2.4 Прорицания Невинности, перевод Филиппа Хаустова

Узрите, как мир в песчинке теснится, Как Рай возрастает у цветика в чаше, Пусть крепко сжимает безбрежность десница И целая вечность почиет в часе. Бьётся в клетке нежная горлица – Будет кара небесная горестна. Безвинный стон голубиный Колеблет Ада глубины. От господ собакам – ни крохи – Значит, царству выходят сроки. От работы павшие кони Ждут в уплату людской крови. Охотником загнанный заяц Разум жестоко терзает. Перебили дрозду крыло – Скорбно ангельское чело. Петухов приготовили к драке – Схоронилось солнце во мраке. Волк со львом поднимают рёв – Мертвецы покидают гроб. Лань, бродящая на просторе От людей отженяет горе. Ждёт заклавших Агнца усобица, Хоть Он ни на йоту не злобится. Нетопырь в полутени вечерней Подобен душе безверной. Плачет сыч, пялит в небо очи: Что же ты нас оставил, Отче?! Кто хоть малую пташку обидит, Тот вовек любви не увидит. Убивающий мотыльков Не избегнет паучьих силков. Кто вмешается в жучьи чары, Тот пребудет во тьме и печали. Червячок на яблочном древе Говорит о скорбящей Еве. Ни козявок, ни мух не калечьте – Страшный Суд уже недалече! Кто коня обрядит  в броню – Не поставит его в Раю. Кто щедр и с псом, и с котом, У того не скудеет дом. Летнюю песенку гнус Взял у злых, ядовитых уст. В железах окаянного аспида Клевета зловонная разлита. Зависть к чужому труду Подобна яду в меду. В рубищах ли, в парчах ли – Пожили да и зачахли. Правда, во зло изречённая, – Что кривда самая чёрная. Скорбь и радость в первые дни Были свыше людям даны, Скорбь и радость друг-другу сродни, Мы ценить их равно должны. Скорбь и радость идут на пошив Платья нового для души. Где прострочка скорби лежит, Там и радости нить бежит. Сколько труд человечий ни тонок, Сколь ни пыжься из всех силёнок, Но из груды тряпиц и пелёнок Всё ж не выйдет живой ребёнок. Где слеза упала на землю, Там младенец под райской сенью На руках у Пресветлых Жён Вечной радостью окружён. Волны рёва, мычанья и лая Больно хлещут по берегу Рая. Плачут дети под гибкими розгами – Будут муки мучителей грозными. Прохудились лохмотья у старика – Помутились белые облака. Истукан с ружьём и с мечом Солнцу красному нипочём. Перед медным грошом бедняцким Все сокровища Африки – цацки. Означает это тем паче, Что холопы господ богаче И держава для доброго плода Должна быть в руках народа. Кто детей обучает сомнению – Будет предан могильному тлению. Кто смеётся над детской верой – Будет высмеян в бездне серой. Кто же сам веру детскую имет, Тот ни смерти, ни Ада не примет. Спеют плоды сообразно годинам: Игры – младенчеству, мудрость – сединам. Кто лукавыми сыплет вопросами, Тем ответы не будут опознаны. Кто в прениях мелких погрязнет, В том разум пытливый погаснет. Ядовитей всего на земле Лавр у Кесаря на челе. Безобразней страшилищ всех Статный ратник, надевший доспех. Украшая плуг самоцветами, Без вражды станем жить на свете мы. Средь сомнений бесконечных Всех мудрей чудак кузнечик. Ходят книжники вкруг да около, Ни букашки не видят, ни сокола. А увидят – и тут усомнятся. Не пристало с безверными знаться. Усомнились бы в свете светила – Отнялась бы у них вся сила. Дело надобно делать  с искусством, Коль не станет оно искусом. Под законом рулетка и блуд – Знать, последние дни грядут. Если грех повсюду прославлен, То готов старой Англии саван. Кто в тоске, кто в глумливой злобе, Днесь положим её во гробе. Меж земной и небесной твердями Рождены на свет не для смерти мы. Только денно и нощно верьте: Упасёт нас Господь от смерти, А кто жить не захочет во свете, Тот пребудет в кромешной смерти. Мы готовы поверить лжи, Если смотрим кругом без души, Ибо наши плотские очи Не избегнут погибельной ночи. Свет грядущего Господа светит Даже преданным вечной смерти, Ибо присно пребудет с нами Человеческий Сын во славе.