§ 3. Косвенное указание на решение проблемы истины

[336—347] В [абсолютном реализме], в котором мы движемся до сих пор, нет, кажется, места заблуждению. Но вспомним, что мы отождествляли опыт и знание лишь в отправной точке. Настало время показать, что означает это ограничение.

realisme absolu *

= исторический материализм

Мы видели, что данное содержало отношения, независимые от познающего индивида — объективные отношения, — и отношения, по которым данное зависит от познающего организма, — отношения субъективные.

!

Допустив это, мы видим, что в опыте, и уже не в отправной точке, но по мере того, как мы его анализируем, происходит раздвоение между фактором познания и объектом познания. Это отношение, согласно сказанному

NB

теория познания Рея =стыдливый материализм

Истина — это объективное. Объективное — это совокупность отношений, не зависящих от наблюдателя. Практически это то, что признается всеми, что составляет предмет всеобщего опыта, всеобщего согласия, понимая эти слова в научном смысле. Производя анализ условий этого всеобщего согласия, ища за этим фактором право, отыскиваемое им, причину, обосновывающую его, мы приходим к такому выводу: научная работа имеет целью «рассубъективировать», обезличить опыт, растягивая и продолжая его методически. Следовательно, научный опыт продолжает грубый опыт. И между научным фактом и грубым фактом нет различий в характере.

Иногда говорили, что научная истина есть лишь абстракция. Конечно, она лишь абстракция, если рассматривать грубый, т. е. субъективный и индивидуальный опыт, ибо она исключает из этого опыта все, что зависит единственно от индивидуума, который познает посредством опыта.

NB

Но эта абстракция, напротив, имеет целью вновь обрести данное таким, как оно есть, независимо от изменяющих его индивидуумов и обстоятельств, открыть объективное, конкретное по преимуществу, реальное.

Важный вывод: заблуждение не есть абсолютная антитеза истины. Как это утверждали очень многие философы, оно не носит положительного характера, оно скорее негативно и частично, оно есть в некотором смысле меньшая истина. Обнажая его, благодаря опыту, от подразумеваемого им субъективного, мы постепенно приходим к истине. Истина же, в полном смысле слова, раз уже достигнута, представляет собой абсолютное и предел, ибо она есть объективное, необходимое и всеобщее. Но только этот предел далек от нас почти во всех случаях. Он представляется нам почти математическим пределом, к которому мы все больше приближаемся, не имея возможности никогда дойти до него. Притом же история науки показывает нам истину в становлении развития; истина не сложилась, но она складывается. [Быть может] она никогда не сложится, но она будет складываться все больше и больше.

истина и заблуждение (приближение к диалектическому материализму)

?

Напоследок может быть поставлен еще один вопрос — не одержимы ли мы еще, вместо того чтобы довольствоваться тем, что есть, все той же старинной метафизической иллюзией, заключающейся в стремлении дознаться, почему существуют вещи. Почему опыт имеет субъективные условия? Почему познание его не является для всех непосредственно едиными тождественным? Мы имеем как будто право отказаться от ответа; но тут благодаря психологии можно было бы, кажется, дать положительное указание.

языкоблудие с «опытом»

Если бы полный опыт имел в какой-нибудь мере знание о себе самом, как бог пантеистов, это знание действительно было бы непосредственно единым и тождественным. Но в опыте, как он нам предстает, знание опыта дается отрывочно, и только для этих отрывков опыта мы являемся собой.

«опыт»

l'experience = le milieu? *

Биология и психология учат нас, что мы сложились или, вернее, складывались в то, что есть, путем приспособления, непрерывного равновесия со средой. Из чего можно в общем заключить, что наше познание должно, прежде всего, откликаться на потребности органической жизни. Кроме того, вначале оно бывает ограниченным, смутным, весьма субъективным, как в инстинктивной жизни. Но раз сознание появилось в игре всемирных энергий, оно сохраняется и усиливается по причине своей практической полезности. Эволюционируют и развиваются всеболее и более сложные существа. Сознание становится более точным, более определенным. Оно становится умом и рассудком. И вместе с тем более полным становится приспособление к опыту, соответствие ему. Наука — лишь высшая форма этого процесса. Она имеет право надеяться, даже если она его никогда не достигает, на познание, составляющее уже только одно целое с данным, абсолютно, адекватным предмету: объективное, необходимое и всеобщее. Теоретически ее притязание оправдано, потому что оно лежит в направлении эволюции, происходившей до сих пор. Практически же это притязание, по всей вероятности, никогда не будет удовлетворено, ибо оно отмечает предел эволюции, и для того чтобы его достигнуть, нужно было бы состояние мироздания, совершенно отличное от нынешнего состояния, и род отождествления между мирозданием и опытом познания...

Чтобы толково и точно выразить соотношения практики и истины, По-видимому, следовало бы, таким образом, говорить не: истинно то, что удается, но удается то, что истинно, т. е. то, что сообразно с действительностью, поскольку дело касается попытки к действию. Прямое действие является результатом точного знания реальностей, в среде которых оно совершается. Мы поступаем правильно в меру нашего действительного знания.

стыдливый материализм