42) «Хроника времён Карла IX» п.Мериме (разговор с читателем, концепция истории, исторические и вымышленные персонажи и их функции)

В "Хронике царствования Карла IX" (как и в "Жакерии"), М. обратился к изображ-ю значит переломных по своему хар-ру обществ потрясений. Дейст-е его романа протекает в годы религ и гражд войн, охвативших Францию во второй половине 16 века. Кульминац момент в развитии этого действия - Варфоломеевская ночь, страшная резня гугенотов, учиненная католиками. Выбор темы был и в данном случае внутренне связан с острыми, волнующими проблемами соврем-ти. В "Хронике" М. изображает обществ смуту, развязанную правящей верхушкой. Эта тема звучала не менее злободневно во Франции кон 1820-х годов. Ведь близкие к правительству круги дворянской реакции собирались насильственно изменить конституцию и подготавливали восстановление абсолютистской диктатуры ("Красное и черное" Стендаля, в эпизодах заговора маркиза де ла Моля). У всех в памяти были еще свежи и воспоминания о страшных днях белого террора, сопутствовавшего возвращению Бурбонов к власти. Однако было бы заблуждением искать в "Хронике" прямолинейных аналогий между полит борьбой эпохи Реставрации с истор действит-ью 16 века. Осмысляя события далекого прошлого, М. не подгонял их под современность, а искал в них ключ к закономерностям интересовавшей его эпохи, тем самым и к открытию более широких истор обобщений. Об историзме М.-художника, о его стремлении к объектив, непредвзятому изображ-ю явлений прошл говорит предисловие к роману - один из примечател эстетич документов в истории становления реалистич лит-ры Франции. Писатель осмеивает склон-ть романтиков выдвигать на первый план выдающиеся истор личности, тщательно описывать их поведение, строить догадки относительно глубокомысленных изречений, высказываемых ими в решающие истор минуты (в этом отношении особенно примечателен остроумный "Разговор между читателем и автором", составляющий восьмую главу. Читатель беседует с автором и упрашивает его начертать портреты, рассказать об исторических лицах: о Екатерине Медичи, Генрихе 4, Маргарите Наваррской, принце Конде, герцоге де Гизе, но автор отвечает кратко (например, что Маргарита не выходила из комнаты, ей нездоровилось) и что главным героем будет друг автора Мержи). По мысли М, такие попытки ведут только к фальши, к нагромождению домыслов. Истинные причины истор сдвигов надо искать в нравст жизни страны в целом, в умонастроениях различных соц слоев общ-ва. Вот почему Мериме в "Хронике" детально описывает нравы придворного двор-ва, представителей катол церкви, верхушку гугенотского лагеря и его священнослужителей, повадки немец рейтаров, судьбу мелких буржуа, образ мысли простых солдат. Но мы не найдем в "Хронике" ни Екатерины Медичи, ни Гизов, ни целого ряда других крупнейших политических фигур того времени. Писатель только мельком упоминает будущего Генриха IV и в своеобразном, смело взятом ракурсе, в момент, когда король как бы застигнут врасплох, изображает Карла IX. Так, в главе «Охота» писатель дает представление о королев охоте, лишь вскользь упоминая о богатых одеждах кавалеров и дам, о горячей андалузской лошади графини Дианы дю Тюржи, о звуках рога, о собаках. Главным в этой главе, да и во всей книге, оказывается лишь один краткий эпизод о том, как король убивает оленя,- и читателю становятся ясны быт, нравы, психология действующ лиц и истор обстановка эпохи. Эта глава, как бы не имеющая прямого отношения к полит замыслам Карла IX, содержит в себе маленькую «говорящую» деталь: король, прежде чем убить загнанного оленя, подбирается к нему сзади и перерезает у него сухожилия, а затем вонзает нож оленю в бок, вскричав: «Парпайо!» (так католики с презрением называли гугенотов). Эта сцена свидетельствует о жестокой и циничной натуре короля, а также в какой-то степени об отнош-и автора к своему коронованному персонажу. М. верен жизненной правде не только в деталях, но и в общем осмыслении истор материала, связанного в «Хронике» с борьбой католиков и гугенотов. Деяния ли истор лиц, частная ли жизнь вымышл персонажей - все, происходящее в романе, образует сложный композиц узел, тесно связанный с истор событиями данной эпохи. Гугеноты и католики - два мира, в каждом из которых есть свой государь, своя церковь, своя армия. Эти религиоз распри выглядят противоестественно по сравнению с естеств проявлением человеч чувств. Особенно это бросается в глаза в сценах любовных свиданий Бернара де Мержи и Дианы дю Тюржи, кот-я, несмотря на радость разделенного чувства, фанатично пытается обратить своего возлюбленного в католичество и даже готова в случае неудачи своего замысла пожертвовать его жизнью. Разные религии разделяют и нежно любящих друг друга братьев де Мержи. Протестант Бернар, участник обороны крепости Ла Рошель, смертельно ранит католика Жоржа, посланного на ее приступ. Умирающий говорит, что он не первый француз, убитый братом. Фанатизм и религ изуверство - характерные приметы времени, всей обществ-полит жизни страны. Еще до событий. Варфоломеевской ночи Жорж де Мержи говорит брату, что ужасы гражд войны отвращают его от веры. В этих словах заключен прогрес-просветит смысл всего произв-я. М. руководствуется точкой зрения, что сочинения профес историков менее ценны, чем воспоминания и записки очевидцев, рядовых людей. Варфоломеевская ночь для него - это своего рода государственный переворот, осуществленный сверху, но государственный переворот, ставший возможным лишь благодаря тому, что он был поддержан широкими кругами рядовых французов. Что же побудило их решиться на жестокое избиение гугенотов? Истинные корни Варфоломеевской ночи заключаются для М. не в коварстве и безжалостности отдельных представителей правящих кругов Франции XVI века, не в чудовищной аморальности и преступности Карла IX, Екатерины Медичи или Генриха Гиза. Основная вина падает на клерикалов-фанатиков, которые разжигают в народе предрассудки и изуверские инстинкты. В этом отношении для М. нет никакого различия между благословляющими человеческую бойню католическими священниками и обезумевшими от ненависти, исступленными протестантскими патерами. "Хроника царствования Карла IX" - одно из наиболее глубоких проявлений убежденного антиклерикализма М.

Нетерпимость, насаждавшаяся церковью, находит особенно благодатную почву в дворянской среде. Варфоломеевская ночь, как показывает М., была порождена не одним лишь религиозным фанатизмом, но одновременно и язвами, разъедавшими дворянское общество. Но дворянство выдвигает из своей среды и благороднейших людей эпохи. Таковы, например, взгляды командующего гугенотской крепостью Ла-Рошель военачальника Лану.

К лучшим представителям франц. дворянства второй половины 16 века принадлежат и главные действующие лица романа - братья Бернар и Жорж де Мержи. В соответствии со своими эстетическими воззрениями М. выдвигает в кач-ве героев повеств-я не знаменитых истор деятелей, а рядовых людей. Братья де Мержи - выходцы из кругов бедного провинц дворянства. Бернар и Жорж привязаны друг к другу, но им суждено оказаться в противоположных, враждеб обществ лагерях. Таким образом, уже с самого начала жестокий обществ конфликт эпохи придает трагич оттенок личной судьбе героев. По замыслу автора, основ героем романа должен был стать младший из братьев де Мержи - Бернар. История его любви к Диане де Тюржи занимает существенное место в сюжетной канве "Хроники царствования Карла IX. Рассказ о приключениях, пережитых неопытным провинц дворянином на пути в столицу, потом в самом Париже, а затем во время бегства в Ла-Рошель, позволяет М. нарисовать яркие картины французского общества XVI века. Юный гугенот - натура чистая и цельная. Несмотря на все испытания, соблазны и опасности, он остается верным своим унаследованным от отцов убеждениям и своему делу. Однако само дело, кот-у он так преданно и ревностно служит, несет на себе печать религ фанатизма и истор ограниченности.Старш брат Бернара, Жорж, - натура интеллектуально более сложная. Если Бернар - это прежде всего человек действия, то Жорж - человек мысли. Упорные размышления привели его к выводу, что всякая религия есть заблуждение, сделали его атеистом. Жорж стал последователем возрожденческого вольномыслия. Его настольная книга - преисполненный бунтарского духа роман Рабле. Он тонкий ценитель искусства, влюбленный в чувственную красоту мира эпикуреец. Жорж поглощен непрестанными поисками истины. Его образ дан писателем в перспективе сложного внутр развития и только в свете этого развития может быть понят.Разочарование в фанатической одержимости гугенотов и личные обиды, нанесенные вожаками его партии, побудили Жоржа перейти на сторону католиков и принять их вероисповедание. Ему казалось к тому же, что таким образом он сможет лучше оградить свою внутр свободу: катол церковь требует по преимуществу соблюдения внеш обрядности и не особенно вмешивается в личную жизнь своих приверженцев. Жорж не может, однако, примириться с совершенным им поступком; ведь в его поведении существенную роль сыграли мотивы эгоистич порядка. Однако дальнейший ход событий выявляет присущую его натуре принципиальность. Жорж де Мержи отвергает преступные поручения, с которыми к нему обращается король Карл IX. В страшную Варфоломеевскую ночь он отказывается принимать участие в кровавой резне и с оружием в руках обрушивается на убийц, расстреливающих беззащитную женщину с ребенком. Его бросают в тюрьму. Выйдя на свободу, он дает себе слово не вынимать больше шпаги из ножен и не участвовать в смуте, ибо он убедился в ее пагубности и в изуверстве обеих сторон. Как развивались бы дальше искания Жоржа, этого опередившего свое время гуманиста-одиночки, мы не знаем. Под стенами Ла-Рошели Бернар вовремя не опознает брата, и тот гибнет, сраженный пулей. Сцена кончины Жоржа, преисполненная стоического величия и мужества, заключает дейст-е романа. Развитие сюжета на ней обрывается. Повеств-е о дальнейших судьбах персонажей уже не интересует автора, так как оно – М. в этом убежден - не может обогатить ничем принципиально новым идейный смысл его произведения. Своеобразие худож манеры, в кот-й написана "Хроника царствования Карла IX", определяется стремлением всесторонне и объектив охарактеризовать обществ атмосферу, господствовавшую в стране в годы религ войн, выдвинуть на 1ый план изображение нравов и настроений рядовых людей. Такой подход обусловил особ-ти композиции романа, близость ее жанру истор хроники (эта черта не случайно выделена автором в заглавии произведения. В романе М. отсутствует единый сюжет стержень, автор издалека и исподволь подводит читателя к кульминац моменту - описанию Варфоломеевской ночи, постоянно переносит дейст-е из одного места в другое, отдельные главки романа как бы обособляются, приобретаю хар-р небольш законченного целого. Композици "Хроники" к тому же очень динамична. Быстрая смена эпизодов, стремительный темп повествования способствуют созданию атмосферы напряженной и ожесточенной борьбы противодействующих сил, горячего накала страстей. Рисуя внеш облик своих персонажей, он строит эту характ-ку, как правило, на основе какой-то одной особенно выразит худож детали. Подобный прием позволяет ему создать целую галерею запоминающихся фигур, составляющих тот пестрый и жив бытовой и истор фон эпохи, на кот-м более рельефно выступают фигуры глав действующ лиц романа, скупо, но четко и изящно очерченные.