Воздействие капиталистического накопления на положение рабочего класса

Наряду с основным определением производительного труда как труда, создающего прибавочную стоимость, Маркс в своих исследованиях дал его определение в более узком смысле: это – труд, создающий материальное богатство, состоящее из товаров. Именно выделение труда, занятого в материальном производстве, – Маркс характеризует его как «такой труд, который входит в производство товара (производство охватывает здесь все акты, через которые должен пройти товар от первичного производителя до потребителя), каким бы ни был этот труд – физическим или нефизическим (научным)», – служит необходимой предпосылкой для исследования положения рабочего класса, основного представителя этой сферы в буржуазном производстве. «Это различение нельзя упускать из виду, и то обстоятельство, что все другие виды деятельности в свою очередь воздействуют на материальное производство, и vice versa, абсолютно ничего не меняет в необходимости такого различения»³.

Маркс показал, что рост производительности труда закономерно ведет к относительному уменьшению числа занятых в материальном производстве. «Хотя численность рабочих абсолютно растет, но относительно она убывает… по отношению к той части общества, которая не имеет непосредственного отношения к материальному производству или вообще не занята ни в каком производстве»⁴. Результатом роста производительности труда в условиях капитализма является рост непроизводительной сферы, занятых в ней массовых категорий трудящихся и временное замедление размывания промежуточных слоев, стоящих между рабочими и капиталистами. Тенденция к относительному уменьшению сферы материального производства в общей массе наемного труда, являясь в своей основе глубоко прогрессивной, отражающей результаты развития производительных сил, в условиях капитализма увеличивает то бремя, которое вынужден нести рабочий класс в качестве материальной основы общества, увеличивает влияние и силу «верхних десяти тысяч».

Капиталистический способ производства отрывает друг от друга умственный и физический труд, противопоставляет их друг другу. Соединение этих обоих видов труда происходит на определенное время в непосредственном процессе производства: материальный продукт – продукт совместного труда работников как умственного, так и физического труда. Поэтому, как отмечает Маркс, «это разъединение нисколько не мешает… тому, что отношение каждого из этих людей в отдельности к капиталу неизменно остается отношением наемного работника». Сюда присоединяется еще и то, что лица умственного труда «вследствие конкуренции тоже плохо оплачиваются»¹.

Маркс вскрывает здесь материальную основу, сближающую между собой пролетариев физического и умственного труда. И те и другие выступают как производительные работники, создающие прибавочную стоимость для капиталиста; и те и другие подвергаются капиталистической эксплуатации. В этой связи Маркс констатирует расширение рамок наемного труда: в сферу материального производства вовлекаются многие виды умственного труда, вследствие чего расширяются также и рамки производительного труда. В число производительных работников теперь включаются «все те, кто так или иначе участвует в производстве товара, начиная с рабочего в собственном смысле слова и кончая директором, инженером (в отличие от капиталиста)»².

В связи с проблемой производительного и непроизводительного труда Маркс анализирует надстройку буржуазного общества, так называемые идеологические сословия, идеологические составные части господствующего класса, порожденные антагонизмами в области материального производства. Что касается так называемого свободного духовного производства данной общественной формации, то, как отмечает Маркс, «капиталистическое производство враждебно известным отраслям духовного производства, например искусству и поэзии». Если речь идет о непроизводительных слоях, «которые сами ничего не производят – ни в области духовного, ни в области материального производства», то их существование вытекает из «недостатков социальной структуры», из «наличия социальных зол»³.

Переход от исследования капитала в его общей форме к анализу товарно-торгового капитала позволил Марксу рассмотреть положение торговых рабочих как одного из отрядов рабочего класса. Маркс отмечает, что с прогрессом капиталистического способа производства торговые рабочие из привилегированной, лучше оплачиваемой прослойки рабочего класса превращаются в низкооплачиваемую часть рабочих. Маркс констатирует следующие причины обесценения рабочей силы торговых рабочих: во-первых, вследствие роста разделения труда имеет место одностороннее развитие их рабочей силы, а потому ее стоимость уменьшается; во-вторых, распространение начального образования, знания языков и т.д. удешевляет обучение торговых рабочих, увеличивает их приток из низших классов, увеличивает конкуренцию между ними. Отмеченная здесь Марксом тенденция имеет, по-видимому, общее значение, так как с развитием капитализма понижаются издержки производства «особо обученной рабочей силы». Энгельс отмечал, что данное Марксом в 1865 г. «предвидение участи торгового пролетариата» полностью оправдалось⁴.

Маркс анализирует также вещественное содержание и общественную форму «труда по надзору и управлению». По своему вещественному содержанию это – «производительный труд, выполнять который необходимо при всяком комбинированном способе производства», так как «во всех работах, при выполнении которых кооперируются между собой многие индивидуумы, связь и единство процесса необходимо представлены одной управляющей волей и функциями, относящимися не к частичным работам, а ко всей деятельности мастерской». По своей антагонистической форме этот вид труда возникает из противоположности «между работником, как непосредственным производителем, и собственником средств производства». Таким образом, при капитализме «труд по надзору и всестороннее вмешательство правительства охватывает два момента: и выполнение общих дел, вытекающих из природы всякого общества, и специфические функции, вытекающие из противоположности между правительством и народными массами»¹.

В рукописи 1861 – 1863 гг. Маркс в сжатом виде сформулировал выводы своей экономической теории в отношении обнищания рабочего класса при капитализме, подчеркнул троякое воздействие накопления капитала на положение рабочего: во-первых, «увековечение условий труда как чужой по отношению к рабочему собственности, как капитала, ведет к увековечению его положения как наемного рабочего»; во-вторых, «накопление капитала ухудшает положение рабочего относительно ², увеличивая относительное богатство капиталиста и его партнеров» и уменьшая «ту долю валового продукта, которая сводится к заработной плате»; в результате возрастает «количество и численность тех классов, которые живут на прибавочный труд рабочего»; в-третьих, «так как условия труда нагромождаются против отдельного рабочего во все более гигантских скоплениях, все в большей степени выступая как социальные силы, то для рабочего отпадает возможность самому овладеть ими, как это иногда бывало при мелком производстве…»³. Маркс особо подчеркивает здесь качественную сторону процесса обнищания, всю совокупность условий, в которых находится рабочий класс капиталистического общества. «Положение рабочего, – отмечал Маркс в I томе „Капитала“, – должно ухудшаться, какова бы ни была, высока или низка, его оплата»⁴. Таким образом, рост производительности труда выступает при капитализме как фактор не абсолютного, а относительного обнищания рабочего класса. Рассматривая влияние роста общественной производительности труда на заработную плату рабочих, Маркс опроверг утверждение о том, что между этими величинами имеет место обратно пропорциональное соотношение. «Дело обстоит как раз наоборот, – подчеркивает Маркс. – Чем производительнее страна сравнительно с другой на мировом рынке, тем выше в ней заработная плата по сравнению с другими странами. Не только номинальная, но и реальная заработная плата в Англии выше, чем на континенте. Рабочий ест больше мяса, удовлетворяет большее количество потребностей… Но заработная плата в Англии выше не в такой степени, в какой производительность английских рабочих превышает производительность рабочих других стран»⁵.

Марксова концепция обнищания рабочего класса при капитализме вовсе не исключает расширение круга потребления рабочего. Маркс отмечал, что улучшение жизненного положения рабочего «ничего не меняет в природе и законе относительной прибавочной стоимости , ничего не меняет в том, что в результате повышения производительности труда все более значительная часть рабочего дня присваивается капиталом. Отсюда видна вся вздорность попыток опровергнуть этот закон путем подбора статистических выкладок в доказательство того, будто материальное положение рабочего в том или ином месте, в том или ином отношении улучшилось вследствие развития производительной силы труда»¹.

Взгляды Маркса, таким образом, не имеют ничего общего с той убогой схемой непрерывного автоматического процесса ухудшения положения рабочих при капитализме, которая приписывается Марксу его буржуазными и реформистскими критиками. Подлинный смысл Марксовой концепции заключается в том, что в буржуазном обществе «рабочий всегда работает лишь для своего потребления; различие бывает лишь между большей или меньшей величиной издержек его потребления». Маркс говорит о том, что «рабочий как таковой по своему определению является паупером», об «абсолютной бедности рабочего», подчеркивая при этом, что данное понятие «не означает ничего иного, как то, что его рабочая сила представляет собой единственный товар, который рабочий имеет для продажи»².

Капиталистическому способу производства свойственна объективная тенденция к обнищанию рабочего класса, к его чрезмерной эксплуатации. Эта тенденция нашла свое выражение во всеобщем законе капиталистического накопления, сформулированном Марксом в I томе «Капитала». Следует отметить, что хотя Маркс называет этот закон «абсолютным», он тут же замечает, что «подобно всем другим законам, в своем осуществлении он модифицируется многочисленными обстоятельствами». Одним из таких обстоятельств, несомненно, является сопротивление рабочего класса, так как «с накоплением капитала развивается классовая борьба, а потому и самосознание рабочих»³. Только организованное сопротивление рабочих способно помешать реализации безмерных притязаний капитала. «Разрозненными усилиями рабочих» обуздать эти притязания невозможно, здесь необходимо сопротивление всего рабочего класса. Маркс подчеркивал, что «рабочие сами по себе не в состоянии – если они как класс не будут воздействовать на государство и через государство на капитал – вырвать из хищных когтей капитала даже то свободное время, которое необходимо для их физического существования»⁴.

Экономическое обоснование общности интересов рабочих в их борьбе с капиталистами было дано также в разработанной Марксом теории средней прибыли и цены производства. Из нее следовало, что, несмотря на конкуренцию, капиталисты выступают как единое целое в эксплуатации рабочего класса. Единственной альтернативой является объединение рабочих не только в национальном, но и в международном масштабе. Так получил свое экономическое обоснование выдвинутый еще в «Манифесте Коммунистической партии» лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».

Подытоживая анализ исторической тенденции капиталистического накопления, Маркс дает общую оценку развитию капиталистического способа производства, для которого характерны переходы от внеэкономического принуждения к «свободному» наемному труду, от формального подчинения труда капиталу к реальному. Организация развитого капиталистического процесса производства сламывает всякое сопротивление; постоянное создание относительного перенаселения удерживает спрос на труд и предложение труда, а следовательно и заработную плату, в границах, соответствующих потребности капитала в возрастании; слепая сила экономических отношений закрепляет господство капиталистов над рабочими. «Внеэкономическое, непосредственное принуждение, правда, еще продолжает применяться, но лишь в виде исключения. При обычном ходе дел рабочего можно предоставить власти „естественных законов производства“, т.е. зависимости от капитала, которая создается самими условиями производства, ими гарантируется и увековечивается». Маркс отмечает реакционную роль буржуазной надстройки, в частности буржуазного законодательства относительно наемного труда, которое всегда имеет в виду эксплуатацию рабочего и неизменно враждебно ему. «…Лишь против собственной воли и под давлением масс, – подчеркивает Маркс, – английский парламент отказался от законов против стачек и тред-юнионов, после того как сам этот парламент с бесстыдным эгоизмом в течение пятисот лет занимал положение постоянного тред-юниона капиталистов, направленного против рабочих». Маркс обращает также внимание на действия французской буржуазии в период буржуазной революции, декретом от 14 июня 1791 г. отнявшей у рабочих завоеванное ими право ассоциаций. Даже правительство якобинской диктатуры не отменило этот реакционный декрет, который Маркс характеризует как «буржуазный государственный переворот», как «закон, втискивающий государственно-полицейскими мерами конкуренцию между капиталом и трудом в рамки, удобные для капитала…»¹.

Такова реакционная тенденция капиталистического способа производства и его надстройки, вытекающая из его антагонистической общественной формы. Маркс формулирует также другую, прогрессивную тенденцию, определяющуюся объективными законами развития крупного производства, его концентрации и централизации, тенденцию, обусловливающую как необходимость, так и возможность замены капитализма коммунизмом: «…развивается кооперативная форма процесса труда в постоянно растущих размерах, развивается сознательное техническое применение науки, планомерная эксплуатация земли, превращение средств труда в такие средства труда, которые допускают лишь коллективное употребление, экономия всех средств производства путем применения их как средств производства комбинированного общественного труда, втягивание всех народов в сеть мирового рынка, а вместе с тем интернациональный характер капиталистического режима». Возрастает капиталистическая эксплуатация, но вместе с ней растет и «возмущение рабочего класса, который постоянно увеличивается по своей численности, который обучается, объединяется и организуется механизмом самого процесса капиталистического производства». И наконец, окончательный вывод о неизбежности социалистической революции: «Монополия капитала становится оковами того способа производства, который вырос при ней и под ней. Централизация средств производства и обобществление труда достигают такого пункта, когда они становятся несовместимыми с их капиталистической оболочкой. Она взрывается. Бьет час капиталистической частной собственности. Экспроприаторов экспроприируют». Социалистическая революция осуществляет «превращение капиталистической частной собственности, фактически уже основывающейся на общественном процессе производства, в общественную собственность»; она «восстанавливает… индивидуальную собственность на основе достижений капиталистической эры: на основе кооперации и общего владения землей и произведенными самим трудом средствами производства»².

* * *

Основной критерий, которым неизменно руководствовался Маркс в своей научной работе, формулируется просто: интересы пролетарской революции, интересы пролетариата. Маркс был прежде всего революционером, а не кабинетным ученым, и его теоретическая работа непосредственно определялась развитием мирового революционного процесса. Он неизменно рассматривал свою работу над «Капиталом» как свою главную партийную обязанность, имеющую самое актуальное значение для борьбы рабочего класса¹. «Хотя я и посвящаю много времени подготовительным работам к Женевскому конгрессу, – писал Маркс в 1866 г., – но поехать на него я не могу, да и не хочу, потому что долгий перерыв в моей работе невозможен. То, что даст эта моя работа, я считаю гораздо более важным для рабочего класса, чем все, что я мог бы сделать лично на каком бы то ни было конгрессе»².

При этом ему пришлось затрачивать немало усилий, чтобы внедрять в сознание передовых представителей рабочего класса понимание необходимости самостоятельной разработки и глубокого овладения экономической теорией. Рассказывая в 1851 г. И. Вейдемейеру о той огромной напряженной работе в области политической экономии, которую он вел в это время, Маркс с насмешкой говорил о том, что «демократическим „простакам“, которым приходит наитие „свыше“, таких усилий, конечно, не нужно. Зачем этим счастливчикам мучить себя изучением экономического и исторического материала? Ведь все это так просто , как говорил мне бывало достойный Виллих»³.

Когда вышла в свет работа Маркса «К критике политической экономии», он с горечью сообщил Энгельсу: В. Либкнехт «заявил Бискампу, что „никогда еще ни одна книга так не разочаровывала его “, а сам Бискамп сказал мне, что не понимает, „к чему все это“». Обиженный за Маркса, Энгельс ответил своему другу возмущенным письмом⁴. Марксу и в дальнейшем не раз приходилось терпеть упреки в «несвоевременности» его экономических исследований⁵. То непонимание, которое длительное время встречала работа Маркса по созданию экономической теории, отражает – помимо объективных трудностей, с которыми было связано ее усвоение, – по-видимому, бытовавшее отрицательное или в лучшем случае недоверчивое отношение к абстрактной экономической теории как к некоей схоластической выдумке, не имеющей актуального практического значения. В письме к Энгельсу от 16 мая 1868 г. Маркс указал на одну из причин такого непонимания, заметив, что «практически интересное и теоретически необходимое в политической экономии… далеко расходятся друг с другом»⁶. Скрупулезный анализ «экономической клеточки» буржуазного общества, осуществленный Марксом, мог представляться мудрствованием вокруг мелочей. Однако для теории прибавочной стоимости, а стало быть, и для теории научного коммунизма эти «мелочи» имели основополагающее значение. Недаром Энгельс охарактеризовал экономическую теорию Маркса как твердыню пролетарской партии⁷.

Провозглашение интересов пролетариата в качестве критерия исследований Маркса нисколько не противоречило подлинно научному характеру этих исследований. Напротив, именно неуклонное соблюдение указанного критерия обусловило необычайную эффективность теории Маркса, ту огромную роль, которую она сыграла в изменении действительности. Эту особенность марксизма прекрасно выразил Энгельс. «Коль скоро речь идет о „человеке науки“, экономической науки, – писал он, – то у него не должно быть идеала, он вырабатывает научные результаты, а когда он к тому же еще и партийный человек, то он борется за то, чтобы эти результаты были применены на практике»¹.

Разумеется, решающей проверкой марксистской теории могла быть и была только лишь пролетарская революция, знаменовавшая начало перехода от капитализма к коммунизму и доказавшая, что мировой революционный процесс совершается «по Марксу». Но существовали и другие способы «экспериментальной проверки» истинности экономического учения Маркса, в частности имеющие отношение к повседневной экономической борьбе рабочего класса с классом капиталистов. Ведь то, что Маркс создал в области экономической теории, было не чем иным, как политической экономией рабочего класса. Именно поэтому, разрабатывая свою экономическую теорию, Маркс вместе с тем всегда стремился формулировать основные положения экономической политики рабочего класса в его борьбе с капиталистами и капиталистическим государством.

Верность указанному критерию позволила Марксу создать такую экономическую теорию, которая с тех пор стала надежным руководством к действию, указала метод, дала отправные пункты для изучения процессов социально-экономического и политического развития, для выработки стратегии и тактики борьбы рабочего класса. Одновременно с развитием теории научного коммунизма происходит непрерывный процесс ее проникновения в рабочую среду. В первые годы после поражения европейской революции 1848 – 1849 гг. еще отсутствовали условия для распространения марксизма в широком масштабе: наблюдается лишь постепенный рост кадров пролетарских революционеров, сплочение отдельных сторонников научного коммунизма вокруг старых членов Союза коммунистов в различных странах (Э. Джонс и некоторые чартисты – в Англии, И. Вейдемейер и Ф.А. Зорге – в США, В. Либкнехт, П. Штумпф – в Германии, И.Ф. Беккер – в Швейцарии).

Важнейшие труды Маркса и Энгельса были тогда известны только узкому кругу единомышленников, преимущественно в самой Германии и среди немецких рабочих-эмигрантов. В этот период особое значение для пропаганды научного коммунизма имели публицистические статьи основоположников марксизма на страницах американской, английской и немецкой рабочей и демократической печати. Поглощенные теоретической разработкой своего учения, Маркс и Энгельс тем не менее откликались на все вопросы, связанные с революционной борьбой пролетариата. Они находились в непосредственном контакте с деятелями рабочего и демократического движения самых различных стран, вели переписку с многочисленными соратниками, оказывая им моральную и материальную поддержку в трудных условиях эмиграции. Их неизменная забота в годы реакции о сплочении пролетарских революционеров на базе научной теории готовила почву для создания I Интернационала².

Теория общественно-экономической формации

М., Наука, 1982.

В коллективной монографии Г.А. Багатурия написана первая глава (стр. 7 – 44) первого раздела («Формирование теории общественно-экономической формации в историческом материализме»).

Глава первая .

Создание К. Марксом и Ф. Энгельсом теории общественно-экономических формаций

Понятие «общественная формация», или «общественно-экономическая формация» (у Маркса, Энгельса и Ленина встречаются оба термина), в определенном смысле является центральной, ключевой категорией созданного Марксом и Энгельсом материалистического понимания истории (исторического материализма). Эта категория выражает научное понимание как общей структуры, так и общей закономерности развития общества. Она фиксирует представление об обществе как определенной системе и вместе с тем выделяет основные ступени его исторического развития.

Основная концепция материалистического понимания истории имеет две главные стороны: учение о структуре общества (структура общественной формации) и учение о периодизации истории (формационное членение исторического процесса)¹. Первая сторона определяет вторую. Понятие общественной формации лежит как бы на пересечении этих двух аспектов марксистской концепции и в этом смысле занимает центральное, ключевое положение в системе категорий материалистического понимания истории.

В истории марксизма периода жизни и деятельности Маркса и Энгельса выделяются три главных этапа: до европейской революции 1848 – 1849 гг., от этой революции до Парижской Коммуны 1871 г. и после Парижской Коммуны. Соответственно развитию марксистской теории в целом, марксистской философии и материалистического понимания истории в особенности процесс становления и развития учения об общественных формациях прошел те же три основных этапа, в каждом из которых можно выделить по две более конкретные стадии: 1) 1842 – 1845, 1845 – 1848, 2) 1848 – 1857, 1857 – 1871, 3) 1871 – 1883 и 1883 – 1895².