В третий раз
«Чтобы достичь в спорте вершины, требуется не один год. Но чтобы удержаться на ней, бороться приходится с еще большим упорством. Годы бегут, а путь укорачивается...» Так сказал однажды Жоэль Робер, будучи уже шестикратным чемпионом мира. Мысль в общем-то не новая. Просто каждому, кто достиг этой вершины, она приходит в голову, и каждый по-своему пытается ее выразить.
Сравнительно просто, на мой взгляд, эта проблема решалась для меня после того, как я впервые стал в 1974 году чемпионом мира. Я никогда не задумывался, что делать дальше. Восхождение на Олимп состоялось. Это главное. А что касается славы, то ведь тот же Робер как-то заметил: «Слава - мгновение, а на каждом повороте гонщика подстерегает катастрофа». Но тогда, в 1974 году, мной владела одна-единственная страсть: выиграть чемпионат мира «за явным преимуществом», чтобы ни у кого ни на минуту не могло возникнуть сомнения, что Моисеев стал чемпионом по воле случая. Чтобы доказать это, мне понадобились следующие три года.
И вот я достиг поставленной перед собой цели. И вдруг с удивлением почувствовал: живет во мне чувство неудовлетворенности. Я вдруг понял, что человек не может жить без какой-нибудь цели, и каждый очередной достигнутый им рубеж обязательно должен открывать перед ним новые дали, новые горизонты.
Не буду уж очень подробно рассказывать о том, как проходил чемпионат мира 1978 года. Он почти ничем не отличался от предыдущих. То же количество этапов - 12, та же система зачета - по сумме набранных очков во всех 24 заездах. И все-таки одну его особенность, на мой взгляд, следует осветить. Впервые в истории мирового мотокросса один из этапов чемпионата было решено провести в Соединенных Штатах Америки. В свое время, когда Международная мотоциклетная федерация решала вопрос о преобразовании первенства Европы в чемпионат мира, существовало мнение, что гонщики Америки и Азии значительно уступают в мастерстве европейским кроссменам. Мне трудно судить, так ли это на самом деле. Но, по-моему, главную роль тут сыграли соображения другого порядка. Все трассы чемпионата мира проложены на территориях европейских государств. И гонщикам Америки и, скажем, Японии далековато добираться до них. Да и накладно. Ещё дороже обошелся бы переезд всех участников чемпионата, большинство из которых проживают в европейских странах, на этапы, запланированные на Американском континенте или на Японских островах.
Первой заявила себя на чемпионатах мира Япония. Поначалу это были только мотоциклы японских фирм «Сузуки», «Ямаха», «Хонда» и «Кавасаки», сразу ставшие в ряд лучших мировых образцов. Достаточно вспомнить, что именно на машине «Сузуки» Робер трижды выигрывал чемпионат мира, следом за ним такого же успеха добился на «Ямахе» Андерссон. А потом на старты вышли и японские гонщики, в частности, Торао Сузуки. Правда, сенсации он не сделал, но, например, на отдельных этапах чемпионата 1978 года ему удавалось приходить на финиш четвертым и даже вторым. Думается, у него всё ещё впереди.
А чемпионат 1973 года был ознаменован тем, что среди гонщиков появился американец Джим Померой. О его мастерстве можно судить хотя бы по тому, что уже в первом выступлении он занял общее седьмое место.
И вот наступило время чемпионата 1978 года, девятый этап которого должен был проводиться в Америке. Все с интересом ожидали этих гонок, ибо предполагалось, что у себя дома на старты выйдут многие гонщики США. Так оно и произошло. В Америке среди участников гонки оказалось сразу семеро хозяев: Д. Эллис, М. Трайпс, С. Хевертон, Б. Хэнней, Чак Сан, Д. Савицкий и Т. ди Стефано. Все они оказались отлично подготовленными кроссменами. Достаточно сказать, что ни один из них не остался без зачетных очков. Эллис и Хэнней выиграли по заезду, а Трайпс был дважды вторым. Так что мнение о слабости американских гонщиков довольно спорно. И я думаю, выступай они на всех этапах чемпионата, борьба была бы много интересней. К сожалению, у наших американских коллег по спорту на первом плане материальный интерес. Все они - типичные профессионалы, им выгоднее выступать у себя дома в различных коммерческих гонках. Во всяком случае, они сами именно так объясняют своё нежелание участвовать в чемпионате мира по полной программе. Для европейских спортсменов выступление в США оказалось нелегким испытанием. До Нью-Йорка мы летели десять часов с посадкой в канадском городе Гандере. Вторая столица Америки встретила нас небоскребами, шумными и дымными улицами. Народ приветливый, радушный, вежливый.
В Нью-Йорке мы взяли напрокат автомобиль и отправились на место соревнований в 300 километрах от города Нью-Берлина.
Долгая утомительная дорога, большая разница во времени (семь часов) дали себя знать. Всем нам хотелось спать. Чувствовали мы себя усталыми, разбитыми. На тренировке обливались потом, не хватало воздуха.
Опыт выступления в Америке показал, что приезжать сюда на этап следует заранее, дней за десять, чтобы привыкнуть, акклиматизироваться. Это было учтено в следующем году, когда мы приехали в США за две недели и смогли бороться с американскими гонщиками на равных.
Однако вернемся к началу чемпионата. Хотя бы коротко хочу рассказать о том, как шла борьба. По традиции первый этап проходил в Испании. Видимо, по той же традиции начало для меня оказалось не очень-то удачным. В обоих заездах «заработал» лишь восемь очков. Между тем сразу же наметилась лидирующая группа, которую с восемнадцатью очками возглавил бельгиец Хендрикус Эвертс. За ним с равным количеством очков - по десяти - следовали Ганс Майш (ФРГ) и Торлейф Ханссен (Швеция). Замыкал пятерку лидеров с шестью очками Володя Кавинов.
После следующего, итальянского этапа мне удалось переместиться на третье место в общем зачете. А возглавлял турнирную таблицу по-прежнему Эвертс. Но теперь меня отделяли от него лишь четыре очка. Следующая гонка - в Чехословакии. Здесь оба заезда блестяще проводит Володя Кавинов. Как я ни старался, каждый раз на финиш приходил лишь после него. В первом заезде он был третьим, а во втором - победил. Но для меня эта гонка стала своего рода переломной. Набрав в двух заездах двадцать очков, я захватил лидерство и до самого конца чемпионата никому уже не уступал его. Однако это совсем не значит, что мне было легко удержать свое лидирующее положение. После австрийского этапа в моей «копилке» насчитывалось восемьдесят семь очков, на девятнадцать больше, чем у Эвертса. Но в ФРГ» гонка сложилась для меня из рук вон плохо, и оба заезда я прошел «на нулях». Эвертс же привез на финиш восемнадцать очков и теперь отставал от меня лишь на очко. В Англии я сумел поправить свои дела - выиграл оба заезда. Но ведь и Эвертс не дремал. Каждый раз он приходил на финиш вторым.
Прекрасный результат показывал Майш, стабильными стали выступления Кавинова. Одним словом, к заключительному этапу, который должен был проходить у нас в Ленинграде, сложилось вот такое соотношение сил. Я по-прежнему со 166 очками сохранял лидерство. У Майша было 137, у Кавинова - 135, у Ханссена - 126 и, наконец, у Эвертса - 118 очков. Следовательно, мне мог угрожать только Ганс Майш, если он, конечно, выиграет оба заезда и получит еще 30 очков. Но это в том случае, если я ни в одном из заездов не получил бы ни одного очка. Разве не может случиться такого? Мне невольно вспомнился 1974 год, когда подобное же положение сложилось у меня с Фалтой. Припомнил я и год 1976-й, когда лишь одно очко разделило мою серебряную с золотой медалью Микколы.
Значит, чтобы наверняка победить, мне нужно хотя бы в одном из заездов прийти на финиш как минимум девятым и получить два очка. Эти два очка уберегут меня от любых случайностей. Конечно, ободряло, что заключительный этап проходит на самой для меня знакомой, можно сказать, родной трассе, что тысячи зрителей, что расположатся на южных холмах, тоже будут своими и болеть они будут за меня. Но как это ни странно, все это и добавляло волнения. Ведь проиграть дома, когда победа так близка, вдвойне стыдно.
Результаты официальной тренировки в Юкках показали, что мои соперники находятся в отличной форме и настроены по-боевому. Правда, мне удалось показать лучшее время на круге. Но ведь и Майш, замкнувший на тренировке лидирующую шестерку, отстал от меня всего лишь на 2,7 секунды. А назавтра - уж очень мне хотелось сразу же создать для себя «запас прочности» - я ушел со старта первым и первым был на финише. Тут же десятки дружеских рук подняли меня вместе с машиной. Да, теперь уж никто из соперников не мог догнать меня. И хотя еще не последовало официального решения судейской коллегии, я посчитал себя вправе принимать поздравления.
Особо хочу остановиться еще раз на том, как сложилась на том чемпионате судьба Володи Кавинова. Он реально претендовал на серебряную медаль, необходимо было лишь обыграть Майша, от которого Володя отставал всего на два очка. Конечно же, и Майш хорошо знал это. И именно Майш сыграл с Кавиновым злую шутку во время первого заезда в Юкках. Володя догнал его на крутом и затяжном подъеме. Сначала «повис у него на колесе», а вскоре стал обходить слева. Но Майш, вместо того, чтобы не мешать обгону, резко «навалился» на машину Кавинова. Володе не оставалось ничего другого, как отвернуть. И пошел он пересчитывать кусты да кочки в зарослях, что подступали к самой трассе. Хотя в следующем заезде он выступил блестяще и пришел на финиш вторым, своего положения поправить уже не смог. Я же в последнем заезде мог уже и не выступать - медаль была мне обеспечена - и все же вышел на старт. Не знаю, что руководило тогда мною. Вернее всего, хотелось доказать, что и на этот раз я выиграл чемпионат не случайно. На старте поставил себе скромную задачу: прийти на финиш девятым - так, будто бы и не было первого заезда и мне во что бы то ни стало надо «заработать» те самые решающие два очка. Так все и было. Я откатал заезд очень спокойно и был на финише... девятым.
Кому же достались остальные призовые места? У Майша - «серебро», у Хансена - «бронза».
И тогда мне припомнились мои сомнения накануне этого чемпионата о том, не пора ли мне уходить. Нет, не пора. Надо продолжать борьбу...