16) «Посмертные записки Пиквиккского клуба» как комическая эпопея

«Посмертные записки Пиквикского клуба» (1837) - роман, хотя он и построен на материалах бытописат очерка. Вначале Д. должен был сделать подписи к рисункам знам художника Роберта Сеймура. Однако он убедил издателей обратить внимание на его собств замысел, связ с хар-ом м-ра Пиквика. Как он признавался позднее, «Посмертные записки Пиквикского клуба» были задуманы им для того, чтобы ввести забавные хар-ры и ситуации. «Не было опред сюжет основы, ориентиров на имеющиеся наброски; сама механика клуба, также выдуман для придания сюжету стройности, постеп исчезала по мере того, как воплощался творч замысел». Произв-е было начато как свобод импровизация.Сэмюэль Пиквик - глава клуба и инициатор путеш-я - имеет слугу Сэмюэля Уэллера - расторопного и практич лондон кокни. Сэм Уэллер - это своеобразное дополнение к донкихотствующему хозяину. Импровизация больше не нужна была Диккенсу - появилось убедительное противопоставление идеал мира, воплощенного в Пиквике и его друзьях (постоянно влюбленном Тапмене, поэтически настроенном Снодграссе, «спортсмене» Уинкле), и мира реального, действительного, который представлял Сэм Уэллер, определенным образом подготавливающий своего хозяина к восприятию всего неизвестного и заслуживающего внимания. Темн стороны дейст-ти вторгались в комич стихию романа встав новеллами - «Возвращение с каторги», «Рассказ актера». Но чем темнее тень, тем ярче свет. «Записки Пиквикского клуба» - каскад комич ситуаций, в кот-е попадают незадачл пиквикисты, совершенно лишенные практич опыта. Этот каскад - безудерж, непрерыв, неиссякаемый, каждый раз неожиданный - характерен для жизнеутверждающ книги Д. И хотя здесь возникают становящиеся от книги к книге более зловещ фигуры знам крючкотворцев Додсона и Фогга, грустные мотивы и критич интонации (выборы в Итонсуэлле, Пиквик в тюрьме за нарушение обещания жениться) буквально тонут в потоке забавн эпизодов и веселых приключений. Д. - блестящ стилист, использующий богатейшие возможности англ языка для создания почти сказочной атмосферы безмятежного и безоблач существования, где все плохое и злое исчезает, как по мановению волшебной палочки, истина и справедливость торжествуют, зло наказано, препятствия на пути к счастью уничтожаются. Болтливость Джингля, алогич-ть и беспорядочность его монологич речи передаются своеобраз синтаксич конструкциями без управления: «Что вы? Займитесь собаками - прекрасные животные - умные твари - был у меня один пес - пойнтер - удивительное чутье - однажды вышли на охоту - огороженное место - свистнул - собака ни с места - снова свистнул - Понто - ни с места: как вкопанная - зову - Понто! Понто! - не двигается - собака приросла к месту - уставилась на забор - взглянул и я - вижу объявление: «Сторожу приказано убивать собак, проникших за эту ограду»,- не пошла - изумительный пес, редкий был пес - весьма!» Комично также непонимание героями друг друга: м-р Пиквик проваливается под лед, а все кричат «Пожар!». Кажд главе «Записок Пиквикского клуба» предпослано краткое ее изложение. Из этих конспективных пересказов можно составить сценарий, макет всей книги, но ни один из них не может передать многообразия интонаций повеств линии, различ по хар-ру описаний - от мягкой иронии до колючей, хотя и не злой сатиры, как, например, в сцене выборов: «Речи обоих кандидатов, хотя и отличались одна от другой, во всех прочих отнош-х воздавали цветистую дань заслугам и высок достоинствам итонсуэллских избирателей... Физкин выразил готовность делать все, что от него потребуют; Сламки - твердое намерение не делать ничего, о чем бы его ни просили. Оба говорили о том, что торговля, промышленность, коммерция, процветание Итонсуэлла ближе их сердцам, чем что бы то ни было на свете; и каждый располагал возмож-тью утверждать с полной уверен-тью, что именно он тот, кто подлежит избранию». Кажд персонажу Д. отвечает свой стиль автор повеств-я, кажд герой облад индивид реч характ-кой. Речь м-ра Пиквика выдает в нем человека робкого, нерешит, но вместе с тем наивн, искренне верящ в успех своего путеш-я. «Факт исключительный. Позвольте записать» - так обычно выражает Пиквик свою заинтерес-ть в услышанном или увиденном. М-р Снодграсс - возвыш поэтич натура - не в силах перенести малейш ссоры между друзьями. Он патетически восклицает, обращаясь к забывшимся на мгновение Пиквику и Тапмену: «Как! М-р Пиквик, ведь на вас взирает весь мир! М-р Тапмен, ведь вы наравне со всеми нами озарены блеском его (Пиквика.- Н. С.) бессмертного имени! Стыдитесь, джентльмены, стыдитесь!». Незадачливый «спортсмен» Уинкль постоянно попадает в нелепые ситуации, не желая признаться в собств никчемности. Часто Д. в шутливой манере пытается убедить читателя в этом. Сам же Уинкль совершенно уверен в своих способ-х, и лишь несчастл стечение обстоятельств мешает ему проявить свои таланты. Несмотря на неиссякаемый запас комич ситуаций, диалогов, персонажей, неистощимую энергию рассказчика-импровизатора, «Записки Пиквикского клуба» содержали и серьезные намеки на несоверш-ва жизни, общественного устройства, существующее зло в мире, несправед-ть, нищету («Рассказ о возвращении каторжника»). Уже в первом произвед-и Д. определилось его гуманистич отнош-е к жизни и человеку. Не погоня за богатством и ханжество, а стремление обрести друзей, общаться с разными людьми, самостоятельно познать мир - вот те жизн принципы, кот-е заставляют героев «Пиквикского клуба» проявить свои лучшие черты - способность на самопожертвование, умение делать добро, отказ от себялюбия и чрезмерн эгоизма. Продолжая лучш традиции англ просветит бытописат романа, произвед-я Д. увлекают читателей своим демократическим, блестящим импровизаторским иск-вом, богатым, истинно брит юмором, интересом к повседн жизни. Как Пиквик, так и его друзья - влюбленный Тапмен, трусоватый спортсмен-неудачник Уинкль, поэтически настроенный Снодграсс, веселый оптимист Сэм Уэллер, претерпевают некоторую эволюцию. Им чужды расчетливость, корыстолюбие, подозрит-ть. Они доверчивы, открыты, верят в торжество справедлив-ти и добра. Открывая для себя мир, они пытаются противостоять жестокости и бесчеловеч-ти, и это укрепляет их дух и волю, делает более мудрыми. Когда заканчивается «Пиквик», в одном из журналов появились уже 1ые выпуски «Приключений Оливера Твиста», и по жанру это было иное произв-е. Не осталось и следа от безудержного веселья, сопровождавш читателя на протяжении всего романа «Записки Пиквикского клуба», хотя здесь также есть и смех и ирония.