Язык как система

Система языковых единиц в свете теории систем. Ее открытость и динамизм. Язык как единство языковой формы, семантики и стилей. Внешняя и внутренняя структура языка. Основные и промежуточные ярусы языка. Функционирование языка. Взаимодействие единиц разных уровней в языковой системе. Классификация лингвистических дисциплин, изучающих язык как многоярусную структуру. Части речи и их место в системе ярусов языка. Парадигматика и синтагматика как способ организации и функционирования языка и его единиц.

Язык как исторически развивающийся объект

Диахрония и синхрония. Языковое варьирование и изменения. Становление, развитие и смерть языка. Типы внутренних изменений. Внешние причины языковых изменений. Взаимосвязь истории языка и истории народа. Неравномерность изменений разных фрагментов языковой системы. Ареальные различия. Универсалии, отражающие эволюционные свойства языковых систем и процессов языкового общения.

II. Семинары

Семинар 1. Язык и его место в общественной практике

ВОПРОСЫ:

1. Происхождение и развитие языка.

2. Связи языка с обществом, сознанием, мышлением.

3. Языковая политика, языковое строительство и регулирование.

Первобытный язык нельзя исследовать и опытно проверить. Однако этот вопрос интересовал человечество с самых давних времен. Так, утверждалось внечеловеческое происхождение языка, которое объяснялось как божественный дар. В библейских легендах обнаруживаются два противоречивых объяснения вопроса о про­ис­хождении языка: бог творил словесным закли­нанием, и сам человек был сотворен силой слова, и бог творил молчком, а потом привел к Адаму – первому человеку всех тварей, чтобы человек дал им имена. Со времен античности сложилось много теорий происхождения языка.

Теория звукоподражания идет от стоиков и получила под­держку в 19 и 20 вв. Суть этой теории состоит в том, что «безъязычный человек» слыша звуки природы, старался подражать этим звукам своим речевым аппаратом: ку-ку, гав-гав, хрю-хрю и т.д. Отрицать звукоподражательные слова в языке нельзя, но было бы неправильно полагать, что язык возник механическим и пассивным образом. Язык возникает и развивается совместно с мышлением, а при «звукоподражании мышление сводится к фотографии (Реформатский А.А., 1996: 459). Для того, чтобы «звукоподражать», надо в совершенстве уметь управлять речевым аппаратом, что невозможно для первобытного человека с неразвитой гортанью.

Теория междометий связана с эпикурейцами, противниками стоиков и заключается в том, что первобытные люди превращали инстинктивные животные вопли в естественные звуки-междометия, сопровождающие эмоции, откуда произошли и все иные слова. Но слов-междометий в языках не так много, и в языке не все связано с экспрессией, с экспрессивной функцией. Данная теория предполагает наличие «человека без языка», который пришел к языку через страсти и эмоции.

Теория трудовых выкриков получила отражение в трудах вульгарных материалистов (Л.Нуаре, К.Бюхер) в 19 веке и сводилась к тому, что язык возник из выкриков, сопровождавших коллективный труд. Но эти «трудовые выкрики» только средство ритмизации труда. Они ничего не выражают, даже эмоций и являются внешним техническим средством при работе.

Теория социального договора. Эта теория появилась с середины 18 века и опиралась на некоторые идеи античного мира. Выделялись 2 периода в жизни человечества – «природный» и «цивилизованный» – когда люди были частью природы, и язык происходил от чувств, и когда язык мог быть продуктом социальной договоренности. Для объяснения первобытного языка эта теория ничего не дает, так как для того, чтобы договориться о языке, надо уже иметь язык, на котором договариваются.

Не могут быть подтверждены фактами все ссылки на наличие чисто жестовых языков. Жесты выступают как нечто вторичное для людей, имеющих звуковой язык.

***

Среди современных теорий, связанных с переходом от возниковения языка к его становлению и эволюции можно выделить «теорию красного мрамора» (red marble theory), «теорию невидимой руки» (invisible hand theory), «теорию педоморфозиса, или теорию ноотении» (paedomorphosis theory, nooteny theory) (подробнее см., Николаева Т.М., 1996).

Согласно теории красного мрамора первичные морфемы функционируют как частички, обслуживающие семантическую систему некоего одного языка; со временем они распространяются на язык уже развившийся или производный от первичного. Все это напоминает большую сумку с разноцветными кусками мрамора, которая первоначально принадлежит только одному язы­ку. Основой цвет мрамора – красный, таких кусочков больше половины, остальные же разных цветов. Куски мрамора смешиваются. Потом пригоршнями разбрасываются по различным направлениям. Каждый новый язык получает свою порцию. Поскольку именно красного цвета было много, то он есть у всех языков. Но если, например, в первосумке было мало бирюзового цвета, то, естественно, в ряде языков бирюзового и не будет. В этой несколько необычной гипотезе скрываются и скрещиваются и креационистские идеи, и идеи мозаичной эволюции.

Теория невидимой руки связана с именем Р. Кел­лера. Данная теория считает языковые изменения процессами ненатуральными, т.е. не зависящими от человеческой интенции и не имеющими цели (purpose). Однако они определяются треть­ей серией феноменов, диктующихся именно человеческой деятельностью, иначе говоря, это не зависящий от общих усилий результат индивидуальных поведенческих актов. Итак, языковая эволюция ни естественна, ни спонтанна, ни телеологична. Она продукт нашей не имеющей дальней стратегии активности. Однако эта эволюция не может быть сопоставима и с биологической эволюцией, так как в природе изменения абсолютно случайны, а в языке – нет. Все лингвистические инновации продуцируются по уже имеющимся моделям; при этом возможны их случайные взаимодействия.

Теория педоморфозиса, или теория ноотении принадлежит Б. Бичакжану и строится на идее, что врожденных моделей нет, но есть врожденные потенции. Язык движется в сторону ранее усвоенного, отбрасывая приобретенное позднее и более сложное. Направление этого движения можно проследить по речи современного ребенка и увидеть, какие структуры ребенок предпочитает: «Разумным будет допущение, что эволюция языка есть таким образом результат движения назад, заложенного в наших генах» [Николаева Т.М., 1996].

***

Язык мог возникнуть как коллективное достояние, необходимое для взаимопонимания, как потребность в разумном сообщении, где осуществляется сразу и коммуникативная, и семасиологическая, и номинативная функция языка. Во взаимодействии труда, сознания и языка осуществляется общий процесс развития человека. Решение вопроса о происхождении языка не может опираться исключительно на языковедческие данные. Напротив, гипотетический характер решения вопроса требует привлечения данных смежных наук. Обе сущности (язык и мышление) возникли в один исторический период при созревании определенных биологических и социальных предпосылок. Формирование человека современ­ного вида, его сознания и языка осуществлялось как один сложный процесс. Диалектичность соотношения языка и мышления с генетической точки зрения проявляется в противоречивых функциях этих сущностей: мышление постоянно стремится разнообразить язык, или формы своего выражения, а язык стремится однообразить мышление, придать ему единые для человеческого коллектива формы выражения [Плотников Б.А., 1986: 23].

С физической точки зрения связь между языком и мышлением основывается на том, что ими управляет единый орган – головной мозг человека. Однако в то время как мыслительные процессы осуществляются во всей коре головного мозга, речевая деятельность локализована и связана с работой лишь отдельных участков коры головного мозга.

Между языком и мышлением существует постоянная, но непрерывно меняющаяся в своем объеме и глубине область пересечения, а так же имеются зоны, не пересекающиеся между собой.

Проблема соотношения языка и мышления интересовала людей с давних времен. Ею занимались и философы, и логики, и психологи, и языковеды, разрабатывая разнообразные, часто прямо противоположные концепции [подробнее см. Ю.А. Левицкий]. Сегодня проблема «язык-мышление», охватывающая целый комплекс вопросов, достаточно подробно освещается в работах по психолингвистике, нейролингвистике, по проблемам билингвизма и т.п. Иногда в состав соотношения «язык-мышление» включают третий компонент – речь на основе того, что мышление и речь представляют собой две формы реализации языка.

Язык и мышление составляют одно неразрывное целое, «но когда появляется термин для сравнения – иностранный язык, только тогда появляется повод для расчленения единства язык-мышление, начинает делаться возможным освобождение мысли из плена слов; только тогда мы начинаем понимать мысль как таковую, только тогда мы можем возвыситься до полной абстракции, только тогда мы можем преодолеть все пережитки в языке, которые сковывают по рукам и ногам и самую нашу мысль» [Щерба Л.В., 1974: 340].

В. фон Гумбольдт говоря о тождестве языка и духа народа, в то же время отмечал, что язык обладает собственной формой, которая «отражается в его мельчайших элементах, и каждый из них тем или иным и не всегда явным образом определяется языковой формой» [Гумбольдт В.фон, 1984:71]. По своему существу язык представляет собой некий результат мышления: «Язык состоит из результатов, за которыми для понимания вещей необходимо раскрывать созидательную работу мышления» [Гийом, 1992: 135].

Наряду с соотношением языка и мышления выделяется соотношение языка и сознания. Данные соотношения принципиально отличаются друг от друга. Проблема языка и мышления включает изучение взаимоотношения языковых единиц с формами чувственного и абстрактного мышления, закономерностей этого взаимоотношения, а также своеобразия вербального выражения мысли, различных психологических процессов, связанных с функционированием языка (апперцепция, аналогия, ассоциация, конденсация мысли и др.). Изучение взаимоотношения языка и мышления затрагивают и такую фундаментальную проблему, как происхождение языка. Область мышления шире области языка и сознания. Если при исследовании языка и мышления внимание обращается на соотношение чувственных и абстрактных форм мышления с соответствующими единицами языка (здесь учитывается прежде всего формальная сторона отношений), то проблема языка и сознания предусматривает исследование содержательной стороны этого соотношения, исторически изменяющейся в зависимости от условий жизни, деятельности, развития общества.

Сознание формируется с помощью языка и одновременно с ним, используя знания, накопленные в течение многих поколений и отражая условия жизни и деятельности общества, особенности его мировосприятия и мировоззрения в ту или другую эпоху его развития [Гречко В.А., 1998:32]. Между языком и сознанием существует тесная генетическая и функциональная связь.

* * *

Проблема соотношения языка и общества принадлежит к одной из важнейших в языкознании, поскольку и онтологическая сущность языка, и его главная функция – коммуникативная непосредственно связаны с коллективами носителей этого языка. К тому же генетически язык мог возникнуть только в человеческом обществе, в котором он функционирует и развивается. С исчезновением соответствующих народов становятся мертвыми и их языки (например, хеттский) и др. Они изучаются лишь по письменным памятникам. Любой человек рождается не с готовым языком, а усваивает его в процессе своей жизнедеятельности. Все это свидетельствует о том, что язык принадлежит к сугубо человеческим, социальным явлениям. С точки зрения науки об обществе язык не имеет аналогов. Он не просто своеобразен – по ряду существенных признаков он отличается от всех общественных явлений. Язык, сознание и социальный характер трудовой деятельности изначально взаимосвязаны и составляют фундамент человеческого своеобразия в биологическом виде Homo sapiens (Мечковская Н.Б., 1996: 27). Наличие языка есть необходимое условие существования общества на всем протяжении истории человечества. В отличие от неизначальных или преходящих явлений общественной жизни, язык изначален и будет существовать до тех пор, пока существует общество. Язык глобален и вездесущ. Глобальность языка, его включенность во все формы общественного бытия и общественного сознания порождает его надгрупповой и надклассовый характер. Вместе с тем социальная структура общества и социолингвистическая дифференциация речевой практики говорящих находят известное отражение в языке. Своеобразие языка как общественного явления коренится в его двух особенностях: в универсальности языка как средства общения; в том, что язык – это средство общения (а не содержание и не цель общения).

Однако в отличие от других социальных явлений язык используется не в интересах какого-либо одного класса, а в равной мере обслуживает всех членов данного коллектива. Язык относится к мощному средству, объединяющему людей в нации и народности, отражая вместе с тем деление людей на социальные и территориальные группы. Таким образом, воздействие языка на общество сказывается в том, что он в один и тот же момент выполняет две противоположные, но связанные между собой функции, интегрирует и дифферен­цирует людей.

* * *

Общество двояко воздействует на язык: стихийно и сознательно. Стихийное влияние общества на язык про­является в том, что язык фиксирует в себе независимо от воли людей состояние общества и изменения, происходящие в нем как с точки зрения места жительства людей, так и с точки зрения рода их занятий. Сознательное воздействие общества на язык относится к сфере языковой политики. Особую область сознательной лингвистической деятельности людей представляет создание разнообразных искусственных межнациональных и информационных языков.

Характер взаимоотношения языка и общества исследует социолингвистика, которая занимается вопросами языковой политики, социальной и территориальной дифференциацией языка, межнационального общения, билингвизма, становления и развития национальных и литературных языков, их дифференцирования и т.п.

Языковая политика – совокупность идеологических принципов и практических мероприятий по решению языковых проблем в социуме, государстве (ЛЭС). Особой сложностью отличается языковая политика в многонациональном государстве, так как в этом случае она должна учитывать такие факторы, как многоязычие, своеобразие национального состава и межнациональных отношений, роль отдельных языков и их носителей в общественной жизни. Идеологические принципы и практические мероприятия в области языковой политики взаимозависимы и неразделимы. Являясь составной частью национальной политики, языковая политика зависит от ее общих принципов. В центре внимания языковой политики находятся наиболее крупные национально-языковые проблемы (например, некоторые изменения в орфографии, повышение культуры речи). Языковая политика оказывает влияние прежде всего на лексико-семантическую систему, особенно на общественно-политическую лексику, на стилистическую диф­ференциацию литературного языка, на проводимые государством орфографические реформы. Языковая политика может быть перспективной, что называется языковым строительством (в западно-европейской и американской литературе употребляется термин языковое планирование). Ретроспективная языковая политика связана с сохранением языковой ситуации.

Более широкие социальные и социолингвистические явления – языковая политика, национальная политика включают национально-языковую политику, связанную с другими видами социального регулирования: внешняя политика, экономическая политика, культурная политика, государственно-административное управление, школьная политика (Мечковская Н.Б., 1996: 117‑118). В языковой политике национально-языковой компонент является самым заметным. Национально-язы­ко­вая политика включает следующие компоненты: 1) тео­ре­тическую программу и ее пропаганду; 2) юридическую регламентацию взаимоотношений языков; 3) административное регулирование; 4) экономические меры.

Национально-языковая политика опирается на определенные теоретические и идеологические обоснования. Каждое государство, общественный класс или сословие, партия исходят из определенной концепции по национальному вопросу, то есть своего понимания того, что такое народ, нация, народность, как связаны народ и язык, религия, культура, государство, как соотносятся этническое и общечеловеческое; этническое и классовое в культуре, политике, идеологии; в чем заключается справедливость и прогресс в межнациональных отношениях.

Если стремиться к правовому обществу, то в многоязычном социуме статус и функция языков должны быть определены законом. Между тем далеко не во всех многоязычных странах есть законы, регулирующие взаимоотношения языков. Отсутствие законов о языке усиливает позиции языка большинства населения и оставляет без государственной защиты языки национальных меньшинств.

В разных странах законы определяют статус языков терминами государственный, официальный, иногда национальный. Во многих случаях нет однозначного соответствия между национальным языком и государством. Оптимальным соотношением должно быть одно государство – один национальный (государственный) язык. Но в действительности такое соотношение не выдерживается. Единый язык может быть национальным и государственным языком ряда государств: языки таких государств рассматриваются как национальные варианты единого языка. Так, национальными вариантами немецкого языка являются язык Германии, Австрии, частично Швейцарии. В Англии бытует британский вариант английского языка в США, Канаде – американский вариант английского языка.

В некотором многоязычном социуме закон может трактовать существующие языки в качестве языков либо равного статуса, либо неравного. Так, равным статусом по закону обладают четыре основных языка Швейцарии, финский, шведский в Финляндии, в Канаде – амери­кан­ский вариант английского языка и вариант французского языка, причем в провинции Квебек преимущественные права как официальный язык имеет вариант французского языка. Такой закон обязывает государство поддерживать равный статус языков и, следовательно, создавать реальные гарантии для этноязыковых меньшинств.

Примером тому является Закон Удмуртской Республики о государственных языках Удмуртской Республики и иных языках народов Удмуртской Республики, где соотношение и роль русского и удмуртского языков определены следующим образом.

Язык – лингвистическое историко-культурное наследие народов, которое находится под защитой государства.

Удмуртская Республика, являясь единственным государственным образованием удмуртского народа, обеспечивает заботу о сохранении и развитии удмуртского языка как основы его национальной культуры.

Русский язык в соответствии со сложившимися историко-культурными традициями является основным средством межнационального общения народов Удмуртской Республики. В Удмуртской Республике с ее многонациональным населением повседневной нормой общения признается многоязычие.

Государственный язык Российской федерации – русский язык.

Государственные языки Удмуртской республики – русский и удмуртский языки, применяемые на территории удмуртской республики в качестве средства общения при осуществлении полномочий органами государственной власти Удмуртской республики, органами местного самоуправления в Удмуртской республике и в иных сферах языкового общения, подлежащих правовому регулированию.

Иные языки народов Удмуртской республики – языки, не имеющие статус государственных языков Удмуртской республики.

Родной язык – первый язык, усвоенный человеком в детстве и являющийся одним из основных признаков его этнической (национальной) принадлежности (Статья 1 – Основные понятия, используемые в настоящем законе).

При этом законодательно обеспечивается равноправное использование русского и удмуртского языков как государственных языков Удмуртской Республики; создание условий для сохранения и развития языков Удмуртской республики (Статья 5 – Компетенция Удмуртской Республики в сфере охраны, изучения и использования языков Удмуртской Республики).

Языковая ситуация, которая, как известно, представляет собой конкретный тип взаимодействия языков и разных форм их существования в социуме, в Удмуртии характеризуется как ситуация преимущественного билингвизма – двуязычия и определенного полилингвизма – многоязычия. В Удмуртии билингвизм выражается в преобладающем соотношении русского и удмуртского языков, русского и татарского языков. Полилингвизм может проявляться в соотношении русского, удмуртского и татарского языков (крайне редко), что обусловлено тесным сплетением трех этнических ветвей – финно-угорской, славянской, тюркской. Возможны и другие варианты билингвизма и полилингвизма, поскольку республика многонациональна. Определенное влияние на современную языковую ситуацию оказывают и активные миграционные процессы, в которые вовлечено не только русское население, но и представители тех или иных титульных наций бывших союзных республик.

При наметившихся тенденциях к более сбалансированной языковой ситуации – более массовому билингвизму, прежде всего русско-удмуртскому и русско-татарскому, о чем свидетельствует положительная динамика роста количества учащихся, изучающих удмуртский и татарский языки в школах г. Ижевска – 1337 человек в 1997-1998 гг. и 1715 человек в 2000-2001 гг.; 521 человек в 1997-1998 гг. и 780 человек в 2000-2001 гг., принятие Закона Удмуртской Республики о государственных языках Удмуртской Республики и иных языках народов Удмуртской Республики, положение дел весьма далеко от того, чтобы двуязычие и тем более многоязычие можно было охарактеризовать как полное или сплошное (за исключением, пожалуй, в некоторой степени отдельных территорий компактного проживания представителей титульной нации республики – удмуртов, а также татар). Так, по данным этносоциологического опроса «Удмуртия – 2002», в ходе которого были опрошены 1600 человек, за обязательное введение в школе удмуртского языка высказались 4% русских, 2% татар, 12% удмуртов. Бесспорно существуют объективные причины, сдерживающие развитие языковой ситуации, которые заключены в речевом поведении двуязычного индивида, в отсутствии функционального тождества языков, что приводит к смещению их психологического равновесия в сознании билингвов. Билингвы обычно распределяют ис­поль­­зование языков в зависимости от условий общения в офи­циальной обстановке, при общении с властью используется преимущественно один язык, а в обиходе, в семье, при контактах с соседями – другой (другие). И в этом случае можно говорить о переключении с одного кода на другой, в качестве которых фигурируют разные языки. Способность к переключению кодов свидетельствует о достаточно высокой степени владения языком (или подсистемами языка) и об определенной общей коммуникативной культуре человека. Однако в ряде случаев степень владения обоими языками настолько высока, что билингв не контролирует переход - переключение с одного языка на другой. В речи билингва происходит взаимовлияние языков, которыми он пользуется. Это взаимовлияние касается как речи, так и языка и может проявляться в любых языковых подсистемах. Всякое воздействие одного языка билингва на другой, а также результат этого воздействия называется интерференцией.

Характеризуя языковую ситуацию в Удмуртии, необходимо учитывать возросший интерес и потребность в знании иностранных языков – английского, немецкого, французского, испанского, а также эстонского, финского, венгерского. Отмечает­ся билингвизм и, соответственно, полилингвизм с включением языка, который не является средством общения на территории данной административной области, но который используется в профессиональных целях либо непосредственно за пределами данной территории – за границей или на данной административной территории для ведения дел: переговоров, выполнения договоренностей, ведения документации, коммуникации через средства связи – телефон, Интернет и т.д.

В таких условиях успешность стабилизации языковой ситуации и ее преобразования определяются адекватной взвешенной языковой политикой, привлекающей для решения ее вопросов специалистов в этой области, широким освещением в СМИ, а также более пристальным вниманием к сопоставительному изучению языков, принадлежащих к типологически разным группам – в нашем случае агглютинативному типу и флективному типу: финно-угорским, тюркским, славянским, германским, романским языкам. Имеющийся в этом направлении опыт по сопоставлению фонетических, лексических, грамматических систем, а также в плане сопоставления категорий отдельных частей речи свидетельствует о возможности преодоления интерференции.

Учитывая, что языки, формирующие двуязычие и многоязычие – языковую ситуацию на территории Удмуртии, существенно отличаются друг от друга, не являются родственными и тем более близкородственными, их сопоставительное изучение должно быть направлено на выявление прежде всего их сходств и системных связей с тем, чтобы в процессе преподавания устранить границы между языками и осуществить сравнительно плавный переход от изучения одного языка к изучению другого.

В 2005 г. в российском языковом законодательстве произошло важное событие: 7 июня 2005 г. вступил в силу новый Федеральный закон Российской Федерации от 1 июня 2005 г. № 53-ФЗ «О государственном языке Российской Федерации».

Необходимость создания закона «О государственном языке Российской Федерации» вызвана тем, что в действующем российском законодательстве о языках недостаточно полно раскрыты функции русского языка как государственного языка Российской Федерации, не в полной мере разработан механизм правового регулирования использования государственного языка РФ в разных сферах общественной жизни, не содержится правовых норм сохранения чистоты русского языка и культуры русской речи, а также не в полной мере отражено значение русского языка в межнациональном общении народов России, его роль как одного из мировых языков.

В преамбуле к закону говорится: «Настоящий Федеральный закон направлен на обеспечение использования государственного языка Российской Федерации на всей территории Российской Федерации, обеспечение права граждан Российской Федерации, защиту и развитие языковой культуры» («Российская газета», 7 июня 2005, № 120 (3789), с. 10).

Закон регулирует общественные отношения, связанные с ис­пользованием государственного языка РФ в официальных сферах жизни (ст. 3, п. 1), устанавливает порядок применения государственного языка РФ (ст. 3, пп. 2,3), закрепляет гарантии прав граждан на пользование государственным языком РФ (ст. 5).

Закон закрепляет позиции русского языка в системе образования; согласно ему обеспечивается право граждан Российской Федерации на «получение образования на русском языке в государственных и муниципальных образовательных учреждениях» (ст. 5, п. 1), а федеральные органы государственной власти в целях защиты и поддержки государственного языка РФ «принимают меры по совершенствованию системы образования и системы подготовки специалистов в области русского языка» (ст. 4). Ценным также является направленность закона на сохранение единого общеобразовательного пространства в Российской Федерации.

Целый ряд положений закона (ст. 1, 3, 4) направлен на защиту русского языка в разных сферах использования государственного языка РФ, в частности в средствах массовой информации, средствах коммуникации, в рекламе, оформлении вывесок, документов, – на защиту от той разрушительной стихии, которая проявляется в неоправданном использовании иноязычных слов, терминов и выражений, засоряющих русскую речь, в употреблении вульгарных, бранных слов и выражений, унижающих человеческое достоинство, и в других отрицательных фактах.

Закон предусматривает ответственность, установленную законодательством Российской Федерации за нарушение законодательства Российской Федерации о государственном языке РФ.

В статье 2 закона сказано: «Законодательство Российской Федерации о государственном языке Российской Федерации основывается на конституции Российской Федерации, общепризнанных принципах и нормах международного права, международных договорах Российской Федерации и состоит из настоящего Федерального закона, других федеральных законов, Закона Российской Федерации от 25 октября 1991 г. № 1801-1 «О языках народов Российской Федерации» и иных нормативных правовых актов Российской Федерации, регулирующих проблемы языка.

Настоящий закон направлен на укрепление позиций русского языка как государственного языка Российской Федерации. Он призван сыграть положительную роль в консолидации многонационального и многоязычного Российского государства. Также он будет способствовать развитию русского языка как основы русской духовной культуры, как важнейшего средства межнационального общения народов страны. Утверждая официальный статус русского языка, закон будет способствовать укреплению его позиций в России, странах СНГ и во всем мире.