2.4.2. Споры о духе святом

Для примирения враждующих церковных группировок созывалось немало поместных соборов. На одном из них, собравшемся в Александрии в 362 году под председательством Афанасия, кроме традиционных вопросов о взаимоотношении Отца и Сына, был остро поставлен вопрос о количестве ипостасей Божьих. Эта проблема появилась в связи с учением пнев-матомахов (духоборцев), которые считали, что Дух Святой имеет тварную природу и по сущности отличен от Христа.

Фактически диспут шел об ипостасях, или сущностях, Бога вообще. Западная точка зрения подчеркивала, что Бог имеет одну сущность, в то время как восточная точка зрения утверждала, что правильно верить в Троицу не только по имени, но по истине своего бытия, то есть каждое из трех Лиц существует и пребывает отлично от других. При этом Сын единосущен (омоусиос) Отцу, а также Дух Святой по сущности своей неотделим от Отца и Сына. И здесь было введено очень важное для всего восточного богословия отличие сущности (оусии) и ипостаси (хипостасис), то есть представление о самостоятельности Лиц. Оусия означает бытийную сущность, а ипостась можно сравнить с индивидуальностью, самоосознающей себя конкретной личностью. К сожалению, оба эти понятия переводились в те времена на латынь общим понятиям substantia (субстанция), хотя существовал и термин persona, но он понимался в смысле «личина», «маска», а не персональная личность.

После собора 362 года, который четко указал, что надобно предавать проклятию тех, кто называет Дух Святой тварью и считает Его по сущности отличным от Христа, многие из служителей оказались в затруднении. К ним относились Евста-фий Севастийский, уважаемый епископ, которого, правда, обвиняли в излишнем аскетизме, Елевсий Кизикийский и другие. Они занимали позицию пневматомахов, их также называли македонянами по имени Константинопольского епископа Македония.

Победа традиционных, ортодоксальных взглядов произошла благодаря вмешательству императора Феодосия Великого. Воспитанный на Западе, он вполне разделял никейские взгляды и в эдикте 380 года обязал церкви империи передать власть епископам, которые придерживались никейского символа веры, а ариан, как еретиков, изгнать. Однако исполнить этот указ оказалось непросто, особенно в Константинополе, где почти все церкви находились в руках ариан. Чтобы решить свои церковно-политические проблемы и канонически правильно поставить Константинопольского епископа, Феодосии решил созвать Собор, который вначале мыслился как исключительно восточный. Папу римского Дамасия даже не известили о нем, но Григорий Богослов считает, что Собор созван «для утверждения благочестивого вероучения».

2.4.2.1. II Вселенский Собор

Собор состоялся в Константинополе в 381 году и вошел в историю как II Вселенский Собор, или Собор 150 отцов. От него, как и от I Вселенского Собора, остались также весьма скудные сведения. Известно, что прежде всего Собор решил вопрос о константинопольской кафедре, осудил Максима Циника, незаконно поставленного александрийцами, а законным епископом Константинополя признал Григория Богослова.

Богословско-догматические вопросы на Соборе, по сути, не поднимались, но еще раз рассматривался Никейский символ веры с добавлением учения о единосущности Святого Духа. Эта необходимость возникла в связи с осуждением на Соборе (канон 1) «ереси полуариан, или духоборцев, также и савелиан, маркелиан, фотиан и аполлинариан». Добавление звучит так: веруем «в Духа Святого, Господа животворящего, исходящего от Отца, вместе с Отцом и Сыном поклоняемого и славимого, изрекавшего через пророков». Также были добавлены формулировки о церкви, крещении и воскресении. Эти добавления, как объясняли позже (в 451 г.) участники Халкидонского Собора, были приняты не потому, что «предшественники что-то недосмотрели, а как письменное свидетельство их веры о Святом Духе против тех, кто отвергает Его богоравенство». Однако если бы это было так, то первая часть символа веры полностью бы совпадала с никейским текстом, но сравнение текстов дает слишком много разночтений, чтобы принять такую точку зрения. Гораздо вероятнее, что на Константинопольском Соборе на основе Никейского символа веры обсуждались проблемы, появившиеся в связи с новыми богословскими тенденциями, и именно эти обсуждения сформировали текст, происхождение которого спорно и неясно, но с середины V века он без всяких возражений и раздоров распространился по церквам и Востока и Запада.

Когда гораздо позже, на поместном соборе в Толедо в 589 году, зачитывали этот символ веры, то западные епископы добавили в утверждение о Духе Святом «исходящий от Отца» слово «и от Сына» (filioque). To есть в восточном богословии присутствует намек на иерархию, а в западном и Отец и Сын совершенно равны. При этом епископы в Толедо также не думали, что они что-то добавляют или изменяют. В их сознании данное слово явилось только письменным свидетельством того, о чем говорилось в Никее и Константинополе и что составляло предмет общей веры. И по существу они были правы, ибо о каких-либо добавлениях говорить несерьезно, ибо первоначального, «истинного» текста попросту не существовало, встречались только поздние разрозненные его записи.

36 епископов-пневматомахов во главе с Елевсием Кизикийским покинули II Вселенский Собор после того, как их позиция была осуждена. На этом Соборе были осуждены также взгляды староникейца, епископа Лаодикийского — Аполлинария, друга Афанасия Великого. Аполлинарий подчеркивал божественность Христа в ущерб его человечности. Он пришел к правильному выводу, что слияние двух природ во Христе (божественной и человеческой) невозможно, но он пытался объяснить их соединение тем, что хотя Христос действительно обладал человеческой природой, но управлял ею божественный Логос, Который заместил во Христе человеческий дух. Собор осудил это учение, подчеркивая, что, если Сыном Божьим воспринят не весь человек, то есть несовершенный человек, то несовершенно и наше спасение. Ибо если весь человек погиб, то необходимо было, чтобы спасены были все части человеческого естества, в том числе и дух.

Сохранившиеся канонические постановления Собора (6 правил) касаются организационно-церковных проблем. Одно из этих постановлений имело далеко идущие последствия, ибо оно гласило, что «константинопольский епископ да имеет преимущество чести после римского епископа, так как Константинополь есть новый Рим» (канон 3). Так, в христианстве стало утверждаться мнение, что духовная столица должна быть там, где находится столица политическая.

2.4.3. МАРИОЛОГИЯ. НЕСТОРИЙ И КИРИЛЛ

Затишье в богословских спорах после II Вселенского Собора продолжалось недолго. Вскоре вновь стало нарастать противостояние Антиохийской и Александрийской школ. В Сирии все более отчетливо складывалась традиция подчеркивания человечности Иисуса Христа. Это явно прослеживается у Диодора Тарского, одного из главных участников II Вселенского Собора. Среди его учеников — Иоанн Златоуст, Феодор Мопсуэтский и Несторий. Наибольшей остроты это противостояние достигло в конфликте Нестория и Кирилла, племянника и преемника на александрийской кафедре епископа Феофила, который, в свою очередь, был главным виновником недостойного и коварного смещения, ссылки и смерти Иоанна Златоуста.

Блестящий проповедник, ученый монах-аскет Несторий был приглашен на константинопольскую кафедру в 428 году императором Феодосием II, где начал с жаром, переходящим в крайности, бороться против того, что он называл ересью, а также против язычества и безнравственности, господствовавших в столице. Его страстность принесла ему много врагов, особенно в императорской семье. Несторий решил очистить Константинополь от того, что ему казалось богословски неправильным. Фактически он повторил путь Иоанна Златоуста в ревности за богословскую и нравственную чистоту, а также в ложном и коварном обвинении и несправедливом осуждении.

В своем учении Несторий часто рассматривал божественную и человеческую природу Христа отдельно, что дало повод его противникам обвинить его в ереси и приписать ему, будто он учил, что во Христе божественная и человеческая личности находились в союзе, а не в сущностном единстве. Не так давно обнаружена, как считается, его автобиографическая работа «Трактат Гераклида Дамасского», которая дает представление о его реальной богословской платформе. Он учил, что «одним именем, Христос, мы называем одновременно две личности... но существенные черты божественной и человеческой природы извечно разделены». Христос, по представлению Нестория, есть одновременно и Храм, и i живущий в нем Вседержитель Бог. Поэтому в храме обитает и «сопоклоняемый вместе с Богом человек», — говорил он об Иисусе Христе. То есть единство Лиц у Нестория не расторгалось.

Внешним поводом конфликта стала не христология, а термин «Богородица» (феотокос), который с IV века стали употреблять в литургии по отношению к Деве Марии. Этот термин отвергал еще Феодор Мопсуэтский, утверждая, что «безумие говорить, что Бог родился от Девы, родился от Девы тот, кто имеет природу Девы, а не Бог — Слово...» Несторий, который всегда акцентировал реальность и отличительную особенность человеческого естества Иисуса Христа, вполне естественно выступил и против термина «Богородица», прекрасно понимая, что Бог Иисус Христос был Богом и до Своего рождения в человеческой плоти. Мария же в определенный исторический момент всего лишь дала Ему человеческую природу. Поэтому Несторий называл Деву Марию Христородицей (Христотокос). Имя Христос объединяет обе природы: и божественную и человеческую, но к имени Бог дозволительно относить только божественные атрибуты. Нельзя сказать: «Бог, питаемый молоком», но «Иисус, питаемый молоком» сказать вполне позволительно. Такое евангельское понимание затронуло народное благочестие, имеющее глубоко языческие корни и требующее наличия женского божества, что, конечно же, резко усилило вражду к Несторию.

Против Нестория выступил Кирилл, избранный на александрийскую кафедру. В нем сочетались неразборчивое честолюбие и ревность к Константинополю, а также приверженность александрийской традиции, которая обожествляла человека. Хотя Кирилл и отвергал Аполлинария, который в противовес Антиохийской школе чрезмерно подчеркивал божественность Иисуса Христа, на самом деле епископ недалеко ушел от аполлинарианства. Кирилловское выражение «Христос не двойствен» совершенно не ортодоксально. Взаимоотношение человеческих свойств Иисуса с божественными Кирилл решал просто: Бог, став Еммануилом, сделал человеческую природу с ее телом своей собственной, поэтому сам Бог родился, голодал, жаждал, страдал и умер. Эта концепция явно противоречит евангельскому повествованию об историческом Иисусе, «который возрастал и

Ефесский Собор, по сравнению с другими вселенскими, «был самым неблагообразным, смутным, неудачным и формально просто не состоявшимся», но впоследствии его признали III Вселенским Собором, хотя, кроме 6 правил, осуждающих Нестория, но не указывающих на причину осуждения, этот Собор ничего не принял. Главным же итогом Ефесского Собора можно считать духовную победу догмата о Богородице.

Античный театр в Ефесе. Современный вид

укреплялся духом» (Лк. 2.40), но зато из нее следовало, что Марию вполне законно можно считать Богородицей.

Кирилл, не стесняясь в средствах и пустив в ход дипломатию, лесть и шантаж, вступил в один из самых трагических споров в истории церкви. Чтобы не попасть на суд за свои весьма нехристианские внутрицерковные дела к «столичному выскочке», как называл Нестория Кирилл, он сам решил уличить патриарха Константинопольского в ереси. Через императрицу Евдокию и сестру императора Пульхе-рию подлогами и ложью Кириллу удалось подготовить противонесторианское общественное мнение, а также добиться анафемы на Нестория со стороны папы римского Целестина. Слабовольный император Феодосии II решил созвать Собор по этому вопросу в городе Ефесе, но не только сам не вмешивался в дела Собора, но даже не дал указаний, кто будет председательствовать на Соборе, какой должен быть кворум и т.д. Ефес был очень удобен для путешествия Кирилла и его единомышленников и очень неудобен для сирийских епископов.

2.4.3.1. III Вселенский Собор. Несторианство

22 июня 431 года Кирилл, которого сопровождали более 100 епископов и множество монахов, не дождавшись прибытия антиохийских и других восточных епископов и представителей папы римского, хитростью открыл Собор. Официальный представитель императора Кандидиан покинул помещение. С ним были изгнаны 68 епископов, несогласных с действиями Кирилла. К концу дня Собор заочно осудил Нестория, даже не выслушав его, лишил его сана и отлучил от церкви. Под этим определением подписалось около 200 епископов. Через 4 дня прибыли восточные епископы и организовали другой Собор, который открылся с соблюдением всех формальностей. Они рассмотрели учение Кирилла, в котором действительно просматривалось аполлинари-анство, и его образ действий и низложили его, а прочих отлучили до покаяния.

Император Феодосии II пребывал в растерянности. Сначала он заключил в тюрьму и Кирилла и Нестория как нарушителей спокойствия, но Кирилл под покровительством женщин императорской семьи бежал из тюрьмы. Жертвой политических интриг стал Несторий, который все воспринимал простодушно и чисто и вначале сам отказался от константинопольской кафедры, а позже был сослан императором в ссылку. Приверженцы Нестория подверглись отлучениям и гонениям со стороны властей, и многие из них бежали за пределы империи, распространяя своё влияние в Персии, Аравии и других странах Востока. Антиохийские епископы, в ответ на явные нарушения всех канонических законов Кириллом и новым патриархом Константинопольским, собрались в Тарсе, а потом в Антиохии, и на этих соборах низложили Кирилла и его близких соратников. Так юридически оформился разрыв с официальной «Кирилловой» стороной.

В 433 году императору удалось примирить Антиохийскую и Александрийскую церкви, заставив их подписать компромиссную, так называемую Антиохийскую, унию (согласительное вероисповедание). Несогласные с обеих сторон были отправлены в ссылку, а эта уния, по сути, стала итоговым документом Ефесского Собора. Как считают даже православные историки, этот Собор, по сравнению с другими Вселенскими, «был самым неблагообразным, смутным, неудачным и формально просто не состоявшимся», но впоследствии его признали III Вселенским Собором, хотя, кроме 6 правил, осуждающих Нестория, но не указывающих на причину осуждения, этот Собор ничего не принял. Главным же итогом Ефесского Собора можно считать духовную победу догмата о Богородице.