Признанный пример

Среди виртуозов Падеревский особенно силен в личном заклинании, которое он бросает на свою публику. Кто-то сказал, что стоило сто тысяч долларов, чтобы использовать свои волосы, прежде чем он совершил свой первый американский тур. Но несомненно любопытно было видеть его волосы, которые продолжали заполнять аудиторию за аудиторией. Я присутствовал на его первом концерте в Нью-Йорке и был поражен, увидев сравнительно небольшое собрание музыкальных фанатиков. Его обладание аудиторией была поистине имперской. Некоторые из критиков нашли бы падеревскую корону восхитительной стойкой, на которой можно было бы заместить их насмешки, вместо этого вошли в экстазы. Его искусство и его яркая индивидуальность, совершенно независимые от его внешности, вскоре сделали его величайшей концертной привлекательностью в музыкальном мире. Любой, кто разговаривал с ним более нескольких мгновений, понимает, что означает слово магнетизм. Все, что он в себе несёт- это возвышенный ум, его личное достоинство - все это вносит вклад в необъяснимую привлекательность, которую самый величайший гипнотизер Месмер впервые описал как животный магнетизм.

Этот магнетизм пианиста должен считаться отдельным от личной красоты и большой физической силы, который очевиден каждому, кто дал этой теме мгновенное размышление. Многие упомянутые музыканты (в этой книге), обладающие магнетизмом, подобному Падеровскому, несомненно не могли претендовать на личную красоту. Ни один магнетизм не похож на то притяжение, которое мы все испытываем, когда видим хорошо ухоженную лошадь, гладкую борзую, красивого тигра, то есть это не просто восхищение красивым животным. Имеет ли оно какое-либо сходство с таинственным шармом, которое заставляет обреченную птицу потерять контроль над своими крыльями при приближении змеи, трудно оценить. Конечно, в атрибутах современного сольного концерта с опущенными огнями и его одинокой фигурой, играющей вдали на полированном инструменте, можно найти что-то от физического устройства, на котором работает гипнотизёр для обеспечения концентрации, но даже это не может объяснить подлинную привлекательность пианиста. Если «жизнеспособность» мистера Фромана означает «жизненную искру», «элемент жизни», он очень близок к истинному определению магнетизма, ибо успех без этой драгоценной силы Прометея невозможен. Это может быть что-то подобное глянцевому янтарю в душе умирающего Шопена, но если она там существует против него невозможно устоять до тех пор, пока он не станет вымирающим. Красота лица и физическое мастерство уступили место магнетизму, которым обладали Сократ, Жорж Санд, Юлий Цезарь, Генрих VIII, Паганини, Эмерсон, Дин Свифт или Ричард Вагнер. Еще удивительнее тот факт, что магнетизм ни в коем случае не ограничивается теми, кто имеет хорошо тренированные интеллекты или кто достиг великих репутаций. Еще удивительнее тот факт, что магнетизм ни в коем случае не ограничивается теми, кто имеет хорошо тренированный интеллекты или кто достиг большой репутации. У какого-нибудь водевильного шута или у какого-нибудь цыганского скрипача может быть более привлекательная сила, чем у виртуоза, который потратил годы на развитие своего разума и техники. Средний виртуоз гораздо больше думает о своем «геисте», о его «таланте» (или, как сказал бы Эмерсон, «тень души» - другими словами), чем о его техники или о его виртуозности. Какими мистическими средствами может развиваться магнетизм, писатель не претендует на знания. Возможно, поместив более глубокое я (мы будем говорить «подсознательное я») в более тесное единение с великими невидимыми пульсирующими проблемами, но постоянно видимых сил природы, которые нас окружают, мы можем стать более живыми, более чувственно оживленными. Что бы это означало для молодого виртуоза, если он мог пойти к какому-то культовому учителю, к какому-то провидцу высшей мысли, и приобрести тот подводный камень, который притягивает славу и богатство благословленным? Сотни потратили судьбы на шарлатанов в этой попытке. Все музыканты знают ту роль, которую аудитория сама по себе играет, попадая в магнетизм исполнителя. Его связь с явлениями самовнушения очень ясна. Доктор Вундт, известный немецкий психолог, показал классу студентов, как бессознательно приобретаемые в раннем возрасте суеверия воздействуют на разумных взрослых людей, которые уже давно прошли стадию, на которой они могли бы поверить в предчувствия. На концерте известного игрока зрители были хорошо обучены в ожидании. Музыкант всегда появляется под ореолом, которое его репутация сделала для него. Эта репутация делает его завоевание намного легче, чем у новичка, который должен доказать свою способность, прежде чем сможет завоевать симпатию аудитории. У него гораздо больше шансов найти контакт с аудиторией, чему равнодушного. Когда-нибудь на спектакле в театре посмотрите, как аудитория будет неосознанно копировать мимику актёра. Подобным же образом виртуоз на концертной платформе овладевает умами и эмоциями чуткой аудитории. Если эффект глубокий и продолжительный говорят, что музыкант обладает виртуозностью-магнетизмом Кохинора. Некоторые широко читаемые критики сделали очень естественную ошибку смешивания магнетизма с личностью. Эти слова имеют совершенно разную коннотацию - личность, понимающая более тонкую силу магнетизма. Индивидуальная ценность музыканта очень тесно связана с его личностью, то есть со всем его внешним отношением к мысли и действию окружающего мира. Индивидуальная ценность музыканта очень тесно связана с его личностью, то есть со всем его внешним отношением к мысли и действию окружающего мира. О том, насколько важна личность, можно судить по широко рекламируемым усилиям производителей машин для игры на пианино, чтобы убедить общественность в том, что их продукты, зачастую поразительно тонкие, действительно воспроизводят индивидуальные эффекты, происходящие из игры живого музыканта. Машины, играющие на пианино имеют свое место, и это важно. Однако, какими бы чудесными они ни были бы, они никогда не могут быть только машинами. Они приносят неоспоримую радость тысячам, и они выступают в качестве миссионеров как для музыки, так и для музыкального учителя, переведя искусство в бесчисленные дома, где оно иначе могло бы не проникнуть, создавая тем самым основу для сильного желания тщательно изучить музыки. Машина для игры на пианино может легко похвастаться таким прекрасным механизмом, как у Листа, д'Альберта или Баха, но он не может больше заявлять на личность, чем печатная машинка, на которой эта статья печатается, может претендовать на воспроизведение индивидуальности, которая характеризует почерк мириад разных людей. Таким образом, личность - это одна великая неприступная крепость виртуоза. Именно личность заставляет нас хотеть услышать полдюжины различных переложений одной сонаты Бетховена с полдюжины разных пианистов. У каждого есть обаяние и вкус переводчика. Но личность в ее отношении к искусству настолько изысканно была определена неподражаемым британским эссеистом А. С. Бенсоном, что мы не можем сделать ничего лучше, чем процитировать его слова: «В последнее время я пришел к пониманию того, что одна вещь, которая придает ценность любому произведению искусства, будь то книга, картина или музыка, - это то тонкое и уклончивое явление, которое называется личностью. Никакое количество труда, изюминки и даже достижения не могут компенсировать отсутствие этого качества. Кажется, это почти инстинктивная вещь. Конечно, простое присутствие личности в произведении не является достаточным, потому что приоткрываемая личность может испытывать недостаток в очаровании; И обаяние, опять же, является инстинктивной вещью. Ни один музыкант не может поймать очарование; Он всю ночь будет трудиться и ничего не возьмет; Но каждый музыкант может и должен стремиться к тому, чтобы иметь совершенно искреннюю точку зрения. Он должен воспользоваться своим шансом на то, является ли его точка зрения привлекательной; Но искренность - это одна незаменимая вещь. Бесполезно брать мнения на доверии, продавать их, принимать; Они должны формироваться, создаваться, прочувстванными. Работа искреннего музыканта почти наверняка имеет какую-то ценность; Работа неискреннего музыканта по своей природе бесполезна ». «Очарование» мистера Бенсона - это то, что виртуоз воспринимает как магнетизм. Это вносит что-то в игру художника, которую он не может определить. На мгновение жизненная искра вспыхивает в изумительное пламя, и весь его мир населен мотыльками, парящими вокруг «божественного огня».