяков, не спортсменов, не знавших, что их «клиент» величайший боксер мира, благополучно скрутили его и ограбили, предварительно избив.

– Почему на него напали? Может, он подсознательно и сам этого хотел?

– Ничего не знаю об этом. Но знаю, что юный Кассиус Клей еще до начала своей головокружительной боксерской карьеры, сделавшей его Мохаммедом Али, страдал ярко выраженным комплексом неуверенности в себе, от которого, видимо, окончательно не избавился, несмотря на все свои сокрушительные победы. Свидетельством остаточного комплекса и была всем запомнившаяся навязчивая до карикатурности самореклама «величайшего всех времен». Нет, не был он величайшим, был просто одним из великих мастеров ринга, пластично-мощным, почти неуязвимым, но только почти…

А сразу же после того ограбления боксерская карьера гиганта пошла камнем на дно…

Застолье вместо расстрела

– Если к вам в безлюдном местечке подходят двое-трое «попросить закурить» – можно ли переломить ситуацию и избежать худшего?

– Можно, вариантов много (см. далее). Главное – быстрота диагноза ситуации – реакция должна быть опережающей. Трудность в том, что, с одной стороны, нужно быть настроенным бдительно, а с другой – положительно, верить в лучшее…

– Ну вот я уже «продиагносцировал», что ко мне подходят с недобрыми намерениями…

Отвечает Наташа, жена В.Л. Случай со мной… Подошли двое в незнакомом месте, – было темно… «Девушка, можно познакомиться?» – и уже тянут руки… Я быстро отвернулась и махнула рукой как бы «своим» из ближайшей подворотни: «Ребята, сюда! Тут поговорить хотят!..» Никого там, в подворотне, конечно, не было, но парни заозирались и отступили, пошли дальше… Еще: когда я поздно вечером возвращаюсь домой и вижу, что за мной кто-то идет, я всегда машу рукой, как будто бы на меня кто-то из окна смотрит…

ВЛ – А я иногда, бывало, делал внезапно вид, будто за спинами стоящих передо мной образин что-то происходит, широко раскрывал рот и глаза, будто я там вдруг что-то неожиданное увидел… Образины непроизвольно озираются или хотя бы на миг тормозятся, это уж обязательно – вот и выигрыш времени и инициативы: либо ударить первым, либо рвануть. Любая неожиданная или парадоксальная реакция дает психологическое преимущество.

Был, помню, случай со мной в начале восьмидесятых годов. На Кавказе, в курортном местечке, с двумя моими приятелями-москвичами, работниками культурного фронта и отнюдь не бойцами, возвращаемся мы поздним вечером в свое съемное пристанище…

На безлюдной улочке вдруг нас быстро нагоняет выросшая как из-под земли группа здоровенных местных парней, человек восемь. Оглянувшись пару раз, мы успели понять, что намерения у них крайне серьезные. Мы, естественно, безоружны. Мои спутники, вижу, бледнеют и пытаются ускорить шаг…

Я: «Тормозните, ребята, идите как можно медленнее… Бежать не надо. Придумаю что-нибудь…»

В голове закрутились смутные образы – легковая машина… дым сигареты… люди за столом, бутылка вина… Нас настигают… Успеваю шепнуть спутникам «останавливаемся», круто оборачиваюсь – и…

Внезапно изображаю радостное изумление, раскрываю объятия, делаю широкий шаг навстречу очевидному вожаку – с громкой и беспрерывной речью:

– Дорогой, неужели ты? Вот так встреча! Думал, уж не увидимся! Вот радость, ей-богу! Ты узнаешь меня? Помнишь? Ну как не помнишь, ты же меня подвез! Ты меня выручил, вспоминай! У тебя ведь машина есть? Есть! Помнишь, я голосовал на дороге, ты остановился, мы долго ехали, ты меня и сигаретой угостил, и дорогу объяснил, а денег не взял…

– Не помню… Когда? Где?

– На перевале, вон там, четыре года тому назад… Не, погоди, уже шесть лет прошло, даты спутать могу, но тебя-то я точно помню, такое не забывается… А вот имя ты мне сказать не успел…

…Или постеснялся… Меня Володя зовут, ну, теперь вспомнил?.. Вот это встреча!.. Теперь моя очередь угощать. Пошли с нами, бери ребят, у нас есть вино…

Изрекая все это с нарастающей радушной уверенностью, неотрывно глядя ему в глаза, вижу – срабатывает внушение, вожак уже начинает верить, что я либо говорю правду, либо искренне убежден, хотя, может быть, обознался… Вот он вроде бы меня вспоминает… Опять сомневается, недоверчиво хмурит брови, мрачнеет – и его усатые молодцы на него смотрят как боевые псы в ожидании «фас»…

Но все уже почти сделано – он уже в психологической ситуации диалога, его агрессивность снята, сознание перенаправлено, он получил совершенно иной пакет мотиваций, иную роль, сам того не заметив, – вижу, ему хочется уже соответствовать предложенному образу благородного, великодушного, покровительственного мужчины…

И вот я уже прошу его вместе со всей компанией проводить нас домой, потому что мы, кстати же, и слегка заплутались… Он строго и величественно соглашается… Все! Сценарий нападения сорван. Сценарий наш. Всю дорогу я безудержно болтал о чем-то, пытался шутить, расспрашивал…

Это была, как вы догадались, группка местных националистов. Когда мы вместе пили вино у нас дома, они признались, что еще немного, и расстреляли бы нас как оккупантов, но раз уж так вышло – не могут нарушить законы гостеприимства… Показали пистолеты… Потом запели свои кавказские песни…

Неплохо, скажу я вам, посидели!..