Тревожные дни

 Вам знакомы чувства, охватывающие спортсмена перед стартом? Когда до начала состязаний остаются считанные часы, минуты, секунды... Когда еще недавняя уверенность сменяется боязнью поражения и забываешь, что еще вчера на тренировке ты показал блестящий результат и теперь надо лишь повторить его. В чемпионате мира по мотокроссу каждый заезд - старт, и, значит, каждый раз нужно заново пережить - заново все эти треволнения. Двенадцать этапов, двадцать четыре заезда....

Последние мгновения перед стартом! Да, они нелегки. Но вот что удивительно. В них есть своя неповторимая прелесть - нетерпеливое ожидание, жажда предстоящей жаркой борьбы. Но вот стартовая машина открывает дорогу на трассу и разом исчезает волнение. Начинается работа. Тяжелая, изнурительная и, вместе с тем, радостная. «Нет, я не могу, просто не имею права попасть в завал. Я должен догнать лидера и повиснуть у него на колесе, чтобы измотать, а потом на одном из поворотов обойти его и уже до самого финиша никому не уступать. Как мощно бьется сердце машины! Какой упругий ветер! А грязь летит прямо в очки из-под колёс лидера. Что же, не будешь ходить позади. Вперед! Ну, вот я и первый...»

Быть первым прекрасно. Но спорт не был бы спортом, если бы в нем были одни победы. Вот почему мне хочется рассказать теперь об одном из чемпионатов мира, который не принес мне громкой славы чемпиона, но научил многому из того, без чего немыслимо пытаться завоевать, а тем более удержать этот титул.

Итак, 1976 год, апрель. Всю зиму я усиленно тренировался, приобрел отличную форму и был готов приступить к осуществлению поставленной задачи - выиграть чемпионат «за явным преимуществом».

На нашей «Волге» мы благополучно добрались до испанской границы. Мы - это Юрий Игнатьевич Трофимец, Володя Кавинов, Толя Овчинников и я. Испания встретила чистой синевой неба и горячим, сухим ветром. Больше всего нас заботило сейчас то, что мы приехали сюда прямо от российских снегов, не успев «обкататься» на жестких трассах. Правда, накануне попытались восполнить этот пробел поездкой в Тбилиси. Но и в Грузии оказался снег, так что весенний сбор не удался.

От границы наш путь лежал в испанскую провинцию Каталонию и далее - в Сабадель, который находится в 30 километрах от Барселоны. Здесь нас уже ждал Зигфрид Штульбергер - механик фирмы «КТМ» с нашими «боевыми» мотоциклами. Опробовать их в деле, потренироваться всерьез было некогда. Как говорится, прямо с корабля на бал. Однако, попробовав машину накануне старта, я остался недоволен теми усовершенствованиями, которые внесли конструкторы. Но исправлять что-либо было уже поздно.

И вот первый заезд. Гонщики еще не разобрались после старта в цепочку, а я уже почувствовал, что мотоцикл меня не слушается, не «держит» дорогу, заднее колесо то и дело заносит. Говорят, на хромом коне далеко не уедешь: на финише я был пятнадцатым. Напомню, что зачетные очки получает спортсмен, попадающий в первую десятку. Выигравшему заезд начисляется 15 очков, за второе место - 12, за третье - 10, и так далее до десятого гонщика, который получает в награду лишь одно очко. А мне и подавно досталась «баранка» - ноль. Ничего утешительного не принес и второй заезд, лишь отодвинул меня назад еще на одну ступеньку. Ничего себе, красивенькое начало! В чем же причина неудач? Мотоцикл? Нет, машина отличная, мотор работает безотказно, ходовая часть надежна. Значит, сам плохо еду, сам недостаточно готов, еще не обрел необходимую форму после зимы? Так или иначе, но мы с Юрием Игнатьевичем Трофимцом решили пока не делать никаких выводов, а посмотреть, что покажет следующий этап в Бельгии. Зигфрид, механик, казался удрученным не меньше нас, бесконечно что-то «колдовал» над машиной и тоже ожидал, что будет на бельгийской трассе.

Но до Бельгии оставались еще целых две недели, и я помчался домой в Ленинград. Конечно же, Ира уже знала о моих неудачах и всеми силами старалась меня приободрить. А я пытался изобразить бодрость духа и веселое настроение. А на душе - кошки скребут. Какой тут отдых: сейчас самое время тренироваться. Выждал я немного, да и говорю:

- Ну, ладно. Дома погостил. А теперь собирайся, поедем в Киев.

- Когда?

- Прямо сейчас.

- Зачем? - погрустнела Ирина.

- Погреемся там на солнышке.

Она вздохнула и, ни о чем больше не спрашивая, принялась хлопотать со сборами - кофе в термос, мою амуницию в дорожную сумку... Мы с братом Александром разобрали мой тренировочный мотоцикл, погрузили его в багажник автомашины. Выехали под вечер. За ночь отмахали 1300 километров. Какое-то нервное напряжение овладело мной, я ни разу не уступил баранку Шуре. И Ира всю ночь не сомкнула глаз - так и просидела рядом.

Разумеется, греться на солнышке в Киеве нам не пришлось. Все десять дней были посвящены тренировкам: два дня заезды по полной программе чемпионата мира, один день отдыха. Все вроде бы было хорошо. Но мы с Александром понимали, что это ровным счетом ничего не значило: ведь на каждом этапе чемпионата своя, неповторимая трасса, и своя, присущая именно ей, атмосфера гонки, и свой, совершенно особый накал борьбы, который невозможно имитировать на тренировке. В общем, киевская тренировка прошла даром. В Бельгии в обоих заездах я пришел пятнадцатым, хотя работал на трассе как никогда.

Следующий этап в Чехословакии.

- Послушай,- говорю Зигфриду,- ты можешь привезти мне в Чехословакию машину, на которой я выступал в прошлом году?

Я понимал, что тот мой мотоцикл не подготовлен, работы с ним много. Кроме того, Зигфрид должен еще доехать до Австрии - на это тоже время надо. А потом - до Чехословакии.

- Гут! - успокоил он меня, чуточку подумав.- В четверг будет у тебя мотоцикл.

Надо знать Зигфрида. Если он обещает что-либо, можно не сомневаться - так и будет. И действительно, через день-два после нашего приезда в ЧССР к отелю «Золотая щука» подкатил знакомый голубой автомобиль Зигфрида. Улыбаясь, механик выбрался из кабины.

- Мотоцикл привез,- сказал он.

Не откладывая на завтра, берем старый (вернее, новый) мотоцикл, грузим в машину и едем на трассу. Чтобы лучше сравнить обе машины, сначала делаю несколько кругов на «невезучей» машине. Да, «норов» ее не изменился: тянет вбок, и все тут, Потом Зигфрид подвел новый, вернее, мой старый мотоцикл. Юрий Игнатьевич включил секундомер, и я так рванул с места, что машина поднялась на дыбы и понесла меня вперед. Как она была послушна, будто со мной одно целое! Да, это то, что нужно, чего так не хватало. Значит, дело не во мне? Значит, рано еще сдаваться! Это показала и официальная гонка. В первом заезде, несмотря на то что упал на повороте, на финиш пришел четвертым, заработав 8 очков!

Во втором заезде стартовал восьмым. Миккола - лидер гонки - шел третьим. На каждом круге Юрий Игнатьевич Трофимец показывал мне черную доску, где писал мелом секунды, на которые я отставал от Микколы. Вообще-то тренеры обычно показывают отрыв лидера, но сейчас для меня было важнее знать, как идет Миккола, возглавляющий гонку в общем зачете. Вскоре мне удалось догнать Микколу, обойти его и даже оторваться на 13 секунд. И вдруг ногу мою сорвало с подножки, потащило в заднее колесо. Остановился. Смотрю, мотобот запутался в проволоке, а нога прижата к колесу. Трудно себе представить, что могло бы случиться через мгновение. Пожалуй, 40 с лишним лошадиных сил, которые таились в двигателе моего мотоцикла, с лихвой хватило бы, чтобы оторвать мне ступню. Но все хорошо, что хорошо кончается. Выпутавшись из коварного силка, я вновь устремился на трассу. Настроение, несмотря на все неудачи, было боевым. Опять догнал Микколу и совсем уже настроился идти на обгон. И тут где-то впереди замаячил финишный флаг в черно-белую клетку, Что же, даже самый долгий заезд когда-нибудь да кончается. Я снова был четвертым, и теперь в моей «копилке» обнадеживающе «позванивали» 16 очков.

С легким сердцем мы покидали Чехословакию, чья гостеприимная земля оказалась для нас столь счастливой. Я люблю эту страну, ее народ, чья история так близка и понятна каждому русскому. Страну, где, не зная языка, можно смело обратиться к любому, будь то школьник или убеленный сединой старик, тебя поймут. Эта страна дорога мне просто как человеку, но еще в большей степени как гонщику. Во мне живет убеждение, что впервые именно в Чехословакии по-настоящему поняли, что такое мотокросс. А поняв, сумели создать прекрасные кроссовые мотоциклы, равных которым долгое время не было в мире. На замечательном «Чезете» бельгийский гонщик Жоэль Робер трижды завоевывал звание чемпиона мира. На этой же машине наш Виктор Арбеков благополучно домчался до верхней ступени пьедестала почета. Тысячи моих коллег - спортсменов Советского Союза осваивали мастерство на «Чезете». Добрую службу эта замечательная машина сослужила в свое время и мне. А если вспомнить, что на гаревых и ледяных дорожках спидвея сегодня безраздельно властвует знаменитая чехословацкая «Ява», можно по достоинству оценить вклад ЧССР в развитие мотоспорта. У меня много друзей в этой стране среди гонщиков. Мне всегда нравится выступать здесь, потому что организация соревнований - идеальная, судейство - безукоризненное, а зритель - знающий, исключительно дисциплинированный и по достоинству оценивающий мастерство любого гонщика.

 

Четвертый этап чемпионата мира проходил в Польше. Пока добирались до Шецина, где должна была состояться гонка, обсудили наши дела. Выходило, что начало чемпионата неудачно не только для меня, но и для моих товарищей. Володя Кавинов, хотя и выступал лучше, но блестящими результатами пока похвалиться не мог. Лишь в одном заезде на чехословацкой трассе он пришел на финиш первым, а остальные гонки заканчивал то шестым, то седьмым. Толя Овчинников на трех этапах «заработал» только 5 очков. И все же мы не унывали, зная по опыту, что успех на чемпионате мира достигается не вдруг_, а набирается буквально по крупицам. А неудачи, что ж, как и нас, они поджидали любого из участников за каждым поворотом трассы.

Что же показал Шецин? Мне в первом заезде удалось в течение пят кругов идти во главе гонки. Потом упал. Поднялся быстро. Однако этой задержки хватило американцу Джиму Померою, все время висевшему у меня на колесе, чтобы вырваться вперед. Так мы и пришли на финиш - он первым, я вторым. Миккола в этом заезде не получил ни одного очка. Зато в следующем всё случилось наоборот. Я стартовал неудачно и ушел на трассу восемнадцатым. Всю гонку работал на обгон и закончил ее шестым, а Миккола первым. Вот как получается! Я в двух заездах набрал 16, а он в одном -15 очков, Итак, теперь соотношение наших результатов было 82:32. Разумеется, в его пользу. На целых 50 очков он опережал меня. Больше того, обгоняли меня к тому времени швед Торлейф Ханссен (68 очков), американец Джим Померой (54), наш Володя Кавинов (48), чехословацкий гонщик Ярослав Фалта (42) и бельгиец Гарри Эвертс (34). Ганс Майш из ФРГ набрал столько же очков, что и я. И буквально на пятки нам наступал Антонин Баборовский из Чехословакии (29 очков). Беспрерывная цепь надежд, радостей и разочарований - вот что такое чемпионат мира по мотокроссу. Выходило, что после польского этапа я иду на седьмом месте. И все-таки я ориентировался только на Микколу. Потому что в том году он был лидером.

Настраивая себя на борьбу, не позволяя ни на минуту расслабляться, я пытался прёдставить все двенадцать этапов чемпионата как один необычайно долгий заезд. На это настраивал меня и Ю. И. Трофимец:

- Удается же тебе в несчастливых заездах с плохим стартом все же приходить иногда к финишу первым. Даже падая, даже ломая что-то в мотоцикле, но не сдаваясь, не отказываясь от борьбы за победу, случается же тебе выигрывать! Вот и не сдавайся, работай!

Пятый этап чемпионата проходил во Львове. Дома, где и стены помогают, никак нельзя проигрывать. Да и тысячи зрителей, обступивших трассу на всем протяжении, страстно болели за нас... Здесь когда-то начинал свой путь знаменитый Игорь Григорьев, первым из советских гонщиков, ставший призером чемпионата мира по мотокроссу и тем самым «прорубивший окно в Европу» для нас - его последователей. Здесь в былые времена гонялся и сам Трофимец, ставший впоследствии тренером Григорьева, а теперь вот и одним из моих наставников. Приехала во Львов и Ирина, с которой мы не виделись уже более месяца. Она привезла целый ворох писем от ленинградских друзей и, конечно же, от Кирилла Александровича. И в каждом - пожелание победы, удачи. Все это прибавило силы, настроило по-боевому. Со старта я сразу вырвался вперед и не то что промчался, а пролетел дистанцию. Честное слово, охватило такое чувство, будто выросли крылья. Все мне удавалось, удивительно послушным был мотоцикл. Кажется, тогда я впервые понял, что такое истинное вдохновение. На финиш я «привез» максимум очков -15. А что там у Миколлы? Где же он? Второй? Нет. Третий? Нет... Миколла в этом заезде не получил ничего. Однако в следующем заезде я упал, да так, что пришлось сойти с трассы и отказаться от гонки. А на финиш первым пришел Миколла...

И все же, хотя чуть-чуть, но мне удалось продвинуться вперед. В турнирной таблице поднялся на одну ступеньку вверх и теперь был шестым.

В Югославии, кажется, Миккола впервые почувствовал у себя за спиной мое дыхание. И хотя нас по-прежнему разделяли 50 очков, он увидел в моем лице реальную угрозу для его положения лидера, И именно здесь, на мягкой, словно в Юкках, трассе под Марибором, у нас с ним состоялся очень жесткий поединок.

В первом заезде я ушел со старта четвертым, но очень скоро возглавил гонку. И сразу увидел, как повис у меня на колесе Миккола. Он принял предложенный мною темп: и сил, и мастерства у него для этого хватало. На каждом повороте, на каждом подъёме и спуске я ждал, что вот-вот он пойдет в атаку. Но он не торопился. Видно, решил взять меня измором - давить на психику до последнего круга, и только потом, перед самым финишем, сделать решающий рывок. Что ж, тактика не новая, надо не зевать. Не преувеличивая, скажу: мне было труднее, как, впрочем, всегда бывает в подобной ситуации любому лидеру. Ведь надо не только следить за трассой, чутко реагируя на малейшие ее капризы. Теперь приходилось раздваивать свое внимание, бдительно следя за действиями соперника. Пожалуй, в том чемпионате это была самая нервная для меня гонка.

До финиша оставалось четыре круга, когда Миккола пошел «ва банк». Наверное, он считал, что я уже вконец измотан и не смогу более сопротивляться. Я и вправду шел на пределе. Ноги, казалось, вот-вот откажут. Ведь почти всю гонку не присаживаешься на седло, все время едешь на чуть согнутых в коленях ногах. Это все равно, что целый час кряду беспрерывно приседать и подниматься с пятидесятикилограммовой штангой. А о руках и говорить нечего. Руль все время вырывается, и держать его надо крепко. В то же время очень точного управления требует ручка газа и рычаг сцепления. Да что там говорить, нелегкая это работа - мотокросс!

А Миккола все ближе и ближе... И тут возникает ситуация, довольно типичная для мотокросса: догнав аутсайдера, гонщика, тащившегося в самом конце длинной, растянувшейся по всему кольцу, цепочке, я вынужден сбавить скорость. Это дало возможность финскому гонщику догнать меня.

Потом мне показывали фотоснимок, сделанный во время прыжка за двадцать метров до финиша: мы с Микколой зависли в воздухе, а передние колеса наших мотоциклов будто сидят на одной оси. Вот уж действительно - колесо в колесо. А в тот момент моя машина на какое-то мгновение приземлилась раньше. Тут уж я не зевал, постарался как следует загрузить заднее колесо, и мой «КТМ» первым получил ускорение. Финиш! Кажется, в те минуты мы с Микколой забыли про очки, которые еще недавно так скрупулезно подсчитывали. Ради вот такой борьбы - бескомпромиссной, честной, ради такой трудной победы и такого красивого поединка, честное слово, стоит заниматься мотоспортом. Мы счастливо рассмеялись и дружески похлопали друг друга по мокрым, просоленным спинам. Но к подсчету очков все же пришлось возвратиться. Арифметикой занялись в полуторачасовой перерыв. Выяснилось, что Миккола проиграл мне три очка. Всего лишь три из тех пятидесяти, которые разделяли нас после Львова.

Во втором заезде Володя Кавинов уверенно берет на себя лидерство. Я иду за ним. Что происходит позади нас, разбираться некогда. Но Юрий Игнатьевич на каждом круге продолжает информировать нас о том, как идет Миккола. Сначала он был шестым, потом пятым, четвертым. За три круга до конца гонки он перемещается на третье место. Теперь я уже спиной чувствую его приближение. Вдруг падает Володя, я оказываюсь первым, и опять у меня «на колесе висит» упрямый Миккола. Снова мы догоняем последнего гонщика, снова приходится притормозить. Тут-то и обходит меня соперник. Пошли на последний круг. Быть может, я опять переиграю его в прыжке? Но Миккола перехитрил меня на этот раз. Я прыгнул, а он не стал. И пока я парил в воздухе, подъехал чуть ли не под меня. Меня вместе с машиной развернуло вправо. Я упал, быстро вскочил в седло, но мимо уже промчался Володя, и финишную черту я пересек третьим.

 

Чего же я достиг в результате? Миккола еще дальше ушел вперед. Теперь нас разделяли 52 очка. Но я после Югославии стал уже третьим. Между ним и мной с 86 очками был только Володя Кавинов. Между тем все мы уже перешагнули «экватор» чемпионата - минуло шесть из двенадцати этапов...

И вот; Италия - городок Реджио-Эмилио, что невдалеке от Болоньи. Трасса гонок оказалась настолько пыльной, что ехать по ней не представлялось возможным. Гонщики попросили полить ее, и организаторы отдали соответствующее распоряжение группе рабочих, обслуживающих соревнование. Те согласно закивали головами, но, несмотря на то, что до старта оставались считанные минуты, преспокойно уселись за трапезу. Они неторопливо уплетали своё «спагетти», со смаком запивая его кислым вином. Уже давным-давно минуло время старта, но они, кажется, и не думали поторапливаться. Зрители, видно, не поняли истинной причины задержки и обратили свой гнев на гонщиков, Крики, улюлюканье, свист... Из толпы на трассу полетели бутылки.

Тогда к микрофону подошел Робер и спокойно объяснил, что для безопасности гонщиков необходимо полить трассу. Теперь негодование зрителей обратилось на поливальщиков, которые тут же позабыли о своей невозмутимости и довольно быстро сделали все, что от них требовалось. Происшествие развеселило нас, сняв предстартовое напряжение.

Не буду подробно описывать гонку. Скажу лишь, что в первом заезде я пришел вторым, следом за Помероем, а во втором - первым. Миккола в первом заезде снова «висел у меня на колесе», но я так и не пропустил его вперёд. А во втором заезде он был на финише пятым, теперь нас разделяли уже 40 очков. Но не это радовало меня. В турнирной таблице я прочно утвердился на втором месте. Забегая вперед, скажу, что на всех последующих этапах я все дальше отрывался от преследователей и все ближе подтягивался к финскому гонщику.

Пока гонка из Италии «перемещалась» во Францию, спортсмены получили двухнедельные каникулы. Однако отдых наш совершенно неожиданно затянулся на лишнюю неделю. Во Франции (юг, город Ий-Орг) организаторы предложили очень опасную трассу, проложенную в скалах, изобилующую в прямом смысле слова головокружительными участками. Но делать нечего. Как и все, выехал на тренировку, стал приглядываться, как лучше пройти трассу, чтобы не разбиться. «Ничего, думаю, не я один, всем будет трудно». Однако один ров меня особенно смущал. А что если перескочить через него на полном газу? Выбрал место и на следующем же круге попробовал. Перепрыгнул. Смотрю, Миккола, долго не раздумывая, повторил мой прыжок. Трудно сказать, чем бы кончился здесь наш с ним поединок, только ни ему, ни мне не довелось воспользоваться этим маленьким открытием, так как участники соревнований отказались выступать на этой трассе и потребовали исключить из чемпионата французский этап. Такой оборот дела лично мне был весьма невыгоден. Ведь в зачет шли тринадцать лучших заездов. И чем больше выбор, тем больше у меня с шансов наверстать упущенное в Испании и Бельгии. Но, само собой разумеется, что я тоже поставил свою подпись под протестом. Французский этап для нас исключили из программы.  К сожалению, гонщики  на мотоциклах с колясками этого не сделали и во время соревнований один из спортсменов погиб. Мы не были даже знакомы с ним, но его смерть стала тяжелой утратой и для нас. Потому что, как и мы, он был гонщиком, как и мы, несомненно, любил мотоспорт. И быть может, впервые мы, молодые парни из разных стран мира, посмотрели друг на друга с большей, чем обычно, теплотой и почувствовали себя одной семьей.

   ...В Англии дела у меня пошли совсем хорошо. А у Микколы началась полоса невезения. Еще на тренировке, несмотря на то, что я в падении сломал руль, мне удалось показать лучшее время  на круге  и  «заработать» хорошее место на старте. Перед заездом прошу Юрия Игнатьевича:

   - Пожалуйста, все время показывайте мне отрыв от Микколы, где бы он ни был.

     Я хорошо изучил тактику финского гонщика и твердо решил во что бы то ни стало не позволять ему повисать у меня на колесе.

     Пошли. Я сразу возглавил гонку. Смотрю, Юрий Игнатьевич показывает – 40 секунд. На следующем круге – 35,  потом - 30. И вдруг - крест. Значит, сошел Миккола. Во втором заезде он шел позади меня с разрывом в 20 секунд. С нетерпением я ждал следующего сообщения Юрия Игнатьевича. Ещё издали напряжённо всматриваюсь в черный квадрат. Что такое? Опять крест? Да, не везёт нынче Микколе… В ФРГ нас разделяли уже лишь десять очков. В первом заезде мы с Микколой оба сошли. Он упал, а у моего мотоцикла отказала коробка передач. Видно, уже и металл не выдерживал такой долгой и тяжелой гонки. И второй заезд оказался для меня неудачным. Со старта ушел восьмым, постепенно перебрался на четвертое место. Догнал Помероя, который шел третьим вслед за Кавиновым и Микколой. На выходе из виража стал обходить Помероя. Но не хотел уступать этот упрямый американец и, как у нас говорят, «передержал газ». Мы зацепились рулями, я упал. Дальше ехать уже не мог - руль сломался. А Миккола был на финише вторым, опять «удрав» от меня на 22 очка. Но истинным героем этой гонки стал Володя Кавинов. Он выиграл оба заезда и теперь, потеснив меня, переместился в турнирной таблице на второе место.

Оставались два этапа - в Голландии и Швеции. До начала этих решающих стартов нас на целый месяц снова распустили «на каникулы». Целый месяц отпуска! На курорт что ли махнуть куда-нибудь? Скажем, в Сочи или на Рижское взморье? Устал я, честно говоря, уже порядком. Но посоветовались мы с Ирой и поехали с ней в Полтаву на чемпионат Советского Союза. Там я выиграл первый заезд, а во втором - был вторым. Потом мы перебрались в Чернигов, где я «открутил» еще один этап первенства с тем же результатом, что и в Полтаве. Вот так и отдохнули...

В Голландии песчаная трасса была проложена в лесу. Здесь очень много прямых скоростных участков, на которых бензина расходуется гораздо больше, чем обычно. Первым со старта ушел Миккола. Я был восьмым. Вскоре разрыв между нами сократился до 15 секунд. Вдруг мотор моего мотоцикла зазвенел, сначала чуть-чуть, потом все громче и, наконец заглох. Открываю пробку бака - пусто. Вот тебе и на! Бензин кончился. Плохо заправили? У Кавинова - то же самое. Бельгиец Раймон Бовен остановился на своем «Монтезе»в двухстах метрах от финиша! Нет, дело не в заправке. Всю трассу мы проходили на полном газу, и просто бака не хватило, чтобы одолеть дистанцию.

После Голландии нас с Микколой по-прежнему разделяли 22 очка. Значит, чтобы мне выиграть чемпионат, надо в Швеции в обоих заездах победить. А что требуется для победы Микколе? Один раз прийти на финиш вторым.

Сначала так и получилось: я шел первым, следом - Хансен, за ним - Миккола. Если бы такой порядок сохранился до конца финиша! Но Хансен вдруг останавливается и пропускает вперед Микколу. Так мы и приходим на финиш: я - первым, Миккола - вторым,

Подъезжает Хансен. Спрашиваю его:

- Что случилось, Торлейф?

- Понимаешь, лужа! Все очки залепило...

Что-то я не видел этой лужи. Все проще. Ведь Миккола выступает на шведской «Хускварне»...

Все уже поздравляли Микколу. И я, конечно, тоже. Он здорово потрудился на этом чемпионате и честно выиграл его.

Потом был последний заезд, который уже ничего не решал ни для меня, ни для Микколы. Мы оба вышли на старт и отработали на совесть. Миккола упал и сильно ушибся. Я пришел на финиш первым. Но самым интересным оказался заключительный итог чемпионата. Когда судьи вывели каждому зачетные очки по тринадцати лучшим заездам, выяснилось, что у нас с новым чемпионом мира оказался почти равный счет: 163 на 162. Одно, лишь одно очко разделяло нас с Микколой. Только на одно очко его «золото» весило тяжелее моего «серебра»!