1.3 О сравнении режимов функционирования олигополий в промышленности Японии и сша.

(1.3.1) Сравнительному анализу экономики США и Японии в 80^е-90^е годы посвящена обширная литература. На основе этого анализа можно сделать вывод, что условия для крупных компаний в отраслях японской промышленности, были в эти годы в относительной степени, ближе к описываемой идеальной модели О.К.О., чем в США.

Обращает на себя внимание факт, что количество участников ("боксёров") из числа национальных компаний "на ринге" отраслевых олигополий в Японии, как правило, выше чем в США. Например, в автомобильной промышленности США сегодня осталось только 3 национальных "боксёра": "Дженерал моторс", "Форд", "Крайслер" ("большая тройка"), в то время как в Японии в этой олигополии 7 национальных "боксёров": "Тоёта", "Ниссан", "Хонда", "Мазда", "Мицубиси моторс" ("большая пятёрка") плюс "Судзуки моторс" и "Исудзу"¹. То же имеет место в ряде других отраслей: электронной промышленности, судостроении и др. При этом нужно учесть, что население в Японии почти вдвое меньше чем в США!

Соответственно, интенсивность (напряженность) конкуренции в отраслевых олигополиях Японии была относительно выше чем в США, где компании в относительно большей степени проявляли склонность к различным сговорам, смягчению конкуренции. Высокая интенсивность конкуренции крупных компаний на японском внутреннем рынке стала "притцей во языцах". По свидетельству самих японских компаний, выход с новой продукцией на собственный рынок является для них самым сложным и ответственным экзаменом².

США: описаны примеры в американской промышленности, относящиеся к 70-ым - 80-ым годам, когда компании-олигополисты, выпускающие автомобили и другие товары длительного пользования, находили такой простой способ "освобождения" от излишней конкуренции как специализацию на моделях, резко различающихся по уровню престижности (комфортности и соответственно цен). Выше мы отмечали (см. 1.2 "г"), что акцент на неценовой форме конкуренции в олигополиях США по сравнению с Японией прямо свидетельствует о недостаточной эффективности и интенсивности конкуренции, относительной "вялости" американских олигополий. Читая японскую экономическую литературу, относящуюся к этому периоду, вы вряд ли, вообще, встретите упоминание о неценовой конкуренции, как и о разделении олигополии на два типа: основанную и не основанную на тайном сговоре, но этот подход характерен для американских экономических учебников (список которых приведён выше).

(1.3.2) Причину таких различий можно видеть в том, что в Японии регулирование и укрепление олигополий осознаётся в качестве одной из важнейших функций государства. Кроме того, есть также данные о применении подобной концепции государственного регулирования и укрепления олигопольной системы в Южной Корее и на уровне Европейского союза. В то время как в США такая концепция не провозглашалась и не применялась, здесь регулирование олигополий осуществлялось более формально и нечётко, без выделения данной функции в общем комплексе проблем антимонопольного регулирования.

При изучении японской и южно-корейской экономики 80-х - 90-х годов приходим к выводу, что в этих странах создаётся своеобразный "культ" конкуренции, конечно, конкуренции не примитивной, а обладающей качественно новыми чертами: устойчивости, организованности и т.д., в которой задаёт основной тон олигопольная конкуренция. По мнению ряда учёных именно в этом заключался один из краеугольных камней экономического чуда этих стран. Это и стало для автора одним из лейтмотивов к разработке концепции ОКГО.

Интересно привести мнение учёного из Австрии Г.Фишера в статье "Ещё раз о причинах японского экономического чуда"¹. Автор, на наш взгляд, правильно берёт "быка за рога", утверждая, что коренная причина японского экономического чуда заключается в том, что в экономике усилиями государственных и общественных органов создан особый режим "регламентированной" (то, что мы назвали "культивированной") конкуренции. Именно в этом, по его мнению, проявляется ключевое различие японского и американского подходов.

«Речь идёт о состоявшемся в Японии переходе на рыночные правила "регламентированной конкуренции"... В строго продуманной последовательности были приняты десятки законодательных актов, смысл которых состоял в том, чтобы создать в японской экономике истинную конкурентную среду... При этом конкуренция, несмотря на многоярусный субконтрактный принцип её организации на мезоуровне, становится и более жёсткой и экономически гораздо более эффективной, нежели при применении обычных антимонополистических ограничений... В японской антимонопольной политике, таким образом, утвердился принцип общего контроля и регулирования национальной экономики в целом, - вместо практики наказания нарушителей, как это имеет место в США... »

В сравнении с США японская антимонопольная политика, во-первых, «более последовательна и широкомасштабна в силу жёсткого административного обеспечения правительственными органами (МВТП, Комиссией по справедливым сделкам)», во-вторых, «она глубоко проникает в сферу непосредственного производства».

В период после 1973 года «был задействован комплекс факторов, имевших место и в других высокоразвитых странах, но в Японии давших (и продолжающих давать) значительно более серьёзные результаты, благодаря обновлению рыночного механизма на основе развёртывания "регламентированной конкуренции". »¹

Ниже мы опишем пример, вызвавший резонанс в литературе, как свидетельство контраста в поведении японских и американских компаний-олигополистов. В 80-е годы угроза банкротства нависла над одной из компаний "большой тройки" американского автомобилестроения - "Крайслер". Как повели себя в это время её конкуренты - "Форд" и "Дженерал моторс"? Как и положено, они злорадствовали, старались потопить соперника, развернули соответствующую кампанию в средствах массовой информации, протестовали против мер Конгресса по её спасению. В те же годы в аналогичном тяжёлом кризисе и под угрозой банкротства оказалась японская автомобилестроительная компания "Мазда" (одна из "большой пятёрки" японского автомобилестроения). Но её основные конкуренты повели себя в этой ситуации совсем иначе: они приняли самое активное участие в её спасении, вошли в состав правительственной комиссии по спасению "Мазды" и даже оказали ей финансовую помощь.

О чём говорит этот пример? Это странное поведение конкурентов необъяснимо, непонятно в рамках обычного представления о конкуренции, тем более учитывая расхожее представление об особой жёсткости, интенсивности японской конкуренции. Очевидно, в этом - одно из проявлений перехода к качественно-новому типу конкуренции, о котором говорилось выше.

(1.3.3) Таким образом, причина различий в режимах функционирования отраслевых олигополий промышленности Японии и США в 80-е - 90-е годы непосредственно связана с концепциями государственного регулирования этих стран.

Отметим также, что в США в эти годы оказалась полностью размытой олигополия на уровне ФПГ (финансово-промышленных групп), т.е. олигополия на самом верхнем структурном уровне, которая существовала в американской промышленности несколько десятилетий. И государство не приняло никаких мер для сохранения этой важнейшей олигополии. В то время как в Японии и Южной Корее эти олигополии (представленные японскими "сюданами" и южно-корейскими "чеболями") были наиболее устойчивыми и чётко выраженными среди развитых стран, выполняя роль подлинных локомотивов экономики, и в их укреплении в этих странах велика роль государства².

Вывод о том, что между странами существуют различия, которые можно трактовать как различия в степени приближения режимов функционирования олигополий на национальных рынках к описываемой идеальной модели О.К.О. - этот вывод может помочь объяснению многих фактов при оценке сравнительной меж-страновой конкуренции. В частности, здесь заключается ответ на вопрос, который особенно волновал американскую и мировую общественность в 80-е - 90-е годы, о причинах отставания отраслей американской промышленности, сдачи их позиций японским конкурентам и потеснении доллара японской йеной.

(1.3.4) Как отмечает М.Моритани, в 80-е годы характер конкуренции в ана­логичных отраслях промышленности США и Западной Европы значительно отличался от японского. Американ­ские компании конкурентоспособны, но стремились избе­гать интенсивной борьбы там, где дело касалось однотип­ной продукции. Они изо всех сил старались занять проч­ные позиции в сфере сбыта за счет дифференциации вы­пускаемых ими моделей (по сравнению с изделиями дру­гих фирм данной отрасли) и не столь, как японские ком­пании, были заинтересованы в расширении объема продаж аналогичных изделий¹.

В Западной Европе даже более, чем в Соединенных Штатах, каждая компания охраняла свою территорию и избегала вторгаться в зоны конкурентов. Прежде всего, здесь было значительно меньше крупных корпораций, чем в Японии. Лучший пример тому — промышленность бытовой электроники, где в Японии действовало по меньшей мере десять мощных конкурирующих компаний. Ситуация в Европе была совершенно иной. В ФРГ “АЭГ-Телефункен” рез­ко возвышался над конкурентами; валовой объем продаж этой корпорации составил 6,5 млрд. долл. за 1979 г. Выпуском бытовой электронной аппаратуры было занято еще не­сколько фирм среднего масштаба: “Грюндиг” (1,5 млрд. долл.), “Филипс”, филиал ИТТ. Остальные производите­ли данной продукции — мелкие компании.

Аналогичное положение складывалось в Великобритании, Франции и Голландии, где одна-две гигантские корпора­ции господствовали над фирмами среднего калибра. Прин­ципиально иная картина в Японии. Конкуренция в Японии, отмечает М.Моритани, - это упорная борьба за рынок между относительно большим числом крупных компаний, производящих однотипную про­дукцию².

Конкуренция между ведущими компаниями отрасли дополняется вызовом со сторо­ны фирм более низкого ранга и даже фирм средних раз­меров, так как те пытаются разработать сенсационно но­вый ассортимент изделий, который дал бы им возмож­ность обойти лидирующие корпорации. Результат — своеобразное соревнование по принципу чехарды, когда одна из фирм бросается вперед только для того, чтобы кто-то из ее конкурентов мог через нее пере­прыгнуть. Поскольку соревнование приковывает к себе пристальное внимание клиентов, как потребителей, так и бизнесменов, участники ни в коем случае не могут до­пустить, чтобы их выбили из борьбы за рынки. Победа или пораже­ние — удел компании в целом, а это создает обостренное ощущение соперничества между фирмами одной отрасли.

Эта конкуренция выросла из самой структуры япон­ского бизнеса, в котором пять, десять или даже больше крупных компаний могут выпускать однотипную продук­цию, достигая таких объемов ее реализации на рынке, ко­торые достаточно велики по меркам США и Западной Европы. Прогресс рождается в ходе последовательного накопления отдельных нововведений, появление которых стимулируется таким соревнованием. Фирмы затрачивают бешеную энергию на то, чтобы автомобиль, телевизор или видеомагнитофон с их маркой отличался от аналогичных изделий конкурентов. А если учесть, что реальные различия в характеристиках конкури­рующих товаров невелики, то малейшее нововведение, сделанное одним производите­лем, немедленно подхватывается всеми другими. Подоб­ная “цепная реакция” придает ускорение техническому обновлению и материализуется, с одной стороны, в зна­чительном улучшении эксплуатационных параметров и качества изделий, с другой — в стремительном снижении цен за относительно короткие промежутки времени.

В Японии часто используется такое понятие как “чрезмерная” конку­ренция. Существует и убеждение, что в какой-то момент конкуренция может стать “неуправляемой” и ее негатив­ные последствия могут перевесить позитивные. Тем не менее, вероятность того, что какие-то технические достижения будут “похоронены” в слишком тяжелой борьбе между слишком многими фирмами, варьирует от отрасли к отрас­ли и от технологии к технологии.

Особая ситуация сложилась в японской химической промышленности в 80-е годы. Как известно, эта отрасль отличается огромным разнообразием ассорти­мента продукции. В Японии много химических фирм, но нет ни одного гиганта, подобного “Дюпону” и “Юнион карбайду” (США) или “Байеру”, БАСФ и “Хёхсту” (ФРГ). По мнению М.Моритани “атомистическая” структура наносит отрасли серьезный ущерб, так как отдельная фирма может про­водить лишь фрагментарные собственные НИОКР. Раз­ница в масштабах финансирования этих программ исклю­чительно велика. Крупнейшие производители химической продукции в Японии могут позволить себе тратить на ис­следования и разработки от 50 до 70 млн. долл. ежегод­но, а фирмы масштаба “Дюпон”, “Байер” и БАСФ — в де­сять раз больше.

Огромное разнообразие ассортимента продукции и атомистичность отраслевой структуры препятствуют соз­данию пула для совместного использования результатов НИОКР. Кроме того, в силу специфики химической промышленности многие из этих результатов материализу­ются не в самом продукте, а в усовершенствовании произ­водственного процесса. Плоды исследований и разрабо­ток держатся компаниями в тайне. Можно купить телеви­зор, выпущенный конкурентом, разобрать его и понять характер использованной технологии. Чтобы оказаться в выигрыше, необходимо добавить одну-две собственные но­винки. В химической промышленности такой номер не пройдет. Здесь коренится причина столь частых жалоб по по­воду “чрезмерной” конкуренции, характерной для сферы НИОКР именно в химической отрасли японской индуст­рии¹.