Вопрос 2.

Плутарх. Ликург. I–IX.

I. О законодателе Ликурге не можем сказать вообще ничего, что бы не было подвержено сомнению…Считающие время, подобно Эратосфену и Аполлодору, по порядку царей спартанских полагают, что он жил гораздо прежде первой олимпиады. Поскольку в Спарте было два Ликурга в разные времена, то Тимей думает, что дела обоих приписаны одному по причине большей его славы; что старший из этих Ликургов жил не прежде Гомера и, как некоторые полагают, имел с ним свидание. Ксенофонт также подтверждает мнение о древности его, замечая, что он жил во времена Гераклидов… Несмотря на это между историками разногласие, мы постараемся описать жизнь этого мужа, следуя тому, с чем менее находится противоречий и что утверждается достовернейшими свидетелями. II. Из предков ликурговых более прославился Сой, в царствование которого спартанцы поработили илотов и отняли у аркадян великие земли. IV. Он отправился сперва на Крит, обозрел в нем разные роды правления и пользовался беседой с знаменитейшими критянами. Многие их законы показались ему превосходными; он принял их и ввел в свое отечество; некоторые, впрочем, отвергнул. Египтяне полагают, что Ликург «приходил к ним и перенес от них в Спарту больше всего поразившее его выделение военного сословия среди всех прочих сословий; выделив также ремесленников и мастеров, он сделал государственное устройство города Спарты поистине прекрасным и чистым... V. Из многочисленных нововведений Ликурга самым первым и самым важным было создание совета геронтов (старейшин), который, по словам Платона, будучи поставлен рядом с властью царей, приобретшей яркий характер произвола, и получив равное с ней право голоса, больше всего содействовал спасению государства и мудрости управления. В самом деле, государственное управление, лишенное прочности и склоняющееся то в сторону царей для установления тирании, то в сторону народа для торжества демократии, после того так в середине между этими крайностями была поставлена опора в виде власти старейшин, приобрело равновесие и весьма прочное устройство, так как всегда 28 геронтов, присоединившись к царям, имели возможность противостоять демократии, а с другой стороны, могли поддержать народ, чтобы не допустить тирании. VI. Ликург проявил столько заботливости об этом совете геронтов, что даже принес прорицание оракула о нем из Дельф, которое называют ретрой [т. е. устным постановлением]. Эта ретра гласит следующим образом: «Пусть тот, кто воздвиг святилище Зевсу Силланийскому и Афине Силланийской, кто установил филы и обы, кто учредил совет тридцати геронтов, включая архагетов¹, время от времени созывает апеллу между Бабикой и Кнакионом, пусть там вносят предложения и отвергают их, власть же и сила пусть будет у народа». В этой ретре «установить филы и обы» значит разделить народ и распределить его по таким частям, из которых одни он называл филами, другие обами, архагетами названы цари, апеллой обозначено народное собрание; таким образом, самый замысел и причину государственного переустройства Ликург приписал пифийскому оракулу, Бабику ... и Кнакион теперь называют Энунтом. Аристотель говорит, что Кнакион – река, а Бабика – мост. На этом именно месте спартанцы созывали народные собрания, причем там не было ни галереи, никакого другого украшения. Ликург думал, что все такое не будет способствовать принятию хороших решений, скорее будет вредить делу, наводя собравшихся на многоречивость и порождая в пустых умах горделивое настроение, поскольку люди, пришедшие на народное собрание, слишком будут заглядываться на статуи или картины, как бы на театральную сцену, или на роскошно отделанную кровлю здания совета. Когда народ собирался, никому из прочих не разрешалось высказывать свое мнение, но мнение, вынесенное геронтами или царями, народ имел власть отвергнуть. Однако, впоследствии, когда большинство в народном собрании стало изменять и насильно искажать мнения геронтов или царей, выбрасывая что-нибудь или что-нибудь добавляя, тогда цари Полидор и Феопомп вписали в ретру следующие слова: «А если народ изберет худшее, то старейшины и цари могут отстать от собрания». IX. Ликург пытался также произвести раздел движимого имущества, чтобы совершенно уничтожить неравенство и противоречия общества, но когда увидал, что граждане тяжело переносят прямое лишение своего имущества, пошел по другому пути и своим управлением изжил корыстолюбие среди граждан. Прежде всего, он упразднил все золотые в серебряные деньги и разрешил пользоваться только железными, но и они при большом весе и объеме обладали всего незначительной ценностью, так что для них, на десять мин, требовалось в доме большое помещение, а возить их приходилось на парной телеге... После этого Ликург удалил из города все бесполезные и лишние ремесла. Однако большинство из них заглохло бы, даже если бы никто их не удалял, так как продукты их производства не находили себе сбыта при таких государственных деньгах. Железные деньги не имели хождения у других эллинов и, подвергаясь высмеиванию, не имели в их глазах ценности, так что на них нельзя было купить никакого чужеземного мелкого товара; в спартанские гавани не привозилось торговых грузов...не появлялось там никаких мастеров золотых и серебряных украшений, так как не было там соответствующих для такой торговли монет.

Таким образом, лишившись того, что ее питало и поддерживало, роскошь понемногу сама собой вывелась. У людей, наживших большое имущество, не было никакого преимущества перед другими, потому что у них не было возможности выставить свое богатство на вид; оно оставалось у них как бы замурованным в доме и без применения. Поэтому и обыкновенная утварь, и все необходимое, как-то: кровати, стулья, столы стали изготовляться наилучшего качества самими спартанцами, а из кувшинов лаконские, как говорит Критий¹, имели наибольшее применение в походах... 3аконодатель достиг также и того, что ремесленники, освободившись от производства бесполезных вещей, приобрели большое искусство в выделке предметов необходимых ...

(Еще одно постановление Ликурга) было направлено против роскоши: крыши во всех домах должны были быть сделаны только топором, двери только пилой; нельзя было пользоваться никаким другим инструментом.