3. И. Кулишер — российский представитель «новой» исторической школы

«Средняя линия» И. Кулишера. Проведение «средней линии» между либерализмом и революционным социализ­мом, воспринимаемой в России как отличительная черта исторической школы в политэкономии, и выяснение более общности, чем различий, в капиталистическом развитии России и западных стран стали кредо петербургского эко­номиста Иосифа Михайловича Кулишера (1878—1933). Выпускник юридического факультета Санкт-Петербург­ского университета, читавший с 1905 г. на этом факультете специальный курс экономической истории, Кулишер ста­жировался в Берлине у Г. Шмоллера и в Вене у австрий­ского сторонника исторической школы К. Т. Инама-Штер- нега (1843—1908). Многие работы Кулишера были изданы (а иные и написаны) на немецком языке, поэтому его пра­вомерно считать не последователем, а российским предста­вителем «юной» исторической школы.

Развивая традиции исторической школы, Кулишер не все их разделял. Он подверг критике, например, тенденцию к идеализации средневековых хозяйственных укладов и ин­ститутов; выступил за применение элементов маржинализма в построении эволюционной концепции политэкономии.

«Средняя линия» Кулишера проявилась и в его отно­шениях к концепциям классической школы и марксизма. В согласии с исторической школой и в противовес клас­сической он был убежден, что «государственное невмеша­тельство не есть естественное состояние». Но при этом Ку­лишер развивал рикардианское определение капитала как «накопленного труда», акцентируя значение накопленных результатов не только исполнительского, но и творческого труда («умственной работы предыдущих поколений»), ко­торые в хозяйственной жизни выражают связь между поко­лениями, преемственность человеческой культуры.

Кулишер провозгласил, что формирование в рамках эко­номической науки особой дисциплины экономической исто­рии связано с социальным (рабочим) вопросом, заставившим «обратить внимание на массы». Кулишер полагал, что мето­дологический индивидуализм австрийской школы (см. гла­ву 16), игнорирующий социальную сторону экономических явлений и коллективную психологию, совершенно неуме­стен в период «социализации» крупного производства.

Приняв предложенное Марксом определение мануфак­туры как стадии капиталистического развития, а не как синонима обрабатывающей промышленности (общеупот­ребительного в европейских языках), Кулишер предпри­нял первый сравнительный анализ мануфактурной стадии во всех странах Европы, придя к таким выводам:

1. первым типом капиталистического предприятия была не централизованная мануфактура, взятая за образец Марк­сом, а домашняя система промышленности, впервые иссле­дованная А. Корсаком и позднее германской исторической школой;

2. принудительный труд и приглашение иностранцев с предоставлением им привилегий были не исключитель­ной особенностью России, а правилом;

3. формирование национальных хозяйств было отмече­но значительным инновационным вкладом иммигрантов, диаспор;

4. правительственный почин в насаждении мануфактур не был ошибкой меркантилистской политики. С интерва­лом в несколько десятилетий он давал ощутимый экономи­ческий эффект.

Особое внимание Кулишер уделил обобщению мате­риала, свидетельствующего, что переход от мануфактурной стадии к фабричной (промышленный переворот) не был от­мечен резким увеличением эксплуатации труда — посколь­ку задолго до внедрения машин уже существовало прибли­жение труда к физиологическому максимуму и широкое использование женского и детского труда. Таким образом, контрастная картина «исторической тенденции капитали­стического накопления», изображенная Марксом, была зна­чительно скорректирована Кулишером. Отдавая должное Марксу за вклад в анализ капиталистического строя, Ку­лишер не разделял и вывода относительно будущей «экс­проприации экспроприаторов». Кулишер присоединился к критике марксистской «теории обнищания», хотя не от­рицал отдельные соответствующие ей тенденции.

Прибыль с капитала и хозяйственные стадии: эволю­ционная концепция. В работе «Эволюция прибыли с ка­питала в связи с развитием промышленности и торгов­ли» (в 2-х т., 1906—1908) Кулишер предпринял попытку построения концепции экономической эволюции, исходя из следующих предпосылок:

1. для разных исторических периодов справедливы раз­ные концепции источника прибыли;

2. стадиальную схему К. Бюхера необходимо допол­нить стадией мирового хозяйства, и именно этой стадии, а не стадии народного хозяйства (как полагал В. Зомбарт) соответствует период «современного капитализма»;

3. тенденции прибыли на стадии «современного капи­тализма» определяют описанные А. Маршаллом эффекты излишка потребителя и производителя.

Для ранних исторических периодов Кулишер считал источниками возникновения прибыли насильственный захват и монопольное извлечение из дохода потребителя, являющегося слабой стороной на рынке. В период народ­ного хозяйства (XVI — XVIII вв.) с образованием миро­вого рынка и развитием мануфактурного производства постепенно исчезает прибыль, которую раньше уплачивал потребитель купцам-посредникам и цеховым мастерам. Источником прибыли становится эксплуатация наемных (особенно надомных) рабочих предпринимателем, на сто­роне которого стояло государство, таксировавшее заработ­ную плату.

Теория эксплуатации рабочей силы верна для периода мирового хозяйства, но лишь отчасти. Кулишер полагал, что главной ошибкой теории прибавочной ценности К. Маркса является сведение меновой ценности к количеству затра­ченного в производстве физического исполнительного тру­да и упущение из виду творческого труда изобретателя как источника промышленной прибыли.

Две фазы мирового хозяйства. Стадию мирового хозяй­ства, определяемую ростом крупного машинного производ­ства и парового транспорта, Кулишер делил на две фазы. Первая фаза — конец XVIII в. и две трети XIX в. — была постепенным торжеством принципа свободной конкурен­ции: отмены стеснявших ее институтов (цеховой системы, монопольных компаний, экспортно-импортных ограниче­ний и т.д.) и отрицания совместной защиты рабочими сво­их интересов, что благоприятствовало эксплуатации фи­зического исполнительного труда как главного источника прибыли с капитала.

Но «на пустом месте, оставшемся от разрушенного зда­ния ограничений», в последней трети XIX в. возникли новые институты. Это акционерные общества, синдикаты и тресты, профсоюзы, кооперативы, палаты соглашения, фабричное законодательство, обязательное страхование и т.д. Рост организаций, отстаивавших интересы физиче­ского исполнительного наемного труда (сокращение рабо­чего дня, коллективные договоры, повышение заработной платы и т.д.), уменьшил его роль как источника предприни­мательской прибыли, извлекаемой все более из добавочно­го продукта крупной промышленности как результата ум­ственной работы, воплощенной в технике (эффект излишка производителя). Роль творческого труда изобретателя ста­ла возрастать сравнительно с ролью физического исполни­тельного труда рабочего.

Одновременно железные дороги и пароходство, товар­ные и фондовые биржи, «разомкнув» народное хозяйство, привели к удешевлению промышленной продукции к вы­годе для потребителя, получившего возможность покупать товары по ценам, значительно более низким, чем те, за ко­торые он согласился бы уплатить (эффект потребительско­го излишка).

Кулишер разделял предположение таких германских историков-экономистов, как К. Лампрехт и Г. Шульце- Геверниц, о тенденции к «организованному капитализму»: замещению «естественных законов» рынка сознательным регулированием, основанным на обобществлении про­изводства и капитала, социальной политике государства и классовом партнерстве. Профессор Лейпцигского, а за­тем Фрайбургского университета Герхарт Шульце-Гевер- ниц (1864—1943) в исследованиях «Крупное производство, его значение для экономического и социального прогрес­са» (1892) и «Крупное производство в России» (1901) до­казывал общность этой тенденции для России и западных стран.

Но стремление обнаружить преемственность и постепен­ность без резких разделительных граней привело к недос­таточному осмыслению характера стадиальных переходов, к приглушенным тонам в изображении той конфликтно­сти, которой они сопровождались, — ожесточенной борьбы за передел мирового хозяйства. В более чем 1000-странич- ном труде Кулишера «Лекции по истории экономического быта Западной Европы» всего одна (!) страница посвящена колониальной политике мировых промышленных держав и отсутствует понятие «империализм», которое в начале XX в. стало символизировать новую стадию капиталисти­ческого строя.