(Краснов входит)

КРАСНОВ. Зоя, а что там с обедом у нас?!

РЫСЬ. Сейчас займемся. (Неблудовой). Давай скоренько на кухню, все, как я тебе говорила!

НЕБЛУДОВА. Ага. Сейчас.

(Неблудова уходит)

РЫСЬ. Как поработал, Сашуня?!

КРАСНОВ. Да, пока не идет. Нету равновесия мыслей.

РЫСЬ. А ты сосредоточься, надо работать усердней!

КРАСНОВ. Так говоришь, будто это ты у меня педагог, а не я у тебя!

РЫСЬ. Знаешь, в Бразилии был один поэт, так его жена обедом не кормила, пока он стих не напишет за утро. И так каждый день по стиху и писал.

КРАСНОВ. Дичь какая!

РЫСЬ. Дичь, не дичь, а жили они неплохо, доходы росли.

КРАСНОВ. Слушай, ну, не ради же доходов одних жить! Настоящий автор должен писать гениальные вещи! Стараться, по крайней мере!

РЫСЬ. Так, говоришь, будто шедевры каждый день пишешь! Ты напиши хотя бы один, а потом сиди смирно и жди, когда вокруг начнут бегать и спрашивать: как вы смогли? А ты тогда вздыхай грустно, смотри просветленным взглядом вдаль и отвечай: «Снизошло!».. Или еще как-то, но коротко и, главное, загадочно!

КРАСНОВ. Ах, вот, как надо, значит?!

РЫСЬ. Да-да, мой пупсичек! И писать надо скоренько-скоренько, чтобы не успели читатели одну книгу твою прочесть, а уже другая из тиража подоспела!

КРАСНОВ. Понимаешь, крупные вещи так быстро не пишутся. Гете писал «Фауста» 60 лет!

РЫСЬ. Что Гете?! Он умер уже. Это когда было? До компьютеров и интернета? – Каменный век! И потом, любимый, надо писать что-то общественно-полезное, а не только умное.

КРАСНОВ. Это что же, например?

РЫСЬ. Напиши, скажем, для детей … Это тренд сейчас.

КРАСНОВ. Я – взрослый автор.

РЫСЬ. Не хочешь для детей, тогда напиши книгу для инвалидов или для умственно-отсталых. За такое и орден могут дать, и премию. Поставят в театрах по всей России. А там и заграница заинтересуется!

КРАСНОВ. Для умственно-отсталых у нас уже почти весь репертуар кинотеатров. Пусть хоть в театре будет для нормальных что-то!

РЫСЬ. Ой, ты у меня такой спорщик, Сашуня! Тебя, прям, не переспоришь.

(входит Неблудова)

НЕБЛУДОВА. Кушать подано!

РЫСЬ. Ну, пойдём, покормлю нашего спорщика авансом. Но потом за работу!

(все уходят)

СЦЕНА 15

САЛФЕТКИН, СПИВАКОВСКАЯ, потом РЫСЬ, КРАСНОВ

(Салфеткин и Спиваковская осторожно входят)

СПИВАКОВСКАЯ. Мне все-таки неловко, что мы сюда, как воры какие-то вошли!

САЛФЕТКИН. Тссс! Пока они в столовой с этой женщиной, то как раз можно и войти. А потом меня, может, и не выгонят – при вас побоится.

СПИВАКОВСКАЯ. А что выгоняли до этого?

САЛФЕТКИН. Было дело! Но дубликат ключа у меня забыла забрать, и теперь вот, можно просочиться. Тут, знаете, такие перемены …

СПИВАКОВСКАЯ. Какие?

САЛФЕТКИН. Большие! Стал бы я из-за мелкой проблемы через всех ваших секьюрити прорываться, чтобы вас сюда привести!

СПИВАКОВСКАЯ. Да, это вы меня удивили. Сначала даже не поняла, кто такой Вениамин Салфеткин, когда доложили …

САЛФЕТКИН. Э, не говорите так, не говорите! Может, мое имя еще прогремит пуще Краснова.

СПИВАКОВСКАЯ. С чего это?

САЛФЕТКИН. Работаю над гениальным романом сейчас. Видите ли, название подбираю, но будет что-то вроде «Апокалипсис Золотого ключика».

СПИВАКОВСКАЯ. Это что еще такое?!

САЛФЕТКИН. А! Цепляет, правда?! Там дело вот в чем – переносим героев сказки на нашу историю двадцатого века.

СПИВАКОВСКАЯ. Да, так модно сейчас. Апокалипсис… – это что-то духовное там будет?

САЛФЕТКИН. Вот, вы меня понимаете! Буратино спасся во время сталинских репрессий Карабаса и зажил в эпоху застоя, отдавая мертвечиной и смрадом. В перестройку Мальвина скурвилась, Артемон издох, а Пьеро стал торговать на рынке анашой.

СПИВАКОВСКАЯ. Почему анашой?!

САЛФЕТКИН. Это же рыдающий Пьеро!

СПИВАКОВСКАЯ. И что?

САЛФЕТКИН. Ну, чтобы развеселиться как-то! Не грибы же ему пить!

СПИВАКОВСКАЯ. Знаете, я в этом всем не очень понимаю. Мне ближе вопросы веры, православия…

САЛФЕТКИН. Так, Буратино как раз может и уверовать, в финале! … Если вы профинансируете …

СПИВАКОВСКАЯ. Давайте, вернемся к делу! Что тут-то произошло?!

САЛФЕТКИН. Тут как раз все понятно. Охмурила Сашку эта Зоя, да, выскочила замуж, а потом взяла и все тут перекроила на свой лад. Старых друзей выгнала, даже мать от дома отвадила, из квартиры две комнаты коммерсантам под офис сдала. В общем, все заграбастала в свои руки. Не знаю, как и быть…

СПИВАКОВСКАЯ. Я, вот, хотела все спросить вас, как друга Александра Павловича … Как вы считаете, он – гений?

САЛФЕТКИН. Безусловно. Но Краснов не имеет мужества доверять собственному таланту, не верит в себя должным образом. Вот, потому, когда взойдет солнце Вениамина Салфеткина! … Нет, вы не переживайте – неблагозвучную фамилию свою я заменю на прекрасный псевдоним – Вениамин МюзлЕ! …

СПИВАКОВСКАЯ. Понятно-понятно! А что же с Красновым делать? Как ему помочь?

САЛФЕТКИН. Сашку спасать-то надо!

СПИВАКОВСКАЯ. От чего?

САЛФЕТКИН. От катастрофы! Катастрофа приближается … Ой!