Глава III

[109—111] Прежде всего, после неудач философов «физиков», великая философская традиция греков, с элеатами и Платоном во главе, подвергает сомнению самое существование материи. Материя есть только видимость или, по крайней мере, предельный минимум существования; наука о материальных вещах может быть, в свою очередь, лишь чисто относительной наукой, истинная наука существует только о духовных предметах. Так проблема материи начинает разрешаться посредством устранения самой этой проблемы. Материя может существовать только как неопределимая граница духа и в качестве функций духа, и все, что относится к материи, есть бытие низшего порядка...

NB

NB

Таким образом споры о реальности внешнего мира, об идеализме, спиритуализме, материализме, механизме, динамизме, все больше производят впечатление устарелой и бесплодной игры, которую следует предоставить классической философии, понимая это выражение в том смысле, в каком его понимал Тэн, —в смысле философии для старших классов гимназии...

[113] Вульгарный материализм заимствует у нее[физики] и все, что в ней есть основательного, и все, что в ней преувеличено и чудовищно. Какая это находка для религиозного духа, если он сможет доказать, что физика ничего не знает о вещах, на которые она нам позволяет воздействовать, и что ее объяснения вовсе не есть объяснения!

NB

NB

NB

И действительно, в то время как эта философская надежда зародилась и стала крепнуть в уме образованных и искренне верующих, в физике все как будто складывалось так, чтобы способствовать ее оправданию и осуществлению...

[114—117] Против этой традиционной механистической физики выступает новая физика, физика энергетическая. — «Выступает против» — правильное ли это выражение? По отношению к большому числу физиков было бы, пожалуй, правильнее сказать: «употребляется безразлично» (смотря по надобности) наравне с механистическим методом.

NB

NB

Энергия есть, в самом деле, не что иное, как способность производить работу, это — понятие механическое, которое всегда может быть учтено механически, т. е. с помощью движения и наукой о движении. Гельмгольц, Гиббс и многие другие отнюдь не порывали с механистической традицией, прибавляя к механике новую главу, которая обобщала ее в ее применениях к физическим реальностям. Они ничего другого не хотели и фактически ничего другого не сделали, кроме исправления и дальнейшего развития механической концепции в соответствии с успехами физики, как это всегда делали со времен Галилея и Декарта...

 !

Итак, выражение «энергетика» имеет, Во-первых, такой смысл, согласно которому она составляет часть физики, как эта наука признается всеми учеными. Прибавим, что во Франции эта часть физики чаще называется термодинамикой, и хотя это слово по своему этимологическому составу слишком узко для обозначаемого им содержания, оно имеет то преимущество, что устраняет возможность всех недоразумений, вызываемых многозначностью слова «энергетика».

Вообще можно сказать, что, найдя классическую механику недостаточной базой для физики, она [физика]перестала видеть в физических явлениях то, что в них видели всегда до тех пор: различные способы движения, как раз и составляющие предмет изучения классической механики. До сих пор объяснить физическое явление, изучить его, означало свести его к формам движения: к движениям материальных масс, атомов или к колебаниям мировой передаточной среды — эфира. Таким образом всякое физическое объяснение можно было изложить схематически с помощью геометрии движения.

NB

NB

Новая концепция, которой захотели теперь заменить прежнюю, заключалась, прежде всего, в полнейшем отказе от всех образных представлений, от тех «механических моделей», как говорят англичане, без которых когда-то не существовало настоящей физики. Мах сурово называет их просто «мифологией». Как всякая мифология, она есть нечто ребяческое; она могла быть полезна, когда мы не умели смотреть на вещи прямо; но кто может ходить сам, тот не станет пользоваться костылями. Отбросим же прочь костыли атомизма и эфирные вихри. Физика, достигнув зрелого возраста, уже не нуждается в грубых изображениях для почитания своих богов. Абстрактный язык математики один только способен приличествующим образом выразить результаты опыта. Он один сумеет нам поведать то, что есть, — ничего не прибавляя и не утаивая, с самой строгой точностью.

 !!

Величины, определенные алгебраически, а не геометрически, и уж тем более не механически; варьирование числовых значений, измеряемое с помощью условной шкалы, а не чувственно воспринимаемые изменения, измеряемые перемещениями в пространстве относительно какой-нибудь начальной точки, — таковы материалы новой физики: это физика понятий в противоположность механистической или образной физике...

NB

NB

Эта новая общая теория физики, которую уже имел в виду Ранкин в 1855 г., была разработана в особенности Махом, Оствальдом и Дюгемом. «Цель всякой науки — заменить опыт возможно более короткими умственными операциями», — говорит Мах; эта формула может быть поставлена эпиграфом к Научной энергетике...