5. Место философии права в системе наук

Первоначально термин "ФП" появляется в юр. науке. Так, немецкий юрист Г. Гуго пользовался этим термином для более краткого обозначения "философии позитивного права".

Философия права, согласно Гегелю, это философская дисциплина, а не юридическая, как у Гуго. "Наука о праве, - утверждал он, - есть часть философии. Предмет ФП Гегель формулирует след. образом: " Философская наука о праве имеет своим предметом идею права - понятие права и его осуществление".

Задача ФП, по Гегелю, состоит в том, чтобы постигнуть мысли, лежащие в основе права. А это возможно лишь с помощью правильного мышления, философского познания права.

Восходящие соответственно к Гуго и к Гегелю два подхода к вопросу об определении дисциплинарного характера философии права в качестве юридической или философской науки получили свое дальнейшее развитие в философско-правовых исследованиях 19-20 вв.

Но в целом со второй половины 19 в. и в 20 в. ФП по преимуществу разрабатывается как юр. дисциплина и преподается в основном на юр. факультетах, хотя ее развитие всегда было и остается тесно связанным с философской мыслью.

Поэтому было бы логично говорить, что мы имеем дело с междисциплинарной наукой, объединяющей те или иные начала как минимум 2^х дисциплин – юр. науки и философии.

В ФП как особой философской дисциплине познавательный интерес и исследовательское внимание сосредоточены в основном на философской стороне дела, на демонстрации познавательных возможностей и эвристического потенциала определенной философской концепции в особой сфере права.

В концепциях же ФП, разработанных с позиций юриспруденции, при всех их различиях, как правило, доминируют правовые мотивы, направления и ориентиры исследования.

ФП призвана выполнять ряд сущ-ных общенаучных функций, как в плане междисциплинарных связей юриспруденции с философией и рядом других гуманитарных наук, так и в самой системе юр. наук.

Философия права – междисциплинарная наука. Если сопоставить ФП с социальной философией – предмет социальной философии шире, ФП и СП как частное и общее. ФП и социология права – две равноценные науки, ФП использует данные конкретные исследования социологии права, а социология права получает методологическое подкрепление от ФП. ФП и ТГП – у каждой есть свой собственный предмет и они трудно сопоставимы, хотя и близки.

6. Причины множества понятий и определений права и трудности в выработке единого универсального

Проблемы определения понятия права традиционно относились и относятся к числу наиболее важных в отечественной и зарубежной юридической науке проблем. В исследованиях государства и права им всегда придавалось огромное значение.

К настоящему времени в отечественной и зарубежной научной литературе выработано множество различных определений права. И все они (не считая субъективных, умозрительных построений) в той или иной степени адекватно отражают реальную правовую действительность. Однако трудность выработки устойчивого, а тем более «все общего» понятия, охватывающего все стороны правового бытия, за­ключается прежде всего в сложности, многоуровневой и сильной подвижности во времени (различные эпохи) и пространстве (различные страны и правовые культуры) правовой материи.

Следует отметить, что право, как и государство, принадлежит к чис­лу не только наиболее важных, но и наиболее сложных общественных явлений. Пытаясь понять, что такое право и какова его роль в жизни общества, еще римские юристы обращали внимание на то, что оно не исчерпывается одним каким-либо смыслом. Право, писал один из них (Павел), употребляется по меньшей мере в двух смыслах. Во-первых, право означает то, что «всегда является справедливым и добрым», т.е. естественное право. Во-вторых, право-это то, что «полезно всем или многим в каком-либо государстве, каково цивильное право».

По мере развития общества и государства у людей, естественно, менялось и представление о праве. Появилось множество различных правовых идей, теорий, суждений. Однако изначальные основы, зало­женные римскими юристами, особенно в такой отрасли права, как гра­жданское (цивильное), хотя и в модернизированном виде, но сохрани­лись. В первую очередь это касается таких правовых институтов, как собственность, наследование, купля-продажа, и многих других.

Как в предыдущие годы и столетия, так и в настоящее время в полной мере сохранили свою значимость и актуальность, например, положения, сформулированные древнеримскими и древнегреческими юристами о неразрывной связи права и справедливости, права и добра.

Не утратили своего значения для современной юридической тео­рии и практики, особенно для глубокого и всестороннего понимания сущности и содержания права, а также его определения положения, касающиеся естественного права.

Идеи и основные положения естественного права нашли свое отра­жение в конституционном и текущем законодательстве многих совре­менных государств. Например, в Конституции Российской Федерации предусмотрено, что «основные права и свободы человека неотчуждае­мы и принадлежат каждому от рождения» (ч. 2 ст. 17). Это означает, что они не даруются и не устанавливаются «свыше», каким бы то ни было государственным или иным органом, а возникают и существуют в силу естественных, ни от кого не зависящих причин.

Несмотря на то что многие положения естественного права призна­ются и закрепляются в конституциях ряда стран, попытки определения общего понятия права с опорой и ссылкой на естественное право в его сочетании с позитивным правом в отечественной и зарубежной ли­тературе воспринимаются не однозначно.

В практическом плане отсутствие единого «общемирового понима­ния и определения права» затруднит, вне всякого сомнения, использо­вание права как регулятивного средства расширения и упорядочения межгосударственных и межрегиональных отношений.

Для решения вопроса о разработке общего определения понятия пра­ва, в равной мере охватывающего и отражающего как различные — пози­тивистские и естественно-правовые — взгляды и представления о праве, так и его национальные и региональные видения, необходимо, очевидно, одновременно идти, с одной стороны, по пути выявления и раскрытия его общеродовых с другими однопорядковыми явлениями (такими, как политика, мораль и др.) черт, а с другой — по пути установления и рас­крытия его «специфических видовых признаков».

Кроме того, весьма важно, как справедливо отмечается в литерату­ре, учитывать, что право — это не только весьма сложное, многосто­роннее, но одновременно и многослойное, многоуровневое явление¹.

Будучи регулятором общественных отношений, право, независимо от того, как оно понимается и как определяется, всегда структурирует­ся как минимум на трех уровнях или средах — нормы, идеи и отноше­ния. С учетом данного обстоятельства в течение многих столетий фор­мировалось и формируется нормативистское определение понятия пра­ва. Даже тогда, когда право определялось не только в объективном, но и в субъективном смысле, оно неизменно сводилось к норме. Пра­во, следует рас­сматривать: «1) как совокупность норм, предоставляющих, но вместе с тем ограничивающих свободу лица, и 2) как свобода, предоставленная и ограниченная нормами»^[1]. Под правом в объективном смысле, нужно разуметь совокупность всех юридических норм», а под правом в субъективном смысле «следует разуметь ту сферу внешней свободы, которая предоставляется человеческой личности нормами объективного права»^[2].

Говоря об определении общего понятия права, а вместе с тем о формировании представления о его сущности и содержании, нельзя не обратить внимания наряду с отмеченными также на другие факторы, играющие важную роль в данном процессе. В частности, на те из них, которые связаны со служебной ролью и социальным назначением пра­ва в жизни общества и государства. Общепризнан тот факт, что в социальном плане право никогда не бывает абстрактным. Оно всегда выражает и закрепляет прежде всего полю и интересы стоящих у власти социальных классов, слоев, групп, прослоек. Нет права «вообще». Оно всегда конкретно и реально.

Несомненно, писал по этому поводу Е.Н. Трубецкой, что любое право «выражает собою правило поведения». В каком бы смысле мы ни употребляли слово «право», подмечал ученый, «мы всегда подразу­меваем под ним что-то такое, против чего не следует посягать, чего не должно нарушать». С этим словом «в нашем уме всегда связывает­ся то или другое поведение, предписание каких-либо положительных действий или воздержания от действий»^[4].