Лекция в рамках курса Проблемы инновационного развития в градостроительстве и архитектуре

М.Н. Полещук к.арх. проф. МАРХИ

Инновационная экономика четвертая промышленная революция и ее влияние на изменения предметно-пространственной среды

1. Основные факторы 4 промышленной революции.

2. Социальные модели и их кореляция с инновационной и цифровой экономикой.

3. Образ будущего как социально-психологический драйвер инновационного развития.

4. Направления отражения и влияния инновационной экономики и 4 прим революции на градостроительство архитектуру и дизайн.

1. Основные факторы инновационной экономики и 4 пром. революции

Первая промышленная революция, обеспечившая переход от ручного труда к машинному, растянулась на многие десятилетия. Принято связывать ее с изобретением парового двигателя в XVII в., но процесс перехода от мануфактур к фабрикам продолжался в развитых странах в течение XVIII–XIX вв. Промышленная революция сильно повлияла не только на развитие науки и техники, но и на изменение структуры общества, урбанизацию, появление новых специальностей. Вторая промышленная революция была связана с электрификацией и организацией конвейерного производства в ХХ в. сначала автомобилей, а потом и большинства других товаров. Резко повысилась производительность труда, изменились подходы к управлению предприятиями.

В начале XXI в. стало появляться все больше публикаций на тему третьей промышленной революции. Она базировалась на отказе от использования полезных ископаемых, переходе к возобновляемым источникам энергии в сочетании с внедрением компьютеров в производство, автоматизацией и переходом к цифровому аддитивному производству, который журнал The Economist три года назад назвал новой промышленной эрой. «Индустрия 3.0» базируется на трех принципах.

1) Смещение центра прибыли от этапов производства к R&D центрам, разработке и дизайну. Классическим примером стало неравномерное формирование добавленной стоимости в цепочках дизайн – создание и маркетинг – сборка.

2) Рост производительности труда и, как следствие, сокращение синих воротничков, рабочих, непосредственно занятых в производстве.

3) Замещение ставших за последние столетия традиционными централизованных моделей бизнеса распределенными структурами, горизонтальным взаимодействием.

. Ключевой двигатель «Индустрии 4.0» – усиленная интеграция «киберфизических систем», или CPS, в заводские процессы. Производственные мощности будут взаимодействовать с производимыми товарами и адаптироваться при необходимости под новые потребности потребителей. При этом целые этапы производства будут происходить без участия человека. Это производственная часть интернета вещей, который стремительно проникает в нашу жизнь.

Скоро многие окружающие нас предметы научатся взаимодействовать друг с другом, и кофемашина сама будет готовить кофе после звонка будильника, в печке будет готовиться завтрак, а автомобиль сам подъедет от парковки к вашим дверям.

В «Индустрии 4.0» в одну сеть объединяются не только предметы, но и станки, сборочные линии и целые заводы. Уже сейчас на некоторых предприятиях на заготовках установлены RFID-метки, которые передают необходимую информацию сборочному роботу. Отслеживаются запасы сырья, и если раньше в бизнес-школах преподавали промышленную технологию Just-in-Time как самую передовую, то в скором будущем потребность в этом подходе и соответствующих специалистах просто исчезнет. При этом все более привычной становится кастомизация, каждое изделие может быть сделано на крупной фабрике под индивидуального заказчика.

1) Принципиально изменится структура занятости. Если третья промышленная революция лишила рабочих мест многих мастеров, то четвертая грозит уволить следующую волну специалистов. Зайдите на любой современный завод – большинство работников в цехах мониторят работу станков и компьютеров. Новая промышленная революция даст возможность устройствам взаимодействовать без вмешательства человека. Перед страной стоит драматичный выбор: новая волна впечатляющего роста производительности труда в связи с наступлением технологической революции вновь остро ставит вопрос о трудоустройстве высвобождающихся сотен тысяч рабочих с заводов предыдущих поколений.

2) Четвертая промышленная революция скажется на распределении ролей между странами. Где место России? Мы сильно отстали за постсоветское время, и лишь в некоторых из направлений в последние годы сокращаем разрыв. Возможно, «Индустрия 4.0» дает нам новый шанс. Декан экономического факультета МГУ Александр Аузан рассматривает социокультурные факторы с точки зрения барьеров и возможностей для модернизации. Он приводит мнение западного менеджера: «Если вам нужна одна уникальная вещь, закажите ее у русских. Если вам нужно 10 одинаковых вещей, закажите их где угодно, только не у русских».

«Перекодировать» культурные установки в короткие сроки невозможно, но можно сделать так, чтобы именно достоинства стали продолжением наших недостатков: для этого при разработке программ модернизации надо делать ставку на уникальные производства. По прогнозам The Economist, в ближайшем будущем благодаря набирающему ход внедрению 3D-принтинга появится бесчисленное количество предпринимателей, работающих в мелких цехах, на дому и в гаражах, они смогут изготавливать вещи, которые прежде никогда не смогли бы изготовить. Эту тенденцию можно заметить по международным бизнес-инкубаторам и акселераторам. Если еще недавно они были рассчитаны прежде всего на интернет-бизнесы, то сейчас появляется все больше центров, ориентированных на «железо», с различными станками и 3D-принтерами в своих помещениях. Даже знаменитый инкубатор Y Combinator, где выросли многие известные интернет-гиганты, в последнее время смотрит на реальные бизнесы. Ведь уже сейчас индивидуальные предприниматели могут создавать изделия, которые недавно были по силам лишь крупным предприятиям. У одиночек появилась возможность не только использовать компьютерные программы и обмениваться своими разработками, но и получить доступ к все еще дорогому, но стремительно дешевеющему оборудованию, предоставляющему большие возможности немедленного внедрения.

Как мы можем способствовать тому, чтобы в нашей стране появилось заметное количество людей, склонных заниматься уникальным производством – «мейкерством»? Начать необходимо с образования. Наряду с изучением современных технологий важно не потерять ценности простых навыков и умений, которые раньше передавались из поколения в поколение. К сожалению, в школах практически исчезли уроки труда, на которых дети могли на станке выточить простую деталь, обработать ее напильником, создать макеты. Нельзя стать продвинутым инженером только по учебникам. У настоящего инженера и архитектора должно быть развито пространственное воображение и физическое ощущение любой детали. Важно поддерживать и развивать науку, конкурентные преимущества будут основаны на новых открытиях и новых технологиях. Математическим образованием будут не просто востребованы, возможно, именно они будут создавать новые тренды нашего мира развития. Основываясь на этих характеристиках, можно начать движение в сторону инновационной экономики. Нам стоит делать ставку на уникальные продукты (а все инновационные продукты уникальны), на малые серии, опытные производства, креативные индустрии, и не стоит — на массовое производство, основанное на соблюдении стандартов и инструкций. В креативных отраслях мы и сейчас конкурентоспособны: наши режиссеры, в том числе мультипликаторы, получают призы высшего мирового класса. Нам нужно не промышленный Голливуд копировать (потому что это деятельность на основе стандарта и массового потока), а поддерживать, например, анимацию, в которой мы давно впереди планеты всей. Надо использовать свои способности в области программных продуктов и разного рода игр. Игрушки — это серьезно. Есть надежда, что опора на креативность — не маргинальное направление, как порой кажется сейчас, а признак будущего. Я не утверждаю, что это однозначно возможно, но давайте попробуем этот путь просчитать!

2. Социальные модели инновационной экономики

Часть исследователей рисуют апокалиптические картины влияния 4 прим. революцию на социальные процессы, в частности при рассмотрении экономики в который роботы заменяют людей возникает глобальная проблема, поскольку вся экономика попадает в прямую зависимость от узкой группы собственников этих роботов , а сами жители, граждане становятся обузой. Во первых прямая интерполяция той или иной идеи и концепции– это вульгарно социологический подход поскольку 4 пром. революция как и предыдущие порождают значительные , часто революционные изменения в социальной, общественной, культурной жизни. В этом отношении социологи, культурологи, экономисты, политологи, философы разрабатывают, формулируют концепции социально-политической трансформации общества в условиях 4 пром. революции в которых будут преодолены издержки предыдущих концепций.

Например, Маркса с его коммунизмом, он хотел проложить путь к общему благу. Если считать так, то надо признать, что дальше он ошибся. Но его ошибки простительны: полтораста лет назад наших знаний и опыта было совершенно недостаточно для решения подобных задач. (Не факт, что сегодня мы на это уже способны.). Главная его ошибка состояла в том, что вместо минимизации отношений господства/подчинения в обществе он поставил задачу ликвидировать отношения эксплуатации человека человеком. И тем самым поставил в центр политики хозяйственно-экономические вопросы. Поэтому ему понадобилась новая форма организации хозяйства и общества – социализм/коммунизм и революция как способ перехода к ней.

Инновационную экономику удается построить далеко не всем странам — даже развитым. Чтобы понять, обусловлено ли это культурой, ученые изучили 60 государств. Оказалось, что существуют два фактора, подталкивающих инновационную экономику, и два — тормозящих ее. Первые — это индивидуализм и долгосрочная ориентация, взгляд в будущее. Индивидуализм надо понимать как готовность действовать на свой страх и риск, ничего ни с кем не согласовывая, брать на себя ответственность. Как сказал писатель Даниил Гранин, в России можно сделать очень многое, если не спрашивать разрешения. Тормозящие факторы — высокая дистанция власти и высокая степень избегания неопределенности. Дистанция власти тесно связана с неготовностью договариваться друг с другом и поэтому с уверенностью, что власть все решит сама и без нас. Высокое избегание неопределенности — это боязнь открыть дверь, представление о том, что любая перемена может быть только к худшему. «Не надо менять этого человека — пусть он нам не симпатичен, но после него может быть ужасно». «Не надо менять этот курс — иначе такое может начаться!». «Не надо менять эту систему — все может рухнуть». В математике это называется принцип максимина — когда выбирается не лучшее из лучшего, а лучшее из худшего, меньшее из зол, минимизируется ущерб. Это главная болезнь России, которая блокирует возможность выбора между разными вариантами и движение в будущее. Проблемы не только с инновационной экономикой, но и с малым и средним бизнесом во многом вызваны этими двумя факторами. У многих моих слушателей возникает вопрос: но чем же будут занимать себя люди, когда роботы научатся выполнять большую часть их работ? (Джереми Рифкин) «Не волнуйтесь: мы, люди, очень сложно устроены, и нас всецело увлечет культурная и интеллектуальная деятельность» Джереми Рифкин впервые выступил в Москве 26 октября 2015 года в рамках форума «Открытые инновации» при поддержке «Теорий и практик». Лекцию «Как устроено общество нулевых издержек: на чем мы будем зарабатывать. За последние два века мы с вами пережили две индустриальные революции. Расплачиваться за них приходится сменой климата, причем ужасающей. Более того, изменения климата каждый раз приводят к вымиранию множества видов живых организмов. Сейчас на наших глазах происходит шестое вымирание, до этого их было всего пять за 450 миллионов лет. Каждый раз на восстановление биоразнообразия уходит 10 (вдумайтесь в это!) миллионов лет. 99,5% видов живых организмов, когда-либо существовавших на этой планете, пришли и ушли. Нет оснований полагать, что человечество в этом плане обладает какими-то привилегиями. Отсюда наш интерес к космосу: мы ищем на других планетах прежде всего воду. К сожалению, одной концепции, которая бы решала все проблемы, нет. Главное сегодня — новый гуманизм. Старая идея, что человек — есть некая само ценность, и самое ценное в нем — его автономия, самостоятельность личности, свобода и ответственность. И надо культивировать эти качества, совершенствовать самого человека — в этом главная идея гуманизма. Гуманизм сегодня — наша единственная надежда. Он, правда, оказался куда более сложным, чем несколько сот лет назад, когда эти идеи только вошли в европейский контекст. Однако «новый гуманизм» сталкивается с «новым консерватизмом».В случае с ним впервые за триста лет молодежная субкультура оказалась настолько консервативна и антиреволюционная. У хипстеров наблюдалось полное отсутствие интереса к экзотическому, ведь внешние по отношению к Европе культуры всегда были источниками новых идей. Для Байрона такой культурой была Греция, для Пушкина — цыгане, для«Битлз» — Раве Шанкар. Но мир, в котором выросло это поколение, оказался шатким и эфемерным, им стало страшно, что он развалится. Хипстер не хочет перемен, максимум — чуть-чуть улучшить реальность. Героем нашей эпохи стал дизайнер, который делает все немного удобнее и не создает великих вещей.   На фоне эфемерных технологий хипстеры цепляются за вещи, которые кажутся им реальными, поэтому еда настолько важна для них.   Это первое поколение, которое выросло внутри Интернета с компьютером в кармане. На фоне эфемерных технологий они цепляются за вещи, которые кажутся им реальными. Поэтому еда настолько важна для хипстера, который хочет, чтобы хотя бы то, что мы засовываем внутрь себя, было настоящим. Отсюда эта одержимость местной кухней: при ресторане есть огород, чтобы клиент знал, где курица жила, что ела и кто ее папа. Посмотрите, как выглядят фактуры последних пятнадцати лет: деревяшка должна быть не полированной, а поцарапанной и грубой. Мы хотим, чтобы наши вещи были тяжелыми, — стремимся ощущать в руке тяжелую вилку и понимать, что она настоящая. Отсюда же помешательство на крафте и хендмейде. Вот великий человек жарит тебе кофе каким-то несусветным способом, и у него одна кофейня, и он не хочет другую, потому что тогда он не сможет именно так жарить этот кофе. Это антиглобалистская история: у меня есть маленький кусок, я его возделываю, делаю это собственными руками, с любовью, тщательно. Такой кусок реальности, за который я держусь. Зачастую говорят об антиконсюмеризме молодежи. Это не так, просто консюмеризм стал тоньше. Экономический кризис в Европе и Америке, совпавший с ростом экологического и урбанистического самосознания, привел к тому, что люди массово задумались, нужен ли им автомобиль. А не приятнее ли ездить на велосипеде? Конечно, за этим стоит мощная отрасль промышленности, так выражаются статусные символы: если вы приедете в офис «Яндекса» на чудовищном ироничном велосипеде без скоростей, ваш рейтинг будет выше, чем в случае явки туда же на BMW (см. Осколков Ценципер).Чтобы понять, как эти высокие материи связаны с инновационной экономикой и 4 пром. революцией , вспомним нашумевшее минувшим летом высказывание американского историка русской науки Лорена Грэхэма. Он адресовался к представителям нашего истеблишмента, мечтающим об инновационном развитии страны: «Вы хотите молока без коровы». Подробнее он развивал эту мысль, еще пять лет назад в интервью ответственному редактору «НГ-науки» Андрею Ваганову: «...Лидеры России, от Петра Великого до современности, повторяют ту же самую ошибку. Они думают, что самое важное – заполучить технологии. Но это не самое важное. Самое важное – создать общество, в котором технологии могут развиваться. И проблема не в русской науке и технике – они очень хорошие, – проблемы в обществе, которое не может воспринять эти инновации и сделать на их основе что-то выгодное для себя самого... Надо реформировать общество, это гораздо более важно» («Технологии в идеологической западне», см. «НГ-наука» от 28.12.11). Поэтому капитализм (сам термин получил распространение только в конце XIX века) не обозначает ничего большего, чем современную организацию хозяйства. Сформировалась она преимущественно в Новое время на основе ускоренного развития и диверсификации деятельности и неотъемлемой от них системы обмена. Существует эта организация в достаточно разнообразных формах: от Европы до Латинской Америки, от США до Швеции.Конечно, ее можно и нужно совершенствовать, да она и сама заметно эволюционирует, но осторожно, чтобы не повторить ошибок типа марксистских. А противопоставление социализма и капитализма – просто мифологема, унаследованная от советской версии марксизма и канувшей в Лету эпохи противостояния «двух систем». Если вместо социализма нарисовать другую картину светлого будущего, то получится и другая картина существующей организации. В рамках нашей картины мира в ближайшей перспективе именно собственные представления о будущем станут определять конкурентоспособность государств. В этом отношении Россия имеет определенные преимущества.

Экономика, основанная на социальных принципах, должна принимать во внимание не формальные объемы производства, а влияние производства на здоровье, экологию, образование и качество жизни в целом. (Джереми Ривкин, автор бестселлеров «Эпоха доступа», «Европейская мечта», «Водородная экономика», «Век биотеха», «Конец работы», «Третья промышленная революция». В разное время был советником и консультантом президента Франции Николя Саркози, канцлера Германии Ангелы Меркель, премьер-министра Испании Хосе Луиса Сапатеро и других крупных политиков).

Со временем все больше и больше людей будут вовлечены в производство с нулевыми предельными издержками и будут делиться с окружающими плодами своего труда — экономика при этом будет развиваться, но приросту ВВП в долгосрочной перспективе это способствовать не будет. В краткосрочной и среднесрочной, впрочем, рост будет достаточно явным — хотя бы потому, что потребуется перестраивать всю индустрию и создавать для этого миллионы новых рабочих мест. В Германии переход на 10% возобновляемой энергии создает 4 миллиона новых рабочих мест. Представьте себе, что каждый жилой в дом в России надо оснастить генераторами солнечной энергии: сколько же рук потребуется для выполнения этого задания. Зато потом, когда энергосберегающие технологии начнут обеспечивать производства практически бесплатной энергией, издержки предприятий существенно сократятся.