Глава 4. Место сделок выпуска и передачи ценных бумаг в системе гражданского права

§ 1. Спорные вопросы правовой квалификации

сделок выпуска ценных бумаг

Принципиально различный порядок выпуска эмиссионных, неэмиссионных и массовых неэмиссионных ценных бумаг, когда в отношении одних превалируют начала публично-правового регулирования, в то время как в неэмиссионных штучных ценных бумаг наблюдается родство с договорным порядком обмена товароматериальными ценностями, не может не породить естественного вопроса о поиске признака общности в совершаемых при этом сделках. Тот же самый вопрос возникает и в отношении сделок, совершаемых в процессе обращения ценных бумаг, отражающих эволюцию форм уступки прав требования в обязательстве.

Кардинальное изменение гражданского законодательства по сравнению с действующим в период появления теорий ценных бумаг неизбежно потребовало пересмотра многих концептуальных положений доктрины ценных бумаг, в связи с чем в современных исследованиях можно отметить две взаимосвязанные тенденции, когда в одном случае в центре внимания находится специфика совершаемой при выпуске любых ценных бумаг сделки (концепция формального договора Д.В. Мурзина), а во втором - анализ юридических фактов, порождающих право собственности (концепция добросовестного приобретения собственности на выданный вексель В.А. Белова).

По мнению Д.В. Мурзина, "для уяснения сути ценной бумаги было бы полезнее найти ей прочное место как раз в институтах договорного права", чему могла бы способствовать разработка доктрины формального договора <371>. Автор не скрывает определенных сомнений по поводу данной теории и полагает в качестве возможного компромисса использование теории Виванте, согласно которой отношения между должником по бумаге и первым владельцем определяются договором, а отношения должника с последующими владельцами - выраженным в содержании бумаги односторонним волеизъявлением.

--------------------------------

<371> Мурзин Д.В. Ценные бумаги - бестелесные вещи. Правовые проблемы современной теории ценных бумаг. М., 1998. С. 42 - 43, 52.

Итоговый же вывод по поводу соотношения понятий "ценная бумага" - "договор" заключается в следующем: "Ценная бумага является удостоверением договора и, обладая специфическими особенностями, все же стоит в ряду процессуальных доказательств заключенного договора" <372>. Таким образом, вексель - тот же договор займа, только формальный, а коносамент - формальный договор морской перевозки и т.п.

--------------------------------

<372> Там же. С. 52.

Из высказываемых при этом доводов в пользу концепции формального договора вызывает определенные сомнения толкование нормы подп. 1 п. 2 ст. 147 ГК, закрепляющей недопустимость отказа от исполнения обязательства, удостоверенного ценной бумагой, со ссылкой на отсутствие основания обязательства либо на его недействительность: "Если "отсутствие основания" для ценной бумаги означает ее абстрактность, то "недействительность" следует понимать как ничтожность ценной бумаги (в соответствии с п. 2 ст. 144 ГК РФ), которая исключает применение правил о ценных бумагах, но в полной мере оставляет то обязательство (договор), по поводу которого ценная бумага и была выдана" <373>.X

--------------------------------

<373> Там же. С. 41.

Тем самым ничтожные вексель или облигация, не являясь ценными бумагами, сохраняют функцию доказательств о наличии договора займа, а ничтожное складское свидетельство превращается при этом в складскую квитанцию <374>.

--------------------------------

<374> Там же.

Действительно, находящаяся у первого владельца ничтожная ценная бумага является доказательством заключения соответствующего вида договора, и, принимая во внимание реальный характер всех договоров, альтернативной правовой формой которых являются ценные бумаги, следует исходить из наличия у первого владельца соответствующего правопритязания даже по ничтожной ценной бумаге. Именно такую позицию занял ВАС РФ, на которую ссылается автор, в п. 6 Обзора практики разрешения споров, связанных с использованием векселя в хозяйственном обороте, предусмотревшего, что отсутствие у документа вексельной силы не препятствует рассмотрению его в качестве долгового документа иной правовой природы - долговой расписки <375>.X

--------------------------------

<375> Обзор практики разрешения споров, связанных с использованием векселя в хозяйственном обороте: информационное письмо Президиума ВАС РФ от 25.07.1997 N 18 // КонсультантПлюс.X

Но даже при наличии в ничтожном векселе всех существенных условий договора займа, правопритязание кредитора неизбежно предполагает ссылку на факт встречного представления в адрес должника, доказательством чего является долговая расписка, т.е. чего не требуется при осуществлении прав по действительному векселю.

Исходя из этого, с автором трудно согласиться, что под недействительностью основания обязательства по ценной бумаге в контексте абз. 1 п. 2 ст. 147 ГК понимается ее ничтожность уже хотя бы за отсутствием при этом ценной бумаги как таковой. Как уже отмечалось ранее, смысл данной нормы заключается в дезавуировании действия правила ст. 386 ГК, закрепляющего право должника выдвигать в адрес нового кредитора возражения, которые он имел против первоначального кредитора.X

Отсутствием ценной бумаги исключается возможность такого толкования и в тех случаях, когда законодатель закрепляет за владельцами эмиссионных ценных бумаг, выпуск которых признан незаконным, право требования возврата переданных средств, процентов за их пользование и причиненных убытков (ч. 6 ст. 26 ФЗ "О рынке ценных бумаг", п. 3 ст. 395 ГК).X

Концепция формального договора позволяет отметить лишь строго формальный порядок появления прав требования по ценным бумагам, что более всего находит отражение в признаке легитимации. Вместе с тем, как справедливо отмечается в литературе, сам по себе присущий современному экономическому обороту формализм договорных форм, нередко исключающий возможность согласования воли их участников, не представляет нечто присущее ценным бумагам.

Утверждение же автора о юридической независимости прав по ценным бумагам от самой сделки выпуска ценной бумаги предполагает постановку вопроса о смысле законодательного установления об оспаривании сделок размещения эмиссионных ценных бумаг (п. 6 ст. 26 ФЗ "О рынке ценных бумаг"), прояснение которого вряд ли возможно без установления правовой природы сделок выпуска в целом.X

Отстаивая теорию формального договора, Д.В. Мурзин считает предпочтительным обращаться к векселю как наиболее сложной ценной бумаге, породившей в науке наиболее ожесточенные споры. И в качестве безусловного утверждения вывода следует признать следующий вывод автора - "после рассмотрения юридической природы векселя квалификация остальных ценных бумаг в принципе не вызывает трудностей" <376>.

--------------------------------

<376> Мурзин Д.В. Ценные бумаги - бестелесные вещи. Правовые проблемы современной теории ценных бумаг. С. 35 - 41.

И хотя процедура выпуска (выдачи) векселя несопоставима с присущей выпуску массовых ценных бумаг, тем не менее именно вексель, знаменуя своим появлением особый порядок уступки прав в обязательстве, является онтологическим истоком при установлении общих для всех ценных бумаг моментов. В связи с этим в настоящее время первостепенное значение приобретает теория добросовестного приобретения собственности на выданный вексель В.А. Белова, поскольку в ней отражается отличительное свойство кредиторских прав по всем ценным бумагам, предполагающее наличие у кредитора права собственности на ценную бумагу. Обратимся к поставленным автором вопросам:

"Какие же юридические факты представляют собой выдача векселя и добросовестное приобретение на него права собственности?

объединяются ли оба этих действия одним фактом - договором - или представляют собой систему двух односторонних сделок?"

Из ответа автора на них - "договор как юридический факт принципиально несовместим с теми юридическими свойствами, которыми обладает вексель как ценная бумага, а именно свойствами публичной достоверности и абстрактности" <377> - следует невозможность определения места ценных бумаг в системе договорного права, а значит, и "наведение мостов" с порядком выпуска массовых ценных бумаг.

--------------------------------

<377> Белов В.А. Проблемы цивилистической теории российского вексельного права: Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2004.

Вместе с тем ценность теории добросовестного приобретения собственности заключается в переключении научной мысли на обстоятельства, при которых возникает право на ценную бумагу. Поскольку, как и предъявительская ценная бумага, вексель не может быть истребован от его добросовестного приобретателя (ст. 16 Положения о переводном и простом векселе), факт добросовестного приобретения является юридическим фактом, порождающим право собственности, что отнюдь не всегда однозначно признавалось в доктрине ценных бумаг.X

Н.О. Нерсесов, не соглашаясь с теорией собственности Карлина, согласно которой кредитором по бумаге на предъявителя признавался собственник ценной бумаги, ссылался при этом на законодательство европейских стран, в соответствии с которым "добросовестный владелец ценных безымянных бумаг приобретает окончательное право, не зависимое от права своих предшественников" <378>.

--------------------------------

<378> Нерсесов Н.О. Избранные труды по представительству и ценным бумагам в гражданском праве. С. 204.

Казалось бы, непринципиальное с позиций действующего законодательства для ценных бумаг лексическое различие понятий "владелец" и "собственник" в основе своей отражало существующие в отечественной цивилистике сомнения в вопросе использования вещного права в сфере обязательственной, что более всего наглядно в следующем высказывании Н.О. Нерсесова: "Если рассматривать безыменные бумаги в крайних моментах их существования, т.е. в начале (при возникновении) и в конце (при удовлетворении), то они будут обязательственными отношениями (obligation); если же рассматривать их в период существования в имущественном обороте (при циркуляции, негоции), то они будут реальными предметами, наподобие всякой res" <379>.

--------------------------------

<379> Там же. С. 205.

Утверждением "наподобие вещи" предполагалось возможным преодоление бастиона вещного права, и, похоже, без признания за ценной бумагой свойства вещи оно представлялось немыслимым. Только поэтому впоследствии и были отнесены к вещам классические ценные бумаги, без чего обеспечение оборота прав требования по ним стало возможным по правилам вещи.

Констатируя впоследствии факт исчерпанности в литературе спора по вопросу, кто является субъектом выраженного в документе права - всякий ли держатель или только собственник М.М. Агарков пишет, что "теория, считавшая субъектом права по бумаге на предъявителя каждого ее держателя, не встречает защитников". И далее: "Теория собственности имеет значение независимо от того, какая из конструкций принята в вопросе о возникновении права... но для конструкций, отвергающих договорную точку зрения, она имеет особенно существенное значение, так как только приобретение кем-либо права собственности на бумагу создает правоотношение, обязывающее составителя в соответствии с текстом бумаги" <380>.

--------------------------------

<380> Агарков М.М. Основы банковского права. Учение о ценных бумагах. М., 1994. С. 277.

Состоявшийся переход границы вещного права - и причем только потому, что уступка прав по ценным бумагам на предъявителя осуществляется в форме передачи от цедента к цессионарию без совершения какой-либо правопередаточной надписи, как это характерно для именных и ордерных ценных бумаг явился основой для дальнейших уточнений места всех ценных бумаг в системе вещного права. И хотя, по всей вероятности, название теории В.А. Белова "добросовестное приобретение собственности на выданный вексель" подлежит уточнению, поскольку гражданское законодательство исключает саму возможность недобросовестного приобретения права собственности на какие-либо виды имуществ, эта теория по существу подвела цивилистическую мысль к необходимости выявления правовой природы сделок выпуска и обращения ценных бумаг, поскольку в ней априори предполагается признание не только за передачей документа ценной бумаги, но и совершаемой при этом правоуступочной надписи в виде индоссамента свойства традиции, т.е. сделки, порождающей в соответствии с п. 1 ст. 223 ГК право собственности.X

Симптоматично обращение также к исследованиям вопросов добросовестного приобретения имущества по договору и Д.В. Мурзина. И хотя при этом невольно обнаруживаются противоречия высказанным ранее суждениям по ценным бумагам <381>, проявляемый автором подход позволяет переключить внимание научной мысли в плоскость общегражданского вопроса о добросовестном приобретении права собственности, составной частью которого является приобретение не только векселя или другой ценной бумаги, но и иных видов имущества.

--------------------------------

<381> Достаточно в связи с этим обратить внимание на свойство абстрактности, которое убедительно отстаивается автором в работе 1998 г. (см.: Мурзин Д.В. Ценные бумаги - бестелесные вещи. Правовые проблемы современной теории ценных бумаг. С. 20 - 31), в то время как при исследовании вопросов добросовестного приобретения имущества по договору автор высказывает сомнения, не запутывает ли этот признак юридическую природу ценной бумаги (см.: Мурзин Д.В. Добросовестное приобретение имущества по договору // Проблемы теории гражданского права. Институт частного права. М., 2003. С. 120 - 121).

Отражая два различных подхода современной цивилистики в разрешении стародавней проблемы оснований возникновения обязательства по ценным бумагам, высказанные суждения предлагают тем самым два принципиально различных направления - отстаивать особое место института ценных бумаг путем развития конструкции формального договора или же утверждать его в существующих законодательных реалиях на основе доктринальных суждений в аспекте проблемы приобретения права собственности.

Предвосхищая детальное исследование вопросов добросовестного приобретения собственности, нельзя не заметить, что подход В.А. Белова предполагает следование аксиоматичности вывода из классического наследия по ценным бумагам о неразрывности права из бумаги и на бумагу, причем не на элементарном эмпирическом уровне, а на уровне соотношения сущностей более глубокого порядка, позволяющих объяснить не только место данного института в системе вещных и обязательственных прав, но и его влияние на изменение устоявшихся представлений об их соотношении. Последнее представляется наиболее важным при обращении современной дискуссии о переходе права собственности на движимые вещи.

Установленный законом порядок выпуска и уступки прав по массовым ценным бумагам, складывающийся в иных странах постепенно и последовательно и стремительно ворвавшийся в современное российское правовое пространство при отсутствии опыта доктринального осмысления, порождает различие мнений по поводу правовой природы совершаемых при этом сделок.

По мнению М.И. Брагинского, эмиссия ценных бумаг, как и завещание, является односторонней сделкой, поскольку и в том и в другом случае для их совершения "необходимо и достаточно выражения воли одной стороны" <382>.

--------------------------------

<382> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая. Общие положения. 3-е изд. М., 2001. С. 18.X

Отмечая, что при размещении "права и обязанности возникают у обеих сторон", В.В. Долинская считает, что ни размещение, ни эмиссия не могут относиться к односторонним действиям, а стало быть, "не подчиняются нормам, их регулирующим" <383>.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Монография В.В. Долинской "Акционерное право: основные положения и тенденции" включена в информационный банк согласно публикации - Волтерс Клувер, 2006.X

<383> Долинская В.В. Акционерное право. М., 1997. С. 185 - 186.

И.В. Редькин полагает, что эмиссия ценных бумаг "представляет собой совокупность одно- и многосторонних сделок, а также административных актов, совершаемых в предписываемых законодательством форме и последовательности (процедура эмиссии), объединенных общим намерением выпустить ценные бумаги в обращение" <384>.

--------------------------------

<384> Редькин И.В. Меры гражданско-правовой охраны прав участников отношений в сфере ценных бумаг / Предисл. Т.И. Илларионовой. М., 1997. С. 21.

Анализируя эмиссию, Л.Р. Юлдашбаева приходит к выводу, что это "сложный юридический состав", который включает в себя "административный акт и заключенный на его основе договор", отмечая при этом, что принятие эмитентом решения о выпуске и изготовлении документа является односторонней сделкой, а государственная регистрация носит характер административного акта <385>.

--------------------------------

<385> Юлдашбаева Л.Р. Правовое регулирование оборота эмиссионных ценных бумаг (акций, облигаций). М., 1999. С. 135 - 136.

Предложение к размещению ценных бумаг рассматривается при этом в качестве оферты, согласие на их приобретение - в качестве акцепта, а их совокупность - в качестве договора присоединения ("поскольку акцептующий лишен свободы воли в договоре" <386>), который признается разновидностью договора купли-продажи <387>.

--------------------------------

<386> Там же. С. 136.

<387> Там же. С. 142.

Кроме того, акцентируя внимание на понятии размещения как отчуждения ценных бумаг первому владельцу, автор отмечает, что "речь может идти только о производном приобретении, так как первоначально права приобретаются всегда без отчуждения", в связи с чем эмитент должен признаваться "первым собственником ценной бумаги по праву ее создания", но тут же если и не опровергает высказанную мысль, то по крайней мере ставит ее под явное сомнение: "Однако ценные бумаги еще не воплощают в себе обязательство, независимо от того, идет ли речь о документарных или бездокументарных" <388>.

--------------------------------

<388> Там же. С. 133.

И далее: если закон "придает решению о выпуске значение документа, удостоверяющего права, казалось бы, можно было предположить, что с момента регистрации выпуска эмиссионная ценная бумага возникает как объект гражданского права", но "пока ценная бумага не размещена, мы не видим в этом правоотношении вторую сторону - кредитора" <389>.

--------------------------------

<389> Там же. С. 135.

А.Ю. Синенко называет расширенный состав юридических фактов, которые определяют содержание эмиссии ценных бумаг, включая в него:

1) сделки: односторонние в виде направления уведомлений, связанных с реализацией права на преимущественное приобретение акций; двусторонние в виде договоров размещения; многосторонние в виде договоров на оказание андеррайтерских услуг между эмитентом и консорциумом андеррайтеров;

2) административные акты в виде распоряжений и иных индивидуальных решений регистрирующих органов о регистрации выпуска ценных бумаг;

3) организационно-распорядительные действия в виде решения органов управления юридического лица, связанные с осуществлением эмиссии ценных бумаг <390>.

--------------------------------

<390> Синенко А.Ю. Эмиссия корпоративных ценных бумаг: правовое регулирование, теория и практика. М., 2002. С. 27 - 28.X

Оценивая роль государственной регистрации выпуска эмиссионных ценных бумаг, А.Ю. Синенко приходит к выводу о признании права эмитента на размещение в качестве отдельного вида имущества <391>, обосновывая его ссылкой на определение ценной бумаги Д.В. Мурзина - бестелесной вещи как обязательственного договорного права, регулируемого нормами вещного права.

--------------------------------

<391> Там же. С. 153.X

Данное суждение позволяет понять логику ФЗ "Об акционерных обществах" (п. 1 ст. 27 и п. 1 ст. 34), предусматривающего переход к эмитенту права собственности на акции, выкупленные у акционеров. Тем самым наличие возможности у АО отчуждения таких акций по цене не ниже их номинальной стоимости не позднее одного года после их приобретения, после чего они подлежат погашению, позволило законодателю придать значение объекта права собственности, фиксируемого на лицевом счете реестра владельцев именных ценных бумаг (п. 2 Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг), несмотря на то, что никаких прав, кроме права отчуждения, они не предоставляют <392>.X

--------------------------------

<392> Сходный законодательный прием имеется и в вексельном законодательстве. Казалось бы, в соответствии со ст. 413 ГК совершение индоссамента в пользу плательщика должно влечь прекращение вексельного обязательства, в то время как плательщик вправе индоссировать вексель (ч. 3 ст. 11 Положения о переводном и простом векселе).X

Из всех договоров, направленных на передачу имущества в собственность (купли-продажи, мены, дарения, займа) только договор дарения, по мнению автора, "не может быть использован как правомерное основание для размещения акций". Хотя наиболее распространенным при этом признается договор купли-продажи, не исключается возможность использования при размещении акций договора мены (п. 2 ст. 34 ФЗ "Об акционерных обществах") <393>, а при размещении облигаций - договора займа (ст. 816 ГК) (купли-продажи, мены, дарения, займа) <394>.X

--------------------------------

<393> Предусмотренная п. 2 ст. 34 ФЗ "Об акционерных обществах" возможность оплаты акций, распределяемых среди учредителей общества при его учреждении, дополнительных акций, размещаемых посредством подписки, не только деньгами, но и ценными бумагами, другими вещами или имущественными правами либо иными правами, имеющими денежную оценку, действительно позволяет усмотреть в данном случае признаки мены, если только не принимать во внимание отсутствие у эмитента передаваемого права в момент размещения.X

<394> Синенко А.Ю. Эмиссия корпоративных ценных бумаг: правовое регулирование, теория и практика. С. 94 - 97.X

Несмотря на то, что в соответствии со ст. 816 ГК облигация является формой договора займа, Г.Н. Шевченко полагает невозможным использование договора займа при размещении эмиссионных ценных бумаг, поскольку он не может заключаться по поводу будущих вещей. В отличие от других исследователей автор обращает внимание на консенсуальный характер наиболее используемого при размещении эмиссионных ценных бумаг договора купли-продажи <395>.X

--------------------------------

<395> Шевченко Г.Н. Эмиссионные ценные бумаги: Понятие, эмиссия, обращение. М., 2006. С. 144 - 146.X

Особое значение имеет мысль автора о том, что с помощью ценных бумаг "оформляются новые типы договоров" <396>, поскольку в каждом из приведенных суждений по поводу правовой природы сделок называются достаточно известные виды гражданско-правовых договоров. То же самое можно отметить и в отношении договоров доверительного управления, заключаемых в форме договора присоединения при выпуске массовых неэмиссионных ценных бумаг.

--------------------------------

<396> Там же. С. 27.X

Палитра же возможных договорных видов при выпуске неэмиссионных ценных бумаг гораздо более определенная. Как отмечалось ранее, выдача коносамента предполагает заключение договора морской перевозки; складских ценных бумаг - договора складского хранения; закладной - договора ипотеки; сберегательной книжки на предъявителя и сберегательного (депозитного) сертификата - договора банковского вклада, векселя - договора займа. Но тем не менее присущий выпуску этих бумаг порядок несопоставим с присущим порядку заключением названных договоров, в силу чего обозначение их в качестве формальных явно не способствует выявлению места в системе гражданского права совершаемых при этом сделок.

Несмотря на различие совершаемых при выпуске эмиссионных, массовых неэмиссионных и неэмиссионных ценных бумаг сделок, связующим их моментом является признание первого владельца собственником ценной бумаги, в связи с чем они могут быть обозначены в качестве вещных сделок (договоров).

Понятие вещного договора используется Н.В. Козловой при юридической квалификации сделки по передаче учредителем имущественного вклада в уставный капитал юридического лица <397>, а Н.Н. Пахомовой - для характеристики основания возникновения корпоративного правоотношения <398>.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Монография Н.В. Козловой "Правосубъектность юридического лица" включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2005.X

<397> Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица // Законодательство. 2004. N 1. С. 19.

<398> Пахомова Н.Н. Основы теории корпоративных отношений (правовой аспект): Монография // КонсультантПлюс.X

Анализ исследований авторов позволяет обратить внимание на то, что при размещении эмиссионных ценных бумаг первый владелец передает деньги или иное имущество в собственность эмитента, что и дает повод расценивать их в качестве вещных, в связи с чем сделки по размещению в таком случае приобретают значение двусторонне-вещных, поскольку эмитент в установленном порядке закрепляет право собственности на ценные бумаги.

При выпуске же неэмиссионных массовых ценных бумаг никакого отчуждения в адрес эмитента не производится, поскольку их владельцы сохраняют на переданное в доверительное управление эмитенту право общей неделимой долевой собственности.

Разнообразие существующих научных оценок сделок по размещению эмиссионных ценных бумаг вряд ли имеет случайный характер, поскольку в них отражается явная непоследовательность законодателя. Первоначально они охарактеризованы в Положении о выпуске и обращении ценных бумаг и фондовых биржах в РСФСР от 28.12.1991 N 78 (п. 32) в качестве купли-продажи, а затем в ФЗ "О рынке ценных бумаг" (ч. 16 ст. 2) как сделки по отчуждению, в то время как никакого объекта отчуждения до размещения просто-напросто не существует.X

Как и любая иная, эмиссионная ценная бумага появляется в момент приобретения на нее права собственности и не ранее того, поэтому уточнение правовой природы сделок выпуска невозможно вне анализа проблематики приобретения права собственности в целом, что активно обсуждается в аспекте разграничения обязательственных и распорядительных сделок, начало исследований которых в сфере ценных бумаг было заложено М.М. Агарковым при уточнении своей позиции в отношении абстрактных сделок.