0.4. Источниковедческие принципы

Источниковедение истории христианства существенно вли­яет на способ подачи исторического материала, оценку со­бытий и явлений, на выводы. Именно поэтому в книге уделя­ется пристальное внимание документам и другим первич­ным источникам, включая литературу эпистолярного жанра, хотя всякий, кто писал какие-либо письма или вел дневник, знает, насколько субъективны эти документы, которые, по­пав в руки историкам через несколько сот лет, будут рас­сматриваться ими как «неопровержимые доказательства» для своей эпохи. Следуя источниковедческим принципам, пред­почтение отдается документам (акты, приказы, указы, эдик­ты, законы, договоры, приговоры, протоколы, постановле­ния, каноны, кодексы и т.п.) как наиболее достоверным и надежным источникам по сравнению с иными видами (хро­ники, летописи, панегирики, жизнеописания, периодическая печать, мемуары, дневники, послания, письма и т. п.).

Признаком научного исторического исследования являет­ся также и критика источников, чего нельзя избежать не только при написании монографий, но и учебных пособий. Естественно, избранный в данной книге жанр требует опус­тить дискуссии и освещение самой процедуры критики, однако многие критические подходы необходимо здесь оговорить специально.

В советский период в источниковедении христианства доминировали гиперкритические подходы, хотя расцвет скептических исторических школ пришелся на 40-е годы XIX века как в Западной Европе, так и в России. Российские скептики дошли до того, что отвергали историчность Несто­ра Летописца и достоверность большинства событий, изло­женных в древнерусских летописях. Однако во второй поло­вине и особенно к концу XX века обозначился явный кризис гиперкритических и скептических подходов в источникове­дении благодаря широкому привлечению к исследованию бесписьменных источников (археологических, этнографи­ческих, антропологических, лингвистических и других), резкому расширению круга письменных источников в связи с открытием новых рукописей, а также благодаря введению новых, количественных, методов анализа источников.

Знаменательно, что кризис скептических исторических школ совпал по времени с крахом гиперкритических на­правлений в библеистике. Однако зарождающаяся советская историческая школа, несмотря на использование довольно передовых для своего времени методов и методологий ис­следования, взяла на вооружение явно устаревшие подходы в библеистике и истории христианства. Критические аргументы, отвергнутые ми­ровой наукой полвека тому назад, обрели при советской власти вторую жизнь и просуществовали еще семь десятилетий. Поэтому для постсоветского читателя может показаться непривычной та степень доверия к источникам по истории раннего христианства, которая проявляется в данной книге, хотя в западной науке подобные подходы давно утвердились.

Критика позволяет в первую очередь установить аутентичность источника, то есть соответствие авторства, датировки и характера документа тому, что он сам о себе декларирует. Однако следует учитывать, что многие аутентичные источники не представляют особой ценности для историка, поскольку содержат заведомо ложную информацию. И наоборот, некоторые неаутентичные источники весьма ценны, но как свидетельства иной эпохи и иного автора, отличающиеся от того, что содержится в самом источнике. Например, неаутентичный «Константинов дар» представляет интерес как свидетельство теократического мышления папства VIII века, и, конечно, он не имеет никакого отношения к Константину. Сочинения Псевдо-Дионисия Ареопагита интересны тем, что они представляют апофатическое богословие, никак не связанное с Дионисием Ареопагитом из книги Деяний. Таким образом, следует отделять аутентичность от достоверности и ценности исторического источника.

Сама процедура критики распадается на внешнюю и внутреннюю критику. Внешняя сопоставляет источник с другими, синхронными ему письменными и бесписьменными свидетельствами той эпохи и опирается на всю доступную ин­формацию об историческом фоне источника. Здесь важна непротиворечивость общепризнанным фактам и опыту повседневной жизни. Внутренняя критика вы­являет уже внутреннюю логичность и непротиворечивость, объективность как отсутствие тенденциозности и попыток оправдать интересы одной группы людей, например одной деноминации, идеализируя ее.

И даже после применения этих принципов и несмотря на наличие богатой критической литературы по источникам истории христианства, достоверность информации, содержащейся в источниках, зачастую вызывает сомнения и разные интерпретации. Поэтому иногда в книге дается указание на источник или автора, особенно, если приводятся дискуссионные и неоднозначные утверждения или положения.